Джейк уже давно наблюдал за Николь, разговаривавшей с элегантной супружеской парой. Вероятнее всего, это были ее родители. Он догадался об этом потому, что, обычно сдержанная и не терявшая самообладания, Николь сейчас проявляла явные признаки раздражения.

Подойдя ближе, Джейк по отдельным словам догадался о причине вспыльчивости Николь. Неласковый и равнодушный голос ее матери отталкивал его не меньше, чем дочь. Но, как и Николь, он заставил себя не замечать этого.

После того как их наконец познакомили, Джейк, к своему удивлению, очень быстро почувствовал, насколько далеки были эти столь респектабельные супруги. Они больше походили на двух соседей, по чистой случайности носивших одинаковую фамилию.

— Должен признать, что не ожидал встретить вас здесь, — сказал Джон, обмениваясь рукопожатием с Джейком. — Николь говорила, что вы понятия не имели о Брайане.

— Да, верно. — Джейк удивлялся тому, как спокойно вел себя этот совсем еще не старый джентльмен. Будь он на его месте, то, уж наверное, не смог бы удержаться в рамках приличия. — Для этого мне необходимо было найти Николь.

— И теперь, когда вы нашли ее, то что намерены делать?

— Папа! — предостерегающе воскликнула Николь, и Джейк сразу вспомнил, что она не посвящала своих родителей в детали их размолвки.

Он также не собирался делиться с посторонними людьми подробностями своей личной жизни.

— Мы с Николь намерены делать то, что необходимо для нас троих, — уклончиво ответил Джейк, улыбаясь.

— Джон, мы еще не отдали Брайане наш подарок.

Джейк был признателен Элис за то, что она так ловко сменила тему разговора. Вероятно, она была из числа тех женщин, которые предпочитали избегать даже самых пустяковых споров и слишком эмоциональных дискуссий.

Как только Элис и Джон удалились, чтобы отдать внучке подарок, Николь повернулась к Джейку и печально улыбнулась:

— Извини…

— Не извиняйся, Ники. На самом деле все даже лучше, чем я ожидал. — Он одарил ее своей знаменитой улыбкой и взял под руку. — Давай забудем про этот разговор и не будем терять время зря. Я ведь должен утром успеть на самолет.

В конце праздничного вечера на столах остались лишь недоеденная индейка, пустые тарелки из-под салатов да кусок тыквенного пирога.

Гости еще не разошлись и продолжали оживленно разговаривать, разбившись на небольшие группы по интересам, как вдруг Мэгги громко произнесла:

— Мне кажется, было бы здорово, если бы Джейк сыграл нам что-нибудь и разбудил в нас чувство прекрасного. Сколько можно обсуждать свои переполненные желудки.

— Может быть, не сейчас… — встревожилась Николь, но Джейк перебил ее:

— Не возражаю. Давайте гитару.

— Спойте нам «Куда ты ушла», — попросил мистер Розен, когда Джейку передали гитару, — а еще «Листья времени».

Не уставая одаривать всех и каждого своей обаятельной улыбкой, Джейк устроил настоящий концерт по заявкам. Как только он заканчивал петь одну песню, тут же кто-нибудь просил о следующей.

Находясь рядом с Брайаной, Николь плавными взмахами рук передавала дочери то, что чувствовала сама в каждый момент исполнения песни. Ее движения отражались в расположенных вдоль стен зеркалах, и вскоре друзья Джейка, никогда прежде не сталкивавшиеся с переводом музыки на язык жестов, переключили все свое внимание на Николь.

Но вот голос Джейка стих, и так же плавно замер, исчез в руках Николь последний звук…

— Это было потрясающе, — восхищенно произнес Джордж.

— Точно, — подтвердил Марти. — Ты просто обязана поехать с нами в Лондон. Мы сделаем такое представление, что все поумирают от восторга.

— А видели бы вы, как Николь может рассказать в танце то, что другой не расскажет и словами, — снова перехватила инициативу Мэгги. — Дорогая, исполни, пожалуйста, «В первый раз, когда я увидел тебя». — Она бросила на Джейка быстрый взгляд, и глаза ее расширились от удовольствия. — Вы все получите огромное наслаждение, когда посмотрите, как она это делает.

— Мэгги, ты подумала о моем наряде? Он вообще-то не предназначен для танцев. — Николь скептически оглядела свое изумрудное шифоновое платье.

— В прошлом году ты не обращала внимания на узкую юбку и для свободы движений тебе хватило разреза сбоку, — возразила Мэгги и заговорщицки глянула на мистера Розена: — Помните? — Тот улыбнулся, припоминая, а Мэгги тем временем дожимала Николь: — Твое платье почти ничем не отличается от шифоновых юбок, в которых вы танцуете; всего-то и разницы, что у него есть подкладка.

— Ну же, — вмешался Дэвид, сидевший по другую сторону от Брайаны. Заглянув ей в глаза, он тихо добавил: — Бог с ним, с Джейком. Если ему до сих пор не удалось ничего заметить, то уж и не удастся.

Николь вдруг поняла, что Дэвид прав. Джейк будет наблюдать за этим танцем, как наблюдал бы и за любым другим. И не догадается, что это не просто танец, а ее душа, воплощенная в движении.

Дэвид погасил несколько люстр, оставив те, что освещали середину зала, и Николь, легко двигаясь по дубовому паркету, встала в исходную позицию. Потом Дэвид включил музыку.

Полились прозрачные звуки чарующего голоса Роберты Флэкс, заполнили все огромное пространство зала, и Николь влилась в сверкающий поток, как делала это уже не раз, соединяя воедино выразительность языка жестов и грациозность танца. Благодаря изумительной красоте мелодии она преодолевала силу земного притяжения и плыла по волнам звуков. Не замечая никого вокруг, Николь мысленно жила в том дне, когда они с Джейком впервые стали физически близки.

Только когда стихли последние аккорды, Николь очнулась, словно после эротического сна. Окружающее медленно и против воли входило в ее сознание; ей так не хотелось снова слышать праздные шутки и ни к чему не обязывающие разговоры. Слегка сбитая с толку еще минуту назад казавшимся абсолютно невозможным возвращением в реальность, Николь бросила взгляд на Джейка: Брайана сидела у него на коленях. В тот момент когда Джейк встретился с ней глазами, на его лице промелькнуло выражение страдания, и Николь сразу стало ясно, что он все увидел и все понял.

Джейк наблюдал, как все толпились вокруг Николь, выражая восхищение ее талантом. Затем зал постепенно стал пустеть, гости собирались домой, прощались друг с другом, желали благополучия хозяйке. Возможно, до них тоже дошел скрытый смысл ее исполнения, и каждый начинал чувствовать свое присутствие лишним.

Отзвучавшие песни напомнили Джейку о тех золотых днях, когда они с Николь свободно любили друг друга. Ее сердце трепетало, как у испуганной птички, когда она в первый раз легла с ним в постель, и все же она без колебаний отдала ему всю себя.

Ее юный любовник преисполнился безмерной гордости, обнаружив, что Николь была девственницей. Но в то же время он боялся, что не сможет доставить ей удовольствие, которого она заслуживает.

Джейк был настолько эгоистичен, что не обращал внимания на меры предосторожности, и теперь они оба расплачивались за свою любовь. Это уже стоило им пяти лет отчуждения. И возможно, если он так и не сможет найти подход, чтобы вновь завоевать Николь, они так и будут жить порознь.

Джейк не заметил, как Брайана спрыгнула с его колен и Мэгги увела ее к себе. Он машинально встал со стула и прошелся по всему залу. Сознание вернулось к нему только тогда, когда он ощутил в своих руках руки Николь.

— Ники, у меня просто нет слов. Это было прекрасно.

Их обоих охватило волнение.

Не желая упускать момент, Джейк произнес:

— Если бы я знал, что во время танца ты испытывала те же чувства…

— Так и было, — тихо промолвила Николь твердым голосом, хотя ее все еще бил озноб. — Я хочу, чтобы сегодня ты остался. И на этот раз со мной.

Его участившийся пульс эхом отозвался на ее слова.

— Ники, но я не могу обещать, что не стану…

— И не нужно. Я хочу быть с тобой.

Едва не поддавшись вспыхнувшему желанию, Джейк еле удержался, чтобы не стиснуть ее в своих объятиях. Он ощущал жгучую потребность сделать это вот уже несколько недель. Недель? Нет, несколько лет…

Пять лет.

— Когда Брайана заснет?

— Это не важно. Она сегодня останется у Мэгги.

— Ну, в таком случае… — Джейк, уже не сдерживая себя, обнял ее и поцеловал, вдыхая пьянящий аромат женского тела.

Губы Николь, чуть приоткрытые и припухшие от поцелуев, разжигали его страсть, вызывая трепет во всем теле. Не говоря ни слова больше, он повел ее к лестнице и помог подняться наверх. Очутившись в квартире, они, не сговариваясь, прошли мимо широкого дивана в гостиной, где вполне хватило бы места для двоих, и направились в спальню.

Лампу включать не стали: света сгущающихся сумерек было вполне достаточно. Они без труда нашли друг друга в полутьме и слились в жарком поцелуе.

Расстегивая рубашку Джейка, Николь дотронулась губами до его груди.

— Нам не следует так спешить, иначе мы сгорим в огне страсти, — сдерживая дыхание, прошептал он.

Николь, словно не слыша, продолжала расстегивать пуговицы, оставляя следы влажных губ на его теле. Джейк все еще старался взять себя в руки:

— Ники, не спеши, мне хочется наслаждаться каждым мгновением.

— А я не хочу медлить. Мне не терпится вновь очутиться в своих чудесных снах.

Она распустила волосы: темно-каштановые пряди, переливаясь, рассыпались по плечам и спине…

Замерев, Джейк молча любовался ею. С его лица не сходила улыбка. Оказывается, Николь не забыла, какое наслаждение он получал при виде ее пышных волос.

Засунув руку в задний карман, Джейк достал маленький пакетик и положил его на ночной столик возле кровати.

— В течение последних недель я ощущаю себя примерным бойскаутом. Я даже помню их девиз.

— И ты сможешь быстро разжечь огонь с помощью трения? — поддразнила Николь.

Джейк понял ее намек. Он развернул Николь к себе спиной, расстегнул молнию на платье и снова прижал к своему телу.

Каждое движение его рук успокаивало ее и в то же время тревожило, заставляло ждать дальнейших действий. Догадывался ли он о том, как часто она мечтала оказаться в его объятиях вот так, ни о чем не думая и ничего не опасаясь? Николь и в голову не приходило бояться, что она не сможет ответить ему, — никто не умел так разжигать в ней страсть, как Джейк.

Опять повернувшись к нему лицом, Николь пристально посмотрела в его глаза, находившиеся на расстоянии всего нескольких дюймов, и сбросила с себя зеленое платье. Заметив, как расширились его зрачки, она поняла, что ему по-прежнему нравится то, что скрывалось под одеждой.

Ткань ее нижнего белья, легкая и прозрачная, ничуть не мешала Джейку наслаждаться созерцанием упругих грудей, выглядевших еще соблазнительнее в неясном свете вечерних сумерек. Джейк не шевелился, но его взгляд вызвал в Николь такое напряжение, что ее соски сделались твердыми.

Джейк провел рукой по одной груди, а затем взял ее в ладонь. От наслаждения Николь закрыла глаза и в этот момент почувствовала, как он гладит ее вторую грудь. Судорожно вздохнув, она подняла ресницы.

— Да, — прошептал он, — я хочу, чтобы ты смотрела на меня в те минуты, когда я прикасаюсь к тебе. Я хочу все сразу — видеть твои ослепленные страстью глаза, чувствовать твое разгоряченное тело, слышать биение твоего сердца.

Не отрываясь от глаз Джейка, Николь думала о том, что сейчас перед ней стоял мужчина, которого она хорошо знала, — и все-таки в нем было что-то неуловимо новое.

За прошедшие годы ей так и не удалось забыть его ласки; больше всего она любила, когда Джейк касался ее тела своими трепетными руками. И все же тогда, находясь в его объятиях, она не чувствовала себя такой… любимой. В его глазах появилось какое-то новое выражение. В их синих глубинах таилось нечто, заставлявшее петь ее душу.

Джейк расстегнул застежку ее бюстгальтера, снял с плеч бретельки и, когда бюстгальтер, последовав за платьем, упал на пол, снова опустил ладони на обнаженное тело Николь.

Она уже не в силах была только наблюдать. Протянув руки, Николь стала снимать с него рубашку. Джейк лишь на долю секунды закрыл глаза, когда ее нежные пальцы коснулись его мускулистой груди, и тут же открыл их: пусть Николь видит, какое наслаждение доставляет ему своими ответными ласками.

Он притянул ее к себе ближе, и она почувствовала то, что служило доказательством его возбуждения. Доверчиво прильнув к нему, Николь обвила Джейка своими гибкими руками. Боже, этого момента ей пришлось ждать целых пять лет!

— Не заставляй меня ждать еще, Джейк, — сказала она, как бы продолжая вслух свои мысли.

Поспешно расстегнув ремень, он мигом освободился от брюк.

Маняще заблестели мышцы его сильного тела, покрытого красивым загаром. Но даже в полумраке отчетливо выделялся бледный участок — как раз в том месте, где были трусы.

Уложив Николь на кровать, он опустился рядом на колени и, словно прикасаясь к ней в первый раз, начал осторожно исследовать все интимные впадины и выпуклости ее тела, а она, как кошка, выгибаясь, подставляла себя для ласк.

— Ты вкусно пахнешь, — тихо промолвила она, покусывая мочку его уха и вдыхая знакомый запах туалетного мыла и мускуса.

— Ники, позволь мне снова любить тебя, — промурлыкал Джейк. — Мне опять хочется услышать твои сладкие стоны в самый сильный момент наслаждения.

Будто волны прибоя, окатили ее с ног до головы воспоминания и ожидания исполнения мечты.

— Да! Джейк, возьми меня, люби меня!

Начав с губ, он стал осыпать поцелуями ее шею, плечи, груди, которые он тут же принялся нежно сжимать и массировать.

— Ты об этом меня просила? — прошептал он. — Я тебя правильно понял?

Он очертил языком круг вокруг ее соска и накрыл его горячими губами.

Подняв голову, он с мужским удовлетворением взглянул на влажный от поцелуев набухший розовый сосок. Николь проследила за его взглядом и обеими руками вновь притянула его голову к себе.

Прикосновение сильных пальцев Джейка делало еще более пленительной нежность его ласк, и каждое его движение вызывало в Николь трепет. Но когда она попыталась помочь ему проникнуть внутрь ее тела, он воспротивился, тихо засмеявшись. Это раздразнило в ней еще большее желание.

— Рано, Ники. Я еще не разжег тебя, а мне сегодня особенно хочется сгореть в твоем огне.

Он скользнул руками по ее округлым бедрам и приблизился к черному треугольнику между ног. И тотчас разгоревшееся у нее внутри пламя пробежало по спирали снизу вверх, обожгло все тело. Она вдруг почувствовала, как, производя медленные вращательные движения, он постепенно проникал в нее все глубже и глубже. Задыхаясь, она несколько раз произнесла его имя, по мере того как наслаждение росло.

— Да! Зови меня, Ники, зови! Скажи, что хочешь меня.

Она попыталась ответить, но не смогла. И когда он дотронулся губами до заветного места, которое только что изучали его руки, Николь показалось, что она вот-вот расплавится в огне страсти. Она вся задрожала в предвкушении, изнывая от пустоты, которую мог заполнить только Джейк.

— Я люблю доставлять тебе удовольствие, Ники, — произнес он, не спеша скользя губами по ее телу снизу вверх, пока не коснулся губ. — А теперь сделай приятное мне.