Во дворе по соседству с «Кукольным театром», возле небольшого скверика, в луже стоят пять ворон. Настоящий спектакль – пять больших черных птиц, страшных и смешных, зловещих и довольно-таки неуклюжих, стоят в черной луже, отражающей небо. И внимательно смотрят на кусок сала размером с кулак. Кусок этот лежит посреди лужи, а участники пира стоят вокруг, можно сказать, по колено в воде. А клюют строго по очереди, проявляя удивительное уважение друг к другу. Сначала клюет одна ворона, потом начинает другая. Остальные наблюдают, вкусно причмокивая, запивают из лужи. И лишь однажды, самая нетерпеливая и голодная из пяти, вдруг, наклонила голову близко-близко к воде и украдкой, жалобно и нетерпеливо клюнула не в свою очередь. Но тут же пристыжено отодвинулась, наблюдая за реакцией компании. Мимо прошла женщина со спаниелем. Птицы тут же взметнулись на чугунную изгородь скверика, на гараж-ракушку. Переждали некоторое время и вскоре медленными прыжками-перелетами, несколькими взмахами больших черных крыльев, вновь собрались в луже, возобновили пир.

* * *

Царицынский парк под проливным дождем. В развалинах Оперного дома лишь кирпичные стены с мощными готическими окнами и нет крыши. Мы, спрятавшись под ржавую балку, похожую на обглоданное ребро, жмемся от шустрых капель, которые настигают. Никого нет поблизости кроме ленивого, недовольного усиливающимся дождем и необходимостью совершать обход милиционера. На одной из скамеек, под вековыми липами, какая-то рассеянная ворона нахохлилась и мокнет, не желая позаботиться об укрытии, прогуливается туда-сюда, безразлично наблюдает за нами, не пугается, не улетает, а сидит себе и покорно мокнет. Ворона-мученица.

* * *

Куда деваются птицы во время дождя? Забираются под листочки и ветки, в узенькие чердачные окошки, жмутся на карнизах к оконным стеклам, забиваются в щели и углубления лепнины особняков?

В Лефортовском парке, под дождем, на дорожке собралась компания ворон, они разгуливают, выискивая что-нибудь съестное на мокром газоне, сидят на железных холодных лавочках, и, кажется, не обращают совершенно никакого внимания на дождь. Вороны-хиппи.

* * *

Летом в небольшом скверике под окнами развелось множество ворон, соседи по дому их не любят, считают страшными, предвещающими всякие беды. У ворон много внешних признаков страшного, как нос с горбинкой у колдунов и старух, как черные траурные ленты. Начиная с шести утра, заглушая привычные звуки метлы дворника, всему двору слышны грубые сиплые голоса ворон. Сквозь сон кажется, что большие черные птицы смеются над городом.

Зато зимой, когда я возвращаюсь домой, ковыляя по дорожке от метро, с черных крыш, колющих небо крестами антенн, из замерзших ветвей деревьев, в темноте, большие черные птицы издают синтетические крики, похожие на звуки электронного ксилофона. Наполняя многоголосным стаккато морозную тишину окраины.

* * *

«Мужчина и женщина спали. В открытое окно влетело что-то большущее, черное и начало кружить по комнате, задевая вазы на шкафу и икебаны с засушенными травами. Проснувшись в испуге, прижавшись друг к другу, мужчина и женщина наблюдали за смятением непрошеного гостя. Наконец, мужчина поднялся с постели, схватил лежащую на полу ночную рубашку женщины и загнал ею трепещущее существо в кладовку, к своему удивлению обнаружив, что это вовсе не ворона, не галка, предвещающая смерть, и не бес, а небольшой крылатый инопланетянин. Утром приехали два специалиста из исследовательского института, один близорукий, другой дальнозоркий, именно поэтому и работавшие в паре. Им удалось поймать существо в небольшое устройство, принципом работы отдаленно напоминавшее пылесос. Мужчину и женщину настоятельно попросили никому о происшедшем не рассказывать. Но женщина рассказала обо всем уже через два часа, в очереди за куриными ногами».