Руслан, я слышал, что скоро будет рэп-фестиваль, и ты там будешь диджеем, – сказал Артур, придя домой к своему лучшему другу.

– Не мог бы ты организовать мое выступление перед концертом?

– А что ты хочешь сказать? – оживился Руслан, отрываясь от своей игровой притавки.

– Я хочу объяснить людям бессмысленность современной формы обучения. Ведь подумай: теперь наука так быстро идет вперед, что наши учебники устаревают, они отстают от современных знаний в среднем на 10 лет. И разрыв растет. Зачем, спрашивается, зубрить отживший материал, который никому не понадобится? Я вижу в этом особый замысел темных. Как и с телевидением, где с утра до ночи показывают глупость – это способ делать из людей дураков.

– Подожди, – сказал Руслан. – Я тоже это понимаю, но у тебя будет ребенок. У тебя все еще впереди. Живи тихо. Зачем тебе ввязываться во все это? Помнишь, чем это закончилось в первый раз? А сейчас это тем более опасно.

– Да, это так, – сказал Артур, – но я уже не могу молчать, не могу скрывать правду. Видеть весь этот абсурд и делать вид, что согласен со всем этим. И я прошу тебя, помоги мне, друг.

Руслан сокрушенно покачал головой, но все-же согласился помочь Артуру.

* * *

Молодежь собиралась в просторном зале рэп-фестиваля. Музыканты настраивали аппаратуру на сцене, зал постепенно наполнялся людьми. В основном это была молодежь, одетая ярко и вызывающе. Артур с удивлением заметил здесь многих своих знакомых, соседей и друзей. Они обычно ходили в институты в серых приличненьких костюмчиках, или светлых рубашках с брюками, при галстучках. Здесь же они выглядели совершенно по-иному, как будто это были другие люди.

Вся необузданная юношеская энергия, не имеющая выхода, находила реализацию в протесте против серости окружающей жизни и догм больного общества. Строго говоря, хоть это и был рэп-фестиваль, здесь были не только рэперы, но и представители всех неформальных течений.

Розово-черные эмо с асимметричными прическами и ярким макияжем. Строгие готы, предпочитающие все черное, с не менее ярким рас-красом. Улично-небрежные реперы, с их неизменными кепками, майками, мешковатыми штанами, цепями и татуировками, которые уже не скрывала открытая одежда.

Были тут даже представители аниме-движения с их кукольно-мультяшной внешностью: огромными нарисованными глазами, ярким прикидом и цветными линзами в глазах.

С удивлением Артур заметил и представителей панковской культуры, которую давно уже считал вымершей. Ан, нет! Неизменные расписные ирокезы, цепи, и разрисованный непристойностями рваный прикид тоже присутствовал во всем этом многообразии.

По бокам от сцены, в проходах и на всех выходах стояли, поигрывая мускулами, омоновцы в камуфляжных одеждах, дабы сдержать при случае стихийную вспышку юношеской агрессии. И заблаговременно выводить разбушевавшихся подростков. Они смотрели на молодежь со свойственным им выражением тупого непонимания и презрения. Им было не понятно, что вообще заставляет неформалов именно так выглядеть, мыслить, жить. Они должны были просто тупо выполнять свою задачу – не дать выплеснувшейся агрессии перейти в разрушительное русло. Скрутить и вывести тех, кого посчитают нужным.

В зале было много молоденьких девушек. Как же без них?! Своей призывной красотой они разбавляли начинающее копиться напряжение. Распущенные волосы, заниженная ватерлиния брюк, пирсинг везде, где только умудрялась его придумать неуемная сексуальная фантазия, макияж, искусственные ногти и прочие женские ухищрения – все это бегущей строкой говорило за их обладательницу: «Мне нужен хозяин. Я ищу того, кому пригожусь! Хочу быть кому-то полезной! На одну ночь, а может, и на всю жизнь?».

На сцену уже водрузили огромные динамики, поставили мониторы. Большая часть проводов уже была подсоединена, некоторые музыканты не теряли времени и что-то бренчали на гитарах. Кто-то настраивал фуз, кто-то разминался за ударной установкой. Один репер, весь расписанный татуировками, отлаживал микрофон. Звукорежиссер с утонченными чертами лица и загадочно-сосредоточенной манерой поведения колдовал за своим огромным пультом. В общем, работа кипела. Напряжение росло. Все были в предвкушении чего-то значимого и грандиозного.

Постепенно зал забился до отказа. Публика тусовалась, в напряженном ожидании поглядывая на сцену. Но еще не все коллективы успели «отстроиться», привести в порядок свое звучание, и поэтому начало запаздывало. Вначале на 15 минут, затем и на полчаса. Напряжение росло. В зале стал раздаваться приветственный свист, который переходил редкие, разрозненные аплодисменты. Но концерт все не начинался. Время тянулось, как резина, и народ потихонечку подогревался.

Артуру было неспокойно. Он видел, что люди стоят и просто теряют время, когда они могли услышать что-то хорошее и полезное для них самих. А у него было что сказать людям. Он просто горел тем знанием, которое недавно открылось ему! И у него в этот момент возникло неодолимое желание выступить и сказать все, что он думает.

Все музыканты были заняты своими делами, когда Артур взял микрофон и со сцены обратился к людям:

– Друзья, мы с вами все студенты, и все учились в школе. Но подумайте: зачем мы это делаем? Если даже отличник после бессонных ночей перед сессией, зубря гору учебников, и как одурелый пьет тоник или кофе, чтоб не заснуть, получив пятак в зачетку, тут же забывает все, что он зубрил после первой же банки пива или сигареты. А через пару месяцев без подготовки он бы получил двояк на повторном экзамене. И ведь все это знают. Но эта порочная система продолжает работать. Кто нас заставляет заниматься этим сизифовым трудом!? – пламенно выкликал Артур правду жизни.

Зал как завороженный стал его слушать. Люди затихли и даже музыканты перестали возиться с аппаратурой.

– А таких бесполезных предметов, которые нас заставляют зубрить, становится все больше. Растет объем информации. Сейчас уже вместо 10 лет в школе, стали учиться 11, и хотят сделать обучение 13 лет! Я не удивлюсь, если его продлят до 15! Но что это даст, если человек все равно все забывает? Почему нас не учат мыслить, творить, развивать воображение, находить решение сложных задач, напрягая мозги? Почему не учат на практике? Ведь раньше человек, если хотел быть художником или архитектором – шел в подмастерья к тому, кто умеет это делать, и учился на опыте! Практически! Он не сидел и не зубрил учебники по 10 лет! Но все дело в том, что мыслящий человек опасен – он может увидеть всё несовершенство общества, те злые силы, которые управляют им. Он может найти выход из создавшегося положения и изменить этот мир. Но такой свободномыслящий человек не угоден правящей верхушке, которая борется с любым инакомыслием: будь-то секта или честный мыслитель, увидевший реальное положение дел и не захотевший об этом молчать. Ибо такая разумность разрушит систему скрытого рабства, где вместо цепей рабы скованны установками, общепринятыми представлениями, авторитетами, традициями, ложью и обещаниями политиков.

Спрашивается: где же живут эти цепи? А они как раз находятся в памяти! Следовательно, чем больше акцент на памяти и меньше на разум и творческое мышление, тем послушнее и управляемее человек. Вот почему с яслей в нас стремятся развивать только память. Никто не скажет: «Подумай, найди решение, как сделать, чтоб тебе и всем окружающим стало лучше». Наоборот скажут: «Не лезь не в свое дело. За нас есть, кому подумать. Есть, кто решит, как нам жить и что делать». Поэтому многие люди, попадая в нестандартную ситуацию, теряются. Они не научились думать, не могут найти выход из создавшейся ситуации. И из-за этого не могут ни заработать деньги, ни достичь ничего в жизни, ни создать что-то свое. Идя работать на кого-то. «На дядю», который умеет думать, но часто думает только о себе и о том, как обобрать и использовать тех, кто рядом с ним.

Поэтому я советую вам бросить бесполезное получение образования и идти учиться у людей, которые научат вас мыслить, творить самим, создавая свою жизнь, объяснять истинные законы управления жизнью, а не алгебру с тригонометрией. И может таких людей сейчас называют «сектантами», отщепенцами, псих больными и всячески их клеймят или замалчивают их существование, но только они смогут вам помочь развить разум и увидеть этот мир реально, не через…

Договорить ему не удалось. К нему ринулись несколько здоровых охранников и стали стаскивать Артура со сцены. Тут же вышел организатор фестиваля, выхватил микрофон из рук юного оратора и слегка дрожащим голосом произнес:

– Не волнуйтесь, друзья! Ничего страшного не произошло. Просто это психически нездоровый человек и у него мозговая травма. Он немного не в себе. Так что не слушайте его, и давайте начнем наш концерт.

Народ возмутился, толпа недовольно загудела. В воздухе возникло нездоровое напряжение. Организатор не знал даже, что делать, и нервно теребил микрофон в руках. Еще минута – и грозовые тучи разразились громом и молнией. На сцену полетели пивные банки.

– Верните его! Мы хотим его слушать! – орала возмущенная толпа. – Это не он сумасшедший, а вы! Довольно нас держать в дураках! Мы хотим знать правду!

В это время Артура стаскивали со сцены, дабы увести в полицию. Администратору еще предстояло написать на него заведомо ложное заявление, что тот якобы дебоширил и напал на охранника. Хотя Артур практически не сопротивлялся. Он просто стоял и вещал людям то, что думал. Нападать на кого-то у него даже и в мыслях не было. Зачем?! Это был идеологический вопрос.

Просто дело было в людях. Ведь организатор фестиваля давно уже продался за деньги. Он утратил неформальный дух, оделся во все при-личненькое и стал обычным коммерсантом, зарабатывающим на организации подобного рода мероприятий. И ему было очень страшно за свое положение, ведь он надеялся, что толпа просто побесится, напьется и разойдется по домам. Но чтобы кто-то так явно и открыто говорил людям правду?!

А ведь в зале сидели представители спецслужб и внимательно наблюдали за всем происходящим. Именно они и решили прекратить выступление Артура и надавили на организатора. Это очень сильно напугало его, и поэтому он пошел на сделку со своей совестью, опорочив Артура клеветой. Три здоровых амбала пытались скрутить Артура. Один из них вырывал у него из рук микрофон. Другой заломил ему обе руки за спину. Артур, что было сил, попытался вырваться, но было тщетно.

Толпа гудела и неистовствовала. В охранников летело все, что только можно было. Пивные банки, бутылки из-под водки, недоеденные чупа-чупсы, пакеты с чипсами, всевозможный мусор и даже предметы женской гигиены. Сцена в мгновение ока превратилась в помойку. Один из охранников даже поскользнулся, неудачно наступив на стеклянную бутылку, и неуклюже упал навзничь под радостный хохот толпы. Бутылка разбилась под его тяжелой тушей и порезала ему ногу. Это отвлекло и остановило охранника. Артур, пользуясь моментом, стал вырываться и кричать в зал во весь голос:

– Не живешь как все ты: школа, армия, завод. Ты стремишься к Богу – мало кто тебя поймет. Запретят, тебя осудят, обвинят во всех грехах, ты пройдешь и эту сую, ведь ты Шамбалы садхак.

– Пошли, давай, сайгак, – не понимая значения слов, проревел один из двух тупых охранников, крепко хватая Артура. Тем временем на сцену подоспели три здоровенных омоновца, чтобы помочь справиться с разбушевавшимся юношей. Толпа в зале не выдержала, прорвала ряды охраны и устремилась на сцену. Омоновцы сопротивлялись, как могли. Видя, что не справляются с толпой, они пустили в ход резиновые дубинки.

– Уроды! Дуболомы! – послышались вскрики боли в зале и на сцене. Артур тем временем пламенно выкликал во всеуслышание:

– Помни, брат, кто ты есть, ты несешь людям весть! Навсегда! Навсегда!

– Да заткнись ты, придурок! – взбесился дуболом, ударил его под дых и стал тащить со цены к выходу.

– Оставьте в покое человека, уроды! Козлы, – орала публика, – сами ничего не знаете и нас держите в темноте.

Но те ничего не хотели слышать. Расчищая себе проход локтями и дубинками, они продолжали тащить бедного Артура к выходу.

Немного отдышавшись и видя, что его все-таки скоро выволокут из зала, он из последних сил стал пламенно выкликать:

– В городе огромном и в маленькой деревне ты с блестящим взором свет несешь нетленный. Трудные аспекты, во зле мы родились. Всех здесь красят в секту, чтобы в рабство мы впряглись!!!

Это было последнее, что он успел выкрикнуть прямо у самого выхода.

– Держись, Артур! Мы с тобой! – поддерживали его яростными криками сверстники.

– Ты молодец! Держись, брат!

– Менты – козлы вонючие! Пропадите все пропадом! Да здравствует свободное мышление!

Это было последнее, что он помнил из всего происходящего. И еще помнил, как его втолкнули в железный воронок, как следует двинув перед этим по спине дубинкой. Помнил тряску дороги, безликие коридоры казенного заведения, бездушных людей со стальным взглядом, в котором не было даже проблеска жизни, сознания, совести, тупо исполняющих свою работу.

Они что-то спрашивали, все время что-то писали в своих бумагах. Помнил еще, что его существо подсказывало ему, что на этот раз все обойдется. А еще он понимал, что мозги у людей в погонах кипят и плавятся, и они думают, что с ним делать.

Продержав и промучив его там всю ночь и хорошенечко избив напоследок, голодного, измученного и продрогшего Артура выпустили на следующее утро.

«Странно, – думал он – избили, а на мне ни царапинки. Хотя все внутренности просто взрываются от боли. Молодцы, ребята. Уж они-то свою работу знают. Грамотно действуют. И ведь никому ничего не докажешь, где следы побоев? Их нет. Конечно, все на это и было рассчитано!». Но Артур был не из тех, кто привык жалеть себя и плакать по каждому поводу. Поэтому такие пустяки его не пугали. И он даже был счастлив, понимая, что для счастья совсем немного надо. Всего лишь хорошее самочувствие, немного солнышка и… СВОБОДА!!!

* * *

После инцидента на рэп-фестивале срочно собрались представители спецслужб, чтоб решать, что делать с Артуром.

– Надо посадить его и надолго, – заявил подполковник.

– Я думаю, пока это преждевременно, – сказал председательствующий генерал. – Так мы из него сделаем народного героя, мученика, а нам это не выгодно. Ведь у нас же теперь гласность, черт бы ее побрал! Демократия, будь она не ладна! Сейчас ведь только дай повод – тебя тут же обвинят в нетолерантности. И начнется обсуждение в интернете, что власть у нас плохая. Нет, мы пойдем другим путем. Вначале надо его дискредитировать в глазах общественности. И для этого мы задействуем СМИ. Затем нужно будет сфабриковать компромат против него и тех, с кем он связан и выложить его везде, где только можно. Мне тут принесли информацию, что есть две группы: некой Лирии и Наи, в которые он ходит. Так вот, надо выставить их всех в неприглядном свете. Сказать, что это наркоманы, что там практикуется мошенничество, разврат, что людям после общения с ними становится плохо, а кто-то даже умер.

– Хорошо, сделаем, – бодро ответил подполковник.

– Подождите, это еще не все. Надо найти таких людей, которые согласятся за деньги стать «потерпевшими». Затем обвиним этого правдолюба и всех, кто с ним связан, в терроризме, наркодилерстве, вымогательстве, разврате и прочем. А уже когда в СМИ о них будет много негативной информации, когда люди начнут отворачиваться от них, благодаря этой клевете и очернительству, тогда уже и начнем сажать Артура и тех, кто будет подобно ему пытаться открывать глаза народа на правду. Тогда они уже будут в глазах толпы не мучениками и героями, а реальными преступниками. И все воспримут их посадку как должное.

– Замечательно! Вы все очень хорошо продумали! – хлопал в ладоши подполковник.

– У Вас просто золотая голова.

– А то! – самодовольно ухмыльнулся генерал. – Сейчас ведь уже не 37-й год, не инквизиция. И действовать только грубой силой мы не можем. Ведь сейчас время информационных войн. И главное – уничтожить не человека, а его репутацию, его доброе имя, дискредитировать его в глазах общественности. А на его примере всех остальных правдолюбов, у кого язык развязался или может развязаться в ближайшее время.

– Замечательно!

– Ну, что задача ясна?

– Ясна, товарищ генерал.

– Тогда действуйте!

* * *

Когда Артур оказался на свободе, он не поверил своему счастью. Он вдохнул полной грудью чистый свежий воздух, посмотрел на солнце, услышал пение птиц и радостно улыбнулся жизни. Он был на свободе! Голова кружилась от счастья и восторга. Впереди была целая жизнь.

У него было столько планов, столько разных замыслов. В этот момент он был по-настоящему счастлив! К тому же его ничем не напичкали и даже не подбросили ничего, как это обычно практикуется, с целью «закрыть» социально опасного товарища. И хотя его это сильно удивило, он решил пока не думать об этом и заняться куда более приятными делами. И первым делом он направился к своей любимой, Алисе.

Но поехал он к ней не с пустыми руками, а тщательно подготовился к встрече. Заскочив к себе домой, он взял денег и по дороге заехал в цветочный магазин, купил огромный букет роз. Затем направился в ювелирный магазин и купил два кольца с бриллиантами. Одно из платины, с маленьким камнем в оправе в виде глаза, а второе уже с большим камнем, окруженным двенадцатью маленькими. Ему захотелось порадовать свою женщину, дающую ему столько любви и энергии своими молитвами о нем.

Ведь все это время он чувствовал, как она его ждала, как беспокоилась. И, конечно, молилась, чтобы его поскорее отпустили. Он заехал за ней в студию йоги для женщин, куда она регулярно ходила для того, чтобы улучшить свое здоровье и пробуждать женскую энергию. Артур сидел в машине, когда Алиса шла от дверей здания, и так залюбовался ее походкой, что не сразу опомнился, чтобы выскочить и открыть дверь своей девушке.

Но все же хоть и запоздало, он подоспел к ней. Она обняла его и долго неотрывно смотрела в его глаза. Он тоже обнял ее, начал что-то бурно говорить, но Алиса закрыла его рот поцелуем.

«Понял!» – подумал Артур и сжал ее крепче в своих объятьях, отвечая на ее поцелуй. В этот момент у него было такое ощущение, как будто весь мир соединился воедино и втиснулся в маленький, но такой привлекательный размер Алисиных плечей. Вся Вселенная, все вокруг теперь было сосредоточено в ее жарких и волнующих объятьях, в ее нежных и сочных губах.

– Поедем смотреть на закат? – предложил он, переводя дыхание. – Я знаю одно красивое место.

– С удовольствием, – томно произнесла Алиса глядя ему в глаза.

Они приехали на гору, с которой открывался великолепный вид.

Отсюда, с высоты трехсот метров над уровнем моря был виден город, утопающий в зелени и цветах. Наступала настоящая весна, начало мая. Прекрасное, нежное время, когда вся природа просыпается от зимней спячки и начинается пора буйного цветения. Солнце неуклонно стремилось положить свою уставшую голову за линию горизонта и немножечко вздремнуть.

Закат – искусный художник с отменным вкусом, окрашивал в сиренево-красные, лиловые, нежно-розовые и даже оранжевые оттенки все, на чем останавливался его взгляд: на облаках, причудливыми барашками украсившими небо; на линии горизонта, стоящей неприступной преградой между миром дневной суеты и ночного покоя. И, конечно, на задремавшем уставшем городе, готовящемся погрузиться в объятия морфея.

Закату было не жалко красок на все это великолепие, ведь у него их было предостаточно. Он для этого и был создан, чтобы удивлять и вдохновлять всех ценителей красоты. Какими были и наши влюбленные. Артур и Алиса, завороженные неописуемой красотой, смотрели на все это великолепие, не выходя из машины. Как будто боясь спугнуть это прекрасное видение. Весь салон авто благоухал ароматами цветов роз. Пространство вокруг наполнилось состоянием предвкушения чего-то особенного.

Артур понял, что пришло время действовать. Он многозначительно посмотрел на Алису и сказал:

– Любимая! Я кое-что для тебя приготовил.

Алиса улыбнулась.

– Только ты сейчас должна закрыть глаза. Хорошо?

– Хорошо!

Алиса закрыла глаза, просто умирая от любопытства. Но все-таки честно и самоотверженно держала их закрытыми. Тем временем Артур вышел из машины, подошел к двери Алисы, открыл ее. А затем бережно и аккуратно помог ей выйти наружу. Затем он вернулся, достал из салона свои подарки и вернулся к любимой. Алису переполняло любопытство, но она стоически преодолевала себя и не открывала глаз. Артур взял в руки небольшую нежно-лиловую бархатную шкатулочку в форме сердечка. Затем подошел к Алисе и поднес свой подарок к ее лицу.

– Ты не подглядываешь? – заглянул Артур в глаза любимой. Но к своему удивлению увидел, что Алиса и впрямь держит их плотно закрытыми.

– Нет-нет, я не подглядываю, – смеясь, сказал она. – Хотя ТАК ХОЧЕТСЯ!!!

– Хорошо. Тогда открывай глаза! – скомандовал он.

Алиса взглянула на маленькую изящную коробочку и ахнула. Артур достал из нее кольцо с маленьким камнем и торжественно произнес:

– Прости, любимая. Я должен был сделать это раньше. Но теперь мне представился такой подходящий повод для этого. Поэтому, прими, пожалуйста, этот дар!

Он вручил свой подарок любимой и стал с интересом наблюдать за ней. Алиса взяла коробочку, извлекла из нее колечко и одела на безымянный палец левой руки. В этот момент женская радость от подарка стала пробуждать тонкую вибрацию во всем ее теле.

«Как мило! – подумала она. – Он любит дарить подарки, ну и что, что камень такой маленький, зато дизайн интересный», – мысленно уговорила себя Алиса. А затем она посмотрела на своего возлюбленного и обняла его с глубокой благодарностью.

– А теперь то, что мне хочется подарить сегодня, – сказал он, оставшийся довольным состоянием благодарности своей женщины. Артур достал другую, круглую бардовую коробочку и вынул из нее кольцо с огромным бриллиантом.

– Пусть это кольцо будет символом моей любви к тебе, моя драгоценная! Сохрани его на долгую память!

Восторг, уважение и даже мысль: «Как я могла в нем усомниться?» – молниеносным вихрем пронеслись внутри Алисы.

Она с благодарностью взяла это прелестное колечко и надела на средний пальчик правой руки. А затем невольно отстранила от себя руку и залюбовалась его красотой.

– Артур! Какая красота! – с восторгом выдохнула Алиса, глядя, как брильянт играет в лучах закатного солнца. – Я обязательно сохраню это кольцо! Оно будет символом нашей взаимной любви и привязанности друг к другу.

Алиса нежно обняла своего возлюбленного. Он тоже заключил ее в свои объятья. Их тонкие поля слились воедино и зазвучали в унисон. Растворение в благодарности Богу за эту взаимную любовь и нежность друг к другу окутали пару, стоящую обнявшись на вершине горы. И в этот миг счастливее них не было никого!