“Арба”, “АртХроника”, “Вестник профсоюза в погонах”, “Время MN”,

“Время новостей”, “Вышгород”, “Газета”, “GlobalRus.ru”, “Дальний Восток”,

“День литературы”, “Завтра”, “Заметки по еврейской истории”, “Известия”, “Иностранная литература” , “Истина и Жизнь”, “Итоги”, “Книжное обозрение”, “Критическая масса”, “Лебедь”, “Левая Россия”, “Литература”,

“Литературная газета”, “Литературная Россия”, “Литературная учеба”, “Москва”, “Московские новости”, “Московский литератор”, “Народ Книги в мире книг”,

“Наш современник”, “НГ Ex libris”, “Нева”, “Независимая газета”,

“Неприкосновенный запас”, “Новая газета”, “Новая Польша”, “Новое время”,

“Новый Журнал”, “Огонек”, “Простор”, “Pulse”, “Росбалт”, “Русский Журнал” , “Русский курьер”, “Собеседник”, “Солнечное сплетение”, “Спецназ России”, “Страна.Ru”, “Топос”, “Урал”, “Уральская новь”

Александр Агеев. Голод 81. Практическая гастроэнтерология чтения. — “Русский Журнал”, 2003, 24 июля .

“А у [Романа] Сенчина и градус мизантропии повыше, и глубина цинизма повнушительнее, чем у наивного во многом [Олега] Павлова. То, что у Павлова на подсознательном уровне существует, Сенчин четко отрефлектировал, осознал и превратил в ходкий товар”.

Василий Аксенов. “Если закрутят гайки, возникнет новая литературная эмиграция”. Беседу вел Юрий Коваленко. — “Русский курьер”, 2003, № 59, 2 августа .

“Скажем, жанр романа вообще находится под большой угрозой. Поэзия всегда будет жива, пока существует человек, она не требует больших затрат. Роман же — это индустрия своего рода, и он в ходе своего развития достиг своего пика в области самовыражения, то есть романа элитарного. Но нынешний рынок категорически его отвергает, он склоняется к потреблению романа как развлечения, то есть идет возвращение к его истокам. <…> В конце концов роман задавят. Он будет совсем не тем, что нам представлялось, когда мы входили в литературу”.

“ Вы, кажется, считаете Берию реформатором, перестройщиком, предтечей Горбачева? — Во всяком случае, у него были планы очень похожие. И он, конечно, был не большевик по своей натуре. Он бандит, но не такой фанатик, как, скажем, Андропов или Хрущев”.

См. также: “Для меня он [Берия] далеко не ненавистный персонаж. <…> Он был бандит. Настоящий бандит. А бандиты все-таки лучше, чем большевики. Потому что большевик — и бандит, и большевик, а тот просто бандит. И потом, Берия задумал перестройку. <…> Он хотел изменить советский строй почти на 40 лет раньше, чем это сделал Горбачев”, — говорит Василий Аксенов в беседе с Ольгой Ларионовой: “Собеседник”, 2003, № 192 .

См. также беседу Василия Аксенова с Верой Цветковой — “НГ Ex libris”, 2003, № 25, 24 июля .

См. также: Яков Этингер, “Берия: палач в роли „реформатора”. К 50-летию первой схватки в борьбе за власть после смерти Сталина” — “Время MN”, 2003, 26 июня .

Юрий Аммосов. Поттер must die . Детская книга была эпосом, а эпос обернулся трагедией. — “ GlobalRus.ru ”. Информационно-аналитический портал Гражданского клуба. 2003, 28 июля .

“Но до сих пор никто не заметил, что на самом деле „Гарри Поттер” отнюдь не вариация на тему „Давида Копперфильда”. На самом деле четыре первых книги были классическим эпосом”.

“Через череду выборов, которые Гарри уже сделал и которые ему еще предстоит сделать, его толкают к главному выбору: выбору смерти. Это не выбор для эпического героя. Это выбор для трагического героя”.

“Успех книги Роулинг — это свидетельство кризиса постмодернизма. <…> Романы Роулинг и идейно и стилистически стали провозвестниками литературы нового времени, где на смену побегу от реальности придет желание встречать ее грудью, а темный и вялый слог сменит живая и звучная речь”.

См. также: Диакон Андрей Кураев, “„Гарри Поттер” в церкви: между анафемой и улыбкой” (СПб., Издательский дом “Нева”, 2003).

Антология современной уральской поэзии. Составитель Виталий Кальпиди. — “Уральская новь”, Челябинск, 2003, № 16 .

Аврех Юрий Леонидович, Аргутина Ирина Марковна, Банников Дмитрий Сергеевич, Болдырев Николай Федорович и так далее по алфавиту. От составителя : “В 1996 году в свет вышла „Антология современной уральской поэзии” [Челябинск, Фонд „Галерея”], где были собраны авторы трех поколений, сместившие некий традиционный поэтический спектр, существовавший на Урале до того, как... И вот теперь, по прошествии семи лет, настало время — продолжить начатый труд. <…> На вооружении у составителя была примитивная личная градация: удивление — любопытство — интерес. И все, что попало внутрь периметра, охраняемого этой трехглавой гидрой, вошло в книгу. Если бы у самопровозглашенного цензора, то бишь — составителя, то бишь — меня, хватило воли, то в этот том вошли бы не 60 авторов, а, скажем, 600”.

См. также: “Антология современной уральской поэзии. Том второй” — “Урал”, Екатеринбург, 2003, № 7 .

Электронную версию первого тома антологии см.: http://poetry.rema.ru/ural.htm

Панко Анчев (Варна). Может ли иностранец понять Есенина? Перевод с болгарского Христины Цанковой. — “Литературная учеба”, 2003, № 3, май — июнь.

Болгарин может.

Александр Архангельский. Словарь как вызов. Сергей Чупринин пересчитал всех современных писателей. — “Известия”, 2003, № 129, 23 июля .

“Наверняка Чупринину укажут на ошибки [словаря „Новая Россия: мир литературы”], упрекнут в неполноте информации. <…> Но разница между отыскивающими и создающими примерно такая же, как между полководцами и маркитантами. Одни дают распоряжения, среди прочего — о необходимости закупок съестного, другие подсчитывают убытки, понесенные от поставщиков”.

“На самом деле Чупринин действует заговором: пересчитав наличный состав действующей литературной армии, он как бы провоцирует русскую жизнь на возврат к литературоцентричности. Что верно. Потому что никакой другой центричности у нас все равно нет”.

Здесь же: Юлия Рахаева, “Словарь как Атлантида”.

Ср.: Вячеслав Огрызко, “Каша от профессора. Не всякий доктор наук — энциклопедист” — “Литературная Россия”, 2003, № 24-25, 20 июня ; очень критический разбор.

См. также беседу Сергея Чупринина с Александром Вознесенским: “Памятник эпохи Гутенберга” — “НГ Ex libris”, 2003, № 28, 14 августа ; “Я это знаю лучше многих и буду благодарен всем, кто мне на них [на пропуски и ошибки] укажет, потому что я продолжаю работу и теперь, когда словарь уже вышел. Было бы хорошо, если бы ко мне обращались, к примеру, по электронной почте [email protected] ”.

Ср.: “<…> справочного издания без ошибок и без авторской субъективности не бывает, тем более нелепо требовать совершенства от словаря, призванного отразить и запечатлеть современную литературу, то есть объект по определению текучий, подвижный, не имеющий четких границ”, — пишет Михаил Эдельштейн (“Писателей пересчитали по головам” — “Русский Журнал”, 2003, 12 августа ) и — от имени энциклопедистов XXI и всех последующих столетий — говорит Чупринину спасибо.

Василий Афонин. Поморский крест. — “Дальний Восток”, Хабаровск, 2003, № 4, июль — август.

“Впервые о [Юрии] Казакове услышал я в ранней юности”.

Дмитрий Бавильский. Все романы Уэльбека доступны по-русски. — “Время MN”, 2003, 30 июля

“Я убежден, что Уэльбек — плохой писатель, скучный и однообразный”.

См. также: Елена Гальцова, “Плоское письмо Мишеля Уэльбека” — “Критическая масса”, 2003, № 2 .

Ирина Баканова. Литература как поведение. — “Литература”, 2003, № 29, 1 — 7 августа .

Павел Лукницкий. Николай Гумилев. Анна Ахматова.

Думитру Балан (Бухарест). “Тихая”, “почвенная”, или “славянофильская”, поэзия. — “Литературная учеба”, 2003, № 2, март — апрель.

“Мне и другим коллегам, живущим в студенческом общежитии на Стромынке в одной комнате со Стасиком Куняевым, памятны как [его] поэтические начинания (любил писать стихи в тетрадочках в клеточку), так и спортивные достижения”.

Виктор Бараков. Семь уроков Александра Яшина. — “Москва”, 2003, № 7 .

“Умирал он тяжело <…>”.

В. И. Баранов, Ю. И. Круглов. Еще один опыт литературного киллерства. — “Литературная газета”, 2003, № 31, 30 июля — 5 августа .

Полемика со статьей Н. Журавлева “Они писали за Шолохова. Самый грандиозный проект ХХ века” (“Новая газета”, 2003, № 44, 23 — 25 июня ). “Вся статья Н. Журавлева — проявление наивного и вовсе не безвредного дилетантизма”. Внимание привлекает — остающаяся без объяснения — фраза В. И. Баранова и Ю. И. Круглова: “Через несколько месяцев (! — А. В. ) 100-летний юбилей писателя, лауреата Нобелевской премии…” До сих пор было принято считать, что Шолохов родился в мае 1905 года.

См. также: “Юбилей („столетие”) намечено отпраздновать в 2005 г., хотя давно документально установлено, что возраст Шолохова в 1922 году был уменьшен, чтобы „отмазать” (как говорят сегодня) молодого „налогового инспектора” от тюрьмы, которая грозила ему за участие в махинациях. Заметим, кстати, что на могильной плите в Вешенской ни даты рождения Шолохова, ни даты рождения его жены вы не прочтете — их там нет”, — читаем в статье Андрея и Светланы Макаровых “Шолохов начал писать „Тихий Дон” в семь лет?” (“Новая газета”, 2003, № 44, 23 — 25 июня ).

См. также: Мария Сидорова (г. Мирный, Архангельская обл.), “„С кровью и потом” — или? Заметки учителя-словесника на полях „Поднятой целины” М. Шолохова” — “Литература”, 2003, № 30, 8 — 15 августа .

См. также: Андрей Воронцов, “Огонь в степи” — “Наш современник”, 2003, № 4, 5, 6, 7 ; книжный вариант этого романа называется “Шолохов” (издательство ИТРК).

Арье Барац. Иудейская трактовка “Мастера и Маргариты”. Из книги “Лики Торы”. — “Заметки по еврейской истории”. Интернет-журнал еврейской истории, традиции, культуры. Главный редактор Евгений Беркович. 2002, № 9 .

“То, что Булгаков иудаизировал Евангелие, то, что в форме романа он расправился с „Христом керигмы”, — знаменательно, но не ново. Множество авторов христианского мира уже проделали это до него. Новым явилось то, что он иудаизировал также и Сатану”.

“Остается только удивляться тому, как и Булгаков и Лакшин, по всей видимости имеющие весьма отдаленные, чтобы не сказать превратные представления об иудаизме, воспроизводят целыми блоками его ключевые концепции!”

См. также: Михаил Голубков, “М. А. Булгаков” — “Литературная учеба”, 2003, № 2, март — апрель.

Татьяна Бек. Чем дальше в лес, тем больше лис. Мелочи жизни, литературной и около. — “НГ Ex libris”, 2003, № 27, 7 августа .

“Когда мне было лет десять, папа [Александр Бек] подобрал возле углового магазина „Комсомолец” заблудившегося Твардовского (тот шел куда глаза глядят после долгого возлияния у Светлова), взял его под руку, привел к себе домой, уложил на кушетку. Потом призвал меня в свой кабинет и с умилением говорит: „Дочка, запомни этого человека, перед тобою великий поэт...” Я запомнила”.

См. также: “„Твардовский — так себе поэт, в нем нет тайны” — весьма глупые слова [Ахматовой], между прочим”, — читаем в изданных ныне записях Георгия Свиридова (“Наш современник”, 2003, № 8 ).

Татьяна Бек. О поединках роковых и гендерных. — “НГ Ex libris”, 2003, № 25, 24 июля.

“Проза Ольги Новиковой всегда ярко беллетристична, и легкомысленна, и мудра”.

См. также: Ольга Тимофеева, “Чего хочет женщина” — “Время MN”, 2003, 17 июля .

Александр Бренер, Барбара Шульц. Фашистская планета. Сборник рассказов. — “Арба”. Всемирный Независимый Казах/стан/ский Журнал. 2003, 22 июля .

“Это — фашистская планета. Фашистская планета. Да. Да”.

Дмитрий Быков. Апология застоя. Стоит ли выходить на площадь? – “Независимая газета”, 2003, № 167, 13 августа .

“Я просто пытаюсь — возможно, что и в аутотерапевтических целях, — предостеречь от ужаса при слове „застой”. <…> начать наконец относиться к смене общественного климата как к явлению природы, со стоической готовностью не общественный строй менять, а душу свою спасать”.

“<…> так плохо, как сейчас, в России писали только при старом Сталине, в конце 40-х — начале 50-х”. А хорошо — в 70-е.

Cм. также рецензию Алексея Балакина на сборник статей Дмитрия Быкова “Блуд труда” (СПб., “Лимбус-Пресс”, 2002) — “Критическая масса”, 2003, № 2 ; “<…> именно политика — конек Быкова. Он, подобно персонажу старого анекдота, „только о ней и думает”. Пишет ли он о новых фильмах, об острове Капри, о Честертоне, Чуковском или Блоке — все равно так и норовит ввернуть то о крахе либерализма, то о победе нового консерватизма. В малых дозах это ничуть не раздражает, иногда выходит даже мило. Если же читать „Блуд труда” подряд, то концентрация политиканства становится критической и начинает отравлять удовольствие от чтения. <…> Хоть сам Быков и аттестует себя как „сноба, гурмана, смакователя”, в это верится с трудом. Скорее его можно отнести к критикам тенденциозным, вроде Писарева или Михайловского”.

См. также: Илья Кириллов, “В огороде бузина, в Крыму дядька” — “День литературы”, 2003, № 7, июль ; “По-видимому, в лице Дм. Быкова мы имеем тот тип художника, который как рыба в воде чувствует себя в живописании идейной борьбы, политических и философских концепций и полемики вокруг них. Если бы он задумал написать роман из жизни идей, разумеется, найдя для этого соответствующую форму, его достижения, вероятно, были бы впечатляющими. Зачатки подобного произведения мы видим и в „Орфографии”, но, поскольку жанровый замысел у автора другой, они остаются блестящим фрагментом, в значительной степени чужеродным повествованию в целом. В послесловии к роману он признается — а читателю это становится ясным задолго до финальной части романа, — что при написании им руководило желание „возродить традиции отечественного эпоса”. Любителей иронии, уже растягивающих в улыбке губы, я разочарую. По прочтении „Орфографии” можно с уверенностью сказать, что автор обладает „романным дыханием”, способностью выдержать длительные дистанции. Неоправданное в большинстве случаев многословие, бесчисленные повторы преодолеваются общим течением повествования, чувством времени, чутким авторским ощущением его медлительной непрерывной работы над всем и вся. Но это, пожалуй, единственная предпосылка для создания эпического произведения, которое на самом деле требует всеобъемлющих изобразительных возможностей, чего автор лишен”.

“<…> описания природы всегда играют роль своеобразной лакмусовой бумажки в отношении языка писателя. В этом смысле они Дм. Быкова скорее компрометируют”.

“Если судить, согласно Пушкину, по тем законам, которые произведение над собою выстраивает, новый роман Дм. Быкова есть прикровенная неудача”.

См. также: Дмитрий Бавильский, “Сумбур вместо музыки” — “Топос”, 2003, 4 августа < http://www.topos.ru> ; “История для романиста — материал приятный и податливый. Потому что романист-историк знает, чем закончатся описываемые события, следовательно, какой финал будет и у его фабулы тоже. А для Быкова это очень существенно — управлять ситуацией и для этого знать развязку. Поэтому (предположим рабочую гипотезу) он не пишет романы про современность. Текущий момент слишком непредсказуем — сочиняя книгу о современности, ты рискуешь ошибиться. А кому хочется ошибаться? <…> Необходимость подстраховки выдает концептуальную неуверенность. Именно поэтому из романа где только можно убирается авторское отношение к происходящему: в „Орфографии”, перенаселенной десятками персонажей, большинство из которых имеет исторических прототипов, сложно определить, как Быков относится к тем или иным персонажам (за некоторыми, немногими, исключениями). Неуверенность Быкова зиждется на том, что все остальные (читатели, критики, „литературная общественность”) тоже ведь знают, чем закончится всё и какая в финале большой истории пребудет мораль. <…> Вот в публицистических своих выступлениях Дмитрий Быков бывает куда как более категоричен — потому что здесь он, наравне со всеми, движется в неизведанное завтра и не знает, чем сердце успокоится”.

Об “Орфографии” Дмитрия Быкова см. также рецензию Владимира Шухмина — “Критическая масса”, 2003, № 2 ; “<…> помесь “Приключений Буратино” с “Хождением по мукам””.

См. также: Павел Басинский, “Великолепный провал” — “Литературная газета”, 2003, № 25, 18 — 24 июня .

См. также: Никита Елисеев, “Теплый вечер холодного дня” — “Русский Журнал”, 2003, 1 июля .

См. также: Елена Дьякова, “Люди, упраздненные, как буквы” — “Новая газета”, 2003, № 37, 26 мая .

См. также: Андрей Немзер, “Благие намерения” — “Время новостей”, 2003, № 69, 17 апреля .

См. также: Сергей Кузнецов, “Быков slowly ” — “Русский Журнал”, 2003, 17 апреля .

См. также рецензии М. Кронгауза и М. Эдельштейна в следующем номере “Нового мира”.

Дмитрий Быков. Я пришел сшить вам брюки. Ода вольности. — “Огонек”, 2003, № 26, июль .

“В это самое время Лимонова готовили к выходу [из тюрьмы], подбирали ему костюм, он выслушал множество советов о том, как именно гладить рубашку, а один из офицеров, выглянув в окно, ему сообщил:

— Ну и люди тебя там ждут! Один весь большой, кудлатый, в шортах и в майке с Че Геварой.

Лимонов сначала подумал, что это иностранец, но потом сообразил, что это я, и сказал: „Этот на все способен. Выпускайте быстрей””.

См. также беседу Эдуарда Лимонова с Александром Вознесенским, Олегом Головиным, Сергеем Шаргуновым в офисе НБП: “Со скепсисом к литературе” — “НГ Еx libris”, 2003, № 24, 17 июля ; “К литературным занятиям я сегодня отношусь скептически. <…> С падением господства буржуазии (а она всего-то полтора века правила) умирают и все буржуазные жанры. Так же, как был помпезный абсолютистский балет — тоже неживое искусство, или мертвая опера. А литература, роман выглядят буржуазным жанром...”

См. также беседу Эдуарда Лимонова с Владимиром Бондаренко “Наш народ достоин свободы”: “День литературы”, 2003, № 7, июль ; “Я достаточно хорошо поработал как писатель — в тюрьме. И норму свою перевыполнил на много лет вперед. У меня не так много времени осталось, собираюсь заниматься только политической деятельностью”.

См. также беседу Эдуарда Лимонова с Верой Хейфец (“Мы будем во главе народного бунта. Но в рамках закона” — Информационное агентство “Росбалт”, 2003, 9 августа ); Вопрос Лимонову: “Нельзя же все у всех отнять и поделить поровну...” Ответ Лимонова: “Надо, безусловно, надо это сделать! Отнять и поделить! 77% нашего населения желает отнять и поделить, и мы, как верные исполнители воли народа, отвечаем — „да”!”

Алексей Варламов. Крейд. — “Литературная учеба”, 2003, № 3, май — июнь.

Краткий, но выразительный мемуар о Вадиме Крейде, профессоре Айовского университета, редакторе “Нового Журнала”. “<…> стал говорить, что на самом деле уехал из России не из-за КГБ, а из-за того, что она наскучила и он в ней все увидел и понял”.

Николай Васильев. Бахтин и его соавторы. История вопроса об авторстве “спорных текстов” в российской бахтинистике. — “Литературная Россия”, 2003, № 29, 18 июля .

Газетный вариант доклада на бразильской Бахтинской конференции (Куритиба, июль 2003 года). Автор — профессор Мордовского университета.

Владимир Воропаев. Русская эмиграция о Гоголе. — “Литературная учеба”, 2003, № 3, май — июнь.

Бем, Ходасевич, Франк и другие.

Все перепуталось… Беседовала Анастасия Сдвижкова. — “Время MN”, 2003, 9 августа.

Говорит Галина Щербакова: “Одна моя знакомая, которая очень любила мои книги, однажды сказала, что теперь у нее новая любовь — Дарья Донцова, потому что, читая ее книги, она не замечает, как в метро доезжает от одной остановки до другой, а с моими книгами ей никогда не удавалось этого сделать”.

См. также: Михаил Золотоносов, “Три грамма дигоксина. Дарью Донцову читают те, кому хочется верить, что их проблемы тоже решатся каким-нибудь фантастическим образом” — “Московские новости”, 2003, № 31 .

Cм. также: Татьяна Сотникова, “В заботах об успехе Донцовой” — “Русский Журнал”, 2003, 7 мая .

См. также: Оксана Козорог, “„Золотой век” массовой литературы” — “Литературная учеба”, 2003, № 4, июль — август; в этой статье о жанровых особенностях современного российского детектива Дарья Донцова даже не упоминается.

Александр Гаррос, Алексей Евдокимов. Лауреаты премии “Национальный бестселлер-2002” и их представления о тексте. Беседу вела Анна Сметанина. — “ Pulse . Москва”, 2003, июль .

“<…> переувлечение собственным жизненным опытом часто выливается в графоманское „что видел, то пою”. Как это случилось, например, с небесталанным [Ильей] Стоговым и бесталанной, на наш вкус, [Ириной] Денежкиной”.

Алексей Герман. “Боюсь снять плохое кино”. Беседу вела Юлия Кантор. — “Известия”, 2003, № 127, 19 июля.

“Я по матери — еврей, но и мама, и бабушка, и дядья, весь род был православным. Я крестился давно, в советское время, и, естественно, полутайно. <…> Я долго выбирал для себя религию, конфессию. Выбрал православие, хотя до того колебался: тяготел к протестантизму. Я был знаком с замечательным женевским пастором. <…> Мне казалось, что протестантизм мне ближе. И все-таки выбрал православие. Я воспитан в русской среде и в русской культуре. А теперь мне страшно от нарастания клерикальности в нашей стране. Встал вопрос о „сокращении”, то есть о закрытии, музея политкаторжан на Соловках, — куда же дальше?! Если это произойдет, для меня с Русской православной церковью все кончено. <…> — С кем вы общаетесь, откуда черпаете информацию, если даже времени на телевизор у вас нет? — От знакомых, иногда даже пользуюсь слухами, которые оказываются бредом. Меня вообще можно запросто купить. Я, как ни странно, очень доверчивый. <…> Мы живем в скверном государстве”.

См. также: “Герман. Шесть с половиной” — “Время MN”, 2003, 19 июля ; монологи Алексея Германа, записанные Мариной Токаревой в разное время . Например: “Отец [Юрий Герман] все время где-то мотался, зарабатывал, крутил бешеные романы. Один из них, через всю их жизнь, был с Ольгой Берггольц. Не так давно ее сестра принесла мне папины записки. Берггольц их сохраняла, но на всякий случай (вдруг ГБ отыщет) тут же, на обороте комментировала. Во время войны он ей пишет что-то вроде: „Может, лучше, чтоб сюда вошли англичане, это единственный способ избавиться от этих нелюдей (имея в виду советскую власть)”. Она отвечает: „Юра, тебе нужно лечиться!” В 49-м он пишет: „Пора ложиться на дно и тушить фонарики!” А она: “Юра! Ты сошел с ума. В то время, как наша страна...” и так далее”. Алексей Герман — о своей молодости: “Девица, от которой в Выборге я подхватил триппер, на вид была абсолютная Гретхен”.

См. также: Наталья Серова, “„Осенняя соната” Алексея Германа” — “Русский Журнал”, 2003, 24 июля ; “В общем, смотреть на все это [„Хрусталев, машину!”] почти невозможно не потому, что мера страдания превышает возможности нормального человека, а просто потому, что ничего не понятно — попросту и не видно, и очень плохо слышно. <…> Алексей Герман делал гениальный фильм о ненависти к культу, а сделал — о неприятии жизни вообще. Воронка ненависти к власти, закрученная в русской литературе со времен критического реализма XIX века, засосала его, и ненависть к проявлениям зла трансформировалась в неприязнь к жизни вообще тем вернее, чем меньше иллюзий и идеализма осталось у мастера. <…> Предваряя показ своего фильма на канале „Культура”, Алексей Герман прямо сказал, что фильм направлен против культа, и добавил, что тем, кто не выдержит и переключит телевизор на другой канал, будет потом стыдно. Это, возможно, последняя иллюзия, оставшаяся у автора апологии пессимизма”.

См. также: Александр Ярчевский, “Герман. „ DIVINA Commedia ”” — “Русский Журнал”, 2003, 24 июля ; “„Хрусталев” — это уже не кино <…> в том устоявшемся, заскорузлом понимании, где для наличия признаков такового необходимы формальные приметы — сюжет, бюджет, яркая суперидея... Иначе говоря — „формат”. Даже в этом кино Германа аморалистично — оно вне европейской гуманистической и поп-традиции. <…> Режиссером сделана попытка выйти за границы не только жанра, но и целого пласта искусства — кино. <…> Наверное, он знал, на что идет, и все же верил, что в этом задыхающемся от посредственной серости киномире его услышат. Его же только увидели”.

Бенжамен Гишар. Цензоры и порнография в России сто лет назад. Авторизованный перевод с французского Екатерины Пичугиной. — “Неприкосновенный запас”. Дебаты о политике и культуре. 2003, № 3 (29) .

“Споры по поводу репрезентации сексуальности, волновавшие Россию, в частности, в 1905 — 1917 годах, вписываются, таким образом, в общеевропейский контекст публичных дискуссий о необходимости контролировать распространение порнографической литературы во имя здоровья нации”.

Здесь же: Линда Уильямс, “Жесткое порно. Власть, удовольствие и „неистовство визуального””; печатается с сокращениями, полную версию см.: .

Здесь же: Вадим Михайлин, “Древнегреческая „игривая” культура и европейская порнография Новейшего времени”; эту статью — но без картинок — см.: “ПОЛИТ.РУ”, 2003, 4 июля .

Михаил Глобачев. Меч в зеркале, фига в кармане. Роман-перевертыш Вячеслава Рыбакова прочли многие, да поняли мало. — “Новое время”, 2003, № 30, 27 июля .

Критический взгляд на утопии и антиутопии Вячеслава Рыбакова. Включая новую книгу — “На будущий год в Москве”.

См. также: Юлия Латынина, “Россия, которую мы не теряли” — “Новый мир”, 1994, № 5; о романе Вячеслава Рыбакова “Гравилёт „Цесаревич””.

Cм. также: Вячеслав Рыбаков, “Клеветникам Ордуси. Кому и почему мерещится „коричневая чума” в эпопее „Евразийская симфония”” — “Литературная газета”, 2002, № 4, 30 января — 5 февраля .

См. также ордусский сайт: http://www.orduss.ru

Евгений Головин. “Русская вещь” Александра Дугина как противостояние Моря и Суши. Эссе об эссе. — “НГ Ex libris”, 2003, № 25, 24 июля.

“Андрократия и гинекократия в России иррелевантны”.

См. также: Александр Дугин, “ Auf, o Seele! Эссе о Евгении Головине” — “НГ Ex libris”, 2003, № 11, 27 марта ; “Евгения Всеволодовича Головина можно только любить — безумно, абсолютно, отчаянно любить”.

Владимир Голышев. Философия “простого человека”. — “Русский Журнал”, 2003, 4 августа .

“<…> очевидно, что „зачистка” правящего слоя 1937 — 38 гг. была „выполнением заказа населения”, и сомневаться в искренности людей, требовавших смерти для „троцкистских собак”, нет никаких оснований. <…> Народ, „давя снизу”, вынудил, заставил Сталина исполнить его волю”.

Ольга Григорьева. “Из рода Цветаевых…” — “Простор”, Алма-Ата, 2003, № 6 .

“Закончив работу над очерком „Анастасия Цветаева в Павлодаре” (он был опубликован в „Просторе”, № 7 за 1997 год), я не собиралась возвращаться к этой теме. Но жизнь вновь и вновь подбрасывала факты, встречи, книги о жизни этой удивительной семьи <…>”.

Вл. Гусев. О литературном процессе. — “Московский литератор”. Газета Московской городской организации Союза писателей России. 2003, № 14, июль.

“Лимонов морщится, но терпит! А как можно не терпеть Бондаренко? Ты морщись, как и Лимонов и Михалков, а он все равно будет стоять рядом с рюмкой в руке и улыбаться!”

См. также: Алла Латынина, “Старшая дочь короля Лира” — “Новый мир”, 2003, № 10.

Михаил Денисов, Виктор Милитарев. Безвременные грезы российских либералов. — “Русский Журнал”, 2003, 25 июля .

“Наибольший интерес [в „Отечественных записках”, 2003, № 3 ] представляет интервью, которое Модест Колеров взял у Евгения Гонтмахера, так как последний давно работает в правительстве и в значительной мере отождествляет себя с тем выбором, который сделала верховная власть в России в 1991 — 93 годах. <…> Общее направление взглядов Гонтмахера можно охарактеризовать тезисом, предложенным Ходорковским: „выживание каждого есть личное дело каждого”. Право человека на жизнь Гонтмахер трактует как право не быть убитым, а вот в праве на то, чтобы не умереть голодной смертью, он ему отказывает. Он считает, что человек, даже квалифицированный, вполне может работать всего лишь за кусок хлеба. <…> Но так или иначе, форма социал-дарвинизма у Гонтмахера еще не самая крайняя и для богатого в целом общества до какой-то степени приемлемая: в отличие от многих своих единомышленников, он не предлагает перестать платить пенсии, массово выселять людей из квартир и голодом приучать „этот народ” к труду и протестантской этике. Но применяет он свой социал-дарвинизм к современной России, в которой до 40 процентов населения по-настоящему бедны и в которой массовая бедность стала результатом реформ 1992 — 95 годов. <…> Если господин Гонтмахер и прочие российские либералы намерены определять ценность людей по критерию „вписанности в рынок”, то чем они тогда отличаются от большевиков, по своему произволу назначавших „прогрессивные” общественные классы? Но даже если бы ученые, писатели, лучшие инженеры, врачи и т. д. реально вошли бы в те самые „зажиточные” 10 процентов, то и тогда согласие любого, попавшего в число „избранных”, на продолжающуюся нищету десятков миллионов сограждан оставалось бы моральным преступлением. А активное отстаивание „справедливости” сложившегося положения дел есть уже преступление против человечества, которое, как известно, не имеет срока давности”.

Гейдар Джемаль. Ислам и Россия накануне новой мировой войны. — “Завтра”, 2003, № 33, 13 августа .

“Дискредитация марксистского способа описывать общество и его проблемы привела к тому, что громадный потенциал мирового протеста остался без адекватного языка и тем самым без оперативного политического метода. <…> Именно политическая [исламская] теология должна стать базой новой интеллектуальной программы освобождения человечества, которую не смог, по ряду причин, внятно сформулировать марксизм”.

Александр Дугин. Dance , Родина, dance . — “Литературная газета”, 2003, № 33, 13 — 19 августа.

“Надо чаще вприсядку. Каждый из нас должен дать обет: плясать вприсядку хотя бы два раза в день, напевая себе под нос родной мотив…”

Борис Евсеев. Мост через бездну. Новая проза новой России на рубеже веков. — “Литературная учеба”, 2003, № 3, май — июнь.

Пять потоков новой прозы.

Евгений Евтушенко. “Нам нужно джентльменское соревнование идей об улучшении общества”. Беседу вела Ольга Кабанова. — “Известия”, 2003, № 125, 17 июля.

“Я горжусь, что я шестидесятник”.

“<…> я был первым человеком, который выступил против войны в Чечне”.

“Вот Сахаров был идеальной моделью человека будущего”.

См. также: Евгений Евтушенко, “Настоящие поэты начнут появляться один за другим” — “Время MN”, 2003, 18 июля ; “<…> хочу продолжить работу в кино. У меня есть сценарий. „Мосфильм” дает деньги. Это будет фильм о футболисте замечательных времен Боброва и Хомича. Возможно, я и сам снимусь там в главной роли, хотя быть режиссером и актером очень трудно. У героя будет два возраста — молодой и пожилой. Там будет много автобиографического. Я ведь случайно не стал футболистом. <…> Музыкальная тема Лары [из фильма „Доктор Живаго”] меня очень трогала, и еще лет десять назад я написал первый вариант слов к ней. В фильме же слов не было. Теперь вернулся к ним и дописал песню. Буду ее исполнять вместе с солисткой Мариинского театра Ларисой Юдиной”.

См. также: Дмитрий Бавильский, “„Тому назад, тому назад смолою плакал палисад…” Евгению Евтушенко — 70” — “Время MN”, 2003, 18 июля ; “Евтушенко стал первым артистом среди поэтов. И первым поэтом среди артистов”.

См. также: Дмитрий Бавильский, “Не умирай раньше смерти” — “Топос”, 2003, 24 июля ; “<…> если выкинуть „злобу дня” и „нейтронную бомбу”, выйдет чистый, проникновенный лирик, данный в помощь не одному поколению влюбленных. Я и сам, чего таить, объяснялся с милой возвышенными строками Евгения Евтушенко”.

См. также: Сергей Есин, “Миф, созданный Евтушенко. После каждого своего бунта Е. А. ехал куда-нибудь не замаливать, а отрабатывать грехи” — “НГ Ex libris”, 2003, № 24, 17 июля ; “ За собственную жизнь я встречал только трех людей, которые источали мощную витальную силу: Микояна, Ельцина и Евтушенко”.

См. также: “Я познакомился с его творчеством. Оно вполне второразрядно. Он правоверный коммунист”, — говорил о Евтушенко Владимир Набоков в одном из интервью 1962 года (“Иностранная литература”, 2003, № 7 ).

Cм. также: Виктория Шохина, “Считайте его коммунистом” — “НГ Ex libris”, 2003, № 24, 17 июля; “Евтушенко всегда был „левым” — не только в том оригинальном смысле, в каком позиционировали себя фрондирующие члены Союза писателей. Но и в самом реальном — он находился под обаянием революционной романтики и верил в социализм с человеческим лицом. <…> Но самое интересное, что таким он и остался. <…> Считайте его коммунистом. И не плюйте ему вслед за это. Его душа чиста, как у Павки Корчагина, доживи тот до семидесяти”.

См. также беседу Юрия Кублановского с Марией Свешниковой: “Евтушенко был, да и остается социалистом с человеческим лицом” — “Страна.Ru”, 2003, 17 июля ; “Конечно, сейчас, в наши дни, те понятия о свободе выглядят наивно. Это была идеология мифического ленинизма, противостоящего сталинизму, идеология мифического большевизма 20-х годов. Говоря словами Окуджавы, „комиссаров в пыльных шлемах”. Евтушенко был, да и остается социалистом с человеческим лицом. Он искал это человеческое лицо не только в образе Ленина, которого воспел в поэме „Казанский университет”, но и в диктаторе-революционере Фиделе Кастро. <…> Сейчас его время во многом прошло, и он выглядит мастодонтом, культурным реликтом. Но тем не менее каждый, кто смолоду пережил увлечение поэзией Евтушенко, не может не быть ему благодарным”. Он же рассказывает забавный эпизод: “Я помню, что в середине 70-х, когда я уже был лишен возможности работать по своей профессии искусствоведа, я проходил по Переделкину и увидел, что строится гигантская вилла, а рядом небольшой домик. И я подумал: наверняка этот домик для сторожа, вот куда бы мне работать устроиться. Спросил Беллу Ахмадулину, она сказала, что строится Надежда Леже. Я говорю: „А нельзя бы к ней сторожем?” Белла ответила: „Это подруга Евгения Евтушенко, ты обратись к нему”. Я послал ему стихи, потом пришел к нему, так мы, собственно, и познакомились, это было наше первое свидание — примерно год 1976 или 1977. И, поговорив с ним, я его спросил: „Евгений Александрович, вы не можете помочь мне устроиться сторожем к Надежде Леже?” И Евтушенко мне ответил: „Надя возьмет только члена партии””.

См. также: Глеб Кузьмин, “Я сегодня человек одинокий…” — “Литературная Россия”, 2003, № 30, 25 июля ; мемуар о Евтушенко, основанный на записях четырнадцатилетней давности : “ — Ну что Горбачев, — уныло сказал Е. А., — средний политик…”

См. также беседу Евгения Евтушенко с Николаем Александровым “Я болел за „Динамо”, а Аркадьев был мой любимый тренер” — “Газета”, 2003, 17 июля ; о Грузии, Абхазии, а также — впечатляющая апология Шеварднадзе.

См. также: Инна Кулишова, “Маленькие впечатления от большого юбилея” — “Русский Журнал”, 2003, 7 августа ; юбиляр в Грузии.

См. также: Лев Аннинский, “Без бантиков” — “Дружба народов”, 2003, № 8 ; Евтушенко и Братская ГЭС .

См. также: Александр Архангельский, “Поэзия и Непрядва. Евгений Евтушенко как зеркало самого себя” — “Известия”, 2003, № 144, 13 августа .

См. также: Евгений Лесин, “Иначе я не играю! Евгений Евтушенко как Пачкуля Пестренький русской литературы” — “НГ Ex libris”, 2003, № 24, 17 июля.

См. также юбилейное стихотворение Дмитрия Быкова “Евтушенко” — “Собеседник”, 2003, № 192 .

Светлана Ермолаева. …И Астафьева светлый лик. — “Простор”, Алма-Ата, 2003, № 3 .

“7 июля 1991 г., с. Овсянка. Дорогая Светлана! <…> Осенью я продолжу работу над [военным] романом, а пока сижу все еще в деревне, и, поскольку у нас каждый день льет дождь, довольно прохладно, ничего не осталось мне делать, как сесть за стол и завершить „Последний поклон”. <…> Скажи и мужу своему спасибо за письмо. Спорить нам не о чем, поскольку главного предмета, о чем могли бы мы спорить, не было и нет, т. е. армии как таковой у нас не было и нет. Есть загнанная в казармы толпа рабов, пользующаяся, кстати, уставом, писанным еще для рабской армии Рима, и с тех пор на нем лишь корочки менялись. Всей дальнейшей работой в романе я как раз и покажу, как армия рабов воевала по-рабски, трупами заваливая врага и кровью заливая поля, отданные бездарным командованием тоже рабского свойства, — почти четыре миллиона пленных в один год никакая армия не выдержит, а рабы могут все, они скот бессловесный, и скот этот воспитывается сперва казарменной системой, а уж и доводится, окончательно, на колени ставится в самой казарме. Дедовщина так называемая нужна нашим дармоедам генералам, как когда-то в лагерях блатная рвань нужна была, чтобы, ничего не делая и даже свои полторы извилины не утруждая, можно было управлять ордой рабов, одетых в военную форму. <…> Кланяюсь — Виктор Петрович”.

См. также: Дмитрий Шеваров, “У Астафьева” — “Новый мир”, 2003, № 8.

Сергей Есин. Технология вымысла. Введение в литературу. — “НГ Ex libris”, 2003, № 26, 31 июля.

“Ну естественно, говорить придется про некоего писателя Есина. Чтобы не множить тщеславие, будем называть его автор”. Фрагмент книги “Технология вымысла. Маленькая монография о собственном творчестве. (Опыт литературной самоидентификации)”.

См. также беседу с Сергеем Есиным: “Литературная Россия”, 2003, № 27, 4 июля .

Жизнь в живых свидетельствах. Беседовала Ада Горбачева. — “НГ Ex libris”, 2003, № 26, 31 июля.

Говорит автор книги “Быт и Бытие Марины Цветаевой” Виктория Швейцер: “Добавлена [по сравнению с парижским изданием 1988 года] глава, которая, может быть, кого-то шокирует <…>. В первом варианте книги я тоже писала об отношениях юной Цветаевой с Софьей Парнок, о посвященном ей цикле стихов „Подруга”. Кстати, когда-то я встретилась в одном доме с Анастасией Ивановной [Цветаевой] и задала ей вопрос о цикле „Подруга”. Она всплеснула руками и воскликнула: „Как, они и до этого докопались?””.

См. также: “Стих ее [Цветаевой] — косноязычен, вторично-литературен, язык не совсем живой, книжный, иногда манерно-архаичный. Строй чувств — вздернутый, истеричный. Не совсем почему-то приятно, когда женщина открыто говорит о своей сексуальной жизни”, — читаем в записях Георгия Свиридова (“Наш современник”, 2003, № 8 ); он не успел прочесть Веру Павлову .

Тамара Жирмунская. Андрей Белый: “Я сын эфира, Человек”. — “Истина и Жизнь”. Ежемесячный журнал о человеке, духовности, культуре. 2003, № 7-8, 9.

Главы из книги “Библия и русская поэзия ХХ века”. См. также: “Истина и Жизнь”: 2002, № 7-8, 9; 2003, № 2-3.

Владимир Забалуев, Алексей Зензинов. Срывание башен как инструмент культурной модерации. — “Русский Журнал”, 2003, 15 августа .

“<…> в начале 60-х годов крестный отец американского трэша Роджер Корман выпускал наши ленты перемонтированными и под новыми названиями — и шедевр великого режиссера-сказочника Александра Птушко „Садко” шел в американском прокате по категории „В” под названием „Волшебное путешествие Синдбада””. А вообще статья про издевательски переозвученные американские фильмы — „ Братва и кольцо ” и „ Две сорванные башни ” — работы питерского коллектива в составе видеопирата Гоблина (Дмитрий Пучков), Сидора Лютого и Дрона: “Найдено идеальное средство противодействия заокеанской культурной экспансии”.

Павел Зайцев. Хорошо, что он есть! Рекомендуется людям, отравленным цивилизацией. — “НГ Ex libris”, 2003, № 28, 14 августа.

“В контексте [русской] классики [Борис] Екимов, автор „Холюшина подворья” (достаточно ранний рассказ), „Фетисыча” и „Пиночета” (без сомнения, гениальные последние вещи), прописан прочно и навсегда. Это проза, родственная Тургеневу, отчасти Чехову, еще менее отчасти Бунину и очень прочно, кровно — Ивану Шмелеву, волшебнику русской литературной речи. Анализировать Екимова трудно, а точнее сказать — невозможно. Честно и глубоко попытавшаяся сделать это в „Новом мире” Ирина Роднянская вывела из прозы Екимова кучу социальных проблем, будто бы актуальных и животрепещущих, вроде проблемы колхозов и фермерского хозяйства и т. д., но к прозе Екимова они имеют такое же отношение, как культуртрегерство Горького или энтомологические увлечения Набокова. То есть все правильно, но ничего по сути не объясняет”.

Здесь же — статья Олега Павлова “Поле Можаева”, которая полностью публикуется в журнале “Октябрь” .

Здесь же: Лев Пирогов, “Хлеба хочется”.

Александр Иванов. Переосмысляя левизну. — “Русский Журнал”, 2003, 23 июля .

“Жижек прямо пишет о том, с чем мы еще не столкнулись в России и что на Западе действительно прочно существует, — о ситуации левой номенклатуры . Сложился огромный круг интеллектуалов, которые, как пишет Жижек, критикуют власть из расчета, что никакие идеи их критики никогда не реализуются”. Это отклик на книгу Славоя Жижека “Добро пожаловать в пустыню Реального” (М., “Прагматика культуры”, 2002).

См. также: Славой Жижек, “Тринадцать опытов о Ленине” — “Критическая масса”, 2003, № 2 ; это две главы из книги “ Die Revolution steht bevor. Dreizehn Versuche ьber Lenin ” ( Frankfurt am Main , 2002), выходящей по-русски в издательстве “ Ad Marginem ”; “Первая реакция публики на идею об актуальности Ленина — это, конечно, вспышка саркастического смеха. С Марксом все в порядке, сегодня даже на Уолл-стрит есть люди, которые любят его, Маркса, — поэта товаров, давшего совершенное описание динамики капитализма, Маркса, изобразившего отчуждение и овеществление нашей повседневной жизни. Но Ленин! Нет! Вы ведь не всерьез говорите об этом?!”

См. также беседу прозаика Сергея Болмата с Дмитрием Бавильским “Писатель и его утопия”: “Время MN”, 2003, 29 июля ; “Директор издательства „ Ad Marginem ” Александр Иванов говорил, что ты отказался публиковать второй роман в издательстве, публикующем Проханова...” — спрашивает Бавильский. “Не могу объяснить как, но мне действительно кажется, что от издания Деррида вполне логично перейти к изданию Проханова”, — отвечает Сергей Болмат.

Вячеслав [Вс.] Иванов. Я встретил трех гениев. Беседу вел Сергей Лесков. — “Известия”, 2003, № 137, 2 августа.

Гении — Борис Пастернак, Петр Капица, Андрей Колмогоров.

Среди прочего: “Сахаров принадлежал к тому же типу, что и Капица, но его здравому уму, мне кажется, не хватало оригинальности, что вовсе не означает ошибочности”.

Ср.: “Я думаю, что мир будет разрушен „культурными идиотами” типа физика Сахарова”, — читаем в одной из записей композитора Георгия Свиридова, датированной 12 января 1990 года (“Наш современник”, 2003, № 8 ).

Дюла Ийеш. Россия. Главы из книги. Вступительная статья, комментарий и перевод текстов Татьяны Воронкиной. — “Литературная учеба”, 2003, № 4, июль — август.

В 1934 году Ийеш приехал в Москву на Первый съезд советских писателей. “Русские фильмы не так хороши, как их расхваливают”. Интересна глава о посещении действующего храма в Палашовском переулке: “За время моего пребывания в России это было для меня самым потрясающим зрелищем”.

Здесь же напечатаны три письма Бориса Пастернака к Дюле Ийешу. “С кем еще могу я поделиться, насколько я подавлен и угнетен тем, что вновь вспыхнула зверская жестокость, которую мы считали навечно канувшей в прошлое. О, сколь неисчерпаемы источники фальши, клеветы, трусливого раболепия!” (из письма от 24 июня 1958 года).

Елена Исаева. Моцарт, Хокусай и другая реальность. Беседу вел Александр Герасимов. — “Русский Журнал”, 2003, 28 июля .

“Понимаете, хочется попробовать свои силы в новых условиях, поэтому я участвую в „Доке” [“Театр. doc ”]. Мне кажется, это многообещающее направление. Хотя бы потому, что в этом театре <…> большинство спектаклей на социально значимые темы, то есть болевые спектакли: истории раненых солдат, женщин-заключенных, бомжей... Все это поднимает в обществе вопросы: куда мы идем, что из себя представляем? Это важно, потому что у нас сейчас социальности в театре мало, ее почти нету (даже у современных авторов)”. См. в настоящем номере “Нового мира” пьесу Елены Исаевой “Первый мужчина”.

См. также: Алена Солнцева, “Новое погружение в реальность. „Театр. doc ” начинает сезон с фестиваля-лаборатории” — “Время новостей”, 2003, № 152, 19 августа .

См. также: Алена Солнцева, “Документальное тело. В „Театре. doc ” рассказали о трагическом исходе „Войны молдаван за картонную коробку”” — “Время новостей”, 2003, № 155, 22 августа.

См. также “Театральный дневник Григория Заславского”: “Новый мир”, 2003, № 3.

Сергей Исаков. Голос с того света, или Из дырочки двуглавого орла. О поэтической школе русского дерптского студенчества 1810 — 1840-х гг. — “Вышгород”, Таллинн, 2003, № 3 .

“<…> вообще никогда не была предметом научного исследования”. Автор — профессор Тартуского университета.

Александр Каменецкий. Восстание шуриковых. — “Топос”. Литературно-философский журнал, 2003, 5 августа .

“<…> единственной темой русской литературы ближайших лет десяти будет тема усталости от „буржуазного” (постиндустриального, потребительского и т. п.) общества, от его бессмысленности <…>”.

Александр Каменецкий. Соединенные Штаты Америки как объект психотерапии. — “Топос”, 2003, 15 июля .

“Мы попытались проанализировать основные заметные тенденции коллективного бессознательного американского социума на основе наиболее популярных тем и сюжетов массовой кинематографической продукции исходя из мысли о том, что кино является наиболее доступным способом изучения этих тенденций”.

См. также: “<…> например, фильм „Матрица” обязательным образом имеет двойную адресацию. С одной стороны, он должен выходить в массового зрителя и быть продуктом, а не просто феноменом массовой культуры. С другой стороны, он рассчитан на внимание интеллектуалов, на анализ с их стороны. И более того, предполагается, что по этому произведению интеллектуалами будет производиться определенное гадание, некое вычисление скрытых аспектов современной ситуации. <…> Современные западные философы, Жижек и многие другие, строят свой дискурс на анализе именно массового голливудского кино, а вовсе не на анализе фильмов Триера или других альтернативщиков”, — говорит Павел Пепперштейн в беседе с Глебом Моревым (“Критическая масса”, 2003, № 2 ).

См. также большую статью Юрия Гладильщикова “Пик глобализма, или Ну вот мы и в Матрице” (“Известия”, 2003, № 145, 14 августа ): “Сильнее всего поражает при этом то, до какой степени похожи в деталях миры, выдуманные в разных фильмах — от „Гарри Поттера” до „Людей Икс-2”. Похожие одежды, оружие, здания, монстры. Уже и в „Ларе Крофт” свои тролли, как в „Гарри” и „Властелине”. Мы уже сказали, что новейшие хиты — это фактически один продолжающийся фильм. Но и их миры — фактически один мир. Не ряд новых мифологий (в каждом хите своя), а одна общая новая мифология. <…> Даже вполне здравым подросткам в какой-то момент западет в подсознание, что эти фильмы неким образом отражают реальность, не сегодняшнюю, так буквально завтрашнюю. Повторяемость деталей в фильмах и компьютерных играх тут особенно важна. Благодаря всемирным успехам Голливуда уже давно вышло так, что только культурно-социальная реальность США — та единственная, которая имеет значение для мира <…>. Теперь мы приходим к тому, что единственная реальность, которая имеет значение, — виртуальная. Мы говорили о том, что Голливуд приватизирует прошлое? Можно теперь добавить, что он параллельно производит культурную колонизацию будущего. По сути, происходит глобализация фантазий. Мы должны уже не только жить, но и фантазировать лишь так, а не иначе. Вся история перефантазируется в пользу Америки. Создается, повторим, новый, виртуальный мир, который более реален, нежели реальный. Фактически мы имеем — да-да, то самое: новосозданную виртуальную реальность, которая в сознании большей части мировой публики начинает подменять реальность реальную. Нас погружают в мир Матрицы. Матрица уже создана. Мы уже в ней обитаем”.

Ср.: “Такие фильмы, как серии „Матрицы” и „Терминатора”, вполне могут быть интерпретированы неподготовленным сознанием в качестве художественной легитимации права на уничтожение “машинной цивилизации” всеми доступными средствами”, — пишет Игорь Джадан (“Голливудская улыбка террора” — “Русский Журнал”, 2003, 5 августа ).

См. также: Игорь Джадан, “Политическая онкология для цивилизованного мира” — “Русский Журнал”, 2003, 11 августа ; “Цивилизованное человечество стало очень зависимым от той системы, которую оно само создало: от работы государственных и частных компаний, информационных сетей. Но контролирует ли человечество ту „ матрицу ”, в которой оно обитает? Появление таких фильмов, как вторая серия „Матрицы”, в разгар кампании по борьбе с терроризмом указывает на то, что нет, не контролирует. <…> Головокружительный успех „Матрицы” можно рассматривать в качестве подтверждения мысли Бодрийяра, что человечество проникается подсознательной симпатией к мировым террористам”.

См. также: Аркадий Недель, “„Матрица”: удалить и запомнить” — “Критическая масса”, 2003, № 2 ; “Научными людьми много писалось о том, что „Матрица” — модель будущего, причем не слишком далекого. <…> Идея матрицы как некоего состояния, в котором нет границ между иллюзией и действительностью, нет, следовательно, и времени истории. История перезаписывается в виде отдельных файлов, которые можно открыть в „любой момент” времени…”

См. также: “Некоторые из трехсот с лишним доказательств существования Бога. По материалам форумов интернет-безбожников” — “Русский Журнал”, 2003, 10 августа ; “доказательство” восьмидесятое — “(1) Мы не можем доказать, что наш мир — не Матрица. (2) Следовательно, мы не знаем реального мира. (3) Если реальность условна, то все возможно. (4) Следовательно, Бог существует”.

См. также: Сергей Шаргунов, “Орангутанги не пишут книг” — “НГ Ex libris”, 2003, № 28, 14 августа ; “Псалтырь как Матрица — скажу пошловато”. Да уж.

Виктор Канавин. Вынести музу из избы. — “Итоги”, 2003, № 32 .

Литературный скандал как маркетинг (Сорокин, Проханов и другие). Поверхностный обзор последних подобных событий, рассчитанный, видимо, на не очень внимательного читателя. Среди прочего: “<…> молодежные активисты [„Идущие вместе”] не только устроили перформанс с обменом книг авторов-постмодернистов на издания русских классиков, но и сочинили несколько манифестов, близких к жанру литературного доноса. Не обычного, который пишут в жандармерию, а именно литературного. Достаточно вспомнить доносы Фаддея Булгарина в III Отделение. Булгарин сам был человеком пишущим, поэтому его отчеты включали в себя взгляд на отечественную словесность и отчасти формировали литературные вкусы Николая I”. Публичный манифест и конфиденциальный отчет — вроде бы разные жанры, не правда ли?

См. также: Андрей Рогачевский, “К портрету литературного скандалиста. „Димитрий Самозванец” (1830) и „Комары” (1842) Фаддея Булгарина” — “Солнечное сплетение”, 2002, № 22-23 .

См. также: Михаил Золотоносов, “Старик Булгарин нас заметил...” — “Московские новости”, 2002, № 24, 25 июня .

См. также: Алла Марченко, “Фаддей (Тадеуш): суперагент”; В. Э. Вацуро, “„Видок Фиглярин”. Заметки на полях „Писем и записок”” — “Новый мир”, 1999, № 7.

Cм. также составленную А. Рейтблатом подборку “Булгарин и вокруг”: “Новое литературное обозрение”, 1999, № 40 .

Гай Валерий Катулл. Стихотворения. Вольный перевод с латинского Анри Волохонского. — “Солнечное сплетение”, 2002, № 22-23 .

“О воробьюшенька моей печали! — / С кем она ку-ку, меж грудей нежа / Да клевать давая страсть как пылко <…>”. Переводы Анри Волохонского см. также: http://www.mitin.com/people/volohon/katul-new.shtml

Лариса Качалова (Иваново). Возвращение Анны Барковой. — “Литература”, 2003, № 29, 1 — 7 августа.

“На долгое время имя Барковой было просто „выключено” из литературного процесса, а ведь ее поэтический дебют [в 20-е годы] был блестящ”.

Тут же печатаются несколько ранее не публиковавшихся стихотворений из архива А. А. Барковой, который в 1993 году Управлением КГБ по Ивановской области был передан в Литературный музей Ивановского университета.

Ср.: Владимир Христофоров , “Анна Баркова: стиха надтреснутого крик” — “Литературная Россия”, 2002, № 49, 6 декабря ; “Неумеренная восторженность Луначарского личностью юной провинциальной поэтессы, по сути дела, стала началом медленной и верной гибели Барковой, хотя саморазрушаться она начала еще раньше”.

Евгений Кириллов. Личный враг Сталина. Дело Рютина: новые версии. — “Дальний Восток”, Хабаровск, 2003, № 4, июль — август.

“Не случайно для Сталина [Мартемьян] Рютин был личным врагом, как и Троцкий”.

Оксана Киянская. “Русская Правда” П. И. Пестеля в политическом контексте эпохи. — “Солнечное сплетение”, 2002, № 22-23 .

“Так, например, новое революционное правительство должно было „содействовать” евреям „к учреждению особенного отдельного государства в какой-либо части Малой Азии”, „силою переселить во внутренность России” „буйные” кавказские народы, изгнать из страны цыган, которые не пожелают принять христианство, истребить древние татарские обычаи многоженства и содержания гаремов. В итоге подобных действий национальности, подобно сословиям, должны быть уничтожены, „все племена должны быть слиты в один народ””.

Книга правильных вопросов. Беседу вел Лев Айзенштат. — “Народ Книги в мире книг”. Еврейское книжное обозрение. Санкт-Петербург, 2003, № 45, июнь.

Беседа с лингвистом-этимологом, агностиком Александром Милитаревым о его новой книге “Воплощенный миф. „Еврейская идея” в цивилизации” (М., “Наталис”, 2003): “Друзья предупреждали меня, что я затеял небезопасное дело, написав книгу на скользкие и рискованные темы, тем более что некоторые мои соображения могут использовать и злокачественные юдофобы, и одержимые еврейские националисты”. Среди прочего: “В книге [Солженицына] много личной боли и страсти, но антисемитского духа я не ощущаю”.

Здесь же — полемическая рецензия Александра Львова “Невоплощенный миф” на книгу Александра Милитарева.

Надежда Кожевникова. Русский гроб-ковчег. — “Лебедь”. Независимый альманах. Бостон, 2003, № 335, 3 августа .

“Если что и поражает в „Русском ковчеге” [Сокурова], так это полное равнодушие к стране, к людям да и к себе”.

См. также: Дмитрий Комм, “Ковчег без потопа” — “Неприкосновенный запас”, 2003, № 3.

См. также: “Кинообозрение Натальи Сиривли” — “Новый мир”, 2002, № 11.

Григорий Козлов. Миф о Янтарной комнате. — “АртХроника”. Журнал основан в апреле 1999 года Евгением Зябловым. Главный редактор Николай Молок. 2003, № 2.

“12 июня 1945 года комиссия из Москвы, проводившая раскопки в выгоревшем дотла Орденском зале Кёнигсбергского замка, признала факт гибели Янтарной комнаты”.

“Никакой „тайны века” не существовало бы, если бы в марте 1946 года в Кёнигсберг не приехал сотрудник царскосельского музея Анатолий Кучумов. <…> благодаря пылкому музейному патриотизму ленинградца Кучумова, не доверявшего москвичам, и холодному расчету следователей МГБ родилась „тайна Янтарной комнаты””.

“Задним числом все стали списывать на нацистов”.

Автор статьи — историк искусства, художественный критик (Кёльн). Здесь же напечатана его статья о так называемой “балдинской коллекции” — конечно , за реституцию.

Анатолий Королев. Мода на Россию заканчивается Чеховым. Обыкновенные приключения современной русской прозы в Париже. — “Новая газета”, 2003, № 54, 28 июля.

“Тех, кто все-таки издает нашу прозу, можно пересчитать по пальцам одной руки. Ну „Галлимар”, ну „Акте Сюд”, ну „Альбен Мишель” и, пожалуй, еще „Нуар е бланш” и „Шерш Миди”. Последнее издательство только что выпустило в свет книгу Николая Кононова „Похороны кузнечика”. Книга получила хорошие отзывы в прессе. Следом за „Кузнечиком” выходит в свет роман русского писателя из Германии Александра Иконникова „Новости из болота”. <…> С грустной и гордой улыбкой [литературный агент] Светлана Рамон рассказала мне, что от романа “Свирель Вселенной” Олега Ермакова отказались восемь издательств, и вот девятое (!) принимает роман к изданию. А сколько раз отказано мне? Четыре издательства уже завернули мой роман „Человек-язык”, но это только-только начало пути, утешает меня Рамон. <…> Картина русского рынка практически французами не учитывается, имена, громкие в Москве, здесь звучат тихо. <…> И хотя Маринина и Улицкая изданы, кислая реакция литературной критики отвела нашим гранд-дамам скромную нишу маргиналов, зато роман Аксенова „Московская сага”, поруганный в отечестве, в Париже стал событием и на рынке продаж, и на страницах прессы”.

См. также беседу прозаика Сергея Болмата, живущего в Дюссельдорфе, с Дмитрием Бавильским “Писатель и его утопия” — “Время MN”, 2003, 29 июля ; “Русские книжки выходят в Европе, русские авторы переводятся, в поле зрения всегда пять-шесть русских имен, а то и больше. Но у новой русской литературы пока нет такого авторитета, какой есть у американцев, англичан, французов, у местных авторов, у англоязычных или франкоязычных авторов из других стран. По большей части интерес к современной русской словесности носит этнографический характер: каково у них там? Они тоже слушают Перл Джем, оказывается... А где же духовность? Где живописные русские страдания? Это, конечно, не самый выгодный момент в истории русской словесности, даже мучительный, наверное... Всю русскую литературу, видимо, нужно заново изобретать”.

См. также: “Если говорить о [русских] классиках XIX века, то у нас была хорошая ситуация с ними — переводов было очень много. Но сейчас спрос падает, молодые люди вообще перестают читать, особенно такую серьезную литературу, как русская классика. <…> Если же говорить о современной послевоенной литературе... У нас есть несколько переводов Аксенова, но совсем нет, например, Битова. Перевод в Японии русских писателей — область деятельности небольших издательств, так сказать, „малых предприятий”. Здесь основную роль играет личная инициатива. Если кто-нибудь из русистов захочет что-то перевести и сможет договориться с издательством, то все получается. Если нет такого инициативного переводчика, то даже очень хороший писатель так и останется неизвестен японской публике. <…> Если же говорить о случае Сорокина, то по стечению обстоятельств, а точнее, по инициативе одного переводчика получилось так, что на японском языке вышли две книги Сорокина. Валентина Распутина, например, тоже две книги”, — говорит японский русист Мицуёси Нумано (“Новый Журнал”, Нью-Йорк, 2003, № 232 ).

См. также: “Моя самая большая гордость — это перевод всей художественной прозы Тынянова, который раньше был абсолютно неизвестен во Франции. <…> Когда мне предлагали Бунина, я отказалась. Не потому, что Бунин плохой писатель, не дай Бог! Он замечательный, но человек злой, и это чувствуется во всем, что он написал. <…> Именно Платонова, которого считаю одним из своих самых любимых писателей, я перевела — и, кажется, удачно, несмотря на все языковые трудности. Он пишет будто глиной, а не чернилами. И все растет из этой глины, на которой зиждется целый мир. <…> [Сочинения Пелевина] издали, но они не пошли. И я очень сожалею, что так случилось. Он действительно хороший автор, однако не нашел своего читателя. А вот Маринина — писатель не той категории, которой я интересуюсь. Спускаться к ней от Тынянова, конечно, нельзя. Акунина мне дали просто почитать, посмотреть, что это такое. И я его читаю без энтузиазма”, — говорит известная французская переводчица Лили Дени в беседе с Юрием Коваленко (“Русская мысль”, Париж, 2003, № 4467, 31 июля ).

См. также: “Мне кажется, русская литература незаслуженно игнорируется в мире — почему-то не входит в моду, как в свое время вошла испаноязычная, после „Ста лет одиночества””, — говорит Василий Аксенов (“НГ Ex libris”, 2003, № 25, 24 июля ).

См. также: Николай Александров, “Хорошо быть писателем” — “Газета”, 2003, 14 августа ; “Один из последних примеров такого замаха — „Город палачей” Юрия Буйды [„Знамя”, 2003, № 2, 3], и, между прочим, примеров вполне удачных, доказывающих, что российская земля может рождать таких Маркесов и Борхесов, какие Латинской Америке и не снились”.

Леонид Костюков. Толстые журналы к 2003 году. — “Русский Журнал”, 2003, 6 августа .

“Сейчас свежему человеку трудно оценить феномен „Нового мира” Твардовского, в первую очередь — из-за (за редким исключением) чрезвычайно низкого художественного уровня опубликованных там произведений. Хвост кометы, шлейф обсуждений, отсылок был много важнее ядра. Хрестоматийным в этом отношении стал пример „Оттепели” Эренбурга, давшей имя целой эпохе, но не вошедшей в живой круг чтения. Рассказы о деревне, заводе, НИИ были важны для понимания реальных процессов функционирования деревни, завода, НИИ, всего СССР, но не важны как рассказы. Этот дискурс (извините) определял господствующую роль туповатого реализма. Кто не верит — полистайте дневники Лакшина [в „Дружбе народов”]. Много ли там размышлений о художественности? Примерно столько же, сколько в учебнике по истории КПСС. Тихо и незаметно вошел в историю „Новый мир” Наровчатова начала 80-х. Он уже не отделял плохого сталина от хорошего ленина и еще не углубился в проблему поворота рек и прочую perestroyku . Буквально в каждом наровчатовском номере дышала хорошая проза, случались стихи. Между тем сегодняшние студенты-филологи (историки, журналисты) тараторят на экзаменах про Твардовского и Кочетова, а начала 80-х не вспомнят”.

Объясняю : повесть Ильи Эренбурга “Оттепель” была напечатана в журнале “Знамя” (1954, № 5), а Сергей Наровчатов был главным редактором “Нового мира” в 1974 — 1981 годах, в начале же 80-х — вплоть до 1986-го — редактировал журнал Владимир Карпов.

Настолько же приблизительны представления Л. Костюкова и о том, как делаются толстые ежемесячные литературные журналы.

Валерий Крапивин. Тайна Азии. Странствия героев Платонова между Ираном и Тураном. — “Литературная учеба”, 2003, № 3, май — июнь.

“В прозе Платонова 1930-х годов арийская мифология достигла пикового усложнения”.

Константин Крылов. Критика нечистого разума. Выпуски 2, 3. О покаянии. — “Русский Журнал”, 2003, 25 июля и 1 августа .

“Это сознание своей вины и „наказанности ни за что” — неопределимой, непонятной, разлитой в воздухе — и составляет содержание „духовной жизни русского народа” в конце XX — начале XXI века. Для того чтобы это так и оставалось, в индустрию покаяния вкладываются все новые и новые средства. Собственно, это единственный вид массового духовного производства, который сейчас разрешен: индустрия вины и обиды, производство нежелания жить, провоцирование национального самоубийства как единственного выхода из безвыходного положения. Каковое и происходит: стремительное вымирание русского народа стало главным фактором, определяющим новейшую историю России. (Заметим, только русского: все остальные народы РФ, включая самые неблагополучные, плодятся и размножаются — иногда в поражающих воображение масштабах.)”

Cм. также: Константин Крылов, “Критика нечистого разума. Выпуск 1. О здравом смысле” — “Русский Журнал”, 2003, 18 июля .

Борис Крячко. Убоец. Рассказ. — “Вышгород”, Таллинн, 2003, № 1-2.

Хороший рассказ русского прозаика (1930 — 1998), жившего в Эстонии.

Анна Кузнецова. Вещи, о которых все же не. — “Русский Журнал”, 2003, 11 августа .

“<…> в 5-м „Новом мире” Василий Голованов напечатал повесть „Танк”, где реалистический и фантасмагорический сюжеты, сами по себе прописанные талантливо, напрочь уничтожают друг друга”. Так же недовольна новомирской прозой Валерия Попова.

См. также: Михаил Золотоносов, “Дыхание Чейн-Стокса. Новая повесть Валерия Попова „Третье дыхание” продолжает алкогольный дискурс в современной литературе” — “Московские новости”, 2003, № 28 ; очень раздражен: “[повесть —] явление примечательное и отчасти скандальное даже для современного кризисного состояния литературы”.

Ср.: “Сейчас дочитываю в „Новом мире” роман Валерия Попова „Третье дыхание”. Сначала читал с некоторым напряжением, но потом понял, что там литература настоящая”, — говорил министр культуры Михаил Швыдкой на встрече с редакцией “Литературной газеты” (“ЛГ”, 2003, № 32, 6 — 12 августа ).

Александр Куланов, Юлия Стоногина. Образ и реальность: Япония и Россия глазами друг друга. — “Неприкосновенный запас”, 2003, № 3 (29).

См. также: Александр Куланов, Юлия Стоногина, “Образ Японии в России: правда и вымысел” — “Новый Журнал”, Нью-Йорк, № 231 ; “Мы сами придумываем Японию, в которую потом начинаем верить. <…> Негативные стороны современной Японии в России почти неизвестны”.

См. также: “Вы, наверно, сами знаете ответ: имидж России и русских в Японии сейчас очень плох, к сожалению. <…> Японцы не то чтобы не любят Россию, они ее просто не знают, не интересуются ею”, — говорит японский русист Мицуёси Нумано (“Новый Журнал”, Нью-Йорк, 2003, № 232).

Валентин Курбатов. Как все… — “Литературная Россия”, 2003, № 32, 8 августа.

“Я не знаю, надо ли подробно писать биографию Евгения Ивановича [Носова]. Он тут с Виктором Петровичем [Астафьевым] родня и тоже ничего в своей прозе не скрывает”.

См. также мемориальную подборку материалов “Рядом с Евгением Носовым” — “Москва”, 2003, № 6 .

Вольфганг Ланге. Such a bad ironi . Ориентиры в сфере цинического. Перевела с немецкого Олеся Федорова. — “Вышгород”, Таллинн, 2003, № 1-2.

Среди прочего приводятся критические высказывания Владимира Сорокина о современной Германии.

Весь этот номер “Вышгорода” посвящен немецкой культуре и русско-немецким культурным связям.

Пользуясь случаем, и составитель “Периодики” (= главный редактор “Нового мира”, преподаватель Литературного института) хотел бы выразить искреннюю благодарность Литературному обществу города Марбурга (Германия) за гостеприимство и сотрудничество.

Самуил Лурье. Поэт Рыжий — синие облака. — “Русский Журнал”, 2003, 21 июля .

“Вы сами увидите, как настойчиво учился он собственной речи; как научился — но в диапазоне одной-единственной темы; как эта тема задушила его, точней — удавила, — полагаю, из ревности”.

См. также: Владимир Бондаренко, “Поэтическая интонация смерти” — “Литературная газета”, 2003, № 29, 16 — 22 июля ; “Борис Рыжий решил войти в русскую поэзию чисто по-русски”.

См. также: Юрий Казарин, “Народный поэт Борис Рыжий. Необыкновенный и странный”. — “НГ Ex libris”, 2003, № 15, 24 апреля .

См. также: Лариса Миллер, “Переписка с Борисом Рыжим (12.03.2001 — 30.04.2001)” — “Русский Журнал”, 2003, 24 апреля .

См. эту переписку также: “Урал”, Екатеринбург, 2003, № 6 .

Рой Медведев. Русский вопрос по Солженицыну. — “Дальний Восток”, Хабаровск, 2003, № 4, июль — август.

“Сам Солженицын неоднократно определял свою идеологию не как национализм, а как национальный патриотизм”.

См. также: Рой Медведев, “Иосиф Сталин и Иосиф Апанасенко” — “Наш современник”, 2003, № 8 ; глава из книги “Неизвестный Сталин”.

См. также: Р. А. Медведев, “За кулисами августа. Загадки Фороса” — “Вопросы истории”, 2003, № 7.

Владимир Новиков. “Маяковский актуален эстетически и человечески”. Беседу вела Юлия Рахаева. — “Известия”, 2003, № 127, 19 июля.

“Сегодня Маяковский абсолютно актуален эстетически и человечески и совершенно неактуален политически”.

“Сегодня развивать тоталитарную риторику Маяковского — это духовное и политическое самоубийство”.

“Лермонтов воспел сатрапа и убийцу Наполеона, но от этого мы не отвергаем „Воздушный корабль”. Маяковский воспел недостойного Ленина, при этом поэма „Владимир Ильич Ленин” вполне хороша. Если иметь в виду, что Ленин — это просто условный персонаж, не имеющий к мавзолейному жителю никакого отношения”.

См. также: “<…> Маяковский, несмотря на все заявления циников, антишестидесятников типа Виктора Ерофеева, которые называли Маяковского „лакеем большевиков” и другими гнусными терминами, — это великий поэт. <…> „Облако в штанах” находится на уровне Петрарки и Данте, с моей точки зрения. Он был всегда моим любимым поэтом. Это не означает, что я некритически к нему отношусь, но я его обожаю. Это величайший поэт. Даже (? — А. В. ) Пастернак, и Ахматова, и Цветаева это признавали”, — говорит Евгений Евтушенко в беседе с Николаем Александровым (“Газета”, 2003, 17 июля ).

См. также: “Либералы дружно восхваляют поэта Владимира Маяковского и тут же топчутся на тех революционных святынях, которые он проповедовал”, — пишет Владимир Бондаренко (“Перелицовка Маяковского” — “Завтра”, 2003, № 31, 29 июля .

Cм. также: Лев Соболев, “Уважаемые товарищи потомки!” — “Русский Журнал”, 2003, 23 июля .

Cм. также беседу Елены Владимировны Маяковской ( Патриции Томпсон ) с Ритой Болотской: “Своими слезами я искупила грехи отца” — “Собеседник”, 2003, № 192 .

См. также: “Поэты-дегенераты: Хлебников и Маяковский, последние в роду (каждый). Акц<ионерное> общество Бурлюк-Брик и Ко торговали ими, умело эксплуатируя их таланты и болезнь (несомненно свойственную обоим)”, — читаем в записях Георгия Свиридова конца 80-х годов (“Наш современник”, 2003, № 8 ).

См. также: Владимир Зуев, “Роясь в сегодняшнем окаменевшем дерьме” — “Спецназ России”, 2003, № 7 ; о Бриках .

Об учреждении Переходящего Черного Знамени Фимы Собак. Постановление редакции Лефт.ру. — “Левая Россия”. Политический еженедельник. 2003, № 17 (93), 21 августа .

“Редакция Лефт.ру всегда рассматривала вопрос о языке как важную часть классовой борьбы в культуре <…>”.

“<…> учредить Переходящее Черное Знамя Фимы Собак, чтобы отмечать им особо опасных врагов русского языка, наиболее оголтелых контрабандистов американизированного новояза, низкопоклонников империалистической культуры и знания”.

Здесь же — украшенный выразительными цитатами список врагов, возглавляемый политологом Александром Неклессой, см.: Тоша Гартен, “Цивилизационный кластер как локомотив модернити”.

Н-да… Неклесса… а что скажешь… злоупотребляет… да…

Он ошибался, но старался. Беседовал Александр Вознесенский. — “НГ Ex libris”, 2003, № 27, 7 августа.

Говорит Илья Стогов (Стогоff): “<…> я считаю себя христианским писателем. Просто христианство — это ведь не церковно-славянский язык и не симпатия к монархии Николая Второго. Христианство — это жизнь в Присутствии. Есть Тот, для Кого ты дороже жизни. Теперь ты знаешь об этом. И как ты станешь жить дальше? <…> да, в моей жизни тоже были падения. <…> В романе „Мачо не плачут” о некоторых рассказано довольно подробно. Я о них жалею. Но, с другой стороны, именно благодаря этому экспириенсу я теперь точно знаю, в какую именно сторону ходить не следует”.

Pavell. О свойствах Чебурашки. — “Топос”, 2003, 1 августа .

“Чебурашка — важная часть советского культурного кода. <…> Чебурашка напоминает Советскую власть”.

Олег Павлов. Из дневника больничного охранника. — “Топос”, 2003, 24 и 25 июля .

“Это документ, свидетельство о реальных событиях, в чем-то о реальном дне жизни, тогда как дном жизни сегодня оказывается всякий пятачок земной тверди, где люди лишаются опоры в самих себе и не могут выкарабкаться”.

Павел Пепперштейн. “Без постсоветского Голливуда не будет российской культуры”. Беседу вел Глеб Морев. — “Критическая масса”, 2003, № 2 .

“Как ни странно, в ельцинском правлении, в фигуре Ельцина был более искренний патриотизм, чем в фигуре Путина. Он был более искренним, потому что он был более натуральный, особенно благодаря тому, что в нем были трагические и трагикомические черты, как в произведениях большой русской литературы. Я имею в виду классиков XIX века. Которые весьма патриотичны и при этом отнюдь не комплиментарны по отношению к России. <…> Настоящий патриотизм в нашей традиции должен быть критическим. Такой патриотизм приобрел в ельцинский период официозный характер. Это не обычная для истории России ситуация, когда критический патриотизм стал официальным, открытой позицией государства, официальной риторикой огромного государства — России. Критические высказывания о себе, о том, что мы говно, были пропитаны невероятной любовью к себе и нежностью. Причем любовью с большой буквы. Не просто самомнением, а религиозной, просветленной любовью. Это и есть достояние ельцинского периода. Сейчас патриотизм становится снова более нормативным <…>”.

Виталий Петушков. В протуберанцах чудо-денег. Размышления под звон монет. — “Литературная Россия”, 2003, № 32, 8 августа.

“Деньги, без сомнения, организм — вот главный вывод [прозаика Юрия] Козлова”.

Юрий Поляков. Что им в нас не нравится? — “Литературная газета”, 2003, № 32, 6 — 12 августа.

Им — это оппонентам “Литературной газеты”. В названии перефразировано известное шульгинское “что нам в них не нравится”. Один из оппонентов — Владимир Гусев, другой — Михаил Юдсон, писатель, живущий в Израиле.

См. также: Михаил Юдсон, “Портрет, или Молодчина ЮП. Юрий Поляков, МАССОЛИТ и „ЛГ-Завтра”” — “НГ Еx libris”, 2003, № 22, 7 августа .

Представители российской интеллигенции, встревоженные планами пересмотра стандартов по литературе, обратились к министру образования Российской Федерации Владимиру Филиппову. — “Известия”, 2003, № 127, 19 июля.

“Глубокоуважаемый Владимир Михайлович! Мы серьезно озабочены тревожным положением, в котором оказалось преподавание литературы в средней школе. Нас беспокоит опасное для формирования демократического и социально ответственного сознания новых поколений сползание к реставрации и консерватизму. Удар по будущему наносится силами прошлого. Советский канон по-прежнему теснит обретенное за последнее десятилетие подлинное историческое знание о репрессивном тоталитарном режиме и его тяжких последствиях для народа, страны, культуры. Страна переживает ответственный исторический момент, и каждый делает свой выбор. Усилившееся давление на общество, средства массовой информации имеет свои исторические аналогии, и чтобы сознательно оценить или игнорировать грозящие последствия, эту историю необходимо знать. <…> Сейчас активно обсуждаются стандарты, по которым ближайшее десятилетие будут учиться в школе наши дети. Но решения принимаются в основном авторами старых учебников, написанных еще в советские времена по советским лекалам. В преподавании гуманитарных наук, особенно литературы, отчетливо просматриваются консервативные тенденции. За последнее время из обязательного чтения в „рекомендованные” переведены такие важные для понимания трагической истории России в 20 веке произведения, как роман Б. Пастернака „Доктор Живаго”, повесть А. Платонова „Котлован”. Из обязательных списков исчезли „Колымские тетради” В. Шаламова; из всего наследия А. Ахматовой „рекомендованы” всего три „патриотических” стихотворения. Через перечисления, в общем списке (раньше это называли „братскими могилами”), дано наследие О. Мандельштама. Зато продолжают доминировать советские литературные приоритеты. Мы полагаем, что важнейшая цель школы — формирование свободолюбивой, критически мыслящей личности, любящей и знающей свою страну, а не „избранные места” из ее трудной истории. <…> С надеждой на Вашу поддержку. Зоя Богуславская, Борис Васильев, Андрей Вознесенский, Леонид Жуховицкий, Фазиль Искандер, Римма Казакова, Андрей Макаревич, Николай Шмелев, Владимир Войнович, Андрей Волос, Олег Чухонцев, Асар Эппель, Олег Павлов”.

Среди откликов на это послание наиболее выразительны — несочувственные, критические.

См.: Екатерина Барабаш, “Буря в стакане без воды” — “Независимая газета”, 2003, № 147, 21 июля ; “Возмущение интеллигенции похоже на искреннее удивление Марии-Антуанетты, которая недоумевала, почему люди не едят бисквиты, если у них нет хлеба. Действительно, все, что касается русской литературы XX в., в школьных программах сыро, скомкано и вызывает сомнения на каждом шагу. Я хоть и филолог по образованию, но никак не могу уложить в голове, зачем детям страны, в которой не только слуги народа, но и должное быть подкованным по части грамоты телевидение (оставим в стороне газеты, книги с десятью ошибками на каждой странице) говорит устрашающе неправильно, — так вот, зачем детям, растущим в неграмотных семьях, натыкающимся на неграмотную рекламу, читающим (если читают, конечно) книги с ошибками, досконально изучать то, чего они не в силах понять”.

См. также: Лев Пирогов, “Учитесь слушать” — “Топос”, 2003, 29 июля ; “Министру образования России направлено клеветническое письмо, подписанное несколькими мракобесами (Фазиль Искандер, Владимир Войнович etc.), одним комическим персонажем (Андрей Макаревич) и одним писателем (Олег Павлов). <…> Однако истинные мотивы подписантов, как кажется, состоят всего лишь в стремлении в очередной раз призвать путинское правительство <…> к присяге интеллигентским либеральным символам”.

Cм. также: Лев Пирогов, “Накормите гадину!” — “НГ Ex libris”, 2003, № 25, 24 июля ; “Олег Павлов, чья подпись под письмом выглядит не менее дико, чем подпись Виктора Астафьева под известным Письмом 42-х с призывом раздавить гадину, в ответ на мой недоуменный вопрос сообщил: „Мне там все безразлично, кроме того, что Шаламова с Платоновым из школьной программы исключили. Поэтому я подписал”. Вот, опять российские интеллигенты русского писателя обманули...”

См. также: Евгений Сабуров, “Вокруг и около стандарта по литературе” — “Независимая газета”, 2003, № 157-158, 1 августа ; “Нельзя ставить целью воспитание всесторонне развитого человека из каждого школьника путем преподавания литературы. Это уже даже не красивая фраза, а чистой воды обман”.

Владимир Рекшан. ЛЮ. Мужская повесть. — “Нева”, Санкт-Петербург, 2003, № 6 .

Повесть-эссе. Любовь в России, сначала — ретроспектива, потом — перспектива. Ретроспектива: “Анна была страшна, Бирон был говнюк, ненавидевший русский народ, но их любовная история удалась”. Перспектива: “<…> России нужна новая любовная доктрина . <…> Россия должна представиться миру своим женским лицом, своей нежностью и очарованием и просто обязана влюбить в себя мужчину-Америку”.

Михаил Ремизов. К философии терроризма. Часть 1. Заглушки. — “Русский Журнал”, 2003, 22 июля .

“<…> мы параноики? Разумеется. <…> Адекватность паранойи — в инстинктивном понимании того, что угроза вписана в структуру мира и не может быть комфортно локализована. В случае террористической угрозы это обстоятельство столь же очевидно, сколь недооценено. Оценить его по достоинству значило бы истолковать терроризм как функцию от символического устройства выбранного нами мира. В тот момент, когда это понимание совершится (способствовать ему — основная цель предпринимаемой мной небольшой серии заметок), мы перестанем беспокоиться и начнем жить. „Жить, то есть серьезно, осознанно заниматься жизнью” (уточняет Ортега-и-Гасет), твердо зная, что худшее уже произошло . Что дух национального поражения , или, лучше сказать, поражение национального духа, является не маловероятным гипотетическим следствием террористических атак, а их системной предпосылкой. Худшее уже произошло . Это вбидение будет первым шагом нашего национал-оптимизма. Шагом в сторону от деланного бодряческого оптимизма сегодняшних энтузиастов административного контроля, твердящих, что „злоумышленники не достигнут своих целей, злоумышленники будут наказаны”…”

Вадим Руднев. Диалектика преследования. — “Солнечное сплетение”, 2002, № 22-23.

“<…> универсальность идей преследования обусловлена тем, что вообще всякая душевная болезнь, всякая паранойя, всякая шизофрения универсальна, что человек тем и отличается от не-человека, что обладает возможностью время от времени сходить с ума (по формулировке Ю. М. Лотмана) или же что, согласно гипотезе современного английского психиатра, весь вид homo sapiens заплатил за свою исключительность тем, что шизофрения является его differentia specifica , отличающей его от других видов. Что же это за особенность? Это способность говорить — вербальный (конвенциональный) язык”.

Маргарита Рюрикова. Внесемейный человек. — “Огонек”, 2003, № 26, июль.

Варвара и Кирилл Арбузовы вспоминают о своем отце — драматурге Алексее Арбузове. “Но когда отец еще был здоров, он говорил: „Знаете, какая у меня мечта? Чтобы все мои жены, дети, их семьи жили вместе одной семьей”. Как жаль, что он не увидел фильма Бергмана „Фанни и Александр”, где в финальной сцене как бы осуществляется его мечта” (К. А.).

Ср.: “У меня все жены были редкие и замечательные. И у нас никогда с ними не было человеческих ссор, просто я вел кочевую жизнь, много ездил... Но все мои дети от разных браков знают друг друга и собираются вместе”, — говорит Евгений Евтушенко (“Известия”, 2003, № 125, 17 июля ).

Людмила Сараскина. “Читать Достоевского — значит познавать свою душу”. Не затихают страсти вокруг нового фильма “Идиот”. Беседу вела Алла Боссарт. — “Новая газета”, 2003, № 52, 21 июля .

“Набоков был одним из тех художников, которые предпочитают выглядеть невежественными, чем признаться, что на них кто-то повлиял. <…> Ведь откуда взялась „Лолита”? Из опыта жгучих сладострастников Достоевского, из фантазий Свидригайлова… А когда наиболее въедливые критики спрашивали его: а не стоит ли в истоках того и этого Достоевский? — он просто свирепел”.

“Новое в нем [Набокове] для Русской традиции идет от М<арселя> Пруста . Что у Пруста было следствием болезни, у Набокова — здорового, спортивного (теннис, шахматы) — приобретает налет снобизма, снобизма здорового, спортивного, в сущности, организма. Безлюбая душа, эгоистичная, холодная”, — записал в свои ныне изданные тетради Георгий Свиридов в 1988 году (“Наш современник”, 2003, № 8 ).

“Сегодня у нас нет единства даже в осмыслении Дня Победы”. Беседу вела Ольга Кабанова. — “Известия”, 2003, № 138, 5 августа.

Говорит министр культуры Михаил Швыдкой: “Мы недооцениваем, что произошло в России в 90-е годы. <…> Но как больной освобождается от лишнего веса в процессе болезни, чтобы организм сконцентрировался на главном — выздоровлении, так и потеря территорий — тяжелейшая потеря для России — определила концентрацию духовных сил страны. Мы давно так много не говорили о русской истории, мы так много о себе не говорили, не пытались осмыслить свое место в ситуации, в стране. Потому что мы жили в другой стране, в другой ситуации. И дорогая цена потери территорий — это плата за какой-то очень важный шаг к самим себе. Это цена, за которую потом воздастся сполна. Эта концентрация пробудит огромную энергетику для развития России”.

См. также запись встречи Михаила Швыдкого с редакцией “Литературной газеты”: “Литературная газета”, 2003, № 32, 6 — 12 августа .

Анна Стрельцова. Как мыши кота хоронили. Букер-2002. Хроника литературных событий. — “День литературы”, 2003, № 7, июль .

Букеровская полемика с января по декабрь 2002 года: кот — Олег Павлов, мыши — литературная общественность. См. этот текст также на сайте “Русского переплета”: http://www.pereplet.ru/text/strelcova.html

Михаил Талалай. Ностальгия по истине. Тарковский в Италии. — “Истина и Жизнь”, 2003, № 7-8.

Дневники Андрея Тарковского 1970 — 1986 годов опубликованы, но только на итальянском (Флоренция, 2002; под редакцией А. А. Тарковского-младшего). “Боже мой! Чувствую Твою руку на моем затылке” (10 февраля 1979 года). “Мне надоело жить” (25 сентября 1985 года).

См. также: Ольга Балла, “Вестник” — “Знание — сила”, 2003, № 6 .

Наталья Танкова (с. Мамонтово, Алтайский край). Мотив дома в романе Людмилы Улицкой “Медея и ее дети”. — “Литература”, 2003, № 29, 1 — 7 августа.

“Трудно читать „новую женскую прозу”, наверное, потому, что она „выразила ощущение тотального неблагополучия современной России” (В. А. Чалмаев), но ловлю себя на мысли, что к роману Улицкой тянет вернуться, перечитать, насладиться…”

Михаил Успенский. “Будет престиж — будет и литература”. Беседу вел Феликс Штирнер. — “Книжное обозрение”, 2003, № 27-28, 14 июля .

“<…> когда ребята с НТВ кричали, что вы нас, коллеги, должны защитить, я написал статью „Их не надо жалеть, ведь они никого не жалели”. Я не могу жалеть человека, который за одну передачу получает, сколько я за книгу, то есть за год-два труда. Ну никак — ни классово, ни по-человечески — не могу ему посочувствовать”.

Егор Холмогоров. Выбор берега. — “Спецназ России”. Газета Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора “Альфа”. 2003, № 7, июль .

“В стране, переживающей национальный раскол и вражду классов, быть правым и в то же время любить свой народ, быть в хорошем смысле националистом — невозможно. Потому что твое уважение Порядка означает на практике желание и намерение поддерживать национально чуждый <…> порядок, который прямо направлен против твоего народа. <…> Таким образом, быть сейчас „правым” — нельзя. Нельзя по национальным, этническим и этическим соображениям. Агитировать с правых позиций оказывается, де-факто, агитировать против русских. Можно и нужно вести правую пропаганду на историческом материале, доказывая, что для консолидированной нации правая политика предпочтительна и эффективна. А вот в реальной российской политике правая риторика ведет только к антинациональной практике. <…> Сначала национальная революция — только потом „правый поворот”, „левый марш” и любые другие политические выборы. Именно в национальных целях нам нужно „декапсулирование” левой идеи, вывод ее из политического гетто и переориентация на национальные цели идеи правой. <…> Сначала „Россия для русских”, потом гражданские свободы каждому. Сначала „Россия для русских”— потом „заплатите налоги”, и без всяких „пожалуйста”. Сначала „Россия для русских” — потом „собственность в руки эффективных менеджеров”. Сначала „Россия для русских” — потом „профессиональная армия”. Сначала „Россия для русских”— потом „диктатура закона”. Сначала „Россия для русских”— потом любые иерархические, самоуправленческие и какие угодно еще, политтехнологические эксперименты. Лозунг русской национальной революции вполне прозрачен и прямо противоположен лозунгу революции мировой. Не „цель — ничто, движение — всё”, а, напротив: „цель — всё, остальное — ничто””.

См. также беседу Александра Ципко с Федором Барминым “Русский протест”: “Спецназ России”, 2003, № 5.

Сергей Шаргунов. Нуль с минусом. Теракт в Моздоке: серый цвет. — “НГ Ex libris”, 2003, № 27, 7 августа.

“Самосвал с пыльными „недругами” наехал на лазарет с выздоравливающими „нашими”…”

Да — недругами. Да — нашими. Без кавычек.

См. также два коротких рассказа Сергея Шаргунова: “Литературная Россия”, 2003, № 33, 15 августа .

Лешек Шаруга. Выписки из культурной периодики. — “Новая Польша”, Варшава, 2003, № 6 (43), июнь.

Терроризм/Театр/“Норд-Ост”. “Глядя телевизионный спектакль, сообщавший о событиях в Театральном центре на Дубровке, мы созерцали запоздалое банкротство некоторых идей великой театральной реформы. Бараев не столько рассказал нам о будущем театра, сколько соответствующим образом осветил его прошлое. Расширяя свои границы, театр в конце концов стал пространством войны и смерти. Я обвиняю посмертно Всеволода Мейерхольда и ему подобных в том, что они раскрутили театральную спираль насилия, ибо верю, что не так важно, что сделает сам художник, как тот, кто ему в этом жесте подражает”, — пишет польский критик Лукаш Древняк. Далее обозреватель приводит отклики других польских критиков на статью Л. Древняка.

Николай Шахмагонов. Грозный сына не убивал. — “Вестник профсоюза в погонах”. Учредитель и издатель газеты — Профессиональный союз военнослужащих и сотрудников правоохранительных органов Московской области (ПСВ СПО МО). Главный редактор Н. Ф. Шахмагонов. 2003, № 1, июль.

Иностранцы оклеветали царя.

Олег Шишкин. Секретные эксперименты. — “Солнечное сплетение”, 2002, № 22-23.

“В этой статье содержится часть моей книги „Секретные эксперименты”. Здесь впервые представлены архивные документы, относящиеся к опытам по скрещиванию человека с обезьяной и некоторым другим. Эти исследования проводились советским ученым И. И. Ивановым в 1920-е гг. при финансовой поддержке Совнаркома СССР. Активное участие в них принимали научные учреждения Франции: Пастеровский институт и Леколь де Франс…”

Здесь же: Майя Каганская, “Смерть вождя”.

Здесь же: Н. А. Тэффи, “Немножко о Ленине”; фельетон из “Русского слова”, июнь 1917 года.

Здесь же: Ефим Меламед, “„Отрекись иудейской веры”... Новонайденные документы о еврейских предках Ленина” .

Это критика. Выпуск 10. Беседу вел Михаил Эдельштейн. — “Русский Журнал”, 2003, 18 июля .

Говорит Александр Архангельский: “<…> история не кончилась. Нас ждут очень серьезные испытания, от экономических кризисов до распада территорий и многофигурных локальных войн, нам угрожает более чем серьезный и более чем сильный враг. Назовите его исламским фундаментализмом, назовите его внеидеологическим террором, назовите его хоть горшком. Главное, что его невозможно технологически уничтожить <…>. Мы либо заново научимся идти до конца, отстаивая свои идеи, принципы и ценности, либо сдадимся на милость более сильному победителю. Сильному — потому что убежденному. Либо ты убежденный, либо ты побежденный. Тот, кто тасует литературные знаки, как карты, внушая менее образованным, менее самостоятельным и менее дальнозорким современникам мысль о необязательности каких бы то ни было принципов, соучаствует в нашем будущем поражении”.

См. также: “<…> основной водораздел проходит сейчас не между консерваторами и радикалами, постмодернистами и массовиками-затейниками, а между теми, кто искренне верит в то, что делает, пишет и говорит (эти люди „старой парадигмы” все еще не перевелись), и теми, кто творит и говорит, руководствуясь емкой формулировкой Владимира Сорокина: литература (а вместе с ней и словесность в целом) — всего лишь черные значки на белой странице”, — пишет Марина Давыдова (“Искусный чупа-попс. Судьба искусства в эпоху всеобщей грамотности” — “Известия”, 2003, № 144, 13 августа ).

Это критика. Выпуск 12. Беседу вел Михаил Эдельштейн. — “Русский Журнал”, 2003, 15 августа .

Говорит Дмитрий Бавильский: “<…> одна из основных сегодняшних литературных проблем — это отсутствие романного мейнстрима. Большинство публикуемых текстов элементарно скучны для читателя, это такой бесконечный Маканин. <…> Занимательность — вежливость литератора”.

“<…> многие молодые критики просто не знают контекста. Если Лев Данилкин восхищается „Кысью”, значит, он не в курсе, что все это уже было сделано десять — двадцать лет назад, самыми разными людьми, начиная от Стругацких и заканчивая американскими антиутопистами. Тот, кто знает контекст, не может восхищаться такой второстепенной и выморочной вещью”.

“Разве важно, что думают домохозяйки о реформе ЖКХ?”

Да, важно .

Михаил Юпп. Эстонская музыка. — “Вышгород”, Таллинн, 2003, № 3.

Стихотворный цикл 1961 — 1971 годов. Здесь же — беседа Михаила Юппа с Александром Ананичевым “Я читал москвичам джазовые стихи…”.

Составитель Андрей Василевский (http://www.avas.da.ru).

 

“Вопросы истории”, “Дружба народов”, “Звезда”, “Знамя”, “Октябрь”

Анатолий Азольский. Севастополь и далее. Рассказы о военно-морских людях. — “Дружба народов”, 2003, № 6

Замечательные и занимательные. Хотя мне для полного удовольствия хватило и первого — “Малая вероятность жизни” — о капитане-лейтенанте Кунине и его необычайных приключениях. Дважды в компании я пересказывал его — и дважды имел успех. Не вру.

Гилберт Докторов. Не стоило этого делать. Перевод с английского Ларисы Залесовой-Докторовой. — “Звезда”, Санкт-Петербург, 2003, № 6 .

Рубрика “Мнение”. О книге В. Войновича “Портрет на фоне мифа” (2002).

“Так где же разоблачение? Читатель видит перед собой довольно искренние авторские размышления о собственной слабости и ограниченности. <…> Развенчатели мифов всегда существовали, и г-н Войнович имеет право свободно выразить свои мысли. Но даже если бы он и обнаружил какой-нибудь материал, дискредитирующий моральный статус его оппонента (Солженицына. — П. К. ), оставалось бы непонятным, зачем выносить всю эту грязь на суд общественности, когда предмет нападения — не русский Вацлав Гавел, переменивший место за письменным столом на президентское кресло, а философ-затворник, единственная „вина” которого заключается в том, что его сочинения, адресованные потомкам, „скучны””.

Рекомендую почитать как возможное приложение к теме “социально-психологические комплексы (анти)советского писателя-шестидесятника”.

Ксения Голубович. Сербские притчи. Путешествие в одиннадцати книгах. Избранные места. — “Дружба народов”, 2003, № 7.

Цитировать этот текст, переплавивший в себе поэтическую, религиозную, философскую и историко-публицистическую прозу, очень трудно. Не хочется распускать эту дневниковую ткань, пусть и состоящую из плохо пригнанных друг к другу лоскутов.

Впрочем, “Из маленькой книги по медиафилософии”:

“Говорят, во время опроса в Швейцарии, какой национальности вы хотите быть, несколько человек смеха ради ответили: „Сербом. Эти вообще никого не слушаются”. <…>

…Балканы — место труднейшего самопротиворечия , европейской неэвклидовой геометрии, первичного, какого-то монструозного совмещения несовместимого, видеть в котором чрезвычайно трудно, а „сербы” как главный народ, „цементировавший” Югославию, как народ, не менявший веры, как народ, действительно живущий между „западным” и „восточным” ареалами, — это, по сути, тот народ, который имеет большее, чем все остальные, право на всю правду Балкан, столь плохо конвертируемую на Запад, ибо никто не хочет покупать свои же собственные травмы. Сербы — в самом центре этой правды” (“ 56. Говорят… (отрывок)” ).

Следующий этюд называется “Кустурица”.

Владимир Губайловский. Собеседник. — “Дружба народов”, 2003, № 6.

“Я давно не встречал такого трепетного и неравнодушного отношения к научному познанию, как в стихах [Александра] Тимофеевского. Наука, причем наука второй половины двадцатого столетия, очень близка его поэтике. Не только потому, что рай он представляет как поток фотонов и вообще относится к этим частицам с удивлением и замиранием сердца, не только потому, что описывает цепную реакцию деления ядер урана, и не только потому, что пишет о „сжатии объектов Хойла”, никогда прежде не встреченных мною в стихах. Он доверяет науке и ждет от нее помощи, потому что верит в ее мощь. Как это ни странно в начале XXI века”.

Вадим Крейд. Георгий Иванов в Йере. — “Звезда”, Санкт-Петербург, 2003, № 6.

Глава из книги, готовящейся к изданию в серии “Жизнь замечательных людей”.

Доверительно-ясное “погружение” и в душу, и в биографию своего героя.

“Удивительно, что даже в стихах, о которых многие говорили как о нигилистических, все эти повторяющиеся не - не - не включают несомненное да ”.

“В апреле 1928 года он пришел на очередное „воскресенье” Мережковских. Гиппиус сидела справа, в то время она уже была тугоуха и садилась справа, чтоб лучше слышать. По ходу разговора Иванов сказал ей:

„Да ведь вы меня, кажется, ни в каких смыслах не признаете”.

„Признаю, — отвечала она, — но только в двух смыслах, и они столь важны, что ими можно удовлетвориться. Вы пишете хорошие стихи и верите, что Христос воскрес. Чего же еще…””

См. также: Алексей Варламов, “Крейд” — “Литературная учеба”, 2003, № 3, май — июнь.

Д. М. Легкий. Дмитрий Васильевич Стасов. — “Вопросы истории”, 2003, № 7.

Рубрика “Исторические портреты”. Объемный очерк историка из Казахстана посвящен выдающемуся правоведу и адвокату, председателю первого Совета присяжных поверенных и одновременно директору Русского музыкального общества, видному меценату, автору устава первой консерватории в России. В течение тридцати лет Стасов провел 821 судебное дело. Осуждая террор, он защищал революционеров и являлся деятельным участником “Общества помощи литераторам и ученым”. Возглавлял общество “Помощь в чтении больным и бедным” (и не его одно). Раздражал и удивлял власти. О смерти ослепшего старика, не уставшего к концу жизни (1918) жадно интересоваться общественной и культурной жизнью России, написали все российские газеты, представляющие все политические направления. В 1928-м, к его 100-летию, хотели выпустить юбилейный сборник, но дело застопорилось, не помогли даже хлопоты ленинской помощницы Е. Д. Стасовой, дочери нашего правоведа. Так, кажется, и до сих пор стопорится.

Григорий Померанц. Догматы полемики и этнический мир. — “Звезда”, Санкт-Петербург, 2003, № 6.

Публикуется в рубрике “Мнения”.

Речь тут идет в основном о труде А. Солженицына “Двести лет вместе”, где, в частности, использованы давние не публиковавшиеся письма Г. П. — автору книги.

“Я действительно удерживаю в уме несколько параллельных (и не только параллельных) рассуждений и, скорее, даю направление к синтезу, чем простое однозначное решение. Я передаю читателю больше открытых вопросов, чем ответов. Александру Исаевичу это не нравится, и он берет в центр исследования текст, где чувство боли делало мысль прямолинейно реактивной: это ему понятнее и кажется моим без всяких выкрутасов; на самом деле в той мере, в которой Солженицын прав, он берет то, в чем я сгоряча уходил от своей глубины, поддавался толчку извне”.

В самом начале статьи сообщается: суть многолетнего спора с А. С. в том, что тот “знает, как надо”. В конце своего размышления Г. Померанц итожит: “Только Бог знает, как надо, но это знание не укладывается в простые идеи, принципы, лозунги, и приходится каждый день заново искать Божий след, след любви. Есть только две наибольшие заповеди, и обе — о любви. Все остальные заповеди — как не надо. И не надо чересчур надеяться на свои способности арбитра, пересчитывая чужие грехи”.

А в середине — так: “Солженицын безусловно пытается быть объективным. Охотно это признаю и в „200 годах”. Но то, что он глубоко пережил, излагается страстно, полемически. Например, почему-то врезалось в сознание, что Богров, убийца Столыпина, — еврей. А что до того было 8 покушений, когда действовали русские террористы, — остается в тени. <…> В сознание Солженицына врезались три еврея-теневика (“на лагпункте, где Солженицын тянул срок”. — П. К. ) (они и сегодня врезались в народную память, затмив всех прочих евреев). Три еврея, уже использованные в пьесе „Олень и шалашовка”, теперь попали в центр главы „Евреи в лагерях ГУЛАГа”, и к этому личному переживанию подобран Монблан фактов, очень разношерстных”. И далее, через абзац: “Солженицын видит только этническую солидарность и просто не замечает интеллигентской. В моем опыте этническая солидарность царила только у прибалтов и западных украинцев, а у нас, зеков из „старого” Советского Союза, интеллигенция была своего рода субэтносом”.

Если, как подчеркивает Г. П., они с А. С. так “несовместимы по складу ума, по складу характера”, то к кому обращено это мнение? Во многом, получается, — к именно не понявшему его (и соответственно выходит — всей тонкости “еврейского вопроса”) Солженицыну. Но, прошу прощения, понимает ли — для себя — автор мнения, почему писатель взялся за очевидно неблагодарную книгу, в которой он, при всех замечаниях Г. П., “безусловно пытается быть объективным”? Честно говоря, хотелось бы узнать мнение и об этом.

См. также: Валерий Каджая, “Еврейский синдром советской пропаганды. И до какой степени верен оказался ему Александр Солженицын” — “НГ Ex libris”, 2003, № 29, 21 августа ; “О евреях пишут все, но только Солженицын — так, что всех задевает” (из редакционной врезки).

Мария Ремизова. …Или ждать нам другого? — “Дружба народов”, 2003, № 6.

Публикуется в блоке, названном “Между „верую!” и „не верю!”. Современная русская проза в поисках Бога”.

Разбираются многие сочинения последнего времени — от шаровского “Воскрешения Лазаря” до бабаяновского “Канона отца Михаила”. “Напоследок остается отметить, что современная проза вырвалась-таки из крепких объятий замкнутого в своей материальности мира. И худо-бедно начала карабкаться по вертикали — вниз или вверх, уж кому как отпущено. Парадоксально, но на поверку выходит, что более чем вековой атеизм (мало кто возьмется спорить, что уже конец XIX века — эпоха богоотрицания, во всяком случае, с точки зрения догматического христианства) накопил на отечественной почве большое количество претензий к не чему иному, как к Всевышнему (включая разные Его ипостаси и в разных конфессиональных прочтениях)”.

Примечателен финал статьи: “Что можно написать без любви?..” Это, я так понимаю, о тех, кто написал свой роман-рассказ-повесть непонятно зачем .

Геннадий Русаков. Как страстен этот мир, как солью саднит губы! Из книги “Стихи Татьяне”. — “Дружба народов”, 2003, № 8.

26 стихотворений. Оказывается, я очень соскучился по такому Русакову, снова вызывающему в памяти его давнюю, крепко любимую мной книгу “Время птицы” (1985).

Жизнь ты, жизнь, золотое сечение,

Горностаевых молей края,

Перестиранных листьев свечение…

Неужели ты вправду моя?

Дай-ка я тебя просто потрогаю,

Хоть рукой по тебе проведу.

Ишь какая ты фря длинноногая!

Все веснушки торчат на виду.

Или раньше заботы их застили?

До сих пор на душе волдыри…

Помнишь, как мы на время глазастили?

А теперь ты одна досмотри.

Пролетай, задевая мысочками

(я лишь зритель из первых рядов),

чтоб пропахнуть липучими почками

и касаток сгонять с проводов,

в дождь греметь безразмерными ботами,

зажимать мое сердце в горсти…

…На бессмертие мы наработали.

Нам теперь бы на быт наскрести.

См. также: Геннадий Русаков, “Стихи Татьяне” — “Знамя”, 2003, № 8 .

Давид Самойлов, Лидия Чуковская. “Мы живем в эпоху результатов…” Переписка. Подготовка текста, публикация и примечания Г. И. Медведевой-Самойловой, Е. Ц. Чуковской и Ж. О. Хавкиной. — “Знамя”, 2003, № 5, 6, 7 .

Эта переписка длилась почти двадцать лет — с начала 70-х и до смерти одного из собеседников, до 1990 года. Их объединяли любовь к словесности, общественные убеждения, взаимный интерес к сочинениям друг друга, общие близкие друзья и дальние знакомые, наконец, эпоха, в которой обоим выпало жить. Разъединяли, точнее, обостряли их отношения — некоторые несовпадения вкусов и пристрастий, несхожесть в восприятии себя (в жизни и в процессе работы) и еще, пожалуй, разное отношение к такому (безусловному для Лидии Чуковской) человеку и писателю, как Александр Солженицын.

Люди и события, составляющие важный душевный “фон” их жизненных судеб, непрерывно “переходят” из письма в письмо, по нескольку раз переживаются и проживаются в себе и к концу обмена посланиями превращаются в переживаемые сообща трагедии и победы. Из людей назову: поэта, переводчика, литературоведа и друга обоих корреспондентов Анатолия Якобсона (бесконечная боль Чуковской и Самойлова), писателей Льва Копелева и Л. Пантелеева, А. Д. Сахарова. Из локальных событий, “выпирающих” из декораций времени, — нелегкую судьбу самодеятельного дома-музея в Переделкине, созданного Л. К. Чуковской… Отмечу также, что в двух письмах Чуковской присутствует трагически-исчерпывающий портрет хозяина этого дома — Корнея Чуковского.

И само собой, временами явственно чувствуется понимание незримого присутствия перлюстраторов. Впрочем, о них оба собеседника задумываются, кажется, лишь когда появляется возможность опасного для другого , не для себя.

Вот некоторые темы, которые (весьма условно, конечно) можно “выбрать” из их эпистолярных бесед.

О творчестве друг друга:

Д. С. Самойлов — Л. К. Чуковской: “Никто из известных мне в наше время писателей не обладает лучшей „художественной памятью”. Я думаю, что Вы не рассердитесь, — но у меня ощущение, что Вы пишете все прекраснее — свободнее. Хотелось бы, чтобы это продолжалось и максимальное число лиц было изображено Вами с той же мерой личного переживания и с доброжелательной беспощадностью — так, как написана книга о Корнее Ивановиче (“Памяти детства”; впервые по-русски была издана за границей. — П. К. )” (26 июня 1972 года).

Л. К. Чуковская — Д. С. Самойлову: “„Постепенно становится мной” — стихи Ваши давно уже стали мной, и я, перелистывая книгу, вспоминаю не только их, а где, когда, от кого, при ком услышали звук. Вот этот. И вот тот” (2 февраля 1973 года).

“А „Стареющий Дон Жуан” — нет, не нравится мне. Просто очень чужая мне мысль, а стихи верно хорошие. Не знаю. У меня нет способности чувствовать старость” (11 июня 1976 года).

Д. С. Самойлов — Л. К. Чуковской: “И проза и стихи (ее, Л. К. Чуковской. — П. К. ) производят огромное впечатление, сумма которого — художественность. Это литература особого рода. Ее можно назвать — поэзия личности. Ибо с личности здесь все начинается и ею кончается. Вы скажете, что в любой отрасли художества все начинается с личности. Это верно. Но обычно личность — начало, от нее идут лучи в разные стороны. У Вас — кольцо. Может быть, так можно сказать (с точки зрения читателя): обычно в персонажах или героях произведения ищешь сперва себя, потом автора. У Вас ищешь только Вас. У Вас во всем, во всей ткани прозы и стихов — автор и авторство. Вы — нечто противоположное фольклору” (27 ноября 1978 года).

Л. К. Чуковская — Д. С. Самойлову: “<…> „Беатриче” — чудо. И как хорошо мне было вдруг, среди бестолкового, бесконечного, больного и тревожного дня (выслушав по телефону очередную распространяемую клевету: „наследники Чуковского цепляются за дачу из корыстных побуждений”), — каким благом был для меня этот внезапный поток — не знаю, как определить, чего — этот благодатный ливень! И как же Вы, дорогой Давид Самойлович, можете не ощущать счастья, создав такие стихи? Правда, счастливыми их не назовешь. Они — плод отчаянья. Но это то отчаяние, которое излучает свет” (23 декабря 1985 года).

О других литераторах и чужих сочинениях:

Л. К. Чуковская — Д. С. Самойлову: “Вы мне рекомендовали [Валентина] Распутина. Мне многие рекомендовали Распутина, но именно Ваше слово подвигло меня на чтение. Правда, „Матеру” мне не достали. Но „Живи и помни” я — из-за Вас! — одолела. Жива осталась, помнить не буду. Да ведь это морковный кофе, фальшивка, с приправой дешевой достоевщины, неужели Вам это нравится? Я никогда не была на Ангаре, но чуть не на каждой странице мне хотелось кричать: „Не верю! не верю! ” — по Станиславскому.

Разговоры баб совершенно на уровне панферовских „Давайте-ка, бабоньки, подмогнем нашим мужикам”. Ну, ему известно, что в Сибири вместо „что” говорят „чо” и вместо „забора” — „заплот”; он и вставляет. А синтаксис вялый, безмускульный, боборыкинский. „Переживаниям” Настены нет конца и краю; читаешь через абзац, через страницу, через главу; все ждешь, когда она прямо скажет: „Ох, бабоньки, я так переживаю”. Нет ведь, тянется тягомотина верстами, хотя схема и конец заданы с первого звука. Пейзане ломаются на сцене с фальшивыми монологами. Узнав, что жена забеременела, муж произносит длинный монолог на тему: „Это ж кровь моя дальше пошла”. И Вы — верите? Он долго развивает эту тему: жил до сих пор зря, а теперь „кровь моя дальше пошла”.

<...>Глубина основной мысли — вершковая.

Да, всякое дезертирство совершается не просто и притом непременно наказуется разложением души. Открытия тут нет. А исполнено тягуче, длинно, пейзанисто, малограмотно, некультурно.

Лишен ли автор таланта? Не знаю. Быть может, и не лишен. Иногда мелькает кое-где темперамент. Но бескультурье в языке (т. е. в мысли) полнейшее, смесь бюрократического с пейзанским... Посмотрю „Матеру”” (24 июля 1977 года).

Д. С. Самойлов — Л. К. Чуковской: “С высшей точки зрения Вы, как всегда, правы. Но мы живем в удивительное время, когда литература пребывает без высших понятий. Вместе с тем это не означает, что у нее нет высших целей.

Хотя Вы и сердитесь, я не жалею, что подвиг Вас на чтение Распутина. Он, пожалуй, самый талантливый из „деревенщиков”, и в нем виднее всего достоинства и недостатки этого литературного направления. Это литература „полународа”, как Вы правильно поняли. И она, может быть, не знает и не видит иного пути в формировании нравственности, кроме нравственной ретроспекции. Но жажда нравственности в ней истинная. И с этой точки зрения она правдива.

Для познания нашего времени ощущать эту литературу, по-моему, необходимо. Я много думал о „деревенской прозе”. Кое-что записал. И готов Вам перечитать свои заметки при встрече. <…> Часть Вашего письма — о Распутине — читал нескольким друзьям. Они в восторге” (август 1977 года).

Л. К. Чуковская — Д. С. Самойлову: “Читаю Белова „Кануны”. Прекрасная, поэтическая, страшная книга. О Трифонове этого не скажешь. Интеллигентское (аэропортовское) чтиво, без языка, без поэзии... Главное — очень скучно читать” (25 — 27 июня 1978 года).

Д. С. Самойлов — Л. К. Чуковской: “Верно Вы пишете, что это аэропортовщина. Но „Старик” существует на фоне прозы совсем уже негодной. А читатель жаждет правды и пророчества (хоть полправды и четверть пророчества).

И потом, оказывается, есть нечто худшее — Катаев. Прочитал я его „Алмазный венец”. Это набор низкопробных сплетен, зависти, цинизма, восторга перед славой и сладкой жизнью. А завернуто все в такие обертки, что закачаешься. Это, конечно, на первый взгляд. Выручает ассоциативный метод и дешевые парадоксы. Но ведь клюют и на это. Говорят: очаровательно. Оказывается — все сенсации наши — дрянь. И Глазунов туда же. Его открыли писатели (в том числе Слуцкий). А он всех перекрыл” (июль 1978 года).

Л. К. Чуковская — Д. С. Самойлову: “Я решила ни в коем случае не читать двух книг: воспоминаний Ивинской и воспоминаний Катаева. (С меня хватит Н<адежды> Я<ковлевны> М<андельштам>.) Но читателям „интересно”” (26 июля 1978 г.).

“Насчет Катаева, кот<ор>ого Вы перечли, я считаю, что Ваше определение гениально. Я пыталась выразить свое чувство, но мне не удавалось. Я говорила: „Это очень талантливый мертвец”. Когда же я прочла Вами созданное определение: „И фраза у него хороша, и сюжет хорош, и фигуры видны, но читаешь и чувствуешь, что где-то у него в душе издохла мышь”, — я смеялась до слез, до судорог, сидя у себя в комнате одна. Какая у Вас точность удара!

У Пастернака же — и в его удачных и неудачных вещах — всегда благоухание. Благоухание — благоухание духа” (20 декабря 1982 года).

“<…> Эйдельмана я читать не могу. Он языка не знает, возраста слов не чувствует. Цитаты из документов начала XIX века совершенно противоречат одесскому жаргону самого автора. Книгу о тончайшем стилисте Лунине я не могла читать (вопреки восторгам „всех”). Эйд<ельман> прекрасный исследователь и ужасный писатель” (14 сентября 1981 года).

Д. С. Самойлов — Л. К. Чуковской: “ <…> О корнях „Крокодила” (первой, дореволюционной сказочной поэмы Корнея Чуковского. — П. К.) я думал. Там есть ритмические реминисценции (не думаю, чтобы прямые заимствования) каких-то строк, строф из второй половины XIX в. Но главная стихия — народная поэзия: считалки, прибаутки, „скоморошины”, частушки.

Выше, выше, выше,

Вот она на крыше...

Это считалка: „Дождик, дождик, пуще, дам тебе гущи... ” Ритмические источники „Крокодила” те же, что и „Двенадцати” Блока” (февраль 1979 года).

Друг о друге и о себе:

Д. С. Самойлов — Л. К. Чуковской: “Вы знаете, в чем мы с Вами схожи? В каждом из нас есть шампур. Только в Вас — штык острый и сияющий, а во мне шампур, на который нанизано мясо разного качества. И я его, по гаргантюэлевскому устройству, съедаю, и не без удовольствия. Зато мне совершенно чуждо покаяние. Формула „не согрешишь — не покаешься, не покаешься — не спасешься” — не моя. Я не считаю, что покаяние есть способ спасения. Я за грехи готов отвечать . А каяться не желаю. <…> Покаяние глубоко претит моему литературному вкусу” (июль 1979 года).

Л. К. Чуковская — Д. С. Самойлову: “О шампуре. Между мною и Вами, увы! сходства нет, и не по причине разного к<акого>-н<ибудь> отношения к разным периодам истории, а гораздо глубже и, я сказала бы, „физиологичнее”. Я — от природы, от рождения не люблю того, что условно называется „жизнь”. Не та или другая; не — то или другое десятилетие, или тот или иной возраст — а вообще. У меня к ней аппетита нету — и не было ни в 7, ни в 17, ни в 27 и т. д. Объясняется это, наверное, чем-нибудь очень простым — пороком сердца с детства, базедовой с 8 лет, tbc с юности, а потом нарастающей слепотой и т. д. Бессонницей. Гаргантюаизма ни грана. Маяковский, жалуясь, писал:

В детстве может на самом дне

Сносных найду 10 дней.

Нет, я 10 сносных не найду. Мне ближе фраза Достоевского (кот<орого> я не очень люблю): „Целая минута блаженства — да разве этого мало хотя бы и на всю жизнь человеческую”. Да, вот минуты счастья за 72 года — они набрались. Ими жива.

Покаяние я признаю, но не как профессию и не как литер<атурный> прием — а как момент душевной жизни, краткий и пронзительный. Когда же начинают нянчиться со своим покаянием — тоже не люблю” (9 августа 1979 года).

Д. С. Самойлов — Л. К. Чуковской: “Я привержен удовольствиям жизни, я жизнь люблю „физически” гораздо больше, чем умом. В этом моя слабость, но это мое свойство, видимо, единственное, что позволяет мне считать себя поэтом. (По какому-то самому большому счету я себя поэтом не считаю — не хватает гениальности.)

Понимая эту мою слабость, я не лишен раскаяния и покаяния, но считаю это делом „унутренним”, не для форума и не для литературного текста. Для меня это не тема литературы. Тут я с Вами совершенно согласен” (август 1979 года).

Л. К. Чуковская — Д. С. Самойлову: “По поводу Вас и старости. Мне кажется, старость не опасна людям, привыкшим к труду. Именно привыкшим, не то что „трудолюбивым”. Мне, например, до тошноты надоело работать. И нужда меня не гонит, у меня ведь иждивенцев нет. А вот ведь — труд — единственная оставшаяся у меня способность (потребность). И это спасает. А это просто привычка” (7 ноября 1982 года).

“Вот уже второй раз я НЕ делаю то, что должна и чего хочу. Я не поехала в Л<енингра>д на открытие доски КИ на нашем доме — там, где Корней Иванович, я и все мы жили 20 лет.

Вот это и есть главное настоящее унижение старости, милый друг, — не делаешь ни для себя, ни для других того, что должно, и того, что хочешь. Что сознаешь должным и желанным” (6 октября 1983 года).

Вспоминаю, что последнее, печально-предсмертное, письмо Самойлова вскоре после его кончины напечатали в перестроечном “Огоньке”. В этом письме собеседник Лидии Чуковской сообщает, в частности, о скором таллинском вечере памяти Пастернака. Во время этого действа ему и предстояло умереть. А начинает он свое послание с грустно-пророческого: “Хочется иногда пожаловаться кому-нибудь старшему. Но старших почти нет. Один только Бог. А молодым тоже хочется старшего. Вот и пишут мне, приезжают. Насчет стихов я им что-то могу сказать. А им знать хочется — как жить. Да я откуда знаю? Трудно радоваться тому, что „нас призвали всеблагие, как собеседников на пир”…” (10 февраля 1990 года).

Сейчас, когда я составляю этот обзор, вероятно, уже вышла весьма объемистая книга (155 писем с комментариями) и умножилось количество откликов на эти письма, опубликованные в pendant недавно изданному тому переписки Л. К. Ч. с отцом (М., “Новое литературное обозрение”, 2003). Из уже появившихся откликов см., например: Андрей Немзер, “Такие разные люди. Лидия Чуковская и ее корреспонденты” — “Время новостей”, 2003, № 125, 11 июля .

А. И. Спиридович. Охрана и антисемитизм в дореволюционной России. Публикация Дж. Дейли. — “Вопросы истории”, 2003, № 8.

Нет-нет, сегодняшнему студенту-историку не понять, какое садистическое наслаждение испытываешь от такого вот зачина публикации: “Автор публикуемой записки А. И. Спиридович был одним из выдающихся жандармских офицеров царствования Николая II”.

Из предисловия профессора Иллинойского университета: “Ранее не публиковавшиеся очерки Спиридовича о дореволюционном антисемитизме направлены на доказательство того, что высшая администрация и полицейские чины в России, как правило, не были антисемитами и что они прилагали значительные усилия, чтобы защитить евреев от стихийных проявлений вражды <…> Невозможно определить точно, когда были написаны эти очерки. По-видимому, Спиридович писал их в Париже в то время, когда Гитлер уже пришел к власти и развязал мировую войну; автору важно было показать, что волна антисемитизма, захватившая Европу, не была порождена ни царским двором, ни вообще русской бюрократией”. Документ изготовлен как внятное повествование и, несмотря на множество фактов и фамилий, местами обнаруживает в себе (сам автор этого явно не ведает) изрядную дозу юмора.

Хранится рукопись, само собой, там , в Архиве Библиотеки Йельского университета ( box 26, envelope ).

Е. Л. Рудницкая. Чаадаев и Чернышевский: цивилизационное видение России. — “Вопросы истории”, 2003, № 8.

“Чернышевский более западник, чем Чаадаев”.

“Сходство их воззрений в плане этической, нравственной позиции человека дополнялось абсолютным исключением революционного начала”.

Шеймас Хини. Стихи. С ирландского. Перевод и вступительная заметка Григория Кружкова. — “Дружба народов”, 2003, № 6.

“Стихи Шеймаса Хини на смерть Бродского написаны той же строфой, которой когда-то Оден проводил в гроб Йейтса, а четверть века спустя сам Бродский оплакал смерть Элиота. Четырехстопный хорей, по обычному раскладу, считается размером детских стишков. Теперь же, после этих трех поэтических реквиемов (даже четырех, если вспомнить, что Оден заимствовал его из йейтсовского же стихотворения-завещания „В тени Бен-Балбена”), он будет ассоциироваться и с похоронным маршем” (Г. Кружков).

“<…> Как ты бешено пылил / На английском! Как любил / Гнать на нем аж миль под сто, / Как на угнанном авто! // Лишь язык боготворя, / Верил в слово ты. А зря. / Копы времени, озлясь, / Лихача вдавили в грязь. // Так смирись, как Гильгамеш, / И лепешки праха ешь, / Помня Одена завет: / Только этим сыт поэт”.

С. В. Холяев. Три февраля 1917 года. — “Вопросы истории”, 2003, № 7.

“Несмотря на внешнюю противоречивость событий в феврале 1917 года, они развивались на редкость последовательно. Февраль мог состояться, победить, лишь при одном условии: вовлечении в него всех оппозиционных сил. При любом другом развитии ситуации его ждало поражение. Ни антивоенный, ни чисто социалистический Февраль не имел шансов на успех. Самые важные роли в этом удавшемся политическом действе достались либералам и умеренным социалистам. Либералы, и только они, сделали возможной мирную победу Февраля, обеспечили легкий переход власти от старых структур к новым. Без них драматическое столкновение самодержавия и социалистов было неизбежно. Умеренные социалисты (меньшевики и эсеры) выступили главными творцами Февраля и в результате его победы стали самой влиятельной силой в стране. Именно они в критический момент, когда поражение антивоенного восстания в Петрограде казалось неминуемым, привлекли либералов на свою сторону. Таким образом, передавая в феврале власть либералам, меньшевики и эсеры не предали восставший народ (как утверждали советские историки), а избрали оптимальное решение, позволившее предотвратить поражение революционных сил. И все же интересы политических сил, причастных к победе Февраля, совпали лишь на короткое время…”

Валентина Чемберджи. О Рихтере его словами. Фрагменты из книги. — “Дружба народов”, 2003, № 7.

Новые материалы после книги В. Ч., изданной 10 лет назад. Азиатское путешествие с Рихтером, его “Воспоминания о детстве”, нигде еще полностью не публиковавшиеся.

“Папа по вечерам всегда занимался, по два-три часа. Я сидел на коленях у мамы (чувство защищенности) — в этот период я привязался к маме по-настоящему. А папу я абсолютно не боялся, хотя очень уважал. Однажды на меня наябедничали. И мама велела, чтобы папа меня отдубасил.

Папа занимался, и вдруг у меня шелохнулась внутри эмоция, и мне показалось: начали распускаться на глазах цветы, мне и сейчас так кажется. Ноктюрн № 5, Fis-dur.

Так меня ударила музыка. До тех пор музыка не имела для меня большого значения.

Мамино признание: я очень старалась, когда ожидала тебя, читать, слушать и смотреть только самое красивое. Рафаэль. И вот какой результат”.

Светлана Чураева. Последний апостол. Повесть о необычайных приключениях святого Павла. Вступление Владимира Маканина. — “Октябрь”, 2003, № 6 .

От предыдущего держателя этого номера журнала мне досталось подчеркивание шариковой ручкой в конце сочинения:

“Люди приходили к нему, когда им было плохо или тревожно, и он помогал разговором, часто ссылаясь на слова Иешуа-бен-Пандеры, Христа, распятого в Иерусалиме, которого Павел встретил потом по дороге в Дамаск.

Он любил людей и лечил их словом любви. А когда они, желая польстить, восхваляли его ученость, он отвечал обычно так:

„Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий”.

Люди не понимали смысла этих слов, но им было приятно, и они улыбались”.

Оставляя в стороне именные и событийные трактовки, созданные художественным талантом уфимской писательницы, участницы Второго форума молодых писателей в Липках, никак не комментируя оценок В. Маканина (“оптимальная проза для читателя наших дней”), все-таки советую вам вникнуть в подзаголовок предложенной читателю повести. И надеюсь, что вдумчивые критики отзовутся на нее в очередном обзоре наподобие того, что был в “Дружбе народов” под названием “Современная русская проза в поисках Бога”. Мне — слабо.

Составитель Павел Крючков.

.

АЛИБИ: “Редакция, главный редактор, журналист не несут ответственности за распространение сведений, не соответствующих действительности и порочащих честь и достоинство граждан и организаций, либо ущемляющих права и законные интересы граждан, либо представляющих собой злоупотребление свободой массовой информации и (или) правами журналиста: <…> если они являются дословным воспроизведением сообщений и материалов или их фрагментов, распространенных другим средством массовой информации, которое может быть установлено и привлечено к ответственности за данное нарушение законодательства Российской Федерации о средствах массовой информации” (статья 57 “Закона РФ о СМИ”).

.

Составители “Библиографических листков” будут благодарны провинциальным/зарубежным издательствам и редакциям провинциальных/зарубежных литературных журналов, если те найдут возможность присылать образцы своей продукции. Это послужит более полному освещению литературной жизни России и Русского Зарубежья на страницах “Нового мира”.

.

АДРЕСА: сайт журнала “Неприкосновенный запас”: http://www.nz-online.ru

.

ДАТЫ: 23 ноября (5 декабря) исполняется 200 лет со дня рождения Федора Ивановича Тютчева (1803 — 1873); 23 ноября (6 декабря) исполняется 100 лет со дня рождения Гайто Ивановича Газданова (1903 — 1971); 8 ноября исполняется 50 лет со дня смерти Ивана Алексеевича Бунина (1870 — 1953).