Смирнов Лев Васильевич родился в 1928 году в Твери. Окончил юридический факультет МГУ. Автор 12 лирических сборников. Живет в Москве.

 

Стрела над древней землей

Что там шумит, что там звенит в поле багряном,

Медлит, молчит, стонет, кричит, снявшись с гнезда?

Не улететь, не убежать к древним древлянам, —

Та же вражда, та же беда, та же звезда!

Что за пострел, с дюжиной стрел, наглый и дикий,

Не побывав в дальнем краю, в смертном бою,

Целит в орла, в зубра, в одра, в череп на пике,

В выпь на суку, в лань на скаку, в матерь свою?

Что же вы, что ж, камни веков, свитки и стелы,

Рвы и кресты — в зареве дней, в споре идей, —

Вечно играть в дым и огонь, в пули и стрелы

Так разучить и не смогли глупых детей?

Это — клеймо! Это — во лбу! Это — навеки!

Правда иль ложь, прошлое сплошь — Тмутаракань.

Не убежать нам за леса, горы и реки,

В древнюю Жмудь — там та же жуть, распря и брань.

Камни вокруг, в памяти нет страха к былому,

Сколько б судьба ни принесла горя и зла —

Снова в ночи стонет и рвет с крыши солому,

Снова летит в тот же зенит та же стрела!

 

Арбуз

Так звалась с легким верхом коляска

На веселой колесной оси, —

И катилось скрипуче и тряско

Это чудо по нашей Руси.

Так играл, презирая привычку,

Человек со своим языком, —

Ведь и впрямь величать свою бричку

Не капустой же иль чесноком.

Божья тварь, в глухоманное время,

Ухватившись за вожжи едва,

Средь колдобин и ям на творенье

Он качал чуть не Божьи права.

По бокам только черное с белым

Продолжало скакать и летать…

Но в арбузе, как семечкам спелым,

Было думам его — благодать!

Полетал он в просторах чудесно,

Покружился и сгинул во мгле,

Потому что метафорам тесно

Оказалось на этой земле.

И к начальным вернулось истокам

Бесконечное слово Руси,

И кто вспомнит теперь ненароком

Тот арбуз на колесной оси?

 

Русская сказка

Над землей моей колоколен звень,

А в руках — бутыль, а в ногах — река.

Посмотрел бы вверх, да мешает лень,

Посмотрел бы вниз, да гнетет тоска.

На дороге черт понатыкал вех,

Ядовитый дым — от живой росы.

На дворе уже двадцать первый век,

Все идут, идут на Руси часы.

Скомороший смех средь кровавых плах, —

А еще душе разгуляться где ж?

А в одном глазу у нас Божий страх,

А в другом глазу — грозовой мятеж.

Византийский лик, дославянский мрак.

Можно все решить, только впрямь решись!

Я дурак с пелен, но и ты дурак,

А сложить нас всех, и выходит — жизнь.

От земной красы можно в немочь впасть,

Сколько рощ, и рек, и златых камней…

А посмей украсть — будешь волчью пасть

Вместо рта носить до скончанья дней.

 

Террорист двадцать первого века

Террорист двадцать первого века

Измельчал, охамел, одурел.

Он любого убьет человека

Ради мелких коммерческих дел.

Он любого задушит ребенка

Из-за доллара или рубля.

Знать не знала такого подонка

Разнесчастная наша земля.

Террорист позапрошлого века

Был идейнее, строже, скромней.

Убивал одного человека

Ради счастия многих людей.

Правда, разница видится слабо,

Но зато ему наверняка

Выпадала посмертная слава,

Хоть и спорная, но на века.

А убийцам, косящим упрямо

Всех подряд и в жару и в мороз,

Уготована общая яма,

Гниль смердящая, тлен и навоз.

 

Святыни

Ты ходил с римским Цезарем в скорбный Синай,

Воевал мировые задворки…

А во сне с губ срывался родной Разгуляй

И какие-то Вшивые Горки.

На галере, прикованный цепью к скамье,

Греб устало сквозь шторма угрозы, —

Но к тебе прикасалась в египетской тьме

Золотистая ветка березы.

Погибал, как разбойник, в каком-то порту,

Не рядился ни в тогу, ни в рясу.

Перед Стиксом обол свой катая во рту,

Ты молился российскому Спасу.

Дом казенный забыл, и свой меч, и латынь,

И рабынь после шумной попойки.

Вспомнил лишь из погубленных в жизни святынь

Колокольчик владимирской тройки!

 

Избегайте данайцев

Избегайте данайцев, курляндцев, голштинцев,

Киммерийцев, туранцев, хазарцев, ордынцев,

Никогда не видавших коней кабардинцев,

Проклинающих нас, москалей, украинцев,

Русопятов, спесивцев, подельцев, злочинцев,

Иностранцев, мелькающих возле эсминцев,

Безрассудных израильцев и палестинцев,

Упрекающих нас за измену кубинцев,

В поездах и трамваях забытых гостинцев,

Недозрелых премьеров, румяных от блицев,

Избирателей, верящих лишь в проходимцев,

Олигархов, лоббистов, “народных любимцев”,

Указующих пальцев, бесценных мизинцев,

Гуманистов из моргов, витий из зверинцев…

Обожайте, любите лишь маленьких принцев!