“АртХроника”, “Время новостей”, “Газета.Ru”, “ГражданинЪ”, “GlobalRus.ru”, “День и ночь”, “День литературы”, “Завтра”, “Известия”, “ИноСМИ.Ru”,

“Иностранная литература”, “Искусство кино”, “Историк и художник”,

“Книжное обозрение”, “Космополис”, “Крещатик”, “Лебедь”, “Литература”,

“Литературная газета”, “Литературная Россия”, “Литературная учеба”, “LiveJournal”, “Москва”, “Наш современник”, “НГ-Религии”, “НГ Ex libris”, “Нева”, “Независимая газета”, “Новая газета”, “Новая политика”, “Новое время”,

“Новый Журнал”, “Новый очевидец”, “Огонек”, “Октябрь”, “Отцы и дети”, “Подъем”, “ПОЛИТ.РУ”, “Политический журнал”, “Посев”, “Правая.ru”,

“Российская газета”, “Русский Журнал”, “Спецназ России”, “Топос”, “Урал”

Василий Аксенов. Светлый путь. — “Огонек”, 2004, № 36, сентябрь .

“Не помню, досмотрел ли я когда-нибудь в молодые годы этот фильм [„Светлый путь” Григория Александрова] до конца, но сейчас, дожив до преклонных лет, я сразу почувствовал, что он не так-то прост, и отсидел перед ящиком все положенные полтора часа; фильмы тогда были недлинными”.

См. также беседу Василия Аксенова с Виталием Дымарским о трагедиях в Нью-Йорке и Беслане — “Российская газета”, 2004, 13 сентября .

Лев Аннинский. Против варваров любая культура бессильна. — “Огонек”, 2004, № 38, сентябрь.

“Нужно осознать серьезность ситуации и вместо казенного оптимизма и заказной пропаганды предложить четкую концепцию новой всемирной трагедии. Надо осознать свою страну как последнее прибежище. Последнее прибежище негодяев — скажет кто-то. Пусть скажет. Других нас у нас нет. Как нет и другой страны”.

Виктор Астафьев. О моем друге. — “Подъем”, Воронеж, 2004, № 5 .

Евгений Носов.

Cм. также — о Евгении Носове: Владимир Бондаренко, “Курский шлемоносец” — “Подъем”, Воронеж, 2004, № 6 .

См. также подборку песенных текстов: “Вспоминая песни, которые любил Виктор Петрович Астафьев…” — “День и ночь”, Красноярск, 2004, № 5-6, июль — август .

Дмитрий Барабанов. Героический пилотаж в условиях мерзлоты. — “АртХроника/ ArtChronika ”, 2004, № 3 .

Летчики и другие герои в советском искусстве 30-х годов. “К 1930-м годам идеи Фридриха Ницше, заимствованные советскими популяризаторами, уже прочно укоренились в культуре”.

Станислав Баранчак. Малый, но максималистский манифест переводчика, или Объяснение того, что стихи переводят еще и для того, чтобы объяснить другим переводчикам: для большинства переводов стихов нет объяснения. Фрагменты эссе. Перевод с польского И. Киселевой. — “Иностранная литература”, 2004, № 8 .

“ Я могу лучше (чем другие переводчики) — в этих словах кроется один из вероятных и, скорее всего, самый искренний ответ на вопрос, зачем переводить стихотворение, кем-то уже переведенное. Я могу не хуже (чем автор) — еще один, и наверняка самый искренний, ответ на вопрос, зачем вообще переводить”.

Павел Басинский. Челкаш № 14 и 15. Горький: версия судьбы. — “Топос”, 2004, 9 и 16 сентября .

“<…> Ницше был своеобразным „русофилом”. Он высоко ценил поэзию Пушкина и даже написал романс на одно из его стихотворений. Он обожал Гоголя и был потрясен открытием Достоевского. Полюбил бы он Горького? В реальности это было невозможно. Когда в России был напечатан первый горьковский рассказ (1892 год), Ницше был уже умалишенным, фактически взрослым младенцем, за которым требовался постоянный уход его сестры Елизаветы Фёрстер. <…> Когда в Берлине в театре Макса Рейнгарта (Рейнхардта. — А. В. ) была поставлена пьеса „На дне” с популярным актером Рихардом Валентином в роли Сатина, Ницше уже не было в живых, он умер в 1900 году. Пьеса имела феноменальный, неслыханный успех. Именно эта постановка открыла Горькому двери в мировую литературу. Если пофантазировать и предположить, что Ницше к этому времени был бы жив и в здравом уме, то вопрос о том, как бы принял эту пьесу, все равно остается неясным. У Ницше был слишком аристократический вкус. Пестрота характеров пьесы Горького, похожая на карнавал масок (Актер, Барон, Татарин), на своего рода комедию „дель арте”, где каждый из действующих лиц является резонером и высказывает какую-то свою „мораль”, могла покоробить строгий вкус „базельского мудреца”. В любом случае проблема „Ницше и Горький”, как и проблема „Достоевский и Ницше”, имеет выход только в один конец. Ницше не читал Горького — как и Достоевский не слышал никогда о Ницше”.

Cм. также: Павел Басинский, “Горький” (главы из книги) — “Новый мир”, 2004, № 11.

Павел Басинский. Каренина не кончала с собой. — “Политический журнал”, 2004, № 32, 6 сентября .

“Есть факты очевидные, но совершенно невероятные для неискушенного читателя. Например, когда я говорю знакомым, что Герасим утопил Муму не в мутной, зловонной речушке в Тмутаракани, а в центре нынешней столицы, в Москве-реке, рядом с Крымским мостом, — мне не верят. Удивляются. Хлопают глазами. Там же имение было... барыня... Связать Москву, пусть и XIX в., с барским имением современное сознание не может. Его „глючит”, как сломанный компьютер. Еще сильнее начинает „глючить” современное сознание, когда говоришь, что Муму была собакой породистой и охотничьей. Как? Дело доходит до смешного. Член высокопоставленной правительственной комиссии по решению вопроса о едином государственном экзамене в интервью возмущается. „Это ж надо! — говорит он. — Какие глупые вопросы школьникам задают! Какой породы была Муму? Три ответа: дворняга, овчарка, спаниель. Дык дураку ж понятно, что дворняга!” Высокопоставленному члену невдомек, что вопрос этот как раз сложный, „на засыпку”. У Тургенева сказано: собака „испанской породы”. Школьнику еще надо перевести это на испанский язык, вот и получится spanielle ”.

Муму считают дворняжкой, во-первых, по ассоциации с дворн иком (=Герасимом), а во-вторых, путают ее с Каштанкой.

Сэмюэл Беккет. Успокоительное. Из незаконченного. Довольно. Рассказы. Перевод Петра Молчанова. — “Литературная учеба”, 2004, № 4, июль — август.

Впервые по-русски. См. также: Сэмюэл Беккет, “Первая любовь” (перевод Петра Молчанова) — “Союз Писателей”, Харьков, 2002, № 1 (4) .

Лев Бердников. Сиятельный казнокрад, или Цена щегольства (культурно-исторический феномен щегольства в Петровскую эпоху). — “Новый Журнал”, Нью-Йорк, 2004, № 236 .

“Речь пойдет здесь о князе Матвее Петровиче Гагарине (1659 — 1721), отличавшемся чрезмерной роскошью быта (впрочем, часто граничившей с безвкусицей), которую он выставлял напоказ. В щегольстве его было что-то — нет, не европейское, а скорее азиатское, гарун-аль-рашидовское, приправленное поистине российским размахом”.

Владимир Березин. Территория Куваева. — “Книжное обозрение”, 2004, № 33, 16 августа .

“Для того, чтобы стать забытым, у писателя Олега Куваева было много шансов. Во-первых, он писал давно — в прошлом мире Советской власти, во-вторых, он писал о реликтовом отношении к работе, и, наконец, слишком сильно известно имя его полного тезки — изобретателя жидконогой Масяни. Другое дело, что те, кто ощутил необщую силу его прозы в семидесятые, уже не забудут ее никогда”.

Владимир Березин. Русский советский писатель. — “Книжное обозрение”, 2004, № 35-36, 30 августа.

“Сейчас читать военные статьи Эренбурга тяжело на трезвую голову — они действуют абсолютно химически, минуя рациональное начало. Когда поросли окопы травой, можно увидеть в них механизм пропаганды, натяжки и стыки, додуманное и придуманное. Но только это и сейчас действует — действует, как та дурная водка, глотнув которой лезет солдат по грязи на врага без особой надежды выжить”.

Владимир Березин. Триумф пикейного жилета. — “Книжное обозрение”, 2004, № 38, 13 сентября.

“Конспирологические теории Галковского обладают почти фоменковской изящностью”. Это — о публицистическом сборнике Дмитрия Галковского “Магнит” (Псков, 2004).

О предыдущем публицистическом сборнике Дмитрия Галковского “Пропаганда” (Псков, 2003) см.: Алла Латынина, “Десять лет спустя” — “Новый мир”, 2004, № 4.

Бернардо Бертолуччи, Жильбер Адер. Мечтатели. Литературный сценарий. Предисловие и перевод с итальянского Валерия Босенко. — “Искусство кино”, 2004, № 5, 6 .

“<…> основное внимание уделял проблемам пола” (из предисловия).

Здесь же — в № 5: Дмитрий Ольшанский, “„О чем мечтаете, уж не о контрреволюции ли?” („Мечтатели” Бернардо Бертолуччи и эпоха шестидесятых)”.

См. также: Ян Левченко, “„Смерть” „порно”” — “Критическая масса”, 2004, № 2 .

Бокову — боково! Беседовала Нина Краснова. — “НГ Ex libris”, 2004, № 35, 16 сентября .

“Я давал рекомендацию в Союз писателей дочери [Ивана Семеновича] Козловского. У него была хорошая дочь. Она приезжала к нам сюда, на дачу. Симпатичная такая женщина. Я ее немножко потискал!.. У нее была хорошая фактура, и все было такое хорошее: волосы хорошие, лицо хорошее, грудь хорошая, ноги хорошие и прочее. И ум хороший. Она владела несколькими языками. Делала переводы с иностранных языков на русский. Я дал ей рекомендацию в секцию перевода”, — вспоминает поэт Виктор Боков накануне своего 90-летия (это многое объясняет).

“Большие поэты не приходят ниоткуда”. Беседовала Юлия Качалкина. — “Книжное обозрение”, 2004, № 38, 13 сентября.

Говорит английский поэт и переводчик русской поэзии, редактор журнала “ Modern Poetry in Translation ” Дэниэл Уайссборт: “На своем веку я успел составить несколько антологий русской поэзии. Периода после Второй мировой я имею в виду. И сейчас хочу как бы „навестить” вашу поэзию снова. Просматривая сборники современных русских поэтов, я вдруг обнаружил, что женщины там как-то бедно представлены. Поэтому сконцентрироваться именно на женской поэзии — идея пришла сама собой. Да и — вне зависимости от пола — к русским поэтам в мире сегодня большой интерес. <…> к Вере Павловой. Она яркая, слово ее четкое и с юмором. Понимаете, я в принципе люблю стих лаконичный, а не растянутый до бесконечности. Светлана Кекова весьма любопытна, хотя она и старше. Интересны Мария Степанова, Мария Кильдебекова, Ксения Маренникова...”

Леонид Бородин. Ушел отряд. Повесть. — “Москва”. 2004, № 7 .

“Немецкий обоз еще на ближнем зимнике перегруженными санями шуршал, с крайних домов еще слышалось надрывное мычание уводимых коров, а Кулагин вместе с учительшами и учениками-переростками-двоечниками по новой развешивал портреты и товарища Сталина, и товарища Калинина, и товарища Молотова... Только на месте портрета товарища Ворошилова белая пустота. Этим годом побелку не делали, не до того. Портрет фюрера Кулагин бережно снял и, из рамки не вынимая, в ближний шкаф поставил мордой к стенке”. Оккупация, партизаны, деревня. Великая Отечественная, она же — вторая гражданская.

См. также: Юрий Кублановский, “„Без выбора”: неволя, нищета, счастье” — “Новый мир”, 2004, № 3.

См. также: Валерий Сендеров, “Записки прямоходящего, или Утопия Леонида Бородина” — “Новый мир”, 2004, № 3.

См. также: А. Солженицын, “Леонид Бородин — „Царица Смуты”” — “Новый мир”, 2004, № 6.

См. также два коротких рассказа Леонида Бородина “Осенние хлопоты” и “Квадратный бред” (“День литературы”, 2004, № 6 ).

Алексей Букалов. Пушкинская Италия. Записки журналиста. — “Крещатик”. Журнал современной литературы. № 25 .

“И пусть не был Александр Сергеевич на берегах Тибра, не добрался при жизни, но путешествие по пушкинскому Риму все-таки возможно <…>”.

См. также: Алексей Букалов, “Итальянский Пушкин. О любви поэта к стране, где он никогда не был” — “Новое время”, 2004, № 32, 8 августа .

См. также: Игорь Григораш, Станислав Тарасов, “Поэт и ложа. Как Александр Пушкин пришел в масонство и отошел от него вместе с официальным Питербургом” — “Политический журнал”, 2004, № 33, 14 сентября .

Ярослав Бутаков. Реванш этатизма? Кризис правосознания как повод к ревизии государства. — “Русский Журнал”, 2004, 23 августа .

“Мир без государств — это не мир без власти. Это мир, где функцию власти осуществляют псевдогосударственные субъекты, свободные от большинства ограничений и условностей, на которых строится многотысячелетняя традиция государственности. И уже поэтому несущие гораздо больше угроз свободе личности, которую оказывается невозможно обеспечить иначе как в рамках того же самого государства. А потому, скорее всего, альтернативой „глобализму” станет не „анти” и не „альтерглобализм”, а некое „новое государственничество””.

“ В гибели Российской империи виноваты либералы и олигархи”. Беседу вела Ольга Эдельман. — “Время новостей”, 2004, № 159, 3 сентября .

Говорит доцент исторического факультета МГУ, автор книги “Генералы, либералы и предприниматели” Олег Айрапетов: “После Февральской революции была создана чрезвычайная следственная комиссия, которая вынуждена была по всем статьям, которые инкриминировались деятелям двора, их оправдать. Состава преступления не было найдено. Я думаю, следственная комиссия добилась бы ббольших успехов, если бы рассматривала результаты деятельности общественных организаций, таких, как Земгор или военно-промышленные комитеты. Хищения, срывы военных заказов, которые были настолько масштабны... <…> Самым потрясающим примером служит история на Путиловском заводе. Он, говоря современным языком, в августе 1915 года выиграл тендер на производство тяжелых снарядов. Это было самое трудное время, отступление, и острой проблемой для армии была нехватка тяжелых снарядов. Путиловский завод получил заказ и буквально на следующий день заявил, что не может его выполнить, и потребовал ряда льгот — отказа от прежних, еще довоенных военных заказов (потому что те были сделаны по другим, довоенным еще ценам), разрешения на свободные операции с валютой, займы, продление срока заказа. Во всем пошли навстречу. Путиловский завод получил грандиозные вливания из государственных источников, до 30 млн руб., колоссальная сумма, это же было еще до начала инфляции. И что? Завод не сделал ничего. К концу 1915 года, когда он должен был осуществить поставки, он не дал ни одного снаряда. Тогда возникла идея секвестра и передачи его под военное управление. Началось буквально восстание промышленников, думцы вмешались: мол, бюрократия, которая все провалила, хочет поставить под контроль Путиловский завод... В конце концов секвестр был объявлен в феврале 1916 года. И тут обнаружилось очень интересное положение: оказалось, что на счету завода, кажется, 126 руб., а в кассе — еще меньше. Государственные займы давались по беспроцентному кредиту, но у завода был еще один кредитор — Русско-Азиатский банк, который давал меньшие суммы, но под большие проценты. Возглавлял банк тот же самый Путилов. То есть государственные деньги вливались в завод с одной стороны и выливались в другую. А поскольку завод добился права оперировать с валютой, я предполагаю, что они далее выводились из страны. Та же ситуация была и с другими заводами. Русская буржуазия частью преследовала политические цели, а частью просто наживалась. Прибыль достигала 300 %. А как только государство требовало выполнения военных заказов, начинался вой о том, как плоха бюрократия и как она мешает просвещенной либеральной общественности идти навстречу нуждам фронта”.

См. также: Ю. Цурганов, “Власть и общество в России в августе 1914-го” — “Посев”, 2004, № 8.

См. также: К. Александров, “Русский фронт: август 1914” — “Посев”, 2004, № 8 .

“В тебе полагала я всю мою славу…” Письма В. П. Тургеневой к сыну Ивану. Публикация, вступление и комментарий Л. И. Скоковой. — “Октябрь”, 2004, № 8 .

“ 1843-го Года 25-го Июня. С. Спасское . Милый друг Ваничка! <…> В первую минуту я прочла „Парашу” без вниманья. В моем же доме, как в порядочном водится, стихов русских не читают, потому и понять не могут. <…> Мне „Параша” казалась одною из тех писулек, которые невидимо проходят, как атомы или мириады, не обращая на себя никакого внимания, ни похвалы, ни критики. Не потому, чтобы она была недостойна оных, но! потому, что я в своем глазу всегда вижу бревно, на изворот писанию… Все у меня хуже, чем у всех, и все лучше моих. <...> Смертный грех мой — тщеславие. Оно меня и убивает; хочется все лучше и всех лучше. Теперь же я опять грешу… „Параша” мне прежде еще читаемой похвалы понравилась, и я точно вижу в тебе талант. А есть и пятна, как на солнце, а ты мое солнце”.

Подлинники писем хранятся в Отделе рукописей (фонд 745, И. С. Тургенев) РНБ в Санкт-Петербурге. Настоящая публикация нескольких писем осуществляется с ксерокопии, принадлежащей библиотеке музея-заповедника И. С. Тургенева “Спасское-Лутовиново”.

Николай Валенбахов. Записки военнопленного. Документальное повествование. Предисловие Ивана Евсеенко. — “Подъем”, Воронеж, 2004, № 6, 7.

Воспоминания, написанные в 1946 — 1964 годах (первоначальное название — “Пропавшие без вести”). В начале 1945 года автор был активным участником восстания обреченных гитлеровцами на смерть военнопленных на норвежском судне “Норд”.

См. также: Евгений Пензин, “Выжившие в аду. Глазами очевидца” — “Луч”, Ижевск, 2004, № 3-4.

Анатолий Васильев. “Я — фотолюбитель”. Беседу ведет Зара Абдуллаева. — “Искусство кино”, 2004, № 7.

“А любителю знаешь что важно? Чтобы то, что он делает, кто-то любил”.

“А цветное [изображение] нехорошо тем, что цветовое воображение аннулируется”.

“Я люблю объекты безлюдные. Они наполнены божественной экзистенцией”.

См. также: Анатолий Васильев, “Феллини, сочинитель реальности” — “Искусство кино”, 2004, № 5 .

Лев Вишня. Страшный сон философа. Рассказ. — “Урал”, Екатеринбург, 2004, № 9 .

“Нобелевскому лауреату по литературе, философу Бертрану Расселу приснилось, что он умер…”

Андрей Вознесенский. Россия как черный квадрат. — “Новая газета”, 2004, № 62, 26 августа .

“Сейчас события в поэзии происходят в бывших русскоязычных республиках, где русский язык — в эмиграции. И на периферии, где поэзия еще не стала жестом. Париж стал досягаем, как Воронеж, и Воронеж подчас интереснее. Вот в Харькове я нашел двух замечательных поэтов — Александра Кривенко и Дениса Ворошилова”.

Андрей Волос. Салах. Рассказ. — “Новый очевидец”, 2004, № 2, 23 августа .

Шахиды.

Встречают по обложке! Беседу вела Евгения Макарова. — “Огонек”, 2004, № 36, 6 — 12 сентября.

Говорит социолог Борис Дубин: “Если сравнивать сегодняшнюю ситуацию с 70-ми годами, можно сказать, что тогда публика была устроена пирамидальным образом: существовало небольшое количество людей, которые знали, что читать. Дальше через механизмы личного влияния и литкритики интересные для них книги и тексты постепенно распространялись в широких кругах. Теперь же литература — это острова. Есть среди прочих и остров модной литературы, и у него есть столица, где читают не просто модную, а молодежную модную литературу — самую крутую”.

Елена Вяхякуопус. Любовь по правилам. [Очерк]. — “Нева”, Санкт-Петербург, 2004, № 7 .

Умственно отсталые тоже любят. Читать обязательно.

Мел Гибсон. “Это мой фильм”. Беседу ведет Жюльетт Мишо. — “Искусство кино”, 2004, № 6.

“Разумеется, я ждал, что „Страсти” вызовут полемику <…>, но я не ожидал подобного размаха гонений. Некоторые близкие мне люди отвернулись от меня. К счастью, не все”.

Здесь же: Татьяна Иенсен, “Ранами Его мы исцелились”.

См. также: Капитолина Кокшенёва, “Страсти Христовы” — “Москва”, 2004, № 6 .

Cм. также: Марк Любомудров, “Цена искупления” — “День литературы”, 2004, № 5 .

См. также “Кинообозрение Натальи Сиривли” (“Новый мир”, 2004, № 7).

Нина Горланова. Есть чем заняться. — “День и ночь”, Красноярск, 2004, № 5-6, июль — август .

Ангел несет самолет,

Люди считают — мотор.

Ангел машину ведет,

Кажется только — шофер.

Ангельский абрис крыла

Я ощущаю повсюду.

Мама меня родила —

Ангелы мыли посуду...

Юрий Давыдов. Сюжеты и силуэты. Из архива писателя. — “Историк и художник”. Ежеквартальный журнал. Главный редактор С. С. Секиринский. 2004, № 1, 2.

Короткие художественно-биографические этюды: Яков Брюс, Михаил Сперанский и другие.

Даниил Дондурей. Цензура реальности. — “Искусство кино”, 2004, № 4.

“<…> телевидение стало сферой, сопоставимой по своей силе и влиянию с национальной экономикой, национальным правопорядком, национальной безопасностью. <…> Наши телевизионщики всегда с пафосом говорят: „Если вам не нравится передача, а высокий рейтинг кажется стимулом умножения пошлости, выключите телевизор”. Это, конечно же, лукавство. Есть масса исследований, подтверждающих, что миллионы „человекозрителей” не в состоянии это сделать — это все равно что выключить свет, тепло, воду, перестать дышать”.

Денис Драгунский. Фобос и Деймос. Терроризм как инструмент политической консолидации. — “Космополис”. Журнал мировой политики. Выходит четыре раза в год. 2004, № 1 .

“В настоящее время Европе и Америке совершенно неясно, что собой представляет „другой” проект, немым глашатаем которого выступает международный терроризм. Впрочем, об универсальном демократическом проекте тоже сказать пока нечего, если только не сводить его к борьбе с международным терроризмом”.

Денис Драгунский. Горизонт вертикали. — “Искусство кино”, 2004, № 4.

“<…> еще десять — пятнадцать миллионов иммигрантов — и Россия станет в принципе другой страной. Можно предоставить иммигрантам гражданские права, защищать их от произвола работодателей и от недовольных „коренных жителей” (какие трогательные кавычки. — А. В .). Но это стимулирует новые и новые волны иммиграции. Можно, напротив, ужесточить и без того жесткое иммиграционное законодательство — тогда они будут въезжать (или входить пешком) в Россию нелегально. В обоих случаях обеспечен взрывной рост ксенофобии и сопутствующего ей насилия. При этом если государство не сможет (или не захочет) подавить погромы, оно потеряет свою главную монополию, свое исключительное право на насильственное принуждение. Если же государство будет с примерной жесткостью наказывать погромщиков, оно рано или поздно будет воспринято как враждебная сила, „ведущая войну с собственным народом””.

См. также: Владимир Малахов, “Этнизация феномена миграции в публичном дискурсе и институтах” — “Космополис”, 2004, № 1 .

Алексей Завельский, Дарья Завельская. Миф о враче-убийце. Народные представления и литературная традиция. — “Историк и художник”, 2004, № 1.

Мольер. Лермонтов. Лажечников. Булгаков. Вересаев.

Николай Задонский. Встреча с Есениным. Предисловие Вячеслава Лютого. — “Подъем”, Воронеж, 2004, № 6.

Август или начало сентября 1923 года: “А чуть поодаль в старинном кресле, откинув голову на высокую спинку, полулежал Сергей Есенин. Я никогда не видел его, но сразу узнал по пышным, волнистым, с золотистым оттенком волосам, которые беспорядочно спадали на усталое, мертвенно-бледное лицо с полузакрытыми глазами. Вокруг него хлопотали, кто-то пробовал пульс, кто-то давал нюхать какой-то порошок…”

Елена Захарченко. Стеклышко Левенгука. — “ПОЛИТ.РУ”, 2004, 26 августа .

“Своеобразие хайку в российской поэзии можно определить, в отличие от афоризма — завершенного высказывания, как краткую поэтическую форму принципиально открытого характера. Хайку — постмодернистский жанр, и потому в нем в реальной художественной практике отменяется иерархия и, как следствие, презумпция приоритетов: несущественны ни ритмическая размерность, ни специальные слова, ни количество строк; нет ни одного канона, которым нельзя было бы пренебречь, и при этом в целом своеобразие жанра непостижимым образом не разрушается — возможно, за счет воспроизведения вневербальных структур сознания”.

Вера Зверева. Телереклама: пространство виртуального шопинга. — “Искусство кино”, 2004, № 7.

“Особенность рекламы состоит в том, что она не „убивается” критикой, не исчезает при разоблачении всех используемых манипулятивных приемов. <…> Они спародированы в разнообразных текстах массовой культуры, и реклама сама себя открыто осмеивает. Сегодня человек, к которому обращается такое послание, — это „умный потребитель”, знающий, как строится текст, как именно происходит искажение значений, способный сам использовать эти же приемы. Количество рекламы не уменьшается, и она продолжает воздействовать на аудиторию, хотя сложно сказать, как именно это происходит”.

Петр Зеленка. “Догма” — это большое мошенничество. Интервью ведет Игорь Потапов. — “Искусство кино”, 2004, № 6.

“Если в чешском кино вы увидите сцены насилия, оно сразу покажется фальшивым и даже забавным. <…> Сделай кто-нибудь в Чехии фильм с сюжетом, как в „Бумере”, все решили бы, что это комедия. Просто потому, что в Чехии нет таких бандитов”, — говорит чешский кинорежиссер.

Сергей Земляной. Обуздание муз. — “Политический журнал”, 2004, № 31, 30 августа.

“Здесь речь пойдет не о литературно-культурном фоне I съезда СП и даже не о его значении для формирования Большого Стиля советской изящной словесности на основе канона соцреализма, а о переплетении и столкновении двух грандиозных интриг — интриги Иосифа Сталина и интриги Максима Горького, из коих последняя закончилась сокрушительным крахом”.

Cм. также: Сергей Земляной, “Провокатор как художник жизни. К 130-летию со дня рождения Сиднея Г. Рейли, прототипа Овода” — “НГ Ex libris”, 2004, № 35, 16 сентября .

Геннадий Зюганов. Еще раз о партийной литературе. — “Завтра”, 2004, № 37 .

“Не секрет, что в среде сегодняшней российской интеллигенции происходит острая идеологическая борьба. Еще недавно в литературе внешне господствовал так называемый постмодернизм, который был глух к политике, все превращал в игру и в фарс. <…> Но сегодня постмодернизм как производная всего буржуазного уклада, ориентированного на развлечения и удовольствия, на утоление низменных потребностей человека, выдыхается и хиреет. На его место снова пришла борьба идеологий. И эта борьба обостряется. В литературе возрастают антибуржуазные тенденции. Самые лучшие, самые чуткие, талантливые и совестливые представители российской интеллигенции все более и более становятся на антибуржуазные позиции. Они видят зловещий оскал свирепого, антигуманного строя, который уничтожает, испепеляет не только промышленность, науку и государственные институты, но и культуру нашей страны. Сегодняшняя российская интеллигенция на глазах дрейфует влево. И это не случайно. Интерес к „левому”, красному, советскому наблюдается и в изобразительном искусстве, и в поэзии, и даже в массовой культуре. Почему это происходит? Потому ли, что наши писатели и художники вдоволь „наелись” рыночной экономикой и поняли катастрофичность для Родины капиталистического уклада? Да, но не только... Интерес к „левому” в среде российской интеллигенции — это часть общемировой тенденции. Популярный режиссер, человек с мировым именем Квентин Тарантино недавно приезжал в Москву. Я встречался с Квентином и понял, что он является откровенно „левым” по убеждениям человеком и художником. Или знаменитый Гройс, кумир европейских интеллектуалов, он называет себя „левым” философом, „левым” культурологом. Одно из самых модных у молодежи российских издательств, издательство „Ад Маргинем”, не скрывая демонстрирует свою „левизну”, интерес к „красному” и советскому. Несколько книг этого современного издательства посвящены Ленину, мировой революционной борьбе. И они, эти книги, вышли с грифом „КПРФ” на обложке. То, что таким образом произошла смычка между молодыми философами левого толка и нашей партией, — это замечательно! Но этого отнюдь недостаточно. Мы, коммунисты, слабо изучаем идущие в умах сдвиги. Не вмешиваемся в этот важный культурный процесс. Полагаем, что он является „бесплатным приложением” к нашей политической борьбе, чем-то побочным и далеко не главным. Однако думать так — значит совершать грубейшую ошибку. Коммунистическая партия всегда была очень внимательна к культуре. Использовала методы искусства в деле влияния на общественно-политические процессы в стране. Яркий пример: ленинская работа “Лев Толстой как зеркало русской революции”. <…> До сих пор у многих вызывает изумление, а то и недоумение работа Сталина, связанная с вопросами языкознания. Казалось бы, зачем государственный лидер, под чьим руководством только что СССР выиграл самую страшную в истории Земли войну, зачем вождь, занятый восстановлением страны, озабоченный проблемами мирового коммунистического движения, уделил столько внимания такой, на первый взгляд, специфической проблеме, как проблема языкознания. Но провидческий гений Сталина подсказывал: язык является главным инструментом политики и социального строительства. <…> Книгу Проханова [“Крейсерова соната”] враги, выражаясь словами Маяковского, берут, как бомбу, берут, как ежа, берут, как змею трехметроворостую… „Крейсерову сонату” патриоты России читают взахлеб, раскрывают как учебник борьбы, как кладезь протестной веры. На мой взгляд, это произведение — беспощадное исследование страшного строя, который утвердился в России. В этой книге высокохудожественным языком представлены процессы, происходящие в политике и культуре, в общественной психологии и церкви. В ней выведены современные типы, начиная от президента и мэра, кончая приходским священником и уличным бродягой. В „Крейсеровой сонате” показано, как одинокий, отдельно взятый человек действует в истории. О том, как соотносится индивидуальное и общественное, личное и государственное. Эта книга — и политический манифест, и моральная проповедь, и крик отчаяния, и призыв к беспощадному и бескомпромиссному сопротивлению. Книга написана художником, находящимся постоянно в левом спектре, в патриотическом движении. Она является важнейшей частью „левого марша” нашей политической философии. И было бы совершенно логично выделить эту книгу особо в текущий момент. Превратить ее в мощное идеологическое оружие, которым оснастить наших соратников и союзников... <…> Сегодня культура либо буржуазна, связана с упрочением этого уродливого человеконенавистнического строя олигархов-миллиардеров и вороватого чиновничества, либо она антибуржуазна. Именно ее антибуржуазность соединяет в себе левых и правых, коммунистов и православных, модернистов и традиционалистов. Ибо сегодня граница между добром и злом совпадает с границей между буржуазным и контрбуржуазным искусством. Вторжение партии в литературу и искусство может вновь оживить пресловутый вопрос о свободе творчества. Хочу сразу подчеркнуть: речь не идет о партийной цензуре или о контроле, которому в прежние времена подвергались те или иные художники. Свобода творчества является свободой человеческого выбора. Художник, оставаясь творящим, мыслящим и действующим сознательно человеком, останавливает свой выбор на добре или зле. И совершенно не риторически звучит сегодня знакомый вопрос: с кем вы, мастера культуры?”

Евгений Иz. Толстяки на расстоянии: “Октябрь” № 7, 2004. — “Топос”, 2004, 27 августа .

“Повесть Антона Савина „Радуга прощения” — подчеркнуто интеллигентское произведение. С первых строк воскресают в памяти былые ощущения от чтения пелевинского „Чапаева и Пустоты”: такой же петербуржский декадент из обнищавшего дворянства, такая же ситуация в революционной Москве, такая же рефлексия о „России, которую мы потеряли”, такое же неожиданное вписывание в Министерство культуры под управлением Луначарского, как у Пелевина — в Красную Армию. В конце концов, такой же пистолет в кармане и постоянное ожидание разоблачения. В общем, бледнолицый благородный интеллигент с врожденным стремлением к метафизике и духовному преобразованию жизни на Земле. Работает в провинции, уже помощником прокурора. Умело втирается в доверие к местному председателю ЧК. Втайне ищет способ поставить свои эксперименты по улучшению человеческой природы. Возможность поэкспериментировать появляется. В виде, разумеется, белого порошка, название которого опускается. Один из провинциальных докторов открыл психотропное соединение, искусственно вызывающее у человека шизофрению. А главный герой проникся исследованием Чезаре Ломброзо (очевидно, „Гениальность и помешательство”) и желал бы по своему разумению реализовать подлинный коммунизм — при шизофрении якобы подавляется тяга к собственничеству и воплощается христианская установка „нестяжательства”. Любопытно, что в повести никак не упоминается бурно развивавший свою науку эвропатологию в середине 20-х годов Г. Сегалин, предлагавший гениальную часть населения загнать в психушки, чтобы эти индивиды там изобретали всяческие полезности для советского строя. И характерно, что метафизическая мечта у А. Савина обретает какую-никакую реальность именно при помощи пилюль, порошка, инъекций — автор осознанно избегает всякого мистицизма. Сюжет интригующ, слог неплох, композиция выверенна. Добротная повесть, претендующая на реалистичность картинки, однако выстроенная как чистый ажурный фикшн. Стремление героя „быть не от мира сего” сильно контрастирует с его культурным багажом и психической вменяемостью. Много любопытных персонажей и хороших диалогов. Редкое для русской литературы (особенно в ее псевдодворянском изводе) решение — панацея в виде мощного психотропного вещества. Но главное — некоторые характеристики поведения героя. Например, желая втайне поиздеваться над опасной, но молодой и косолапой властью, герой-интеллигент, романтик-идеалист делает вещи достаточно рискованные, хотя бы в знаковом отношении: он устраивает для местечковых членов ЧК келейные черные мессы с поливанием вином обнаженного тела девственницы, затем он инициирует установку в маленьком городке памятника Иуде. Помимо этого он убивает (пусть и обороняясь) человека (пусть и преступника, но в понимании героя — подопытную крысу). Есть во всем этом лукавость. Лукавый сатанизм серебряного века, я бы так сказал. Серебряного процентов на 15”.

Евгений Иz. Бумеранг не вернется № 11: Нодельма. — “Топос”, 2004, 20 августа .

“<…> в функционально-позиционном отношении Дм. Бавильский по-прежнему остается автором, по большей части находящимся по читательскую сторону „баррикад”, и особенно — по женскую сторону читательской стороны баррикад. То есть интересы читателей — важная и трепетная для Дмитрия тема, а написан роман [„Нодельма”] прежде всего для девушек и женщин. Такую аудиторию писатель лучше всего себе представляет, как в ее негативных восприятиях, так и в позитивных”.

См.: Дмитрий Бавильский, “Нодельма” — “Новый мир”, 2004, № 5.

Константинос Кавафис. В ожидании варваров. Вступительная статья Ирины Ковалевой. — “Иностранная литература”, 2004, № 8.

Много разных русских переводов одного известного греческого стихотворения.

О сборнике прозы Константиноса Кавафиса (М., “Итака”, 2003) см. в “Книжной полке Виктора Куллэ” (“Новый мир”, 2004, № 9).

Руслан Киреев. Чехов. Посещение Бога. — “Нева”, Санкт-Петербург, 2004, № 7.

“<…> Россия ждала смерти Чехова”.

Cм. также: Руслан Киреев, “Булгаков. Последний полет” — “Литература”, 2004, № 32, 23 — 31 августа .

Дмитрий Комм — Михаил Золотоносов. О массовой культуре и мировом заговоре. — “Искусство кино”, 2004, № 4.

“ Дмитрий Комм . <…> Вы — один из немногих критиков, кто хорошо знаком с русским дореволюционным масскультом. Существует ли на самом деле некая преемственность между масскультом нынешним и прежним или же это чистой воды фикция?

Михаил Золотоносов . Между двумя масскультами преемственность определенно есть. Скажем, ее нетрудно увидеть, если сравнить мистические романы Веры Крыжановской, написанные в 1900 — 1910-е годы, с трилогией „Дневной дозор” — „Ночной дозор” — „Сумеречный дозор” Сергея Лукьяненко. Или тогдашний и нынешний неизменный интерес к теме педофилии. А также к таким передавшимся по наследству темам, как топос проституции и всякие криминальные истории. Роман Лукич Антропов, писавший под псевдонимом Роман Добрый, написал сорок восемь брошюрок про сыщика Ивана Путилина: „Квазимодо церкви Спаса на Сенной”, „Гроб с двойным дном”, „Ритуальное убийство девочки”, „Отравление миллионерши-наследницы”, „Петербургские вампиры-кровопийцы”… Все это воспроизводится в современной массовой культуре — как в детективных романах, например у Дарьи Донцовой, так и в журнальчиках типа „Криминальный вестник”. Это один аспект поддержания традиции, который я назвал бы естественным. Вся эта лабуда естественно самовоспроизводится. <…> Но я с вами согласен в том, что наш современный масскульт — это испорченный вариант дореволюционного, который был смелее и последовательнее. Вот, скажем, Лукьяненко. Его трилогия относится к тому разряду литературы, которая возникла в России в начале ХХ века и именовалась оккультной. Ее самым характерным представителем была Вера Крыжановская, а самым породистым образцом — ее роман „В царстве тьмы” (1914). Но если у Крыжановской шла борьба добра со злом и светлых магов с демонами или самим сатаной (или, на худой конец, с евреями-сатанистами, как в романе „Смерть планеты”), причем добрые силы, сражавшиеся со злыми за каждую христианскую душу, к финалу обязательно побеждали, то у Лукьяненко начиная с первого романа возникла стабильная структура: на Земле живут простые люди и Иные, к которым относятся маги, ранжированные по уровню силы, волшебники, оборотни, вампиры, ведьмы, ведьмаки и прочие. Иные делятся на Светлых (объединенных в Ночной дозор) и Темных (Дневной дозор) — две армии, предводительствуемые соответственно Гесером (он же Борис Игнатьевич) и Завулоном. А поскольку простодушия начала ХХ века к концу столетия уже не осталось (а заодно и идеи Бога), добро со злом не борется, а находится с ним в динамическом равновесии. То есть соблюдается баланс Света и Тьмы, и любое доброе магическое воздействие — в соответствии с Договором — должно уравновешиваться злым. Даже вампиры законным порядком получают лицензии на высасывание крови из людей, ибо и вампиры тоже часть общего порядка. Получилось как-то сложно и лукаво, какой-то общественный договор добра и зла в духе Руссо. У Крыжановской все одухотворялось ее простодушным нутряным антисемитизмом, о котором я подробно писал в книжке „‘Мастер и Маргарита’ как путеводитель по субкультуре русского антисемитизма (СРА)”. Все злодеи или были евреями-сатанистами, или служили им, за всем стоял мировой еврейский заговор против христианского мира. У Лукьяненко за его Иными тоже нельзя не увидеть „народ Израильский, избранный Богом”, который, согласно многим знаменитым антисемитским романам, имел „священное право властвовать над всеми народами” и организовал „всемирный заговор”, теория которого была в итоге увенчана знаменитыми „Протоколами сионских мудрецов”. Но шовинизма у Лукьяненко не осталось, на это у него просто не хватило бы духу, хотя сюжетная схема, выработанная на том материале, в наследство перешла. Правда, при этом она обессмыслилась политкорректностью, лишившись первородного антисемитизма, который ее оправдывал и в свое время породил. Остались лишь некоторые следы. Главы Дозоров, Гесер и Завулон, перекочевали из первого тома энциклопедии „Мифы народов мира”, причем не случайно глава Темных, Завулон, имеет иудаистическое происхождение (родоначальник-эпоним одного из „колен Израилевых”), а глава Светлых — тибето-монгольское (так было еще у Крыжановской), он был уничтожителем демонов и искоренителем десяти зол. Аналогичная „порча” касается, кстати, и любимой мною педофилической темы”.

См. также: Александр Елисеев, “„Ночной дозор”: сказка или быль?” — “Правая.ru”, 2004, 18 августа : “сознательно или интуитивно, но автор [Лукьяненко] показал некоторые реальные моменты вполне реальной оккультной войны”.

См. также: Виктор Топоров, “Важнейшее из искусств...” — “Политический журнал”, 2004, № 31, 30 августа ; “<…> режиссер Бекмамбетов снял фильм зороастрийский!”.

См. также: Константин Крылов, “Выйти из Сумрака” — “Спецназ России”, 2004, № 8, август ; “По сути дела, в виде Ночного дозора показан российский спецназ. Который вынужден, стиснув зубы, воевать — в крайне неблагоприятных для себя условиях — с дозволенным злом, которое нельзя прикончить на корню именно потому, что оно дозволено, разрешено, даже поощрено свыше. Которое можно давить только в определенных рамках, на определенных условиях, отчаянно боясь нарушить написанные начальством инструкции… И все-таки — верить в то, что когда-нибудь наши руки будут развязаны. Когда-нибудь разрешат драться всерьез”.

Наум Коржавин. Адвокатура дьявола. — “Нева”, Санкт-Петербург, 2004, № 8.

“Вопреки заголовку я отнюдь не собираюсь сейчас приступить к защите дьявола — то есть идеологии и практики „настоящего” коммунизма и романтики мировой революции — всего того, от чего я отказался и чего устыдился еще в 1957 году, почти полвека назад…”

См. также: Григорий Померанц, “Через подмены и подлоги” — “ГражданинЪ”, 2004, № 3, май — июнь .

Мирослав Крлежа. Поездка в Россию. Главы из книги. Перевод с хорватского и вступление Натальи Вагаповой. — “Иностранная литература”, 2004, № 8.

Путевые заметки, опубликованные в Загребе в 1926 году: “В Вологде (расположенной по северной железной дороге), между Москвой и Архангельском, я насчитал в одном меню шестнадцать наименований супов. В далеком краю, к востоку от Вятки, где отбывали ссылку Герцен и Салтыков, в доме одного ярого противника большевизма, который не переставая поносил существующий режим, нам было подано следующее: приперченная вяленая рыба, рыба отварная, рыба соленая, рыба в маринаде, винегрет, моченые яблоки, икра и масло, три сорта вина и хрен со сметаной. Эти тринадцать закусок были сервированы под сорокаградусную водку, именуемую рыковкой (потому что ее якобы пьет сам Рыков), а также плюс портвейн, малага, вишневая настойка и зубровка — это превосходный самогон с запахом травы, которую едят дикие сибирские буйволы. Это для начала. После чего внесли самовар и подали свинину, индюшку, салаты и соусы, пироги, варенье, фрукты, торты, кофе и какое-то горькое водянистое пиво. При этом хозяева ругательски ругали революцию, которая разрушила их блестящую довоенную жизнь. В Москве мне случалось видеть нищих, которые держат в руке бутерброд, намазанный слоем икры толщиной в палец. Не выпуская изо рта папиросы и не переставая жевать, они тянут извечный православный, русский, он же цыганский припев: „Подайте, люди добрые!” Я всегда был противником фейерверков и бенгальских огней, но если вы сегодня путешествуете по России и если у вас, как у гоголевских героев, мясной фарш стоит в горле, то вы не сможете согласиться с утверждениями европейской печати о том, что Россия умирает от голода. На станциях между Ярославлем и Якшангой я видел в огромных серебряных подносах такую массу жареных рябчиков, что казалось, будто их кто-то буквально загребал лопатой. Вагоны и улицы заплеваны тыквенными семечками, а большинство людей, с которыми вам приходится общаться, что-то жуют, пытаясь разговаривать с набитым ртом. В учреждениях заваривают чай, едят горячие пирожки с мясом; чиновники, разговаривая с клиентом и оформляя документы, вечно чем-то шуршат в своих ящиках поверх бумаг или грызут яблоки. Центр Москвы представляет собой скопище хлеба, крымских фруктов, студня, икры, сыра, халвы, апельсинов, шоколада и рыбы. Бочонки сала, масла, икры, упитанные осетры в метр длиной, ободранная красная рыба, соленая рыба, запах юфти, масла, солонины, кож, специй, бисквитов, водки — вот центр Москвы. Итак: дымятся самовары, благоухают горячие, жирные гоголевские пироги; мешки с мукой и бочки с маслом, здоровенные рыбины и мясной фарш, супы овощные, щи с капустой, с луком, с говядиной, с яйцом — и нищие, которые клянчат Бога ради. Слепые, хромые, в меховых тулупах или красных шерстяных кофтах — днем и ночью натыкаешься на них на мостовых и тротуарах”.

Константин Крылов. Мир как оружие Творца. — “Правая.ru”, 2004, 27 августа .

“Согласно наиболее древней из существующих традиций, авестийской, МИР ЯВЛЯЕТСЯ ОРУЖИЕМ. <…> В таком случае ясно, что такое „красота мира”. Это красота оружия, красота стартовавшей ракеты — которая прекрасна именно потому, что несет боеголовку. И по той же причине нельзя считать „мир сей” своим домом — поскольку нельзя считать своим домом то, что обречено взорваться. Но куда летит мир? Как учит Авеста — и как повторяют за ней все религии, кто глухо, кто ясно, — есть Тот, кто противостоит Творцу. Он же является врагом людей и человечества в целом. <…> Таким образом, творение мира было актом войны. Вселенная — ракета, запущенная прямо в глотку Врага. Ее цель — долететь и взорваться. Отсюда вытекает смысл и неизбежность Конца Мира: мир уничтожится, но при его уничтожении будет уничтожен и Враг с его мощью. <…> И уж понятно, кто именно в нашем мире является боеголовкой: мы, русские. Именно поэтому русские всегда будут „нести в себе что-то тяжелое и непрозрачное”. Это „что-то” понадобится очень и очень поздно — когда ракета долетит и нужно будет взорваться. Отсюда же и наша пресловутая жертвенность. На самом-то деле „жертвой” являются абсолютно все, так как все остальные народы суть либо горючее, либо детали корпуса. И, кстати, очень „по-человечески” понятно, что „детали корпуса” недолюбливают тот тяжелый груз, который они несут в будущее, — потому что в нем скрыта и их собственная смерть. Но если они от него избавятся, ракета лишится цели и смысла. Хотя, возможно, пролетит немного дальше — но зачем? <…> То есть в конечном итоге русские — это народ, нужный (и сберегаемый) для Последнего Дня. Поэтому в нас есть много такого, что не пригодится нам никогда. В смысле — никогда в истории (ибо Последний День находится по ту сторону истории). Русские чувствуют этот тяжелый груз на своей шее — и никогда не осмелятся его скинуть. Что, разумеется, не отменяет необходимости выжить сейчас — в том числе ценой жизни всех остальных. В конечном итоге значение имеет только боеголовка, остальное может (и должно) отвалиться, отработав свое. Поэтому мы не должны — и даже не имеем права — „жалеть других”, когда речь идет о нашем существовании. Или хотя бы о нашем благополучии. Потому что наше благополучие бесконечно важнее благополучия „всех остальных”. Мы должны быть В ФОРМЕ”.

См. также: “Я всегда воспринимал топор как „универсально удобную и естественную вещь”, которую и в самом деле имело бы смысл всегда носить с собой. „Острое и тяжелое”. Тут важно это „тяжелое”: нож в кармане (который я, естественно, ношу) не дает этого ощущения уютной тяжести . Помнится, проходил какой-то тест „на подходящее вам оружие”. Получился топор. Вывод: топор, конечно, надо и в самом деле „всегда иметь при себе”. Не уверен, что достоевская „петелька” здесь подходит (хотя топор и в самом деле хорошо сочетается с пальто) — тут нужно „дизайн продумать””, — читаем в сетевом дневнике Константина Крылова от 2 сентября 2004 года .

Юлия Крылова. Зримое и воображаемое прошлое. “Девушка с жемчужиной” Яна Вермеера в литературе и на киноэкране. — “Историк и художник”, 2004, № 1.

Фильм Питера Веббера “Девушка с жемчужиной” (2004) — экранизация одноименного романа Трейси Шевалье (1999).

Диакон Андрей Кураев. Как относиться к исламу после Беслана? — “Известия”, 2004, № 170, 15 сентября .

“Может быть, от имени церкви пора провозгласить антишахидскую „догму”: не шахид-террорист попадает в рай, но, напротив, люди, убиваемые фанатиком сатанинской секты, приемлются Господом независимо от того, как эти люди ранее жили на земле. Если Господь промыслом своим свел пути сатаниста, который свое ритуальное убийство совершает над человеком, с самим этим человеком, значит, Господь решил, что для этого человека именно такой исход из земной жизни будет самым коротким путем в благую вечность. Такого рода уверенность нужна нам сегодня, чтобы нейтрализовать главную бомбу, которую пробуют взорвать террористы в наших умах. Они хотят взорвать наши умы страхом, парализовать нашу волю. Как же избавить нас от комплекса затравленной жертвы, если смерть и в самом деле может быть везде? Мужество может вернуть только религиозное мировоззрение. Потому что только оно вообще способно избавлять от страха смерти. Только религия позволяет смотреть через смерть — дальше. Без веры в Божий промысел и в даруемую Им вечность сегодня уже затруднительно пересекать границы метро и аэропортов”.

“<…> телеинъекции на тему „У терроризма нет национальности и религии”, каждый раз с предсказуемой очевидностью вспыхивающие после очередного теракта, просто глупы. Не инопланетяне же, в конце концов, взрывают наши самолеты и школы! С этим „политкорректным” тезисом можно было бы согласиться, если бы верующие мировых религий по очереди устраивали теракты. То буддисты захватят школу и расстреляют в ней детей... То даосы взорвут самолет... То христиане подорвут кинотеатр... Вот в этом случае можно было бы ограничиться повторением банальности о том, что у каждого народа есть право иметь своих подлецов... Но ведь все очевидно не так. Может быть, терроризм — это следствие искаженного понимания Корана. Но ведь именно Корана, а не книги о Винни-Пухе”.

См. также: Диакон Андрей Кураев, “Как относиться к исламу после Беслана?” — “АПН (Агентство политических новостей)”, 2004, 15 сентября .

Cм. также темпераментную полемику с известинской статьей Кураева: Юрий Соломонов , “Империя идет ко злу” — “Новая газета”, 2004, № 70, 23 сентября .

Валентин Курбатов. Превращение. — “Литературная Россия”, 2004, № 37, 10 сентября .

“Мне выпала возможность поработать немного в жюри премий „Национальный бестселлер” и имени Аполлона Григорьева. И по прямой обязанности члена жюри прочитать разные разности, которые в другой раз, может быть, и раскрывать бы не стал”. Далее — разные впечатления.

См. также: Валентин Курбатов, “И всё это — мы” — “Подъем”, Воронеж, 2004, № 7.

См. также: Валентин Курбатов, “Два капитана” — “День и ночь”, Красноярск, 2004, № 5-6, июль — август .

Александр Кустарев. Четыре новые темы. — “Новое время”, 2004, № 36, 5 сентября .

“Еще можно было бы сказать, что мы оказались в „другом мире”, если бы вдруг как по щучьему велению в мире прекратилось бы всякое насилие. А так после 11 сентября мир остался тем же, чем и был”.

Лев Толстой как мерило человеческой стадности. Из неопубликованных воспоминаний кн. Сергея Урусова. Публикацию подготовила Н. Б. Хайлова. — “Историк и художник”, 2004, № 1.

Встреча с Львом Толстым в Москве 8 февраля 1900 года. “Я не знал в то время, что несогласие с его взглядами считается в его семье недопустимым, или, вернее, что выражение такого несогласия в его присутствии признается неприличным”.

Наталия Леонова. Спорил ли Леонов с Достоевским? — “Москва”, 2004, № 8.

“Не раз отец говорил мне: „Перечитай притчу о Калафате...” Увы, как часто мы забываем, что человек смертен, из-за чего запланированное остается неосуществленным. Слишком поздно я поняла, что он хотел мне рассказать о перипетиях создания сказки Подпрятова, о ее значении и расшифровке. Словом, об авторских замыслах. Теперь мне остается только сожалеть об этом и пытаться самой найти ответы на вопросы, которые я не задала ему”.

Роберт Лермонтов. “К-19”: сигнал “SOS”. — “Наш современник”, 2004, № 7 .

“Я — член экипажа атомной подводной лодки „К-19” <…>”. Автор статьи, капитан 2-го ранга в отставке, пишет лаконично, сухо и по существу.

Марк Ляндо. Садок в Даевом переулке. — “Новый Журнал”, Нью-Йорк, 2004, № 236.

“О эти „литобъединения” 60-х, 70-х гг. Эти странные литературные садки Совдепии! („САДОК — искусственный водоем для содержания и разведения рыбы. Устройство для сохранения пойманной рыбы”. „Словарь русского языка”. М., 1988)”.

Игорь Манцов. Братья и сестры — 2. — “Русский Журнал”, 2004, 6 сентября .

“Я регулярно высказываюсь в пользу „народа” не потому, что его люблю. Наоборот, я не люблю народ, я знаю его, я родился и вырос в его гуще. Подозревая во мне дезертира из своих рядов, этот самый народ неизменно боролся с моим стремлением отделиться, с моею свободой и моей индивидуальностью. Я люблю светские салоны и аристократические жесты, на которые, ко всему прочему, способен, а мое самое большое, самое искреннее желание — женившись на двух молодых француженках одновременно, поселиться с ними где-нибудь в Париже, Монреале, на худой конец, в Варшаве. Однако, несмотря на многолетнюю упорную борьбу, мне не удалось преодолеть свое нежелательное родство, разорвать кровные узы. Жертвы, томившиеся и погибавшие в школе города Беслана, солдаты, защищавшие женщин и детей от оккупантов, все они мои братья и сестры . Вот почему я написал колонку, в которой нет никакого кино. Без кино и литературы прожить можно, а без страны и родных людей — нет. <…> Нашим властям все равно придется переориентироваться с малочисленного и бездарного среднего класса на пресловутый народ . Гомункулус из пробирки злокозненных либеральных реформ, российский средний класс все равно не будет защищать ни наших детей, ни наших женщин, ни наше государство, только любимого себя. А истерзанный, измордованный народ — будет”.

Дарья Маркова. “Истоки” и “Нетерпение”: две версии одного сюжета. — “Историк и художник”, 2004, № 1.

Марк Алданов и Юрий Трифонов: две версии покушения народовольцев на Александра II.

Владимир Махнач. Россия и русские. — “ГражданинЪ”, 2004, № 3, май — июнь .

“<…> в настоящий момент действительно существует государство Украина. <…> Но нет такой страны — Украина и не может быть, ибо само ее название означает „окраина России””.

“А теперь русских и вообще по чьему-то замыслу не должно остаться, а должны быть украинцы, белорусы, россияне и русскоязычные, да еще, вероятно, „новые русские””.

“И если мы будем твердо называть русскими всех русских, неизбежно станет реальным политическим понятием „русская земля”, а затем и „Россия””.

Норман Мейлер. Мэрилин. Биография. Перевод с английского Николая Пальцева. — “Искусство кино”, 2004, № 1, 3, 4, 6, 7.

Среди прочего (=биографических подробностей): “<…> ведь в природе игры, в недрах психики актера <…> таится нечто еще более глубокое и сокровенное: магия, чары, заклинания, некрофилия. В раскатах самого безудержного веселья, какое он испытывает на сцене, слышится едва различимый отзвук воя голодного вампира. Ибо подобно тому, как вампир присасывается к телу, хороший актер входит в плоть изображаемого персонажа, претворяется в него, обживается в своей роли. А если роль перед ним действительно великая, он не может этого достичь, не предприняв неких подготовительных действий, каковые, по сути, сродни магическим обрядам — медитации, заговору, вызыванию духов”. Начало см.: “Искусство кино”, 2003, № 11, 12.

См. также: Николай Пальцев, “ММ: от имиджа к символу” — “Искусство кино”, 2004, № 7.

Мертвящий жар души. Беседа с поэтом Максимом Амелиным о статусе поэзии, садах с павлинами и славном Якове Брюсе. Беседу вела Майя Кучерская. — “Российская газета”, 2004, 13 сентября .

Говорит поэт, переводчик и издатель Максим Амелин: “Наша поэзия XVIII века — русская античность. Однако для ее восприятия нужны одновременно и духовные, и интеллектуальные усилия. А это для современного читателя уже слишком. К сожалению, до сих пор наши филологи просто не объяснили, что с такими стихами делать, хотя и Василий Петров, и Державин, и Херасков устарели не больше, чем Спенсер, Шекспир или Филипп Сидни для англичан”.

Катя Метелица. Недетский сад. — “Независимая газета”, 2004, № 199, 16 сентября .

“<…> сейчас есть только один человек, который реально может быть духовным вождем масс, — это Э. В. Лимонов. Главный публицист и моралист наших дней, просветитель и проповедник. Взять эссе, написанные Лимоновым в тюрьме, — это настоящий учебник жизни. Ответы на все вопросы: политологические, культурологические, гендерные. Он объясняет, что будущее за документальным кино и даже честный порнофильм лучше отжившего искусства х/ф. Он сетует, что у нашей молодежи в ушах все время звучат громкие музыкальные звуки, а это мешает работе мысли. Что еще? Питаться надо мясом, быстро обжаренным на сильно раскаленной сковородке, а не всякой переваренной и перетушенной дрянью; а перекусывать сдобными булочками — последнее дело. То, что от кого другого звучало бы как последняя банальность, тут подкреплено биографией, талантом, опытом страдания. Он тоже смешной, конечно. Но комической фигурой я бы его не назвала, нет”.

Татьяна Москвина. Шутник. Опыт эстетической атрибуции В. В. Жириновского. — “Искусство кино”, 2004, № 6.

“Что бы он ни выкрикивал в экстазе, он не перепутает падежи, не поставит неверное ударение”.

“Говорят, проект „ЛДПР” возник в недрах КГБ для воплощения идеи управляемой демократии. Я в этом сомневаюсь. Мне кажется, это Жириновский возник в недрах КГБ и сказал, что у него есть проект. Излагал он его приблизительно часов шесть…”

“Это так называемый демон-шутник, один из сонма шутников, любимцев тьмы, которые забавляют даже кое-кого в мирах света”.

Анатолий Найман. Каблуков. Роман. — “Октябрь”, 2004, № 8, 9.

Мы это отрецензируем.

Томаш Наленч (“ Wprost ”, Польша) Наследие преступления. — “ИноСМИ.Ru”, 2004, 2 сентября .

“65 лет назад Гитлер и Сталин приняли решение о низвержении версальского мира и ввергли планету в пропасть очередной войны (пакт Молотова — Риббентропа. — Примеч. переводчика ). <…> ответственность Сталина за развязывание Второй мировой войны не вызывает ни малейшего сомнения. Интересно, отважатся ли нынешние власти России спустя 65 лет признать это? <…> Однако если российские власти избегают сказать правду, то тем самым они берут на себя роль наследников преступления. <…> Своим отношением к сталинскому прошлому Россия идет в тупик, бросая ненужную тень на хорошо ведь складывающиеся отношения с нашей страной”. Автор статьи — заместитель Председателя Сейма Польши.

Ср.: “На факте советско-германского договора строят свой комплекс обиженности прибалты, поляки, румыны — в общем, все те, кому пришлось в 39 — 40 годах вернуть России принадлежавшие ей земли. <…> Но все-таки пора уже сказать и правду. Пактом Молотова — Риббентропа нам следует гордиться как одной из величайших побед нашей дипломатии. Фактически одним ударом Сталин выиграл для Советского Союза начинавшуюся мировую войну. Выиграл тогда, когда еще не прозвучали ее первые выстрелы. При любом исходе будущей войны, кроме разве что тотальной победы Германии — то есть вещи совершенно невероятной, Советский Союз оставался в прибытке. <…> На 1939 год Советский Союз был в мире государством-изгоем. Конечно, не таким, как сразу после революции 1917 года, не таким, как в начале 1930-х, когда в мире провозглашали „крестовый поход против коммунизма”, но все одно — государством, которое ненавидели, которое боялись и которое казалось рассадником коммунистической чумы, и которое с радостью бы совместными усилиями завалили, буде представится такая возможность. Напротив, гитлеровская Германия была почтенным государством, Гитлер — популярным в Европе политиком, ему сочувствовали многие даже в антигермански настроенной Франции. Антифашистскую кампанию по всему миру вели только евреи, но их не очень-то слушали, поскольку и в ненацистских государствах многие считали, что Гитлер не так уж не прав. В фюрере видели военного вождя Запада, который поведет белых людей на Восток, на Советскую Россию. И для этого довольно тщательно старались развязать ему руки на Востоке. Лицемеры, которые возмущаются империалистическим разделом Польши и Прибалтики, почему-то забывают, как за год до того, в Мюнхене, лидеры демократических держав дружно расчленили и отдали Гитлеру Чехословакию, однако за это действительное преступление ни Франция, ни Великобритания себя виноватыми не считают. Хотя если и сравнивать, то сравнение будет в пользу Сталина. Западные державы отдали Гитлеру дружественную Чехословакию, Сталин — враждебную Польшу. <…> Он предоставил Гитлеру возможность напасть на Польшу, не опасаясь войны с Советским Союзом, и тем самым — вовлек Германию и Западные страны в войну друг с другом, при том что СССР остался над схваткой. Из рук Гитлера, фактически свалив на него ответственность, Сталин получил Прибалтику, Западную Украину и Белоруссию, Бессарабию и Карельский перешеек, причем только за последний нам пришлось воевать. К началу войны СССР с Германией все эти территории были юридически оформлены как наши. И шансов отнять их у нас без применения силы не было никаких. Представить себе, что как-то еще, кроме как договорившись с Гитлером, можно было вернуть нам назад отторгнутые Польшей земли, — совершенно невозможно. А так все робкие попытки Черчилля поставить под сомнение статус-кво 1941 года Сталиным и Рузвельтом решительно пресекались. Дотянуться до наших столиц Гитлер мог теперь, только преодолев значительное расстояние, которое и сорвало его планы. При этом у Германии стоящих союзников не было никаких, а у нас, с началом войны, оказался в союзниках весь Запад. <…> Сам же Хрущев и рассказывал, как Сталин радостно восклицал после подписания пакта — обманул, обманул Гитлера! И действительно: cделать из „уважаемого политика” всемирного изгоя, а себя из изгоя — уважаемым политиком. Сделать из врага сперва союзника, а затем врага всего мира. Получить огромные территории практически без борьбы и добиться их признания всем миром. Запрограммировать до начала войны ее благоприятный исход — это разве не вершина внешнеполитического искусства? <…> Сталин сумел хотя бы отчасти уйти от старой русской традиции таскать каштаны из огня для англичан, стравливавших между собой континентальные державы. На сей раз англичанам пришлось воевать самим, а за союзничество России расплатиться половиной Европы. Так что 23 августа 1939 года нам остается только гордиться как днем великой внешнеполитической победы”, — пишет Егор Холмогоров (“Правая.ru”, 2004, 23 августа ).

См. также: Юрий Нерсесов, “Алые маки и панские враки” — “Спецназ России”, 2004, № 8, 9 ; к шестидесятилетию Варшавского восстания и штурма Монте-Кассино.

Неизвестный Розанов. Заметки об исторических годовщинах. Предисловие Александра Николюкина. — “Историк и художник”, 2004, № 1.

“19 февраля 1861 года капнула та капелька, та драгоценная капелька, которую полвека и даже больше вырабатывал в себе русский организм … Весь организм, в целом его составе” (“Последняя капля”, 1911 г.).

Олеся Николаева. Люблю монахов и монастыри… Встречалась (так! — А. В .) Ильмира Болотян. — “Литературная Россия”, 2004, № 33, 13 августа.

“Выход у человека всегда есть, поскольку есть Бог”.

Майя Никулина. На вечном камне. — “Урал”, Екатеринбург, 2004, № 9.

Пирамиды — везде . И в Херсонесе.

Владимир Новиков. Юношеский роман. Василий Аксенов написал роман о любви между Россией и Западом. — “Новый очевидец”, 2004, № 2, 23 августа.

“Когда думаешь об Аксенове, невольно вспоминается выражение „большая медведица пера” — такой титул Маяковский придумал для Льва Толстого. На мой взгляд, больших медведиц в русской прозе на начало ХХI столетия числится ровно две: Солженицын Александр Исаевич и Аксенов Василий Павлович”.

См.: Василий Аксенов, “Вольтерьянцы и вольтерьянки” — “Октябрь”, 2004, № 1, 2 ; отдельное издание — М., “Изографус”; “Эксмо”, 2004.

Одноклеточные шахматы. Вопросы задавал Владимир Поляков. — “Литературная газета”, 2004, № 34, 1 — 7 сентября .

Философ Дмитрий Галковский объясняет, что такое криптоколония : “Все очень просто. Это колония, полностью замаскированная под независимое государство. Реальной политической информацией в таком государстве обладает очень ограниченный круг высших чиновников. Это президент (то есть генерал-резидент), руководство тайной полиции и Министерства иностранных дел. Всего 10 — 20 человек. Еще несколько сотен, включая верхушку интеллигенции, обладает частичной или превращенной информацией. Элементы криптоколониального управления апробированы давно. Например, в Латинской Америке XIX века. Но первой криптоколонией стала РСФСР в 1917 — 1918 годах. С тех пор Россия управляется Англией. Как я понимаю, подобное управление осуществляется до сих пор, и конца этому не видно. <…> — Что делать жителю криптоколонии, согласному с вашей гипотезой и мечтающему жить в максимально возможной автономии? — Как можно лучше относиться к своей криптометрополии и как можно хуже — к ее соперникам. То есть как можно лучше — к Англии и как можно хуже — к Америке”.

См. также: “Считается, что его [Владимира Набокова] отца в эмиграции застрелил некий злокозненный монархист, стремившийся убить Милюкова. Это ерунда. В эмиграции было полно злых офицеров-фронтовиков, никакой охраны у керенских в эмиграции не было. Хотели бы — убили всех. Набокова-отца убили „соратники”, и Набоков-сын это знал. <…> Набоков-сын это сразу ПОНЯЛ и через всю жизнь свято пронес презрительную ненависть к „русской интеллигенции”. Которая для него была бездарной падалью, но падалью опасной, с пистолетами, падалью, которую нельзя трогать, падалью, перед которой надо маскироваться. Что он всю жизнь с успехом и делал”, — пишет Дмитрий Галковский в своем сетевом дневнике от 25 августа 2004 года .

Ярослав Орлов, Роман Фирайнер. Сплошной entertainment . Беседу вела Елена Кутловская. — “Искусство кино”, 2004, № 7.

Говорит “рекламщик” Роман Фирайнер: “Вы знаете, что в России, по исследованиям социологов, зубы чистят всего 47 процентов населения? Вот это культура? А то, что является культурой с точки зрения Олега Кулика и Эдуарда Лимонова, — это их частное мнение”.

Сергей Осипьян. Индустрия самообслуживания. Беседу вела Елена Кутловская. — “Искусство кино”, 2004, № 7.

“ Изображение вещей — абсолютно самодостаточная штука. <…> реклама, эта особая материально-культурная среда, особая индустрия, давно уже не продвигает материальную продукцию, она просто плодит образы продуктов и саму себя. <…> образы предметов человеку гораздо интереснее, чем сами предметы”.

Олег Павлов. И пораженье от победы мы не сумели отличить. — “Политический журнал”, 2004, № 30, 23 августа.

“После изгнания Твардовского из „Нового мира” русское национальное самосознание перенесено было со Cтрастного бульвара на Цветной, то есть из „Нового мира” в „Наш современник”. Там, на новом месте, с начала 70-х гг. дружно печатаются Абрамов, Астафьев, Белов, Залыгин, Лихоносов, Можаев, Носов, Распутин, Солоухин, Шукшин... Тогда зачем нужно было уничтожать „Новый мир”?” Далее автор объясняет — зачем . Также: “Одиночество Твардовского Солженицын видел в самом трагическом свете — а свое никогда не осознавал как поражение, ведь оно-то, казалось, и возвысило его. Самообман человека, который верил только в себя”.

Cм. также: “За весь огромный срок, начиная с шестидесятых, в деревенской теме не было произведений или статей, запрещенных к публикации, а тем более пущенных по воле авторов в самиздат, то есть в обход цензуры. Только Солженицын выбрал другой путь, и у Владимира Солоухина оказалось написано и не издано в советское время несколько подпольных документальных работ. Да, кромсала цензура… Да, грозили взыскания партийные, начиналась газетная травля, задерживался на годы выпуск новых книг… Но все было так или иначе издано, увидело свет!” — пишет Олег Павлов в статье “Русская литература и крестьянский вопрос” (“День литературы”, 2004, № 9 ); полный текст статьи печатается в журнале “Октябрь” ).

Евгений Попов. Всеволод Кочетов как предтеча концептуализма. Главы из романа В. Кочетова “Чего же ты хочешь?” с комментариями; отрывки из пародий З. Паперного и С. Смирнова. — “Октябрь”, 2004, № 8.

Замысел понятен, но что-то не сложилось . Кто все это помнит, тот и так помнит; кто не помнит, тому не понять; в обоих случаях — не смешно. А научной ценности, так сказать, не имеет.

См. также: Евгений Попов, “Энергетическая меланхолия” — “День и ночь”, Красноярск, 2004, № 5-6, июль — август ; о художнике Вячеславе Сысоеве.

Олег Попов. Хьюман Райтс Вотч как политический инструмент либерально-космополитической элиты США. — “Москва”, 2004, № 8.

“В настоящей статье речь пойдет об одной из самых крупных и, пожалуй, самой активной в „русских делах” американской правозащитной организации Human Rights Watch ( HRW ), что в переводе с английского означает Наблюдатель за правами человека. Эта организация, которая входит в Международную хельсинкскую федерацию, поддерживает самые тесные отношения с российскими правозащитниками с момента ее образования в конце 70-х годов ХХ века. <…> Возьмем государства бывшего Советского Союза. За семь лет, с 1994 по 2001 год, HRW сделалa 172 заявления в связи с нарушениями прав человека в этих государствах. Из этого числа 117 заявлений сделано только по одной Российской Федерации. Для сравнения: за тот же семилетний период по Украине не было сделано ни одного заявления, по Казахстану— всего 6 заявлений, а по Туркменистану и того меньше — 3 заявления. И это при том, что та же HRW осуждала режимы Назарбаева и Ниязова за установление режима личной власти, за подавление свободы слова, печати, собраний, за аресты членов оппозиционных партий! За тот же период времени (1994 — 2001 гг.) Human Rights Watch не сделала ни одного заявления в связи с нарушениями прав русского населения в Латвии и Эстонии. Не было сказано ни о захвате православных церквей на Украине, ни об арестах активистов русского казачества в Казахстане, ни об этнических чистках в Таджикистане и Казахстане. Лишь только в двух заявлениях (оба — по Туркменистану) есть среди прочего сообщения об ограничении употребления русского языка в государственных и частных организациях и институтах и об уголовном преследовании активистов неразрешенных русских организаций”.

Сергей Попов. Мир без России. — “Политический журнал”, 2004, № 32, 6 сентября.

“<…> мнение из недавно вышедшей книги „Был ли у России шанс. Он — последний” экс-помощника Михаила Горбачева и его соратника по Горбачев-фонду А. С. Черняева. Смысл заголовка: последним шансом России был Горбачев, но неблагодарные, ленивые и непредусмотрительные соотечественники — мы с вами — этим шансом не воспользовались. Другого шанса не будет, как не быть четвертому Риму. Попрощавшись с Россией, Черняев вымолвил слова утешения: „Самая что ни на есть ’национальная’, самая гуманная теперь политика для России — это дать ей спокойно ’уходить’, плавно закончить свою уникальную и трагическую историю. Лет 20 — 30 ей хватило бы””.

Владимир Порус. Интелли-гейт. — “Новая газета”, 2004, № 63, 30 августа.

“Миф об интеллигенции, переживший интеллигенцию, остается духовной ценностью России”.

См. также: Игорь Золотусский, “Интеллигенция: смена вех” — “Литературная газета”, 2004, № 32-33, 11 — 17 августа.

См. также: Вячеслав Савватеев, “А расколу — триста лет” — “Литературная газета”, 2004, № 34, 1 — 7 сентября .

“Противники — это люди с политической позицией, противной нам”. Беседу вел Сергей Варшавчик. — “Независимая газета”, 2004, № 205, 23 сентября.

Говорит Михаил Леонтьев: “На мой взгляд, нужно предусмотреть в средствах массовой информации наличие представителей спецслужб (во всех крупных СМИ они и так де-факто есть), которые бы легально осуществляли техническое консультирование журналистов. Допустим, сидит человек и говорит: „Ребята, это можно, а вот это не надо. А это я должен сначала проверить...” <…> медийное пространство является фронтом борьбы. Это очевидно. Так пусть там будет специалист, который будет отвечать за свой сектор”.

Анатолий Прохоров. Новости как мистификация. — “Искусство кино”, 2004, № 4.

“<…> под видом новостей ТВ транслирует другой продукт — новостное шоу, не нужное или полезное человеку, а интересное ему как телезрителю. <…> Полезная человеку новость помогает ему принять касающееся его решение прямо сейчас. Когда информация только интересна — это означает, что перед нами не новости, а эстетически или идеологически окрашенный новостной продукт (условно говоря, не молоко, а йогурт, который к природе и полезности молока имеет лишь отдаленное отношение). Этот продукт имеет совершенно другое назначение — привлечь наше внимание, заставить продолжать смотреть данный новостной спектакль, а вовсе не пользоваться новостью, как мы пользуемся другими полезными вещами: мылом, молоком, перчатками… <…> единственная реальная новость, которую получает зритель в результате просмотра любого новостного шоу: „Вблизи меня сегодня ничего тревожного не произошло — и это хорошо. Остальные сюжеты — это некое кино, данное мне для остроты ощущений””.

Вячеслав Пьецух. Забытые слова. — “Октябрь”, 2004, № 9.

…Синодик. Спецбуфет. Родина. Шалава. Шпана…

Леонид Радзиховский. Если сегодня война. — “Российская газета”, 2004, 6 сентября.

“<…> война, по моему глубокому убеждению, — идет. Цель войны — разрушение этого государства, довершение геополитического разлома, начавшегося в 1989 — 1991 годах. Цель войны — далее слом, „долом” нашей русской культуры, того самого „великого русского слова”. Метод же войны прост — не покорять огромными армиями, а ударить в слабую точку, и русский колосс на глиняных ногах рухнет и рассыплется сам. Как уже не раз бывало в истории России (Смутное время, 1917, 1991). И как очень может быть сейчас — потому что мы необыкновенно слабы сегодня. Если дело обстоит так, то для спасения государства, страны и культуры, для того, чтобы найти симметричный ответ на этот вызов, нужны три вещи. Объединить народ перед общей опасностью. Указать врага (курсив мой. — А. В. ). Создать сильное государство, беспощадно вырезав из его тела гниль. <…> Я сторонник либеральной демократии, твердо знающий, что в России с этой игрушкой надо быть очень осторожным. В 1917-м ее введение закончилось глобальной катастрофой. В 1991-м закончилось — с моей точки зрения — благополучно, но, увы, еще не вечер. Вполне возможен второй акт — когда ослабленная (демократией? Да, в том числе — и демократией!) Россия потонет. Поэтому демократия — хорошо, но просвещенный авторитарный строй — реально. Сегодня только он по нашему климату, нам по плечу. Сильный. Авторитарный. Просвещенный. Полицейское государство? Да. Только с пристойной, жесткой, неподкупной и не слишком хамской полицией. Ограничения свободы слова? Да. Если они идут на пользу самосохранению, сохранению того самого „великого русского слова”. Есть у нас все это? Риторический вопрос”.

Валентин Распутин. “Если дело дошло до края”. Беседовал Геннадий Русских. — “Литературная газета”, 2004, № 35, 8 — 14 сентября.

“Но Боже мой, что такое цинизм [вампиловского] Зилова в сравнении с цинизмом наших новоиспеченных хозяев жизни. Зилов — это самое начало, цветочки, как говорят. Я думаю, и в наше время Зилов остался бы всего лишь мелким циником”.

См. также: Татьяна Тернова, “Герой, проигравший жизнь. О драматургии Александра Вампилова” — “Подъем”, Воронеж, 2004, № 5.

См. также: Валентин Распутин, “Мой манифест” — “Подъем”, Воронеж, 2004, № 5.

Александр Роднянский. Постановщики телевизионной реальности. — “Искусство кино”, 2004, № 4.

“Словосочетание „постановщики телевизионной реальности” выбрано в качестве заголовка не случайно, поскольку у меня есть давнее и очень твердое убеждение, что мы все существуем в телевизионной реальности. И никакой другой нет. <…> Это та реальность, которую мы производим в медиа, а производим только ту, на какую обращаем внимание. И зрители имеют дело не с фактами, а с фактоидами, созданными непосредственно на телевидении в информационных программах. <…> Телевизионные новости, безусловно, являются способом моделирования реальности. Они такой же плод креатива, не лишенный всех признаков художественного творчества — от фантазии до поэтики, — как и любой другой”.

Ксения Рождественская. “Я так понял… Что я не понял…”. — “Газета.Ru”, 2004, 14 сентября .

“Брать интервью у [Владимира] Сорокина — полная глупость, потому что он ждет каких-то правильных вопросов, а спрашивать у него ничего не хочется”. Далее — в подтверждение вышесказанного — это самое интервью.

Романс о влюбленном. Гость редакции Андрей Кончаловский — о политике, искусстве и о себе. — “Российская газета”, 2004, 17 сентября.

“Объективные исторические условия не позволяют России иметь демократию — это написал Плеханов почти 90 лет назад. Причин тому много. А если нет демократии, то есть только иллюзия ее. Даже исторически я могу доказать, почему нам нужна абсолютная власть. <…> Сейчас происходит определенная реструктуризация политической власти, которая бы отвечала культуре российского народа”, — говорит известный кинорежиссер.

См. также: Андрей Кончаловский, “Мои шестидесятые” — “Искусство кино”, 2004, № 5 .

Роман Ромов. Россия в поисках экстремистов. — “Правая.ru”, 2004, 19 августа .

“Евангелие перед лицом рыночного либерализма — едва ли не самое экстремистское сочинение; такую же характеристику можно дать и всей святоотеческой традиции”.

Ю. С., А. Ш. Когда государственная измена — патриотизм. К 60-летию заговора против Гитлера. — “Посев”, 2004, № 8, август .

“Перечень лиц, поддерживавших Власова, во многом совпадает со списком участников заговора 20 июля 1944 г. <…> Он [фон Штауффенберг] был одним из самых последовательных сторонников создания русского антибольшевицкого правительства, союзного новой Германии, а также воинских частей из советских военнопленных и русских эмигрантов. Именно ему принадлежит формула будущего союза с освобожденной Россией: независимость, свобода, сотрудничество. Будучи в 1941 — 1942 гг. офицером штаба ОКХ, фон Штауффенберг приложил очень большие усилия как для организации русских воинских частей, так и создания органов местного самоуправления. Последнее ему и удалось в казачьих областях Северного Кавказа. Знаменитые школы по подготовке кадров из числа советских военнопленных в Вустрау, Дабендорфе и Осинторфе были также организованы по его проекту. Эти начинания были частью большого плана, предусматривавшего размещение русских частей на территории Рейха и использование их для нейтрализации нацистов в ходе планировавшегося переворота”.

Среди прочего: “Количество сотрудников гестапо составляло 40 тыс. человек, а СД, занимавшейся в основном аналитической, контрразведывательной и „внутрипартийной” работой, — 3 тыс. (для сравнения: в госбезопасности ГДР (Штази) было 102 тыс. человек; если в нацистской Германии 1 гестаповец приходился на 2 тыс. человек, то в социалистической Германии — 1 гэбист на 166 человек)”.

Максим Соколов. Неизлечимые. Арьергардные бои общечеловеческого учения. — “ GlobalRus.ru ”. Информационно-аналитический портал Гражданского клуба, 2004, 13 сентября .

“Гуманитарная, правозащитная, общечеловеческая etc . идеология есть детище 1945 года, когда мир, потрясенный тем, что открылось в Аушвице и Треблинке, возгласил: „Никогда больше!” Идеология была совокупностью страховочных и перестраховочных механизмов, имеющих целью ни под каким видом не допустить повторения треблинского ада. Но сегодня, когда усилиями борцов за свободу ад снова зияет, именно носители идеологии недопущения и неповторения отчаянно, греша уже против всякой логики и всякой морали, продолжают изыскивать оправдания для устроителей ада и обвинения для страны, оказавшейся жертвой адских сил. Идея, рожденная потрясением от архизлодейства, со всей силой работает на поощрение новых архизлодейств. С идеями так случается довольно часто, и в таких случаях принято говорить, что они не выдержали проверки на фальсификацию”.

“„Людей, приверженных злу, не бывает, а бывают только люди, доведенные до отчаяния, которых нужно приласкать, ублаготворить — и все будет хорошо”. Тем более, когда ублаготворять предписывается другим. „Не то, что плохих народов не бывает, — не бывает и не может быть даже таких народов, мирное сосуществование с которыми затруднительно”. Тем более, когда счастливо сосуществовать предлагается другим. „Нет таких проблем, которые нельзя было бы решить политическими методами”. А если послушались, решили и получилось еще хуже — значит, неправильно решали. „Маленький, но гордый народ, борющийся за свою свободу, всегда прав”. Соответственно всякий народ, который не маленький, должен избывать свое окаянство тем, чтобы в ответ на любое совершенное над ним деяние (хоть бы и самое дурное) благодарить и кланяться, кланяться и благодарить. „Если маленький народ внешне выглядит совсем уж неправым, он все равно прав, а все дело в том, что он некогда был жертвой империалистической политики, и это дает ему универсальную индульгенцию ныне, и присно, и во веки веков”. „Народ победить невозможно”. В том смысле, что невозможно победить по предписанным нами правилам, намертво вяжущим руки всякому, кто вздумает защититься от непобедимого народа. В самом общем виде: „Человек добр, а зла, смерти, трагедии не существует, есть только неспособность к политическому решению”. Век Разума, трогательно беспримесное иллюминатство, перешедшее во всей своей чистоте из XVIII века в XXI”.

“В идейном отношении все мы, русские, живем как кошка с собакой, сколько людей — столько и мнений, но существуют времена, когда водораздел устанавливается совершенно четко, разделяя былых друзей и сближая прежних врагов. Водораздел — в отношении к подлинному гимну России, к великой и страшной песне „Священная война”. Одни, сколь угодно критически относясь к родной власти, чувствуют, что главное сейчас другое — „Гнилой фашистской нечисти загоним пулю в лоб, / Отребью человечества сколотим крепкий гроб”. В других сердцах слова про то, что „не смеют крылья черные над родиной летать, поля ее просторные не смеет враг топтать”, либо не отзываются, либо, может, и отзываются, но культурному человеку подобает стесняться тоталитарных чувств, выражаемых в тоталитарных песнях”.

“<…> отчаянно борясь за свое идейное самосохранение, общечеловеки вынуждены, не могут не поддерживать отребье человечества. Если не громоздить пропагандные софизмы, переводящие всю вину на Россию, и не забивать ими все пространство — рухнет все их сладостное учение. До тех пор, покуда отребью не сколочен крепкий гроб — а до того, как в 1941-м до Берлина, — разоблачение лжи общечеловеков не может не быть частью общего труда”.

Ср.: “Что касается профессиональных „правозащитников”, то это — политическое крыло террористов (вспомним ирландское: „Партия Шин Фейн — политическое крыло ИРА”). Между бабицкими-политковскими и масхадовыми-басаевыми есть разница юридическая, но политической и моральной — ни малейшей. Не правда ли, Басаева и Масхадова ругать как-то нелепо и с „Кавказ.орг” дискутировать бессмысленно. Так зачем ругать Бабицкого, Политковскую и „Новую газету”?” — пишет Александр Храмчихин (“Отстрел общечеловеков — мода минувшего сезона. Да и спецслужбы ругать уже поздно” — “ GlobalRus.ru ”, 2004, 9 сентября ).

Александр Соколянский. Безответственное рассуждение о связи времен. — “Искусство кино”, 2004, № 5.

“<…> в 1956 году Сергею Аверинцеву было девятнадцать лет: назвать его шестидесятником было бы несусветной глупостью, но сказать, что он был человеком из 60-х годов, правильно и необходимо”.

Cм. здесь же: Владимир Сальников, “Культурные войны в СССР”.

Мария Степанова. Выдох. Терцины. — “ GlobalRus.ru ”, 2004, 20 августа .

....................................................

15.

И праздничный концерт подносит Хворостовский

Слегка из-за спины, как жостовский поднос,

И с ним рифмуется как роза Ходорковский

16.

В матросской тишине, несомой на износ.

См. также: Мария Степанова, “Выдох” — “Знамя”, 2004, № 9 .

Андрей Столяров. Личная терапия. Роман. — “День и ночь”, Красноярск, 2004, № 5-6, июль — август.

Многословный производственно-психологический (то есть о психотерапии ) роман напечатан в журнале таким слепым кеглем, что процессу чтения не поддается. Заинтересованным лицам лучше скачать его из Сети или дожидаться отдельного книжного издания.

См. также: Андрей Столяров, “Розовое и голубое” — “Новый мир”, 2004, № 11.

См. также: Андрей Столяров, “Русский мир” — “Нева”, Санкт-Петербург, 2004, № 3 .

Александр Стрижев. Цветы и храм. — “Москва”, 2004, № 8.

Цветы и зелень в убранстве храма. Растения вокруг храма. “Какие именно цветы пристойны для храма? Все, что красивы и благоуханны”.

Дмитрий Сухарев. Сквозь смех сквозь слезы. 8 сентября исполнилось 30 лет со дня рождения Бориса Рыжего. — “НГ Ex libris”, 2004, № 34, 9 сентября.

“Кризис народился давно, сразу вслед за шестидесятниками, когда поэты новой волны — „Московское время” и их питерские сверстники — постановили игнорировать советскую поэзию. Таких просчетов литература не прощает, все пошло наперекосяк, после Бродского не возникло ни одного крупного имени, и нынешние тридцатилетние, самые известные и талантливые из них, оказались в тупике холодного филологизма. Б. Р., самый юный из юных, помог отечественной поэзии воссоединить разрозненные звенья и вернуться на путь естественного развития. <…> Читайте Бориса Рыжего!”

Талант художника — Божий дар. С раввином Адином Штейнзальцем беседует Зоя Копельман. — “Отцы и дети”. Журнал для семейного чтения. Институт изучения иудаизма в СНГ под руководством раввина Адина Штейнзальца. Москва — Иерусалим, 2003/5763, выпуск 36 (Евреи и изобразительное искусство) .

Говорит Адин Штейнзальц: “Вы знаете, что люди, строившие Тель-Авив, не были религиозными евреями. Это были сионисты, русско-украинско-польские евреи, и все же они так заложили улицы города, чтобы не было крестов. Если одна улица вливается в другую под прямым углом, то ее продолжение сдвинуто вбок — только бы в плане не было креста. Любопытно, да?.. И снова подчеркну, что это не были религиозные люди. Или вот еще. В Израиле не принято изображать знак сложения крестом, рисуют полукрест — горизонтальная палочка и к ней в центре перпендикуляр. И кто, вы думаете, это ввел? Учителя первых сионистских гимназий в Земле Израиля, еще до государства. Учителя, которые либо были атеистами, либо вели нерелигиозный образ жизни! Но вот так запросто рисовать кресты, хотя бы и в математике, у них рука не поднималась”.

Камиль Тангалычев (Саранск). Экспедиция в бесконечность. О поэтическом феномене академика Вернадского. — “Литературная Россия”, 2004, № 36, 3 сентября.

“Чутьем лунатика Вернадский постигал поэтов”.

Василий Токарев. “Минин и Пожарский”: Спасение в Смуте? — “Историк и художник”, 2004, № 1.

Виктор Шкловский пишет сценарий фильма “Минин и Пожарский”.

Виталий Третьяков. Террористический рейх. Тезисы о терроризме, а также о противниках и союзниках России. — “Российская газета”, 2004, 7 сентября.

“Русский солдат и генерал, плохо они действуют или хорошо тактически и оперативно, защищают на Кавказе ценности христианской цивилизации, всего евроатлантического мира и конкретно — свободу и безопасность Европы и каждой из стран Евросоюза, в который вообще-то Россия не входит”.

“Тотальная война не выигрывается разгромом противника на своей территории и вытеснением его за пределы своих границ. Тотальная война выигрывается только разгромом агрессора и уничтожением на его собственной территории”.

См. также: Виталий Третьяков, “Беслановский холокост. Тезисы о терроризме, а также о противниках и союзниках России”. — “Российская газета”, 2004, 9 сентября.

Майя Туровская. Гунделинден-штрассе, 6 — дом с привидениями. Беседу ведет Зара Абдуллаева. — “Искусство кино”, 2004, № 5.

Среди беседы о годах 60-х и нынешних:

“ З . Абдуллаева . У моей бабушки была соседка, чей муж был скорняком. Когда ее сын попал в Сталинград, она сшила все, что можно, из меха, поехала туда и вызволила его с фронта.

М . Туровская . Замечательная история. А мой муж Боря пробыл там с начала до конца”.

См. здесь же: Алла Демидова — Нея Зоркая, “Памяти шестидесятых”.

У иудаизма в России появилась новая основа. Почему российскому еврею нельзя варить козленка в молоке матери его. Беседу вела Юлия Глезарова. — “НГ-Религии”, 2004, № 16, 1 сентября .

Говорит председатель Конгресса еврейских религиозных общин и организаций России Зиновий Коган: “Евреи не должны есть свинины не потому, что она плохая, говорят, это очень нежное и вкусное мясо, а потому, что они должны отличаться от других народов”. Это в связи с появлением “Основ социальной концепции иудаизма в России”.

Линда Рут Уильямс. В Америке (Буша) секса нет. Перевод с английского М. Теракопян. — “Искусство кино”, 2004, № 6.

“Нынешнее наступление на секс [в американском кино] — симптом более глобального ужесточения климата в стране [США] и сокращения возможностей для искусства, что вынуждает Верхувена, Де Пальму и Фридкина рассматривать свою дальнейшую работу в пессимистическом свете”.

Андрей Фетисов. Новый русский вопрос. — “Новая политика”, 2004, 3 сентября .

“<…> на парламентское большинство — так называемую „партию власти”. Казалось бы, партия „государственников” должна исповедовать (как и президент) государственную или гражданскую (национальную по Хантингтону) идентичность. На самом деле действия власти показывают, что она является выразителем корпоративной идентичности. Прежде всего это попытка представить управление страной как аналог управления корпорацией. Так, президентом РФ постоянно подчеркивается, что он не „отец народа” или лидер государства, а менеджер-управленец, поставленный на этот пост „владельцем контрольного пакета”. И следовательно, временщик — по должности и по сознанию. <…> Однако корпорация и государство — вещи разные. Как будет корпоративно управляться государство — понятно: у корпорации всегда будут лишние люди, а рабочие руки и головы можно привлечь со стороны, нанять. По справедливому наблюдению Вадима Цымбурского <…> складывающийся политический режим характеризуют его законодательные предложения „последних четырех лет — законы о налогах, начиная с 13%-ного подоходного, трудовой кодекс, реформы — пенсионная, жилищно-коммунальная, наскоки на образование и медицину, сворачивание льгот, изъятие важнейших доходов у местных властей в пользу центра и, наоборот, сброс на места социалки, взвинченные выплаты высшей категории чиновников и замороженные зарплаты бюджетникам” и „обнаруживают чрезвычайно последовательную стратегию размежевания между сливками (в частности, включающими 10 % средний класс) и массой ‘класса ниже среднего’, переходящего в ‘неконкурентоспособные слои населения’, как очаровательно выразился вице-премьер В. Христенко”. Все основные, системообразующие инициативы государства предпринимаются не в пользу общества, его настроений, традиций, моральных предпочтений и ценностей. К сожалению, и второй срок правления российского президента начался с отмены льгот. Корпоративная прагматика снова возобладала над моралью, обернувшись цинизмом. Вся логика и стилистика — деньги против общественных ценностей — правительственной кампании показывала, что Россия продолжает движение в сторону страны-корпорации. Увы, когда само государство действует против культурной и национальной идентичности России, об остальных вызовах говорить просто бессмысленно”.

Егор Холмогоров. Ежедневный политобзор Егора Холмогорова. — “Правая.ru”, 2004, 7 сентября .

“<…> я лично уже устал от очередных побед на фронте официального признания „моего” политического дискурса. Я уже устал от узнавания в словах официальных лиц своих речей трех-четырехлетней давности. Еще год назад я считал это победой. Теперь не считаю. Не считаю потому, что говорить могу и я. Говорить может [Константин] Крылов. Даже Михаил Леонтьев и тот может говорить то же самое, и у него прекрасно получается. Для того, чтобы говорить, не нужен Путин. Для того, чтобы произносить правильные слова, можно не быть президентом, хотя президент тоже должен правильные слова произносить. Но это не более одной пятой его работы. Его работа — правильные деяния. Я не хочу, чтобы президент говорил как я. Я хочу, чтобы он действовал так, как требуют мои слова, даже если он произносит при этом какие-то другие и даже если он затыкает мне рот, чтобы я своих слов не говорил (в этом смысле марксист и атеист по риторике Сталин был „правильным президентом”, именно по этому критерию). Если президент говорит то же, что я, но ничего не делает, то это ни мне, ни кому еще (окромя врагов) не нужно”.

Алексей Чадаев. Непассивная безопасность. Защитить себя мы можем только сами. — “Русский Журнал”, 2004, 2 сентября .

“<…> единственная осмысленная политическая реакция общества на серию террористических атак — это требование разрешения свободного ношения оружия. <…> Разгосударствление массового насилия неизбежно влечет за собой разгосударствление массовой безопасности — вопрос в том, как и когда это произойдет”.

Cм. также: http://www.samooborona.ru

Человек не должен привыкать к холоду. Беседовала Татьяна Бек. — “НГ Ex libris”, 2004, № 32, 26 августа.

Говорит Александр Городницкий: “Основная наша беседа состоялась в 1961 году. 29 ноября. Я хорошо запомнил эту дату, потому что она многое значит в моей жизни, и вовсе не из-за Бродского. Так вот. Я пришел в гости к моему другу Сереже Артамонову в Кривоарбатский переулок и неожиданно встретил там московскую поэтессу Анну Наль, которая переменила мою судьбу… Там был и Иосиф, и мы сразу заговорили о поэзии. Он стал очень фамильярно спрашивать: „Как поживает Борух?” — это он так иронически называл Слуцкого. Я закричал: „Как тебе не стыдно?! Борис Абрамыч Слуцкий — великий поэт!” Для меня тогда Слуцкий был величайшим поэтом. „А Дезик?” Я ответил: „И Давид Самойлов тоже”. Бродский хлопнул меня по плечу: „Их и тебя можно построить в одну шеренгу и рассчитать на первый-второй. Вы настолько ниже меня в поэзии, что ты даже себе представить не можешь””.

Роберт Шекли. “Научная фантастика — не пророческий бизнес”. Беседовал Григорий Асмолов. — “Новая газета”, 2004, № 68, 16 сентября.

“Письмо — это то, что заменяет мне религию и, возможно, патриотизм. <…> Просто я старый человек. И я не могу дать многого в спорте, в любви или в чем-либо другом. Даже с едой я должен быть очень осторожен. То есть я не могу жить стандартными развлечениями, и я посвящаю себя работе, даже если она не идет. Главное, у меня есть работа. Мало у кого в таком возрасте (1928 г. р. — А. В. ) есть своя работа. Мало кто имеет работу, которая длится всю жизнь”.

Эдуард Шульман. В окрестностях М. — “Крещатик”. Журнал современной литературы. № 25 .

“Анна Ахматова — вместе с подругой (Ольгой Афанасьевной Глебовой-Судейкиной... или Палладой Богдановой-Бельской?) — и вот навестили как-то „Привал комедиантов”.

М. рычал непечатное, напирая на „б”:

Я лучше в баре блядям буду

подавать ананасную воду!

— Фу! — сказала подруга.

— Не фу, — возразила Ахматова, — а футуристы.

— Нет, Аня, фу! — И подруга топнула ножкой. — Ты посмотри! Здесь ведь бывают порядочные женщины... не только мы с тобой”.

Михаил Эдельштейн. Поэты и бандиты. — “Русский Журнал”, 2004, 12 августа .

О сборнике текстов немецкой террористки Ульрики Майнхоф (издательство “Гилея”) — с переходом на личность Александра Тарасова.

Cм. также: Александр Тарасов, “Партизан-антифашистов опять называют бандитами. От доктора филологии Геббельса — к кандидату филологии Эдельштейну” — “Русский Журнал”, 2004, 10 сентября ; о немецкой антифашистке Ульрике Майнхоф — с переходом на личность Михаила Эдельштейна.

Михаил Эпштейн. Проективный словарь философии. Новые понятия и термины. № 20. — “Топос”, 2004, 15 сентября .

“ПРОТИВОИРОНИЯ (counter-irony, trans-irony) — ироническое остранение самой иронии, характерное для стадии „прощания с постмодернизмом” в литературе „новой искренности” или „новой сентиментальности”, от Венедикта Ерофеева до Тимура Кибирова. Термин предложен филологом Вл. Муравьевым в предисловии к поэме Вен. Ерофеева „Москва — Петушки”. Противоирония так же работает с иронией, как ирония — с серьезностью, придавая ей иной смысл. Если ирония выворачивает смысл прямого, серьезного слова, то противоирония выворачивает смысл самой иронии, восстанавливая серьезность — но уже без прежней прямоты и однозначности”.

См. также рецензию Марии Виролайнен “Протоязык XXI века” (“Новый мир”, 2004, № 9) на “Проективный философский словарь. Новые термины и понятия” (под редакцией Г. Л. Тульчинского и М. Н. Эпштейна; СПб., “Алетейя”, 2003).

Составитель Андрей Василевский.

 

“Вопросы истории”, “Звезда”, “Континент”, “Наше наследие”

Марина Адамович. Н. С. Тимашев: русская тема. — “Континент”, № 120 (2004, № 2) .

О несправедливо забытом основоположнике американской социологии, нашем соотечественнике, “либеральном консерваторе” и эмигранте первой волны. Он прожил 84 года и умер в 1970-м. Здесь же, в блоке “Наше наследие”, публикуется и беседа Адамович с дочерью Николая Сергеевича, графиней Татьяной Бобринской, почти отчаянно призывающей внимание к свидетельствам представителей “старой эмиграции” (“А сколько ушло таких, про которых вовремя не вспомнили! А сколько уходит сейчас!.. Так что — пока помним — забирайте от нас, сохраните!”).

“Путь Тимашева-ученого — это интеллектуализм практического православия, путь христианского приятия жизни в ее фактическом и идеальном наполнении. Именно в этом смысле Россия видится Тимашеву вполне гармоничной, дееспособной страной, с народом, у которого есть будущее. <…> Тимашев — это уникальный случай рационалиста-ученого, сумевшего сочетать материализм факта с христианским восприятием нации, культуры, истории. Это не религиозная, теософская культурология, но культурология, не забывшая про собственно христианское начало культуры. Не забывшая, что гуманизм Просвещения вышел из христианской этики и понимания личности”.

Аннелиза Аллева. Стихи. Перевод с итальянского Дениса Датешидзе. — “Звезда”, Санкт-Петербург, 2004, № 8 .

В аннотации ее назвали “подругой Бродского” и напомнили (неточно указав источник, имелся в виду журнал “Старое литературное обозрение”, 2001, № 2) о — хорошем, читал! — очерке “Улица Пестеля, 27, квартира 28”.

Только руками развести, насколько это все лично, даже как-то неудобно, как будто подглядываешь. Но: ни грамма пошлости и сами знаете чего. Присутствует немного старомодный, но изящный “символизм”, а воспринимается как цельная, поэмная вещь. А почему она решилась это публиковать — там есть ответ.

Людмила Бубнова. Главы из романа “Голявкин, гениально, старик!” — “Звезда”, Санкт-Петербург, 2004, № 8.

Грустно (и местами довольно тоскливо, за исключением, может быть, сюжета про Евтушенку — с мордобитием последнего и примирением обоих после) все это мне читать. Иногда, кажется, лучше и не знать, чем жили и чем дышали в молодости такие талантливые писатели, как Виктор Голявкин. Или это мое брюзжание? Жизнь-то действительно была довольно поганой, свинство сидело на свинстве и свинством погоняло, как мы помним или догадываемся.

Тут публикуются письма жене, с комментариями и расшифровкой имен внизу страницы, и — дневниковое. Почитаем оттуда. “[88]. Что бы ни происходило со мной — мне все к лучшему. Это правило золотое. Исключили из школы — значит, не там я должен быть. Если меня избили — к лучшему, значит, я плохо умею драться, нужно драться лучше, значит, я плохо слежу за собой. Надо больше любить себя. Если меня посадили в тюрьму — значит, лучше мне быть в тюрьме, на воле небезопасно, может быть смерть. Бог всегда со мной, я художник. Если недобрые люди вредят мне — это плохие люди. Если не хочешь убить их — бог их убьет. Им не жить на свете — только пожалуйся богу. Если ты поступил честно — не бойся, что тебя надули, что обошли или причинили зло. Поступив по-другому, ты сделаешь лучше себе. А людям тем будет худо. Я знаю и верю в свою звезду. Я художник, не может быть у меня плохой звезды — я пророк…” Такая вот теология. Временами яростная уверенность в своей правоте — в этих записях — удивляет и восхищает. Вот только чем?

Самуил Галай. Еврейские погромы и роспуск I Государственной думы в 1906 году. — “Вопросы истории”, 2004, № 9.

С документами в руках, в том числе неотредактированным черновиком записи последнего, 40-го заседания (не получившим отражения в опубликованных стенограммах), доктор исторических наук из Израиля пытается доказать, что совсем не аграрный вопрос был единственной причиной роспуска Думы — спустя всего лишь два месяца после ее созыва. А вовсе даже то, что заявлено в названии статьи. Императору здесь здорово достается, признаться.

Ирина Золотинкина. Николай Врангель, барон и искусствовед. “Моноклем остекливший глаз…” — “Наше наследие”, 2004, № 69.

Когда этого известнейшего столичного денди не стало, Александр Бенуа сказал о нем на вечере его памяти: “В этом оживлении художественной науки, в этом выводе ее на свет и воздух барону Врангелю принадлежит одна из первых ролей. Пожалуй, даже первейшая роль. <…> Врангель является типом целой группы лиц, посвятивших себя художественной культуре России, и возможно, что будущие поколения будут говорить о какой-то эпохе Врангеля” (1915).

Чтобы понять пафос А. Б., стоит прочитать не только богатый именами и фактами очерк, но и публикующуюся за ним работу самого Врангеля “История Императорской Академии художеств за 150 лет”.

В этом же номере “Нашего наследия” публикуется большой блок материалов, посвященных еще одной “недопроявленной” фигуре — писателю Борису Пильняку, в том числе его письма к Е. Замятину (вступительная статья, публикация и комментарии К. Андроникашвили-Пильняк).

Юрий Каграманов. Когда Россия была великой и сильной. Опыт Священного союза. — “Континент”, № 120 (2004, № 2).

Через призму событий начала XIX века, “через” Александра I с коалицией.

“К сожалению, у большинства ностальгирующих взор утыкается в недавнее прошлое, когда страной правил „вор”, укравший власть и ставший подлинным демовором (по-гречески: пожирателем народа). Да, при нем была одержана победа над враждебной Германией. Но „при нем” здесь означает — не столько благодаря, сколько вопреки ему. Та же победа могла и должна была быть одержана значительно меньшими усилиями и, главное, несопоставимо меньшей кровью. Это во-первых, а во-вторых, последствия нашей победы были для Европы совершенно другими, чем при Александре I. Советские войска освобождали европейские страны от фашизма затем лишь, чтобы вновь закабалить их. Интернационалистская фразеология лишь на время смутила некоторую часть наших западных соседей, достаточно быстро раскусивших ее лживость: низкий лоб кремлевского руководства просто не вмещал сколько-нибудь высоких и благородных идей.

Злые черные мухи налетели с востока вместо золотых пчел!

Даже в чисто силовом отношении низколобый СССР не идет в сравнение с александровской Россией. Ибо после падения Германии он имел перед собой постоянный противовес в лице США, перед которыми в конце концов пошел на попятный. В 1815-м и в последующие годы никакого реального противовеса в Европе у России не было.

Грустно читать следующие строки: „В последний раз Россия играла активную и сравнительно конструктивную роль в создании общеевропейских организаций в конце наполеоновских войн” (американский дипломат и политолог Джеймс Гудби). Похвала, хотя и сказанная сквозь зубы, относится ко временам почти двухсотлетней давности!”

М. М. Кольцова. Опаленные блокадой. — “Звезда”, Санкт-Петербург, 2004, № 8.

Подобно нашей современнице Елене Макаровой, Марианилла Максимовна Кольцова занималась с (блокадными) детьми тем, что сегодня называется “арт-терапией”. Поразительны здесь таблицы с примерами, отражающими тему блокады в речи детей разных лет. Читаем до таблиц.

“После каждой бомбежки или обстрела они забывали о своих проблемах, даже о голоде, и, вытерев слезы, обсуждали главное: успела ли мама добежать до бомбоубежища? „А моя мама такая глупенькая — не ходит в убежище, а сидит дома!” Когда мы прислушивались к детским разговорам, то было такое впечатление, что слышишь взрослого, говорящего почему-то детским голоском, до того недетскими были их слова!

— Галя, ну не плачь! Тебе уже не два годика, а целых четыре! Ты же знаешь, что слезы помогают только с мамой да с бабушкой!

— А мне вот и самой плаканье помогает — не так страшно, когда плакаешь!

Так переговаривались две девчушки четырех с половиной лет”.

Роберт Ланда. Фархат Аббас. (“Исторические портреты”). — “Вопросы истории”, 2004, № 9.

Актуальный по нынешним временам сюжет-напоминание.

“Фархат Аббас продолжает и сейчас удивлять и своих соотечественников, и иностранных исследователей, и французов, которые с весьма значительным опозданием сожалеют, что таких людей, как он, в Алжире больше нет или почти нет. Но почему-то мало кто из них задается вопросом, в чем же причина исчезновения таких людей, „мусульман-французов”, чтивших французскую культуру и вообще все французское до самозабвения и самоотречения”.

Этот либерал-реформатор умер зимой 1985-го.

Интересно, кто-нибудь хлопотал о новом названии какой-нибудь парижской улицы?

Лев Лосев. Отсутствие писателя. — “Звезда”, Санкт-Петербург, 2004, № 8.

Яркое эссе о Владимире Марамзине с плотным приложением, названным “Из заметки для энциклопедии”. Начинается почти с бытового, а заканчивается, натурально, экзистенциальным, судьбинным, как говорят иногда. Берем из начала.

“Тогда (сорок лет назад. — П. К. ) Марамзин еще полностью находился под влиянием Голявкина. Не он один, конечно. Едва ли не целое поколение молодых ленинградских писателей говорило голосом Голявкина и писало, под Голявкина, коротенькие абсурдистские рассказы, притворявшиеся детской литературой. Освободиться от чар этого сильного дарования было нелегко. Помню, каким поразительным образом это сделал Андрей Битов. Я по каким-то нетрезвым обстоятельствам оказался у Горбовского в воспетой им коммуналке на Васильевском острове. Пошел в уборную. Там на гвозде висела толстая, страниц сто, пачка рассказиков Битова, написанных под Голявкина. Битов сказал, что сам повесил. Борьба за стиль!”

Шкловского бы сюда.

Пяйви Ненонен. Лошадиные романы. — “Звезда”, Санкт-Петербург, 2004, № 8.

Бесхитростная, на первый взгляд почти дневниковая проза тридцатитрехлетней писательницы, родившейся в Финляндии, а ныне живущей в Питере. “Говорят, есть и другие подобные мне оригиналы (чтобы не сказать маргиналы), переехавшие из Финляндии в Россию. Даже в Петербурге есть, только я не знакома с ними. Но среди них — наверняка единственная инвалид по зрению, без нормального заработка, зато с хронической административно-бумажной невезучестью. Похоже, все мы являемся некоторым естественным, хотя и слабым противотечением того потока русских, который устремляется из России в Финляндию”. Интересно.

Алексей Павлюков. Убийство Слуцкого. — “Вопросы истории”, 2004, № 9.

Не того, не пугайтесь. Начальника отдела Главного управления государственной безопасности при Ежове в 1938 году. Замочить его пришлось прямо в конторе, по сугубо технической причине: после ареста крупной, доежовской еще птицы — Агранова невыгодные показания последнего стали расползаться по аппарату НКВД. Ежов, договорившись, свалил в Киев, и в кабинете некоего Фриновского некий же Заковский припечатал маску со снотворным куда надо. Потом, на диване, вкололи тоже чего надо, из опытной секретной лаборатории взяли. Врач терпеливо подождал в коридоре, затем сделал заключение и уехал. И все пошло своим чередом. Газетный некролог Абраму Слуцкому был пышным и грозным. И продолжили чистку.

Правда, “подчищая ряды”, как всегда, перестарались: перебили почем зря резидентуру в Европе, что отразилось на эффективности работы советской разведки накануне войны.

Станислав Панин. Борьба с проституцией в России в 1920-х годах. — “Вопросы истории”, 2004, № 9.

Это мы учили еще по Ленину, но вот цитатку из рассказа рабочего, участвовавшего в операциях ЧК в Петрограде (он шагал в составе конвоя к месту расстрела группы офицеров), привести стоит. Рабочему вспомнилась жена одного из “контриков”. Она, видите ли, “следовала за отрядом и предлагала каждому пойти с ней, чтобы мужа отпустили. Я отошел с ней в сторону, совершил акт пролетарской справедливости, но мужа все равно расстрелял”.

Но “акт” совершил, заметьте. И вернулся в строй.

Андрей Ряжев. Просвещенное духовенство при Екатерине II. — “Вопросы истории”, 2004, № 9.

Об окружении трона.

Прослойка “просвещенного” духовенства была, по мнению автора, невелика. Приведем список тех, кто “встал по делам своих конфессий ближе всего к монархине, принимая участие в крупнейших акциях вероисповедной политики „просвещенного абсолютизма”: члены Святейшего синода греко-российской Церкви архиепископ Георгий (Конисский) и митрополит Гавриил (П. Петров), католический архиепископ-митрополит Станислав Сестренцевич-Богуш, армяно-григорианский архиепископ Иосиф Аргутинский (Овсеп Аргутян), муфтий Оренбургского магометанского духовного собрания Мухамеджан Хусейнов и глава бурятской буддийской иерархии бандидо-хамбо-лама Дамба-Даржа Заяев”.

И все.

В остатке же, сиречь финале текста, читаем: “Вольтеровский идеал веротерпимости стал идейным знаменем просвещенной Европы, Россия же при Екатерине Великой его не только воплотила, но и превзошла”.

Елена Шварц. Стихи этого года. — “Звезда”, Санкт-Петербург, 2004, № 8.

Среди других здесь замечательные восьмичастные “Стихи о горе-злосчастье и бесконечном счастье быть меченной Божьей рукой”. Сюжет развивается, как это нередко бывает у Шварц, в двух плоскостях: явной и тайной. Мистический протокол события; впрочем, многое сказано и в заглавии. Читая, видишь/слышишь/понимаешь: это не просто квартира сгорела. Это сгорела квартира поэта.

Ночью случился пожар.

В комнате весело огонь трещал.

Очнулась — в три роста огонь.

Будто мышь на лопате

Бросили в печь.

Беги, спасайся.

Юркнула душа за дверь,

Да и тело к себе подтащила.

Людмила Штерн. Довлатов, добрый мой приятель. Главы из книги. — “Звезда”, Санкт-Петербург, 2004, № 8.

Подобное, живое, “эскалаторное-метрошное”, чтение уже было. Мило. Трогательное описание персонифицированного, пропитанного алкоголизмом, комплексами и эгоцентрикой — свинства. Веселее, чем у Бубновой, конечно. Только почему же мне так грустно, как говорит Ульянов—Чарнота в фильме “Бег”, а?

Удивляешься, конечно, и богатству человеческой памяти, размещенному под рубрикой “Мемуары XX века”. Ох, боюсь, кончится это тем, что запустит Игорь Валентинович Захаров (шучу) большую серию. Сережа Есенин, Сережа Довлатов, Серж Гинсбур…

Составитель Павел Крючков.

.

ПОПРАВКА

В предисловие к публикации писем И. С. Шмелева “Я всегда жил сердцем...” (“Новый мир”, 2004, № 11) вкрались неточности. Письма писателя были переданы Российскому фонду культуры митрополитом Лавром, который получил их непосредственно от Людмилы Гербертовны Келер (Земмеринг), а не из Бахметьевского архива. Людмила Гербертовна приняла монашество и живет близ православного монастыря в Джорданвилле.

Также прошу прощения у О. Н. Шотовой, помогавшей мне готовить публикацию, за досадную опечатку в написании ее фамилии.

Дмитрий Шеваров.

.

АЛИБИ: “Редакция, главный редактор, журналист не несут ответственности за распространение сведений, не соответствующих действительности и порочащих честь и достоинство граждан и организаций, либо ущемляющих права и законные интересы граждан, либо представляющих собой злоупотребление свободой массовой информации и (или) правами журналиста: <…> если они являются дословным воспроизведением сообщений и материалов или их фрагментов, распространенных другим средством массовой информации, которое может быть установлено и привлечено к ответственности за данное нарушение законодательства Российской Федерации о средствах массовой информации” (статья 57 “Закона РФ о СМИ”).

.

Редакция журнала “Новый мир” представляет проект Павла Крючкова “Звучащая поэзия”. Впервые в истории современной литературы создается уникальная поэтическая аудиобиблиотека, представляющая стихотворный литературный процесс в его непосредственном, живом воплощении. Задача проекта — сделать доступным для читателей поэзии то, что в своей знаменитой статье “Голоса поэтов” М. Волошин назвал “внутренним слепком души”. Проект “Звучащая поэзия”— это создание звуковой поэтической Интернет-антологии и выпуск архивных компакт-дисков с авторским чтением современных русских поэтов.

Интернет-сайт www.livepoetry.ru представляет прежде всего стихотворных авторов “Нового мира”, опубликовавших свои произведения на страницах журнала в 2002 — 2004 годах. Отныне стихотворная часть каждого номера “Нового мира”, размещенного в Интернете, будет дополнена голосом каждого опубликованного поэта, читающего одно из стихотворений своей поэтической подборки.

Аудиозаписи авторского чтения демонстрируются на сайте в формате mp3.

Помимо раздела “Поэзия в „Новом мире”” мы открываем интернет-рубрику “Поэт месяца” (авторское чтение нескольких стихотворений), рассказываем об архивной CD-антологии, общаемся с пользователями Сети. Предполагается регулярное обновление и расширение нашей интернет-страницы.

“Звучащая поэзия” CD — это архивный выпуск индивидуальных поэтических собраний на компакт-дисках. Время звучания — 40 — 70 минут. Каждый диск — это уникальный по своему составу поэтический сборник того или иного автора. В 2004 году выпущены следующие компакт-диски:

Инна ЛИСНЯНСКАЯ. “Пожар на болоте”.

Елена ШВАРЦ. “Песня птицы на дне морском”.

Светлана КЕКОВА. “Сокровище этого дня”.

Олег ЧУХОНЦЕВ. “Кыё кыё”.

Александр КУШНЕР. “Пластинка”.

Анатолий НАЙМАН. “Мертвые кроты”.

Юрий КУБЛАНОВСКИЙ. “Sarabande”.

Сергей ГАНДЛЕВСКИЙ. “Стансы”.

Бахыт КЕНЖЕЕВ. “Amo ergo sum”.

Виктор КУЛЛЭ. “Пограничье”.

Каждый компакт-диск выпущен малым тиражом, предназначенным не для продажи. Диски передаются в наиболее значительные отечественные и зарубежные архивы.

Авторы проекта “Звучащая поэзия”: Павел Крючков (руководитель), Антон Королев (звукорежиссер), Всеволод Лазутин (технический директор), Екатерина Марголис (художник). Нас поддерживали: Александр Жуков, Евгений Бунимович, Иван Дыховичный, Юрий Кублановский, Владимир Александров, Александр Шаталов.

Профессиональными советами проекту “Звучащая поэзия” помогал выдающийся отечественный звукоархивист Лев Алексеевич Шилов.

Информационная поддержка проекта: редакция журнала “Новый мир”.

Мы готовы к плодотворному сотрудничеству со всеми заинтересованными лицами и организациями.

http://www.livepoetry.ru (интернет-сайт “Звучащая поэзия”)

e-mail: [email protected] (Павел Крючков, для проекта “Звучащая поэзия”)

телефоны: (095) 229-56-92 (отдел поэзии “Нового мира”)