Изварина Евгения Викторовна родилась в городе Озерске Челябинской области. Окончила Челябинский государственный институт культуры. Публиковалась в московских и уральских журналах. Автор четырех книг стихов. Живет в Екатеринбурге, работает в газете “Наука Урала”.

 

*    *

 *

Тайком от тайны бабочки живут:

ленивицы — не сеют и не жнут,

паломницы — слетаются к огню,

смущаются, что я их не гоню,

сгущаются, как в молнию — гроза,

над колыбелью, где дитя глаза

трет кулачком…

…И падают волчком

в ночник — ничком.

 

*    *

 *

— Где ты? На выход весенний

кто тебе туфельки шьет?

…Год уже рядом со всеми

умалишенный живет,

рюмку на край подвигая,

о невозможном моля…

— С кем ты теперь, дорогая,

злая пропажа моя?..

 

*    *

 *

Пожмите плечами,

кто смог — без вины…

Расставшись в печали

под солнцем зимы,

встречаются летом

под лунной свечой

трико с маркизетом,

жоржет с чесучой.

Над этой ли бездной

в ромашковый зной,

о каре небесной,

о славе земной

заботясь едва ли

(фасон-то один), —

отрезами брали

поплин-габардин,

в шифоне форсили,

скупали шевьот…

— Так долго в России

никто не живет.

 

*    *

 *

…просто мелодия, несколько нот —

издалека или, наоборот,

та, что идет за тобой по пятам

(можно не спрашивать — здесь или там ):

вот она щелкнула ржавым курком,

вот она ухнула в грудь кулаком,

плевое дело! — прошла по струне

и зазвучала на той стороне…

 

*    *

 *

Говори, говори, окрути с повинной

травой, с полынной землей заодно,

в оправданье целого — стань половиной,

левой или правой — знать не дано.

Говори, говори, утешай дорогой,

расцветут фонари — наклони лицо,

и вернется эхо беседы строгой

на круги своя, на твое крыльцо…

 

*    *

 *

Пусть на семи ветрах знобит

во дни иные —

да придут в руки без обид

плоды земные;

да будет полон кузовок

с лихвой и с краем;

да будет райский островок

необитаем;

да обнесут снега его

слепящим пухом,

и мы узнаем, каково —

единым духом…

*    *

 *

Где ложок не прокосят —

выгорают цветы.

Эту летнюю проседь

замечаешь и ты.

Хороша ли примета —

покачать на руках

это облако света

на сухих стебельках?..

 

*    *

 *

В молчанье — горы сдвину,

а речь на интерес

жива наполовину,

как будто бы словес

еще хватает пышных,

но звук уже не тот

за вычетом неслышных

заоблачных частот.

 

Тургенев в Баден-Бадене

Сердце надменное солнце туманное

обыкновенное и неустанное

шибко желанное да невезучее

даром участья и волею случая

самое давнее самое ровное

нет не дыхание слишком подробное

грубое тайное крепкое длинное

хмеле-ячменное солодо-тминное

гиблое горькое светлое пенное

сердце туманное солнце надменное.

 

*    *

 *

Уверена —

ты плачешь обо мне,

мой ангел в поднебесной глубине.

Но кто услышит? —

Далее,

на дне —

сверхзвуковые молнии одне…

*    *

 *

Ни жена, как водится, ни вдова —

ниже всех склонилась к летейским водам,

прядью не касается лишь едва…

Пядью ли последней — когда под сводом

задыхаются, — мерой ли дорожат,

меркнущее озеро озирая?

…Не жена — и обод кольца разжат.

Даже не вдова...

— Отойди от края.