“Буквы”, “Вестник”, “Время новостей”, “Газета”, “GlobalRus.ru”,

“Двадцать два” (“22”), “Дело”, “Демоскоп Weekly”, “Егупец”, “exclusiveИЗВЕСТИЯ”, “Завтра”, “Знание — сила”, “Известия”, “Итоги”, “inoСМИ.ru”, “Колоколъ”, “Кольцо „А””, “Космополис”, “Лебедь”, “Литература”, “Литературная газета”, “Литературная Россия”, “Москва”, “Московские новости”,

“Московский литератор”, “Наша страна”, “Наш современник”, “НГ Ex libris”, “Нева”, “Независимая газета”, “Неприкосновенный запас”, “Новая газета”,

“Новая Польша”, “Новое время”, “Новосибирск”, “Подъем”, “Русский Журнал”, “Русский переплет”, “Русскiй Удодъ”, “Rednews.Ru/Советская Россия”,

“Советская Россия”, “Складчина”, “Спецназ России”, “Станица”, “Топос”,

“Труд”, “Урал”

 

Михаил Абельский. Об одном стихотворении Бродского. — “Лебедь”. Независимый альманах. Бостон, 2004, № 357, 11 января .

Медленное чтение стихотворения “Ноябрьским днем” (1967).

Виталий Аверьянов. От Думы к Собору. Политологическая фантастика ближнего действия. — “Русский Журнал”, 2003, 29 декабря .

“Постсоветский (он же постмодерный) период заканчивается, наступает время собственно новейшей русской истории, когда государственность будет находить органичные формы, отвечающие долгоиграющим константам нашей политической и жизнеустроительной культуры”.

Вольфганг Акунов (представитель Товарищества ХV Казачьего Кавалерийского Корпуса бывшего германского вермахта генерала Г. фон Паннвица в России). Казаки Вермахта. — “Станица”. Общеказачья газета. В России издается с января 1992 года. 2003, № 2 (40), август .

Письмо в газету. “Даже в изданиях последних лет, якобы „сочувственно” описывающих борьбу казаков против большевизма во 2-й гражданской войне, содержатся утверждения о принадлежности казаков ХV ККК и Казачьего Стана к войскам СС. 28 февраля 2003 г. Федеральный Военный архив ФРГ сделал очередное официальное разъяснение, чтобы раз и навсегда положить конец попыткам связать честное имя казаков с преступными национал-социалистическими организациями…” Полный текст этого официального разъяснения на немецком языке помещен на сайте .

Cм. также: В. Акунов, “Генерал Гельмут фон Паннвиц” — “Станица”, 2002, № 2 (38), июль; полный вариант этой статьи под названием “Венок на могилу генерала фон Паннвица” см. во втором выпуске журнала “Доброволецъ”, издающегося в Москве военно-историческим клубом “Доброволецъ-ХХ”.

См. также: С. Чуев, “Казачьи формирования немецких спецслужб” — “Станица”, 2002, № 2 (38), июль.

Владимир Алейников. Артур Фонвизин. — “Литературная Россия”, 2003, № 52, 26 декабря .

Мемуар о художнике Артуре Фонвизине, май 1965.

См. также: Владимир Алейников, “Нет ни участья, ни вести благой” — “Литературная Россия”, 2003, № 19-20, 16 мая; “Самиздат моей эпохи” — “Литературная Россия”, 2003, № 34, 22 августа; “Белая ворона” — “Литературная Россия”, 2003, № 45, 7 ноября.

Сергей Алленов. О национальном соблазне. Артур Мёллер ван ден Брук: от ожиданий “русского Христа” к пророчеству о “третьем рейхе”. Вступительная заметка Вячеслава Лютого. — “Подъем”, Воронеж, 2003, № 11 .

“<…> Мёллер [1876 — 1925] играл роль посредника между „русской идеей” — прежде всего политической философией Ф. М. Достоевского — и идеологией немецкого национализма”.

Юрий Аммосов. Православная церковь в буржуазной России. Размышления в канун западного Рождества. — “ GlobalRus.ru ”. Информационно-аналитический портал Гражданского клуба. 2003, 25 декабря .

“Почему Церкви тяжело дается ее основная задача в современном обществе? Потому что приход умирает”.

Юрий Арпишкин. Навстречу перестройке. — “Московские новости”, 2003, № 49 .

“На центральной улице города, именуемой в обиходе саратовским Арбатом, расположен книжный магазин под названием „КнИгиня”. <…> Все разделено по рубрикам „Весело жить”, „Родной край”. И в отличие от названия магазина непредсказуемый орфографический триумф „Отечественная мОргинальная литература”. К ней отнесены произведения Владимира Сорокина, Виктора Пелевина, Эдуарда Лимонова, Александра Проханова и даже Фазиля Искандера”.

Дмитрий Бавильский. Знаки препинания № 51. Симптомы этого литературного года. Часть первая. — “Топос”, 2003, 25 декабря .

“По сути, нынешний бум сериалов на российском телевидении — это продолжение интереса к русской литературе, хотя и в несколько иной, непривычной форме. Главное в сериале что? Диалоги. По сути, это радиопьеса, картинка не так существенна — чтобы можно было заниматься своими повседневными, бытовыми делами, изредка отвлекаясь на то, что происходит в телеящике. <…> Если у нас Жванецкого все писателем называют, то почему бы не называть сериалы книгами? Точнее, симулякрами книг, потому что они только внешне используют литературные дискурсы, сами изнутри оказываясь полыми <…>”.

“Нынешняя литра требует сюжета, потому что человеку нужно же на что-то опереться. Оттого и читают (смотрят, слушают) то, что имеет сюжет, длится изо дня в день, несет на себе архетипическое тавро „продолжение следует”... Потому что, если продолжение следует, значит, жизнь не заканчивается на достигнутом, что-то еще случится, совершится, что-то еще будет. „Продолжение следует” — самая оптимистическая формула из всех нам сегодня доступных. Именно поэтому сейчас так важны большие, пухлые романы с продолжением — в журналах ли, в книгах”.

Cм. также: “<…> критики есть (даже соответствующая академия имеется), а критики нет. Что-то про литру пишут, но это „что-то” оказывается еще большим вредительством, чем „Кысь””, — сокрушается Дмитрий Бавильский во второй части этой статьи (“Топос”, 2003, 26 декабря ).

Cм. также роман Дмитрия Бавильского “Нодельма” в майском номере “Нового мира”.

Павел Басинский. Космополит супротив инородца. — “Русский Журнал”, 2003, 31 декабря .

“<…> я знаю Акунина-Чхартишвили. Он стопроцентный западник, стопроцентный глобалист и стопроцентный праволиберал. Все его романы — я уже писал об этом и настаиваю на этом сейчас — насквозь идеологичны. В гораздо большей степени, например, чем сентиментальная „Мать” Горького или наивный роман-предупреждение Кочетова „Чего же ты хочешь?”. Это тем более любопытно, что на сегодняшний день Акунин — единственный реально удавшийся „либеральный” проект. <…> В отличие от любых почти иных праволиберальных проектов. Хотя там работали миллионы долларов, крутились сумасшедшие интриги, убивали людей”.

“<…> в акунинском идеологическом космосе (для меня лично — искусственном, „непочвенном” и поэтому неприятном) реально соперничать с великолепным космополитом Фандориным может только великолепный инородец. А поскольку российский космополит — это, как правило, европоцентрист, то соперничать с Фандориным должен был не европеец. Но не чистый иной. Не натуральный японец. Чистое национальное мышление, привычки, верования в акунинской системе координат суть нечто безусловно анахроническое, в лучшем случае — просто смешное. <…> Космополит Фандорин, которому в принципе наплевать на эту бездарную Россию, сражается [в „Алмазной колеснице”] с собственным сыном от японской куртизанки, не зная, что это его сын. Сражается как бы за Россию, против Японии, но на самом деле за очередную порцию пищи для своей вечно голодной гордыни. Побеждает космополит. О-о, естественно! Японец еще слишком японец. Рожей не вышел соперничать с белоснежными фандоринскими бакенбардами. Выблядок ведь, по правде говоря”.

Ср.: Андрей Степанов, “О фантазиях Басинского и мастерстве Акунина” — “Русский Журнал”, 2004, 9 января ; “У Акунина столкновения „национальных духов” нет вообще. Он не мыслит в этих терминах. <…> Фандорин действительно космополитичен по своему литературному происхождению. Он сконструирован по крайней мере из трех компонентов: из Шерлока Холмса — британского джентльмена, вооруженного дедуктивным методом; из японского ниндзя — идеального шпиона и непобедимого бойца; из жюль-верновского Инженера — двигателя и рыцаря прогресса. Но все эти три составляющие скрепляет четвертая — русский дворянин с понятием о чести (которое трансформируется в демократическое чувство собственного достоинства — главный предмет проповеди Акунина) и безусловным императивом: своей стране надо служить, причем на самом трудном участке. <…> Служить России, бороться с хаосом, способствовать разуму, прогрессу и цивилизации — вот кредо Эраста Петровича и всех его многочисленных родственников”.

Ср.: “Россия — не Англия. Это в сознании читателя викторианской эпохи действительно сложился образ стража общества — сверхчеловека с мощным интеллектом. <…> Следователь в России того времени мог быть другим — с хорошей хваткой и небогатой фантазией, стилем мышления напоминающий бультерьера. Вот если бы Акунин вывел русскую вариацию на инспектора Лестрейда, он бы попал в точку. Кстати, один такой герой действует в „Преступлении и наказании”, это Порфирий Петрович, замечающий Раскольникову с педантизмом и грубоватой патетикой: „Вы и убили-с”. Героев, скроенных по типу профессора Мориарти и по типу Лестрейда, могло быть сколько угодно, но Холмсов и Фандориных в России XIX века быть не могло”, — пишет Евгений Чубастых (“Хроника объявленной смерти” — “Итоги”, 2003, № 52 ).

Павел Басинский. Сердечная культура. — “Литературная газета”, 2003, № 52, 24 — 30 декабря .

“[Виктор] Курочкин — писатель самый демократический, но, увы, не для всех. Это не значит, что люди, не понимающие Курочкина, дурные люди. Просто они лишены музыкально-литературного слуха, вдобавок, как это ни странно звучит, очень русского по своей природе. Виктор Александрович Курочкин [1923 — 1976] — гениальный русский писатель. Под гениальностью я имею в виду не масштаб творческой личности, но пушкинское понимание гения. Это отсутствие нарочитости, мучительности, „декаданса” в широком смысле”.

Татьяна Бек. Жизнь. doc . — “НГ Ex libris”, 2004, № 1, 15 января .

“В 11-м номере „Нового мира” напечатана сильная штука (драма для чтения? пьеса-повесть?) Елены Исаевой „Первый мужчина” с подзаголовком „Театр. doc ”, созданная по методике „verbatim”, что по-латыни означает „дословно”. <…> Сугубо ли она документальна? Вряд ли. Воля художника проявляется уже в том, какие и каким тоном он ставит вопросы, как, используя эффект контрастных сцеплений, чередует ответы разных персонажей, что именно укрупняет — сокращая. Даже если ничуть (поверим!) не редактирует стенограмму… Замечу между прочим, что вышеописанная методика лишь гротескует универсальные законы прозы вообще <…>”.

Юрий Богомолов. “Государство должно контролировать. И никакой цензуры не будет”. Триумф национал-социалистических партий может отразиться и на культуре. — “Известия”, 2004, № 4, 14 января .

“<…> призрак антидемократического реванша бродит по России. C ним под ручку гуляет призрак госкультуры. <…> Когда-то Хемингуэя спросили: много ли в Америке фашистов? Он ответил: „В Америке много людей, которые еще сами не знают, что они фашисты, но пройдет время — они это узнают”…”

Здесь же — на первой полосе газеты большой материал “Три четверти россиян — за цензуру” в связи с результатами опроса, проведенного социологическим агентством “РОМИР мониторинг”: “76 % россиян считают, что в средствах массовой информации в той или иной форме нужна цензура”.

“Что же до 76 %, согласных с введением цензуры, то сильная цифра свидетельствует о том, что 3/4 сограждан не боятся этого слова, но ничего не говорит о том, как эти 3/4 это слово понимают”, — пишет Максим Соколов (“ GlobalRus.ru ”, 2004, 16 января ).

“Не цензуры хотят 76 % — они, чуя некое неблагополучие, хотят элементарного профессионализма, уважения к себе, вкуса, ответственности”, — пишет по тому же поводу Андрей Немзер (“Время новостей”, 2004, № 5, 16 января ).

См. также: “<…> у меня есть стойкое ощущение надвигающегося (а может, уже наступившего) литературного дефолта. <…> На самом деле государство должно вложиться в литературу. Как вкладывают деньги в национальную экономику. Мощно. Цельно. Не подачками, а серьезной программой”, — пишет Павел Басинский (“Литературная газета”, 2004, № 1, 14 — 20 января ).

Владимир Бондаренко. Покаяние грешного Глебушки. — “Наш современник”, 2003, № 12 .

“Его [Горбовского] неизбежно ожидала судьба Сергея Есенина, Николая Рубцова или Алексея Прасолова. <…> Помните, как его еще в 1962 году оплакивал [в стихах] друг Николай Рубцов? Поразмышляйте над этой параллелью судеб: где сейчас Николай Рубцов и где Глеб Горбовский? Какая-то мистика ведет каждого по своему пути”.

Юниль Булатов. Танцульки. Народный роман. — “Новосибирск”. Городской общественно-художественный журнал. Издается с мая 2001 года. Новосибирск, 2003, № 2 (6).

“Мамат, отойди. — Ушаков выдернул длинный дрын из того же палисада. — Я своих корешей не обижаю. Сам знаешь, но меня тоже надо уважать…” Эдакий Подросток Савенко , но — другого времени и с элементами фантасмагории. Печатается в сокращении.

Дмитрий Быков. Прогрессивный паралич. — “Колоколъ”. Журнал русского мира. Лондон, 2003, № 2 (7) .

“<…> Россия должна отречься от последних десяти лет своей истории и с презрением отказаться от псевдолиберальной идеологии социального дарвинизма, которую ей навязывали десять лет”.

См. также: “Дмитрий Быков написал по меньшей мере две статьи, которые мне были полезны”, — говорит Эдуард Лимонов в беседе с Еленой Калашниковой (“Русский Журнал”, 2003, 26 декабря ).

Екатерина Васенина. Жизнь в буквальном смысле. SMS как примета масскультуры. — “Новая газета”, 2004, № 2, 15 января .

“Я очень их люблю. <…> Короткие текстовые сообщения (SMS , short messages service) — по-моему, лучшее, что дал прогресс человеку”.

Алексей Венедиктов (главный редактор радиостанции “Эхо Москвы”). Этика внутри нас. — “Литературная газета”, 2004, № 1, 14 — 20 января.

“Я, например, считаю, что воровать плохо, но когда журналист приносит мне украденный документ, что, по идее, вступает в противоречие с моей внутренней этикой, я все равно обнародую его, так как я на службе у своих слушателей, а для них это важно. И это этично. Два года назад действительно мой журналист украл информацию о введении в школах начальной военной подготовки. Этот проект был физически украден — журналист взял листок со стола заместителя министра. Мы обнародовали проект, поставив вопрос, и общество его обсуждало до принятия решения. Таким образом, журналист украл, что абсолютно неэтично по всем заповедям, но тем самым обществу он принес пользу”.

Возможности человеческой противоречивости . Беседу вел Сергей Шаповал. — “Независимая газета”, 2004, № 5, 16 января .

Говорит Виктор Ерофеев: “Мне очень нравится, когда череда человеческих отношений заменяется чередой глав, параграфов и слов. В словах жить лучше, чем в человеческих отношениях”.

“<…> в своей стране я литературный маргинал в литературном мире и отнюдь не маргинал в мире читательском”.

Ирина Гинзбург (Нью-Йорк). Секс и женщина в Америке. — “Колоколъ”. Журнал русского мира. Лондон, 2003, № 3-4 (8-9).

Среди прочего — о встрече 1986 года с писательницей Белл Куфман (так в электронной версии статьи; у нас принято писать — Бел Кауфман), внучкой Шолом-Алейхема: “ее еврейская ирония, замешенная на русской блядовитости <…>”.

Андре Глюксман. Русская рулетка. Перевод Владимира Синицы. — “inoСМИ.Ru”, 2004, 13 января .

Французский интеллектуал — для “Die Welt”: “Я мечтаю о России, которая могла состояться и которая почти состоялась к началу 20-го столетия. <…> Не будь Первой мировой войны и катастрофической большевистской революции, Европа в 20-м столетии была бы озарена русской культурой и могла бы блистать еще сильнее. <...> Мы на Западе обязаны беречь и лелеять нереализованную надежду”. Большую часть статьи занимают инвективы в адрес России реальной .

Дмитрий Гнедич. Кафка после двадцатого века. — “Топос”, 2004, 13 января .

“<…> двадцатый век совершенно самостоятельно, без всякого вмешательства Закона и вообще правосудия, сделал из девятнадцатого другой мир, которого Кафка не предвосхитил, как трактует распространенное заблуждение, и в котором классический Процесс, сколько бы леденящей силы он ни хранил для читателя, невозможен. Сошлюсь в подтверждение на несколько фрагментов родного советского нарратива <…>”. Далее — о колымских рассказах Шаламова.

Линор Горалик. Ее зовут Барби. — “ exclusive ИЗВЕСТИЯ”. Иллюстрированный ежемесячный журнал. 2004, № 1, январь.

Кукла Барби как ролевая модель и как универсальный культурный символ. “<…> если бы Барби ожила, то ее пропорции были бы 108 — 42 — 108 (а такое случается только с одной женщиной из 100 тысяч) и она страдала бы от серьезнейших заболеваний позвоночника. Врачи утверждают, что если бы женщины были Барби, то они не смогли бы рожать детей <…>”. Среди прочего: “<…>„мама” Барби — то есть кукла, по образу и подобию которой вылепили это воплощение целомудренности, — была героиней непристойных немецких комиксов <…>”.

См. также стихи Сергея Слепухина: “Скончалась Барби, кровь ее мертва, / Оторваны рука и голова, / И похороны в будущую среду, / Утешен Кен подругою другой <…>” (“Звезда”, Санкт-Петербург, 2003, № 12 ).

Господин “против всех”. — “Завтра”, 2004, № 1, 1 января .

Господин “против всех” — это Проханов. Публикуется подборка откликов на его роман “Крейсерова соната” (М., “Ad Marginem”, 2003).

Андрей Фефелов: “<…> пример религиозной православной прозы Последних времен”.

Андрей Смирнов: “В „Крейсеровой сонате” звучит коллективный голос русского красно-коричневого”.

Владимир Винников: “<…> позволяет определить „Крейсерову сонату” как памфлет-антиутопию со всем свойственным для такого синтетического жанра — со времен Франсуа Рабле — спектром художественных приемов и прямым развитием всей образной системы данного произведения от Низменного через Комическое — к Возвышенному”.

Денис Тукмаков: “Проханов преломил гранат этого мира, и стало видно, что плод полон трухи и тлена, без единого целого зернышка. „Крейсерова соната” — это объявление тотальной войны на истребление грешного мира. <…> Роман этот — метод, инструкция к применению, кодекс поведения. Наконец Проханов дал ответ, как нужно достичь Победы, на что уповать, а что отбросить к чертям”.

Владимир Гусев. О любви. — “Московский литератор”, 2003, № 24 .

“Германн и Лиза у Пушкина (а не в опере), по сути, не любят друг друга. Германну нужна свобода в виде богатства, Лизе нужна свобода от графини. <…> Любит ли Наташа Ростова Андрея Болконского? Большой вопрос. Курагина любит, это видно. Любит ли Обломов Ольгу Ильинскую? А она его? Ну и так далее. Вл. Соловьев вообще разбирается в вопросе, надо ли любить кого-либо, кроме Бога. Я это не к тому, что любви нет, а к тому, что она как раз есть”.

Элиезер Дацевич. Ксенофобия: новая волна. Перспективы политического либерализма. — “Русскiй Удодъ”. Вестник консервативного авангарда. 2003, № 19, декабрь .

“<…> сам Поппер сформулировал один из главных „скрытых постулатов” либерализма: у этого учения много врагов и с ними следует бороться. Ведь само название его книги содержит упоминание о „врагах”. Более того, в конце своей работы автор разрабатывает целую конспирологическую концепцию, объясняющую возникновение философий вроде учения Платона (а ведь именно платонизм, по мысли Поппера, является образцом и основой для всех тоталитарных идеологий). Поппер утверждает, что переход от традиционных „органических” обществ к античным демократиям, организованным в соответствии с человеческим разумом и общими ценностями, прошел с большим трудом. Каста жрецов-правителей потеряла власть и фактически составила заговор против „охлоса”. Результатом этого заговора стали теории исторической инволюции, идеи необходимости „восстановления полноты мистической традиции” и историцистская философия как более утонченный интеллектуальный продукт. То есть на „заговор жрецов-правителей” работает всякая философия, которая предполагает в истории скрытый смысл. Раз есть такой смысл, значит, есть его знатоки и толкователи. Раз они есть, то им и должна принадлежать власть. В результате на страницах сочинений Поппера рисуется картина такого всемирного заговора, по сравнению с которым пресловутые „жидомасоны” — жалкие обитатели ясельной группы детского сада. Человек, считающий, что у истории есть смысл, скоро додумается до того, что он превосходит остальных и имеет право диктовать им свою волю, — вот главный пафос попперовских рассуждений. Этот человек — носитель фашистской идеологии. Следовательно, чтобы спасти „открытое общество”, необходимо находить такие вот заболевшие историцизмом индивиды, а затем подвергать их либо систематическому перевоспитанию (лечению), либо открытому подавлению — это уж лишь зависит от степени их упорства. <…> Иными словами, власть политического либерализма на деле оказывается просто очередной формой диктатуры „жрецов-правителей””.

Михаил Делягин. Экономика второго срока. — “Независимая газета”, 2003, № 276, 23 декабря.

“Должен быть установлен абсолютный приоритет национальных законов перед международными, означающий не более чем закрепление естественного приоритета интересов России над интересами ее стратегических конкурентов”. Автор — председатель президиума, научный руководитель Института проблем глобализации, доктор экономических наук.

Демографические вызовы нового века. Вызов депопуляции. Над темой номера работал Анатолий Вишневский. — “Демоскоп Weekly ”. Электронная версия бюллетеня “Население и общество”. Центр демографии и экологии человека Института народнохозяйственного прогнозирования РАН. 2003, № 139-140, 15 — 31 декабря .

“<…> по „среднему” варианту самого последнего прогноза ООН, к 2050 году численность населения России сократится по сравнению с 2000 годом примерно на 30 % и составит 101,5 миллиона человек. Примерно к таким же результатам приходят и российские прогнозисты <…>”.

Денис Драгунский. Демографический туман и национальные перспективы. — “Космополис”. Журнал мировой политики. Выходит четыре раза в год. 2003, № 3 (5) .

“<…> иммиграция создает не меньше проблем, чем решает или помогает решить. При этом решаемые проблемы относятся скорее к сиюминутным (заполнение вакансий в промышленности и коммунальном хозяйстве), а возникающие — к долгосрочным и более масштабным”.

Ольга Дунаевская. По произволу алфавита. — “Московские новости”, 2003, № 49.

В США в монументальном издании “Словарь литературной биографии” вышел том “Российские писатели после 1980 года”, составленный профессором Иллинойсcкого университета Мариной Балиной и профессором университета в Колорадо Марком Липовецким. Говорит критик, литературовед Марк Липовецкий: “Это для многих российских критиков он [постмодернизм] утратил актуальность, поскольку вышел из моды. А я его как моду не воспринимаю. Постмодернистская игра направлена на освоение точки зрения другого, а это означает намеренный подрыв собственной правоты. Русский постмодернизм еще не приступил к решению этих болезненных проблем и потому остается актуальным и динамичным”.

“[Наиболее интересны за последнее время] те [книги], что противостоят упрощению. „Взятие Измаила” Mихаила Шишкина, „Кысь” Татьяны Толстой, „Старая девочка” и „Воскрешение Лазаря” Владимира Шарова, „<НРЗБ>” Сергея Гандлевского, „Записи и выписки” Mихаила Гаспарова, мемуарные книги художника Гриши Брускина. Радует эволюция Дмитрия Быкова (как романиста) и Андрея Геласимова”.

“Студенты [в США] читают Венедикта Ерофеева и Сашу Соколова, Петрушевскую и Маканина, Виктора Ерофеева и Улицкую, Нину Садур и Евгения Попова. Это, может быть, самая лучшая читательская среда. Ее интерес постоянно подогревается, уж простите, необходимостью получить приличную оценку. Что касается больших книжных магазинов, ориентированных на „простых читателей”, там лидирует Пелевин, за ним следуют Бродский, Толстая, Аксенов и Довлатов (именно в таком порядке). Сейчас в этих магазинах появилась первая книга Акунина <…>”.

Ольга Дунаевская. На цветы зла спрос стабильный. Кого из русских писателей читают в Италии. — “Московские новости”, 2004, № 1.

Говорит хозяйка римского книжного магазина и издательства “Воланд”, итальянская славистка Даниэла Ди Сора: “В год мы выпускаем примерно десять книг, русских из них четыре. В 2003-м вышел „День денег” Алексея Слаповского, томик Луки Мудищева, „Николай Николаевич” Юза Алешковского и радищевское „Путешествие из Петербурга в Москву””.

Геннадий Жаворонков. Противостояние. В споре с собой. — “Литературная газета”, 2003, № 52, 24 — 30 декабря.

Цитирую: “И в конце девяностых, когда не всё (? — А. В. ), но многое уже было можно (? — А. В .), вздыбился (! — А. В .) я и позвонил в бывший АПН, требуя (! — А. В. ) рязанского телефона Натальи Решетовской, первой жены Солженицына. Там удивились: „А почему рязанский, она давно уже в Москве”. Но (? — А. В. ) телефон дали... Я звонил долго и упорно. Рано утром, поздно вечером и даже ночью...”

Может быть, на рубеже 80 — 90-х? Когда уже было можно печатать и самого Солженицына. А иначе — откуда эта экстатическая интонация?

Еще цитата из Жаворонкова: “Прямо как у Ярослава Смелякова о том же Пугачеве: „Собрались его бояре у тесового стола. ‘Ну, вяжи его, — сказали. — Снова наша не взяла!’”…”

Стихотворение принадлежит Давиду Самойлову, называется “Конец Пугачева” (1968), и звучат эти строки так: “Как его бояре встали / От тесового стола. / „Ну, вяжи его, — сказали, — / Снова наша не взяла””. Тут даже пунктуация — существенна, у Самойлова нет восклицания в конце.

А вот в петербургском еженедельнике “Дело” (2004, № 309, 19 января ) Валерий Островский цитирует к случаю эти же строки так: “Тут его бояре встали / От тесового стола”.

Александр Зиновьев. Будем реалистами. Записал Ж. Касьяненко. — “Советская Россия”, 2003, № 144, 25 декабря .

“<…> русский народ как единый народ уже не существует, он атомизирован, раздроблен, десятки миллионов обречены на вымирание, и они вымрут в ближайшие десятилетия. Сейчас общее физическое вымирание русских уже идет. Психически и идеологически люди также тяжело больны”.

“<…> все равно мир со временем расколется на коммунистическую тенденцию и антикоммунистическую, западническую. Оставить Россию без Компартии в этом мире было бы непростительной исторической ошибкой”.

См. также: “Русский коммунизм был молодым и жизнеспособным социальным образованием, находился в самом начале своего исторического бытия, не изжил себя, не одряхлел внутренне. Он был просто убит”, — утверждает Александр Зиновьев ( “Завтра”, 2004, № 3, 14 января ); это глава из его новой книги “Идеология партии будущего” (М., “Алгоритм”).

Михаил Золотоносов. Юность — это возмездие. — “Московские новости”, 2004, № 1.

О том, что в пятисотстраничной “Антологии прозы двадцатилетних” (СПб., “Лимбус-Пресс”) доминирует позиция возрастного расизма, а также ненависть к мужчинам . “Вышел манифест не поколения, а переходного возраста и социальной дезадаптации”.

Елена Иваницкая. Если Бог есть, позволено абсолютно все. — “Нева”, Санкт-Петербург, 2003, № 11 .

Просвещенный атеист — против Игоря Чубайса (“Что после свободы, или Каков маршрут истории человечества” — “Нева”, 2003, № 3) и священника Алексея Гостева (“Тринадцать тезисов о „порче нравов”” — “Новый мир”, 2003, № 5). Название и год опубликования статьи Гостева, как и год опубликования статьи Чубайса, указаны Иваницкой неточно.

Бывает. В январской “Периодике” я почему-то дважды назвал журнал “Вестник” — вашингтонским, хотя почтовый адрес редакции — балтиморский.

Владимир Каганский. Незамеченные революции. — “Колоколъ”. Журнал русского мира. Лондон, 2003, № 3-4 (8-9).

“Если процесс протекает быстро, имеет взрывной характер, идет спонтанно, самоподдерживаясь, носит массовый характер, радикально или существенно меняет образ жизни, порождает крупные разносторонние долгосрочные последствия для общества в целом, притом последствия непонятные и непредвиденные; если к тому же в ходе процесса быстро перераспределяется огромная собственность и возникают новые социальные группы, формируются новые образы жизни, — то мы вправе назвать это революцией . Используем для простоты выражение дачный бум …”

Римма Казакова. “Мы жили при номенклатурном социализме, сейчас живем при номенклатурном капитализме”. Беседу вел Владимир Нузов (Нью-Джерси). — “Вестник”, Балтимор, 2003, № 26, 24 декабря .

“ Когда-то, в ответ на вопрос журнала „ Юность ” о любимом поэте, вы назвали Евтушенко. По-прежнему так считаете? — Я не совсем одобряю сегодняшнего Евтушенко, покинувшего Россию, но я не из тех, кто меняет знамена. И сегодня считаю, что он внес огромный вклад в русскую поэзию. А то, что он уехал в Америку, я считаю ошибкой. — А с чего вы взяли, что он уехал? Он — профессор двух американских университетов, просто преподает в них. — Это все сказки Арины Родионовны. В Москве он иногда появляется, а живет в Америке, там и дети его, и жена”.

Руслан Киреев. Андерсен. Превращение гадкого утенка. — “Литература”. Еженедельная газета для учителей словесности. 2004, № 1, 1 — 7 января .

Датский сказочник и его “нареченная сестра” — шведская оперная певица Дженни Линд.

Сергей Костырко. Новейшие этатисты, или О выборе между статусом подданного и статусом гражданина. — “Журнальный Зал. Библиотека журнала „Новый мир”. Дискуссионный клуб”, 2003, декабрь .

Полемический отклик на статью Николая и Анастасии Литвиновых “Антигосударственный террор в Российской империи” (“Новый мир”, 2003, № 11): “<…> предпринятая авторами переоценка наших представлений о революционном движении в России второй половины XIX века является попыткой принципиального пересмотра и наших сегодняшних представлений о взаимоотношениях гражданина и государства. <…> Логика исторического анализа, которой пользуются авторы, по сути, отрицает идею государства как некой формы общественного договора. Именно государство, интересы государственных институтов становятся в их статье той определяющей ценностью, с помощью которой анализируются и оцениваются исторические факты”.

См. также: “<…> главная, если не единственная функция государства — это обеспечение прав и свобод индивида, каковой индивид добровольно передает часть своих прав и свобод государству — ради обеспечения своих свобод и прав. <…> Иначе это не государство, а какая-то иная (как правило, очень неприятная) форма организации сообщества”, — пишет Денис Драгунский (“Допрос колумниста” — “Новое время”, 2004, № 1, 4 января ).

Псой Галактионович Короленко. Музыка для чайников. Беседу вели Евгения Воробьева и Санджар Янышев. — “Буквы”, 2003, № 0 (нулевой номер).

“<…> сама музыка является наркотиком, поэтому было бы странно принимать один наркотик, чтобы попасть под воздействие другого”. Псой Галактионович Короленко — по определению редакции нового иллюстрированного журнала “Буквы” — поэт, музыкант, шансонье, если угодно, человек-оркестр . И вообще — колоритный типаж (фотографии впечатляют).

См. также: Псой Галактионович Короленко, “Шлягер века” (М., “Новое литературное обозрение”, 2003).

Георгий Кохтагора. Московская химера. Архитектура Последних времен. — “Завтра”, 2004, № 2, 7 января.

“<…> приходится констатировать, что архитектура изжила себя как знаковая система, как система значений, как символика, как образный язык. Архитектура сохраняет семантику, но она уже не содержит символики. <…> Архитектуры в нынешнем ее виде как искусства уже нет, ибо искусство — это всегда скрываемая за гармонией зримой формы метафизика незримого. Так вот, с вышеизложенной точки зрения не будет преувеличением сказать, что нынешняя архитектура „московского стиля” говорит с нами языком велеречивой немоты, когда есть активные движения губ, но слов не слышно, а если все-таки попытаться эти движения губ разгадать, выяснится, что губы произносят только отдельные слоги, которые так в слова и не складываются (наука именует подобное явление глоссолалией). <…> новая московская архитектура есть в прямом смысле слова архитектура апокалипсическая. И это есть очень смелое, небывало смелое явление — „ноу-хау”, которое с поразительной наглядностью отстаивает тезис о кончине мира”.

Антон Кравцов. Уроки бакенщика Исаича. — “Русскiй Удодъ”. Вестник консервативного авангарда. 2003, № 19, декабрь .

“Разумеется, Солженицын куда лучше нас всех, перемноженных друг на друга, знает интеллигентско-еврейскую среду (в обеих ее ипостасях — и в российской, и в западной). Поэтому ясно, что, создавая такую книгу [„Двести лет вместе”], он не питал иллюзий в том, что она послужит делу „реального примирения”. <…> Солженицын, с его понятной симпатией к старообрядчеству и старой Московской Руси, с его этническим национализмом, подводит читателя к простой мысли — „русские должны стать евреями в якобы собственной стране”. Держаться друг за друга, пропихивать везде своих, создавать криптократические круги. В которые прежде всего не допускать евреев. А если и допускать, то только на вторых ролях и в качестве полезного инструмента. Этакого „шабес-йехуда”. Солженицын намекает на необходимость постоянного лицемерия для выживания русских. Причем лицемерия искреннего, подсознательного. Когда для „внешних” — одни слова, для „своих”, внутренних — другие. Наружу — только самая добродушнейшая улыбка. <…> Я уже давно замечаю возникшую за последние годы особенность в поведении собирающейся выпить и закусить русской образованной компании (нашей, к примеру). Если собрались только свои — одни разговоры, один способ общения. Заявился кто-то из „них” — разговор стихийно начинает идти по-другому. Еврея дурачат, перед ним ломают „поучительную и всякого внимания достойную комедию ‘Ручные русские’”. Правда, стоит только тому убраться… Конечно, у евреев всегда происходило то же самое. <…> И Солженицын, обладающий сверхъестественным чутьем и умеющий за годы предчувствовать, куда разворачивается общественное сознание, упредил этот поворот своей книгой. Он словно высветил интеллектуальные вехи, обозначающие, куда надо двигаться, а от каких интеллектуальных построений лучше заранее избавиться. В связи с их полной утопичностью и бессмысленностью. „Бакенщик Исаич”, как точно написал в своем давнем стихотворении Е. Маркин, по-прежнему лучше всех знает „дорогу на реке””.

См. здесь же: Роман Сарецкий, “Со своим уставом. „Двести лет вместе” и национальная этика”; “Есть ли у русско-еврейского диалога хоть какая-то самая наималейшая перспектива? В контексте „Двести лет вместе”, думаю, нет. <…> „В чужой монастырь со своим уставом не ходят”, — гласит русская пословица. Солженицын к ней не прислушался. Результат — какая-то метафизическая „дыра в земле”, текстуальная правда. Что вырвется из этой дыры и каких дел натворит, никому не известно. Но так или иначе, явление на свет работы „Двести лет вместе” — это некий отзвук шагов Неведомого. Что-то огромное и страшное идет нам навстречу, и мы слышим, как под его ногами дрожит земля”.

Майкл Крайтон ( Michael Crichton ). Отказаться от религии энвайронментализма. Речь в Commonwealth Club . Перевод Линор Горалик. — “Русский Журнал”, 2004, 4 января .

“Самой серьезной целью, стоящей сейчас перед человечеством, я считаю задачу различения реальности и вымысла, правды и пропаганды. Определить, что есть истина, всегда было нелегким делом, но сегодня, в век информации (или, как я сам его называю, в век дезинформации), эта проблема особенно остра <…>”.

“<…> я назову несколько фактов. Знаю, что ничего из этого вы не читали в газетах, так как газеты об этом не пишут. Я скажу, что ДДТ — не канцерогенное вещество и не является причиной смерти птиц, а потому не должно было подвергаться запрету. Я скажу, что люди, наложившие этот запрет, знали об этом — и все же запретили. Я скажу, что этот самый запрет ДДТ послужил причиной смерти десятков миллионов бедняков, по преимуществу детей, чьи смерти на совести черствого технологически развитого западного общества, изыскавшего новую основу для энвайронментализма в фантазиях о пестициде и нанесшего этим непоправимый ущерб третьему миру”.

“<…> экологическое движение необходимо, но оно не слишком эффективно, так как приняло форму религии”.

См. также: Андрей Скурлягин, “Так ли важна экология, как ее малюют?” — “Экономические стратегии”, 2003, № 5 .

Геннадий Криваго. “„Новый мир” № 1 и 2 за 2003 год”. — “Наша страна”. Орган русской монархической мысли. Основан И. Л. Солоневичем 18 сентября 1948 года. Год издания — 56-й. Редактор Н. Л. Казанцев. Буэнос-Айрес, 2003, № 2738, 13 сентября .

“<…> „Крестный ход” Г[ригория] Петрова поражает другим. Это набор благочестивых повествований вокруг икон царственных мучеников, Царя Николая Второго с Семьей. Рассказ напоминает по духу некоторые работы Старого Кирибея, печатавшиеся некогда в „Нашей Стране”. Признаться, — глазам своим не поверил! Ждал, что сюжет обернется насмешкой, снижением… но нет; идея автора остается строго выдержанной до конца. Ай да „Новый мир”! поздравляем…” А вообще — обзор очень критический.

Критик как инструмент отбора. “Скрытый сюжет” Натальи Ивановой. — “НГ Ex libris”, 2004, № 1, 15 января.

“ Александр Вознесенский: Это все, конечно, замечательно, но не кажется ли вам, что литература вообще становится в последнее время интересом узкой группы „больных на голову” филологов?

Наталья Иванова: Не-а!”

Юрий Крупнов. Столица России должна стоять на Тихом океане. — “Русский переплет”. Литературный интернет-журнал. 2004, 10 января .

“Наш ориентир — не Запад, а Северо-Восток. <…> Либо Россия станет лидером Северо-Восточной Азии и Тихоокеанского мира, построит на своем Дальнем Востоке мощную и процветающую „русскую Калифорнию”, либо США, Япония, Европа и Китай совместно с назначенным туземным правительством построят здесь зону безудержной глобализации”.

“Этногенез не закончился <…> Северное российское население и особенно невостребованная молодежь может стать „новым племенем”, которое позволит преодолеть идентификационную катастрофу, осуществить этническую реабилитацию и в конечном итоге построить Россию как мировую державу <…>. <…> Создавая новую столицу России на побережье Тихого океана как символ и организационный механизм Новой Восточной политики, продолжения нашего движения по курсу Норд-Ост, мы имеем возможность воспроизвести тысячелетнюю историю России, не дожидаясь гибели страны и не создавая нового государства (нового вообще или нового в результате разрушения старого революционным хаосом)”.

Константин Крылов. Да поможет нам Бог. — “Спецназ России”, 2003, № 12, декабрь .

“<…> начиная с 1991 года единственной запрещенной к употреблению идеологией в России был и остается русский национализм. <…> Поэтому основное значение победы „Родины” — идеологическое. То есть — легализация русских националистических идей и настроений, легализация окончательная и бесповоротная”.

“Если соединить все эти компоненты вместе, мы получим то, чего хочет народ. Власть национальную („Родина”), народную (КПРФ), смелую (ЛДПР), сильную („Единство”) и недемократическую (непрошедшие). <…> Будет война или нет — так даже вопрос не стоит. Вопрос в том, когда она будет, кто именно нападет на нас первым <…> и в каком настроении мы в нее войдем. <…> Потому что власть национальная, народная, смелая, сильная и недемократическая бывает востребована только в одной ситуации — в ситуации предвоенной мобилизации. <…> Похоже на то, мы — после двенадцати лет разрухи, развала и позора, дойдя до крайней степени унижения и заглянув в собственную могилу — все-таки решились. Решились защищаться”.

Куда делась литература? — “Буквы”, 2003, № 0 (нулевой номер).

Table-Round: беседуют Писатель (Леонид Костюков) и Критик (Илья Кукулин). Среди прочего — Критик говорит: “<…> есть писатели, абсолютно соответствующие сегодняшнему ритму, но не пользующиеся спросом, например Анатолий Азольский. Это парадоксальный пример автора, как бы взятого из несуществующей русской литературы, с которой „все в порядке”. Его романы были бы бестселлерами в устойчивом, скучноватом, спокойно развивающемся обществе. Как если бы они были фактом австрийской, или шведской, или же французской литературы, общества, в котором все более-менее понятно. Это проявляется на уровне языка, отношения к остальной литературе. Азольский вроде бы писатель известный, лауреат Букеровской премии, однако кто его читал?”

Составителю “Периодики” показалось забавным, что и прямо противоположное утверждение — мол, Азольского читают, но кто о нем пишет? — было бы не менее справедливым.

Диакон Андрей Кураев. Как использовать Закон о свободе совести для защиты православия в школе? — “Москва”, 2003, № 12 .

“Один из идеологических догматов посткоммунистической России — это догмат о том, что православия в школе быть не должно. <…> Зная о том, как часто возникают трудности у школ и педагогов, решившихся привнести в свою жизнь хотя бы толику православия, попробую дать несколько советов о том, как с помощью федерального „Закона о свободе совести и религиозных объединениях” защищать свои права и права детей от насилия со стороны плюралистической идеологии. <…> Закон разрешает говорить в школе о православии. Единственное, что теперь всерьез может помешать детям узнать правду о православии, — это сами православные”.

Ср.: Роман Шухевич, Дмитрий Хмельницкий, “Прямой путь к атеизму. Нужен ли российской школе курс православной культуры?” — “Колоколъ”. Журнал русского мира. Лондон, 2003, № 3-4 (8-9) .

Сергей Лексутов. Дело фельдмаршала Кутузова. — “Складчина”. Литературная газета. Омск, 2003, № 6 (12), декабрь.

“Любой грамотный пехотный лейтенант, если вдумчиво прочтет в учебнике истории о войне двенадцатого года, тут же углядит массу нелепостей и несообразностей в поведении Кутузова и вообще в ведении им войны”. В связи с романом Юрия Куранова “Дело генерала Раевского” (М., 1997). Печатается в дискуссионном порядке.

Либералам надо перестать называть себя правыми. Беседу вела Александра Самарина. — “Независимая газета”, 2004, № 1, 12 января.

Говорит Ирина Хакамада: “Если под правыми в России мы понимаем складывающийся кланово-государственнический капитализм, дополненный религиозностью, православием, чуть-чуть рынком и идеей большого, сильного государства, то тогда понятно, что консерваторы (правые) — это на самом деле Путин и „Единая Россия”. Поэтому демократы скорее всего уходят в проект либеральный и социал-демократический. <…> Исторически этот термин — „правые” — для нас уходит. Его забирает власть — и пусть забирает”.

Эдуард Лимонов. “Быть как Байрон”. Беседовала Елена Калашникова. — “Русский Журнал”, 2003, 26 декабря .

“Мужчины сильнее. Ахматова слабее Гумилева в сотни раз. Жданов в вульгарном смысле был прав, когда говорил, что эта дамочка „мечется между алтарем и будуаром”. Удивительно точно, и не только с советской точки зрения. <…> Заунывно-занудная [Цветаева]. Гумилева я читал поверхностно, а понял его довольно поздно... может, дорос до него. Мандельштам великолепен. <…> Хлебников, безусловно, гениальный. Он — Пушкин ХХ века, только еще мощнее. Пушкин выветрился, а Хлебников дико современен”.

См. также: “Читаю постоянно <…>. Читал, к примеру, книгу Дмитрия Старостина „Американский ГУЛАГ”, „Антологию современного анархизма и радикализма”, выпущенную под редакцией Алексея Цветкова. Английские и французские книжки читаю — сейчас, например, иллюстрированный сборник об антиглобализме <…>. Я только романы не читаю — мне лень, не люблю. <…> Главное — чтобы это были документальные вещи, не надуманные. Не исторические романы (отвратительный, считаю, жанр!)” — так Эдуард Лимонов отвечает на анкету газеты “НГ Ex libris” (2003, № 47, 25 декабря ).

Cм. также беседу Эдуарда Лимонова с Ириной Колесниковой — о его стиле, образе жизни (“Война, мясо и женщины — вот моя диета” — “Газета”, 2003, 26 декабря ); “К красному вину дичайше привык. И вообще к вину во Франции за четырнадцать лет жизни. Я довольно неплохо это все знаю, чего не ожидал от себя. <…> Я люблю отличное вино. Я время от времени выбираюсь в магазины и покупаю себе бутылочку-другую какого-нибудь очень хорошего редкого вина. Я получаю удовольствие колоссальное от красного вина”.

Владимир Литов. Антироссийская подлость. — “ Rednews.Ru /Советская Россия”. Информационно-политический портал. 2004, 10 января .

“<…> громче всех крича о „правосудии” и „законности”, обличители „сталинских злодеяний” выступают против того, чтобы истина о Катыни была официально установлена в судебном порядке. И понятно почему. Любой суд, тем более международный, вынужден придерживаться определенных процессуальных форм, заниматься, хотя бы для видимости, исследованием доказательств и аргументов сторон”.

См. также в настоящем номере “Нового мира” эссе Владимира Юзбашева о новом мемориальном комплексе на месте Катынской трагедии.

Владимир Личутин. От пропасти к себе. Размышления о книге Владимира Бондаренко “Пламенные реакционеры”. — “Завтра”, 2003, № 52, 23 декабря.

“…Любую плоть с годами донимают хвори; но душа Бондаренко пылает по-юношески, и он, словно неистовый карбонарий, спешит впереди всех, размахивая не острой сабелькой, но зажженным факелом, и под этот свет высматривает в людских толщах грядущих героев, зазывает к себе”.

Cм. также: Алла Латынина, “Старшая дочь короля Лира” — “Новый мир”, 2003, № 10.

Светлана Лурье. Смертный приговор Киотскому протоколу. — “Спецназ России”, 2003, № 12, декабрь.

“Киотский протокол подобен религии, основанной на ряде предположений, которые нам предлагают принять на веру. Сейчас становится все более очевидным, что научно киотская гипотеза о том, что именно промышленные выбросы влияют на потепление климата, научно никак не обоснована. <…> Председательствующий на Всемирной конференции по изменению климата, прошедшей в октябре в Москве, директор Института глобального климата и экологии академик Юрий Израэль заявил, что реализация требований Киотского протокола не окажет существенного влияния на глобальные изменения климата. <…> Ученые из американского университета им. Дж. Маршелла утверждают, что прогнозы по поводу увеличения температуры в наступившем столетии остаются „неизвестными и неизученными” и называют эти прогнозы „медиа-мифом”. Прогнозы климатических перемен основаны на моделях и предположениях, которые „не только не изучены, но и неизучаемы в тех рамках, которые имеют отношение к механизмам принятия политических решений”…”

Ксения Лученко. Интернет по-православному. — “Русский Журнал”, 2003, 16 декабря .

“Первые православные сайты появились в 1996 году. Но благословение патриарха православные юзеры получили только в 1997 году <…>. В конце 2003 года православный сегмент Сети насчитывает около 1600 ресурсов”.

“Церковная пресса, за редким исключением, распространяется на территории одного региона и отражает только местные, даже местечковые, проблемы, зачастую ошибочно принимаемые за реальное положение дел в Церкви. На сегодняшний день только Интернет выполняет консолидирующую функцию, играя не последнюю роль в сохранении единого информационного пространства Церкви”.

“Между нами долго была какая-то стена…” Письма К. Чуковского к С. Маршаку. Подготовка текста, вступительная заметка и комментарии Мирона Петровского. — “Егупец”. Художественно-публицистический альманах. Киев, 2003, № 12 .

“Здесь публикуются все 32 дошедших до нас письма К. Чуковского С. Маршаку [1930 — 1963 годов]. <…> По сути, переписку следовало бы начинать не с 1930 года, как в этой публикации, а с 1920-х годов, но начало переписки, к сожалению, утеряно, кажется, безвозвратно. Оригиналы писем находятся в семье С. Маршака; здесь они печатаются по фото- и ксерокопиям из архива К. Чуковского, любезно предоставленным Еленой Цезаревной Чуковской <…>” (М. Петровский).

Приведу один фрагмент: “15 июля 1963. Дорогой Самуил Яковлевич. <…> Был у меня Е. Г. Эткинд. <…> Радует его бесстрашие: недавно Андроников прочитал нам обоим найденное им стихотворение Лермонтова. Я с первых же строк учуял подделку, но обдумывал, как бы поделикатнее сказать Андроникову, который убежден, что это — подлинник. Вдруг Эткинд:

— Неужели вы думаете, что эта пустопорожняя дребедень — Лермонтов!

И с ненавистью взглянул на А<ндронико>ва.

Все это — петербургский заквас.

Был у меня еще один замечательный человек: Солженицын. Моложавый, спокойный, с ясными веселыми глазами. Я прочитал английский перевод его „Ивана Денисовича” — это клевета на солженицынский текст. Сделан перевод Ральфом Паркером…”

Николай Митрохин. От “Памяти” к скинхедам Лужкова. Идеология русского национализма в 1987 — 2003 годах. — “Неприкосновенный запас”, 2003, № 5 (31) .

“Весьма показательна в этом отношении трансформация взглядов (и текстов) любимца интеллектуалов [сатирика] Михаила Задорнова, который на рубеже 1980 — 1990-х годов красноречиво критиковал поведение „нашего человека” на его родине, в начале 1990-х не менее живо говорил о его некрасивом поведении за границей, но к концу 1990-х переключил весь свой сарказм на „тупых американцев”, проигрывающих соотечественникам в знании географии и навыках устного счета”.

См. также: Павел Басинский, “Базаров № 7. Задорный Мichael Задорнов” — “Топос”, 2004, 12 января .

Марина Москвина. Впадайте в детство снова. Беседу вела Анна Эпштейн. — “Новая газета”, 2004, № 1, 12 января.

“<…> книгу „Моя собака любит джаз” я писала в большой печали. Но, как говорит мой учитель Ошо Раджнеш (курсив мой. — А. В. ), быть несчастным очень легко. Для этого не надо ни чувства юмора, ни присутствия духа. А чтобы быть счастливым, на это надо иметь огромное мужество и отвагу. Не станем же мы думать, что в этом достаточно жестком мире, вполне материальном, приземленном, хотя бы кто-нибудь сможет улизнуть от испытаний, ради которых он послан на эту землю?”

“Если человек прочел хоть одну мою книжку, он знает обо мне ВСЕ”.

См. также: Марина Москвина, “Небесные тихоходы. Путешествие в Индию”. (Рисунки Леонида Тишкова) — “Дружба народов”, 2003, № 8, 9 .

Татьяна Набатникова. “Мы получаем то, что заслуживаем”. Беседу вел Александр Неверов. — “Труд”, 2003, № 240, 26 декабря .

“Для чего я должна скрывать свой возраст? <…> мне 55 лет, ведь это одна из существенных характеристик личности. Вспомните известное народное выражение: „Бабий век — сорок лет, а в сорок пять баба ягодка опять”. „Опять” — это не значит, что к женщине возвращается ее биологическая притягательность. Нет, она обретает новое, не меньшее обаяние — личностное. Это довольно точная формула: к сорока годам женщина отрожалась, освободилась от своей воспроизводящей функции, теперь в семье и обществе у нее другое назначение: востребованы ее мудрость, уравновешенность, готовность прийти на помощь, она в профессиональном расцвете. Если женщина не остановилась в развитии, она никогда не теряет своей привлекательности — как и мужчина, ведь он после 50 тоже не мачо”.

Вадим Назаров. Пусть сторонники “ноосферы” мне возразят! — “Знание — сила”, 2003, № 12 .

“Нынешний бум с идеей ноосферы — это всего лишь плод некритического эйфорического восприятия всего, связанного с творчеством великого естествоиспытателя, в котором будто a priori не может быть места для просчетов и заблуждений”. Рядом напечатаны две — вполне “эйфорические” — статьи о научном наследии В. И. Вернадского, принадлежащие перу Елены Саканян и Геннадия Аксенова.

См. также: В. И. Вернадский. “„Коренные изменения неизбежны...” Дневник 1941 года” — “Новый мир”, 1995, № 5; “„Жизнь... вызывает меня на общественное дело”. Из публицистического наследия В. И. Вернадского” — “Новый мир”, 1994, № 1; “Переписка В. И. Вернадского и П. А. Флоренского” — “Новый мир”, 1989, № 2; “„Я верю в силу свободной мысли...” Письма В. И. Вернадского И. И. Петрункевичу” — “Новый мир”, 1989, № 12.

Андрей Немзер. Русская литература в 2003 году. — “Время новостей”, 2003, № 241, 25 декабря .

“Достаточно просмотреть несколько журнальных книжек, чтобы убедиться: слухи о конце русской поэзии сильно преувеличены. При обращении к годовым комплектам картина становится еще более впечатляющей. <…> Сошлюсь на свой опыт: мне в уходящем году помогали жить очень разные стихи — Марины Бородицкой, Ирины Васильковой, Ольги Ермолаевой, Светланы Кековой, Эллы Крыловой, Инги Кузнецовой, Веры Павловой, Михаила Айзенберга, Виктора Куллэ, Александра Кушнера, Евгения Рейна, Геннадия Русакова, Александра Тимофеевского... Испытывая неловкость и вовсе не желая принизить тех, кого назвал выше, все же признаюсь: трижды я чувствовал, что соприкасаюсь с чудом. Так было при чтении подборок Инны Лиснянской „Сорок дней” („Знамя”, № 9) и „Без тебя” („Новый мир”, № 10), светлого плача по ушедшему возлюбленному, мужу, мудрецу, поэту — Семену Липкину. Так было при перечитывании знакомых стихов Максима Амелина, что вкупе с новыми составили книгу „Конь Горгоны” (М., „Время”). Так было при встрече с “Фифиа” Олега Чухонцева (СПб., „Пушкинский фонд”; часть стихов тоже печаталась в журналах)”.

См. также: Наталья Иванова, “Сомнительное удовольствие. Избирательный взгляд на прозу 2003 года” — “Знамя”, 2004, № 1 .

Cм. также: Елена Стафьева, “ Vita brevis ars longa est . Главные культурные события 2003 года” — “ GlobalRus.ru ”, 2003, 29 декабря .

Андрей Немзер. Это было при нас. — “Время новостей”, 2003, № 242, 26 декабря.

“В записях Залыгина [„Заметках, не нуждающихся в сюжете” — “Октябрь”, 2003, № 9, 10, 11] много горечи и грусти, но — вопреки всему — куда больше мудрой веры в культуру, Россию, человека — и свое дело, журнал, который должен продолжаться . Этот мотив организует и замечательный мемуарный очерк Сергея Костырко („Новый мир”, 2003, № 12), озаглавленный словами Залыгина „...Не надо бояться себя””.

Cм. также: Андрей Немзер, “Требуется Посредник” — “Время новостей”, 2003, № 243, 29 декабря.

Мирослав Немиров. Все о поэзии — 164. Кушнер Александр. — “Русский Журнал”, 2003, 26 декабря .

“На самом деле Кушнеру удалось-таки осуществить мечту многих людей быть неромантическим поэтом (курсив мой. — А. В. ); мечту, которой хотели достичь в XX веке все подряд, начиная от Пастернака, Мандельштама и даже Маяковского до Бродского и Кибирова — Пригова — Гандлевского. <…> Ни разу ни у кого этого не вышло: кто то, кто сё, кто алкан, кто авангардист, кто личность номенклатурного на пенсии образа жизни из Переделкина, кто антисоветского образа мысли, а кто и вообще сидел <…>. Вот Кушнеру — удалось”.

“В Кушнере что еще мне нравится — в тех стихах, которые мне нравятся, — что они являются рассудочными рассуждениями. А не просто неким лирическим волнением, как 3/4 всех остальных стихов, в том числе и самых замечательных. То есть я имею в виду, что движущая их сила, пружина и исходный первотолчок — рассуждение, а не одна эмоция и валы вдохновения. Чем это хорошо? Точней, чем это лучше, чем те стихи, которые — — — ? Да, собственно, ничем — но тех-то сколько угодно, а вот таких — у одного Кушнера они только и получаются”.

“Интересно еще, что о Кушнере еще с 1970-х неизменно положительно отзывается в своих многочисленных статьях злобный старикашка и упертый авангардист Вс. Некрасов, который вообще-то написал огромное количество статей в первую очередь для того, чтобы всех остальных, кроме своих лианозовцев, заклеймить — всех без исключения, как официальных поэтов, так и подпольных, — бездарями и прохиндеями. А вот Кушнер у него — всегда упоминается в положительном смысле”.

Николай Никонов. Закон милосердия. Опыт трактата. Публикация А. А. Никоновой. — “Урал”, Екатеринбург, 2003, № 12 .

“В моем детстве о милосердии не говорил никто. Слово это считалось как будто вымершим. Его никогда не употребляли ни мой отец, ни моя мать, ни окружающие меня люди. Оно было словно за пределом прошлого, и особенно того прошлого, которое лежало за красной чертой революции…”

Редакция “Урала” предупреждает: “Над этим своим опытом трактата писатель, прежде чем вынести его на суд читателей, хотел бы еще основательно поработать, но, к сожалению, сделать этого не успел”. Произведение, датированное 1990 годом, публикуется в большой мемориальной подборке “Памяти Н. Г. Никонова. Из литературного наследия”.

Вадим Нифонтов. Дети Марии. Триумф и катастрофа “Бесконечного тупика”. — “Русскiй Удодъ”. Вестник консервативного авангарда. 2003, № 19, декабрь .

“<…> Розанов сочинил столько всего, коснулся стольких тем, что именно его творчество, а не „Евгений Онегин” должно быть названо настоящей энциклопедией. Правда, не русской жизни, а — русского ума. Это интеллектуальный поэт. Странно, что у нас его считают „философом”. Тем не менее почти все русские вопросы Розанов „проговорил”, а на многие из них дал сразу по нескольку ответов. Совокупность его текстов — это настоящая карта русского ума, всех его самых темных, мрачных, пыльных закоулков… „Путешествие по Розанову” до сей поры представляет собой одно из интереснейших и опаснейших занятий”.

“Я прочитал „Тупик”, сделал соответствующие выводы и стал совсем по-другому смотреть на жизнь. Сам же автор [Галковский] продолжил кружение в лабиринтах сознания русского уицраора и забрел туда, куда, возможно, совсем не следовало бы забредать”.

См. также: “Прочитал „Опыты” Монтеня. Первая стадия индивидуализма — это конструирование дефектной личности. <…> Монтень — это переход от юродства к кокетству. Кокетство Монтеня еще достаточно неуклюже, все мысли сопровождаются монотонным рефреном: „я некрасивый, я необразованный, у меня больные почки, моя книга составлена из ворованных мыслей и т. д.”. Кроме того, кокетство по-детски наивно. Например, Монтень хвастается блестящим воспитанием и доходит до раблезианского гротеска: усилиями его отца не только он сам, но и все крестьяне в округе начали говорить по-латыни” — так Дмитрий Галковский отвечает на новогоднюю анкету газеты “НГ Ex libris” (2003, № 47, 25 декабря ).

См. также: Сергей Иваньшин, “Выстрелы из „Посева”. Галковскому, составителю „Черной книги имен”” — “Советская Россия”, 2003, № 122, 30 октября ; “Галковский явно наслаждается возможностью безнаказанно хулиганить на печатных страницах. Он не просто выливает на головы своих жертв — первого советского посла В. В. Воровского и двух его помощников по работе в Народном комиссариате иностранных дел в 1920-х годах — ушаты словесных помоев, но делает это с особым цинизмом…”

См.: Дмитрий Галковский, “Обаятельная личность. Вацлав Воровский как памятник-карикатура” — “НГ Ex libris”, 2003, № 34, 25 сентября .

См. также: Дмитрий Галковский, “Святочный рассказ № 5. „О том, как Воровкин Захлебкина убил” (В. Пеленин)” — “НГ Ex libris”, 2004, № 1, 15 января.

См. также: Дмитрий Галковский, “Девятнадцатый век. Святочный рассказ № 13” — “Новый мир”, 2004, № 3; о Розанове .

См. также: “Сегодня же при чтении этих статей потребности спорить с автором [Галковским] уже не испытываешь. И не потому, что соглашаешься с содержанием высказанного или с пафосом самого высказывания. Отнюдь. Просто тексты Галковского поменяли функцию. Десять лет назад они были интеллектуальной провокацией. Сегодня — констатацией неких вполне утвердившихся реалий идеологии и социопсихологического состояния общества. Ну а с реалиями не спорят. <…> Отдельным разделом в книге Галковский поместил статьи своих оппонентов. Ценность этих текстов сегодня историческая. Не более того. А включение автором этих текстов под обложку своей книги, то есть выгораживание некоего отдельного (когда-то отдельного) дискурса под названием „Галковский”, — это жест победителя”, — пишет Сергей Костырко (“Родиться Рабиновичем” — “Русский Журнал”, 2004, 13 января ); речь тут идет о публицистической книге Дмитрия Галковского “Пропаганда” (Псков, 2003); см. о ней статью Аллы Латыниной в настоящем номере “Нового мира”.

Ефим Островский. Записки о контрреволюционном мюзикле. — “Литературная газета”, 2003, № 52, 24 — 30 декабря.

“Не просто самый известный, но и, наверное, один из самых любимых поcтсоветскими <…> людьми текстов советской эпохи. И при этом воспринимается текст „12 стульев” [Ильфа и Петрова] большинством его „любителей” как текст-манифест специфической интеллигентской „свободы”, а его главный герой — как антисоветский герой-трикстер, Локки советской мифологии. С другой стороны, трудно себе представить текст более советский, более социалистический, более насыщенный инструментами классовой борьбы коммунистов со своими историческими жертвами-противниками. <…> И парадокс состоит в том, что этот текст до сих пор воспринимается широкими кругами нового класса новой России в качестве „своего”, чуть ли не в качестве классического текста новой правой культуры”.

Парадоксальная мечта. Писатели о книгах: вчера и завтра. — “НГ Ex libris”, 2003, № 47, 25 декабря.

Говорит Сергей Есин: “Мне трудно сказать за весь год. А что касается ощущений последнего времени, то большое впечатление на меня произвели, конечно, в первую очередь удивительные мемуары Анны Василевской, напечатанные в „Новом мире” [2003, № 12]. <…> Это удивительные мемуары, написанные о деревне простым словом и слогом русских людей, которые никогда не занимались такой рафинированной вещью, как писание и писательство. Второе, что меня заинтересовало [в „Новом мире”], — поразительные записки Солженицына о писателях. Где он с присущей ему внутренней силой высказывает то, что мы даже не позволяли себе сформулировать, — например, о Василии Гроссмане, да и о других писателях”.

Дмитрий Перевозов. Самый быстрый самолет. Лирическая повесть по американским впечатлениям. Предисловие В. Добрякова. — “Подъем”, Воронеж, 2003, № 12.

“<…> белки в Америке не рыжие и не такие пушистые. <…> Ну и страшилище: темно-коричневая шкурка, куцый хвост, злобная мордочка и маленькие, бегающие черные глазки”. Впечатления студента Воронежского университета, выигравшего грант на обучение в США (курс журналистики).

Иван Плотников. Политическая деятельность П. П. Бажова. — “Урал”, Екатеринбург, 2004, № 1.

“Мы вновь убеждаемся, что Бажов вплоть до октября 1917 г. или состоял в партии социалистов-революционеров (а с ноября 1917 г. — в образованной партии левых эсеров), или, что совершенно ясно, работал под их идейным руководством, служил их партийному делу, на все посты выдвигался ими”.

Здесь же — большая подборка материалов к 125-летию со дня рождения П. П. Бажова.

М. А. Поджарский. Конфликт цивилизаций. — “Демоскоп Weekly ”, 2003, № 139-140, 15 — 31 декабря .

Глобальные общественные перемены и термодинамика открытых систем . Впервые статья была напечатана в “Вестнике Национальной академии наук Украины” (2002, № 11), ныне публикуется с незначительными изменениями и сокращениями. “Ее цель — показать, что мировые процессы, участниками которых мы сегодня являемся, имеют природу, которая не считается с нашими желаниями”.

Польско-украинские отношения после II мировой войны. Беседу вел Лешек Вонтрубский. — “Новая Польша”, Варшава, 2003, № 11 (47), ноябрь.

Говорит президент Общества польских ученых Украины, профессор Генрик Стронский: “Хотя никаких документов, подтверждающих, что ОУН-УПА собиралась физически уничтожить польское население на спорных территориях, все еще нет, некоторые факты указывают на то, что антипольская операция была проведена на всем контролируемом УПА пространстве и началась в определенное, хорошо согласованное время. <…> Волынь, где располагались довольно многочисленные вооруженные формирования украинцев, а поляки составляли несомненное меньшинство, была местом самых жестоких расправ с польским населением”.

См. также: Александр Гогун, “1943: украинско-польская трагедия” — “Посев”, 2003, № 9 ; “Весной — летом 1943 г. на территории Западной Украины началось вооруженное украинско-польское противостояние. Две антикоммунистические и антинацистские силы — польская Армия Крайова и Украинская повстанческая армия <…> — начали не только войну друг против друга, но и массовое истребление мирного населения”.

Понимание человека — это общее дело. Беседу вел Игорь Шевелев. — “Московские новости”, 2004, № 1.

Говорит Михаил Гаспаров: “Дореволюционное российское „классическое образование” — совсем не идеал: сосредоточившись на греческой и латинской грамматике, оно душило несколько поколений и сумело расширить свой культурный кругозор лишь накануне революции”.

“„Аристократы [духа]” — выражение метафорическое и обычно значит: особая порода хороших людей, обычно наследственная. Мне не хочется верить, что такие люди существуют как порода, но, конечно, это только потому, что я не чувствую этой аристократичности в себе самом”.

“<…> если бы его [прогресса] не было, то мы бы здесь не разговаривали с вами, потому что сто — двести лет назад по статистической вероятности один из нас умер бы в младенчестве. А мы вот живем, и молодые люди живут. <…> Мою коллегу, с любовью изучавшую средневековую культуру, спросили: „В каком веке вы хотели бы жить?” — „В двенадцатом”. — „На барщине?” — „Нет, нет, в келье!””

“Есть еще и четвертое значение [слова „интеллигенция”], самое точное, оно употребительно на Западе: „те, кто получили образование, дающее доступ к власти, но за отсутствием вакансий не получили власти и поэтому дуются”; но у нас оно не в ходу”.

“<…> я счастлив быть его [Аверинцева] современником”.

Аркадий Попов. Это страшное слово “империя”. — “Независимая газета”, 2004, № 2, 13 января.

“В современном мире (как и в несовременном) по-настоящему жизнеспособны лишь империи. <…> Сейчас уже, слава богу, мало кто вдохновляется анархической идеей упразднения государства. Осталось сделать следующий шаг и понять: государство и империя — это синонимы. <…> всякое устойчивое надплеменное образование — всякое государство — есть империя. Большая или маленькая. Особенность момента состоит в том, что маленькие империи, лукаво именуемые „национальными государствами”, свой век отжили. Точнее, отжила свой век идея, будто за ними будущее”. Это — позитивный отклик на Чубайсову “либеральную империю”. Автор — сотрудник аналитического отдела группы “Меркатор”.

См. также: Анатолий Чубайс, “Миссия России в ХХI веке” — “Независимая газета”, 2003, № 209, 1 октября; полностью — “Посев”, 2003, № 12, декабрь.

Псалмы Давидовы в переводах С. С. Аверинцева. — “Егупец”, Киев, 2003, № 12 .

“Прежде всего иного, у истока всех церковных славословий и ликований, в непредставимой, уму непостижимой дали времен — и все же, надо сознаться, совсем близко, словно бы голос из глубины нас же самих: Давидовы Псалмы. <…> Потом придут сложные мысли, упорядоченные вероучительные тезисы. Усложнится и культура чувства, и навыки выражения чувства; в том числе и чувства религиозного. И благословенна эта сложность, ощутимая, скажем, в греческих текстах византийских песнопений, в европейской и русской поэзии духовной сосредоточенности. Сложность — богатство накопленного из поколения в поколение. И не прав был Лев Толстой, когда ему хотелось разрушить сложные системы догматики, и литургии, и дисциплинирующих условностей культуры — ради опрощения. Но ведь когда-то сердце просит простоты: не опрощения и не упрощения — первоначальной простоты. Когда-то нужно перечувствовать не то, о чем думали позднее, а первичный, исходный опыт. Как узнали не такие и не такие тонкости, а самое главное, самое простое: что Бог вправду — есть?” (из предисловия С. С. Аверинцева).

rms1 . Двести лет вместе — записки из подполья. — “Русскiй Удодъ”. Вестник консервативного авангарда. 2003, № 19, декабрь .

“<…> „Урфин Джюс” во многом отражает видение Советской России человеком, выросшим в России царской”.

“ От редакции: текст, который мы предложили читателю, многие, конечно, могут счесть бредом. Однако, на наш взгляд, автор как раз весьма близок к истине. Практически все элементы истолкования сочинений [Александра] Волкова, приведенные здесь, уже приходили кому-то в голову. Достаточно поискать в Интернете ссылки на словосочетание „Урфин Джюс”. <…> Следуя своему принципу — „все, что может быть сказано, должно быть сказано”, — мы публикуем эту логически законченную попытку восстановить „внутренние основы” волковского языка. Нам кажется, что такой анализ полезен для понимания определенных аспектов русской психологии”.

Евгений Сабуров. Постлитературоцентричная общественная жизнь. — “Неприкосновенный запас”, 2003, № 5 (31).

“До сих пор в обществе не изжиты экономические бредни Льва Толстого и не менее бредовые представления Федора Достоевского о политическом развитии России”.

Бенедикт Сарнов. Голос крови. — “Двадцать два” (“22”). Общественно-политический и литературный журнал еврейской интеллигенции из СНГ в Израиле. Тель-Авив, № 130 .

“Ни в 1911-м, ни в 1913-м, ни год спустя, в 1914-м, когда мрачные пророчества Владимира Жаботинского стали уже сбываться, ни даже в начале 20-х никто еще не мог всерьез предполагать, что движение мировой истории пойдет не по Ленину, а — по Жаботинскому. Между тем случилось именно это”. А вообще — статья об Эренбурге.

См. также о книге Бенедикта Сарнова “Наш советский новояз” критическую рецензию Владимира Рудинского в органе русской монархической мысли “Наша страна”: Буэнос-Айрес, 2003, № 2740, 22 ноября .

Максим Свириденков (Смоленск). Сбросим Пушкина с парохода современности. — “Литературная Россия”, 2004, № 1, 16 января.

Очень молодой прозаик почему-то уверен, что “Белую березу / Под моим окном…” Есенин “своровал у Фета”. Имеется в виду фетовское: “Печальная береза / У моего окна…” Напечатано в рубрике “Нигилистические экзерсисы”.

Павел Святенков. К философии меньшинств. — “Русскiй Удодъ”. Вестник консервативного авангарда. 2003, № 19, декабрь .

“Чем либеральнее система — тем больше становится меньшинств. <…> чем больше развита страна, тем большим влиянием обладают меньшинства. Чем больше свобод и прав предоставляет гражданам государство — тем больше меньшинств образуется на его территории. <…> Неуловимо, мягкими шагами капитализм уходит в тень. Возможно, что уже в течение ближайших нескольких столетий или, кто знает, десятков лет он канет в небытие. Точно так же, как внутри феодального строя зарождался капитализм, внутри капиталистического строя зарождается новое общество, которому пока нет названия. Его социальные структуры видны уже сейчас. На место классового общества и наций идет общество прав человека и меньшинств”.

Слово прощания. Памяти Владимира Богомолова. — “Завтра”, 2004, № 2, 7 января.

“Скончался последний рыцарь советской военной прозы, последний рыцарь советского офицерства Владимир Осипович Богомолов — легендарный разведчик и не менее легендарный писатель. <…> Главной же своей книгой Владимир Богомолов считал „Момент истины”. Это его высочайшая художественная реабилитация военной разведки. <…> Он не кривил душой и в годы „перестройки”, он откровенно ненавидел ее. <…> Вечная память герою!” ( Владимир Бондаренко и все сотрудники газеты “Завтра”).

См. также: Леонид Колпаков, “Сердца моего боль. Последний разговор с Владимиром Богомоловым” — “Литературная газета”, 2004, № 1, 14 — 20 января .

См. также: Николай Иванов, “В декабре две тысячи третьего…” — “Литературная Россия”, 2004, № 1, 16 января .

Александр Старостин. Шепот звезд. Роман. — “Москва”, 2003, № 12.

Занимательно — о советских летчиках-героях — в духе Анатолия Азольского.

Андрей Степанов. Чехов и постмодерн. — “Нева”, Санкт-Петербург, 2003, № 11.

“Акунин с самого начала своей пьесы [„Чайка”] оказывается в одной парадигме с современным театром, испытывающим неимоверные трудности в постановке классики, которую следует переделать так, чтобы зритель не заскучал”.

“<…> литературные тексты „переводятся” на язык детектива. Другое дело, что это язык с довольно узким словарем и что при переводе любая черта гиперболизируется. Чистую гиперболу представляет и Треплев — маньяк, убийца животных. Это снова кажется невероятным, но ведь убил же он и у Чехова чайку — неизвестно зачем. И его пьеса при „переводе” в детектив получает гротескное, но неопровержимое прочтение: это мечта об уничтожении всего живого, и человек последовательный будет эту мечту осуществлять”.

См.: Борис Акунин, “Чайка” — “Новый мир”, 2000, № 4.

Андрей Столяров. Сумерки богов. — “Колоколъ”. Журнал русского мира. Лондон, 2003, № 3-4 (8-9).

“Итак, выиграть четвертую мировую войну Запад не в состоянии. Но может ли он хотя бы не проиграть ее? Да, если западные страны сделают ставку не на промышленность, а на качественное перерождение. <…> Для победы Западу нужны сверхлюди, носители сверхчеловеческих качеств, и они могут быть созданы с помощью генной инженерии и других достижений медицины и прикладной биологии. В принципе возможно сообщить человеку способность видеть в темноте и слышать в ультразвуковом диапазоне, быстро заживлять раны, модифицировать в известных пределах форму тела, с помощью вживленных микросхем считывать радиосигналы противника, напрямую встраиваться в эфир и перехватывать управление его электронной аппаратурой. Штабной компьютер станет периферийным устройством мозга солдата; ракеты, танки и самолеты — естественным продолжением его рук и мыслей. Самое важное здесь, что человек новый будет жить в совершенно ином времени — упреждая и опережая противника сразу во всем оперативном пространстве. Эти сверхлюди, людены, смогут победить, — но Запад, иудео-христианская цивилизация, победителем из новой войны не выйдет. Победят в этой войне те, кого еще нет”.

Александр Тарасов. Левая сцена в России в начале ХХI века. — “Неприкосновенный запас”, 2003, № 5 (31).

“„Зеленые” радикалы в России группируются в основном вокруг Социально-экологического союза и российских ответвлений „Гринпис” и „Хранителей Радуги”. Причем „Хранителей” можно смело назвать анархо-экологистской организацией, то есть самой левой из перечисленных. Радикальные экологисты отличаются от других течений левой молодежи повышенной „текучестью кадров”. К „зеленым” часто приходят старшеклассники, в голове у которых — идейная каша и которыми движет единственное (вполне понятное и естественное) желание: как-то остановить или хотя бы ограничить тот произвол, который творится в природоохранительной области, то есть остановить разорение и разворовывание чиновниками и бизнесменами заказников и заповедников, варварскую вырубку леса, незаконную охоту, захват земель и тому подобное. Многие из этих новобранцев, надо признать, люди искренние, но не очень грамотные и очень наивные. Часто их взгляды нельзя назвать левыми. Но, столкнувшись с повальной коррупцией на местах, с защитой властями явных нарушений природоохранного законодательства, с нежеланием бизнесменов соблюдать санитарные нормы и с демонстративным нанесением ими ущерба здоровью сограждан ради прибылей, с полицейским произволом и преследованиями, наконец, эти молодые люди становятся убежденными врагами капитализма. Часто они настолько левеют, что уходят из экологистских организаций — например, в анархисты. То есть группы радикальных „зеленых” выступают зачастую как „школы политической борьбы” для молодежи. Поэтому реальный масштаб их воздействия на молодежную среду куда больше их формальной численности. Например, у „Хранителей Радуги” нет фиксированного членства, организация имеет лишь 2 — 3 десятка функционеров, но по „хранительским” правилам членом организации может называть себя каждый, кто принимал участие хотя бы в одной крупной акции „Хранителей Радуги”. В ежегодных лагерях протеста „Хранителей” участвует до тысячи человек (а бывает, что за лето организуется 2 или даже 3 лагеря). А всего через акции „Хранителей Радуги” прошло 5 — 6 тысяч человек”.

Автор обзорной статьи — заведующий отделом ювенологии Центра новой социологии и изучения практической политики “Феникс”, эксперт Информационно-исследовательского центра “Панорама”.

Марина Токарева. Счастье — это я сейчас. — “Московские новости”, 2003, № 48.

Говорит Даниил Гранин — в дни своего 85-летия: “Сегодня я счастлив оттого, что изжил в себе ненависть к немцам. Изжил иллюзии всех партий. Изжил заблуждения по поводу руководителей страны любого ранга. Сегодня я могу писать все, что хочу, говорить все, что хочу, хотя иногда не знаю, кому это надо. Могу ехать куда захочу. Хотя уже никуда не хочется. Другой жизни не будет. Литература, искусство, в общем, игра. И можно быть счастливым. При всех моральных, материальных и общественных неурядицах. Надо ценить настоящее! Только настоящее”.

См. также беседу Даниила Гранина с Аркадием Сосновым: “Литературная газета”, 2004, № 1, 14 — 20 января .

Виталий Третьяков. Новый Европейский Завет. Евроатлантическая цивилизация и стратегия ее выживания. — “Литературная газета”, 2003, № 52, 24 — 30 декабря.

“<…> Россия не только Европа, но и территориально большая ее часть, причем такая часть, которая, будучи расположена на Востоке, благодаря исключительно собственным усилиям сумела, во-первых, вестернизировать и христианизировать (то есть европеизировать) гигантские пространства от Урала до Тихого океана (и Аляску тоже, между прочим, передав ее затем другому протуберанцу Европы — США), во-вторых, фактически присоединить к Европе не только все эти сибирско-дальневосточные территории, но еще и все пространство Средней Азии, сегодня называемой Центральной”.

“На мой взгляд, стратегия единства Евроатлантической цивилизации (ЕАЦ) перед лицом внешних и внутренних угроз и вызовов, бросаемых ей сегодня историей, должна включать в себя в общих чертах как минимум следующее: 1. Признание и документальная фиксация единства и трехсубъектности евроатлантической цивилизации путем подписания Евросоюзом, Россией и США Евроатлантической Хартии и создания Евроатлантического Союза (ЕАС). В Хартии должны быть зафиксированы главные из следующих ниже положений. 2. Признание единства евроатлантической цивилизации на основе принципов: христианской культурной и цивилизационной традиции; демократии и ответственного — в интересах всей евроатлантической цивилизации, ее отдельных стран и народов, ее граждан — использования института гражданских и демократических прав и свобод; отказа от силового способа разрешения внутренних (внутрицивилизационных) конфликтов и недобросовестной конкуренции во всех областях и сферах, включая идеологическую; признания исторического лидерства и высшей исторической ответственности трех главных субъектов евроатлантической цивилизации — Европы (Европейского союза), России (Российского Союза), Америки (Соединенных Штатов Америки), в том числе ответственности трех главных субъектов ЕАЦ за исторически вверенные им канонические территории. 3. Учреждение Евроатлантической Ассамблеи (предпарламента) ЕАС, работающей на постоянной основе, в числе главных задач которой будет разработка Конституции ЕАС; создание коллективных институтов, необходимых для соблюдения общих интересов “новой Европы” до принятия Евроатлантической Конституции; неизбежная ликвидация устаревших международных организаций и структур, не отвечающих интересам сообщества как единого целого и до сих пор функционирующих на ее территории. <…> Все основные международные институты современного мира были созданы 50 — 60 лет назад. И большинство из них, как мы видим и знаем, безнадежно устарело”.

Три толстяка. Журнальная полка Сергея Белякова. — “Урал”, Екатеринбург, 2004, № 1.

Среди прочего — о статье Натальи Ивановой “Новый агитпроп: в „правом” интерьере и „левом” пейзаже” (“Знамя”, 2003, № 10 ): “Я не стану спорить с Натальей Ивановой „по всем пунктам” <…>. Коснусь только одной темы — Великой Отечественной войны. Представление об этой войне не только как о величайшей трагедии, но и как о свидетельстве мужества советских солдат, мощи и величия державы, разгромившей фашизм, спасшей славян от рабства, а евреев и цыган от гибели, занимало прочное место в самосознании народа. Герои войны почитались почти как святые-мученики, сама Победа стала незыблемым авторитетом. Развенчание мифа о Великой Отечественной войне в конце восьмидесятых — начале девяностых было, на мой взгляд, тягчайшим преступлением. <…> Бесконечные разоблачения в конце концов сотворили новый миф. Миф этот заключается в следующем: воевали советские солдаты плохо, страна к войне была не готова, советские военачальники были все сплошь тупоумными мясниками, бросавшими солдат не в бой, а на убой; победили же мы немцев только потому, что „трупами закидали”. <…> На робкие попытки вернуть прежнее отношение к войне автор [Наталья Иванова] отвечает гневной тирадой: Победу она называет „кровавой” и советует перечитать романы Георгия Владимова и Виктора Некрасова для того, чтобы узнать, как „бессовестно жертвовали военачальники” жизнями солдат. Но разве историю изучают по романам? <…> Хотим мы того или нет, но возвращение части старых, еще советских, мифов неизбежно. И если и можно в наше время что-то принять безусловно и безоговорочно, так это возвращение к старому мифу о войне”.

См. также: Наталья Иванова, “Ностальящее. Собрание наблюдений” (М., “Радуга”, 2002); “Скрытый сюжет. Русская литература на переходе через век” (СПб., “БЛИЦ”, 2003).

Елена Тюрюканова. Женщины и современный миграционный режим. — “Космополис”. Журнал мировой политики. 2003, № 3 (5).

“Эксперты Минтруда, осуществляющие мониторинг выполнения Российской Федерацией международных норм в области положения женщин, подчеркивают, что обязательства, взятые нами в связи с подписанием Конвенции 1949 г. [о борьбе с торговлей людьми и эксплуатацией проституции третьими лицами], никто не отменял, поэтому легализовать проституцию мы просто не имеем права — для этого надо как минимум денонсировать эту Конвенцию”.

Ф. И. Тютчев. Письма к жене Эрнестине Федоровне Тютчевой. — “Москва”, 2003, № 12.

Восемь писем к жене 1841 — 1847 годов. Печатаются в переводе с французского, выполненном Л. В. Гладковой по автографам специально для нового Полного собрания сочинений Тютчева.

См. также: Федор Тютчев, “„И верит сердце в правду и любовь…” Тютчев в письмах к жене Эрнестине” — “Наш современник”, 2003, № 11, 12 ; “<…> приводимые нами письма — лишь большие или меньшие выдержки из всего текста, просмотренного и подготовленного женой поэта для возможной публикации”, — предупреждает во вступительном слове Геннадий Чагин.

О первых томах Полного собрания сочинений Тютчева см. сразу две рецензии в майском номере “Нового мира”.

Богдан Цивинский. О национальном самосознании. — “Новая Польша”, Варшава, 2003, № 10 (46).

“Речь пойдет о польскости. Что это такое? Вероятно, общее национальное самосознание поляков — но что это значит, все еще неизвестно, ибо у каждого из нас есть некое самосознание. <…> Видимо, национальное самосознание — это нечто общее для нас и отличающее нас от других. По-моему, это что-то слишком расплывчатое”.

“Думаю, что для нашей культуры, для нашей самоидентификации, для польскости важно было то, что в Европе мы были младшими”.

“<…> период своего величайшего процветания Европа переживала, когда у нас не было своей государственности. Лучший период истории Европы — это 1815 — 1914 годы. И если кто-нибудь скажет, что не может быть счастливой Европы без свободной Польши <…> то он попросту соврет”.

“Мы можем и должны быть в Европе. Но мы сами и наши партнеры должны сознавать, что мы — не кусочек мозаики, который подойдет к замкнутой территории Европы. Мы не будем подходить — мы будем выдаваться. Мы будем неудобным элементом этой Европы. Мы всегда были неудобными”.

Это — запись выступления историка и публициста Богдана Цивинского (род. в 1939) на Конгрессе польской культуры (Варшава, 2000).

Час “Ч”. Социальные всходы “Гилеи”. Записал Даниил Торопов. — “Завтра”, 2004, № 3, 14 января.

О книжной серии “Час „Ч” — современная мировая антибуржуазная мысль” рассказывает директор издательства “Гилея” Сергей Кудрявцев: “Изначально приоритетным направлением было литературно-художественное. Ну, скажем так, область „антитрадиционной” литературы — авангард или анархизм в искусстве. Общественно-политическая серия, имеющая отношение к идеям социального переустройства, возникла полтора года назад. За это время в ней вышло пять книг. В ближайших планах — сборник текстов Ульрики Майнхоф, книга французского автора, посвященная антиглобализму, и коллективный теоретический труд участников итальянских „Красных бригад”. Переход „Гилеи” к подобной литературе прежде всего был связан с моими личными настроениями. Я для себя разобрался в ситуации, понял, что здесь [в России] создается новое общество социального неравенства, можно сказать, произошла буржуазная революция и возникает существенное новое расслоение, проектирующее обнищание большого количества населения. <…> Название „Час ‘Ч’” связано с тем, что в какой-то момент в нашей стране и во всем мире неизбежно наступит время, когда произойдут радикальные преобразования на благо всех, всех без исключения”.

Теодор Шанин. “Для меня важно, что я в жизни не согнул колен перед человеком или Богом”. Беседу вел Валерий Коновалов. — “Известия”, 2004, № 4, 14 января.

Говорит создатель и руководитель Московской высшей школы социальных и экономических наук, кавалер ордена Британской империи Теодор Шанин: “Я — атеист. <…> С двенадцати лет. До этого меня воспитывали в религиозном духе, особенно дед. Но однажды я решил, что религия несовместима с наукой. И сказал об этом маме. Она спросила: что же из этого следует? Я сказал, что больше не буду молиться. С тех пор так и живу. <…> я поставил себе вопрос: есть ли вещи, которые являются для меня абсолютными ценностями? Продумывая это, я начал с десяти заповедей. И пришел к тому, что, собственно говоря, ни одна из них не абсолютная ценность для меня. Они являются ценностями, но не абсолютными”.

Николай Шмелев. Привезли раненого партизана. — “Кольцо „А””. Литературный журнал. Союз писателей Москвы. 2003, № 25.

Мемуары — на этот раз “про научную жизнь”. См. также: Николай Шмелев , “ Curriculum vitae ” — “Знамя”, 2001, № 2 ; “Пустыня мертвая. И небеса над ней…” — “Нева”, Санкт-Петербург, 2003, № 7 .

Виктория Шохина. Новый Органон Сергея Чупринина и его “негров”. — “НГ Ex libris”, 2004, № 1, 15 января.

Долго ругает двухтомный словарь-справочник Сергея Чупринина “Новая Россия: мир литературы” (М., 2002 — 2003).

Михаил Эпштейн. Проективный словарь философии. Новые понятия и термины. № 6. — “Топос”, 2004, 14 января .

“ ВидеолОгия ( videology , от. лат. video смотрю, вижу, греч. eidos вид, образ и греч. logos слово, учение) — совокупность визуальных средств воздействия на общественное сознание; обработка умов посредством изобразительного ряда (реклама, кино, телевидение, изобразительные искусства, электронные средства коммуникации). <…> Если власть правит извне, системой принудительных мер и предупредительных кар, то слава правит изнутри, через клетки головного мозга, через зрительные нервы: психическая диктатура. <…> Идеология разделяла: плохое и хорошее, чужое и свое, полезное и вредное. Видеология разделяет: зрелищное и незрелищное, яркое и тусклое, знаменитое и безвестное, т. е. основывается на эстетических, а не на этических категориях. Если идеология настраивает за или против тех или иных явлений, действует в двузначной системе оценок (плюс и минус, белое и черное), то видеология создает многоцветные образы, которые действуют глубже, как раздражители мозговых клеток, вызывая подражательную реакцию у адресата видеовоздействия. <…> Идеология взывает к желанному будущему, видеология превращает его в иллюзию настоящего. Идеология требует поступков, видеология настраивает на созерцание. <…> То, что происходит в России и во всем мире, — это кризис идеологий вообще; если демократия и вытесняется сейчас какой-то иной властной структурой, то именно видеократией (см.). <…> Спор всех идеологий, либеральных и консервативных, национальных и космополитических, религиозных и секулярных, завершается их общим поражением — и победой видеологии ”.

Это критика. Выпуск 20. Беседу вел Михаил Эдельштейн. — “Русский Журнал”, 2003, 26 декабря .

Говорит Никита Елисеев: “Я очень плохо выражаю свои мысли. Остается успокаивать себя тем, что мысли мои слишком неожиданны и парадоксальны, чтобы выразить их достаточно точно”.

“Да: самая мощная традиция современной русской литературы и критики — розановская. А коль скоро она (эта традиция) столь мощна, то, стало быть, в ней плодотворного ровно столько же, сколько губительного”.

См. также рецензию на книгу Н. Елисеева “Предостережение пишущим” (СПб., “Лимбус-Пресс”, 2002): Елена Иваницкая, “Весело и убедительно, точно и смешно” — “Знамя”, 2003, № 12 .

Это критика. Выпуск 21. Беседу вел Михаил Эдельштейн. — “Русский Журнал”, 2004, 8 января .

Говорит Евгений Ермолин: “Бог встречается с человеком и в литературе. Конечно, лучше, наверное, получить базисные сведения о Боге из Библии, а не из современной литературы. Но я верю, что Бог говорит с миром и человеком сегодня, что Он особым образом раскрывается во всяком личном опыте”.

“<…> нельзя недооценивать позорный провал игрового релятивизма и доморощенного пандемонизма в искусстве. Это главное литературное событие начала XXI века. Реализм же в искусстве — я уверен — никогда не устареет, не кончится. Он был всегда и будет всегда, составляя главное, а иногда и единственное содержание искусства в любую эпоху”.

“Будущее России — это будущее ее литературы. Не будет литературы — не будет и России. Не будет России — хотя бы литература останется как памятник духовной Атлантиде. <…> Это, может быть, даже Сталин понимал здоровым краешком своей больной, растленной души...”

“Сеть для меня — это пространство свободы. А свободу нельзя не любить, как Бога”.

“Любить — одно, а питать надежды — другое. Я и Немцова с Хакамадой люблю, и Чубайса с Ходорковским. А что толку? Ну, я молюсь о них”.

“Я — идеалист и в смысле чаяния высшего, стремления к целокупно-позитивному идеалу”.

“Много ругают последние рассказы Маканина, а я их ставлю высоко именно как предельно драматичное изживание безыдеальности нашей жизни...”

“Из [критиков-]современников мне ближе всего Игорь Виноградов <…>. И очень ценю я Ирину Роднянскую”.

“<…> критик — это бездонное, притом инструментализированное чувствилище, инструментализированный интеллект, гиперболизированный настрой на диалог. Он берет везде, где хоть что-то есть. А литература (включая и критику) — это ж почти райский сад и одновременно адская бездна. В ней есть все. И все дается практически даром и в дар. Это — из лучшего, что нам вообще дается судьбой”.

Составитель Андрей Василевский.

 

 

“Арион”, “Вопросы истории”, “Дружба народов”, “Звезда”, “Знамя”, “Октябрь”

 

Эльвира Горюхина. “Ой, да все мы не чужие…” Хождение по можаевским деревням. — “Дружба народов”, 2003, № 12 .

История о том, как никому не оказалась нужна книга Бориса Можаева “Земля ждет хозяина”. Хождение автора очерка закончилось живыми можаевскими деревнями, а до того она побывала во фракциях и партиях, пытаясь передать книгу тем, кому она предназначена. Блажен, кто верует. А деревни и вправду — чбудные. Полезное чтение для городского жителя. “Я постоянно ощущала внутреннюю тревогу. Фокус моего восприятия начал двоиться. Я поняла, что никогда не сумею увидеть землю так, как ее видел Можаев, родившийся в Пителине и никогда не покидавший села, даже если жил в Москве. Он бы не попался в силки, которые умеет расставить пителинский мужик залетной птице. <…> Устыдил бы тех, кто пустил в заповедные рязанские леса московских крутых начальников, скупивших народное богатство на корню. Мне этого не дано. Найдется ли в литературе голос-заступник за мужика, который и по сей день клят и мят, как сказала одна пителинская баба? Услышим ли этот голос?”

Голоса-то есть. Слышно плохо.

Владимир Губайловский. Полоса прибоя (о жанре поэтической миниатюры). — “Арион”. Журнал поэзии. 2003, № 4 .

“В периоды тотальной ломки парадигм, кризиса и разрушения иерархий (а мы переживаем сегодня именно такой) тяжесть и зарегулированность собственно поэтической речи может ощущаться как серьезный недостаток. Нужно говорить о том, что видишь и чувствуешь, сейчас и здесь, желательно без оглядки на дискредитировавшую себя (? — П. К. ) традицию. И тогда легкость и точность формулировок и свобода в выборе содержания становятся крайне важными, и поэтическая миниатюра в этом первичном освоении действительности играет очень важную роль. Не боясь ошибиться, можно сказать, что сегодня миниатюра — это самый распространенный жанр поэтического народного творчества”.

Напомню: в предыдущем номере “Нового мира” мы с вами узнали, что А. В., создатель и сотворник “Периодики”, тоже не прошел мимо этой забавы (см. поэтический цикл “Политика” в рубрике “Опыты” — “Новый мир”, 2004, № 3). Приятно также удостовериться, заглянув в предыдущие “Периодики”, что в выборе миниатюр из арсенала журнала “Арион” мы с Губайловским совпадаем.

Петр Епифанов. О жизни и смерти. Простые рассказики. — “Звезда”, Санкт-Петербург, 2003, № 12 .

Их три: “Паломник по святым местам”, “Двоеданка” и “Зайчик милый”. Подзаголовок к названию подборки исчерпывающе точен. Автор (род. в 1965) печатал некоторые свои вещи в журнале “Русская провинция”, живет, как сказано в биографической справке, “при одном из монастырей”. Ничего сусально-безжизненного в этой прозе нет, она написана современным человеком. Между прочим, в каждом рассказе так или иначе присутствует “старообрядческая тема”, оборачивающаяся подспудной мольбой о примирении, вере и чистоте.

Ирина Ермакова. Все на свете вещи. Стихи. — “Арион”, 2003, № 4.

И оживая опять с утреца

славлю день кофейным глотком кипящий

славлю солнце пьющее воду с лица

вслед ночным затяжным обложным косящим

в каждой Божьей капле и каждой луже

ранний свет с московским его блеском

навостренных трав зеленые уши

гром колец трамвайных на Павелецком

сладкий дым над крепостью пития

славлю радость: радуйся радость моя!

И взвилась радость и закрутила

поднимая листья камни слова

все на свете вещи и существа —

у меня воздушная перспектива

Евгений Ермолин. Зима и лето Евы. — “Знамя”, 2003, № 12 .

Печальная история: вдумчивый критик и талантливый читатель попробовал написать об Инне Лиснянской. Оговорившись и предупредив, привел мириады цитат, поделил свое исследование на темы (“Самосознание поэта”, “Путь к Богу”, “Невольный и вольный затвор”, “Образ эпохи” и т. д.). Что-то прозорливо заметил, о чем-то догадался. И ничего не получилось. Все утонуло в собственной и выбранной словесной массе. Яркого путеводителя по стихам и судьбе не вышло. Может, потому, что не вполне найден был собственный угол зрения, не создан сюжет, а рассказ-пересказ с дополнениями заменил возможное вживание в другой язык, другой мир? Не знаю. Обидно, что такой добросовестный труд (более пригодный для реферата) не стал открытием.

Анна Кузнецова. Женский вопрос. — “Арион”, 2003, № 4.

“…Нет, все ж ошибался Волошин, говоря о лирике (женской) в отличие от лирики личности (мужской): чем дальше лирика от личности, тем дальше она от поэзии вообще — не случайно интерес к женской лирике в начале XX века больше походил на научный: что она мне расскажет, а не как, казалось куда важнее. На самом же деле — только как у женщин-поэтов иное: женский мир исчисляется в бесконечно малых величинах, чем и обогащает поэзию, когда женщина — поэт, когда она говорит на языке своей личности, преображающем и родовое, и фольклорное — в индивидуальное и уникальное. <…> Все дело в том, что поэтическое в нас — никак не род. Стихи пишет та мельчайшая точка индивидуальности, которая — как лейбницевская монада или борхесовский Алеф — содержит и отражает все ведущие к ней ступени общего . Общеженского. Общечеловеческого. Она не исчерпывается и не определяется ими, а посему — никак не обобщается, а значит, не ложится и в гендерный дискурс . Она вообще не поддается никакому изучению, а только выражается на единственном, по мнению Мартина Хайдеггера, пригодном для этого языке — поэтическом. Поэтому их — поэтесс — не сотни, заполняющие антологии, а единицы. Как и поэтов”.

Инна Лиснянская. А память взрастает на пепле печали… Стихи. — “Дружба народов”, 2003, № 12.

Завершающий подборку цикл “В море дождя” открывает (когда-то замечательно опробованную) водную и подводную темы в поэтическом мире И. Л.:

Не боюсь я под воду спуска,

Где все рыбы мерцают лунно.

То я — в раковине моллюска,

То я — смерч на трезубце Нептуна, —

Беззаботна в морской пучине,

Затыкающей рот скорбящий,

Убаюкивающей в тине

День прошедший и настоящий.

И главный герой всего этого — тот, кто недавно ушел от нее, кого она — создатель и героиня этого мира — вспоминает, как сама говорит в стихе, “по любому поводу”.

Хосе Ортега-и-Гассет. Психология интересного мужчины. Перевод с испанского и примечания Вс. Багно. — “Звезда”, Санкт-Петербург, 2003, № 12.

Эссе написано в 1925 году.

“Я готов сказать (естественно, отдавая себе отчет в уязвимости сравнения), что любовь напоминает скорее литературный жанр, чем природную силу. Немалое число моих читателей, не потрудившись вникнуть, тут же сочтут это сравнение нелепым. Бог с ними. Оно и вправду было бы неприемлемым, если бы претендовало на полноту, между тем единственное, на что я претендую, так это на уверенность в том, что любовь — это не столько инстинкт, сколько творчество, к животному началу в человеке отношения не имеющее. Для дикаря она не существует, древний китаец и древний индус о ней не знают, грек эпохи Перикла едва догадывается о ее существовании (тут идет интересное пространное примечание, но я оставляю его читателю эссе. — П. К. ). И пусть мне докажут, что эти два обстоятельства: быть творением духа и возникать в определенные эпохи человеческой культуры — не характеризуют наилучшим образом литературный жанр. <…> Еще раз подчеркну, что непременным условием любви я считаю наитие, придающее исключительность личности человека, которому наше чувство отдало предпочтение”.

Ослиная шкура. Письма Фридриха Ницше 1881 — 1883 годов. С немецкого. Перевод и предисловие Игоря Эбаноидзе. — “Дружба народов”, 2003, № 12.

Из предисловия: “Кстати, с изданием избранных писем Ницше ситуация довольно странная — полноценного тома не было до сих пор даже в Германии. Существует, правда, научное полное критическое собрание сочинений Ницше, включающее помимо прочего полтора десятка томов его переписки. Однако издательство „De Gruyter”, выпускающее эту академическую серию (результат многолетней работы итальянских и немецких филологов), пока не дает лицензии на издание избранных писем философа, хотя такой отбор в последнее десятилетие, во всяком случае в Германии, производился. В результате читатель по-прежнему довольствуется переизданиями подборки, сделанной восемьдесят лет назад Рихардом Олером, родственником сестры Ницше Элизабет. Методы архивной работы Элизабет Ферстер-Ницше, как известно, были разрушительны; немудрено, что и олеровская подборка насквозь тенденциозна, не говоря уж о том, что включает в себя фальсифицированные сестрой философа тексты. Уже по окончании работы над переводами для данной публикации я сопоставил свою подборку с олеровской: совпадение на данном этапе биографии Ницше — всего четыре письма. Олеровский Ницше не общается с Лу Саломе, не конфликтует с сестрой, не иронизирует насчет антисемитизма, не оставляет неоконченных загадочных фраз, не испытывает отчаяния и неуверенности в своих силах, сетует в меру и с достоинством. И даже толком не сходит с ума. Стойкий оловянный солдатик, который так и простоял все время на столе, и даже неизвестно, растаял ли в печке. В таком образе философ до сих пор предстает широкому читателю”.

Только не у Игоря Эбаноидзе: вслед за его пространным эссе-предисловием (я привел только деловую часть), обнаруживающим глубокий интерес к “герою”, идет подборка из 32-х мучительных/счастливых/растерянных/победных писем Ницше.

Сергей Плотов. Мои заветные книжки. — “Арион”, 2003, № 4.

“Путешествие Нильса с дикими гусями”, “Буратино”, “Тимур и его команда”, “Шерлок Холмс” и “Карлсон”. Одноразово-избыточно, но смешно. Что-то вроде поэтического приложения к “Родной речи” Вайля и Гениса. Центонно-реминисцентное здесь погрубее и поплотнее, чем у Кибирова или Ремонта Приборова (изредка “публикуемого” Кенжеевым). Там, где прошел Плотов, даже самому насмешливому постмодернисту делать уже нечего: пальца не просунешь.

Поэтический раскол (о поэзии старообрядцев). Вступительное слово Максима Амелина. — “Арион”, 2003, № 4.

Воистину “музейная”, но “оживляющая” публикация. “Содержательная сторона лирики старообрядцев не слишком разнообразна, строго очерченный круг тем довольно узок: апокалиптические настроения; покаяние и спасение; отречение от мира, погрязшего в нечестии… И только удачным обретением формы можно объяснить необычайную эмоциональную силу лучших стихотворений. Их анонимные авторы прежде всего пеклись о выразительности, о силе воздействия на читателя, знающего заранее, о чем ему поведают стихи. Общие переживания, пропущенные через личность, вновь превращались в общие при прочтении и указания авторства не требовали. В этом видится вовсе не дань древнерусской традиции — потому как полемические, например, сочинения того же времени всегда подписывались, — но особенность лирического самоощущения. <…> Даже столь беглый обзор демонстрирует поразительное богатство скрытых или почти нереализованных возможностей русского стиха. Возможностей особенно актуальных в то время, когда стих этот в очередной раз оказался на перепутье — между однообразной рифмованной силлаботоникой, с одной стороны, и попытками воспроизвести свободный стих западноевропейского образца, выросшего из совсем иных, чем русский поэтический строй, предпосылок, — с другой”.

По-моему, особенно замечателен огромный “Стих брачный”.

Владимир Пшеничный. Я поставлен здесь точкой… Стихи. — “Октябрь”, 2003, № 12 .

12-й номер журнала по традиции отдан новым именам. Многое вполне читается, но кроме прозы покойного сотрудника “Октября” Александра Филимонова да подборки критических заметок студийцев историко-филологического факультета РГГУ о Третьем международном фестивале “Биеннале поэтов в Москве” (руководитель Дмитрий Бак ) в памяти остались еще верлибры молодого томского поэта. На его стихи мое читательское внимание обратил Григорий Соломонович Померанц, за что я ему благодарен. Обрести в такой поэтике и ритм, и нерв, и мысль, и музыку можно, видимо, только естественным, природным путем, что Пшеничному, судя по стихам, удается. Процитировать хотелось бы все четыре текста, они совершенно разные и по темам, и по напряжению. И хорошо держат друг друга. Заинтересовавшихся отсылаю к журналу.

Геннадий Русаков. Стихи Татьяне. — “Арион”, 2003, № 4.

В продолжающемся цикле особенно примечательно поразительное трехчастное “Большое стихотворение” — сочный метафизический автопортрет человека/души/бытования.

“Смоленский архив” как “зеркало советской действительности”. — “Вопросы истории”, 2003, № 9 — 12.

“Партийные документы „Смоленского архива” — это коллекция материалов с грифом „секретно”, „совершенно секретно”, „не для печати”. Право на дозированную информацию, не предназначенную для других, создавало у рядовых членов партии иллюзию приобщения к власти и гордость доверием, оказанным им. Так было и в 1920-е, и в 1930-е годы”.

Публикация завершается документами по поиску “врагов народа” (в конце 30-х), когда верноподданнические рапорты старому большевику, секретарю обкома Румянцеву плавно перетекают в анафему ему же и его “приспешникам”. Л. Чуковская в своей “Софье Петровне” (1939) оказалась более чем точна. Если б не документы, в реальность этой фантасмагории поверить было бы трудно: чтобы хоть как-то отчитаться о поиске врагов в Смоленской областной больнице, уполномоченный НКВД сообщает о том, что зловредный главврач не посоветовался с механиком, как надо правильно ремонтировать бак для воды…

Приведу один документик из “ранних”, с сохранением особенностей написания. Это секретный циркуляр Духовищинского уездного комитета РКП(б) Смоленской губернии от 20 октября 1923 года. “Ответсекретарям ячеек РКП(б). О распространении слухов. По имеющимся сведениям в укоме, по уезду начинают ходить слухи о том, что якобы намечается и проводится целый ряд мобилизаций партработников для поездки в Германию с целью организации там переворота. Уком разъясняет, что никакой мобилизации не производится и не будет и такие слухи являются абсолютно ложными и провокационными. С другой стороны уком пологает, что подобные слухи могут исходить или от коммунистов, которые очень часто делятся со своими женами о разных сведениях и предположениях, иногда даже с БЕСПАРТЕЙНЫМИ или сеются с определенной целью нашими врагами. А потому вам на закрытом собрании ячейки предлагается разъяснить всем членам партии о НЕДОПУСТИМОСТИ ПОДОБНОГО РОДА БОЛТЛИВОСТИ, а вообще указать, что ВСЕ ПОСТАНОВЛЕНИЯ И РЕШЕНИЯ ПАРТИИ ЯВЛЯЮТСЯ СТРОГО СЕКРЕТНЫМИ И НИКАКОЙ ОГЛАСНОСТИ, втом числе и горячо любимой жене, НЕ ПОДЛЕЖАТ. В отношении этих же слухов ВОЗЛОЖИТЬ НА ОБЯЗАННОСТИ КАЖДОГО ЧЛЕНА ПАРТИИ СОБИРАНИЕ ЭТИХ СЛУХОВ И ОТ КОГО ОНИ ИСХОДЯТ и срочно доносить в уком в секретном порядке [подписи]”. Последнее распоряжение, подписанное ответсеком Плюхиным, особенно прелестно.

См. также: Кн. Алексей Щербатов, “Из воспоминаний” — “Новый Журнал”, Нью-Йорк, 2003, № 233 ; о том, как вывезенный немцами Смоленский архив был обнаружен в 1945 году в Баварии; мемуарист на тот момент служил в американской армии.

Леонид Тимофеев. Дневник военных лет. Публикация О. Л. Тимофеевой. — “Знамя”, 2003, № 12.

Мы уже отмечали дневниковые записи известного отечественного филолога Л. И. Тимофеева (1904 — 1984). Первая публикация (“Знамя”, 2002, № 6) касалась 1941 года, московской паники, умонастроений тогдашней интеллигенции, размышлений о ситуации в Европе и остальном мире. Нынешняя публикация — о 1942 и 1943 годах. Найди этот дневник какой-нибудь особист или донеси кто — Тимофеева бы сразу расстреляли.

Привожу фрагмент, лично мне напомнивший некоторые события августа 1991 года: “Забавен разговор с Фадеевым Кирпотина в ночь на 16/X, передаваемый Кирпотиным. Оба они винят друг друга в скандальном провале Союза в те дни. Фадеев винит Кирпотина в бегстве, а этот уверяет, что он уехал по приказу Фадеева… Тот позвонил ему 15-го в ночь и сказал — уезжай. Распоряжение Щербакова. Но как же с писателями? Никаких сантиментов. Война! В Союзе жгут документы. Позвони сам Щербакову. Тот позвонил и не застал Щ. Опять звонит Фадеев. Щербакова нет. Уже нет?! Я говорил тебе, что он сказал, чтобы ты ехал, и Кирпотин поехал… Говорят, что А. Толстой везде живет по-царски. В Ташкенте у него квартира в 6 комнат и казенное содержание!.. А Вирта, когда эшелон ехал в Ташкент и не хватало пищи, проделывал следующие номера: выходил на станции в военной форме и, показывая начальнику на вышедшего из купе погулять Чуковского, говорил: „Я — его адъютант. Фамилию его называть не могу. Но если у него не будет продуктов, будет скандал в международной прессе”. В вагон спешно несли всяческое съестное и звонили на следующие станции, что едет международный старик и что ему надо приготовить дары. Вирта дал в „Знамя” роман, очень скверный, „Империя”, написанный в манере Хлестакова”.

“Французский роман”, или Краткая история отношений издательства “Советский писатель” (в лице Н. Лесючевского) и писателя И. Эренбурга, случившихся в 1957 — 1958 годах, когда выходила книга “Французские тетради”. Публикация, вступительная заметка и комментарии А. И. Рубашкина. — “Звезда”, Санкт-Петербург, 2003, № 12.

Хорошо читать на два голоса. И никакой “Иванькиады” или “Шапки” не надо. Чистое искусство многословной брехни в духе: “Я знаю, что ты знаешь, что я знаю”. В какой-то момент понимаешь, что письма эти — не только еще одна уродливая примета эпохи, но и памятник определенному человеческому состоянию. Вот что происходило с людьми, когда они подписывались на то, чтобы их имели — подробно, неустанно, со знанием дела. После года этих мучительных эпистолярных отношений вымотанный вконец товарищ Эренбург обратился повыше. И книжечка сразу вышла. А следы романа остались на память историкам литературы. Довольно гадко.

Игорь Шайтанов. В “конце века” — в начале тысячелетия. — “Арион”, 2003, № 4.

Критический путеводитель по десятилетию существования “Ариона”, “журнала, своим названием претендующего на то, чтобы спасти поэта и поэзию ”. В знаменательном мемуарно-аналитическом очерке Шайтанова встречаются короткие озадачивающие сообщения, из которых следует, что автор накрепко посвящен в стратегию, тактику и политику развития издания. И с Алехиным на короткой ноге. Иначе откуда обозревателю знать, что знаменитый поэт В. появлялся в журнале “в первый и единственный раз”, что известная поэтесса Н. “останется автором „Ариона””, а не менее известная С. “больше не появится”. Потом смекаешь: так это на текущий момент, на прошедшую десятку. Но Шайтанов тоном и мыслью предупреждает: этих не будет, в линию не вписываются.

В тексте много говорится о соотношении полистилистики и метафизики (“ключевых словах в разговоре о современной поэзии”), отношении к ценностной иерархии, определяющей эти понятия, “конце века”, редком даре сохранения своего голоса. Вспоминая опубликованное год с лишним назад стихотворение Олега Чухонцева “Век-заложник, каинова печать…”, Шайтанов итожит:

“Каинова печать, рамена, горение металла, горло, в котором замирает, нет, не божественный глагол, а хрип, горло, обернувшееся горлышком выкипевшего чайника. Полистилистика?

Формально — да. По сути же этого, формального, слова недостаточно. „Можно все взорвать”, можно, конечно, провозгласить конец всему и по новой — начало всего, но „убивец страх”… Страх от боязни вседозволенности, от того, что „можно все”. Остается, преодолевая себя, преодолевая страх, — сказаться не хрипом, а словом.

Формально — полистилистика . По сути — метафизическое ощущение жизни , протекающей здесь и сейчас, но имеющей смысл лишь ввиду несиюминутной иерархии ценностей. Поэтическое напоминание о ней дается с трудом. Слово проговаривается с усилием и звучит не так гулко, как бывало. Сегодня само достоинство поэзии определяется в процессе выбора — между полистилистической вседозволенностью и метафизической затрудненностью речи”.

Елена Шварц. Из книги “Трость скорописца”. Стихи. — “Звезда”, Санкт-Петербург, 2003, № 12.

................................................

Что держит нас, что нам уйти мешает?

Незнание, неверие в Другое?

Иль просто это — протяженность жизни?

И сладостно — мучительное в нас

Скольжение ее прозрачной лески,

Что чувствуем мы — кончится крючком.

Но пусть скользит и мучит — пусть мгновенье.

Но я — другой, я — птица, я — бродильня,

Пока во мне кристаллы песнопенья

Не растворятся до конца во мраке —

Я петь желаю.

(“Из Марло”)

 

Г. М. Шмелев. Русская православная церковь, ее деятельность и экономика до и после 1917 года. — “Вопросы истории”, 2003, № 11.

Подробнейшая статистика, некоторые данные публикуются впервые.

Очень понравились мне цитаты из Ленина (статья “Духовенство и политика” и другие), который в начале десятых годов ратовал за привлечение верующих рабочих в партию, а непривлечение духовенства к политической жизни считал “архиреакционным”. Это потом, после переворота, он призывал расстреливать священников и требовал “ликвидировать мощи во всероссийском масштабе” (постановление Совнаркома (1920) по предложениям Наркомюста). Или: “Я за исключение из партии участвующих в обрядах” (1919).

Признаться, я и не знал, что к 1939 году разгром церкви дошел до того, что в стране не осталось ни одного действующего монастыря. Что же до смертей, то за годы советской власти было убито 200 тысяч священнослужителей.

Автор доводит свою хронику — через агитационные послабления в войну и новые хрущевско-брежневские гонения — до наших, перестроечных и постперестроечных дней с их “развитием рыночных отношений”, “возрастанием общественной роли православной церкви в современной России, как и ее воздействием на социально-экономические процессы и нравственность граждан”.

Составитель Павел Крючков.

 

.

 

АЛИБИ: “Редакция, главный редактор, журналист не несут ответственности за распространение сведений, не соответствующих действительности и порочащих честь и достоинство граждан и организаций, либо ущемляющих права и законные интересы граждан, либо представляющих собой злоупотребление свободой массовой информации и (или) правами журналиста: <…> если они являются дословным воспроизведением сообщений и материалов или их фрагментов, распространенных другим средством массовой информации, которое может быть установлено и привлечено к ответственности за данное нарушение законодательства Российской Федерации о средствах массовой информации” (статья 57 “Закона РФ о СМИ”).

 

.

 

ДАТЫ: 29 апреля (12 мая) исполняется 95 лет со дня рождения прозаика Юрия Осиповича Домбровского (1909 — 1978).