Правильно говорят: дай событию хоть чуть-чуть войти в историю — издали лучше видно.
Годами ходит по электричкам киевского направления энергичная, подтянутая тетка с хозяйственной сумкой и громогласно-наигранными призывами. Ее «дацзыбао» в нашей семье уже в лексикон вошло: «Сказки! Детям — сказки! Кто забыл купить? Почему грустим? Ну-ка не грустить мне», — и так далее. При этом тетенька отчего-то страшноватая. Может быть, от ее наступательного оптимизма, лезущего без мыла в оплаченное нами privacy у вагонного окна?
Оказывается, между таинственными «сказками детям» (книжечки невнятные и доморощенные) она еще и билеты раздает на некие «семинары»: «сходите, развейтесь», «послушайте умных людей».
А развеивают-то, оказывается, дианетики-сайентологи.
«Сказки. Детям — сказки. Почему грустим?»
Впрочем, жизнь у нас и так сказочная: ведь кто-то же шесть лет тому назад сообразил начать сбор подписей под интернет-вопросом президенту страны: «Как Вы относитесь к пробуждению Ктулху?» Несколько тысяч набралось вопрошателей. И президент что-то отвечал про «потусторонние силы»: Рунет же обязывает.
Говард Филлипс Лавкрафт немедленно завертелся на своей сковороде как пропеллер.
Теперь президентский кот Дорофей, вопиют озабоченные блогеры, куда-то напрочь пропал.
Или все-таки не пропал?
Одинцовская полиция делает заявление: ничего, мол, о коте мы не знаем, заявлений не поступало. Это утка какая-то. Так кот или утка? Блогосфера волнуется, как та биомасса в советском фильме «Через тернии к звездам». Волнение — игровое, но действительно массовое: где же наш Дорофей, что сам хозяин? Наконец в микроблоге руководителя страны появляется: «По поводу котэ. Из источников, близких к Дорофею, стало известно, что он никуда не пропадал. Всем спасибо за беспокойство».
Многотысячный сетевой выдох облегчения. Ведь до 1 апреля нам еще целых четыре дня.
«В сказке Пушкина попа заменили на купца» — с третьей позиции яндексовой «сегодня в блогах» (пишу в конце марта) эта тема снова перебралась на первую. Лично мы по поводу поступка издательского отдела Свято-Троицкого собора в городе Армавире особого ужаса не испытали: редакция В. А. Жуковского — существует, она неоднократно издавалась и, кстати, давным-давно представлена в Сети в самом том виде, как выходила с 1840-го по 1882-й. Ежели вы хотите читать своим детям аутентично-рукописный, вошедший в нашу правозащитную плоть и любимый большевиками вариант с попом, а не купцом Остолопом, — читайте, его никто не запрещает.
А в кубанских православных семьях готовы попробовать пушкинскую «Сказку…» — в редакции Жуковского.
Лет пять назад это бы даже новостью не было.
Понадеемся, что до осквернения могилы добросердечного Василия Андреевича дело не дойдет, — ведь это он в свое время заменил одного героя на другого. Взял, так сказать, ответственность.
Вспоминая знаменитое пушкинское про груди, прорезавшиеся зубки и кормилицу, а также биографию автора «Певца во стане русских воинов» и «Леноры» (особенно в части дружбы с Пушкиным), мне трудно заподозрить его в банальном «охранительстве» и «пресмыкании» перед цензурой. Достаточно прочитать письмо к А. Х. Бенкендорфу февраля-марта 1837 года. Это письмо о Пушкине, но за ним встает и внятный портрет самого Жуковского, разбиравшего бумаги поэта, среди которых была и «Сказка о попе и о работнике его Балде».
Но общество и свободолюбивые СМИ интересует не Жуковский, конечно.
Впрочем, расскажу и я пару сказок.
Давно это было, еще до русской революции. Открывали в одном уездном городе новую больницу. Начальство собралось, земство, в столовой накрыли столы. Доктора вошли, а садиться за трапезу не хотят: «Пока вы это не уберете, — указывает один из них на образок Божьей Матери в уголке, — не сядем». Убрали. Через несколько лет продвинутые в свободолюбии соотечественники уже прикуривали в храмах от лампадок — прямо на глазах у попов. А чтобы не ходить слишком далеко, можно перечитать маленький рассказ Солженицына «Пасхальный крестный ход» (1966), аккурат про патриаршее подворье середины 60-х в элитарном нынче Переделкине. Только кто ж его читать будет.
Вторая сказка посвежее. Взялся тут один небездарный с(о)ветский детписатель перелагать ребятишкам (для заработка и укрепления связей с издательской инфраструктурой) житие православного святого. Переложил как смог, книгу издали с красивыми картинками. Автор получил деньги. А потом оправдывался в своем кругу: «Вы же понимаете, мне-то самому это (тут следует брезгливая гримаса)…» Ну и так далее. Чем не сказочка про добро и зло?
Однако обзор православной детской литературы у нас, надеюсь, все-таки когда-нибудь состоится (вспомним, думаю, и детского писателя Никифорова-Волгина, расстрелянного в 1941-м, да и к современным книжкам приглядимся).
И чтобы не развивать более сию сказочную тему, приведем, пожалуй, маленькое стихотворение Семена Липкина, опубликованное в нашем журнале в начале 1999 года (оно немножко о другом, но сюда отчего-то попросилось). Кстати, автор был иудейского вероисповедания, правда, и любил горячо Христа с Божьей Матерью.
«Добро и зло соседствуют исконно, / Слиянные, втыкаются в тупик. / „Из дерева — дубина и икона”, / Как Бунину сказал один мужик. // Являют сходство властвующих лица, / На многих дьявола видна печать. / Нам остается лишь одно: молиться, / А светлых слов не находя, — молчать». Помочь же тому, кто посчитает, что это стихи монологом исключительно «про начальство», боюсь — невозможно.
Перед тем как перейти к очередному «приближению», на сей раз — «литературно-премиальному», и воспоминаниям об ушедшей зиме (более подробно об этом в следующий раз), порадуюсь за нынешнюю весну, точнее — за минувший март, когда сразу в двух журналах широко и всерьез заговорили о детской литературе. Опекающий книжную серию «Настя и Никита» журнал «Фома» ввиду апрельской недели детской книги отрецензировал под рубрикой «Что читать детям» шесть изданий (от редакции тут пишут — «мы рецензируем книги для детей, а точнее — и для детей, и для их родителей»). Интересно, что среди выбранных книг есть издание, выпущенное в содружестве сугубо светского благотворительного фонда «Транссоюз» и православного издательского дома (Марина Улыбышева, «От столицы до столицы. Николаевская железная дорога»). Есть повествование Дины Сабитовой («Три твоих имени») — о детском сиротстве. А есть и «бизнес-роман» Георгия Мантурова «Берлога» (своеобразная вариация на тему «Гарри Поттера», как аттестует ее рецензент В. Каплан). Без магии, но — с экономикой, о некоей школе, «выращивающей» будущую бизнес-элиту. Роман, на удивление, очень толковый, проблемный, антистереотипный. Мантуров «показывает, что занятие бизнесом ставит перед человеком очень серьезные этические вопросы, но даже в самой тяжелой ситуации человек свободен, он может поступить эгоистически, а может — по совести. Вхождение в элиту никого не превращает автоматически ни в сибарита, ни в подлеца, ни в героя — каждый сам делает свой выбор. Не ошибиться трудно, но возможно».
И все эти издания — для подростков, средних и старших школьников, за исключением книжечки самого издательского дома «Фома» в примечательной серии «Кем быть?» — с характерным трендовым клише на обложке: «Книга для чтения взрослыми детям от 3 лет». Это «Шофёр» Инны Карповой с рисунками Дианы Лапшиной. Каждая книжка в упомянутой серии посвящена какой-то одной профессии и «показывает ребенку труд, — как пишет здесь публицист Александр Ткаченко, — с самой интересной и увлекательной стороны».
Литературный критик Ольга Лебёдушкина опубликовала в мартовском номере «Дружбы народов» обзорную статью «На пути к гению детства. Шпаргалка для молодых родителей». Заметив, что детская литература и детское книгоиздание сегодня на подъеме, что в этой отрасли чтения последнего времени «наблюдается, что называется, „движуха”», Лебёдушкина в самом начале своего пространного текста проницательно обронила, чего не хватает на фоне всего этого книжного изобилия и счастливого расклада. Не хватает читателя. Чуть позже она заметила, что «читатель, которого не хватает каждой прекрасной детской книжке, выходящей сегодня, — это читатель многочисленный. Тот, которому не хватает таких книжек». Если вы не запутались, попробую прояснить и дополнить со своей колокольни: количество пока еще не перешло в качество.
«Теперь в детских библиотеках почти не осталось книжек, зачитанных до дыр. Те, старые, давно списали. Новые издания спрашивают гораздо реже, так что вид у них — как будто только что с прилавка.
И возле „детских” полок в магазинах посещает странное чувство: не привычная зависть — „эх, нам бы эти книжки во времена нашего детства”, а что-то уж совсем фантастическое, в жанре путешествий во времени — „эх, нас бы, тогдашних, — сюда!”».
Я издавна привык любить статьи Лебёдушкиной, но сам, «тогдашний», хочу «сюда» все меньше. И дело тут не в ностальгии по себе «тамошнему», парадоксальных размышлениях о плодотворных «железных занавесах» и тому подобном. Может, все дело в том, что, независимо от «крепости советской власти», тогдашняя общемировая цивилизация и массовая культура («общемировое» все равно к нам проникало, а свой масскульт был и у «совка») еще сохраняли свой «мессидж» как обращение к более или менее живому человеку, а не «гуманоидному андроиду», как нынче, к этому ужасающе нелепому, массовому торжеству толерантности, которому с каждым днем все интенсивнее и закамуфлированнее объясняют, что понятия «добро» и «зло» есть архаика, что ныне у человечества иной «дискурс».
…Или мы с вами не заметили, что развитие прогресса вкупе с набирающим обороты многомиллиардным бизнесом движется в сторону размывания и ослабления любых душевных поползновений? Человеческое сохраняется внутренним усилием. А я наблюдаю (по своим и чужим детям), что благодаря развитию гаджетов, социальных сетей и электронных игр происходит неуклонный и последовательный уход от необходимых для полноценного развития человека усилий, которые «за тебя» сейчас делает «умная игрушка».
Вот фрагменты из технического описания одной из таких вещиц под названием «Набор Magic Standard» (производителя указывать не стану):
«Комплекс предназначен для малышей от самого рождения до 6 лет (курсив мой. — П. К. ). Игровой обучающий мультимедийный комплекс создан специально для маленьких детей и служит не только для развлечения, но и для развития ребенка. Его можно брать в дорогу, путешествие, на прогулку или просто играть дома. Мультфильмы, образовательные игры, первые слова, разнообразная музыка для малышей — и все это в одной небольшой коробочке!
Мультимедийный комплекс Magic включает: интерактивную консоль Magic; 6 (или более) карточек визуализации и чувств; цветок-подвеска для крепления в кроватке; 20 встроенных образовательных мультфильмов о друзьях Патрика.
Мультфильмы имеют обучающий характер, а также воспитывают в ребенке дисциплинированность, доброту, вежливость, развивают творческие способности и умение контролировать и выражать свои эмоции».
Хотел бы я посмотреть на заботливого и просвещенного родителя, который, предварительно не обследовав сие изобретение человечества на себе, засунет эту интерактивную консоль в кроватку к своему дитяте, дабы пропитать его историями про неведомого Патрика! А обследовав — сумеет ли адекватно «контролировать и выражать свои эмоции». Лично я, познакомившись лично с «Набором Magic Standard», на время просто потерял дар речи и самообладание, а поостыв, произнес несколько непечатных и выразительных умозаключений.
Вот и попробуй сочинять сказки в такой непростой обстановке. Впрочем, пока еще они сочиняются.
А о том, что обстановка весьма непростая, мне живо напомнило годичной давности интервью Александра Альперовича, главы издательства Clever (ранее исполнительный директор «АСТ») под очень верным названием «Детская книга должна разрисовываться, рваться и грызться». Интервью у Альперовича брали в феврале прошлого года, и он говорил, в частности, оглядываясь на 2010-й. Нетрудно заметить, что общая обстановка за прошедшее время не особенно изменилась
« — О трендах: существуют ли какие-то представления о том, куда движется рынок детской книги? Что пользуется большим спросом: классика, актуальные зарубежные авторы, отечественные авторы и художники?
— Самый продаваемый детский писатель 2010 года — Корней Иванович Чуковский. Это факт: никто даже не приблизился к этим продажам. С одной стороны, это хорошо: детей воспитывают на классике. С другой стороны, это совершенно удивительно, что современным детям, погруженным в новые технологии, особенности окружающего мира объясняют на примере „Мойдодыра”. Понятно, что глобальные человеческие ценности фактически не меняются, но контекст меняется очень быстро, и ребенку нужно видеть отражение современного мира в книге, тогда она становится ему интересна. Возможно, поэтому многие издательства разворачиваются в сторону осовременивания книжного рынка. К тому же появляется много новых издательств, направленных на поиск актуальных авторов, актуального оформления, актуальных полиграфических решений. Однако угадать, как именно пойдет этот разворот, невозможно…»
Интересно, понимает ли глава издательства, что стихотворная сказка для малышей «Мойдодыр» — совсем не об «особенностях окружающего мира» и даже не о «глобальных человеческих ценностях» (хотя для изощренного ума я мог бы подкинуть на примере этой сказки материал о топонимике Санкт-Петербурга)? Что морально вещь-то сугубо утилитарная: «не забывайте умываться», вот и все.
Или перед нами — небольшое лукавство, ведь стихотворные сказки упомянутого автора рассчитаны на самый-самый «начальный» возраст, когда ни о каких «погружениях» в «новые технологии» и речь идти не может?
Кого как, но лично меня утверждение о том, что ребенку непременно «нужно видеть отражение современного мира в книге, тогда она становится ему интересна», серьезно настораживает.
В следующий раз мы расскажем о последних достижениях литературной премии имени того самого автора «Мойдодыра», а в завершение разговора, как это уже у нас принято, — стихотворение современного классика детской поэзии, питерца Сергея Махотина (1953 года рождения), получившего эту премию в главной номинации («За выдающиеся творческие достижения в отечественной детской поэзии»). Стихотворение называется весьма архаично, но заложенное в него естественное состояние души ребенка пока еще никто, слава Богу, не отменил. Оно называется «Счастливо!»:
Мама и папа
Рано уходят,
Брат меня за руку
В садик отводит.
Он по дороге
Со мной поиграет,
Мне, если надо,
Рубашку поправит,
Скажет: «Счастливо!» —
И в школу помчится —
В школу,
Где скоро
Я буду учиться!
…Сплошные, заметьте себе, «глобальные человеческие ценности».
Но так ли уж нужны этому маленькому шедевру поэзии и любви «особенности окружающего мира» и «новые технологии»?