С е р г е й Ч у п р и н и н. Русская литература сегодня. Малая литературная энциклопедия. М., «Время», 2012, 992 стр.
После выхода Малой литературной энциклопедии, которую позволю себе далее именовать МЛЭ, можно проводить литературные викторины со многими каверзными вопросами.
Например:
— Какой литератор состоит членом семи редколлегий сразу?
Ответ: не какой, а какие — таковых не один.
— Какие литераторы были лишены премии имени Михаила Шолохова?
Ответ: Тимур Пулатов, Николай Федь, Анатолий Жуков, Валентин Сорокин, Владимир Бушин, Сергей Михалков.
— За что?
Ответ: не энциклопедическое это дело.
— Сколько всего в стране литературных премий?
Ответ: 579.
Нет, лучше не так: ПЯТЬСОТ СЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ ЛИТЕРАТУРНЫХ ПРЕМИЙ!!!!!!!!!
Неудивительно, что во многих справках-персоналиях значительную часть текста занимает перечень полученных имяреком премий. Это захватывающее чтение — так и слышишь звон злата (я не о материальном содержании). Вот, пожалуйста, лишь один персонаж. Все его награды перечислить объема моей рецензии не хватит, но вот самые ослепительные: «Золотое перо Руси», «Золотое перо Московии», «Золотое перо границы», «Золотое перо России», «Золотая звезда Всемирной академии наук комплексной безопасности» [12] . Этот же златоносец из тех, которые уже не раздваиваются по редколлегиям, с чем еще при старом режиме боролись, а рассемеряются, может быть и раздесятеряются. Членство в редколлегии, впрочем, дело вполне бескорыстное и неприбыльное, но поневоле позавидуешь такой богатырской работоспособности!
И таких богатырей, из 2431 пишущих граждан, о которых в МЛЭ имеются справки, немало.
А то потешались над бедным Леонидом Ильичом, который на всю страну был один. Здесь же шеренгами шагают к славе, и места на пиджаках для медалек и значков не хватает. Хоть бы родных и близких пожалели — где тем столько алых подушечек набрать?
Еще в МЛЭ читатель найдет более или менее подробные сведения о 538 литературных газетах, журналах, альманахах, 99 издательствах, 177 фестивалях, праздниках, конкурсах, ярмарках.
По поводу этого богатства в кавычках и без кавычек говорить много не приходится. Сам же Чупринин и подметил: писать, издавать, премировать стали много больше, а читать много меньше, чем раньше.
Я добавлю, что при этом изменилось соотношение: покупка — чтение. При книжном дефиците стремились купить все, что можно, с последующими вариантами употребления: от внимательного чтения до украшения полок разноцветными подписными собраниями сочинений. Сейчас держать в доме книги непрестижно, а читать некогда.
Впрочем, это смотря что читать.
Автор МЛЭ верно сказал: литература наша сегментирована. Но, к сожалению, из всего возможного разнообразия наши соотечественники предпочитают сегмент пошлости и грязи.
По моим наблюдениям, кроме главной, благородной и, увы, немногочисленной категории настоящих читателей есть две основные. Одна — это читатель по интересам (особенно почему-то много тех, кто повернут на эзотерике). Другая — потребитель не просто коммерческой, но, скажем так, одноразовой продукции (в МЛЭ меня поразило число изданий и тиражи Юлии Шиловой: в 2010 году — 93 названия общим тиражом 3,995 млн экз., в первом полугодии 2011 года — 51 издание общим тиражом 2,24 млн экз.) [13] .
И все же, читая, перелистывая, изучая этот том, нельзя не подивиться, как много у нас подлинных талантов. И в своей работе я буду обращаться к МЛЭ не только за справкой, но и с целью (цитирую авторское предисловие) «увидеть наш мир — мир русской литературы ХХI века».
Вероятно, внимательный читатель заметит на тысяче страниц какие-то опечатки. Мне попалась лишь одна, привожу ее в силу того, что улыбнулся ее курьезности и почти 99-процентной неизбежности в любом издательстве страны за исключением астраханских. Район тамошний — не ИСКРЯ НИНСКИЙ, а ИКРЯ НИНСКИЙ. Да, со времен ленинской «Искры» икры, в отличие от разнообразных искр, у нас становилось все меньше…
Удивительно не то, что, как правило, к справкам о писателях нет критической библиографии — иначе МЛЭ состояла бы не из тысячи, а многих тысяч страниц, а то, что у немногих она все-таки имеется. И поэтому выглядит чужеродно.
Есть неожиданные сведения о профессиональном литературном браке. Нет, не профбраке в литработе, что было бы крайне неуместно после золотых литприисков, а браке как супружестве, когда один профлитератор связан узами Гименея с другим(ой). Очень-очень любопытно. И поучительно.
Не может не вызвать почтительного удивления то, что с таким колоссальным объемом работы справился один человек. Да, в предисловии Сергей Иванович Чупринин благодарит 49 «соавторов» — тех, кто словом и делом помог в работе, и все же МЛЭ — это авторская работа, подобнаявышедшим ранее изданиям: «Новая Россия: мир литературы. Энциклопедический словарь-справочник» в 2-х томах, «Русская литература сегодня. Путеводитель», «Русская литература сегодня. Большой путеводитель», «Русская литература сегодня. Зарубежье» и «Русская литература сегодня. Новый путеводитель» (2003 — 2009).
Они, по словам автора, и легли в основу МЛЭ.
Некоторые отзывы на прежние издания содержали не только критику конкретных недочетов, описок и ошибок, практически неизбежных в столь объемной работе, но и обвинения составителя в предвзятости, ангажированности и прочая.
На самом деле какая уж тут предвзятость! Всяк из нас, и писателей и серьезных читателей, безо всяких словарей отлично знает ху из кто на литературных просторах родины чудесной в смысле «идеологии».
Утопло судно «Союз писателей СССР», от которого в разные стороны ринулись спасательные плоты и шлюпки, числом, как сообщает МЛЭ, 131. На том огромном лайнере можно было перебегать с палубы на палубу, шептаться по разным каютам, давать врагу подножку на трапах, а по мере возможности и скидывать его за борт, мечтая подняться на капитанский мостик, но в рассуждении, дабы не попасть в мрачные трюмы, строиться по сигналу «на флаг и гюйс смирно».
Теперь нормальному — подчеркиваю, просто нормальному — литератору, в том числе и критику, нет нужды маскироваться и гримироваться, манифестируя единство — в чем за десятилетия так преуспели совписцы. И все, что от настоящего профессионала требуется, — это не использовать для полемики энциклопедическую площадку: в МЛЭ соблюдена бесстрастность, приличествующая этому жанру.
Естественен вопрос, зачем известному критику, главному редактору журнала, браться за столь трудоемкую и, казалось бы, неблагодарную работу.
Сам С. И. в недавнем интервью порталу «Культура» (6 июня с. г.) ответил на этот вопрос следующим образом:
«Мои словарные интересы возникли в начале 1990-х годов с совершенно простой вещи. Тогда все разрушилось, каналов связи практически не существовало. Помню, часто в компаниях кого-нибудь вспоминали, и тут же возникали вопросы: а он жив? Может, куда-нибудь уехал? Или занялся бизнесом? Никто не знает. Я стал собирать первичную информацию, сначала использовал каталожные карточки, потом обзавелся компьютером. Мои интересы расширились, мне показалось важным заняться топографией современного литературного пространства. Раз этого не делают академические институты, пришлось брать на себя эту обязанность и выполнить ее так, как я могу. Я пришел к убеждению, что надо делиться не своими мнениями, а своими знаниями. Мы, эксперты, располагаем не только мнениями, но и знаниями, которых нет у людей, занятых в других сферах, но читающих книги. Вот причина, по которой я взялся за этот двухтомный проект» [14] .
Добавлю, что работа эта благодарная, ее ждет читатель — слишком мало источников у тех, кто, скажем так, хочет побольше узнать о современном состоянии литпроцесса и его разнородных представителях, редакциях, издательствах, союзах ит. д., — доступных источников, собранных под одной обложкой. Это очень важно.
Я вспомнил, что во времена моих с Сергеем Ивановичем молодых лет было две литературные энциклопедии: одна 1929 — 1939 годов (тт. 1 — 9, 11) и Краткая (КЛЭ) 1962 — 1978 годов (тт. 1 — 9). Первая, особенно в провинции, была малодоступна по причине изъятия в библиотеках страниц и целых томов, которые пестрили именами врагов народа. КЛЭ, довольно скромный, но по сути единственный источник сведений о мировой, русской и советской литературе вплоть до здравствующих, в том числе и провинциальных, писателей, уже по выходе первых томов была в штыки встречена теми, чьими наследниками стали нынешние литературные коммуно-патриоты. У меня где-то хранится вырезка из журнала «Октябрь» со статьей, кажется, Петра Строкова (или Дымшица?) под характерным заголовком «Кривое зеркало „Краткой литературной энциклопедии”». Так что готовься, Сергей Иванович!
В том же интервью Чупринин сообщил, что в библиотеки попала лишь меньшая часть тиража предыдущих его проектов. Это досадно и удивительно, и остается надеяться, что Федеральное агентство по печати, при поддержке которого осуществлено издание МЛЭ, поспособствует тому, чтобы Минкультуры озаботилось направлением в библиотеки страны справочного издания, которое, несомненно, станет для многих окном в современную русскую литературу.
P.S. Когда эта рецензия была уже написана, в том же издательстве «Время» вышла новая книга Чупринина — «Признательные показания. Тринадцать портретов, девять пейзажей и два автопортрета».
Процитирую авторское предисловие.
«Эта книга вызывающе антифилологична.
Ведь для филолога что главное?
Слова на бумаге. Произведение. Текст.
И еще раз: текст.
Все остальное — жизнь писателя, его миропонимание и свойства личности, обстоятельства времени и места — филологу интересно лишь в той степени, в какой они проявились в тексте и что-то в нем объясняют.
А мне интересны прежде всего сами писатели. И литература предстает для меня не миром произведений, но миром писателей. Их расхождений и сближений, их увлечений и причуд, их предрассудков и фобий. Их характеров.
На вопрос, что же самое важное за шестьдесят с лишним лет узнал я о жизни, я обычно отвечаю: то, что люди — очень разные.
И писатели тоже.
Литературное произведение при таком взгляде открывается не как самоценный перл творения, но как всего лишь одно из проявлений суверенной и неповторимой личности автора, как производное от вот именно что обстоятельств времени и места».
Мне очень близок (кто меня читал, знает) этот «антифилологический», по выражению Чупринина, подход к литературе.
Будем читать и «Признательные показания».
Сергей БОРОВИКОВ
Саратов
[12] Выше моих сил удержаться от перечня всего литроссийского золота, о котором сообщает МЛЭ: «Золотая нива Алтая», «Золотая Ока», «Золотая пчела», «Золотая строфа», «Золотая тыква», «Золотая цепь», «Золотое перо», «Золотое перо границы», «Золотое перо Московии», «Золотое перо России», «Золотое перо Руси», «Золотое перышко», «Золотое сердце России», «Золотой венец Победы», «Золотой витязь», «Золотой крокодил», «Золотой листопад» и, наконец, «Золотой теленок», который изо всех, кажется, единственный адресуется не к золоту, а к названию классического текста. Это тем удивительнее, что в традициях русской литературы, которым на словах то и дело присягают большинство устроителей и лауреатов перечисленных премий, золото было презренным металлом.
[13] О ней я уже писал, см. «Знамя», 2007, № 12, так что повторяться не буду.
[14]