Следующий день вновь прошёл под знаменем чистоты. К ручью в моём сопровождении сходили все. Женская часть уже поднялась на ноги к вечеру и хоть и стеснялась, но не смогла избежать этого. Но поставленные мною условия заставили забыть о скромности, пришлось девушкам подчиниться. На самом деле при этом мне было тяжелее всех. Тело уже несколько месяцев сотрясают юношеские гормоны и, несмотря на то, что девушки выглядели ужасно, и до полного выздоровления им было ещё далеко, я реагировал на их вид весьма бурно. А когда купалась Карита и другие здоровые женщины я едва сдерживался. Хорошо, что можно было, пока они находились в воде и их тела не подвергались опасности со стороны растений Скальма держать глаза закрытыми, иначе было бы сложнее.

Жители Скальма по моей просьбе к входу в подземелье натаскали гору различных материалов, которые постепенно спускались вниз. Там Галнон с Нольером их распределяли и быстро пускали в дело, все оказались заняты работой. Но никто не возмущался, а наоборот трудился с удовольствием. К вечеру я принёс обработанные шкурки, которые были встречены с особым энтузиазмом.

С утра началось более плотное знакомство людей со Скальмом. По моей просьбе жители убрали все опасные растения около выхода из подземелий на поверхность. Появилась возможность спокойно выходить наружу, чем многие поспешили воспользоваться. Люди выбрались из-под земли и расположились около выхода. Чтобы начь не мешала, я попросил жителей присоединиться к нам и образовать кольцо вокруг шахтёров. Так как это было довольно рискованным предприятием, сам постоянно присутствовал среди людей, постоянно контролируя ситуацию. Постепенно группы привыкали друг к другу. Это оказался медленный процесс, мне постоянно приходилось успокаивать животных и командовать людьми, пришлось несколько человек даже отправить временно под землю.

Жители быстро уставали от соседства с человеком, и им приходилось часто меняться. Это было неприятно, так как я надеялся, что процесс привыкания пройдёт проще, но, увы, это было не так. Я постоянно находился в напряжении и из-за этого много упускал. Однако в определённый момент мне стало резко легче, как будто всё напряжение мгновенно исчезло. Я с удивлением стал озираться, такое событие не могло произойти просто так, и тут услышал восклицание Кариты.

— Макта бессовестная, что ты делаешь? Иди немедленно сюда!

— Киса холосая, не пойду. — Послышался в ответ детский голосок.

Я посмотрел в сторону девочки и застыл в удивлении. Оказалось, пока я отдавал все силы, энергию и внимание на то, чтобы свести вместе людей и животных, произошло, то чего нельзя было предположить.

Животные вокруг людей постоянно менялись. В определённый момент возле человеческой группы появилась мама с сестрёнкой, последняя с детской непосредственностью предавалась играм, что естественно было замечено Мактой, которая вступила в игру с котёнком. Сколько они друг с другом возились, прошло мимо моего внимания, но эта парочка умудрилась сдружиться, и как только котёнок захотел поесть и пошёл к маме, за ней последовал ребёнок. Девочки дружно пристроились к кошке под бочёк и приступили к еде, причём обе. Материнский инстинкт не дал кошке оттолкнуть человеческого ребёнка. Видимо это судьба моей приёмной маме становиться кормилицей и для детей другого вида.

Это необычное событие прорвало плотину неприязни между животными и людьми. Отношения не просто улучшились, весь негатив просто смыло. Я попытался разобраться, что же произошло, почему исчезла неприязнь, пообщавшись с братом, понял это и рассмеялся. Мой смех был неожиданным для окружающих и поэтому, пытаясь понять, чем он вызван ко мне обратился лэр Галнон.

— Рий, что происходит? Почему ты смеёшься?

— Ты не поверишь — сквозь смех выдавил я. — Вы все здесь несмышлёные, новорождённые детёныши.

— Как это понимать? Что это значит? — зашумели люди вокруг. И я, отсмеявшись, пояснил.

— Для реализации планов, мне было необходимо научить вас взаимодействовать с жителями Скальма, без этого ничего бы не получилось. Я долго пытался понять, как приучить животных находиться рядом с людьми. Старался изо всех сил, чтобы удержать их от нападения на вас. Поверьте, это было тяжело, я даже уже отчаялся, что у меня получится, но всё разрешилось само собой. Вы уже поняли, что животные Скальма очень развиты, но их развитие это не инстинкт. Они сами долго учатся выживанию и прочим своим возможностям. Учатся общаться между собой, при этом воспринимают эмоции других существ. Эмоции людей их сильно раздражают. Я сам в первое время, после того как вышел к людям сильно страдал от этого и придумал своеобразный «фильтр эмоций» благодаря которому, мне постигшему науку Скальма стало возможно находиться среди человеческого общества.

— Благодаря моему «фильтру» животные не нападают, он отсекает восприятие эмоций, правда как оказалось в случае с животными не полностью. Эмоции людей их раздражают в первую очередь своей резкостью и грубостью, а уже потом непонятностью. Но дело в том, что если убрать резкость и грубость, что происходит благодаря «фильтру» остаётся только непонимание. Это также раздражает, но уже не так сильно.

— Как я уже говорил, животные общаются и делают они это при помощи передачи друг другу чувств, эмоций и образов. У детёнышей разговаривать получается далеко не сразу, они учатся общению. Первоначально у них это, естественно, не получается. Можно провести аналогию, когда младенцы только-только начинают говорить, они лепечут что-то абсолютно своё, бессмысленный набор звуков. Получается, что после того как эмоции людей потеряли свою грубость все люди в восприятии животных, залепетали, как младенцы. Не сразу, но животные это поняли, и Макта своим поступком помогла это понять. Так что теперь я за вас спокоен. Вы в восприятии животных просто дети и вам здесь больше ничего не грозит. Правда, мелкая начь всё равно будет досаждать, но теперь у вас есть защитники.

Люди были ошарашены моим сообщением. Оно было очень необычным и в тоже время настолько простым, что в него не поверили не сразу.

— Так, что нам совсем ничего не грозит? — донеслось из толпы сбоку.

— Нет, конечно, это не так. Скальм само по себе место не для прогулок без подготовки. Растения и начь опасны всегда. Но со стороны крупных животных агрессии не будет, наоборот они защитят и сделают это обязательно. Среди них вы можете находиться абсолютно спокойно, и вести себя свободно, но не наглеть. Животные стерпят многое, ведь вы для них как дети, которые могут делать глупости и раздражать, но за которыми нужно следить и оберегать. Однако безобразничать, например, устраивать драки, вам никто не даст, накажут.

— Как-то очень необычно чувствовать себя в роли младенца, неприятно — пробубнил Саардок.

— По-моему это самый лучший вариант — ответил ему я. — Я далеко не всё рассказывал, но поверьте, если бы в среде животных не создалось такое отношение к людям, всё было бы намного сложнее. Теперь мне будет проще вывести вас из Скальма без потерь.

— То есть ты предполагал, что могут дойти не все? — задал свой вопрос лэр Галнон.

— Не скрою, я этого опасался. Я не в состоянии проследить за всеми людьми. Животные, конечно, мне бы помогали, но это было бы только потому, что я их об этом попросил. Для них это была бы очень неприятная и непонятная обязанность, и соответственно делали бы они это кое-как. Теперь же они готовы смириться с нею, потому, что перевели вас в разряд тех, кого действительно надо опекать и это всем им абсолютно понятно. Поэтому всё теперь будет проще. Посмотрите, с утра, как только мы вышли на поверхность вокруг нас образовывали круг лишь десяток больших животных. Они менялись, так как не хотели долго находиться рядом. Теперь же собрались все, привыкают. Они готовы нам помочь.

Действительно, вокруг группы людей собралось полсотни крупных жителей Скальма, и хоть им было пока ещё неприятно находиться рядом с человеком, они стойко терпели это соседство. Конечно, говорить, что дальше всё пойдёт как по маслу во взаимоотношениях, было ещё рано, но определённо лёд стронулся. Определённо желание наладить контакт появилось. Остаётся надеяться, что время сгладит углы и окончательно притрёт друг к другу людей и животных Скальма.

Постепенно все расслабились и начали заниматься своими делами. Точнее бездельем. Люди просто наслаждались светом Санары и дышали чистым воздухом. После подземелий это было оказалось необходимо. Глухие стены подземной тюрьмы настолько надоели, что оторваться от свободного пространства вокруг было невозможно. Люди буквально расцветали, как растения, появились улыбки, послышались шутки и смех. Я понимал, что мы ещё в начале пути к свободе и расслабляться не следует, дорога каждая минута, но заставить кого-либо работать в этом состоянии невозможно. Но это было необходимо сделать, потому что можно совсем расслабиться и тогда, ни о каких делах в ближайшие дни речи не будет. А ведь дел невпроворот.

Идею как встряхнуть людей подала мама. Она как всегда жила на своей волне и ей вдруг захотелось искупать своих котят, то есть Макта для неё уже стала вторым котёнком и кошка, забрав свой выводок, пошла к озерцу. Человеческая девочка с радостью побежала за животным, даже не оглянувшись. Всполошилась Карита, но тут уже я успокоил девушку. Это же и моя мама, поэтому я точно знал, что Макте ничего не угрожает. Однако сама идея подвигаться и как повод сходить принять водные процедуры была хороша. Людей это определённо выведет из расслабленного состояния.

Поход уже можно нормально организовать и привлечь животных к этому процессу. В итоге после десяти минут обсуждений и распределения ролей мы всей толпой двинулись к водоёму. Но не к той маленькой затоке, куда я водил людей раньше, а в другую сторону к более крупному озеру.

Сказать, что всё прошло гладко, было бы неправильно. На самом деле было очень тяжело и сто метров мы тащились полчаса, постоянно перестраиваясь и останавливаясь. Но, в конце концов, дошли. На берегу распределились на две группы, мальчики-девочки и понеслось.

Человек в любом, даже пожилом возрасте остаётся чуть-чуть ребёнком, а когда спадает напряжение и создаются условия, это выплёскивается наружу. Озеро, в котором плавал народ, сделало своё дело. Люди смогли, наконец, понять и принять, что они вырвались из шахты, из этого рабства и вырвались они не навстречу смерти от лап монстров. Для них заблестел маячок надежды на нормальную жизнь. Так что безудержная радость наполнила головы людей, и они отрывались как могли.

Особенно выделялись эльфы. Нет, они не кричали как безумные, а вели себя довольно тихо, можно сказать скромно, но буквально светились счастьем. Только теперь стало понятно, насколько было им под землёй тяжелее, чем людям. Действительно, они не могут находиться вне природы, это настолько их угнетает, что больно смотреть. Глядя на них, мне показалось, что эльфы светятся серебряным светом. И действительно присмотревшись, я понял, что в моём восприятии нет ошибки.

Люди этого времени отличались от моих современников по нескольким позициям. Они внешне были более гармоничными, имели более красивые лица и тела. В моём времени были расы, которых теперь нет. Существуют, конечно, некоторые особенности во внешнем облике у людей, проживающих в разных удалённых друг от друга частях Империи, но эти отличия не настолько велики, чтобы ввести в оборот понятие рас. Наиболее отличны от основного человеческого генотипа нарунги, чья кожа имеет жёлтый оттенок и народы северного альянса с их более светлой кожей и волосами. Однако в последнем случае цвет может быть результатом проживания в холодном климате. Черты лиц и строение тел нарунгов сходны с теми же у остальных людей, поэтому их также не выделяют в отдельную расу.

В общем случае современные люди имеют разной интенсивности смуглую кожу с бронзовым оттенком, темные, каштановые, рыжие и изредка тёмно-русые волосы и карие глаза. Глаза других цветов: золотистые, зелёные, серые или синие встречаются редко. В чертах лиц можно уловить признаки всех рас моего времени, но это довольно натянуто, так как в принципе лица более гармоничны и утончённы.

Эльфы отличаются от людей и действительно Нирс, когда знакомил меня с этим народом, правильно определил, это однозначно как минимум другая раса, но на самом деле особенностей столько, что это уже другой вид людей и название эльф вполне применимо к этим разумным. Во-первых, телосложение. Более тонкая, чем у людей талия, при этом широкие плечи, высокая шея. Черты лица похожи на человеческие, но глаза имеют особенный миндалевидный разрез. Ушные раковины немного заострены к верху. Цвет глаз в основном насыщенно-зелёный реже золотой, синий, карий но, как правило, все цвета смешаны с зелёным. Волосы светлее, чем у людей, даже иногда встречаются блондины. Цвет кожи смуглый, но оттенок может быть либо золотым, либо серебряным. Кроме того имеются некоторые внутренние чисто эльфийские вещи связанные с меллорном, особым деревом для эльфов, но мне пока неизвестно, что за они. Ну и конечно, психология, достаточно вспомнить, что эльфы намного тяжелее переносили заточение под землёй, чем люди.

Смешанные браки встречаются очень редко, в основном они непродолжительны и редко когда в результате союза рождаются дети. Причём зачастую дети рождаются неполноценными. Ещё и поэтому кровосмешение не приветствуется, и смешанные союзы становятся изгоями общества. Такая позиция привела к тому, что полукровок почти нет.

Эльфы, которые по стечению обстоятельств оказались рядом принадлежали к группе, которая отличалась серебряным оттенком кожи. Также такой оттенок имели их светлые волосы. На контрасте с людьми они выглядели очень эффектно. Тем более теперь, когда на них больше не давили стены подземелий. Однако за любованием за радостными людьми я и не заметил, как пролетело время, пора возвращаться.

Возвращение с озера прошло в бодрой атмосфере. Конечно, мне по-прежнему было нелегко защищать людей от опасностей Скальма. Но постепенно появлялся опыт, проходило привыкание, нарабатывался навык, и в целом стало немного легче. Ещё несколько тренировок и можно уводить людей в другое место. Я прекрасно понимал, что жители не останутся с людьми во время гона, а уйдут на просеку, причём ближайшая из них довольно далеко, километров восемь, поэтому нужно будет перебазироваться за ними. При этом нужно будет расположить на месте людей так, чтобы они остались в безопасности, поэтому после переговоров с животными и ещё одной связи с Нирсом я нашёл оптимальный вариант.

Неподалёку от ближайшей просеки стоит станция подвесной дороги. Эта станция не работает, к ней не идёт трос и даже если бы он и существовал, аппаратура станции неисправна и заставить работать эту линию пока нет возможности. Но дверь вовнутрь станции Нирс открыть смог и появился доступ в безопасное убежище. Так как станция стоит рядом с просекой, то животные могут расположиться недалеко от этого места на время гона. Отсюда они легко и быстро смогут добираться до просеки, где будут сражаться с напначью, параллельно обеспечат безопасность людей, которых я собираюсь разместить внутри древнего строения.

Несмотря на приподнятое настроение людей, после удачного купания и их желание пообщаться, сразу по возвращению я завёл разговор о возобновлении подготовки к походу. Лэр Галнон по моему приказу быстро всех настроил на рабочий лад. И как только люди переключились, их энтузиазм немедленно перешёл на работу и дело пошло с удвоенной энергией. Правда и меня сильно загрузили по поводу доставки новых материалов, но это дело понятное. Я единственный, кто мог это организовать и с посильной помощью животных стал стаскивать к лагерю любые полезные вещи, что попадались на глаза. Всё, что я с помощниками приносил, немедленно пускалось в оборот. Дымились угольные ямы, стучали молоты, сделанные из кирок, мелькали иглы и повсюду слышались разговоры и смех. Люди ожили.

Вечером никто не захотел спускаться в пещеру. За день все устали, но уходить с открытого воздуха люди не желали. Это начало становиться проблемой, так как животные также хотели отдохнуть, но рядом с людьми они чувствовали себя некомфортно и хотели удалиться. Но я не мог их отпустить, пока люди находятся на поверхности. Я стал упрашивать животных остаться, но получал от них только отказы. Приходилось удерживать их чуть ли не силой. Видя, что я напряжён и мечусь между животными, ко мне подошёл лэр Галнон.

— Рий, что происходит?

— Они хотят уйти отдыхать на ночь, а я их пытаюсь удержать, так как они защищают нас от начи.

— Зачем? Конечно, неприятно, но мы в этом случае уйдём вниз и всё. — Постарался успокоить меня лэр.

— Ещё утром я думал также, но теперь, я хочу, чтобы они остались. Если они сейчас поймут, что можно покидать нас на ночь, потом, когда не будет больше такой пещеры или другого убежища и они нам будут нужны по ночам, будет сложно уговорить их, не уходить от нас. — Парировал я его согласие.

— Ты знаешь их, поэтому поступай, как считаешь нужным. Скажи, мы чем-нибудь можем помочь?

— Нет. Хотя …попробуйте спеть что-нибудь.

— Как это спеть, песню что ли?

— Да, именно песню. Они очень любят, когда им поют, я это делал часто. Им нравится.

Галнон удалился и через минуту послышался густой баритон. Песня была мне неизвестной, но мелодичной и приятной. Чувствовалось, что человек умеет петь и делает это с удовольствием. Вскоре к мужскому голосу присоединился женский, образовался дуэт. Мотив и великолепное исполнение захватили меня, о животных даже говорить было нечего, они встали как вкопанные. Я обернулся и посмотрел на певцов. Эльфийский дуэт, пара брат и сестра стояли, обнявшись в окружении людей. В угасающем свете Санары их волосы окрасились золотом и в музыкальном сопровождении, получилась нереальная картина. Как будто ожил пейзаж созданный художником, пишущим картины на фантастические темы.

Я стоял заворожённый этой сценой. Лишь после того, как закончилась песня, мог сбросить наваждение и оглянуться в сторону жителей Скальма. Тех прибило намного сильнее меня. Они всё никак не могли отойти от того культурного шока, что устроил дуэт. Лишь через несколько минут зашевелились, но теперь они уже совсем не так рвались удалиться на ночёвку. Вскоре начались переговоры.

В результате животные всё-таки переселились к людям. Причём привели с собой детёнышей, которые до этого скрывались в глубине леса под надзором нескольких взрослых особей. Так что в итоге их стало в два раза больше чем людей. Это ничуть не помешало с комфортом расположиться всем в одном месте, а несколько разожжённых костров добавили тепла и уюта. Зверята, с детской непосредственностью начали крутиться среди людей и получили сначала робкие, а потом и настойчивые человеческие ласки. Это вконец разрядило обстановку.

Люди много пели. Это было условием расположения животных вокруг человеческой группы. Сначала пение шло неохотно, но постепенно всем стало весело и интересно и песни пошли одна — за одной. Соло, дуэты и даже импровизированно созданные группы в итоге даже устроили нечто типа соревнования. Я — то знал, насколько благодарными слушателями могут быть животные, они и моё блеяние воспринимали на ура, а тут оказались умелые певцы, и их исполнение вызывало у мохнатой публики истинное восхищение. Так что угомонились мы далеко за полночь, несмотря на то, что все понимали, что подъём будет ранним и работать придётся не покладая рук.

Полетели дни наполненные подготовкой к походу и обучением людей ходить по джунглям Скальма. Все уматывались так, что вечером сил совсем не оставалось, но сроки поджимали, и я всё время подгонял. Конечно, за несколько дней добиться приемлемого результата не получилось, но всё-таки сдвиги к улучшению были. Была отработана схема совместного передвижения людей и животных по Скальму. Пока ещё поход проходил с большим трудом, приходилось постоянно останавливаться, помогать, подсказывать, но понемногу люди знакомились с лесом и учились избегать его опасностей. В плане экипировки дело обстояло немного лучше. Все вооружились, обзавелись щитами и немного оделись. Конечно, пока ещё наша группа походила больше на сборище нищих оборванцев, но уже никто не выделялся откровенно разваливающимися обносками. Но это не страшно, время обшиться и обрасти вещами ещё будет.

Меня больше волновало другое. Гон начался. Уже первые «ласточки» понеслись по просекам. Животным необходимо выдвигаться к месту будущих боёв и согласно моему плану уводить с собой людей, но выдержат ли последние восьмикилометровый переход, тем более, что это расстояние нужно пройти за день. Да и люди начали беспокоиться. Они знают, что вот-вот начнётся нашествие серых тварей, правда считают, что это событие произойдёт только через несколько дней. Поняв, что они могут ходить в Скальме под защитой животных у людей появилось желание быстрее убраться отсюда. Пошли шепотки, а потом и разговоры. В последний вечер перед запланированным мною выходом люди обступили меня. Общую мысль озвучил Лэр Галнон.

— Послушай Рий. Ты говорил, что мы уйдём отсюда после гона, но может быть получиться сделать это раньше? Мы подготовились, сделали оружие, одежду. Сейчас все здоровы и даже немного восстановились после рудника. Ты говорил, что до границ Скальма, если идти в обход стоянки орков пару десятков километров, может быть, мы успеем пройти их до гона, несколько дней ещё есть?

— Вы не знаете жизни в Скальме и поэтому ошибаетесь. Мы могли бы попытаться выйти из Скальма, и действительно, до того гона, что вызнаете ещё несколько дней, но он на самом деле уже начался. Уже поздно.

— Так почему мы не вышли раньше?

— А вы вспомните, какие вы были всего несколько дней назад. Больные, слабые, безоружные и вдобавок голые. Вы и пару десятков метров не могли пройти по Скальму. Так что тогда выйти было нереально. На самом деле и сейчас ещё вы совсем не готовы к походу. Одежды и обуви катастрофически не хватает, вы сами знаете, что в лесу любые вещи живут не долго, только кожаные, ещё немного держаться. А голышом вы особо не походите, даже если кто и дойдёт, то это уже будут полутрупы. Но выйти из Скальма ещё полдела, нужно будет и до людей как-то добираться. Так что даже не думайте пока покидать Скальм. Правда, в небольшой поход мы всё-таки пойдём, причём уже завтра.

— А куда и зачем? Раз пока выход откладывается, может ничего и не надо. Мы вроде и здесь неплохо обосновались. Орки нас не достанут, им тот завал в шахте не один месяц разгребать, а животные нас защищают. Не нужно никуда уходить. — Стали возмущаться в толпе. Пришлось пояснять.

— Животные завтра уходят в другое место. Я не стану их останавливать, даже если я это попробую сделать — ничего не получится. У них выработанная годами схема поведения, практически инстинкт и они будут ему следовать. Они так поступали всегда, поколение за поколением и поэтому завтра они уйдут. Нам, если хотим выжить, придётся следовать за ними. Не беспокойтесь, там, куда мы пойдём есть безопасное место, в котором можно переждать гон. Так что давайте лучше готовиться к завтрашнему непростому дню.

Моим словам никто, конечно, не обрадовался. Но всё равно выбора не было и пришлось начинать собираться, чтобы утром не хвататься за всё сразу. Люди начали срочно подшивать дыры в одежде, подгонять портупею, складывать немногие добытые большим трудом вещи в тюки и баулы. Из пещеры вынесли всё мало-мальски ценное и подготовили к переноске. Как только забрезжил рассвет, мы были готовы.

День прошёл ужасно. Все вымотались до полусмерти. Дорога давалась с перенапряжением всех сил, каждый метр был полит потом и кровью из порезов, облит ядом, стряхнутым со стволов и листьев, отравлен поднятой пыльцой цветов. Скальм ломал всех. Даже ветераны, прошедшие огонь и воду валились на колени и умоляли их бросить, чтобы не терпеть этой пытки, не говоря уже о женщинах и детях. Слёзы, нервные срывы, истерики. Я уговаривал, упрашивал, грозил, даже отвесил пару пощёчин и неумолимо вёл всех вперёд. Под конец пути многие не могли идти, пришлось нести их на руках.

Мы так и не дошли. Несчастные восемь километров, по тропе, которую специально для нас протаптывали жители Скальма пройти так и не смогли. Обидно, ведь оставалось всего пару сотен метров до безопасности станции подвесной дороги. Но как только мы добрались до просвета, поляны возле просеки, люди просто свалились от усталости и изнеможения и не смогли подняться. Все мои уговоры, что осталось всего немного, чуть-чуть — не воспринимались. Вдобавок заупрямились и животные. Они также сильно устали и увидев поляну, которая и была собственно их целью, местом, где они будут отдыхать в перерывах между боями, расслабились и не захотели никуда двигаться дальше. Единственной, кто чувствовал себя нормально, была Макта. Мама плотно опекала девочку, и для той поход по Скальму легче, чем нам всем. Но остальные вымотались полностью. В итоге я сдался.

Но отдыхать мне было нельзя. Нужно срочно организовать костры, чтобы сготовить пищу, набрать воды и обязательно осмотреть раны людей, чтобы выдать им необходимые растения для лечения. Уговорить животных не покидать людей в эту ночь, а обступить их кольцом. Через не могу, заставил себя двигаться и выполнять необходимую работу. В определённый момент меня остановил рукой священник. Я уже почти не соображал, что делаю и он заметил это. Он завёл меня в середину группы людей и усадил на постеленную на землю шкуру.

— Отдохни Рий. И без тебя всё будет сделано — мягко произнёс пожилой мужчина, и я почувствовал, как от него ко мне пролетело некое белое облако. Я немедленно расслабился.

Сквозь первый чуткий сон слышались разговоры и обсуждения. Лагерь ещё не ложился, но чувствовалось, ничего такого, что требует моего вмешательства, не происходит, поэтому я полностью расслабился и полностью отдался объятьям морфея.

Утро началось расслабленно. Хоть я и пытался активизировать людей, но ничего не получалось. У меня оставалось мало времени, нужно было торопиться. После часа уговоров я начал реально злиться.

— Послушайте. Если вы все сейчас не соберётесь, я уйду и оставлю вас одних.

— К чему такая спешка? Или это всё из-за гона? Так, вроде время есть, мы ещё успеем укрыться — спросил лэр Галнон.

— Гон вам здесь не страшен. Напначь ведёт себя в Скальме иначе, чем за его пределами и нападений здесь не будет, только если случайно, но от нескольких тварей вы отобьетесь. Но у меня есть срочные дела. Мне необходимо отлучиться на несколько дней. Оставить вас одних без защиты я не могу. Здесь неподалёку есть место, скажем так, пещера, в которой вы будете в безопасности.

— Рий, пожалуйста, не загоняй нас обратно под землю. Мы этого не переживём — подал свой голос эльф. — Попроси своих друзей присмотреть за нами. Они тебя слушают, а мы в свою очередь постараемся себя вести так, чтобы не доставлять хлопот.

— Вы не представляете, как им тяжело находиться рядом с вами, я не могу их просить защищать вас. Да и скоро они будут очень заняты, им будет не до вас.

— Пожалуйста, придумай что-нибудь. Ольгена только начала оживать, приходить в себя после подземелий, если её сейчас обратно запереть, она может этого не пережить — поставил передо мной проблему эльф. И действительно не только эльфы, но и люди ещё не пришли в себя, не отошли от тяжести стен шахты. Если я обратно заведу их в закрытое помещение и оставлю там даже на несколько дней, некоторые могут сорваться. Конечно помещения станции это совсем не шахта, но после безнадёжных месяцев и лет в каменном мешке многие начали воспринимать любые стены тюрьмой. Неделя, проведённая под открытым небом, перестроила мировосприятие людей. Получается, когда я настоял на том, чтобы в первую ночь животные не покидали людей, то сделал в некотором смысле медвежью услугу. Ещё в первые дни люди могли спокойно спуститься в пещеру, но через неделю даже упоминание о такой возможности стало для некоторых невыносимым. Со временем это пройдёт, но именно со временем, нужен ещё долгий срок адаптации. Кому-то неделя, иным месяц, а некоторым потребуются годы, чтобы перестать нервничать, находясь в помещении. Конечно, для большинства бывших узников этой проблемы не существует, но не для всех, да и те, кто сможет без проблем уйти обратно в замкнутое пространство этого не хотят.

Чувствуя моё замешательство, ко мне подошла мама. Кошка прижалась ко мне и лизнула в лицо. Она поняла, что меня что-то тревожит и попросила поделиться своими проблемами. Я передал ей свои переживания. Вскоре обо всём узнали и остальные животные. Далеко не сразу, но они сами предложили свою помощь. Жители согласились присмотреть за людьми. Они осознавали, что это будет непросто, но были уверены, что я вернусь через несколько дней, тогда станет проще, а этот срок они продержатся.

Я передал согласие животных человеческой группе, и поляна огласилась криками радости. В порыве некоторые люди стали обнимать своих мохнатых защитников и с удивлением осознавать, что это им сходит с рук, мало того эти тактильные контакты воспринимаются благожелательно. Они и раньше видели, как я глажу зверей и играли с малышами, которые беспечно разгуливали, где им хотелось, но взрослых животных боялись. За несколько дней знакомства возникло небольшое доверие, но всё равно люди опасались и теперь с удивлением поняли, что пропасть во взаимоотношениях стала ещё меньше.

Однако дел было много, а время утекало сквозь пальцы. Раз было решено оставаться, возникла необходимость в лагере, организации поставок еды, воды и конечно в купании. Уже все почувствовали, что водные процедуры в Скальме — это необходимость и если с прочими бытовыми вещами справиться несложно, так как люди не уходили с одного места, а припасы могли доставить животные, то с доступным водоёмом возникли сложности. В итоге нам всё равно пришлось перебазироваться, чтобы оказаться ближе к ручью, но всего на сотню метров.

Все организационные вопросы заняли больше чем полдня времени. В итоге только после обеда я смог отправиться на свою охоту. Лук и стрелы, хоть и в недостаточном количестве были подготовлены мною заранее. В Скальме мне практически не нужны вещи, только минимум, и поэтому сборы оказались мгновенными. Быстро сложив в рюкзак набор из столовых принадлежностей и нескольких мелких инструментов, я начал прощаться.

— Рий объясни, куда ты уходишь, тем более с таким оружием? — Попытался расспросить меня лэр Галнон. Все люди следили за тем, как я изготавливал наконечники для стрел из серых маннов и задавали вопросы, зачем я делаю это, так как манны хрупкий материал и стрелы получались одноразовые. И зачем вовнутрь помещаю зелёные, очень дорогие накопители. Проще было бы ставить металлические наконечники, тогда оружие становилось многоразовым. Я постоянно отмахивался от расспросов, так как у меня было мало стрел и было понятно, что просто объяснениями дело не ограничится. Это определённо задевало людей. Я захотел отмахнуться и на этот раз, но подумав, решил этого не делать.

— Смотри — ответил я мужчине и выстрелил в дерево. Стрела воткнулась в небольшой ствол, эмоциональный посыл вызвал взрыв. Полетели щепки, древесину расщепило по всей длине ствола. — Мне предстоит поохотиться.

— Никогда не видел, чтобы манны использовали таким образом — подал свой голос маг. — Очень интересное решение. Правда, варварское в плане использования возможностей маннов, но всё равно очень необычно. А можно узнать … — но мысль учёному не дал развить лэр Галнон.

— На кого ты собрался охотиться?

— На гитонтов — озадачил я лэра — А теперь мне пора.

Провожаемый удивлёнными взглядами я «прыжком» взвился над землёй и исчез в кронах деревьев. Мне предстоял длинный путь к границам Скальма и мутантной зоны.