Стоя на стене крепости Дар-ар-дар, я ждал Макту. Девочка не спешила. Можно было бы самому к ней зайти с утра, но я решил не тревожить молочную сестру. По поводу того, что она придёт сюда, ко мне, я был абсолютно уверен. У меня, несмотря на то, что сейчас постоянно живу в стенах построенных домов, так и не сложилось восприятие рукотворного дома как основного моего пристанища. Меня манит Скальм, и я стараюсь, как только появляется возможность, приобщиться к его лесу. Так и Макта долго не сможет усидеть в доме у сестры с братом, выйдет на волю, потянется к Скальму и, естественно, первым делом выйдет на стену крепости, на своеобразную границу между миром людей и дикой природы.

Я присел на зубец и, как и этой ночью, посмотрел на небо. Такое привычное, чистое, синее с белыми барашками плывущих облаков. Но на самом деле для Скальма чистое небо — скорее исключение, чем правило. В основном оно затянуто туманами испарений или покрыто сплошным ковром туч. Здесь же, в Дар-ар-даре, где рукотворные законы древнего комплекса не имеют той же силы, что и в центре Скальма, чистое небо — не редкость. Такое знакомое, что можно подумать, — я вновь в своём времени. Вот посижу немного, потом подойду к своей «Тойоте», заведу двигатель и поеду к жене и детям.

Однако темная полоса, остатки луны, угадывающиеся в глубине неба, как бы говорят: «Не на чем и некуда тебе, Юра, ехать. Это не тот мир, в котором ты родился. То время ушло, оставив лишь воспоминания и сожаления, грустную память и понимание того, насколько всё хрупко и недолговечно в этом мире». Вопрос: почему всё погибло, к чему эти взлёты и падения? Ведь не хочется верить, что всё это просто набор случайностей, должен быть смысл в этом круговороте надежд и отчаяния. Ведь если не видно смысла, то и жизнь становится безвкусной и пустой. Простое копошение в грязи бытия… И тогда становятся не нужными ни Скальм, ни война с напначью и орками, ни эта крепость.

Но вот как понять эту цель, к которой идёт человек? Ведь никто не собирается подсказывать и объяснять. С другой стороны, кое-что помнится из того, что осознавалось, когда я был бестелесной сущностью. Что-то, что не может быть определено понятиями трёхмерной физической реальности, и эти обрывки знания подсказывают, что Земля, или теперь — Тарана лишь поле, на котором растут и созревают люди и их души. Своеобразный полигон, место селекции, где выращивается то, что займёт свою нишу в мироздании. Закроет брешь, вот только какую — не помню, но вот то, что для этого нужны сильные существа — это определённо.

Тогда становится понятен смысл падений и взлётов, ведь только в момент потрясения идёт развитие и накопление сил. Своеобразный перезапуск или перезагрузка, ведущая к изменениям и, как я вижу, к качественному улучшению породы людей. Таких возможностей, как сейчас, люди моего времени не имели. А чтобы люди не отчаивались в пути, им даются мгновения счастья, любви и мимолётной радости. Память об этом в моменты, когда всё рушится или наступает чёрная полоса в жизни, стремление вернуть ощущение счастья удерживают и не дают опуститься в пучину отрешённости. Вот и мне этот мир преподнёс свою сладкую конфету, мой Скальм, Арану, друзей.

Эх, что-то меня не туда понесло. Проще надо быть, и стараться не заморачиваться на всякой метафизике. А то надумать можно неизвестно чего. У меня есть цель и дело, и нечего голову ломать. Нужно просто вести себя так, как подсказывает совесть. Хотя осознание того, что я что-то потерял в своём времени, никуда не ушло. Оно несколько поблекло, растворившись в реалиях теперешней жизни, но всё равно вспоминается с печалью потери.

«Хочу туда, домой, к маме» — неожиданная мысль, полная ощущения горечи расставания и желания вернуться под своды джунглей Скальма оторвала меня от воспоминаний. Я обернулся и увидел Макту. Девочка с потерянным видом стояла на стене и, не отрываясь, смотрела в Скальм. У меня сердце оборвалось. Вот то, чего я боялся. Скальм забрал девочку. И что теперь делать?!

Не зная, что ответить на эмоции Макты, я подошёл и обнял её за плечи, прижал к себе и начал гладить по волосам. Она тем временем обняла меня и начала всхлипывать.

— Ты чего плачешь? Не надо. Всё будет хорошо — постарался я утешить её голосом и мысленно передать ей ощущение защищённости и чувство того, что она мне нужна.

— Знаю, мама также мне показывала. Но я всё равно хочу к ней — Макта отстранилась и посмотрела мне в глаза, затем снова прижалась и добавила. — Но я уже могу помогать тебе. Мама этого хочет и…, — у девочки не хватило слов, чтобы мне объяснить всё, что она хочет, и она начала транслировать эмоции.

Замелькали образы. Встречи, события, общение с взрослыми животными, игры с детёнышами. Целый мир, полный детских грёз и радости. Но постепенно в этот мир начали входить и другие чувства. Долга, обязанности, понятие Скальма как дома, которому нужна помощь. И надежда, которая сквозит в мыслях у всех встречных. Надежда, которую нельзя не оправдать, которая проникает в душу маленькой девочки и воспринимается в итоге как нечто обязательное и неотделимое от неё.

А ведь если вспомнить, у меня было нечто похожее. Жители Скальма точно также транслировали мне своё восприятие жизни и своё отношение ко мне. Правда, не настолько последовательно и чётко. Или я просто в своё время пропустил это мимо? Не смог воспринять этого также, как сознание ребёнка. Не прочувствовал Скальм, также, как и она, не смог с ним настолько сродниться и настолько полно понять чаяния жителей комплекса.

Я боялся, что Скальм заберёт Макту, и все мои надежды на то, что появятся люди, которые смогут жить и в Скальме и среди людей, не сбудутся. Боялся, что останусь в одиночестве и не смогу сделать то, что необходимо Скальму. Мои опасения в некотором смысле подтвердились, комплекс забрал Макту, но не оставил меня в одиночестве. Скальм по-своему воспитал девочку. В некотором смысле она уже совсем не ребёнок, а житель Скальма. А для животных комплекса есть только одно, что превыше всего — это их дом, Скальм. Ради него они живут, сражаются и умирают. Его цели и задачи — это их жизнь, и теперь это жизнь Макты. Она готова на всё, что угодно, чтобы быть полезной Скальму, и жители указали ей, где её место. Среди таких же существ, как она, среди людей. Именно среди представителей своего вида она будет наиболее полезна, и теперь она вернулась, чтобы принять своё предназначение.

Напрасно я готовился к этой встрече, подбирая слова и чувства, которые бы помогли мне объяснить девочке, чего я от неё ожидаю. Зря искал аргументы, которые смогут её вновь привязать к людям. Скальм всё сделал без моего участия. Макта теперь сама решительно настроена на то, чтобы занять достойное место среди людей. Она готова принять свою судьбу. Это не похоже на обычную девочку, но на самом деле она уже во многом не ребёнок. Точнее, по человеческим меркам ещё дитя, но вот мама и прочие животные уже создали из неё полноценного жителя Скальма, такого, как они сами, — с устоявшимся отношением к жизни, сформированными ценностями и устремлениями.

Что же? Я с благодарностью принимаю этот подарок. Предстоит ещё многое. Пройдут годы, пока Макта и прочие дети вырастут, выучатся и начнут восстанавливать Скальм, но теперь уже ясно, что это произойдёт. А пока…

— За мной!, — крикнул я Макте и рванул к воротам, на выход из крепости. Выскочил из Дар-ар-дара и «прыжками» полетел в джунгли.

Девочка, заливаясь смехом, помчалась по моим следам. У кромки леса на секунду притормозила, вглядываясь в вершину дерева, где я исчез за секунду до этого, затем сама «прыгнула», но приземлилась не среди листвы, а на спину непонятно откуда появившегося скальмлорга, который немедленно рванул с места и, набирая скорость, помчался в глубину Скальма. Теперь уже мне их пришлось догонять. Вот же егоза! И как она умудрилась настолько привязать к себе оленей, что они её возят? У меня это не получилось.

Гонки по лесу продолжались около часа и закончились на берегу ручья. Мы шумно прыгнули в воду. Ещё через полчаса безумства в прохладной, прозрачной, как слеза младенца воде, наконец, угомонились. Пришло время настоящего общения, без напряжённости, — весь лед и недоверие исчезли во время игр. Макта слушала меня, почти не перебивая, и я, в итоге, рассказал ей всё, поделился своими планами. Даже поведал о том, как появился на Таране. Может показаться странным, что я доверился маленькой девочке, но на самом деле это было не так. Она — уже житель Скальма и не сможет предать, просто не способна на это. Чтобы Макта молчала, ее достаточно просто попросить об этом. А то, что из другого времени? Какая разница, я ведь часть Скальма, остальное не важно. При этом я человек, которому Скальм отдал право решать, поэтому мои слова и пожелания — это практически приказ, который никто не вправе отменить.

Возвращались мы поздно. Не спеша вышли из Скальма и пошагали к Дар-ар-дару, по дороге обсуждая то, чем будет заниматься девочка. По сути, ничего из ряда вон выходящего я ей поручать не собирался. Пусть просто живёт с сестрой и братом, учится. А еще — помогает по мере сил и возможностей общаться людям со Скальмоми его жителями. Единственное, скоро гон, и для неё есть одно большое дело. Но это позже, завтра, а сейчас пусть бежит к сестре.

Девочка как будто ждала сигнала, сразу рванула вовнутрь крепости, искать Кариту. Я же опустился на камень возле ворот крепости, который строители, по непонятной причине, оставили без присмотра. Вроде всё хорошо и я ничем тяжёлым не занимался, но вот почему я так устал? Такое ощущение, что сил совсем нет.

— Ну как всё прошло?, — от неожиданности я дёрнулся. Вопрос отца Сарона застал меня врасплох.

— Всё хорошо — промямлил я в ответ.

— Видел я Макту. Пронеслась мимо, как стрела. Такая довольная… Прямо светится! Но вот чувствую, закончилась у нас спокойная жизнь. У неё столько бесенят в глазах. Ох, и добавит она хлопот. — Я лишь неопределённо пожал плечами. — Что ты такой смурной?, — тем временем заметил моё состояние священник.

— Да, так — я неопределённо махнул рукой. — Устал.

— Не думаю. Тут что-то другое — протянул Сарон — Что-то не так с девочкой? Долго уговаривал?

— Всё с ней хорошо. Мне на самом деле даже ничего не пришлось делать. Её мама так накрутила, что Макта уже и не представляет, что может жить только в Скальме, без людей. Она вернулась к нам, и в Скальм будет уходить только ради того, чтобы развеяться и отдохнуть.

— Ну, вот видишь, а ты себя понапрасну накручивал. Надумал, понимаешь ли, неизвестно чего. А я тебе говорил. Нечего волноваться, всё образуется. Не место людям в лесу, им с подобными себе существами всегда комфортнее. Так и получилось — святой отец похлопал меня по плечу, но я лишь отрицательно мотнул головой.

— Ты не понимаешь. Тут другое. Скальм — он как наркотик, стоит только прижиться, и без него уже нельзя. Поверь, я знаю, о чём говорю. Я не смог сразу выйти к людям, хотя хотел этого значительно больше, чем Макта, и понимал, что это необходимо сделать. Да и потом долго привыкал. У неё же этого понимания не было, как не было желания приспосабливаться к обществу людей. Здесь другое. Её реально мама воспитала так, что она воспринимает своё появление здесь как долг перед Скальмом, который девочка обязана выполнить. Если бы не это, то Макта бы здесь и не появилась. Ты просто не можешь себе представить, насколько проще и комфортнее жить в Скальме среди его жителей, чем среди людей. Насколько там радостнее, откровеннее, я бы сказал душевнее. — Постарался я объяснить свои тревоги Сарону.

— Всё может быть — согласился со мной священник — но ведь Макта пришла и, насколько я понял, собирается остаться. Так что не тревожься понапрасну.

— Да меня не это беспокоит.

— А что же?, — удивился святой отец.

— Я всё пытаюсь понять, почему мама и прочие животные так психологически обработали девочку. Ведь я знаю, что со своими родными детёнышами животные себя так не ведут — попытался высказать я свои сомнения.

— Подумаешь — хмыкнул отец Сарон — Они поняли, что девочке нужно вернуться и подготовили её. Вот и всё. Тебе же только легче.

— Хотелось бы так думать, но вот как-то не стыкуется. Животные сами по себе очень прямолинейны и ведут себя просто, а тут налицо глубокая обработка. Сами животные до такого додуматься не смогли бы. Их определённо научили. Но кто?!

— Так спросил бы их — судя по несерьёзной интонации, священник не разделял мои сомнения, хотя немного и призадумался.

— Спрашивал. Говорят, никто их ничему такому не учил. Но как-то неуверенно, а такое поведение животным не свойственно.

— Вот же! Вечно с тобой какие-то непонятные загадки — возмутился святой отец.

— Видимо, ты прав. Надумал я себе неизвестно что и теперь пытаюсь в этом разобраться. Ладно, пошли уже. Ночь на дворе.

Следующим утром прибыл Галнон с магами и людьми. Из туннеля в крепость вошли все воины Скальма. «Шахтеры» почти в полном составе, сан Карт со своими мужиками, Маснак с теми из строителей, что умели обращаться с копьём, трое из бригады подсобных рабочих, кочевники Калтума, десяток лучниц. Полторы сотни мечей, копий и луков. Половина всех моих людей.

Глядя на то, как собрались мои воины во дворе крепости, я почувствовал удовлетворение, несмотря на то, что их мало. Вот оно, реальное начало. Сейчас готовится первая боевая операция людей Скальма. Ещё несколько дней, и мы перекроем просеки, не пустим напначь в земли людей. Ну да!? На самом деле, это по большому счёту тренировка, наработка навыков и слаженности действий. Обучение тому, чем станут заниматься люди во время гона. Да и толку от наших теперешних действий другим людям будет мало. Мы перекроем лишь несколько ближайших к Дар-ар-дару просек. А эти пути ведут в пустыню и, по сути, на них можно было бы не обращать внимания. Пусть бы напначь порезвилась среди песков. Но вот пока ещё перекрывать просеки, удалённые от крепости и, соответственно, приближенные к обжитым местам, нет возможности.

Выход на просеки во время гона — дело ещё не отработанное, могут возникнуть неожиданности. Поэтому уводить людей далеко от крепости не следует. По мне, так лучше всего было бы опробовать всё в Рагиллесе. Там вообще замкнутая долина, но вот просеки туда не ведут, ранее безлюдное место не интересовало напначь, мутантов в баронстве никогда не было, поэтому выдвигаться будем из Дар-ар-дара в сторону Альстерна и перекрывать ближайшие по ходу пути проходы серых тварей.

Выходить за пределы комплекса не нужно. Пойдем по насыпи между будущих каналов, благо её уже засыпали ядовитой рудой из шахты с нальхом. Начи теперь неуютно там находиться, а русла каналов отделят людей от ядовитых растений комплекса. Несмотря на это, дорога не обещает быть лёгкой прогулкой. И тут уже жители Скальма должны помочь, отогнать приставучую мелочь, без них никак не обойтись.

Прежде чем отправляться, нужно разбиться на отряды и провести несколько тренировок. Подчинённые Галнона всегда с оружием, а вот остальные не так часто держат в руках меч или копьё. В основном косой машут или лопатой, им нужно время, чтобы вспомнить навыки и вновь встать в строй. На это остаётся меньше недели, но люди в большинстве своём не новички, в своё время успели повоевать, поэтому успеют приноровиться.

Часть моих людей сражались на просеке в прошлом году, поэтому многое знают. На них основная надежда. Они должны стать тем костяком, что научит правильно вести себя в настоящем Скальме, а не в том лёгком подобии, что растёт возле Дар-ар-дара, и удержит от глупостей всех остальных. Ещё раньше мы с лэром и Самалоном обсуждали, какими будут отряды, исходя из того, что мы знали о своих людях. Решали, сколько групп людей сформируем. Поэтому по прибытии в крепость Галнон сразу разделил на четыре группы опытных ветеранов и начал распределять вокруг них остальных воинов, которые пойдут в Скальм впервые.

В общем итоге у нас сформировались отряды почти по сорок воинов в каждом. В основном копейщики со щитами. Их строй составит основную оборонительную линию. Немного мечников впереди в качестве своеобразных волнорезов на пути потока напначи и несколько лучников сзади и по бокам, для ликвидации прорывов. Магическая поддержка на Соардоке, Тоннисоне и эльфах, которые будут находиться позади строя и контролировать весь периметр.

При такой расстановке людей можно перекрыть всю просеку и остановить поток напначи. Должно всё получиться. Тем более, что рядом с людьми будут сражаться жители Скальма. Но вот так ли это будет на самом деле, посмотрим. В любом случае, если нагрузка на людей окажется чрезмерной, можно будет распределить один из отрядов, усилив его бойцами остальные группы. Останавливать напначь ценой жизни и здоровья никому не нужно. Можно даже пропустить часть потока. Здесь не место проявлять свою крутость — просто гон, который и без излишнего героизма опасен, и справляться с которым мы ещё только учимся.

У нас с Мактой своя задача. Четыре группы, по две на каждого, и везде нужно успеть, за всем проследить. Конечно, разделение условное. И как ни прискорбно осознавать, на мою молочную сестру будет основная нагрузка, особенно на начальном этапе. В первые дни гона я буду далеко. Охотиться на гитонтов. Это основная ударная сила напначи, их биологические танки, которые наносят защитникам наибольший урон. Чем больше их уничтожить, тем меньше жизней можно потерять и поэтому, несмотря на необходимость находиться с людьми, я отправлюсь отстреливать эти порождения серой гнили.

Отряды поведёт девочка. Казалось бы, неразумно взваливать на семилетнего ребёнка такую ношу, но я уже убедился, что она житель Скальма, поэтому должна справиться. Однако для начала её нужно познакомить с людьми, научить, поделиться своим опытом проводника по землям комплекса. Поэтому, как только сформировались отряды, я представил людям Макту и сообщил, что она будет основным проводником.

Естественно в глазах людей я первым делом прочёл недоверие. Ещё бы, ребёнок — и проводник в Скальме… Но ничего, скоро начнутся тренировки, в том числе и по движению в джунглях, и тогда все успокоятся, поймут, что без девочки им не обойтись.

Неделя, оставшаяся до гона, прошла в активном режиме. Тренировка в строю с оружием, поход по Скальму, потом подгонка амуниции у кузнецов и вновь тренировка. И так каждый день. В итоге люди подтянули навыки, отряды сплотились и перестали напоминать чуть организованную толпу, как в самом начале. Недоверие к Макте ушло и теперь к девочке относились с должным уважением.

Поначалу, конечно, это было не так, люди никак не могли преодолеть психологический барьер того, что ими управляет ребёнок. Да и Макта терялась, оказавшись в непростой ситуации, когда ей пришлось отвечать за взрослых мужчин. Не сразу и только с моей помощью ей удалось преодолеть робость. Лишь после нескольких очевидных примеров, когда я показал, что от действий проводника зависит здоровье его подопечных, она собралась, смогла отбросить смущение и включилась в процесс подготовки с большой ответственностью.

В итоге Галнон заявил мне, что ему с Мактой по Скальму ходить лучше. Она оказалась более внимательным и предупредительным проводником, чем я. Да и другие люди также считают. Вот же, кнопка! Мало того, что скальмлоргов приручила и постоянно катается по Скальму на одном из оленей, так и тут обставила!

Ну и ладно. А может, всё и к лучшему. Видя, что у сестры некоторые вещи получаются лучше, чем у меня, люди прониклись к ней доверием и первоначальное отчуждение полностью исчезло. Теперь можно поручать ей вести людей к просекам и не бояться, что её не станут слушать взрослые воины. А после того, как начнутся бои, её вообще начнут превозносить. Ещё бы, я-то уже знаю, что девочка может выступить не слабее любого подростка скалема, а это в любом случае впечатлит. Только вот защита у неё слабовата, может пострадать в общей свалке. И ведь не отстранишь её от боя, не так она воспитана, чтобы остаться в стороне, всё равно влезет. Нужно срочно что-то придумать.

Подвижность у девочки хорошая. Это её основной козырь, благодаря которому она может уцелеть. Поэтому однозначно, кожаный доспех, не стесняющий движений. Но этого мало. Я для усиления брони использую пластины из костей гитонтов. Они достаточно лёгкие и прочные. Но вот размер этих костей таков, что Макте они будут мешать двигаться. Может получиться так, что она просто не сможет вовремя отскочить и тогда… Нужно думать.

Дирт сразу предложил её заковать в глухую броню, в некий аналог бочки. В этом случае её напначь точно не достанет, но только вот сама Макта напрочь отказалась от такой перспективы, и переубедить её оказалось невозможно. Она даже обиделась на кузнеца, сказала, что тот ничего не понимает и вообще он плохой дядя, который только и может засовывать девочек вовнутрь всяких железок.

Все, кто слышал эту тираду, конечно, посмеялись над словами девочки, но проблему это не решило. Ломая голову над тем, что можно предпринять, я вспомнил о «ниточке». Зимой, когда я вернулся в Дар-ар-дар, продемонстрировал этот посыл Дирту, создав несколько предметов, которые кузнец хорошо оценил и остался в восторге от исполнения. По его словам, даже литьё не могло дать такой однородной структуры металла. В дальнейшем я нередко прибегал к этому посылу, вытягивая из металлолома нити, создавая инструмент и оружие. Дирт даже возмущался, что скоро я его оставлю без работы, но как оказалось, достаточно легко мне удавалось трансформировать только древний сплав. Обычное железо поддавалось с большим трудом, и после создания даже простейшего гвоздя мне нужен был продолжительный отдых. Древний металл, увы, не восполняемый ресурс, и поэтому мне пришлось прекратить разбазаривать его на повседневные нужды, но в случае с Мактой любая экономия будет излишней, поэтому я предложил прошить её одежду металлом.

Мою идею обсудили и поддержали. Дирт с Доком, недолго поспорив, нарисовали несколько схем, и я вскоре приступил к наматыванию тонкой, как волос, нитки. Двухсотграммовый клубок сразу перекочевал в руки мастериц. Затем мне пришлось вытянуть несколько нитей большей толщины. Через два дня мне с гордостью был предоставлен результат усилий наших умельцев.

— Чего это вы мне принесли, это же для Макты!, — удивился я.

— Я тут — крикнула неизвестно откуда появившаяся девочка, выхватила из рук Дирта кожу и тут же с помощью кузнеца принялась примерять обновку. Тем временем Соардок решил просветить меня по поводу того, что они создали.

— Вся кожа прошита твоей нитью вдоль и поперёк. Получилась сетка, в местах пересечения которой нитки переплетены или завязаны в узелки. Нить тонкая и лёгкая, поэтому вес увеличился совсем чуть-чуть. Но даже само по себе это значительно усилило защиту. А ещё и руны неплохо легли. Конечно не так, как на сплошной металл, но тоже неплохо. Энергии, правда, такая защита потребует намного больше, чем сплошной доспех, но ничего, ради этой стрекозы я готов лишний манн использовать. — Соардок подошёл к уже одетой в кожаную броню Макте и погладил её по волосам.

— А вот это не желательно. Слышишь Макта!?, — девочка исподлобья глянула на меня, недовольная пониманием того, что её опять будут чему-то поучать — Дядя Док нам очень нужен, а лишний манн, который он использует, может подорвать его силы и он будет больным, а значит, не сможет помочь не только тебе, но всем остальным людям. Так что будь внимательной и аккуратной. Не рискуй напрасно, не заставляй дядю Дока волноваться, и других взрослых старайся хоть иногда слушать.

— Но я сама всё могу…, — Начала возмущаться девочка.

— Даже я всего не могу — тут же оборвал я её тираду — Я никогда не рискую напрасно. Всегда смотрю по сторонам, оцениваю и в гущу никогда не лезу.

— Так что мне, стоять в стороне?, — судя по выражению лиц окружающих, именно этого они бы от Макты и хотели, но я понимал, что так всё равно не получится, она не усидит на месте, поэтому ответил.

— Ты отвечаешь за всех, поэтому следи и вмешивайся только когда нужно — девочка засопела, но согласно кивнула. — Вот и хорошо.

— А теперь защита головы — Док надел Макте шлем и опустил на лицо маску из более толстой, чем нити проволоки — Теперь походи, попрыгай. Ну как, не мешает?

— Неа!, — воскликнула девочка через минуту — Я побегу там…, — но что там важного, она сказать не могла. Понятно, просто хочет покрасоваться в обновке, пусть бежит. И я отпустил малышку.

— Я также наложил несколько рун сохранения формы на малоподвижные части доспеха. Теперь даже если по ней гитонт пройдётся, особого вреда не будет. Тебе бы ещё такую защиту сделать, но вот не успеем — произнёс Соардок, глядя вслед бегущей девочке.

— Спасибо. Хорошая защита, вы все постарались. — Поблагодарил я людей. Потом глянул на Соардока и спросил — А хоть сапоги мне успеете прошить?

— Сапоги!? Это можно.

— Ну, вот и хорошо. Самое основное — это обувь, ей тяжелее всего достаётся, эх, что-то поздно мы этим всем занялись. Время упустили. Могли бы всех обеспечить приличной обувью и не только ей, мало ли у нас в доспехах у воинов кожаных частей?, — косяк, однако, в первую очередь мой косяк. Ведь что нужно в Скальме, я лучше всех должен знать. — И почему мы до этого не додумались раньше?

— Да! Всё по старинке. Но ведь и как тут сообразишь сразу? Дирт, кстати, мне говорил про проволоку, но из железа её надо было бы делать слишком толстой, чтобы не рвалась и не ломалась, значит, тяжёлой, да и руны на железо не легли бы так. Мы как-то и не сообразили про древний металл, ведь из него тонкую проволоку сделать сложно, тут и протяжка соответствующая нужна, и другая температура нагрева, так что даже и не подумали. Ну, ничего, в следующем году всё сделаем как надо — постарался успокоить меня Соардок.

— Рий, а может быть не надо Макту брать в Скальм — вдруг заговорил Дирт — она такая маленькая, хрупкая, совсем ребёнок, а ты на неё так насел. Ничего, мы справимся и без неё, уже кое-что можем. Может, не надо. — Я посмотрел на кузнеца, Соардока, смущённую чем-то Арану, Ольгена, женщин и воинов, которые собрались рядом, чтобы посмотреть на то, как Макта примеряет броню, отрицательно мотнул головой и ответил.

— Она выглядит как девочка, но во многом это уже не так. Она стала частью Скальма, его жителем. Выйти на просеку во время гона, остановить напначь — для неё это долг, который никто и никогда не отменит. Она уже не сможет по-другому. Во время гона сражается весь Скальм, и детёныши, и калеки. Никто не прячется и не сидит в норах. Ты можешь умирать, но на просеку прийти обязан, поэтому она всё равно пойдёт и будет сражаться, чего бы это ей ни стоило. Она — уже кровь от крови житель Скальма.

— Скальмиелинг — вдруг вмешался Ольген, и смущённо добавил — Кровь Скальма, по-эльфийски.

Я кивнул, соглашаясь с эльфом. Действительно, звучное и красивое слово. Посмотрим, приживётся ли оно.