Приближающаяся группа кочевников на самом деле представляла собой жалкую кучку оборванцев. Конечно, по местным меркам это было не так, так как их экипировка, определённо, не старая, на кожаные доспехи были нашиты стальные вставки, а рукояти сабель и кинжалов поблёскивали искорками полудрагоценных камней. Но даже далёкий от всего этого Тоннисон хмыкнул, глядя на кочевников и сравнивая их амуницию с нашей.

Единственным, что среди снаряжения приближающихся людей действительно представляло некую ценность, были их луки. Было заметно, что именно они заслуженно являются гордостью своих хозяев и их основным реальным оружием. Короткие, мощные, составные из костей и дерева. Насколько мне было известно, на изготовление любого из них требуется до года работы. В итоге получается действительно грозное оружие, которое достойно соперничает с изделиями эльфов. На самом деле наличие у противника такого оружия сильно ослабляло наши позиции, но кочевники везде были известны как хорошие конные лучники, и на самом деле этого следовало ожидать.

Разговор подъехавшие к нам люди начали с банального наезда. Меня даже удивило, насколько это было похоже на стандартные речи дворовых гопников. Всё-таки я рассчитывал на более серьёзное отношение. Поэтому, услышав от одного из кочевников особо затрапезного вида фразу «И кто это по нашим землям разъезжает, не уважая хозяев?», я не выдержал и рассмеялся. Мужчина же, услышав мой смех, крикнул «Ах ты недоносок, смеяться вздумал» и немедленно схватился за лук. Пришлось спешно реагировать.

— А ну остынь, посиди на земле, может, успокоишься, и вы тоже — это я уже бросил соседям горячего мужичка, которые также потянулись к оружию. Одновременно со словами я направил в их сторону свою «шутку».

Колдовское проклятие подействовало хоть и с задержкой, но вовремя, — кочевники не успели выстрелить. У их лоргов подогнулись ноги, мужчины не удержались и скатились на землю. На несколько долгих секунд пятёрка бравых всадников превратилась в кучку бессмысленно машущих конечностями существ. Вид беспомощных товарищей отрезвил и испугал остальных. От неожиданности многие непроизвольно потянулись к оружию.

— А ну, стоять! Не балуй!, — Крикнул я, постаравшись вложить в голос максимум силы и уверенности. Всадники замерли, подчинившись уверенной команде, но я понимал, что через несколько секунд наваждение, вызванное испугом и моим уверенным голосом, спадёт. Нарастающее из-за страха количество адреналина в крови потребует действия, и тогда ситуация выйдет из-под контроля, поэтому я продолжил — Так! Кто главный?!, — кочевники немедленно начали оглядываться на мужчин в задних рядах. Всё! Я переключил внимание с себя и моего отряда на командиров этого сброда. Кочевники увидели свою опору, поняли, что ответственность в непонятной ситуации можно с себя перебросить на других, и нарастающее напряжение резко схлынуло.

С задних рядов вперёд начали продвигаться два человека. Уверенные люди, спокойные. Чувствуют свою силу, и если даже поначалу они растерялись, то уже собрались и контролируют себя. Определенно вожаки. Они подъехали и остановились в десяти метрах от меня.

— Как-то вы неуважительно относитесь к тем, кто живёт здесь. Вот и людей обидели. А ведь вы чужаки… Не нравится нам, как вы себя ведёте — начал один из них, но я его перебил.

— Уважаемый! У нас будет очень серьёзный разговор, поэтому пусть твои люди отъедут, чтобы лишнего не услышали и, кстати, те семь десятков твоих, как я понимаю родичей, что за барханом стоят, придержи. Не нужно, чтобы разговору лишние горячие головы помешали, а то с этими головами может произойти вот это — я указал на камень в нескольких метрах от себя, потом направил в него «взрыв», с громким хрустом раскалывая булыжник на несколько частей. От ИМПЕРа на поясе пронеслась горячая волна, которая не дала мне пошатнуться от накатившей слабости. Тем временем пара всадников, стоящих передо мной, резко изменилась в лице, но вскоре мужчины справилась со своими эмоциями. — А ещё, если там — я махнул в сторону засады рукой — есть серьёзные люди, пусть подъедут.

Один из командиров обернулся, приказал кому-то из своих ехать за бархан и пригласить старейшин. Я незаметно выдохнул. Кажется, диалог состоится. Значит, полдела сделано.

Вскоре из-за песчаного холма показались три всадника. Они подъехали к командирам, о чём-то тихо переговорили и развернули своих лоргов в нашу сторону. Три новых пары глаз оббежали мой отряд и, не мигая, упёрлись в мои глаза. Ну, вот и прибыли те, с кем можно договариваться. Теперь пытаются подавить меня взглядом. Нет, мужики, ничего у вас не выйдет.

— Ты кто такой? Почему какой-то недоросль вообще может говорить? Ты, мальчик, слишком наглый…, — начал наезжать на меня один и новоприбывших, мужчина лет пятидесяти с сильно обветренным лицом. Нет, определённо, он не старший, и это чётко показывает мельком брошенный в сторону соседа взгляд. А вот этот, стоящий рядом с задавшим вопрос человеком старейшина, меня заинтересовал. Сначала я даже не понял чем, но потом, присмотревшись, заметил в углу его виска почти стёршийся от времени знак, похожий на листок клёна.

Память имперского рейнджера Наара услужливо подсказала мне смысл этой отметки. Ещё крепкий семидесятилетний старик с прямой спиной и огромными лопатами кистей рук, в своё время входил в элиту отрядов диверсантов империи. Серьёзный человек. Хоть уже и в годах, и силы не те, но опыт и знания имеет ого-го-го. Именно с ним и нужно разговаривать в первую очередь, при этом можно даже немного раскрыться, ведь заслуженными рейнджерами глупые люди не становятся. Он всё поймёт, сделает свои выводы и лишнего никому не скажет. По всей видимости, именно он здесь самый авторитетный человек, и если что-то решится, то его слово в этом случае станет определяющим, поэтому, не раздумывая долго, я показал ему определённый, известный только узкому кругу людей, жест.

Ничуть не изменившись в лице, старик резким взмахом руки остановил речь своего соседа и отправил всех назад. Затем чуть подъехал ко мне и тихо спросил.

— Откуда ты знаешь этот жест?, — я посмотрел ему в глаза и ответил.

— Это неважно. Я хочу вам кое-что показать. Вашим людям я это показывать не стану, а вам, зная репутацию носящих листок, рискну. — Старик несколько секунд помолчал, затем кивнул, приказал своим людям не ехать за ним и направился в сторону. Я жестом позвал Самалона следовать за нами и направился за пожилым всадником. Через сотню метров мы достаточно удалились, и я попросил своего контрразведчика откинуть полу плаща.

Старик впился взглядом в метатель, который до этого скрывался под длинной одеждой Самалона. Как только я понял, что кочевник всё рассмотрел, отпустил Самалона, давая понять старику, что дальнейший разговор пойдёт у нас один на один.

— Новый?, — поинтересовался он.

— Да нет! Древний — тут же ответил я.

— Я не в этом смысле.

— Простите, это просто неудачный ответ. Им пользовались только пару раз, когда проверяли работоспособность. — Старик кивнул, соглашаясь с моими словами.

— Меня зовут Маньшут сан Актор.

— Рий. Просто Рий — старик ухмыльнулся, глядя в мои глаза.

— Ты очень необычный юноша. И вещица у тебя необычная, просто Рий. Много денег может стоить. Очень много. И многие пойдут на всё, что угодно, чтобы её заполучить.

— Я это понимаю, но есть один человек в Элентарнае, который, также как и многие другие, не откажется получить этот артефакт и другие вещицы, что я ему готов… предоставить. Это очень серьёзный человек. Ему очень не понравится, если кто-то попробует помешать ему получить то, что он хочет. Настолько не понравится, что он готов будет отправить сюда полк егерей, чтобы объяснить своим подданным, насколько неправильно с их стороны было проявлять ненужную инициативу.

— Ты думаешь, Император отправит сюда войска из-за какого-то артефакта, который и так попадёт ему в руки? Не смеши меня. — Отозвался сан Актор.

— Э-э. Нет! Даже не думаю. Артефакт это так, знак уважения и ещё один намёк на будущее.

— Намёк на будущее? Кому? Императору? Что-то ты Рий не то говоришь. Слишком преувеличиваешь свои возможности. — Я сначала хотел ответить, но потом вдруг внутренне закаменел. Слова старика — определённо провокация и я на неё повелся. Это же надо было так подставиться! Наговорил с умным видом кучу глупостей, считая, что делаю грамотные намёки и собеседник полностью мой и делает некие выводы мне на руку. Что-то меня занесло. Я посмотрел в глаза старику, не зная, как продолжить разговор, но он вдруг улыбнулся и неожиданно произнёс. — И все-таки, откуда ты знаешь этот жест?

— Я… Ничего не понимаю — вдруг признался я. Старик вновь улыбнулся.

— Не обижайся, это я так, тебя проверял. Не может такой юный знать некоторые секреты. Поэтому подумал, что тебя научили, как себя вести. Зачем это нужно, мне было непонятно, поэтому я незаметно распылил один порошок, и ты его вдохнул. Затем я применил определённую технику воздействия, развязывающую язык. Правда эта техника считается ненадёжной и малополезной, так как человек начинает рассказывать многие мнимые вещи, выдавая их за реальность, но на самом деле тот, кто понимает, с чем имеет дело, может из словесного поноса выделить ключевые факты. Это редко используют, так как мало людей владеет как самой техникой, так и возможностью выделить из нагромождения слов нужное. Я умею ей пользоваться. Считаю её полезной, так как человек, с которым я разговариваю, выдаёт мне всё, что нужно, при этом считая, что ничего правдивого не сказал. Таким образом, можно запутать противника и много ещё чего. Но также я знаю, что хороший рейнджер всегда заметит воздействие на себя. Это одна из особенностей нашей подготовки. Ты сделал это, и довольно быстро. Так что проверку прошёл и действительно знаешь жест по праву. Но я всё равно не понимаю, как в таком юном возрасте можно достичь таких успехов?!

— Этого я ещё не рассказывал никому. И вам, сан Актор, не скажу. — С раздражением бросил я в лицо старику. Но потом вдруг понял, что совсем на него не сержусь. Жизнь сводит меня с интересными людьми. Они ведут себя своеобразно, преследуют свои цели, порой пытаются использовать меня. Но этот старик на самом деле не хотел мне навредить. Было неприятно, но он, по сути, преподал мне урок, поэтому я произнёс: — Спасибо за науку.

— Не за что. А ты ничего, не стал возмущаться.

— Ну-у-у… То, что я не буду возмущаться, вы с самого начала знали. Пустышка не смог бы ничего понять, а остальные… Не важно. Нам надо решить вопрос о нашем противостоянии, а не заниматься глупыми обидами друг на друга. — Я специально замолчал, отдавая сан Актору инициативу. Старик медленно кивнул и произнёс:

— Что же… Начало разговора у нас не получилось, но кое-что я понял. Если бы я не воздействовал на тебя, то, скорее всего, ты бы начал с угрозы того, что применишь метатель. Кстати, им пользоваться можно?

— Да, он рабочий и я действительно готов и могу его применить. — Не стал я скрывать.

— Оно и понятно. У вас серьёзная защита, хорошее оружие. О нас вы знаете почти всё, правда, не представляю каким образом. Есть шанс отбиться.

— Ещё и кроме этого есть чем удивить. — Постарался надавить я на старика.

— Понятно, будет серьёзный бой. И даже если мы победим, то выживут не многие. Потом соседи об этом узнают. Захотят, чтобы с ними поделились. В итоге ещё больше крови прольётся, и так далее. Может даже до войны дойти. И ничего хорошего в итоге не будет, стойбища опустеют. Понимаешь, Рий, тут, в этой пустыне суровая жизнь. За медяк горла режут, а тут вы, золотом сверкаете. Эх! Был жив герцог, он всех держал в кулаке, но теперешняя герцогиня хоть и старается, но у неё так не получается. Вот народ и распустился. На большую дорогу выходить стал. И ещё. Если тут начнутся серьёзные беззакония, то рано или поздно сюда действительно могут заявиться дознаватели, и тогда никому мало не покажется. Все, и правые, и виноватые пострадают, а у меня дети. Это только кажется, что пустыня большая. На самом деле спрятаться и сбежать от ответственности не получится. В итоге совсем людей не останется. Я-то на самом деле приехал сюда, чтобы постараться сделать всё так, чтобы никто ничего не узнал или, если скрыть не получится, то не допустить большого кровопролития. Сейчас мне понятно, что нужно уходить, оставив вас в покое и, хоть тут есть воины из нескольких стойбищ, я их уведу. Также и других соседей, кого смогу, предупрежу, чтобы вас не трогали. Но я это сделаю сегодня, а вот что будет завтра или позже? Нищета и голод заглушают разум. — Сан Актор замолчал, давая мне возможность высказаться.

— Как я понимаю, последний вопрос задан специально, чтобы понять, надолго ли мы пришли, собираемся ли ездить постоянно? И в том случае, если мы планируем ездить через эти земли и дальше, постараться наладить сотрудничество?, — вопросом на вопрос ответил я.

— Суть ты уловил правильно — кивнул старик.

— Что-же… Я уверен, что и мои потомки будут водить караваны по этой земле — я замолчал, давая возможность сан Актору высказать свои сомнения.

— Очень самоуверенное заявление! Я, конечно, не знаю, что у вас там, возле Скальма, происходит, но не думаю, что напначь и гоблины позволят вам закрепиться.

— Были бы Вы моим человеком, сомнений у Вас бы не было. Но это, увы, не так.

— Не убедил!

— А это сейчас у меня и не получится. Словам Вы, скорее всего, не поверите. Да и не расскажу я всего. Но кое-что из того, что дает мне уверенность в завтрашнем дне, можно увидеть у нас дома. Там многое станет понятно.

— Ты приглашаешь приехать к тебе?, — спросил старик с выражением скепсиса на лице.

— Приглашаю. В конце зимы я собираюсь обратно и готов взять Вас с собой — лицо сан Актора выражало сомнения. Всё равно он отнёсся скептически к моему заявлению. Но мне пришла в голову мысль, которую я озвучил — Кстати, я буду нанимать проводников. Пока не знаю сколько, но человек десять минимум. Почему бы Вам не съездить со мной в качестве сопровождающего? Думаю, вы знаете, что Калмута мы в прошлом году по оплате не обманули. Так что мало чем рискуете. А если подумать, то я уже сейчас готов дать хорошо оплачиваемую работу людям из нескольких стойбищ.

— Х-м-м-м… И какую — такую работу?, — заинтересовался старик.

— Как вы знаете, дороги к Скальму нет. Особенно тяжело пройти первые десятка три километров от поселений. Там всё сплошь перекопано напначью. Дальше немного легче, но всё равно тяжело. Мне нужно, чтобы кто-то нашёл наиболее подходящий для каравана маршрут. Расчистил его. Где надо — подправил. В караване, кстати, возможно будут и пешие люди, и дети. В общем, нужна любая, хоть чуть-чуть подготовленная дорога в Скальм. За это я готов заплатить до сотни золотых. Далее за этой дорогой нужно будет следить и постоянно улучшать. За это я также готов платить.

— Интересно, конечно, но пока ещё как-то непонятно. Что за дорога, как её вести?, — Определённо, сан Актора зацепило это предложение.

— Ну… Всё можно решить. Например, Вы сейчас пошлёте людей на разведку. Думаю, недели две-три хватит, чтобы определиться. Затем мы встретимся в торговом доме Хомолигена, всё нарисуем, обговорим. Вы получите задаток и… вперёд. — Старик несколько разкивнул, обдумывая мои слова, потом согласился.

— Хорошо. Я пошлю людей разведать путь. Можно считать, с этим договорились. Но есть ещё один вопрос. Теперь твой караван для меня важен. А до Дунальстерна путь неблизок, мало ли что произойдёт в дороге. Не хочется потерять такого работодателя. Нужно было бы выделить охрану. Например, десятка два опытных нукеров. Они и в дороге помогут, и с людьми из других стойбищ договорятся. — Я рассмеялся на эти слова, понимая, куда клонит старик.

— Золотой. — Озвучил я своё предложение.

— Десять — тут же стал торговаться сан Актор.

— Золотой, это же сто серебрушек. Сколько ваши люди в год зарабатывают? Двадцать, тридцать серебряных монет? Не больше. А тут за два дня работы вы хотите столько, сколько чуть ли не всё стойбище за полгода имеет — привёл я свои аргументы, но потом решил немного сдать назад — Ладно, пять золотых! Пусть будет вам аванс на будущее.

— Договорились — тут же протянул мне руку сан Актор. Крепкое рукопожатие скрепило сделку. Ну, вот и всё. Война закончилась, так и не начавшись. Стороны осознали возможности друг друга и поняли, что лучше не бряцать оружием. А для разрешения конфликта вариант заключить взаимовыгодный договор, это наилучший выход. Такой договор заткнёт глотки всем недовольным. С работодателем не воюют. Его берегут и лелеют. В общем, можно расслабиться. Я уже подумал, что мы сейчас поедем, чтобы присоединиться к своим людям, но старик остановил меня.

— Подожди, Рий. А что на самом деле ты собираешься делать с метателем? Хотя он у тебя не один. Я заметил, что и в поклаже есть несколько тюков, в которых явно спрятаны трубы. Если посчитать, то полный комплекс получается. — И что ответить? Хотя я ничем не рискую, сообщив часть своих планов.

— Я хочу всё это подарить. — Старик задумчиво глянул на меня.

— То есть продавать не собираешься?, — я отрицательно мотнул головой — И себе не оставишь?, — я опять сделал отрицательный жест. — Значит, у тебя действительно есть ещё кое-что в запасах. — Я ухмыльнулся, глядя в глаза сан Актору — Говорить ты не будешь? Ну и ладно. Я тебя понял. Хотя, надо признать, подарить такой артефакт — хорошая идея. Деньги в этом мире решают многое, но не всё. Если ты действительно решил обосноваться в этих местах, тебе нужна поддержка на самом высоком уровне, и таким подарком ты её себе обеспечишь. Но вот такой артефакт женщина не сможет оценить подостоинству, поэтому мне кажется, что подарок ты сделаешь не герцогине. Я прав?, — всё-таки въедливый старик, и толковый. Всё равно хочет добиться своего и влезает в душу так, что ответить хочется. Такой вассал мне бы не помешал. Посмотрим, как всё обернётся. А пока можно и ответить на его вопрос. В принципе, ничего страшного не будет, если я ему сообщу ещё кое-что.

— С герцогиней у меня иная договоренность. Я пообещал дать ей воду. — Сан Актор даже дёрнулся после моих слов.

— А скажи, то, что пару дней назад в Мале поднялся уровень воды, — твоих рук дело?, — Теперь уже я удивился.

— Неужели так заметно?, — Сан Актор, продолжая сверлить меня взглядом, ничего не ответил — Если честно, по мне, так ничего особо и не изменилось. Нет, конечно, мути стало больше, но она должна скоро осесть, а в остальном…

— Странно. Внешне ты похож на уроженца наших мест, а не заметил очевидного. — Удивился старик.

— Вы не первый, кто говорит мне о том, что я похож на местных, но жил я не здесь. Поэтому многого не вижу. Я даже не мог подумать, что этот маленький ручеёк так заметно изменит Малу. Во всяком случае, я ничего не заметил. Думал, что позже, когда пущу весь поток, всё станет очевидно, но не теперь.

— То есть ты хочешь сказать, что это только начало?!, — воскликнул сан Актор.

— Ну… да — протянул я — Думаю, уже к лету вода пойдёт полноценным потоком. Потом надо будет оценить, посмотреть, как русло справляется, и тогда думать, добавлять ли ещё или новую реку создавать.

— А сколько воды будет?

— Для начала, раза в два-три больше, чем теперь течёт в Мале, а потом — как получится, можно и в десять раз. Но всю воду сразу пускать я не собираюсь. Русло ещё не сформировалось, поэтому есть вероятность того, что вода пойдёт по своему пути, и часть её затеряется в песках возле Скальма. Кроме того, если вода в Мале будет быстро прибывать, могут пострадать прибрежные посёлки.

— Хм-м-м… Ты убеждён в своих словах! Очевидно, ты и сам в это веришь — в голосе старика послышались нотки снисходительности.

— Ой! Да какая разница. Скоро станет ясно, правду я сказал или выдумал. — Я уже пожалел, что рассказал о своей договорённости с герцогиней. Мне показалось, что старик начал сомневаться в договоре, который мы пару минут назад с ним заключили, так как я, по его мнению, оказался пустомелей.

— Скажи, Рий, а без тебя вода будет?, — задал каверзный вопрос сан Актор.

— Откуда я могу знать, что будет без меня. Может и будет. Давайте пока забудем об этом. — Старик отрицательно мотнул головой.

— Ты не понимаешь. Даже тот, как ты сказал «ручеёк», очень важен для нас. Если бы ты с самого начала сказал, что это из-за тебя он появился, то к тебе и твоим людям было бы другое отношение. Воды здесь мало, очень мало. Нас ограничивают настолько, что едва хватает, чтобы напиться и напоить стада и то не вдоволь, с соседями делиться надо. За этим следит герцогская стража. Это единственное, за чем она ещё может уследить. Кстати, с вас ещё за то, что ехали вдоль Малы и пили воду, потребуют деньги. — Вообще-то старик прав. Этот момент как-то прошёл мимо меня, но Хомолиген в прошлом году действительно ездил и платил деньги за воду, в том числе и за караван, который ушёл к Скальму. Тем временем старик продолжил — А если воды будет много? Это луга, поля, сады. Отары овец… Это жизнь. Да за такую возможность любой здесь отдаст всё, что угодно. Так что не надо было тебе грозить метателем, просто сказал бы, что это из-за тебя воды стало больше, и тебя с радостью примут в любом кочевье.

— Ага? С радостью?, — засомневался я — Пришёл неизвестно кто и заявляет, что благодетель. Думаю, недолго я бы тут бахвалился!

— Теперь я вижу, что ты действительно не из наших мест. Здесь с водой не шутят, ей клянутся, как богами. А у тебя ещё и доказательство есть. Так что поверили бы. Непременно бы поверили! А те, кто даёт воду, в наших землях неприкасаемы. — Да! Неожиданно… Никогда бы не подумал! Старик определённо заметил моё недоумение и ввернул неожиданный вопрос — А скажи, Рий, что это за знак, похожий на отпечаток лапы, носят твои люди на одежде?, — Совершенно не ожидая такого поворота, я ответил.

— Этот знак наносят на одежду те, кто сражался с напначью на просеках — потом я осознал, что совсем не хотел говорить об этом и продолжил, пытаясь исправить ошибку, но сделал ещё хуже — вот приедете к нам в Дар-ар-дар, тогда всё узнаете. — Старик улыбнулся.

— Дар-ар-дар, говоришь — заметил сан Актор. На что уже я вызверился.

— Я, конечно, понимаю, что в некоторых вопросах Вы намного опытнее меня, умеете играть голосом, мимикой и вытягивать сведения, но у всего есть свой предел. И если я стараюсь вести себя по отношению к вам лояльно, поддерживаю максимально открытый разговор, то не следует так откровенно этим пользоваться.

— Хорошо. Давай закончим. Я больше не стану расспрашивать тебя. Клянусь, что люди от меня узнают только то, что мы договорились на сопровождение и прокладку твоей дороги. Больше ничего никому не скажу. А теперь поехали. Нас уже заждались. — Я кивнул, принимая клятву, и направился в сторону своих людей.

Сан Актор также направился к своим. Вскоре большинство кочевников отправились за, бархан. Ещё через десять минут основная масса скотоводов вышла на тракт и, разделившись на несколько отрядов, поехала вперёд и назад, направляясь в сторону своих поселений. К нам подъехал сан Актор. Он указал рукой на полтора десятка своих воинов и сказал:

— Эти люди будут с вами. Помогут добраться до места — я кивнул и попрощался со стариком. Вскоре тот присоединился к отряду своих людей, и они направились в сторону пустыни.

Ещё десять минут я наблюдал «аурным зрением», как отъезжают от нас люди, бывшие в засаде. Наконец, они достаточно удалились, и я сообщил, что можно расслабиться. Затем попросил оставшихся возле нас кочевников отъехать немного в сторону и дать нам снять броню и переодеться в менее заметную одежду. На что командир группы скотоводов ухмыльнулся и попробовал заявить нечто оскорбительное из разряда «Вы что — женщины, чтобы смущаться, мнетесь здесь непонятно чего». На что получил отповедь — «Не видел — не знаешь, под пытками не расскажешь».

Кочевник пожал плечами, но, тем не менее, отъехал со своими подчинёнными за бархан. Мои люди спешились, упаковали метатели в тюки и начали снимать броню, меняя хоть и надёжный, но редкий в этих местах и поэтому бросающийся в глаза металл на кожу. Неожиданно заговорил Таннисон:

— Так что, боя не будет?, — с какой-то затаённой обидой в голосе произнёс целитель. Это звучало так, как будто мужчина сильно расстроился из-за того, что мы так и не подрались, и вызвало общий смех. Пришлось дополнительно для Таннисона объяснять, что всё обошлось, опасность миновала и можно продолжить путь. Вскоре мы вновь двинулись по тракту.

Прав был сан Актор, сопровождение не помешало. Уже следующим вечером, когда мы располагались на ночёвку в затишном уголке за барханом, к нам приблизились несколько человек. Правда, думаю, они бы так и не подъехали, не будь с нами отряда, выделенного стариком. А так… Наши кочевники с приезжими о чем-то тихо переговорили и гости, выпив по паре глотков травяного чая и показав этим, что не имеют дурных мыслей, распрощались и исчезли в вечерних сумерках.

Определённо это были разведчики из соседних кочевий, и не будь с нами охраны, они бы остереглись подъезжать. Что могло быть дальше, можно лишь предполагать, но думаю, что встреча ещё с одной засадой нам была бы обеспечена. А так, обошлось, и больше проблем на пути не было до самого торгового дома Хомолигена, перед которым я рассчитался с охраной и отпустил сопровождение.

К расположенному за крепкой стеной поместью, в котором разместилось хозяйство моего приората, мы подъезжали в сумерках. Тяжёлые створки с натугой открывал сам Глава торгового дома Хомолиген с сыном. Интересно, как это понимать? Взаимного расположения между нами не было никогда, и вдруг такой прогиб. Как-то подозрительно. Надо будет понять, что за мысли опять завелись в голове ушлого купца. Вот не поверю я, что он вдруг воспылал ко мне великой любовью. И нечего мне радостно улыбаться. Как говорил Станиславский, — «Не верю!».

Но обвинять в чём-то купца пока рано. Надо сначала понаблюдать. Вдруг я не прав, и он просто примирился со своим положением. Нечего его дополнительно обижать, и так ему несладко приходится от осознания своего рабского положения, из которого уже не выпутаться. А вдруг он действительно изменился, ведь, по сути, я его ничем особо не напрягаю, так что он мог и успокоиться.

В общем, прочь домыслы, надо постараться хоть немного отдохнуть с дороги. Однако пусть Самалон понаблюдает за обстановкой. И Белый с Малышом пусть начинают работать по профилю. В общем, сильно не расслабляемся, несмотря на уставленный яствами стол с пузатыми бутылями вина на нём. Внешне всё похоже на хороший приём радушных хозяев, но я не верю, поэтому придется даже голер использовать. Корень не только улучшает регенерацию, он также в разы ускоряет обмен веществ и выводит алкоголь из крови за короткое время. Ещё и с другими «специями» может помочь справиться. Конечно, Хомолиген травить смертельным ядом нас не станет, но мало ли чего. Достаточно вспомнить, как я к оркам попал. Тогда тоже яд в рот никто никому не засовывал, но отравились все.