Наступила весна. В лагере Святослава начинался голод. Всех лошадей съели. Пытались ловить рыбу, но пойманной рыбы всё равно было недостаточно для двух десятков тысяч воинов. Около сотни человек умерло от болезней.

– Если бы Ярополк собирался идти к нам на помощь, он бы давно уже прислал сюда ладьи. От Киева досюда можно добраться по течению за пять дней, а лёд растаял на Днепре надо полагать месяц назад, – сказал Малк Русинич.

– Нужно идти самим в Киев, – сказал Святослав.

– А может быть всё-таки в Тьмутаракань? – предложил Сила Кручинич.

– Тьмутакракань сейчас тоже отрезана от Киева, если её ещё не захватили кочевники, надо было раньше послать туда ладью, узнать, что там. Теперь уже поздно. У нас совсем нет припасов, – сказал Плут.

– Значит в Киев, – сказал Святослав.

Совет проходил около землянки, где жил Святослав и приближённые к нему воины.

К совещавшимся подошёл молодой воин Верба.

– Святослав, мы решили между собой идти к Киеву, иначе мы просто передохнем здесь с голоду.

Простые воины тоже организовывали между собой советы, с которыми считалась военная верхушка.

– Завтра выходим, – сказал Святослав.

Святослав позвал Драго. Тот жил в соседней землянке.

– Курнуз жив?

– Живой.

– Принеси его.

Драго принёс клетку с вороном.

– Танри тюм гёрер, – пробурчал ворон.

– Что он сказал? – спросил Драго.

– Думаю что-то плохое, – сказал Святослав.

Он открыл клетку и выпустил птицу на волю.

– Живи ещё сто лет.

Двинулись по Днепру вверх по течению. У первого порога печенеги возвели преграды, поэтому волок удлинялся надо было выходить на берег за километр до порогов.

У берега русов уже ждали печенегов. В русов полетели стрелы. В ответ русы тоже отстреливались. Печенеги атаковали тех, кто первым выпрыгнул на берег. Кое-как русы отбивались и через какое-то время даже стали напирать, но печенеги легко ушли в степь на конях.

Ладьи смогли затащить на берег только ночью. Сил почти не было.

– Потащим ладьи ночью? Или завтра? – Святослав обратился к своим дружинникам.

– Завтра на нас опять нападут печенеги, – сказал Плут.

– Давайте хотя бы сколько сможем протащим ладьи и устроим ночлег, – сказал Святослав.

Утром в степи было спокойно, на горизонте с разных сторон мелькали фигуры всадников.

Русы волокли ладьи. Слева был Днепр справа серело озеро – Хортица.

Святослав поднял голову в небо. В небе кружил ворон.

– Курнуз.

– Будто сказать что-то хочет, – сказал Малк Русинич.

Они вместе тянули лямку.

– Сзади печенеги! – крикнул кто-то.

Печенеги напали большим войском. Так поучилось, что русы не успели стать в одну группу и кочевником удалось разбить их на несколько групп. Каждый рус бился словно за себя одного, не зная что происходит совсем войском.

Группа, в которой оказались Молчан и Вышата умело отбивала атаки печенегов. Они не знали, что группа, шедшая позади них уже почти полностью была разбита. Печенеги добивали раненых, которые не хотели сдаваться в плен. Вышата снял копьём печенежского всадника и схватил под уздцы коня.

– Молчан, прыгай на коня и скачи в Киев.

– А ты?

– Я захвачу ещё себе коня. У тебя семья, тебе надо спасаться.

Они не были окружены. Можно было уйти назад в сторону Днепра.

– Я не могу бросить вас.

– Ладно, привяжи коня к ладье. Если дело будет совсем плохо, беги. Кто-то должен спастись и рассказать, как всё здесь было.

Святослав отбивался мечом от двух спешихся печенегов. Это были здоровые богатыри. Рядом захрипел Сила Кручинич. Ему в шею угодила вражеская стрела.

– Ты что Сила?! – Святослав на мгновение огянулся и получил удар мечом чуть ниже плеча по правой руке.

Он бросил щит, перекинул меч в левую руку.

На Малка Русинича напирал всадник. Малк схватил рукой его копьё и стал тянуть его вниз. Он не заметил как с другой стороны подскакал печенег и ударил его копьём в грудь, в сердце. Малк упал на колени, а потом лицом вниз. Плут, чувствуя что уже участь русов уже решена, подбежал к конному печенегу, увернулся от удара его меча, полоснул его мечом по животу, схватил за рукав и скинул на землю. Затем прыгнул на его коня, пришпорил и направил к Днепру. Он не успел проскакать и двадцати шагов, печенежская стрела догнала и вошла аккуратно под лопатку в сердце. Даромир Белькевич яростно отбивался от натиска печенегов. Он запрыгнул в ладью. В ладье лежали одни трупы, не было слышно не стона. Рядом свистели стрелы. Даромир встал в полный рост. К ладье подскакали два печенега, они могли легко достать его копьями.

– А-а-а! – Даромир вонзил меч себе в сердце и упал на своих мёртвых товарищей.

Святослав отмахивался мечом, но к нему никто близко не подходил. У него в груди торчали две стрелы, одна в животе. Он чувствовал, что теряет сознание. Он попытался пронзить мечом себя в сердце, но острие меча застряло в кольчуге. Святослав потерял сознание.

Довольные печенеги радостно заверещали. Четверо печенегов спешились и потащили истекающего кровью Святослава к своему хану. Живым донести его так и не удалось. Святослав умер на руках печенегов.

Вышата отрубил копыто одной лошади и увернулся от удара копьём, но другой печенег сумел таки нанести удар копьём. Вышата защитился щитом, но удар был такой сильный, что Вышата отлетел назад и ударился затылком о борт ладьи. Он потерял сознание.

– Вышата! Друже! – закричал Молчан.

Он понимал, что отбиваться нет смысла. Где-то в зоне видимости отбивались пятеро или шестеро русских богатырей. Пространство вокруг было завалено трупами русских воинов, раненых и мёртвых лошадей и печенегов.

Молчан оббежал ладью, воспользовавшись момента, когда его никто не атаковал, прыгнул на коня и поскакал к Днепру. Он пригнулся. Рядом просвистели две стрелы. Он переплыл на коне Днепр и другим берегом поскакал к Киеву. От отчаяния, чувства горечи и потери ему хотелось плакать, но не получалось. Он не мог плакать. Он был муж, муж крови.

Печенежский хан Куря велел мёртвому Святославу отрубить голову. Из черепа Святослава сделали чашу и оковали её серебром. Куря сам пил из этой чаши. Такой обычай был у тюркских народов. Болгарский хан Крум также сделал скованную серебром чашу из черепа византийского императора Никифора Первого.