Уходят домой

Был в младшей группе мальчик Вася Кожуров, который любил прятаться. Очень нравилось Васе сидеть где-нибудь затаившись и слушать, как все его ищут, зовут, беспокоятся. Он никогда не отзывался и не выходил до тех пор, пока его не отыщет кто-нибудь. Только тогда Вася Кожуров, сердито сопя и вздыхая, нехотя, боком шёл в группу.

Неподалёку от детского сада был большой старый парк, куда ребята ходили гулять. Особенно им нравилось играть на лужайке, вокруг которой росли кусты боярышника.

Однажды во время вечерней прогулки воспитательница посмотрела на часы и сказала:

— Дети, нам пора возвращаться домой. Постройтесь в пары быстренько.

Все построились. Только Вера Ахапкина получилась одна, без пары. Все малыши заметили это сразу и закричали:

— Ольга Ивановна, а Васи Кожурова опять нет!

Ольга Ивановна громко вздохнула и сказала:

— Ну что ж, придётся возвращаться без него. Он, наверное, собрался в парке под деревьями спать.

Раздались удивлённые полоса:

— Ой, как же он один — в темноте?

— А если его лиса укусит?

— А если волк придёт?

— Или медведь?..

Один из кустов вдруг сильно задрожал и снова замер.

А Ольга Ивановна ещё громче вздохнула и, глядя на куст, продолжала:

— Ну, медведь не медведь, а собак злых здесь хватает. Но наш Вася Кожуров не боится собачьих клыков, он у нас храбрейший из храбрых. Да и нет его уже здесь, наверное, он ушёл далеко-далеко и не слышит нас, а мы ничем не можем ему помочь… Пойдёмте, ребята!

Но вдруг куст снова закачался, а рядом с ним — ещё один. Потом появилось растерянное лицо Васи Кожурова, который сейчас же подал голос:

— Да нет. Я тут!..

И встал в пару.

 

Самая нужная вещь в доме

Вышел Андрюша как-то с мамой в магазин. Идёт, идёт по улице и вдруг видит: на земле, прямо под ногами, какая-то загогулина лежит.

Так себе загогулина. Ничего особенного. Палка железная, на конце изогнутая.

Конечно, такие вещи не каждый день на улице валяются. Андрюша нагнулся и поднял. Так, на всякий случай. Шёл и придумывал про свою находку всякие небылицы. То вообразил, что у него в руке граната особенная. То придумал, что это штурвал, за который лётчик в самолёте держится. Вот потянет штурвал на себя — самолёт поднимается, опустит — самолёт послушно вниз идёт…

Мама увидела и говорит:

— Брось сейчас же железку! Пальто испачкаешь.

Андрюше жалко расставаться с находкой. Уж очень удобно её держать, она ему точно по руке пришлась. Словно кто нарочно подложил её.

Мама опять:

— Брось железку, кому сказано!

Андрюша закинул её аккуратненько под приметный куст — чтобы потом найти.

Утром еле нашёл, с ног сбился — все кусты одинаковыми оказались, попробуй, отыщи.

Да только из кустов вынес загогулину, а уж тут как тут маленький Витя из соседнего подъезда. Он как увидел в руках Андрюши железную штуковину, спросил:

— А это у тебя что?

— Да так, — ответил Андрюша, — мусор какой-то попался.

— А ты дай его мне, — предложил Витя.

— Нет, не могу. Пальто испачкаешь. Я его пойду в мусорное ведро брошу.

— Да-ай! — настаивал Витя. — Не надо в ведро.

Но Андрюша уже спешил домой. Уж лучше всего загогулину спрятать дома, иначе ребята теперь проходу не дадут.

Через три дня, в воскресенье, мама разбирала чуланчик и вдруг обнаружила…

— Андрей! — крикнула она в форточку и помахала рукой. А ну-ка, иди домой!

Она тут же пошла в столовую, чтобы показать свою находку папе, но тот отмахнулся: он делал срочную работу. Разложив на столе чертежи, он что-то пририсовывал и подчищал, и только замахал рукой, когда мама вошла: «Некогда, мне некогда!»

Но как только Андрюша пришёл и в коридоре поднялся шум, папа прервал свою работу и вышел из столовой:

— В чём дело? Почему ребёнок ревёт?

Мама ему объяснила, что Андрюша тащит в дом утиль, от которого можно заразиться и заболеть.

— Ты видел, чтобы я когда-нибудь носил домой всякий хлам? Отвечай! — наседал папа.

А мама ему вторила:

— Разве ты не знаешь, как это опасно — нести в дом всякую вещь с улицы?

Андрюша пожимал плечами и хныкал. Он ничего не мог сказать в своё оправдание: просто загогулина нравилась ему и всё.

Наконец папа сказал, что если сыну мало игрушек нормальных, то пусть себе возится с железными болванками, раз они ему больше по душе.

Потом и мама сдалась:

— Ладно, она тебе самому надоест. Давай, я хоть отмою её от ржавчины.

Так у Андрюши появилась новая игрушка.

Но не успел он и двух дней поиграть в неё, как в доме начали твориться странные вещи.

Началось с того, что однажды мама вдруг сказала Андрюше:

— А ну-ка, дай сюда твою уродину. Мне бак с бельём на плите нечем поддеть.

Андрюша понял, что имела в виду мама, принёс загогулину, но на всякий случай спросил:

— А она не сломается?

— Да ничего ей не сделается, твоей кочерёжке!

В другой раз папа, как всегда, сидел за чертежами, а бумага у него всё время скручивалась и скручивалась. Он вдруг как закричит:

— Эй, Андрюха, где там твоя безобразина?

— Какая… безобразина? — спросил сын.

— Ну эта, клюшка не клюшка, в общем, барахлюшка, — засмеялся папа. — Тащи её сюда, мне чертёж придавить надо.

Андрюша принёс и отдал загогулину папе, а тот ловко пристроил её на углу бумажного листа, так что он уже больше не скручивался.

Так и пошло с тех пор: то маме надо было ящик расковырять на дощечки, то папа вдруг задумал телевизор чинить и ему паяльник не на что было класть, то опять маме что-нибудь в голову приходило очень дельное и всюду требовалась никому раньше не нужная загогулина. Вскоре её так отполировали руками, что она заблестела, как никелированная.

«Чудно́, — думал Андрюша, — раньше ругали, а теперь без неё жить не могут».

Однажды он вышел во двор, а тут вдруг опять, словно из-под земли вырос, маленький Витя объявился. А в руках у него колёсико железное, от детской тачки.

— Хочешь, дам? — спросил Витя. — Насовсем.

Андрюша подумал и отказался:

— Нет, не надо. Сам играй.

Колёсико, конечно, тоже не каждый день попадается. Но лучше уж новую загогулину найти, чтобы и у мамы, и у папы было по своей собственной. Ведь очень нужная в доме оказалась вещь.

 

Про двух дедов Морозов

Когда приближался Новый год и в детском саду устраивали ёлку, праздник у ребят выходил на славу. Дети выступали, танцевали, получали подарки. Вот только с одним не везло — никак настоящий дед Мороз в этот детский сад не приезжал. Все дети заранее знали: дедом Морозом опять будет Степанида Михеевна, бухгалтер, высокая полная тётя.

Первым открыл тайну деда Мороза один мальчик из малышовой группы. Звали его Костик, был он очень умный и очень наблюдательный. А с дедом Морозом у него вот как всё получилось.

Заметил как-то Костик, что у бухгалтера Степаниды Михеевны появились красивые красные тапочки и она часто их надевает. А тут как раз Новый год, ёлка… Всем ребятам объявили, что к ним на праздник приедет сам дедушка Мороз. Но он приедет только в том случае, если старшие ребята приготовят стихотворение, средняя группа оставит, наконец, в покое игрушки малышей, а младшие не будут без спросу кормить рыб в аквариуме. Ребята старались вовсю, уж очень всем хотелось увидеть деда Мороза.

И вот, наконец, наступил новогодний праздник. Малыши расселись в переднем ряду, в середине. По бокам — старшие ребята. Им выступать, они про себя стихи повторяют и оттого сидят с закрытыми глазами. Малыши все шеи себе поотвертели — смотрят, откуда дед Мороз появится.

Наконец он появился из-за ёлки — большой, толстый, в белом халате, в очках и с бородой из ваты.

Все сначала удивились, почему у деда Мороза ватная борода, а не из волос, а потом решили, что и такие деды Морозы бывают.

Ребята, конечно, с мест повскакали, окружили деда Мороза, но не очень близко: страшновато с непривычки.

Костик тоже подошёл. И вдруг насторожился: что-то очень уж знакомый халат на деде Морозе. И меточку на кармашке он раньше где-то видел. Уж не у бухгалтера ли дедушка халат взял? А свой у него где же?

А тут вдруг из-под халата высунулись носки красных тапочек, и Костик моментально их узнал: да ведь это они, Степаниды Михеевны, тапки! Он сразу всё сообразил и решил этот обман раскрыть.

И вот дед Мороз басом сказал:

— Здравствуйте, дети!

Все закричали:

— Здравствуй, дедушка Мороз!

А Костик подождал, пока стихнет, — и своё, только ему известное:

— Здравствуйте, Степанида Михеевна! (Хотя уже здоровался с ней сегодня утром, когда она в коридоре у ящиков с мандаринами стояла.)

Все замерли. Даже воспитательницы и родители умолкли. Стало слышно, как вода журчит в умывальной.

Дед Мороз вздрогнул, мешок свой чуть не уронил, а потом быстро-быстро себя оглядел и говорит тонким, прерывающимся голосом:

— Мальчик, не выдумывай! Я дед Мороз, я подарки вам привёз, через реки, через горы…

— Нет, не через горы… — перебил его Костик. Он решил сказать правду.

Тут уж дед Мороз рассердился, очки снял:

— Костя Лапшин, сядь на своё место!

Потом опять очки надел, заулыбался, стал в ладоши хлопать и кружиться и приговаривать: «Ну-ка, дети, спляшем дружно, дружно, все, все!»

Все засмеялись, закружились — и забыли про недоразумение.

Потом читали стихи и пели. Под конец, когда ребята кричали деду Морозу: «Степанида Михеевна! Степанида Михеевна!» — она уже спокойно откликалась.

С той поры так и пошло: каждый Новый год выходил толстый дед Мороз — Степанида Михеевна, здоровался, а ребята кричали в ответ каждый по-своему. И получалось так:

— Здравствуй!..

— …Дед Мороз!..

— …Михеевна!

Никто и не думал и не гадал, какой потом большой конфуз получится. Произошло это, когда Костик перешёл в старшую группу. Он уже больше не спорил с дедом Морозом, да и некогда было: то зайцем был, то лезгинку танцевал.

И вот появился опять возле ёлки дед Мороз, но только в новом, красном, халате и с бородой из волос. Ребята из старшей группы очень этому удивились. А дед Мороз подошёл к ёлке, махнул рукой — и ёлка зажглась. Потом говорит:

— Ну, ребятки, вы, конечно, меня знаете…

— Знаем, знаем! — зашумели кругом.

— А как меня зовут? — поинтересовался дед Мороз.

Один мальчик встал и говорит:

— Вас зовут Степанида Михеевна!

Дед Мороз тут как начал смеяться, как начал хохотать!.. Отсмеялся, утёр слёзы и говорит:

— Ну какая же я Степанида Михеевна! Странные вы дети какие-то. Дед Мороз я! Впрочем, ладно. Давайте попляшем вокруг ёлки.

Когда стали плясать, то увидели, что вместо красных тапок на Степаниде Михеевне были мягкие, синие с золотым узором сапожки. И пляшет она очень уж бойко, не как всегда.

Это было удивительно. Ребята окружили деда Мороза, стали близко-близко его разглядывать, а один мальчик даже за бороду ухватил и тихонько потянул…

И вот тут дед Мороз хлопнул себя рукавицами по бокам, а потом стал всем предлагать бороду его пощупать. «Кто ещё не трогал моей бороды? Ты? На, потрогай».

«Настоящая! — поняли ребята. — Может, и дед Мороз настоящий?»

Они плясали, а сами глаз не сводили с деда в красном халате, кружившегося в центре хоровода.

А здесь вдруг и бухгалтер пожаловала, Степанида Михеевна. Пришла в своих любимых красных тапках и стоит в дверях, улыбается.

Тут уж пляска совсем нарушилась, все сбились с ритма, то на старого деда Мороза посмотрят, то на нового. Тогда заведующая — она на пианино играла — обернулась и говорит:

— Дети, почему вы не танцуете? Ведь у вас в гостях настоящий дед Мороз. Ну-ка, покажите, как вы умеете плясать! А потом все пойдём пить чай с тортом. — И говорит деду Морозу: — Пётр Сидорыч, если вы не устали, продолжайте, пожалуйста.

Дед Мороз Сидорыч как притопнет левой ногой, как крикнет:

— Ребята, а вы не устали?

— Не устали!

— Ну тогда шире круг, пойдёт русская плясовая!

Заведующая заиграла быстро и весело. И тут уж никто не смог устоять: ноги сами заплясали, заходили ходуном…

 

Как Митя читать учился

На кухне детского сада стояли на плите рядом со сковородками большие белые кастрюли. В одной из них всегда варили суп, в другой — кашу, в третьей — компот или кисель. А чтобы повар тётя Поля их не путала, на них по бокам несмываемой краской было написано крупными буквами: СУП, КАША, КОМПОТ.

Когда летом детский сад вывозили за город, в деревню, то кастрюли с первым и вторым приносили прямо на террасу, где дети обедали.

Не все ребята могли прочитать, что на кастрюлях написано. Старшие-то уже на классной доске целые слова и числа писали, а в средней группе ещё только учились буквы узнавать.

Мальчик Митя из средней группы читать пока не умел, хотя много раз пробовал. Но смотрел-смотрел он целое лето на кастрюли, да и запомнил буквы на них. И по буквам узнавать стал, в какой — каша, а в какой — щи или бульон.

Осенью, когда дети вернулись в город, в первый же выходной день пошёл Митя с мамой в магазин. В этом магазине все продукты лежали свободно на полках, каждый выбирал себе покупку по вкусу, а потом платил деньги в кассу. Посмотрел Митя на пакеты, что вместе с печеньем лежали на полке, и увидел знакомое слово.

— Ка-ша! — обрадовался он. А рядом увидел ещё одно: — Су-уп!..

— Молодец ты у меня какой, — удивилась мама, — ты уже и читать научился! А вот тут что написано? — она протянула Мите коробку, перевязанную красивой ленточкой.

— Слад-кие конфеты, — сказал Митя и покраснел.

— «Сливочная карамель», — поправила мама и добавила: — А здесь вот, сбоку, написано мелко: «Отпускается детям дошкольного возраста, которые учат буквы и смело признаются, если ещё не умеют читать». Ну как, возьмём или отложим до следующего раза?

— Возьмём, — сказал Митя.

Он уже и сам понял, что на одном супе с кашей не просидишь, надо и другие буквы знать…