Уже целую неделю Татьяна не видела Кирилла. Она не плакала, не переживала, не ломала себе руки. Она просто ждала. Так ей велел Руслан. И девушка повиновалась.

Как только Кирилл сломал змейку, его тело выгнулось дугой. Он резко оттолкнул Татьяну от себя, в последнем проблеске угасающего сознания желая уберечь ее от травмы, которую невольно мог ей нанести. От толчка девушка отлетела к стене и упала в объятия Ирины Генриховны, ворвавшейся в комнату. Та не слишком нежно поставила ее на ноги и бросилась к сыну, чье тело корчилось на кровати.

— Позови Руслана и Сергея, — не оборачиваясь, приказала она. Татьяна, с ужасом смотревшая на Кирилла, не шелохнулась. Женщина прикрикнула: — Ну скорее же!

Девушка выполнила поручение, и вскоре мужчины уже были в комнате. Они навалились на бьющегося в конвульсиях парня, а Татьяна забилась в уголок и сжалась там в комочек, тихо плача.

Сколько времени продолжался весь этот кошмар, девушка не имела ни малейшего представления, но наконец Кирилл затих. За окном светало. Ужасная, богатая происшествиями ночь подходила к концу. Руслан разогнулся, вытер пот со лба, а потом вдруг снова наклонился и подобрал с пола обломки браслета.

— Он слышал, как мы разговаривали, — прошептала Татьяна.

— Дела! — только и сказал мужчина. — Значит, теперь он все знает и все-таки решился. Молодец парень!

— И ты еще одобряешь его поступок! — резко сказала Ирина Генриховна. — Взять и вот так, ни с кем не советуясь, ни о ком не подумав, обречь себя на смерть! И ты еще называешь его молодцом!

Она не выдержала и разрыдалась.

— Что здесь происходит? — наконец, осведомился ничего не понимающий, но уже догадывающийся, что дело плохо, Сергей Алексеевич.

Руслан коротко ввел его в курс дела.

— Я знала, я всегда знала, что этим все кончится! — простонала рыдающая женщина.

Муж обнял ее, успокаивая. Хотя как можно успокоить мать, чей ребенок находится на краю гибели? У мужчины самого в глазах блестели слезы.

— Пойдем, дорогая, — бормотал он. — Ему надо отдохнуть. И тебе тоже надо отдохнуть. Пойдем.

Плачущая женщина позволила себя увести. Оставшийся в комнате Руслан присел перед сжавшейся Татьяной на корточки и протянул ей руку.

— Вставай, — сказал он ласково. — Думаю, тебе пора домой. Я тебя провожу.

— А может, мне лучше остаться с ним? — с мольбой прошептала она, подняв к мужчине свое залитое слезами личико.

— Не стоит. Ты ничем не сможешь ему помочь. Не беспокойся, скоро ему станет лучше, и ты снова с ним увидишься. Пошли.

Он осторожно вытянул девушку из ее убежища.

— Мне… мне надо переодеться, — тихо сказала она.

— Хорошо. Я подожду тебя в прихожей.

Татьяна медленно, как зомби, сняла со спинки кресла свое платье (встав ночью, она надела футболку Кирилла, доходящую ей почти до колен), прижала его к груди, и слезы вновь заструились по ее лицу. Как хорошо начинался этот день, и каким кошмаром он обернулся! Девушка с трудом заставила себя оторвать взгляд от неподвижного тела парня, переоделась и быстро вышла.

Когда они с Русланом шли по безлюдной улице, Татьяна спросила его:

— А почему вы сказали, что Кирилл молодец, раз он все-таки решился сломать браслет? Почему вы восхитились его поступком?

— Я восхитился вовсе не поступком, а его решительностью. Я всегда знал, что у Кирилла твердый характер, несмотря на то, что у него не было возможности его проявить. И я, как и Ирина, догадывался, что он не станет мириться с положением вещей, как только обо всем узнает. И мы оказались правы.

— Но он же знает, чем это грозит! Я не понимаю, как можно так легко отказаться от жизни!

— Я не думаю, что это было так уж легко. Наверняка, он все обдумал, пока слушал наш разговор. Думаю, что после того, что он услышал, он понял, что не может больше так жить. И решил разом со всем покончить.

— Но почему он не подумал о нас?! О родителях, о вас, обо мне, наконец?!

— Тань, пойми. Это его решение. И нам нужно его уважать.

— Но я же не смогу без него! — снова разрыдалась девушка.

Руслан остановился и, взяв ее за плечи, повернул к себе.

— Девочка, ты должна быть мужественной. Ради Кирилла. Я думаю, он хочет последние свои дни провести рядом с тобой, и не стоит омрачать эти дни. Пусть он порадуется хоть раз в жизни.

— Как можно радоваться, зная, что он рано или поздно умрет?

— Все мы смертны. Никто из нас не знает, когда смерть настигнет его. Это может случиться в любой момент. И что же теперь, заранее огорчаться по этому поводу?

Татьяна помолчала, обдумывая его слова. Потом спросила:

— Сколько… сколько, по вашему, у него осталось времени?

— Месяц, два, — поколебавшись, ответил тот. — Максимум три.

— Так мало?! Я думала… я надеялась, что речь идет о годах.

— Нет, к моему огромному сожалению.

— Но вы абсолютно уверены, что ничего нельзя сделать?

— Абсолютно. Я изучил все, что было известно по этому вопросу.

— А вы не можете ошибаться? — с надеждой спросила Татьяна. — Ведь вы же сами признались, что ничего не знали об этом "эффекте зверя"? Об этом веществе в крови Кирилла?

— Я был бы рад ошибаться, — грустно ответил Руслан. — Ты даже себе не представляешь, как рад…

Оставшийся путь они проделали в полном молчании. И только когда они подошли к самому подъезду Татьяны, мужчина заговорил.

— Танюша, мне надо попросить тебя об одной вещи, — сказал он. — В ближайшие дни тебе лучше не видеть Кирилла. Честно сказать, ему будет просто не до тебя. Оставайся дома и жди. Он сам придет к тебе. Хорошо?

— Хорошо, — кивнула та. И подумала: "Хотя что тут хорошего…"

И вот она ждала, уже целую неделю. Ждала обреченно и бездумно. Домашним она объяснила, что Кириллу делают операцию по восстановлению подвижности ног. Сказала, что он давно уже проходит курс лечения, и что на этот раз есть надежда, что он будет ходить. А что еще она могла сказать?

* * *

Итак, она ждала. Начался учебный год, близнецы пошли в школу, Женька, Ольга и другие ее друзья-однокурсники — в университет, а она все ждала. Сломанная рука была прекрасным поводом для того, чтобы оставаться дома, хотя Татьяна заверила родителей, что будет заниматься дома, чтобы не отстать. Но она не занималась. Бродила по квартире, как неприкаянная, часто выглядывала к окно, словно надеясь увидеть фигуру Кирилла, сидящего на качелях, как будто ничего и не произошло. Естественно, никого она там не находила и снова принималась ходить по дому, как призрак.

Пару раз к ней заходила Ольга, рассказывала, как дела в университете. Девушка выслушивала ее с притворным интересом, стараясь делать вид, что у нее все как всегда, хотя это давалось ей с большим трудом. Впрочем, подруга, кажется, ничего не заметила.

А погода в этом году выдалась, как назло, просто прекрасной, не по-осеннему теплой и солнечной. Близнецы после школы убегали на улицу и не появлялись дома до вечера. Татьяна этому обстоятельству была только рада, поскольку братья не докучали ей. Ей самой до ужаса хотелось выйти на улицу, погулять, подставляя свое лицо теплым солнечным лучам, проветриться, хоть на мгновение забыв обо всем. Но она не могла. Она ждала Кирилла.

На исходе второй недели девушка уже начала терять надежду. Она несколько раз собиралась позвонить и выяснить, что происходит с ее возлюбленным, но каждый раз останавливалась, едва начав набирать номер. Татьяна боялась узнать, что Кирилл не придет, что Руслан ошибся в своих расчетах… И она продолжала свое бесконечное ожидание.

Это случилось в субботу утром. Все семейство было дома по случаю выходного дня. Татьяна сидела в своей комнате перед компьютером, пытаясь сосредоточиться на игре, когда раздался звонок в дверь. Открыла ее мать. Девушка услышала ее изумленное "О, Господи!" и следом — до боли знакомый голос, сказавший:

— Здравствуйте!

Татьяна вскочили со стула и, как вихрь, ворвалась в прихожую. Ее ожидание, наконец, закончилось. У дверей стоял Кирилл.

Увидев его, девушка невольно замерла, открыв рот. Она знала, что, сломав змейку, парень вновь обрел способность ходить, но знать и видеть — совсем не одно и то же. Кирилл стоял, ослепительно улыбаясь и явно наслаждаясь произведенным эффектом. Он оказался просто до неприличия высоким — уж на что Татьяна была немаленького роста, и то она едва доходила ему до плеча. Широкие плечи, белозубая улыбка, в одной руке пиджак, переброшенный через плечо, в другой — шикарный букет цветов… Да, что и говорить, парень выглядел сногсшибательно.

— Кирюшка! — взвизгнула Татьяна и бросилась ему на шею.

Тот радостно засмеялся, подхватил ее и закружил. Юлия Викторовна тактично удалилась.

— Ну как ты? Как ты себя чувствуешь? — спросила девушка, как только первое волнение от встречи немного улеглось.

— Замечательно! — ответил Кирилл, все так же широко улыбаясь. — Ты даже представить себе не можешь, насколько превосходно я себя чувствую! Я чувствую себя таким… живым, что хочется обнять весь мир!

Татьяна повела его в свою комнату. Парень шел все еще неуверенно, как ребенок или человек, перенесший тяжелую болезнь, но все-таки шел. Как только девушка закрыла дверь, Кирилл обнял ее и прижал к себе, крепко-крепко.

— Я так скучал по тебе, — хрипло пробормотал он.

— Я тоже очень скучала, — прошептала Татьяна, и их губы слились. Парень вдруг подхватил ее на руки и понес к кровати.

— Кирилл, отпусти, — пыталась сопротивляться девушка. — Мои же все дома.

— А мне плевать, — заявил тот бесшабашным тоном. — Я слишком долго ждал. И больше ждать не могу.

И снова завладел ее губами. Когда он оторвался от нее, Татьяна прошептала, сдаваясь:

— Надо хотя бы замок закрыть…

— А я уже, — улыбнулся Змей.

— Какой же ты у меня предусмотрительный…

Парень, не отвечая, осторожно положил ее на кровать, и вскоре им стало не до разговоров…

Оперевшись рукой на голову, Татьяна с любовью рассматривала лицо дремлющего Кирилла. Он изменился, изменился внешне. Нет, конечно, он не стал синеглазым парнем с каштановыми волосами, каким он был бы, если бы змейка не изменила его внешность. Но его волосы стали явно темнее, как будто кто-то слегка притушил пламя его густой шевелюры, а глаза потеряли тот необыкновенный золотистый оттенок, став просто зелеными. "Даже, скорее, серо-зелеными", — подумала девушка, вспомнив, как потемнели от страсти его глаза, когда они остались вдвоем.

— Ты о чем-то задумалась или просто любуешься мной? — вдруг спросил Кирилл, приоткрыв один глаз.

— Я думаю, — ответила, улыбнувшись, Татьяна, — что нам пора бы уже встать и одеться, пока моя мама вдруг не заинтересовалась, чем это мы занимаемся при закрытых дверях.

— А то она еще этого не поняла, — фыркнул парень, но все-таки встал.

Девушка зачарованно наблюдала за ним. Змей, заметив это, приосанился и выпятил грудь.

— Я тебе нравлюсь? — кокетливо спросил он.

— Не то слово! Я и не предполагала, что ты такой… такой…

— Какой? Красивый, обалденный, мускулистый?

— Такой… большой!

— Ага, — согласился парень. — У меня всё большое.

— Тьфу на тебя! Пошляк!

Кирилл засмеялся. Казалось, ему доставляло необыкновенное удовольствие просто смеяться. И на его смех, искренний и заразительный, невозможно было не отозваться.

— Тань! — внезапно раздался из-за двери голос матери. — К тебе Ольга пришла!

— Вот черт! — шепотом воскликнула Татьяна. — Одеваемся, скорее!

Впопыхах натягивая на себя одежду и заправляя постель, они смеялись, но пытались вести себя потише. Девушка уже чуть ли не падала от хохота, который она изо всех сил старалась сдержать. Кирилл прыгал на одной ноге, пытаясь попасть в штанину и корча уморительные рожицы, отчего Татьяна начала практически задыхаться от смеха.

Раздался нетерпеливый стук в дверь, и голос Ольги произнес:

— Эй, Тань, ты что там, уснула, что ли?

Девушка упала на кровать и обессиленно прошептала:

— Ой, я больше не могу!

Змей, наконец, оделся и, как ни в чем не бывало, уселся за компьютер. Татьяна кое-как справилась с собой и пошла открывать дверь.

— Ты чего так долго? — спросила ее Ольга и осеклась, заметив Кирилла. — А-а, ну понятно.

— А мы что? А мы ничего, — невозмутимо сказал тот. — Мы тут плюшками балуемся.

Татьяна села на кровать и попыталась придать своему лицу благочестивое выражение.

— Вот-вот, — подтвердила она. — Именно плюшками.

— Ну да, — иронично сказала подруга. — Здесь и пахнет… этими самыми плюшками.

— Девчонки, — задушевно произнес парень, — а может, пойдем погуляем? На улице так здорово!

— С вами гулять — скука смертная, — отреагировала на его предложение Ольга. — Вы ж только друг с другом и разговариваете.

— Ну отчего же? — возразил Змей. — Мы будем стараться и тебя вовлекать в свой разговор.

— Интересно, и о чем будет этот разговор? — заинтересовалась девушка, явно удивленная такой разговорчивостью Кирилла.

— Да о чем угодно! Например, можно поговорить о царствовании французского короля Карла IV Безумного… Или о преимуществах процессора "Пентиум" над процессорами "Селерон" и "Атлон"… Или о том, как долго еще будет идти "Дом-2"… Или о теории Большого взрыва… Или о чем-нибудь еще. И потом, можно пригласить с собой Котика, и тогда тебе точно не будет скучно.

Пока парень перечислял темы для разговора, глаза Ольги становились все больше и больше. Когда же он, увлекшись, встал со стула, они и вовсе чуть не выкатились из орбит.

— А-а-а… как же ты… это…, - потрясенно залепетала она, тыча пальцем в безмятежно улыбающегося ей Змея.

Татьяна снова покатилась со смеху, глядя на растерянное лицо подруги.

— Оля, — сквозь смех еле выговорила она, — тебе разве не говорили, что показывать пальцем на людей неприлично?

— Да ладно, — великодушно сказал Кирилл. — Я иногда произвожу такое впечатление.

— Но… ты же не можешь ходить, — наконец, выдавила из себя изумленная девушка.

— Таня, — строго произнес парень. — Разве ты не поделилась новостью со своей лучшей подругой?

— Я совсем забыла, — закрыв лицо ладонями, прошептала та. Ее плечи сотрясались от хохота.

В конце концов, они сжалились над бедной Ольгой и рассказали ей про операцию, якобы сделанную Кириллу. Та, не тратя времени на раздумья, сразу же набросилась на Татьяну.

— Почему ты мне ничего не сказала? — негодующе возопила она. — А еще подруга, называется…

— Прости, — ответила девушка; впрочем, на ее лице не было и следа раскаяния. — Это просто суеверие. Я не хотела никому ничего говорить, пока станет ясно, помогла операция или нет.

— Ну так что, девушки, мы идем гулять или нет? — напомнил о себе парень.

— Я, вообще-то, с этой целью сюда и пришла, — вспомнила Ольга. — Хотела пригласить Танюху… ну и тебя тоже… на пикник в лес. Мы вчера после лекций решили как бы отметить начало занятий, вот и подумали, что пикник — это здорово.

— Счастливые люди, — мечтательно произнес Кирилл. — Всё чего-то отмечают… То прощание с летом, то начало занятий… Красота!

— Да, мы такие! — с вызовом сказала подруга. — Любим жизнь и придумываем себе праздники.

— Да ладно, Олечка, не сердись, — сверкнув белозубой улыбкой, примирительно сказал Змей. — Я ж просто завидую.

Девушка ничего не ответила, но было видно, что обаятельная улыбка парня не оставила ее равнодушной.

— Я вчера звонила и сегодня, — продолжила она, обращаясь к подруге, — но твоя мама сказала, что тебя нет дома. Ну и я решила зайти сама, проверить, вдруг у тебя очередная депрессия. И вытащить тебя из дома. Вы пойдете?

— Обязательно, — заверил ее Кирилл. — Сбор, как всегда, у Женьки?

— Ага. В час. С собой иметь покрывала, деньги на закупку… гм… необходимой провизии и…

— Сухой паек? — пошутила Татьяна.

— Точно! Ну ладно, я побежала, мне еще к Котику надо заглянуть.

Уже в дверях Ольга обернулась и сказала:

— Кирилл, я очень рада, что операция удалась. Правда, рада.

И ушла.

— Ты, действительно, хочешь пойти на этот пикник? — спросила Татьяна, проводив подругу.

— Очень, — ответил Кирилл. — Я хочу погулять, порадоваться жизни. Надоело в четырех стенах сидеть. Я же за все эти дни из дома ни разу не выходил.

— А как… как оно было? — спросила девушка. — Тебе было очень плохо?

Змей помолчал, вспоминая. Первые три дня он не помнил абсолютно. Очнувшись, он был настолько изнурен, что не то что ходить, он и головы-то от подушки оторвать не мог. Отдохнув пару дней, он начал упорно заниматься восстановлением сил. Это было нелегко. Ноги его совершенно не слушались, но главное — он их чувствовал! Было больно, мышцы были деревянными (как они вообще не атрофировались? Этого он не понимал, впрочем, ему это было безразлично), но Кирилл упрямо разрабатывал их, стиснув зубы. Еще ему пришлось научиться справляться со своими эмоциями, которые, как неуправляемый поток, обрушились на его сознание. Первые дни он никак не мог совладать с ними. Он то смеялся, то плакал, то кричал. Любого неосторожного слова хватало, чтобы его чувства выплеснулись наружу. Воспоминания о Татьяне заставляли его рыдать, так он скучал по ней. В конце концов, парень справился и с этим.

— Да нет, — наконец, сказал он. — Все было более-менее нормально. Только по тебе очень тосковал.

Ближе к часу дня они отправились к Женьке. Ольга (вот неугомонная) уже успела ввести всех в курс дела, но друзья все равно удивленно глазели на Кирилла, который изо всех сил старался делать вид, что он не замечает их любопытных взглядов.

Пикник прошел просто замечательно! Змей очень быстро очаровал всех и вся своей разговорчивостью, веселыми шутками и обаянием. Друзья — не без основания — были уверены, что на характер парня так повлияла удачная операция, и с удовольствием общались с ним, забыв о том, что было раньше. Все, кроме Женьки. Татьяна с тревогой заметила, что парень непривычно серьезен и неразговорчив, несмотря на то, что рядом с ним все время крутилась Надька, стараясь предугадать любое его желание. Увидев направленный на него сочувствующий взгляд девушки, Евгений подмигнул ей и улыбнулся, став вновь похожим на себя прежнего. Впрочем, это длилось всего одно мгновение.

— Бедный парень, — поняв, на кого смотрит подруга, сказала Ольга. — Совсем изменился. Прямо как будто подменили его.

— Да, — задумчиво произнесла Татьяна. — Он теперь всегда такой?

— Угу, — подтвердила подруга, жуя бутерброд.

С другого конца поляны до них донесся заразительный смех Кирилла, и Ольга вдруг нахмурилась.

— Знаешь, — сказала она, — такое впечатление, что Кирилл и Женька поменялись местами. Как будто один из них снял свою маску, а второй ее подобрал и надел на себя.

— Я так не думаю, — возразила Татьяна. — Скорее, они оба сняли свои маски…