Звонок. Практически все еще спящий Женька с трудом оторвал тяжелую лохматую голову от подушки и слипающимися глазами посмотрел на часы. "Кто это может быть в такую рань? — подумал он недовольно. — Я мог бы еще минут 20–30 поспать перед учебой…"

В дверь продолжали настойчиво трезвонить. Парень с огромной неохотой выбрался из теплой постели и, почесывая голую грудь, поплелся в прихожую. Но всю его сонливость как рукой сняло, как только он открыл дверь и обнаружил за ней незнакомого гиганта, держащего на руках завернутую в одеяло спящую Татьяну.

— Что случилось? — воскликнул он. — Что с Таней? Вы кто?

Незнакомец прерывисто вздохнул, и Женька только сейчас заметил, что глаза его влажны от слез.

— Извини, что потревожил, — ответил мужчина. — Просто я не знаю, к кому еще я могу обратиться. Ты же друг Татьяны, верно?

Парень молча кивнул, ожидая продолжения.

— Я дядя Кирилла, — представился незнакомец. — Дело в том, что Кирилл… Кирилл…

Мужчина глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Это далось ему нелегко.

— Кирилл умер, — наконец, закончил он фразу.

— Что?!

— Очевидно, он умер во сне, рядом с Татьяной. Мы только что обнаружили это, и я решил, что лучше будет унести ее оттуда. Я, конечно, мог бы отослать ее домой, но… понимаешь, мне, честно говоря, сейчас не до этого. Вот я и подумал…

— Конечно, конечно, — спохватился Женька, до сих пор с округлившимися глазами смотревший на мужчину. — Давайте ее сюда. Я позабочусь о ней.

Руслан внес девушку в квартиру, опустил ее на диван и сам обессиленно присел рядом. Мгновением позже он встал.

— Мне надо идти. Сам понимаешь.

— Понимаю, — кивнул парень. Сквозь приоткрытую дверь были слышны женские рыдания, доносящиеся из соседней квартиры. — Я… мне очень жаль.

— Да, — сказал тот. — Мне тоже.

Ссутулившись, он пошел было к двери, но Женька остановил его.

— Татьяна… она знает? — спросил он.

— Думаю, что нет, — подумав, ответил мужчина. — Наверное, это случилось после того, как она уснула. Но я не уверен.

Евгений снова кивнул и проводил Руслана к двери. Уже за порогом тот остановился и повернулся к парню.

— Позаботься о ней, — попросил он. — Мне кажется, эти ребята уже доставили тебе уйму хлопот, но теперь… В общем, оставляю ее тебе и надеюсь на тебя.

— Можете не беспокоиться, — ответил парень. — С ней все будет хорошо. Это я могу гарантировать.

Руслан положил тяжелую руку на плечо Женьки, пристально вгляделся в его глаза и, кивнув, исчез за дверью. Парень закрыл за ним дверь, вернулся в комнату и сел на диван рядом с безмятежно спящей девушкой. Внезапно он почувствовал, что его всего колотит, и обхватил себя руками, словно стараясь согреться. "Господи! — с ужасом подумал он. — Вот так вот просто: был Змей — и не стало Змея. Как же это легко — умереть. И как же тяжело тем, кто остался…" Что он скажет Татьяне, когда она проснется? Как утешит ее? Как успокоит?

Женька представил себе, что стало бы с ним, умри Татьяна, и он с трудом поборол в себе искушение схватить девушку в свои объятия, крепко-крепко, и никогда не отпускать. "Что же делать? — в отчаянии думал он. — Что же делать?"

А девушка все спала. Женька позвонил Ольге, рассказал ей о случившемся и попросил передать старосте, что они с Татьяной сегодня не придут на занятия. Та, заливаясь слезами, пообещала все сделать как надо и сказала, что непременно придет к нему после занятий. Затем парень приготовил разные успокоительные средства, чтобы они были наготове, когда проснется Татьяна. Приехала "скорая", милиция, а девушка все спала. Спустя какое-то время Кирилла увезли (Женька видел в окно, как грузили носилки с его телом), а Татьяна все никак не просыпалась. Это ожидание сводило Женьку с ума. Он до сих пор не знал, как скажет ей обо всем, и желал, чтобы она как можно дольше оставалась в неведении, но одновременно он хотел, чтобы все это кончилось поскорее. А девушка все спала…

"Господи, как же тянется время, — думал измученный парень, вздрагивавший от каждого шороха ворочающейся на диване Татьяны. — Когда же она уже проснется?" Разбудить ее самому у него рука не поднималась, а ждать ее пробуждения было выше его сил. Напряжение, в котором он пребывал все это кошмарное утро, давало о себе знать, и Женька судорожно зевнул, протирая слипающиеся глаза. Татьяна снова зашевелилась, и парень повернулся к ней. Зрелище, открывшееся его глазам, снова заставило сон улетучиться. Одеяло сползло с груди девушки, и Женька только сейчас осознал, что Татьяна под одеялом совершенно обнажена. Зардевшись, как маков цвет, он поправил одеяло, стараясь не смотреть, но не в силах отвести взгляд. "Пора охладиться!" — решил Евгений и побежал в ванную. Там он открыл холодную воду и сунул голову под кран.

Когда он вернулся в комнату, вытирая голову полотенцем, первое, что он увидел, — это были широко раскрытые глаза Татьяны, бездумно смотрящие в потолок. Женька застыл на месте, боясь ее напугать. Но его опасения оказались напрасны.

— О, Жень, привет! — радостно поприветствовала она его. — А я-то думаю, где же это я нахожусь.

— А… Привет, — ответил растерянный парень. Все приготовленные им слова вылетели у него из головы.

— Впрочем, мне пора бы уже привыкнуть, что после каждой вечеринки я все время просыпаюсь у тебя, смутно помня, как я тут оказалась, — засмеялась девушка. — Вчера ведь была вечеринка, так ведь? Странно, что у меня не болит голова, да и других признаков похмелья не наблюдается, и при этом я вообще практически ничего не помню. Такое со мной впервые. А где все? Неужели я все проспала? Или народ пошел за "похмелиатором"? И почему вокруг так чисто? Уже успели убраться?

— Тань, — наконец, смог выговорить Женька. — Мне нужно кое-что тебе сказать…

— А-а-а, ты о том, что я совсем без одежды? Ну-ка, признавайся, что между нами вчера было?

— Нет-нет-нет, — замахал руками смущенный Женька. — Ничего такого не было!

— Нет? Жаль, — с притворным сожалением протянула Татьяна. — Неужели ты снова не воспользовался таким шансом?

И она смеющимися глазами посмотрела на покрасневшего друга.

— Таня! — потрясенно воскликнул он.

— Да ладно-ладно, не смущайся ты так, я шучу, — улыбнулась девушка. — Слушай, ну я тебя просто не узнаю. Прямо сама серьезность.

Женька ошарашенно помотал головой. Игривость Татьяны сбивала его с толку. "Она ведет себя так… так, — думал он, — как раньше. До появления Кирилла". Именно так раньше они дразнили друг друга, в старые добрые времена.

— Таня, я…, - снова попытался начать он.

— Что такое? — удивленно спросила она. — Что-то случилось?

— Да, случилось. Таня, мне очень жаль, но… но…

"Как же это сказать?!"

— Кирилл умер! — выпалил он в отчаянии и зажмурился, не в силах видеть, как меняется ее лицо при этой ужасной новости.

Некоторое время в комнате царила тишина, а потом Женька почувствовал, как руки девушки обвили его шею, и она прижалась к нему.

— Ой, Жень, — прошептала она. — Мне очень жаль. У тебя такое горе, а я тут со своими шуточками. Прости.

— Горе? У меня?! — пробормотал озадаченный Евгений.

— Прости, я не знала, — продолжала Татьяна, нежно поглаживая его по спине. — Кирилл — это твой друг, да?

Парень открыл глаза и увидел совсем рядом сочувствующие глаза девушки. В них не было слез, горя или отчаяния — только сочувствие.

— Ты никогда раньше о нем не говорил. Это твой старый знакомый?

"Это шок, — подумал Женька. — Это явно шок. Она притворяется, что ничего не поняла, надеясь, что так ей не будет больно. И что мне теперь делать?"

— Тань, — спросил он, — ты хорошо себя чувствуешь?

— Да, — ответила она, явно удивленная его вопросом. — А что?

— Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Понимаю. Ты говоришь о том, что у тебя умер друг Кирилл. Или он не твой друг?

— Нет, я не назвал бы его другом. Он мой сосед.

— Сосед? А почему ты раньше ничего о нем не говорил? Я его видела когда-нибудь?

— Видела. И не раз.

— Правда? И как он выглядит?

Женька потер лоб. Это уже переходило всякие границы. Татьяна вела себя так естественно, так искренне говорила, что парень готов уже был поверить, что она и в самом деле ничего не знает, словно все то, что было у нее со Змеем, ему просто-напросто приснилось.

Он взял ее руки в свои и пристально посмотрел ей в глаза.

— Таня, я понимаю, что ты шокирована, потрясена, расстроена… хотя нет, что я говорю… в общем, я понимаю, как тебе сейчас плохо. Но убегать от реальности — не выход. Рано или поздно тебе придется с этим смириться.

Девушка ответила ему ясным, чистым взглядом, выражающим полное недоумение.

— О чем ты? Почему я должна быть шокирована смертью какого-то Кирилла, о котором я даже ничего не знаю? Я же не ребенок и знаю кое-что о смерти. Конечно, мне очень жаль твоего соседа, как и любого другого человека, но почему мне должно быть плохо? Я вовсе не такая чувствительная, чтобы впадать в депрессию из-за смерти каждого человека, и ты об этом прекрасно знаешь. Ты же сам как-то раз обозвал меня толстокожей. Так что же изменилось?

— Ты меня пугаешь, — только и смог выдавить из себя совершенно сбитый с толку такой отповедью парень.

— Нет, это ты меня пугаешь, — возмутилась Татьяна. — С самого утра ведешь себя как-то странно. Это у тебя похмелье так проявляется? Или, может, ты меня с кем-то путаешь? Или это такая шутка? Так вот, я таких шуток не понимаю. Это глупо и жестоко.

Она отвернулась, надувшись. У Женьки в голове все плыло. "Что с ней происходит? — думал он. — Неужели она сходит с ума? Может, я слишком прямо сказал ей о смерти Кирилла? Может, надо было сперва ее как-то подготовить? Блин, что же мне теперь делать?!"

Прозвучавшему внезапно звонку в дверь он обрадовался, как манне небесной, и бросился в прихожую. Это была Ольга. Она ворвалась в комнату, как ураган, кинулась прямо к Татьяне и повисла у нее на шее, плача.

— Господи, Танюша, мне так жаль! — твердила она сквозь слезы. — Мне очень, очень-очень жаль! Я тебе сочувствую от всего сердца! Ты только держись, слышишь, держись! Это надо просто пережить! Ты знай, что я рядом, я тебе помогу, чем смогу. Боже мой, как же так?! Бедный Кирилл!

Татьяна со все возрастающим недоумением смотрела на рыдающую подругу.

— Да что это со всеми вами? — воскликнула она. — Что вообще происходит?

Ольга оторвала свое залитое слезами лицо от плеча подруги и посмотрела на Женьку.

— А ты, что, еще не рассказал ей?

— Рассказал, — ответил тот.

— О чем рассказал? — требовательно спросила Таня.

— О Кирилле.

— И ты туда же?! Да вы что, издеваетесь?! Если это все какая-то шутка, то она зашла уже слишком далеко!

Девушка вырвалась из объятий подруги и, завернувшись в одеяло, как в тогу, убежала в ванную.

* * *

Изумлению друзей не было предела. После долгих расспросов, выяснений и допросов с пристрастием оказалось, что Татьяна действительно ничего не помнит. Девушка недоверчиво смотрела на изумленные лица всех собравшихся у Женьки, пришедших выразить ей свое сочувствие, когда они пытались объяснить ей, что Кирилл — это ее парень, с которым она провела последние полгода и с которым, по их словам, у нее была прямо неземная любовь. Поверила она лишь тогда, когда, подойдя к окну, увидела, что на улице зима. Потрясенная до глубины души, она разрыдалась. Как выяснилось в дальнейшем, последнее, что помнила Татьяна, — это как она пришла на день рождения Женьки. Известие о том, что с тех пор прошло уже шесть месяцев, никак не укладывалось в ее голове.

Родители, опасаясь за ее рассудок, водили ее к психиатру, но тот категорично сказал им, что Татьяна абсолютно здорова. Ее отправили на прием к известному психологу, который использовал гипноз, чтобы вернуть ей память, но на все свои вопросы о прошедшем он неизменно получал один и тот же ответ: "Золотой туман". Больше он ничего добиться от нее не смог.

Девушка читала записи в своем дневнике, касающиеся Кирилла, но ничего не чувствовала. К сожалению, она не доверила бумаге то, что она узнала о даре Змея (боялась вездесущих близнецов), поэтому дневник ничем ей не помог. Она смотрела на его фотографии, сделанные уже после его якобы операции (раньше он фотографироваться не любил), смотрела на красивого рыжеволосого парня с потрясающей улыбкой, но ее сердце оставалось холодным. Конечно, он ей понравился, но не более того. Она любовалась им, как любуются цветами в оранжерее, но даже откликов былой любви не ощущала в своей душе. Она слушала рассказы окружающих о нем, но так ничего и не вспомнила. Змей так и остался в ее памяти просто парнем, парнем, о котором она ничего не помнила. И это безмерно пугало ее.

Татьяна наотрез отказалась идти на похороны Кирилла, несмотря на все увещевания родных и близких.

— Я не могу, — говорила она. — Не могу, и все тут. Как вы не понимаете — меня в дрожь бросает при одном упоминании его имени! Он украл у меня полгода моей жизни, а вы хотите, чтобы я пошла на его похороны!

— Девочка моя, ну что за глупости ты говоришь, — отвечала ей мать. — Ничего он у тебя не крал. Возможно, потеря памяти — это защитная реакция твоего организма на известие о его смерти. Ведь ты так любила его!

— Если я так сильно его любила, как вы все мне твердите, как же я могла это забыть? Разве это можно забыть?!

— Но ты же забыла, — резонно сказал Никита.

— Во-во, — поддержал его Митька.

— Посмотри на них, — продолжала женщина, кивнув на близнецов. — Даже они собираются туда пойти.

— Конечно, собираемся, — подтвердил Никита. — Мы обязательно пойдем. Кирюха — классный парень… был.

— Угу, — грустно согласился Митька. — Он нас различал…

В конце концов Татьяна сдалась. Печальные мордашки братьев тронули ее до глубины души. Уж если этот Кирилл смог как-то привлечь к себе этих хулиганов, значит, он действительно был необыкновенным парнем.

— Хорошо, — уныло сказала девушка. — Я пойду…

* * *

Руслан стоял у могилы своего племянника, и ветер трепал его волосы. Рядом, сгорбившись, стоял его брат, обнимающий рыдающую жену. "Господи, как же все это тяжело, — думал Руслан. — Тяжело… и несправедливо!"

Он посмотрел на тонкую фигурку Татьяны, боязливо прячущейся за спины своих родителей, и грустно усмехнулся. "Эх, Кирилл, Кирилл… Ты снова, в очередной раз, не дал ей свободы выбора. Ты все решил за нее. Возможно, так лучше для нее, но все же… Кто знает…"

Не в силах слышать стука комьев земли, ударяющихся о крышку гроба, Руслан отошел подальше. Он понимал, что должен сейчас быть рядом с братом, поддерживать его, но он и сам едва сдерживался. Ведь это все его вина! Только его!

Отойдя подальше от всех этих людей в черном, Руслан сел на скамейку рядом с чьей-то могилой и вынул из кармана листок бумаги. Едва видя написанное на нем из-за пелены слез, застилавшей глаза, он все же начал читать строки, которые уже помнил наизусть. Это было последнее послание Кирилла.

Он начал писать его явно за много дней до своей смерти, потому что он знал, что обречен, и писал его не один день. Он просил в нем своих родных не печалиться о его судьбе, потому что он и сам о ней не печалился. Он писал, что умирает счастливым, и благодарил их за все то, что они для него сделали. Он никого ни в чем не винил. "Наверное, это было предопределено заранее. И с этим ничего не поделаешь", — говорилось в письме. Кирилл просил у них прощения за то, что он причинил им боль своим поступком, но он ни о чем не жалел. И, конечно же, он не мог в этом письме не упомянуть о Татьяне.

"Я не знаю, как она переживет мою смерть. Видит Бог, я не хочу, чтобы она страдала. И я очень надеюсь, что вы поможете ей в эти дни. Если… если не случится чудо.

Конечно, после того, как я сделал свой выбор и сломал змейку, мой дар исчез, но в последние дни я чувствую, как что-то меняется во мне. Мне кажется, что какие-то остатки былой силы есть во мне. По крайней мере, я очень надеюсь на это. Я не пытался это проверить, потому что я боюсь потратить последние силы впустую, но когда придет мое время, я попробую. И единственное мое желание — защитить Таню от боли. Если у меня все получится, если дар вернется ко мне и если Таня будет рядом, я постараюсь сделать так, чтобы она забыла меня. Забыла все, с момента нашего знакомства. Возможно, это жестоко с моей стороны, но я считаю, что так будет лучше".

Заканчивалось письмо едва различимыми каракулями, словно написанными детской рукой. "У меня получ…". И все. Как будто ребенок, написавший эти слова, так устал от приложенных к этому усилий, что уснул на середине фразы. Уснул, да так и не проснулся…

Это письмо было зажато в руке Кирилла, когда его нашли. Эти каракули были последним, что он сделал в своей жизни. Он нацарапал их после того, как загипнотизировал Татьяну, чтобы дать им знать. Чтобы они не удивлялись поведению девушки. Чтобы они позаботились о ней. Последняя его мысль была о ней.

Руслан смахнул слезы и аккуратно сложил листок.

— Что ж, будем надеяться, что с Татьяной все будет в порядке, — прошептал он. — Будем надеяться, что она будет счастлива. Как ты и хотел.