Унижение, терпение и смирение – неотъемлемые составляющие жизни русского человека на протяжении веков. Желание что-то изменить сходит на нет под воздействием памяти о пролитой крови, разбитых судьбах, сомнительных целях, оправдывавших бесконечные жертвы. Мы и так с трудом сидим в лодке, она очень большая, а нас мало, чтобы ею управлять. И постоянно кому-то неймется пустить нас ко дну, хотя мы и сами часто гребем в разные стороны, и ветер, который выбираем, не наполняет паруса, а сносит нас с палубы.

Нелюбовь к человеку со стороны государственной машины имеет глубокие корни. Гнуть Русь-матушку через колено – святое дело! Народ же – кровь России, вот он и должен досыта испить горькой водицы. То ли доброта бесконечная, спрятанная за образом суровым, то ли лень вековая, замешенная на удали небывалой, не дают судить по уму да по совести. Коли сами пути не сыщем, вечно басурманы заморские и прихвостни местные верховодить людьми русскими будут. Свободе русской на любви строиться к ближнему и далекому, доброму и злому, богатому и бедному, дабы душе русской раскрыться и жизнью стариков и старух не стыдиться. Лучше Тютчева не скажешь: «Умом Россию не понять…»

В чем тайна русской души? Где скрыто загадочное предназначение, объясняющее выпавшие страдания, великие достижения и жестокие разочарования?

Бердяев, перебирая струны русской души, считал, что «…государственное овладение необъятными русскими пространствами сопровождалось … подчинением всей жизни государственному интересу и подавлением свободных личных и общественных сил. Всегда было слабо у русских сознание личных прав… русская душа ушиблена ширью, она не видит границ, и эта безграничность не освобождает, а порабощает её… смирение русского человека стало его самосохранением».