Том не пропал. Он никуда из лечебницы не уходил. Дел у него и здесь хватало.

День начался с работы в зубоврачебном кабинете. Работа состояла в том, что он держал рот открытым, а врач трудился над его пустыми деснами. Когда оба выбились из сил, во рту Тома сверкали два ряда великолепных белых искусственных зубов.

Разделавшись с врачом, Том украдкой, чтобы не наскочить на мисс Сильвию или на дежурного врача, спустился в подвальный этаж, прошел по коридору с каменным полом, заглянул в помещение, где гудел мощный вентилятор.

Это была прачечная. Здесь хозяйничал человек с черной кожей - инженер Кинг Блейк. Том знал его со слов своих товарищей. Благодаря ему он, собственно говоря, и попал в «Сильвию». Когда подручные короля Джо превратили моряка в мешок костей, Кинг уже работал в лечебнице. И это по его совету товарищи положили Тома сюда.

Раз или два Тому удавалось перекинуться несколькими словами с инженером Блейком, когда тот, толкая впереди себя тележку, развозил по этажам чистое белье. Но встречи были самые короткие. Рабочему прачечной, да еще негру, не полагается разговаривать с больными. Ему вообще не полагается разговаривать. Его дело - стирать белье. А если не хочет, может убираться. Безработных много. Найдется немало охотников занять его место у машины.

Выходит, Том почти не знал Блейка. Однако шел он к нему, как к старому знакомому. Товарищи говорили, что чернокожий инженер - из того сорта людей, которые и думать умеют правильно и поступают как надо. Чего же больше? Моряк был уверен, что Блейк поможет. И не ошибся. Узнав от Тома о делах Дика, Блейк минуты не раздумывал.

- Бедный паренек! - сказал он. - Конечно, пойду завтра с вами. Даже знаете что? Мы не пойдем, а поедем. Да, да! Здесь есть грузовичок, так я его возьму: скажу, что нужно запасный котел сдать в ремонт. Мы с вами будем моторизованными газетчиками: прямо с грузовика будем газеты продавать.

Том блеснул двумя рядами новых зубов. Ему мысль о грузовике понравилась.

Договорились встретиться завтра в шесть, возле входа в подземку. Из лечебницы они, конечно, выйдут врозь. Никто не должен подозревать, что у них общие дела.