К утру погода улучшилась. Показалось голубое небо. Неласковое, серо-стальное Балтийское море словно переменилось, стало отливать бирюзой. Терпкий запах сосны насыщал воздух. Пригрело до того, что с южной стороны по стволам деревьев поплыли вниз капельки смолы.
Яан вызвал членов своей бригады - Георга Уада и Томаса Маала. Надо было выйти в море, проверить сети. Собрались на молу. Уад пришел не один. Рядом с ним шагал, не отставая от отца, Мартин, или Марти, как его все называют. Редко какое событие на острове обходится без этого представителя семьи Уад. Рыжеволосый, веснушчатый и подвижный, как белка, он успевает всюду. Ну, а сегодня по случаю свободного от учебы воскресного дня отец даже сам предложил Марти пойти с ним в море. Сделано было это не без задней мысли: все-таки парень на глазах будет, да и к рыбачьему делу пусть приучается.
По дороге Марти успел забежать к своему приятелю Юло Мангу, по прозвищу «товарищ Язнаю», и шепнуть ему, что есть возможность сходить на лодке к сетям. Боясь отстать от отца, Марти не стал дожидаться медлительного Юло. И тот действительно чуть не опоздал. Рыбаки собирались отвалить, когда Юло, запыхавшись, прибежал на причал.
- Дядя Яан! - крикнул он отчаянным голосом. - Можно мне с вами?
- А что же отец, разве не вышел сегодня? - спросил Яан Койт.
- Нет, он в правление пошел.
- Ну садись.
Близорукий Юло не очень ловко прыгнул в лодку и чуть не оступился. Марти поддержал его.
Шли на веслах. Моторку Койт не взял. Он по-хозяйски решил, что сегодня нет нужды тратить горючее.
Широкая, устойчивая лодка не торопясь подвигалась вперед. Яан сидел за рулем, Георг и Томас гребли, мальчики устроились вдвоем на узенькой носовой переборке. Было тесно, и для того, чтобы глядеть вперед, приходилось выворачивать шею почти штопором. Но зато они могли воображать себя впередсмотрящими - есть такие на военных кораблях, - зато они первыми встречали набегавшую волну и сидели выше других, а это чего-нибудь да стоит.
Скоро впередсмотрящим стало трудно: заныла шея. Марти и Юло сели по-человечески и стали прислушиваться к беседе старших.
Очень разными, непохожими выглядели три сидящих в лодке ловца: высокий, широкоплечий Яан, сухощавый, подвижной Георг (Марти был в отца) и коренастый, медлительный Томас. Казалось, между ними совсем мало общего. Но мальчики знали: рыбаки дружат между собой крепко, с детских лет; знали, что в их компании - еще четвертый, отец Юло, Густав Манг. Однако тот выходил в море не с ними, а с рыбаками бригады, которую сам возглавлял. Оба бригадира старались ни в чем не отставать друг от друга. Сегодня бригада Яана Койта привозит большой улов - завтра возвращается с моря Густав Манг со своими рыбаками и привозит еще больший. Яан Койт находит участок, где рыба особенно хорошо берется, - и Густав Манг тоже, стуча огромными сапогами, приходит в правление, стряхивает с брезентовой жесткой, будто из жести, куртки соленые брызги и показывает на карту: «Здесь судак появился. Надо завтра побольше снасти сюда забросить».
Ставят снасть и берут хороший улов.
Сейчас старшие беседовали о каспийском неводе-великане.
- Вот это невод так невод! - говорил Яан Койт. - Это для колхозного лова - самый раз. Не то что наши сети-коротышки!
Юло прислушивался к разговору и, конечно, не упустил возможности показать свою осведомленность.
- Я знаю, - сказал он. - Об этом неводе вчера по радио передавали. Мама все говорила, чтобы я шел спать, а я слушал.
- Отец тоже слышал передачу? - поинтересовался бригадир.
- Нет, отца не было.
- А ты ему рассказал сегодня?
Юло почувствовал, что оплошал. Действительно, как это он забыл рассказать отцу про то, что его интересует!
- Не успел, - попробовал он вывернуться.
- Хорош! - попрекнул приятеля Марти. - Какой же ты после этого «товарищ Язнаю»? Сам знаешь, а другим не рассказываешь!
Юло в долгу не остался:
- Я знаю и не рассказываю, а ты рассказываешь не зная.
- Это я-то не знаю?
- Ты.
- Когда я рассказывал?
- А вот тогда…
- Когда - тогда?
Спор дорого обошелся друзьям. Они пропустили момент, из-за которого полдороги выворачивали шеи и теснились вдвоем на узкой носовой переборке. Впереди показалась будто пунктиром выведенная линия пробковых поплавков - первый «порядок» сетей. Мальчики не заметили его, не крикнули: «Суши весла!» Этот приказ отдал бригадир.
Рыбаки подняли весла. Лодка продолжала идти своим ходом, потом Яан ловко развернул ее и ухватился за канат, на который были нанизаны поплавки.
Началась выборка сетей. Метр за метром вытаскивали их из воды. Кое-где в ячеях сверкала запутавшаяся рыба. Случалось, она выскальзывала и падала в воду. Ошеломленная, будто не веря своему счастью, рыбешка какие-то секунды оставалась неподвижной, а потом быстро-быстро уходила на глубину.
Закончив выборку, Яан Койт определил на глаз, велик ли улов, и с огорчением произнес:
- Полсотни килограммов, не больше… По старым понятиям, может, и неплохо, а по новым, колхозным, с такой добычей стыдно домой возвращаться. Каспийцы на подобный улов смотреть бы не стали. Неводом-великаном они рыбу тоннами берут.
Во втором «порядке» рыбы вовсе было мало. В третьем - тоже.
Возвращались на остров, когда солнце стояло совсем высоко. Добыча за день была невелика.
Некоторое время ловцы гребли молча. Марти и Юло занимались тем, что старались оживить уснувшую салаку. Захватив рыбешку, они опускали ее за борт. Поддаваясь струе, салакушка трепетала на ладони.
Когда руки Марти стали лиловыми от холода, а рукава куртки набухли от воды, отец прикрикнул:
- Марти, довольно! - и обратился к Яану: - Мне кажется, рыбак с Каспия, которого ты, Яан, вчера слушал, дело говорил. Живем по-новому, работаем по-новому, а сети старые, дедовские… Не годится!
- Да, - подтвердил Томас Маала, про которого даже немногословные вихнувцы говорили, что он человек молчаливый. - Сети не те…
После того как улов выгрузили и сдали на склад, а Юло и Марти отправились домой, три рыбака зашли в правление колхоза. Там, как всегда, было людно. Счетовод, зарывшись в бумаги, трещал на арифмометре, словно пускал из укрытия пулеметные очереди. В углу сидела группа рыбаков. Они молча курили. Здесь были почти все бригадиры ловецких бригад.
Вновь прибывшие подошли, поздоровались и тоже помолчали. Потом Томас Маала произнес:
- Расскажи, Яан.
Койт повторил свой рассказ о каспийском неводе-великане.
- Если Москва передает по радио, - закончил он, - значит, Москва советует. А совет Москвы - всегда нужный совет. Довольно нам держаться за старое! Довольно обходиться сетями-коротышками! Они больше для нас не годятся.
- Отчего не годятся? - возразил старый Николай Леппе, известный тем, что он во всем всегда сомневается, всем на все возражает. - Каспийские рыбаки завели неводы-великаны потому, что на Каспии рыбы много. А у нас рыбы мало. Нам нужны маленькие сети.
- Ну, много рыбы в Балтике или мало, сказать трудно, - заметил Густав Манг. - Нет еще такого арифмометра, на котором можно было бы подсчитать, сколько салаки в море. Но, по-моему, Яан Койт прав: большой колхозный лов требует больших сетей.
Два человека сказали свое мнение, а остальные молчали. Только трубки дымили вовсю.
Скоро потолок в комнате стал виден словно сквозь туман. Тогда, решив, должно быть, что надымлено как раз столько, сколько нужно, бригадиры все как один поднялись и пошли к председателю колхоза. В маленькой комнатке, кроме председателя Мартина Крусте, были и члены правления. Там тоже дымили, тоже вели немногословный, но значительный разговор. Впустую слов не тратили. Зато можно было не сомневаться: то, что здесь говорится, говорится всерьез, а то, что решается, решается накрепко.
Разошлись поздно вечером. Порешили так: пусть Яан Койт съездит на Большой берег, побывает на рыбном комбинате, узнает подробности о неводе-великане, о том, как его строить, как ставить.