ет, Григорий Васильевич Третьяков был на месте. Нам дали его адрес, а заодно адреса еще двадцати ветеранов гражданской войны, которые тоже что-нибудь могли рассказать.

На следующий день мы побывали у Григория Васильевича, потом с помощью горкома партии собрали ветеранов. С их слов выяснилось, что китайское подразделение проявило себя не только в июньские дни 1918 года, о которых писал Филипп Махарадзе, но и в еще более грозные августовские дни того же года, когда решалась судьба советского Терека. Батальон к тому времени насчитывал около шестисот штыков. Солдаты Пау Ти-сана воевали за Прохладную, Грозный, Кизляр, Астрахань, участвовали в освобождении Закавказья, дрались во многих других местах.

Сведения были самые общие. Они напоминали редкие, далеко отстоящие друг от друга, еле видимые на горизонте вехи в степи… Трудно по таким ориентироваться.

Начались долгие часы работы в архивах, музеях, библиотеках; бесконечное перелистывание комплектов старых газет, тех, о которых хорошо сказано у Сергея Городецкого:

Нам было трудней, чем поэту. В «буквенных рядах» мы почти не видели того, что искали. На годовой комплект не приходилось иной раз и полудюжины заметок о китайских добровольцах.

Да и архивы не радовали. Там тоже о делах китайцев в революционной России было до обидного мало.

Оставались люди — живые свидетели минувшего. С ними, надо сказать, работа ладилась лучше. Тут оказывал свое действие наш магический «китайский ключик». Куда бы мы ни приезжали, с кем бы ни говорили— достаточно было рассказать о цели поисков, и сердца раскрывались, нам во всем шли навстречу.

Так было с майором Г. М. Авдиенко из Ростовского областного управления милиции, за чьей помощью мы обратились, разыскивая китайских ветеранов гражданской войны.

В тот раз мы оставались в Ростове недолго, а когда вернулись в Москву, получили от майора письмо.

«Выполняя вашу просьбу, — писал он, — я смог найти в городе Ростове-на-Дону несколько человек, хорошо знающих многих китайцев.

Вот некоторые из них:

Тан Чан-сан, 1896 года рождения, проживает в гор. Москве, в Сокольническом районе.

Чан Фан-юн Петр Иванович проживает в настоящее время в совхозе № 10 или в самой станице Раздорской Раздорского района. Лица, хорошо его знающие, говорят, что он имеет ряд фотографий периода гражданской войны.

Моисеенко Иван Иванович (китайскую фамилию его мне не смогли назвать) проживает в гор. Нальчике. Характеризуется рядом лиц как человек, положительно зарекомендовавший себя в гражданскую войну.

В дальнейшем, если мною будет добыто что-либо интересующее вас, я вам сообщу, а пока извините, что не смог вам помочь в вашей благородной работе».

Напрасно майор Авдиенко так скромно оценивал результаты своих усилий. Он нам многим помог — он и другие советские люди, с которыми мы встречались на пути поисков. Так, собственно, и создавался этот во многом коллективный труд.

Постепенно наши блокноты заполнялись названиями множества сел, станиц, поселков, фамилиями сотен людей с русскими, украинскими, осетинскими, чеченскими, ингушскими, грузинскими, армянскими и китайскими звучаниями.

Очень часто фамилии оказывались без адресов. В таких случаях мы обращались в адресные столы. Справки, иногда положительные, иногда отрицательные, приходили из десятков мест. Обратились и в Пекин, в Центральное правление Общества китайско-советской дружбы.

В письме мы рассказали китайским товарищам о своей работе, просили разыскать в Китае бывших участников гражданской войны в СССР и приложили довольно пространный список с китайскими фамилиями. В нем были названы те, кто по нашим предположениям в свое время вернулись на родину.

Мы назвали Лау Сиу-джау — председателя Всероссийского союза китайских рабочих. В давние годы он заседал в Петроградском Совете, встречался с Лениным, возглавлял съезды китайских рабочих, живущих в России. Это был видный общественный деятель. Его имя упоминается в XXIII томе Сочинений В. И. Ленина (третье издание), где говорится: «30 ноября 1918 года В. И. Ленин беседует с представителями кантонских рабочих Лео — Сю-чжао и Чжан Ин-чун».

Назвали мы также Чи Тай-кунта, чье имя удалось обнаружить в списках депутатов Моссовета 1-го созыва. В номере «Известий ВЦИК» от 12 февраля 1919 года в сообщении о пленуме Московского Совета рабочих и красноармейских депутатов сказано:

«С приветствием Советской России от имени Союза китайских рабочих, живущих в Москве, выступил тов. Чи Тай-кунт».

Еще назван был Жен Фу-чен. О нем газета «Беднота» в 1918 году писала:

«В борьбе против белочехов участвуют несколько отрядов, организованных из китайских бедняков китайским коммунистом тов. Жен Фу-ченом.

Тов. Жен Фу-чен много поработал над распространением идей коммунизма среди темных, заброшенных в чужую страну китайских рабочих. Организованные им роты были одними из самых стойких и надежных частей на фронте…»

Об этом же китайском коммунисте рассказал нам Сан Тан-фан — пенсионер, а в прошлом боец китайского интернационального отряда, с которым мы встретились в Таганроге. О Жен Фу-чене он тогда сказал так: «Очень храбрый командир был. Здорово с белыми воевал. Когда война кончилась, он, слышал, домой в Мукден уехал».

…Значился в нашем списке и Ян-чжунь. О нем нам стало известно из материалов Пятигорского краеведческого музея. Он был командиром китайского батальона, входившего в состав Дербентского полка.

Никаких данных о том, вернулся или не вернулся Ян-чжунь на родину, мы не имели, но запросить все же решились. «Кто его знает, — думали, — вдруг китайские товарищи что-нибудь и выяснят».

Упомянули мы в письме еще две фамилии — командира китайской интернациональной части Лу И-веня и политического комиссара Чжан Хай-чена.

Их имена мы прочли в газетном сообщении о состоявшемся в Москве большом митинге китайцев красноармейцев, где выступали упомянутые нами командир и политкомиссар.

Это был один из многих митингов, волной прокатившихся в 1919 году по России. Китайцы протестовали против выступления в Версале представителя Пекина, заявившего, что китайские отряды Красной Армии формируются насильственным образом и что Советское правительство чинит препятствия свободному выезду китайцев на родину. Представитель пекинского правительства преследовал одну цель — дискредитировать в глазах мировой общественности движение китайских добровольцев.

На митинге воинов китайцев, состоявшемся в Москве 27 ноября 1919 года, где выступали Лу И-вень и Чжан Хай-чен, была единогласно принята резолюция, в которой говорилось:

«Все попытки Антанты и ее агентов опорочить добровольное формирование китайских интернациональных частей в России и Сибири совершенно напрасны.

Советское правительство не только никогда не чинило препятствий к свободному выезду китайцев из России, но и, наоборот, всеми мерами содействовало ему. До начала чехословацкого восстания эвакуировано на родину свыше 40 000 китайцев. Со времени перерыва сообщений через Сибирь все усилия Советского правительства и китайских рабочих организаций отправить китайцев на родину через Одессу и другие порты все время встречали противодействие Антанты, не пропускавшей зафрахтованные для вывоза китайцев пароходы.

Формирование китайских красноармейских интернациональных отрядов в России происходит по почину самих китайских рабочих организаций, их собственными силами и собственным командованием, и притом исключительно из китайских революционеров-добровольцев, и никакие наветы, ни угрозы, ни жестокости, учиняемые войсками Колчака, Деникина и Юденича над китайцами с молчаливого поощрения Антанты, не запугают китайцев.

Мы, китайцы, проливаем свою кровь за освобождение угнетенных народов от ига капиталистов и за всемирную революцию.

В ответ на все репрессии Антанты мы, китайские красноармейцы, заявляем всему миру, что мы являемся первым ядром китайской революционной армии, идущей рука об руку с русскими и другими интернациональными отрядами на помощь рабочим и крестьянам Китая и всего Востока. Китайские интернациональные части призывают всех своих товарищей ответить на гнусную клевету агентов Антанты и с еще большей энергией формировать новые и новые отряды для окончательной победы пролетариата над капиталом, для торжества всемирной революции.

Да здравствует Российская Социалистическая Республика!

Да здравствует китайская Красная армия!

Да здравствует всемирная революция!»

Написали мы и о красноармейце Ли Фу-цине. К его розыску мы просили приложить особые усилия. Для этого имелись основания: Ван Шу-шан, бывший красногвардеец, а сейчас пенсионер, живущий в Таганроге, рассказал нам, что он знал бойца Ли Фу-цина, часто встречавшегося с Лениным и даже учившего Ленина китайскому языку.

Легко понять, как заинтересовало нас сказанное Ваном. Мы допытывались подробностей, но узнали немногое: вступив в Красную гвардию, Ли Фу-цин, по словам Вана, попал в Петроград, нес караульную службу в Смольном и там, в Смольном, видался с Лениным.

Из Центрального правления Общества китайско-советской дружбы скоро пришел ответ:

«Имена китайских участников гражданской войны, упомянутые в вашем письме, — сообщил нам заместитель генерального секретаря Общества Гэ Бао-цюань, — представляют для нас исключительный интерес. Они дают нам возможность собрать конкретные материалы. Мы разослали ряд писем в соответствующие организации с просьбой разыскать этих товарищей.

Надеемся, что мы будем сотрудничать в осуществлении этой благородной задачи по ознакомлению читателей с участием китайцев в борьбе за победу Великой Октябрьской социалистической революции и в гражданской войне».

Мы также возлагали большие надежды на сотрудничество с пекинскими товарищами, но отчетливо представляли себе, какая это сложная задача — разыскать названных нами людей в шестисотмиллионном человеческом океане. Помнили мы и о том, что почти непреодолимую трудность для поисков представляет разность звучания китайских фамилий на русском и китайском языках. Китайские товарищи могут правильно понять, о какой фамилии идет речь лишь в том случае, если она дается в иероглифическом обозначении или в совершенно точной транскрипции.

Такой возможности у нас не было. Воспроизводить фамилии китайских бойцов нам приходилось так, как они значились в старых документах и справках, или как звучали в произношении тех, кто их называл.

Забегая вперед, нужно сказать, что в Китае из названных в нашем письме ветеранов гражданской войны удалось найти только Ли Фу-цина, того, кто стоял на часах в Смольном и разговаривал с Лениным. Много позже мы узнали также, что в Пекине живет Лау Сиу-джау, бывший председатель Всероссийского союза китайских рабочих.

Но, пока искали одних, нашлись другие. В ноябре 1957 года с делегацией Общества китайско-советской дружбы в Москву приезжала группа участников гражданской войны в СССР. Мы встретились с ними, беседовали, записали много Интересного.