— А почему ты не учишь своих детей? У тебя их во сколько. — Орчонок, насупившись, из под лобья посмотрел на шамана. Как и все дети, он был жутким непоседой. И, сейчас, когда все его сверстники веселились, с визгом носясь между камней, он вынужден был сидеть в пещере со старым шаманом, и слушать его наставления.

— Да, детей у меня много. Но у них нет дара, они не могут занять моё место. Лишь тот, кто способен общаться с духами предков, может стать шаманом. — Старый орк задумчиво повертел в руках палку, гадая, стоит или нет с самого начала указать ученику его место, и проучить того как следует за неусидчивость, но затем решительно отбросил её в сторону. Аарх слишком долго искал приемника, и, сейчас, когда в племени, наконец, родился мальчик с удивительным и редким даром слышать голоса давно ушедших предков, он немного боялся. Старый орк чувствовал, что его время подходит к концу, а умереть, оставив племя без мудрости пращуров, он просто не мог. Аарху нужно было многому научить этого непоседливого орчонка, а палка могла лишь испортить всё дело. Не стоило сразу отбивать у юнца тягу к учёбе. — У моих сыновей нет этого дара, а у тебя есть. Лишь ты сможешь занять моё место….

— Но я не хочу быть шаманом, я хочу быть воином. — Пробурчал малыш.

— Понимаю. — Спокойно кивнул головой Аарх. — Когда меня привели в эту пещеру, то я тоже грезил битвами. Мечтал вырасти могучим богатырём, заслужить титул «рахк»…. И затем я, Аарх-рахк, бросил бы вызов вождю, и победил бы его в битве у чёрной скалы. И повёл воинов на север, рвать на части жалких людишек, что не научились ещё прятаться за высокими каменными стенами. О моих подвигах пели бы песни долгими зимними вечерами у костра…. Вот о чём я мечтал. Всё это я высказал своему новому учителю.

— И он побил тебя? — Заинтересованно привстал с каменного пола орчонок.

— Нет, он просто сказал, что если я трус, боящийся взвалить на свои плечи ношу заботы о родном племени, я могу бежать прочь, и рассказать своему отцу с матерью, что они воспитали нытика и слабака.

— Я не трус! — Взревел разъярённый орчонок.

— Ты думаешь, что мало доблести сидеть здесь, в этой пещере, и слушать старика, быть воином, рвущимся в бой — вот дело, достойное настоящего мужчины? — Спокойный тон старого шамана моментально охладил разгорячённого малыша.

— Да. — Потупившись, пробормотал тот.

— Как тебя зовут?

— Крог.

— Крог…. Знаешь, когда-то наш народ чуть не погиб.

— Что?

— Да, и лишь один орк смог спасти своё племя. И именно благодаря этому мы сейчас живы. Но ведь тебе это не интересно….

— Расскажи. — После нескольких минут молчания протянул малыш.

Орки были плохими рассказчиками. Вместо слов эти зеленокожие воины предпочитали нанести хороший удар шипастой дубиной или боевым топором. Но Аарх был шаманом, он беседовал с умершими предками, мудрейшими из народа орков, а те не терпели косноязычия или несвязанного бормотания. Умение правильно разговаривать было первым, что вбил в неусидчивого подростка старый шаман, его учитель.

— Когда-то наши предки жили в этих горах, не зная горя. — Начал рассказ шаман. — Они охотились, бились с гномами, отражали набеги подлых дроу, трусливо прячущихся, и наносящих удар в спину отравленными клинками. Орки были свободными детьми гор, могучими, как медведи, и свирепыми, как барсы. Мы жили небольшими кланами, семьями, и никто не мог приказывать нам, что делать.

Аарх с улыбкой посмотрел на словно заворожённого, неподвижно сидящего и боящегося пропустить хоть одно слово ребёнка. «Да, ему это интересно. Очень хорошо, любопытство и живность ума — это именно то, что нужно шаману. И ещё дар….»

— Эти прекрасные времена длились долго, но всё рано или поздно заканчивается…. Беда пришла из-за моря. Люди.

— Люди? — Недоверчиво протянул Крог. — Но ведь они слабаки!

— Да, любой воин легко сможет убить за один бой людей больше, чем пальцев на твоих руках и ногах. — Кивнул головой шаман. — Но орки жили малыми группами, а эти трусы нападали толпами. Они прятали своё тело под железными доспехами, боясь ран и боли. Позор для истинного воина. Люди были слабы, но их было слишком много. Да ещё их маги…. Эти трусы прятались за спинами других, метая в воинов огонь и острый лёд. Наш народ, живший у подножья гор, был уничтожен, остались в живых лишь те, кто шил в сердце гор. Казалось, время могучих орков уходит…. Но тут пришёл первый из шаманов, тот, у кого был дар. Дар слышать и говорить с давно умершими предками.

— А почему раньше не было этого дара? — Удивлённо протянул малыш.

— Почему же не было, был, но мы, к несчастью, не хотели слушать мудрых советов прародителей. И были наказаны за это.

— И что же сказали предки первому шаману?

— Они сказали ему — лишь в единстве сила народа орков. Порознь не победить трусливые орды людишек. И лишь самый сильный и мудрый воин должен объединить нас. Призвал тогда шаман всех вождей, что остались, и передал им волю предков. Соберите воедино всех орков — сказал он. И пусть правит единым народом самый достойный. И собрались у чёрной скалы орки, и вышли вперёд вожди и великие воины. День, и ночь, и ещё один день бились они друг с другом, пока в живых не остался один. И все орки признали его вождём. С тех пор нашим народом правит один, великий воин. А шаман говорит с предками, и доносит их волю до вождя. И именно поэтому мы снова становимся сильней и многочисленнее, лишь благодаря мудрости пращуров. Когда приходит смерть, дух уносится в прекрасную страну. Там бескрайние горы, полные дичи, могучие враги, победа над которыми — истинная награда для доблестного орка. Днём предки охотятся и воюют, а ночью сидят у костра, и смотрят на звёзды…. И там, в ночном небе они видят будущее. А перед рассветом предки спускаются к шаману, и рассказывают ему обо всём, что увидели среди звёзд. А шаман уже доносит волю предков до вождя, и всего народа. Лишь благодаря этому мы не только живы, но и становимся всё сильнее и сильнее с каждым годом. И если вождь может смениться, проиграв бой у чёрной скалы, то шаман неизменен. Многие способны доблестно биться, но лишь один в поколение способен услышать предков. И этот единственный — ты.

— Вот это да. — Прошептал поражённый орчонок. — А что сегодня сказали тебе предки?

— Сегодня предки не открыли мне будущего. Такое бывает, когда наш народ находится на перепутье, и от того, что мы сделаем, будет зависеть наша судьба. Видимо, для нашего народа грядут новые испытания.

— Будет война?!

— Возможно, будет большая война. От советов почивших пращуров будет зависеть, жить орками, или погибнуть окончательно. — Шаман с трудом сдерживал улыбку, глядя на напрягшегося орчонка. — И, если ты хочешь сейчас убежать, и оставить в это тяжёлое время племя без мудрости предков….

— Нет.

— Не слышу, стар я уже, скажи громче. — Чуть заметно улыбнулся старый Аарх.

— Нет, я не убегу. — Твёрдо произнёс Крог ещё пока писклявым, детским голосом. — Я останусь, и буду шаманом. Я помогу.

— Молодец. — Улыбка старика стала шире. — Ты станешь взрослым, и от тебя будет зависеть судьба нашего народа.

— Ты начнёшь учить меня прямо сейчас? — Немного тоскливо протянул орчонок, вслушиваясь в возню сверстников на пределами пещеры.

Громовой хохот Аарха загрохотал под сводами пещеры.

— Что, боишься пропустить сегодняшние бои у чёрной скалы? Не бойся, шаман должен присутствовать на них, чтобы убедиться, что победитель действительно достоин чести занять место вождя. Лишь один останется в живых, самый могучий и мудрый воин, как и завещали предки. Так что пойдём, скоро начнут подходить претенденты.

— А вечером будет пир. — Облизнулся орчонок.

— Да. — Шаман оскалил пожелтевшие, но ещё крепкие клыки. — Тела убитых порубят на куски, забросят в большой котёл, и наварят кучу мяса. Всем хватит наесться досыта.

Аарх набросил на плечи старый, сшитый из обрывков грубо обработанных шкур плащ, и двинулся к выходу из пещеры.

— Да, прихвати с собой бубен. — Бросил он Крогу. — Он мне понадобится.

— Бубен…. — Малыш с благоговейным трепетом уставился широко раскрытыми глазами на удаляющегося шамана. — Тот самый?!

— Да, с помощью него много легче общаться с пращурами. — Не оборачиваясь, произнёс старый орк. — Он принадлежал первому шаману. Сейчас принадлежит мне. А когда-нибудь будет принадлежать тебе.

Орчонок восторженно вцепился в древний, почерневший деревянный обод, обтянутый серой кожей, и ринулся наружу, хвастаться сверстникам.

— Да, Крог, со временем из тебя выйдет отличный шаман. — Прошептал довольный собой Аарх. — Лишь бы в твою голову вновь не полезли глупые мысли о воинской доле. Но ничего, я этого не допущу. А то, боюсь, не дожить мне до следующего ученика, если этот сбежит.

Орк, наклонившись, поднял с пола старую, пожелтевшую кость, ровесницу бубна. Её он бил по серой, натянутой на обод коже, выдерживая определённый ритм, пританцовывая, и мысленно уносясь во время танца в мир предков, чтобы услышать их мудрые наставления. За пояс заткнул выточенный из рога лося заговорённый кинжал. Путь в мир предков был опасен, проходил через мёртвые, серые земли, покрытые вечным туманом, в котором обитали стонущие, вечно норовящие вцепиться и утащить к себе тени. Их шаман отгонял этим костяным кинжалом, тени боялись только его, никакое другое оружие их не брало. Эх, многому, очень многому ещё предстоит научиться юному Крогу….

— Воином он захотел стать. — Пробурчал шаман. — Посмотрел бы я на этих храбрецов, попытавшихся пройти через мир теней. Не всем умершим это удаётся, многие души орков застряли там навечно, взятые в плен холодными щупальцами тумана. А уж живому то пройти вообще тяжко…. Не может устоять мрак перед тёплой кровью, ох, не может, сразу бросается, как оголодавший волк на добычу. Лучше сто битв здесь выстоять, чем одну — там.

Аарх вышел из пещеры, и взглянул на солнце.

— Полдень, пора. Вождь ждёт у чёрной скалы. Интересно, сегодня ему снова улыбнётся удача, или мы, наконец, попробуем его старого, жилистого мяса….

Проталкиваясь сквозь толпу орков к месту будущего боя, шаман рыскал вокруг глазами, ища своего нового ученика. Найдя Крога, гордо размахивающего бубном в окружении сверстников, Аарх подошёл поближе, и легонько хлопнул орчонка по плечу.

— Пойдём, нам пора начинать. Поможешь мне сегодня.

Тот раздулся ещё больше от переполнявшей его важности, и важно пошёл за неспешно шагающим шаманом.

— Что мне нужно будет делать?

— Пока ничего, просто смотри, и учись.

— Только смотреть? — Разочарованно протянул орчонок.

— Ты будешь рядом со мной, там же, где стоят взрослые воины. А твои друзья будут сидеть далеко, за спинами взрослых, на камнях, вытягивая шеи, и пытаясь разглядеть, что же там происходит, как идёт бой. Разве тебе этого мало? — Деланно удивился Аарх. — А через год или два, когда ты немного подрастёшь и кое-чему научишься, то сам подашь знак к началу битвы за место вождя. И призовёшь благословение предков на победителя. Это так плохо?

— Нет, это хорошо. — Заметно повеселевший орчонок засеменил рядом с шаманом. — А что сейчас говорят предки?

— Тише, все вопросы потом. — Старик остановился перед пустой, очищенной от камней площадкой у тёмной, почти чёрной скалы. — Стой здесь, и внимательно наблюдай.

Оставив ученика, Аарх вышел вперёд. Пихающиеся локтями и рычащие друг на друга орки мгновенно затихли, и обратили свои взоры на одиноко стоявшего старика.

— Сегодня великий день. — Голос шамана загрохотал над горами, заставляя умолкнуть ветер и трястись скалы. Сейчас это был не просто доживающий свой век старик, вся сила почивших предков текла сквозь него, давая Аарху небывалое для орков могущество. — Сегодня, как завещали наши прародители, мы собрались здесь, чтобы лучшие воины племени померялись силами. Победитель станет вождём, и остальные склонятся перед ним, как было прежде, как произойдёт сегодня, как будет и впредь! Караг-рахк, тот, кто властвует сейчас, я зову тебя!

Передние ряды расступились, и вперёд вышел огромный орк, одетый только в кожаную набедренную повязку, и сжимающий в лапах огромный, со следами грубой ковки железный топор. Многочисленные шрамы, следы минувших битв, покрывали его серо-зелёную кожу, мощные мускулы перекатывались на руках. Караг-рахк, воин, вот уже многие года бессменно занимавший место вождя. Все, кто посмел бросать ему вызов, погибали у чёрной скалы, а их тела служили главным блюдом на пиру, следовавшему за ритуальными боями.

Вождь подошёл к шаману, и послушно встал по левую руку от старика. Сейчас было время, когда предки решали, кому послать удачу в сегодняшнем бою, время, когда вождь не имел власти, превращаясь в обычного воина…. Караг-рахк терпеть не мог этот обычай, ему претило потерять власть, даже на такой короткий срок, но такова была воля пращуров.

Аарх равнодушно скользнул взглядом по всё ещё мощной, несмотря на прожитые годы, фигуре вождя. «А ведь наш непобедимый Караг-рахк начал сдавать. — Пронеслась мысль в голове старика. — Вон, мышцы стали помаленьку салом зарастать. Похоже, если не сегодня, то очень скоро мы сменим вождя».

— Вот он, наш предводитель! — Шаман внимательно посмотрел на замерших орков. — Я спрашиваю, есть ли воины, желающие сегодня биться у чёрной скалы?!

— Есть! — Послышались крики с разных сторон.

— Лишь одна рука бойцов будет участвовать в состязании. — Шаман вытянул вперёд растопыренную пятерню. — Выходите, предки укажут мне на достойных.

— Я буду биться! — Расталкивая всех, вперёд вышел высокий, жилистый орк с огромными ладонями, вооружённый массивным копьём с широким наконечником. — Я, Тураг-ракх! Я пять вёсен спускался с гор в холодные равнины! Много людей, больше, чем пальцев на руках у меня и моих сыновей, пали от моего копья, и их черепа до сих пор украшают мою пещеру!

— Ты достоин биться сегодня, Тураг-ракх. — Кивнул головой шаман.

— Я тоже буду биться. — Вперёд выскочил какой-то орк. — Я….

— Нет. — Твёрдо произнёс Аарх.

— Что?! Да кто ты такой, чтобы….

Шаман не дал бузотёру договорить. Молнией метнувшись вперёд, Аарх с силой толкнул орка, и тот покатился под ноги смеющейся толпе. Когда было нужно, старик взывал к предкам, и они давали ему великую силу….

— Сначала научись твёрдо стоять на ногах, а уж потом бросайся в бой. — Бросил шаман опозоренному орку. — Лишь самые достойные воины выйдут сегодня к чёрной скале. И тебя не будет в их числе.

Толпящиеся вокруг орки немного притихли, с нерешительностью поглядывая друг на друга. Зеленокожие воины не боялись смерти, они знали, что после неё их души присоединятся к душам предков в прекрасном мире, но никто не хотел опозориться на глазах всего племени. Наконец, после минутного замешательства, вперёд выступил кряжистый, широкоплечий орк, вооружённый двумя крепкими дубовыми булавами с прочно привязанными на концах гранитными камнями.

— Я - Суурх-рахк! — Взревел он. — Все знают мою доблесть и силу! Я тот, кто одним ударом убил медведя в горах. Я тот, кто бился с людьми и гномами, и их кровь и мозги не раз стекали с моего оружия. Я буду биться!

— Ты достоин биться сегодня, Суурх-рахк. — Шаман поманил воина рукой, и согнул на выставленной пятерне ещё один палец.

Словно торопясь опоздать, один за другим вперёд вышли ещё трое воинов.

— Я - Нагор-рахк! — Вскинул к небу длинные, покрытые узловатыми мышцами руки один. — Мои топоры знают и боятся все недруги орков! Их блеск — то, что видят враги перед смертью!

— Я - Горак-рахк! — Невысокий, жилистый орк со свистом раскрутил грубо скованную железную цепь, на конце которой грозно рассекал воздух шипастый шар. — Даже закованные в броню гномы не могут противостоять моим ударам!

— Я - Орс-рахк! — Высокий, кажущийся нескладный из-за костлявой, увитой жилами фигуры орк скрестил перед собой два острых, как бритва, боевых серпа. Он выглядел наименее внушительно из всех, но Аарх прекрасно знал, на что способен этот воин. Орс-рахк был самым сильным среди воинов, заслуживших уважительное обращение «рахк». Он в страшной ярости бросался на врага, быстрый и гибкий, как горный барс. Его серпы летали, как две невидимые глазу молнии, сея ужас и смерть. Враг, бывало, не успевал увидеть его удара, а его отсеченная голова уже скатывалась с плеч. Благодаря скорости и звериной реакции Орс-рахк был самым искусным воином среди орков. И, если кому и суждено было сегодня победить вождя, то только ему.

— Все вы достойны, чтобы биться сегодня….

Аарх достал из привязанного кожаного мешка пять плоских камней, и бросил их перед собой. Поначалу гладкие, они вдруг потрескались, и мелкие трещины образовали узор, поразительно похожий на оружие в руках каждого воина.

— Предки одобрили этот бой! — Прокричал шаман. — Сейчас каждый из воинов выберет себе противника, и в честном бою один на один покажет свою силу. Затем трое победителей сойдутся, и тот, кто останется в живых….

Голос шамана потонул в громогласном рёве.

— Я - Гарр! И сегодня я хочу бросить вызов у чёрной скалы!

Толпа орков расступилась, пропуская вперёд бросившего вызов. Аарх с неприязнью посмотрел на гиганта, безбоязненно шагнувшего вперёд.

— Ты опоздал, Гарр. Да и нет у тебя прав на этот бой. Лишь опытный воин, прошедший много битв, может называть себя «рахк». Лишь «рахк» бросает вызов. У тебя пока есть только имя, Гарр. — Шаман отчётливо выделил имя орка, имя без приставки «рахк», что означало, что этот воин ещё молод, и не успел совершить достаточно подвигов. Гарр был огромен, страшно силён, но, на его беду, последние два года орки не спускались на холодные равнины для войны с людьми. Серьёзных стычек с гномами так же не было, и у Гарра просто не было возможности проявить себя. Могучего юношу это жутко бесило, но он ничего не мог с этим поделать. В конце концов, Гарр куда-то исчез, и шаман посчитал, что он сгинул в горах. Это вполне устраивало Аарха, недолюбливающего этого громилу за недалёкий ум, и жестокость, чрезмерную даже для орков. Если бы Гарр стал вождём, то орков ожидали бы тяжёлые времена. И Караг-рахк, и остальные вышедшие на бой воины были мудры, под их руководством племя продолжало бы крепнуть и процветать, но этот нетерпеливый выскочка не готов был стать вождём….

— Я совершил нечто такое, что до меня не мог сотворить ни один из вас! — Взревел Гарр, подняв к небу своё любимое оружие — огромную, неподъёмную для обычного орка железную дубину. Глядя, как легко молодой воин держит это страшное оружие одной рукой, Аарх чуть заметно поёжился. Против этого монстра не устояли бы одновременно все шесть воинов, что стояли сейчас у чёрной скалы. А по одному Гарр просто передавит всех, как детей, не смотря на их силу и опыт. Лишь у Орс-рахка был небольшой шанс противостоять этой горе стальных мышц, благодаря своей быстроте и отменной реакции. И то очень маленький шанс.

— И что же ты такое совершил, Гарр?

— Я - великий воин! Я один прошёл все горы гномов, убив множество этих трусливо прячущихся за железом бородачей! Я поднялся на самую высокую гору, на вершине которой никогда не тает снег! И я нашёл там и принёс то, чего нет у людей, нет у гномов, нет у дроу! — Видно было, что Гарр очень долго сочинял и репетировал свою речь. До этого этот недалёкий громила и двух слов связать не мог. Гигант поднял раздутый мешок, до этого волочащийся у него за спиной, и, одним коротким движением разорвав его, с натугой поднял над головой свою находку. — Я принёс племени череп дракона!

Глядя на отбелённый ветрами и временем череп, шаман застыл, словно поражённый громом. Предки, молчавшие сегодня до этого мгновения, сейчас яростно кричали в голове Аарха. И все они хотели только одного…. На разные голоса все они требовали, чтобы племя побыстрее избавили от этой мёртвой кости. Голова шамана не смогла выдержать такого напора жуткой, наполненной силой потустороннего мира какофонии, и он, со стоном обхвативший виски ладонями, опустился на колени.

— Уберите…. Уберите… это… немедленно. Прочь…. — С трудом смог вымолвить старик. — Прочь….

Вперёд выступил Караг-рахк, нынешний вождь племени. Он прекрасно понимал, что сегодня его правлению, да и жизни может прийти конец. Гарр действительно принёс дар племени, равного которому не было, да и не будет. Он заслужил добавить к своему имени приставку «рахк», а значит, может выйти на бой у чёрной скалы. Вождь понимал, что против его жуткой дубины ни у кого нет шансов. Он, и остальные воины просто полягут сегодня. А Караг-рахк не хотел терять ни власть, ни жизнь….

— Ты принёс великий дар племени, Гарр-рахк. — Вождь не зря занимал свой пост так долго. Не только сила помогала Караг-рахку, он обладал развитым для орка разумом, сочетавшимся со звериной хитростью и изворотливостью. — И этот дар не только требует ответного подарка, но и знаменует наступление нового времени для нас! Времени, когда оркам нужно будет вернуть то, что было их по праву — горы!

— Уберите…. — Из последних сил прошептал шаман, заваливаясь на бок. Старик просто не смог выдержать напора нахлынувшей с голосами силы предков.

— Посмотрите! — Указал на лежавшего без сознания Аарха вождь. — Это знак! Знак, указывающий на то, что старые правила ушли в прошлое! Знак того, что пришло новое время, и новые законы!

— Непонятно говоришь, вождь. — Раздался выкрик из притихшей толпы.

— Сейчас вы всё поймёте. — Самодовольно улыбнулся Караг-рахк. Он чувствовал, что сейчас самый подходящий момент для того, чтобы разрушить старые устои, и создать новый порядок. — Подойди ко мне, Гарр-рахк!

Гигант сделал несколько шагов вперёд, и встал перед вождём, непонимающе глядя на него. Действия Караг-рахка были странными, и Гарр никак не мог понять, куда он клонит.

— Твой дар бесценен, и я просто не могу не одарить тебя взамен. — Вождь обернулся к смотревшим во все глаза за происходящим оркам. — С этого дня я принимаю Гарр-рахка в свою семью! Я отдаю ему свою старшую дочь, да будет она тебе хорошей женой, и нарожает много могучих сыновей!

Гигант нахмурился, понимая, что от него ускользает желанное место вождя. Родственники не могли проливать кровь друг друга у чёрной скалы, таков был вечный закон….

— И ещё, я, как ваш вождь, говорю вам — с этого дня больше не будет боёв среди орков! Негоже проливать кровь лучших воинов! Лучше обрушить наше оружие на врагов наших, чем друг на друга в этом глупом поединке! Слушайте мою волю! Гарр-рахк, мой новый сын, отныне он — тот, кто поведёт нас. Я дарую ему место вождя!

Громила несколько мгновений молчал, обдумывая услышанное, затем его физиономия расплылась в улыбке. Он теперь вождь!

— Но ведь шаман учит нас жить по-другому! — Раздался крик из толпы.

— Да старый хрыч просто морочил вам голову! — Повысил голос Караг-рахк. — Обманывал вас, заставляя лучших сынов племени гибнуть в бессмысленном бою у чёрной скалы. И всё для того, чтобы самому властвовать! Мы убивали друг друга, каждый год наши лучшие воины орошали эти камни своей кровью! Если бы не шаман, нас бы было куда больше. И мы давно смогли бы изгнать людишек, гномов, и дроу с наших гор!

Послышались крики, ругань, и сквозь толпу орков протиснулись пятёрка воинов. Отец, и его четыре сына…. Шум и крики сразу приутихли. Эту семью уважали в племени, и даже немного побаивались. В отличие от других воинов они всегда бились вместе, сообща, как единый организм. Тактика орков была проста — вскинуть к небу оружие, и с рёвом броситься на врагов. Лишь Орс-рахк со своими боевыми серпами разительно отличался от других, используя не столько грубую силу, сколько скорость и искусство боя. Эти же орки, хоть каждый по отдельности и не отличался могучим телосложением, вместе превращались в грозную силу. Много вёсен они ходили воевать, и ни один из семьи не погиб в боях, а те, кто осмеливался встать на пути этих воинов, превращался в куски мяса, корм для уставших после боя орков, или стервятников. Отец семейства давно бы стал вождём, если бы не правила, установленные старым шаманом — биться в одиночку, каждый против каждого, каждый против всех….

— Ты хочешь сменить правила? Хорошо. Но почему именно ты, Караг-рахк, решил, кто будет вождём?!

Караг — рахк невольно сделал шаг в сторону. Если его поддержат остальные претенденты, то они вместе справятся с этим мятежным семейством, но в одиночку ему с ними не совладать…. «А почему мне самому нужно бросаться в этот самоубийственный бой? — Промелькнула мысль в голове старого вождя. — Ведь есть претендент и помоложе, и поглупее».

— Гарр-рахк, мой названный сын, наш могучий вождь. — Оскалившись, Караг-рахк обернулся к нахмурившемуся громиле. — Посмотри, они ставят под сомнения твою доблесть и силу…. И не хотят, чтобы ты возглавил племя….

Договорить старый вождь не успел. С диким рёвом Гарр бросился вперёд, размахивая своей неподъёмной дубиной. Караг-рахк приготовился броситься следом, и, используя богатыря, как прикрытие, из-за его спины поразить противников, кого успеет. «Кого-то завалит этот болван, кого-то я, пока они рубят кусок безмозглого мяса, а там будет видно. — Успел подумать старый вождь».

Но вмешательство Караг-рахка не потребовалось. Несмотря на свой боевой опыт, семья орков просто не смогла ничего сделать. Гигант подлетел к ним, как буря. Косой удар! Стоящий впереди отец семейства блокирует атаку своим топором…. С тем же успехом можно было пытаться противостоять горной лавине. Стальная дубина, весящая больше, чем взрослый орк, легко снесла воина, сломав и топот, и тело буквально пополам. Отец семейства отлетел на несколько шагов, и рухнул на камни, уже мёртвый, с торчащими наружу прорвавшими мышцы и кожу обломками рёбер. Второй удар! Смертоносная дубина, не прекращая движение, молнией крутнулась над головой Гарра, и обрушилась сверху вниз на ближайшего противника. Тот успел отскочить в сторону, но гигант, увлекаемый инерцией удара, сделал шаг вперёд, и оказался рядом. Орк был вооружён массивным копьём, его оружие не было приспособлено к таким коротким дистанциям. Воин попытался оттолкнуть гору мышц древком, но Гарр, взревев, схватил его за горло левой рукой, на мгновение отпустив свою стальную дубину. Громкий хруст — и мёртвый воин со сломанной шеей и разорванным горлом опускается вниз.

Оставшиеся в живых три орка, до этого не наносили ударов, так как боялись попасть в своего брата, разом бросились вперёд с разных сторон…. Бросились, и мгновенно отпрыгнули назад, уходя от свистящей смертоносной дубины, которую Гарр раскрутил над головой, не давая приблизиться к себе. Несколько оборотов — и вдруг это страшное оружие покидает руки богатыря, и с огромной скоростью летит во врага, стоящего перед ним. Орк не успевает уклониться, слышен резкий стук, хруст, и ещё один из братьев уходит в страну предков. Громила, не теряя времени, нагибается, хватает за ноги ближайший труп, и, размахивая им, как дубиной, бросается в бой. Свист…. Один из двух оставшихся в живых братьев, вооружённый двумя топорами, бросает в Гарра своё оружие. Один топор пролетел мимо, второй вонзился в бок великана, застряв между рёбер, остановленный крепкими, как железо, мышцами. Гигант, казалось, не заметил ранения. Яростно ревя, и размахивая покойником, он обрушился на второго воина. Привыкший биться плечом к плечу с отцом и братьями, орк ничего не смог противостоять бешенству этого монстра. Гарр просто смял его, забил до смерти несколькими ударами тела его же брата…. Бросив измочаленный труп, громила с рёвом набросился на последнего противника, успевшего поднять копьё вместо брошенных топоров, и выставить его вперёд, в тщетной попытке защититься. Резкий хруст! Гигант своими лапами переломил древко копья, как гнилую ветку, и набросился на последнего из братьев. Одно мгновение — и всё было кончено.

— Сын мой, ты — поистине великий воин. — Расплываясь в улыбке, к окровавленному громиле подошёл Караг-рахк. — И ты станешь не менее великим вождём. А я, и эти достойные воины — орк указал на пятерых несостоявшихся противников, вышедших к чёрной скале, чтобы попытать счастья — станем твоими советниками, и поможем тебе нести это тяжёлое, но почётное бремя.

Претенденты опустили своё оружие. Они были не дураками, и сразу поняли, что сулит им открывающаяся перспектива. Гарр был просто огромным куском мяса, горой могучих мышц, без капли мозгов. Караг-рахк старел, и ему одному было не удержать власть. Да и постоянно управлять этим громилой он бы не смог…. А вместе они разделят власть, и будут править племенем, находясь в тени Гарра. Все пятеро подошли к Караг-рахку, и, ударив оружием по камням, приветствовали нового вождя. Видя это, остальные орки в разнобой заорали, одобряя нового главу, и новый порядок.

— Возьмите тела этих тупых тварей, порубите, и бросьте в котёл. — Караг-рахк указал на погибших воинов. — Сегодня мы славно поедим, празднуя приход нового времени, и нового вождя!

Когда толпа рассеялась, у чёрной скалы остался лишь полуживой шаман, да стоящий рядом с ним Крог.

— Случится что-то очень плохое. — Жалобно проговорил орчонок. — В моей голове звучали слова, и они говорили, что от этого черепа народу орков придёт великое зло.

— Да, а эти глупцы не вняли голосу разума. — Аарх тяжело поднялся, опираясь на плечо ученика.

— Что же нам делать?

— Уходить, и, чем быстрее, тем лучше. — Старик внимательно посмотрел в глаза орчонка. — Не говори об этом своим родным. Они не отпустят тебя с полоумным стариком…. А я не могу допустить, чтобы надвигающаяся беда коснулась тебя. Ты — будущий шаман, единственная надежда нашего племени, если кто-то сумеет уцелеть.

— Ты не полоумный старик, я тоже слышал предостережение. — Насупился Крог. — Хотя вождь говорил красиво. И слова были правильные, но предки почему то считают иначе.

— Да, Караг-рахк говорил красиво. — Невесело усмехнулся Аарх. — И слова были правильные…. Только вот время ещё не пришло для этих слов. У гномов есть их железо, у людей — магия, у дроу — яды. А у орков должна была со временем проявиться великая доблесть. С каждым поколением воины должны были становиться всё сильнее и сильнее. Единицы погибали у чёрной скалы, но они успевали оставить потомство, а их пример заставлял остальных воинов двигаться вперёд, совершенствоваться. И скоро сила и доблесть в племени орков стала бы куда важнее, чем что-либо другое. А люди становились бы слабее, подчиняясь блеску бесполезного золота. И тогда мы бы спустились с гор. И ни сталь гномов, ни магия людей не смогли бы остановить народ орков. С боями мы завоевали бы себе место в этом мире. А сейчас…. Если бы не великая беда, о которой поведали предки, наш народ с каждым поколением становился бы слабее и слабее, доблесть сменилась бы хитростью, а сила уступила бы слабости. Но у орков не будет на это времени.

Старик вздохнул, обведя взглядом пещеры, так долго служившие ему домом.

— Оставайся здесь, я позову свою семью, и мы уйдём.

— Та прав старик, уйдём. — На площадку вышел Орс-рахк, за ним шли его родные, и семья шамана. — И я пойду с вами. Не туда нынче пошли орки, не по пути мне с племенем. Да и слова предков надо слушать.

— А куда мы пойдём? — Поинтересовался Крог.

— Подальше отсюда. — Прошептал старый шаман. — Как можно дальше.