Затишье навевало ипохондрию у Спирина с переменным всплеском агрессии.

Он задумал нанести визит Строму, известного в определённых кругах натурфилософа, у которого он с самого начала хотел получить оценку вероятных событий. На время, это встреча выпала из его внимания. Может, он не был так уверен и смел, чтобы заглянуть и в своё будущее. Но сейчас, когда он оказался в неком тупике, притом, что хотел двигаться на всех парах, такая возможность представлялась спасением.

После посещения непрошенного гостя, Стром переселился в Черногорию, ориентируясь на скрытную местность, сравнимую с райскими уголками земли, и с тёплым морским климатом.

В глазах ГБ Стром был отщепенец, скрывшись, когда-то из засекреченного отдела экстрасенсов. Официально обвинений ему не предъявляли, но он знал те секреты, которые свободному человеку лучше бы и не знать. Службисты же не избавились от привычки неофициальных расправ.

Появление в его скрытом убежище Дюрана воспринималось им как дурной знак, несмотря на благосклонность последнего. Магнат казался ему кем-то вроде ангела апокалипсиса, со своими благими намерениями способного стать катализатором тёмных сил, озлобленных до безумства реваншистов. При чём не важно было, из какой цивилизации, христианской или исламской, так как безумие не знает границ.

Однажды, среди ночи залаял разъярённый пёс, после чего его прислужники должны были обезопасить учителя тем или иным способом. Но собака продолжала грозно, надрывно, до визгливости, выходить из себя, однако же, ни один из послушников не спешил войти в келью к старцу, чтобы выпроводить отсюда, прикрывая своим телом, если нужно.

Стром выдвинул ящик тумбы и вынул револьвер, неуверенно сжимая рукоятку. Вряд ли он выстрелил, войди даже кто из непрошенных гостей. Пёс также неожиданно перестал лаять, как и начал.

Половица скрипнула, в дверь тихо постучали, затем в комнату юркнул послушник с помповым ружьём, заперев за собой дверь. Тихо сообщил, что чужаки около дома, его товарищ вышел, чтобы осмотреться, но до сих пор не вернулся, подозрительно долгое время для такой ситуации. Мало того, по рации не отвечал.

— Нужно уходить, — настаивал послушник.

Когда учитель накинул куртку и скользнул в резиновые сапоги, подопечный повёл его коридором в подвальный гараж. Но их джип стоял на спущенных колёсах, хотя они никого не заметили, зато атмосфера зловеще сгущалась, будто бы везде сновали призраки. Они устремились к калитке за домом, где тропинка вела к лесу. На выходе, не успев сделать и нескольких шагов, ученик вдруг замер как вкопанный, выпустил оружие из рук и беспомощно повалился. Стром так и не понял, откуда выстрелили, и попятился снова в особняк, решив, что живым не дастся.

Когда он проскользнул в заднюю дверь дома, кто-то схватил его за руку с пистолетом и повалил на пол, но деликатно, без намерения причинить ему излишнюю боль.

Включился свет, Строма подняли, перед ним стоял человек среднего роста, худощавый, с острыми чертами лица, в укороченном пальто, в шляпе, держа руки в карманах.

— Не беспокойтесь магистр, у нас вполне миролюбивые намерения, — властно и с насмешкой произнёс он.

— Что вы сделали с моими братьями? — встревожено спросил Стром.

— Они живы. Мы использовали сильные транквилизаторы, — успокаивающим тоном заверил незнакомец.

Все они прошли в гостиную, главный и его двое подручных.

— Вы, возможно, знаете меня. Моё имя — Спирин, — продолжил визитёр, когда Строма усадили за стол.

— Я припоминаю вашу фамилию, наверное, даже я с вами встречался, когда вы работали в ГБ. Это было лет двадцать назад.

— Почти угадали. Только я уже в отставке. Хотя, как известно, в нашем деле отставных, не бывает.

— И с чем вы пожаловали, выбрав такой навязчивый способ?

Спирин снял шляпу, небрежно бросил её на стол и присел сам.

— У меня есть дело к вам, как к профессионалу.

При этих словах оба подручных визитёра покинули комнату.

Холодным взглядом Спирин испытывал пленника.

— Сперва, я должен убедиться, что мои люди живы, — категорично заявил магистр.

— Да живы они, скоро убедитесь, — небрежно ответил Спирин. — Давайте не будем терять времени. Я читал ваши пророчества. Вы считаете себя последователем Нострадамуса, а он, вроде как, не отличался оптимизмом.

— Вы мне пришли напомнить, кем я себя считаю? — недовольно спросил Стром.

— Нет.

— Тогда, что вам нужно?

— Будьте дружелюбнее. Мну нужно пророчество, более детальное, чем остальные. Я их напомню, — деловито объяснил Спирин.

Он достал из внутреннего кармана брошюру в мягкой серой обложке и открыл её на закладке.

«Пробудится дух тирана, как напоминание народу о его славе,

Но народ примет за спасителя ложного,

Тайное сомнение приблизит апокалипсис».

Продекламировал Спирин на растяжку.

— Это было довольно давно, — равнодушно заметил Стром.

— Двадцать лет назад. Значит уже не актуально? — поддел Спирин.

— Пророчество — это предупреждение. Оно не обязательно сбудется, и к счастью, мало что сбывается.

— Хорошо. Я процитирую ещё одно, — язвительно продолжил Спирин.

«Некто получит небесное оружие,

И возведя стены, получит троянского коня».

Спирин отложил брошюру, постукивая по ней пальцем.

— По-моему, это трюизмы, — насмешливо заметил он. — Правда, именно, банальности и случаются, когда в них перестают верить.

— Возможно.

— Только ленивые не пугают концом света. Но важны знаки, символы. А они у вас указаны. В первом стихе вы предсказываете возрождение сталинизма и его дальнейшее падение, вместе со страной? — Спирин вопросительно смотрел на собеседника.

— Вы, верно поняли, — Стром избегал его взгляда.

— Только если будет слабый лидер?

— Русское общество, при некотором желании деспотизма, не сможет породить сильного тирана.

— А упоминание небесного оружия — это некий технологический прорыв, в руках либерального правительства? Оно не способно ни применить его, ни оградиться от врагов, под которыми нужно понимать страны третьего мира. Но варвары овладеют технологическим преимуществом, и подорвут цивилизацию. Правильно я понял второй стих?

Стром взглянул на визитёра непроницаемым взглядом.

— Странно называть все не западные страны — третьим миром? А ведь он — большая часть человечества. Ну да бог с терминами. Знаете магистр, не очень бы я доверял вашим пророчествам, но в них есть одно реальное предсказание. То, что вы назвали небесным оружием. Оно существует, в виде принципиально новейшей технологии, и мне это точно известно.

Спирин подался вперёд с угрожающим лицом и острым взглядом.

— Это плазменные двигатели, и молекулярные процессоры. Правда, мир к этому не привык, и это может оказаться похуже ядерной кнопки в руках мартышки.

Спирин отклонился на спинку стула и достал пачку сигарет.

— Позволите?

— Да, конечно. Сзади вас, на шкафу, пепельница.

— Человек, обладающий этими технологиями, некто Дюран, позитронный олигарх. Наверное, вы слыхали, это имя?

— Слыхал, — не сразу ответил Стром.

Спирин задержал на магистре пронзительный взгляд.

— Есть также сведения, что у террористов имеются миниатюрные ядерные заряды, — продолжил он. — Английский эксперт Пайк знал эту тайну, за что и погиб.

Тут Спирин вкратце описал версии убийства эксперта, включая геополитическую игру спецслужб, во что Стром был уже посвящён, но не подал и виду.

— Почему я должен вам верить? — впервые возмутился сдержанный магистр.

— Уж поверьте. У Дюрана есть доказательства, которые он раздобыл с помощью своей сверх шпионской техники. Впрочем, можете и не верить. Просто проверьте, войдя в транс. Вы делали это не раз, Василий Стром, когда служили своей стране, — командно произнёс Спирин.

— Вы только этого от меня хотите? — недоброжелательно спросил Стром.

— Нет. Мне потребуется и кое что по серьёзнее. И я не покину вас, пока не получу то, что мне нужно, — категорически заявил Спирин.

— Скажите сразу, что именно? — потребовал медиум, выпрямившись и гордо опустив сумрачный взгляд.

Спирин опёрся локтями о стол, тоже приняв подобающую угрожающую осанку.

— Мне нужно, чтобы вы заглянули в будущее, с учётом того, о чём я сейчас рассказал. Хотя ещё и не всё. Ведь на будущее можно влиять, не так ли?

Стром держался спокойно, хотя Спирин метил в болезненные воспоминания, связанные со спиритуалистическим влиянием на врагов режима. Но ведь Спирин и был человеком из прошлого, и ничего позитивного от него ждать не приходилось.

— Ваше первое предсказание наполовину сбылось. Мы хотим разбудить дух Иосифа, — трескучим тоном произнёс Спирин.

— Мы, это кто? — Стром изображал, что не знает о планах Спирина, подняв недоумевающий взгляд на собеседника.

— Некоторая часть людей власти. Надеюсь, не надо уточнять о каком Иосифе идёт речь?

— Безумная и нереальная затея, — со злой иронией изрёк Стром.

Лицо Спирина исказила дьявольская улыбка, а глаза засверкали.

— Может и безумная, но не совсем нереальная. Вы предсказывали события и судьбы. Мало того, некоторые судьбы вы предопределяли.

— Предрешённая судьба существует в голове жертвы. Часто этого изменить нельзя. И дело даже не в кодировании сознания, а в подсознательном согласии самого человека. Но вы ведь требуете нечто сатанинское, из потустороннего мира, — отчитывал его магистр.

— Значит, вы верите?

— Я верю, что опасно тревожить загробный мир, законов которого мы не знаем, — Стром повышал недовольство тона, изображая желание отвадить собеседника, хотя и понимая, что этого не удастся.

— А я верю, что ход истории зависит от личностей. Влияя на их поступки и судьбы, можно изменять историю.

— И влиять хотите вы, и те, кто стоит за вами?

— Верно.

— Кто же будет влиять на вас? Самоуверенность — опасная штука.

— Врагов предостаточно. Они совсем не прочь управлять нами. Я имею в виду дряхлеющую Европу и надорвавшуюся гегемонией, Америку. В то время как третий мир уверенно набирает силу, почти чуждый либеральным идеям. Нужны новые империи, или обновлённые. Почему Россия должна лишиться такого права, когда она в недавнем прошлом была одна из могущественных империй? Народ этого не может забыть, и всегда будет мечтать о возрождении. Пусть даже он и ослаблен, но он всё равно нуждается в титанической личности, а не в вороватых лжецах.

Спирин произнёс свой краткий спич в отрепетированной уверенности.

— И где вы видели такую личность?

— Найдётся, и не одна. Нужно только открыть шлюзы истории. Дух великого вождя может оказать воздействие.

— Который изничтожил народ. Второго такого, страна не переживёт, — терпеливо возразил Стром.

— Да бросьте вы, магистр. Диктатор берёт столько жертв, сколько позволяет общество. Когда равновесие нарушается, тиран уходит со сцены. Народы чаще гибнут от междоусобиц, из-за меркантильных и глуповатых князьков, — бойко парировал Спирин.

— Очень спорное утверждение.

— А я и не собираюсь спорить. Я вам сказал, что мне нужно. И ради своей идеи, я готов пожертвовать собой, — в голосе Спирина прозвучала угроза. — Не противьтесь, нет в этом смысла. И вины на вас не будет, — уже благосклонно добавил он.

— Я могу навлечь беду на себя. Мёртвые не любят, когда тревожат их покой, — спокойно упорствовал натурфилософ.

— Да бросьте вы, — ядовито изрёк Спирин. — Вы рисковали, когда вступили в ряды доблестной российской разведки, — с пафосом добавил он.

— Я просто не мог отказаться.

— Говорят, что вы розенкрейцер. Туда вас тоже принудили? Если, это правда? Насколько вы приблизились к своему повелителю, Люциферу? — злобно подтрунивал Спирин.

Стром спокойно и вопросительно смотрел на собеседника.

— Уж если кто приближается к нему, так это вы, — медиум сделал паузу. — Если я откажусь? — он отклонился на спинку стула, приняв расслабленную осанку, демонстрируя хладнокровие, будто был готов к любому исходу.

Спирин глубоко вздохнул, сардонически вскинув брови, опустив взгляд и пожав плечами.

— Мы применим силу. Сперва, в отношении ваших слуг.

Находясь в безвыходном положении, пленник мог схитрить, пользуясь тем, что истинность мистификации трудно проверить. И как намеревался это сделать Спирин, оставалось непонятным. Что и настораживало. Он, судя по всему, безумец, и, следовательно, не примет пораженческое пророчество, хотя, как и прагматичный человек, с другой стороны, не поверит в то, что всё пойдёт как по маслу.

Ради спасения своих людей, Стром дал согласие, а Спирин оставил его на попечении своих охранников, дабы не создавать прорицателю лишних помех в его спиритических изысканиях.

В курортном городе Шарм эль Шейхе, в номере отеля, Спирин встретился со своим куратором. Он передал, что технотронный магнат Дюран на отрез отказался делиться своими достижениями, и что у Спирина нет рычагов влияния на него. В оправдание, Спирин выразил сомнение, что Дюран может обладать некими сверх технологиями, по крайней мере, не имелось свидетельств этому. Но куратор, генерал ФСБ, по фамилии Таранин, представил ему записи, доказывавшие, что эксперт Пайк был убит. Спирин собственными глазами увидел то, о чём он слышал от Византа. Он был уверен, что запись попала в ведомство от Дюрана через Византа, но Спирин был достаточно разумен, чтобы не ревновать, и прагматичен, чтобы правильно оценить этот «вещдок» как отличный компромат против западных спецслужб и самого Дюрана. Английские власти не забудут последнему того, что именно его служба добыла эти улики.

— Мы готовы отдать вам копии, чтобы Дюран стал более сговорчивым, — заключил Таранин, на явочной квартире. — В прессу спускать компромат нельзя, только шантаж.

— А если он снова не поддастся? Ведь он поделился этим компроматом, зачем то, раз он у вас? — живо возразил Спирин.

— Не плохо было бы это выяснить, — сухо высказался собеседник.

— Может, он договорился с правительствами США и Англии, в обмен на амнистию за свои неподконтрольные технологии? Предположим, что в высшем руководстве этих стран знают о планах своих спецслужб спровоцировать очередной международный конфликт, тогда Дюран несомненно становится опасной фигурой.

— И какой же вывод? — с мягким сарказмом поинтересовался куратор.

— Искать контакта с теми, кто был заказчиком убийства Пайка. Я буду их шантажировать этими доказательствами, чтобы они, в свою очередь поднажали на Дюрана, который бы поделился с нами своими технологиями.

Спирин был доволен своей догадкой, хотя ничем этого не выдав. Таранин задумался.

— Я не знаю, можно ли выйти на этих людей, — ответил он сдержанно, будто эта идея бродила и в его голове, а подопечному он лишь первому дал высказать её. — Но я вскоре выясню.

Спирин остался ждать ответа в отеле, который был обещан куратором в ближайшие дни. Его всерьёз озаботило и то, что у руководства могли быть и записи его речей, с властными амбициями, из-за чего оно могло бы списать его прежде времени. Выскочек и внутренних соперников авторитарная система безжалостно пожирает.

Таранин вернулся через пять дней, срок, для принятия важного решения — целая вечность. Сродни ожиданию сражения планетарного масштаба, что, так, порой и выглядело.

— Мы даём добро, чтобы вы вышли на этих людей. Здесь сведения о тех, кто вам нужен, а также копия записи по убийству Пайка. В третьи руки записи не должны попасть. Кстати, официальное руководство нашего ведомства обещало западным спецслужбам хранить в тайне эти сведения.

— Их спецслужбы знают, что они у нас есть? — удивился Спирин.

— Именно, — сухо подтвердил Таранин.

Прожжённого интригана Спирина это не слишком впечатлило.

— Ваша цель — получить от Дюрана новейшие технологии, — дал последнее указание Таранин и завершил встречу.

Вернувшись в Лондон, Спирин со своими подопечными отыскали некую консалтинговую фирму, под чьей вывеской действовали агенты британской спецслужбы. Один из сотрудников, Шон Мэйсон, чья фигура была зафиксирована на видеозаписи в усадьбе военного эксперта Пайка, а затем и при убийстве вскоре получил письмо от курьера, с ложным адресом отправителя.

Мэйсон, однако же, не пришёл на первую встречу, ждал повторного вызова, явно напугавшего и заинтересовавшего его, чтобы его сослуживцы занялись бы охотой на людей, со столь губительным компроматом.

На повторный вызов он посетил указанный паб, под скрытым наблюдением помощников, но анонимный связной не появился. Однако, позже, неожиданно, в метро, его нагнал неизвестный и посоветовал следовать за ним, не показывая вида, что они вместе.

Проехав несколько остановок, Мэйсон проследовал за связным, молодым человеком спортивного вида, с прямой осанкой, в куртке. На улице притормозило синее «Ауди», с затемнёнными окнами, на заднем сиденье которого он и оказался, потеснённый крепким сопровождающим. Ему предложили накинуть маску, чтобы он не запомнил дороги. Машина выехала на загородное шоссе.

Накидку сняли в комнате с закрытыми окнами, усадили за стол, напротив человека лет пятидесяти, с поседевшими висками и карими пронзительными глазами, в костюме, без галстука.

— Сейчас вы просмотрите запись, где вы навещали Пайка, — сразу сказал он на беглом английском, хотя и с ощутимым акцентом. — А позже совершили его убийство, в виде подстроенной автомобильной катастрофы.

— С кем имею дело? — спросил Мэйсон, успокоившись миролюбивым тоном хозяина.

— Зовите меня Иван. Вы же любите так называть русских, — пренебрежительно бросил собеседник и придвинул гостю лэптоп.

Мэйсон поглотился записью, шокированный, он тем не мене, апатично заявил:

— Здесь нет прямых улик. Это всё цифровые технологии.

— Верно. Только вам не отпереться.

— Что вы хотите? — нагло спросил пленник, поняв, что ему ничего сейчас не угрожает.

— Мне нужен выход на ваше начальство.

Мэйсон ухмыльнулся.

— А кого вы представляете?

— Того, кто способен устроить политическую бурю в вашей стране.

— Не вы будете принимать решение. Вы всего лишь исполнитель, как и я, — с разоблачительным сарказмом изрёк пленник.

— Это не важно, — беспристрастно отвечал Спирин. — Важно, что такая угроза существует. И вам, и вашему начальству придётся не сладко.

— И что же будет, если я откажусь? — спросил пленник, исподлобно и кратко бросив взгляд в собеседника.

Спирин пожал плечами, опустив уголки губ в пренебрежительной ухмылке.

— Тогда нам понадобится ваш труп. А к нему мы подбросим затравку прессе, часть компры, где вы и ваши соратники угрожают Пайку, а потом ликвидируют его. Уж ваша пресса постарается, урвать куски побольше от этого скандала, а вот спецслужбе нужно во время одёрнуть руки, чтобы и их ненароком не откусили. Впрочем, живой, вы нам пригодитесь ещё не раз. Как и ваши сослуживцы. Так что, мы не кровожадные. Да и компромат мы попридержим, как козырь против вашей разведки.

— Договорились, — согласился британский агент после минутного молчания.

— Пока мы не выйдем на ваше руководство, вы остаётесь заложником, — категорически заявил Спирин.

Агент не стал упорствовать.

Через пару дней, соблюдая все правила конспирации, Спирин встретился в отеле с мужчиной под шестьдесят, плотного сложения, уверенного в себе, назвавшегося «Джеком».

— Как вас называть? — спросил представитель британской разведки.

— Иваном.

— Вы не Иван.

— А вы не Джек.

— Верно. Но я знаю, кто вы. Вы — некто Спирин, — парировал Роберт Пратт, уверенный, что собеседник ничего не знает о нём. — Чем могу служить?

Спирин ввёл его в курс дела относительно убийства Пайка и научных разработок корпорации Дюрана.

— Вы имеете влияние на Дюрана. А нам нужно кое-что из его разработок. У меня есть список, — подытожил Спирин.

«Джек» сомнительно повёл бровью.

— Но мы ведь не лавка, где продаются научные разработки, — насмешливо заметил он.

— Предлагаю считать это обмен трофеями, — парировал Спирин. — Я ведь не всё ещё раскрыл. Наши спутники сняли ваши военные корабли у западного побережья Африки, там, где пару лет назад были разведаны нефтяные поля, якобы недоступные для нынешней технологии. Снимки у меня с собой.

— Покажите? — тут же потребовал Джек.

— Там и два судна гражданских, для разведки и добычи нефти, — комментировал Спирин, пока собеседник сосредоточенно просматривал стопку фотографий. — Странно, что нет признаков американского присутствия.

— Это будет позже, — дал отповедь Джек. — Вы оставите у меня эти снимки?

— Разумеется, они ваши, — Спирин указал на них рукой. — Наша разведка не в силах помешать вам провоцировать конфликты в стане врагов, и обрушить цены на нефть, либо, напротив, перекрыть им доступ к энергоресурсам, вроде Китая, — объяснял Спирин. — Но мы должны защищать себя от ваших разрушительных происков.

После некоторой паузы, не дрогнув ни единым мускулом лица, этот британский бульдог ответил ровным голосом:

— Представьте список.

— Он готов, — Спирин потряс дискетой. — Нам нужны не только образцы, но и документация по изготовлению.

— Не мне это решать, но я сделаю всё, что в моих силах.

Спирин подозревал, что британская разведка так быстро согласилась на его условия, потому что знала о его участии в заговоре. Они посчитали, что им это выгодно, поскольку уронит репутацию России, или приведёт к некоторому её ослаблению, хотя бы на время.

***

Роберт Пратт в очередной раз посетил Крононби в его замке.

— Эдуард, — заявил он менторским тоном. — Произошла утечка. У одного русского агента, по фамилии Спирин, о котором мы кое-что знаем,

есть записи по убийству Пайка, которыми он шантажирует нашу разведку.

— Это точно известно? — преодолевая беспокойство, пытался усомниться Крононби, доставая сигару из коробки и предлагая собеседнику.

— Эдуард, ты что, шутишь? — одёрнул его Пратт, взяв пятернёй сигару.

— Эта утечка не от меня. Видимо, Дюран, решил сыграть свою партию.

Крононби раскуривал сигару, а гость крутил её в пальцах.

— Эдуард, ты знаешь, как опасно ссориться со спецслужбами? — произнёс Пратт.

— Чёрт возьми, Роберт, ты пришёл меня наставлять? — возмутился Крононби.

— Нет, только напомнить. Ставки в этом деле слишком высоки, можно и забыть про амбиции. Русская разведка давно получила эти записи, но была договорённость — они похоронят этот компромат в своих архивах, а мы — не предаём гласности, что миниатюрная бомба бала сделана из российских материалов и возможно, по российским технологиям. Не важно, по официальным каналам, или с помощью беглых ядерщиков. Следовательно, этот агент Спирин, который нас шантажирует, представляет некую группировку в русской спецслужбе, вне контроля руководства. Или же, русская разведка просто двурушничает.

Пратт замолчал и остановил побудительный взгляд на собеседнике, ожидая от него слова, чтобы соблюсти видимость паритета.

— Что требуется от меня? — горделиво нарушил красноречивую паузу Крононби.

— Вы должны убедить Дюрана принять условия этого Спирина. Не все, только в той степени, чтобы соглашение не выглядело капитуляцией, но и чтобы оно удовлетворило Спирина.

— И всё? — Крононби слегка поднял брови.

— Нет, Эдуард. Есть кое-что менее приятное. Спецслужба намерена выследить Дюрана. Именно ты мог бы этому содействовать, — фраза повисла между вопросом и утверждением.

— И я не могу отказаться? — пытался развеять двусмысленность Крононби.

— Нет. Если хочешь сохранить партнёрские отношения со спецслужбой. Я сожалею, но это не моё решение.

— Предать одного союзника, ради другого, — с горечью произнёс хозяин. — Он ведь ещё и в братстве, совсем недавно.

— Плевать, всегда так было. Не забывай, что он подставил тебя, добывая и раскрывая такую опасную информацию за твоей спиной.

— И какова судьба его может ожидать?

— Не знаю. Властей интересуют его скрытые лаборатории и производства, чтобы он не торговал технологиями с другими странами, кроме нас и наших союзников.

Крононби выдержал многозначительную паузу.

— Пусть будет так.

Прежде чем Пратт покинул замок, они выпили виски, поговорили о житейских мелочах, будто вовсе и не было серьёзного разговора минуту назад.

Вынужденно согласившись, Крононби думал, как провести правительство, предупредив Дюрана об охоте на него. Кроме того, что он ему симпатизировал, он не хотел терять репутацию и войти в историю как персона, предавшая брата масона и выдающуюся личность, изменившую мир. Впрочем, история только и изобилует подобными поступками. А ещё, можно было сделать так, чтобы Дюран и вовсе не вошёл в историю.