— Босс, — воскликнул перепуганный подручный, переступив порог явочной квартиры, где скрывался Спирин. — Красная Площадь закрыта от посетителей. По периметру кремлёвской стены ставят навесы и подгоняют буровую технику.

— Наконец то они спохватились, — злорадно откликнулся Спирин. — А то я стал, было опасаться, что они нам уже приготовили ловушку. Но они только начали расставлять сети, и то — у всех на виду. Директор ФСБ закладывает мину под себя, раз не мог во время обезопасить патрона.

— Что мы будем делать?

— Пока наблюдать за ними. Лучше, чтобы они решили, что мы выполнили свою миссию, когда обнаружат узкий подкоп под могилу и её вскрытие. Полностью всё блокировать невозможно, нужно искать брешь.

Насмешливое и самоуверенное выражение сменилось у Спирина на злобное.

— Но есть вопрос, который беспокоит меня более всего. Живым я никому не дамся. А ты, Олег, должен, во что бы то ни стало, уйти. Хотя бы для того, чтобы отквитаться с моим старым врагом.

— Вы имеете в виду этого Византа?

— Именно. Он, конечно достойный противник, но игра подходит к своей развязке.

— Значит, я объявляю на него охоту сейчас.

— Уверен, Олег, что сейчас, он где-то рядом. Это усиление защиты Кремля — не без его усилий. Но мы уже один раз промахнулись, когда западня, казалась, захлопнулась.

Спирин замолчал, его лицо вдруг просияло неестественной, параноидальной радостью, от чего у его главного помощника исчез всякий оптимизм.

От Спирина повеяло гиблым фанатизмом, он совсем не выглядел исторической личностью, кем себя мнил, как многие массовые убийцы и авантюристы, которым удалось войти в историю. Подопечного по имени Олег, молодого ещё, но созревшего человека, привлекали отчаяние и жесткость босса, пока тот обеспечивал деньгами и имел связи во влиятельных кругах. Без этого он казался жалким самоубийцей. Но он исполнил бы его приказ даже после смерти, чтобы не опустить себя в глазах своего сообщества.

— Я уже задержался в этой квартире, — продолжил Спирин. — Перееду в загородный дом, адреса тебе не сообщу, поскольку сейчас конспирация важнее всего.

Они сдержанно, но по-своему трогательно распрощались, обнявшись. В тот же день Спирин переехал в загородный особняк, чтобы в уединении предаться сакральному действу, которое вынашивал последние годы. Весь свой скарб, среди которого в неприглядной сумке лежал мистический атрибут, уподобленный в его понимании камню Грааля, он перевёз на старом джипе, чтобы не выделяться из автомобильного потока.

Его должны были объявить в розыск, если до сих пор этого не сделали.

***

Когда время близилось к полуночи, он выложил костлявый мизинец от останков великого вождя на стол, поставил снимок в рамке и свечку, пока не зажигая её. От маленькой плоти тянуло могильным душком, но Спирина это не отвращало, он бы отсёк и сам череп, а то и вовсе выкрал весь скелет, но чувство преклонения не позволяло настолько глумиться над останками кумира, даже во имя продолжения его дела, прерванного из-за смертной природы этого воплощённого божества.

Спирин досконально изучил необходимые культовые обряды, однако сейчас они вылетели у него из головы, показавшись глуповато- предрассудочными, сами по себе не имевшими отношения ни к реальному, ни к потустороннему миру. Фетишизм здесь был не причём, — главное иметь родственность душ, моральную силу и отчаянное желание заглянуть в глаза дьяволу.

Плотные жалюзи не пропускали ночных огней. Зажжённая свечка едва теснила мрак, а он, как неизвестность за спиной нагнетал страха до мурашек по коже. Спирин убеждал себя, что это ожидание благоговейного таинства, предтеча откровения и чудодейственной помощи. Генералиссимус взирал высокомерно, властолюбиво, с хладнокровной снисходительностью, будто говорящий своим подданным — я вас прощаю, как жертв своего величия.

Спирин развернул лист с заготовленной речью, с пару минут вглядываясь в портрет и проговаривая её про себя, прежде чем произнести вслух.

— Иосиф Виссарионович, товарищ Сталин, — твёрдо произнёс он. — Взываю к Вашему могуществу и духу. Народ без вас сирота, он низок и подл, прозябает без истинного царя в голове, пресмыкается перед ворьём. Только Ваши последователи могут вернуть его на путь величия.

После этой пафосной лабуды ничего не произошло — вождь взирал тем же хитрым взглядом, а свеча горела ровно. Чтобы не показаться самому себе глупым, Спирин произнёс заклинание ещё раз, с импровизацией, в которой появился настойчивый тон.

Сеанс закончился. Спирин не избежал насмешки над собой. Неужто он проделал столь сложный шпионски — политический кульбит, ради эфемерной затеи над трупной плотью диктатора. Впрочем, можно было утешиться тем, что это искусно исполненное деяние, войдёт в историю преступлений. Спирин достал бутылку водки, кое какую закуску и выставил два стакана — один для мысленно присутствующего вождя.

— Не хотите помочь, товарищ Сталин, попробуем без Вас, — сфамильярничал Спирин и проглотил стопку водки.

Он и не заметил, как выпил почти всю бутылку за монологом с отсутствующим духом. Погрузился в забытьё. Очнулся оттого, что загустевшая тьма вдруг содрогнулась шумом, будто крупная птица взмахнула крыльями. Свеча горела также ровно.

Померещилось, подумал Спирин, окончательно очнувшись от удушливого забытья. Он хотел лечь в постель и навлечь сон. Поднявшись со стула, он осязаемо ощутил, как пространство снова содрогнулось от шума и воздушной волны. Теперь ему ничего не мерещилось, потому что погасла свеча.

И всё же, у него получилось вызвать дух. Он перешёл в другую комнату и прилёг на постель, с жутковато восторженным чувством. Небеса сошли к нему своими тёмными силами, но ведь он к ним и взывал, его идея выходила за рамки добра и зла, и существенной в ней была только сила, а источник не важен. Он не надеялся на снисхождение, потому что сам был беспощаден. На этой ноте и уснул.

***

— Могила вождя была вскрыта, — довёл до сведения президента Бескудников.

— Какого вождя? — не удержался от удивления президент.

— Сталина, господин президент.

— Каким образом? — тихо спросил глава государства.

— С помощью неизвестных нам микро роботов, которые не уловимы для наших сенсоров. Управляются на расстоянии и роют узкие проходы, как кроты, в любой среде. Тело не было повреждено, отсекли только мизинец.

— Значит, всё это не выдумки?

— Нет. Будто действовали инопланетяне. У меня имеются и снимки эксгумации. Но у нас тоже уже есть подобная техника и современные сенсоры, от той же корпорации Дюрана. Теперь они не проникнут на территорию Кремля подземным способом.

Президент поднял брови.

— Они и впрямь сумасшедшие. Удалось взять их след? — резко спросил он.

— Нет. У нас пока нет зацепки.

— Хотя они сделали подкоп под нами, — язвительно воскликнул президент.

— Вы не разрешаете мне следить за вашим окружением, — признался директор, будто эта проблема была главным препятствием.

— Чтобы оно превратилось в пауков в банке? Да и есть ли у тебя основания подозревать кого-то из моего ближайшего окружения?

Настала та минута, когда директор готов был предъявить президенту соответствующий компромат.

— У меня есть основания, — тихо произнёс Бескудников.

— Неужели? — недоверчиво удивился президент.

— Крупнейшая нефтяная компания, с государственным капиталом, переводит огромные суммы в оффшорные зоны. Компания контролируется одним из членов вашей администрации, — чётко и уверенно выложил директор, будто готовился к этому заявлению всю жизнь.

— Ну конечно, — сдержанно усмехнулся глава государства. — Коррупция в высших кругах власти! Попал пальцем в небо. Разве в твоём ведомстве все безупречны? Никто не «крышует» бизнес, особенно крупный?

— Возможно. Но если появятся конкретные сигналы, то мы будем преследовать злоумышленников по всей строгости закона.

Президент оставил без внимания клятвенное обещание директора.

— Так у тебя есть конкретные факты? — потребовал он.

— Все доказательства собраны в этих файлах, — директор указал на прозрачную папку с «флэшкой». — Мои сотрудники собирали их не один месяц.

Президент с минуту испытывал подопечного взглядом.

— Ну что же, я ознакомлюсь. Предположим, что твои факты действительны, является ли это мотивом для государственного переворота?

— По-моему, да. И я обязан довести свои подозрения до вашего сведения. Не исключено, что они метят в меня, поскольку знают, что мои люди собирают данные на их махинации. Ведь и я отвечаю за вашу безопасность, и вдруг наёмники проникли на территорию Кремля. Моя голова уже должна была полететь. Они нашли этого фанатика Спирина, возомнившего себя вершителем истории. Однако не думаю, что заказчик заинтересован в полной дестабилизации страны. А этот Спирин просто расходная фигура.

— Это почему ты решил, что анонимный заказчик не собирается дестабилизировать страну? Ты ведь его не знаешь, а уже судишь о его целях? — поддел президент подчинённого на логической ошибке. — И ничего себе, расходная фигура, этот Спирин. Сделал подкоп под самым сердцем страны. Да ещё современной техникой, которой у нас и в помине не было. Сумел сторговаться с этим Дюраном, который связан со спецслужбами Запада. Не слишком ли ты самоуверен? А если за ним стоят заговорщики мирового масштаба? Достаточно вспомнить загадочную смерть этого эксперта Пайка. Мы и рассматривали эту версию как наиболее вероятную, с самого начала. Куда же она, Юрий, вдруг подевалась? Разве исчезли на Западе силы, которые инспирируют конфликты. Разделяй и властвуй — заманчивая идея с незапамятных времён.

Президент оборвал свою импровизированную декламацию, поймав себя на том, что увлёкся перед одним человеком, да к тому же с подчинённым, на кого совсем не обязательно расточать своё красноречие.

— Да, конечно, всё может быть и так, — пробормотал директор, впечатлённый предупредительным тоном босса. — Хотя, лично я верю в банальность. А Спирин, обычный идиот, с воспалённым воображением относительно своей персоны, хотя и не менее от этого опасен, как и любой террорист, — добавил он покорно, сглаживая сомнения относительно мирового заговора, предпочитая прагматичную версию.

— А я верю, что я ни во что не верю, без конкретных доказательств. Если найду в твоих бумагах состав преступления, тогда ты сможешь установить слежку за фигурантами. Сотрудничать будешь с Фоминым.

Бескудников покидал кабинет президента в беспокойно приподнятом духе. Первое лицо страны возлагал на него главную ответственность и значит, доверял ему, а намерение приставить надсмотрщика в виде главы своей охраны означало не только опасения, но и откровенность в том, что он не может полностью на кого-то положиться. Президент лишил его части доверия, чтобы оставить не тронутым доверительные отношения в целом. С другой же стороны, когда высшее лицо государства лично вынужден заняться собственной безопасностью, это явный признак, что он сомневается в профессионализме директора.

Почему он должен плести интриги для того, чтобы вывести на чистую воду нелояльных чиновников в своём кругу, с досадой размышлял президент. Что, ему не хватает государственных забот? Он вспомнил о файлах Бескудникова, без особого желания их просматривать. Борьба с коррупцией в России равнозначна подрыву собственной власти. Ну, очистит он свою администрацию от проворовавшихся вельмож, а на кого ему тогда опираться? Пусть хоть и мошенники, но профессионалы, всё лучше амбициозных дилетантов, которые всё равно быстро ощутят свою корысть. Зато государственная машина начнёт пробуксовывать.

Хотя, и впрямь запахло настоящей изменой, и быть может, не самая серьёзная угроза содержалась в заговоре Запада, который стал остерегаться обретшей когти России, и провокации которого всегда можно повернуть в свою пользу, а в том, что находятся мракобесы в своём отечестве, готовые погрузить его в средневековье. Президент должен был совместить лояльность своего приближения, этой феодальной традиции, с необходимостью ввести страну в двадцать первый век.

***

Спирин прочёл зашифрованное объявление на сайте, предназначенное ему. Это был Таранин, посредник от анонимного заказчика и покровителя, вызывая его на срочную встречу. Неожиданный вызов накануне операции не мог не встревожить. Вдруг всех его сподвижников уже накрыли, пока он пару дней провёл в загородном доме в полной изоляции.

Встреча была назначена на вечер, да ещё и в Измайловском парке, к преимуществу для Спирина, где бы он мог легче обнаружить ловушку. Он появился заранее, обследовав окрестности в костюме невидимке, впервые проверив его в людном месте, придя в восторг, потому как приспособление просто казалось идеальным, даже собаки его не могли учуять на близком расстоянии.

Когда он заметил связного, ищущего свободную скамейку с журналом в руках, Спирин смахнул костюм за его спиной, сложив его в спортивную сумку, и появился перед ним, словно вырос из-под земли.

— Я вас и не заметил? — с лёгким недоумением воскликнул связной.

— У меня такая работа, быть незаметным. Что-то случилось?

— Красная Площадь была закрыта на несколько дней.

— Это мне известно.

— Над могилами установили временный павильон. Видимо, вскрыли могилу.

— Этого только и нужно, — злорадно высказался Спирин. — Они вскрыли могилу тирана, что чревато последствиями.

Таранин остановил на Спирине пытливый взгляд.

— Вы всерьёз верите в мистификации подобного рода?

— Если бы не верил, не пошёл бы на это дело.

— Значит, вы туда проникли? Иначе бы они так не занервничали.

— В чём ещё проявилось их беспокойство? — взгляд Спирина вспыхнул, когда он повернулся к собеседнику.

— Охрана поменяла способ перевозки объекта. Сейчас, в эскорте едет два одинаковых лимузина. Увеличился и эскорт. Едут один за другим, меняются местами на шоссе. На территории Кремля каждый останавливается у разных зданий. Один лимузин, во дворе Сенатского дворца, где находится главная резиденция, а второй — у административного корпуса номер четырнадцать, где оборудованы запасные кабинеты. В каком месте объект — нет сведений, эта информация строго засекречена. К нему вхожи лишь несколько приближённых особ.

— Вот как? — насмешливо воскликнул Спирин, намекая на слабость позиции анонимного заказчика, не имевшего доступа к главе государства, или, не желавшего раскрывать место пребывания президента на территории Кремля.

— Наша задача усложняется, — недовольно парировал собеседник.

— Предположим, но если миссия удастся, что дальше?

— Я вас не узнаю. До сих пор вы не испытывали недостатка в энтузиазме.

— Я не увидел личностей, способных возглавить масштабные перемены, — презрительно бросил Спирин.

— Они найдутся, когда время позовёт. Вы же понимаете, что в нашей стране, преждевременно заявить о политических амбициях, равносильно самоубийству.

— Амбиции? Страх — вот движущая сила. Отец всех народов отлично это понимал.

— Да, да, наслышаны. Холопам нужна палка.

— При нём, народ не был холопом, он был творцом истории, особенно во время войны.

— Неужели вы так далеко готовы зайти? Вообще то, сталинизм обескровил страну.

— А я и не предлагаю клише. Разумеется, нужно делать поправку на модернизацию. Как китайцы. У них нет ни массовых репрессий, ни стагнации Запада.

— Ну, вот видите, а вы говорите в стране нет личностей. Вас хоть сейчас в трибуны, — замечание собеседника прозвучало вполне серьёзно, хотя по существу, издевательски.

Таранин, безусловно, считал собеседника расходным материалом. Спирин это понимал, но его самолюбие с этим не мирилось. За его плечами столько операций, что этому кабинетному чистоплюю и не снилось. Не будь он посредником, не сносить бы ему головы. Спирин косо взглянул на связного.

«А ещё лучше, — продолжал думать он, — схватить бы его и дробить ему кости, пока не провизжит, кто его босс». Хотя, скорее всего, его босс, очередная подставная фигура, как и он сам, в силу абсолютной конспирации, со свойственной для такого уровня заговора. Каждое звено знает только свою задачу и своего куратора, если одно из них засветится, его ликвидируют, обрывая всю цепочку.

При любом исходе Спирин скорее всего погибнет, а многие выгадают свой интерес. Организаторы не потерпят его ловкости и возросшего влияния. От непосредственных участников заговора предпочитают избавляться. Хуже того, возможно заговорщики и не задумывали переворота с самого начала, а всё это лишь разборки кремлёвских кланов из-за корыстных интересов, а его наняли как самую подходящую кандидатуру для черновой работы. Собственно его и искать то особенно не надо — его идеализм, способный на самые экстремальные поступки, вкупе с богатым конспиративным опытом — сами притягивают заказчика.

— Ну что же, посмотрим, — твёрдо заключил Спирин и, не прощаясь, отправился восвояси.

***

Следующим утром Спирин, не предупреждая, нанёс визит своей группе слежения. Они подключились к электроснабжению кремлёвских зданий, используя специальные жучки, новейшие компьютеры и неуловимый вирус, названный «интеллектуальным роем», от фирмы корпорации «Media Tech». Дисплеи демонстрировали планы помещений, с пометками, откуда исходят разговоры. Спирин был поражён, хотя и не выдавал этого.

— У нас есть записи прошлых дней, — донёс оператор. — Мы отфильтровали всех лишних, теперь слушаем его самого, — он поднял палец вверх. — Однако есть места, где наши уши глухи, — он стал указывать на один из дисплеев. — Эти помещения имеют, видимо, автономное электропитание.

— Они защищаются от нашего вируса, — отметил Спирин.

— Почему они не изолируют остальные помещения?

— Не знаю. Может быть, просто не успели. Как на счёт подключения к камерам слежения?

— Отлично, всё благодаря этому великолепному вирусу.

— Хорошо. Я возьму записи. Несколько дней вам ещё придётся дежурить, затем действуйте по плану отхода.

***

В загородном особняке Спирин изучил все записи и сделал вывод, что у него есть шанс реализовать свой замысел. Взбудораженный предвкушением победы, он решил снова провести спиритический сеанс. Всё произошло, как и в прошлый раз, только с ужасающим холодком в душе и менее самоуверенным тоном.

Сеанс закончился ничем, что его разочаровало, а потом успокоило. Он откупорил бутылку дорогого коньяка, чтобы скоротать остаток бессонной ночи. Где-то на половине бутылки он вдруг ощутил знакомый звук, напоминавший взмах огромных крыльев. Настольная лампа замигала, затем и вовсе потухла. Он зажёг свечку, оглянулся по сторонам, всмотрелся в снимок вождя. Одним дуновением, направленным только на свечку, она погасла. Спирин испуганно повернулся в сторону, откуда исходило дуновение, но ничего кроме тёмной пустоты не увидел. Затем он перебрался на диван, прихватив бутылку и рюмку, откуда мог наблюдать за всей комнатой. Для смелости он плеснул в стакан и залпом опустошил его.

Прошло время, и он решил, что ему померещилось, из-за длительного самовнушения и приличной дозы спиртного. Уже потянуло на сон, как вдруг что-то вспыхнуло на столе. Это горел снимок вождя, источая запах дыма, подтверждая реальность происходящего. Ринувшись к нему, он пытался потушить, но от снимка осталась только рамка. Выругавшись, он ринулся нажимать выключатели ламп и общего освещения, но всё тщетно. Взглянул в окно — фонарь у входа горел, едва отбрасывая свет на тёмный дом.

Спирин двинулся к двери, пытаясь покинуть эту комнату, не припомнив, когда бы он так ещё мог напугаться в своей жизни, не раз балансируя на острие лезвия. Едва он приоткрыл дверь, как на неё вдруг навалилась непреодолимая сила, ручка соскользнула с его руки и дверь закрылась, мягко захлопнувшись, хотя нужно было ожидать, чтобы она разлетелась вдребезги от такого давления.

«Сядь» — расслышал Спирин нечеловеческий голос, словно какой то магнетический сгусток, с коротким механическим эхом. Внутренняя слабость Спирина требовала только подчинения. Он сел на диван, вытянувшись и осторожно озираясь по пространству комнаты, не поворачивая головы.

«Ты понимаешь, что ты натворил, потревожив меня», — раздался голос, сверху.

— Товарищ Сталин, — прорвалось у Спирина.

«Замолчи», — проговорило нечто. — «Ты за это заплатишь».

— Но я готов к этому, — опущенным голосом произнёс Спирин.

Устрашающе, дух вещал после паузы.

«Не сразу. Ты выполнишь, что задумал. Тебе уготована ловушка».

— Если я не вернусь, то это не страшно. Я их не боюсь, — обречённо заключил Спирин.

«Не они тебя заберут, а я, за твою ошибку», — ответило сотрясающим пространство голосом, мистическое существо.

— Но в чём моя ошибка, товарищ Сталин? — с трепетом вопрошал Спирин.

«Не называй меня так. Я для тебя — повелитель. Тебя предупреждал пророк, что твои замыслы тщетны».

Тут дух процитировал неизменным металлическим голосом одно из предсказаний Строма.

«Ты потревожил меня не вовремя. Я не пешка в чужой игре».

Воцарилась тишина, похоже, полтергейст покинул это пространство, или затаился, судя по тому, как исчезла внутренняя дрожь, а комната будто разрядилась от магнетической атмосферы. Спирин будто даже очнулся от кошмарного сна, ужас вытиснился насмешкой над происходящим и досадой. Почему голос тирана без грузинского акцента? Может это и вовсе не его дух, а нечто сбежавшее из ада, чтобы насытиться первой попавшейся жертвой? Не сам ли это Стром, мстивший с того света?

Спирин вдруг ощутил мертвецкую усталость и повалился на диван.