Литературное наследие талантливого дореволюционного сибирского писателя А. Е. Новоселова знакомо сейчас очень немногим. В свое время пользовавшиеся заслуженным успехом, его повести и рассказы после трагической смерти автора ни разу не переиздавались. Между тем, отмеченные незаурядным мастерством, они и до сих пор не утратили художественной и познавательной ценности.

Александр Ефремович Новоселов (А. Невесов) родился 5 ноября 1884 года в станице Железинской, близ Павлодара. Здесь проходила старинная пограничная полоса, тянувшаяся от Яика до берегов Иртыша. Она легла вдоль горько-соленых озер и получила название «Горькой линии». Созданная в начале XVIII века, эта линия преследовала цель — обеспечить русскую колонизацию Западно-Сибирской окраины. Линейные укрепления были заселены сибирским казачеством, которое долгое время наряду с занятиями земледелием выполняло чисто военные функции против казахов — жителей бывшего Киргиз-кайсацкого края, которых в то время обычно называли «киргизами».

Выходец из небогатой казачьей семьи, Александр Новоселов провел свое детство в тесном общении с теми самыми кочевниками, от которых русское население тщетно отгораживала «Горькая линия». Уже в детстве мальчик знакомится с классовым и национальным угнетением. Окружающая действительность с ее нуждой и нищетой не только трудящихся казахов, но и русских, заставляет будущего писателя задуматься над многими «почему?».

Жажда знаний привела его в Омский кадетский корпус, куда, как наиболее способный ученик, он попал из пансиона казачьего войска. Но не военная карьера привлекала Александра Новоселова. Каждую свободную от учебы минуту он использует для чтения художественной литературы и вскоре пробует писать сам.

«…То были, — вспоминала впоследствии жена писателя Г. П. Новоселова, — стихотворения в прозе о жизненной борьбе, о море пошлости, грозящем захлестнуть каждого, о темной ночи, окружающей душу… Они никогда не увидели света, потому что автор, показавши их самым близким друзьям, уничтожал».

Перед выпускными экзаменами Александр Новоселов решительно отказался держать их и, покинув кадетский корпус в 1904 году, возвращается в Железинскую. Дома он усиленно занимается самообразованием и в 1905 году снова едет в Омск и сдает экстерном экзамены за учительскую семинарию.

После года работы в одной казачьей школе около Петропавловска А. Е. Новоселов переводится учителем на Алтай и работает в поселке Больше-Нарымском, у подножья Нарымского хребта. С тех пор творчество Александра Новоселова связано преимущественно с Алтаем, хотя писатель жил здесь сравнительно недолго.

В 1907 году он поступает работать в Омский пансион казачьего войска, в котором когда-то учился сам, и служит в нем воспитателем десять лет. Об этом периоде Александр Ефремович часто говорил: «По-настоящему живу я только летом, во время каникул», которые он обычно проводил в поездках по Алтаю. Эти поездки обогащали писателя жизненными наблюдениями и фольклорными записями, служившими материалом для будущих произведений.

Первая повесть, обратившая внимание на одаренного автора, была «Исишкина мечта». Навеянная впечатлениями детства, она рисует драму батрака-казаха, которого эксплуатирует богатый кулак. Повесть проникнута глубокой симпатией и любовью автора к угнетенному казахскому народу, верой в его светлое будущее.

Последующие литературные произведения А. Е. Новоселова построены на алтайском материале. Результатом первого знакомства писателя с Алтаем явились его «Этнографические очерки». Они получили хороший отзыв А. М. Горького и были подготовлены им к печати в издательстве «Парус» отдельным сборником под названием «Лицо моей родины». Но книга так и не увидела света: в бурные события 1917 года издательство, как и печатавшийся им горьковский журнал «Летопись», прекратили свое существование. Из одобренных и принятых А. М. Горьким к печати рукописей А. Е. Новоселова журнал успел опубликовать Лишь рассказ «Жабья жизнь» и повесть «Беловодье».

Внимательно следя за появлением новых литературных сил, А. М. Горький сразу же приметил напечатанные в сибирских периодических изданиях первые очерки и рассказы А. Е. Новоселова, отечески поддерживал его, высоко оценив свежий и яркий поэтический голос молодого беллетриста, радуясь тому, что этот голос прозвучал именно из Сибири, которая по существу выпала «из поля зрения» большой русской литературы.

К сожалению, литературному дарованию Александра Новоселова не довелось развернуться в полную силу. Писательским трудом, который Новоселов совмещал с основной работой в качестве воспитателя пансиона, он занимался недолго — по существу, всего семь лет. Но и за этот короткий срок писатель внес заметный вклад в литературу.

Во время ежегодных летних путешествий по Алтаю он особенно заинтересовался бытом раскольников, изучает жизнь старообрядцев и кержацкой глухомани, посвятив описанию их наиболее значительные свои произведения.

Два его сборника вышли в Барнауле и включали в себя лучшие рассказы и повесть «Беловодье», красочно описывающую жизненно правдивый, организованный раскольниками поход на поиски легендарной «Праведной земли».

…Возглавляет этот поход дед Панфил, еще в молодости давший клятву отцу найти Беловодье. Вот как описана эта сцена в первой главе повести. Панкрат — умирающий отец, все тяжелее дыша, говорит Панфилу:

«— Не нашел вот я… Неугодно, значит, богу… Что же, ты найдешь… Скажи мне, веришь ли в землю Восеонскую, правой вере обетованную?

— Верю, батюшка.

— А как ты веришь?

Сын молчал.

— Как ты веришь, говорю? Всяко верят. Есть, которые смеются. Из стариковских, из наших же такие есть. А другие опять рассудком затмились и ищут сказку богомерзкую… Думают, на белых водах калачи по березам висят.. Не то надо искать… Не такое Беловодье…».

И дальше устами старика-отца автор рисует такую благодатную картину:

«Беловодье, оно ото всех стран отличительно… Найдешь, небось… Вдоволь там воды, вдоволь черной земли, и леса, и зверя, и птицы, и злаков всяческих, и овощу… Трудись только во славу божью, как прародитель наш Адам трудился. Не смотри, что хорошо сама земля родит. Потом поливай ее… Угодья разные там высмотри, да не забудь и душу — не должно там быть власти, от людей поставленной. Тем и свято оно, Беловодье. Ни пашпорта тебе там, ни печати антихристовой — ничего… Правой вере простор… Живи, как хочешь…».

Писатель широко использовал бытовавшие в народе легенды о мифическом Беловодье, инициаторами поисков которого не раз выступали «боговдохновенные» начетчики. В двадцатых годах повесть «Беловодье» выдержала в Сибири несколько изданий, ставших сейчас библиографической редкостью.

Другая публикуемая в настоящем сборнике повесть «Мирская» увидела свет уже после смерти автора. Впервые она была напечатана в № 11—12 барнаульского литературного журнала «Сибирский рассвет», издававшегося в 1919 году Культурно-просветительным союзом Алтайского края. В повести молодая мятежная душа «мирской» женщины противопоставлена реакционной косности отцов и дедов, удалившихся от мира.

Мастер коротких и вместе с тем ярких зарисовок пейзажа, он умело строил также диалоги. Его герои говорят каждый своим языком. Выразительные диалоги Панфила из «Беловодья», «мирской» Аннушки, героев рассказов «Жабья жизнь» и «Санькин марал» характеризуют их уклад жизни, нравы и привычки. Персонажи, произносящие эти диалоги, как живые встают перед читателем, который видит в произведениях Новоселова суровые и правдивые картины ушедшей в прошлое дореволюционной алтайской деревни.

Александр Ефремович был полон творческих замыслов. В его письменном столе остались лежать незавершенными рукописи первых глав автобиографического романа «Чарусса», романа о судьбе сибирской интеллигенции под названием «Китеж — град невидимый». Со своей подругой жизни Г. П. Новоселовой писатель делился планами третьего задуманного романа, для которого уже также было название: «Сиреневые занавески». Но планам писателя не суждено было сбыться.

Волна Февральской революции 1917 года, подхватив писателя, оторвала его от литературного творчества.

Александр Новоселов не сумел вначале подняться до правильной оценки развернувшихся в стране событий. Под влиянием офицерского окружения, оказавшись в рядах партии эсеров, писатель наверно воспринял Октябрьскую пролетарскую революцию. Но вскоре, однако, А. Новоселов понял ошибочность своих воззрений. В беседах со знакомыми он начинает высказывать ряд критических замечаний по адресу буржуазного лагеря, в котором, оказался сам, по собственному признанию, будучи «плохим политиком, смутно разбиравшимся в партиях и их программах».

Белогвардейское казачье офицерство, верно служившее англо-американским интервентам в Сибири, узрело в подобных высказываниях симпатии писателя к Великой Октябрьской социалистической революции и расправилось с «изменником».

Вечером 21 сентября 1918 года в Омске А. Е. Новоселов обманным путем был вызван из своей квартиры двумя неизвестными белогвардейскими офицерами, которые усадили его в автомобиль и увезли в загородную рощу. Предательским выстрелом в спину он был убит.

В расцвете творческих сил, в возрасте 34 лет, А. Е. Новоселов не реализовал всего, что могло оказаться достойным его таланта. Но и немногое, созданное Александром Новоселовым за его короткую жизнь, проникнуто любовью к Родине, к своему народу и оставило добрую память о писателе.

Его избранные повести и рассказы знакомят с одной из ярких страниц литературного наследства Алтая, воскрешают в нашем сознании его дореволюционное прошлое. С этой точки зрения и сегодня — в дни великих преобразований родного края — предлагаемый вниманию читателей сборник, безусловно, представляет значительный интерес.

Включенные в настоящий сборник повесть «Беловодье» печатается нами по журналу «Летопись» (№№ 7—8 и 9—12 за 1917 год, г. Петроград), повесть «Мирская» — по журналу «Сибирский рассвет» (№ 11—12 за 1919 год, г. Барнаул), рассказ «Санькин марал» — от отдельному изданию, выпущенному в 1918 году Культурно-просветительным союзом Алтайского края. Остальные произведения — по сборнику «Беловодье», вышедшему в 1919 году в Барнаульском книгоиздательстве «Сибирский рассвет».

Г. Раппопорт.