В этот день произошел еще один важный разговор. Уже совсем поздним вечером, когда большинство вопросов были либо разрешены, либо обсуждены досконально, и все переговорщики стали расходиться, чтобы отойти ко сну, Святогор неожиданно предложил проводить полоцкого князя Рогволда, а тот ничуть не менее неожиданно согласился. Еще недавно подобный разговор выглядел бы до крайности странно, но переговоры шли в таком деловом ключе, как будто договариваются не бывшие враги в междоусобном конфликте, а купцы на рынке делят отрезы ткани.

И Святогор и Рогволд так часто уступали друг другу, что под конец стало складываться ощущение, будто все было оговорено заранее, хотя это было и не так. Какое-то время князь и богатырь шагали молча.

– Про прошлое хочешь поговорить али про будущее? – Князь первым нарушил молчание.

– Про прошлое. Про заговор против царя Василия.

– Ну тогда пойдем вдоль реки. Там нас не подслушают. У тебя слух-то не притупился, лазутчика услышишь, ежели чего?

– Не волнуйся, у меня ничего не притупилось. Я себя даже моложе ощущаю, чем месяц назад.

– Тогда и я спрошу: чего это ты решил переметнуться? Понятное дело, что царь умер, но можно было и другого кандидата найти. Ту же Ольгу Черниговскую. Новую династию породить. Ситуация у вас, конечно, не ахти, но и у нас не все хорошо. Я слыхал, ты и в более сложных ситуациях не сдавался. Ну вот давай по-честному: у тебя за спиной берендеи, сколько их там осталось, плюс отряд Ильи Муромца, это не меньше десяти тысяч копий. А еще черниговцы недобитые и прочие сторонники красного солнышка. Тысяч пятнадцать копий будет.

– Если у нас разговор честный – то, думаю, не больше тринадцати.

– Хорошо, пусть тринадцать. Нас более чем вдвое больше, но качество хуже – это раз. Конницы, почитай, нету – это два. Да мы еще и с Белым королевством воюем – это три. И ты не можешь не знать, что степняки в набег пойдут. Ушел бы на север, туда степняки не сунутся, переждал набег, а через год вернулся и добил тех, кого кочевники не сумели. А дальше объявляй царем кого хочешь. Я себе всю голову сломал, как из этой ловушки выскользнуть, и ничего придумать не смог. Никак потому что. И вот ты являешься ко двору, и мы замиряемся. Что-то здесь очень не так, как-то все это… не случайно.

– Не случайно, – согласился богатырь. – Я тебе расскажу, кто и как это устроил, а ты мне честно ответишь о прошлом заговоре, идет?

– Идет. Что там секретного-то – не пойму, дело былое…

– Тогда слушай. Замирение наше организовала Марья Искусница. Сумела она для меня найти… аргументы. А вот зачем ей это – я пока не понимаю, она какую-то свою игру ведет. Но в этом мы разберемся рано или поздно. Я эту лису знаю, она ничего не делает просто так.

– Китеж, стало быть, делает свой ход… – Рогволд задумался. – Интересная информация, есть над чем подумать. Ты, случаем, не знаешь, где сей город находится? Вы как-никак в союзниках ходили.

– Не знаю, но если будет время – найду.

– Не так все просто; мы лучших посылали – и все без толку.

– Надо будет – найду, – повторил богатырь. – Вот только у нас сейчас и без Китежа дел хватает. И что бы мы ни думали, Марья может сколько угодно интриговать и злоумышлять – и против меня, и против тебя, и против Аленки. Но вот против Руси она не пойдет, это я тебе точно говорю.

– Ладно, Китеж – дело десятое. Есть сейчас и более важные дела. А все же найти и выжечь это гнездо паразитов надобно. Не дело, когда кто-то тайно решает, что будет для тебя лучше; и для государства опасно.

– Не дело. У меня к ней тоже вопросов порядком накопилось, а к Вольге и того больше.

– Хорошо, но не будем отвлекаться: что ты хотел про заговор узнать?

Князь и богатырь вышли на берег реки. Шум города остался за спиной, теперь их окружали только камыши.

– Кто состоял в заговоре? – начал допрос богатырь.

– Да, почитай, все, – хмыкнул князь. – Во главе были я, Всеволод Переяславский, Роман Галицкий и его сын Даниил. Да и остальные князья. Все состояли.

– И чем же вам так царь мешал?

– Ты пойми, после того что Дабог устроил, в казне одни долги были. А Василий начал казну пополнять и долги отдавать. Для государства это, может, и хорошо, но где ему деньги брать? Он их у нас начал отнимать. А это не по правилам было и не по договору. Ты же сам стоял у истоков создания государства, знаешь, как вопросы решались. Все было четко проговорено: что княжество отдает, а что себе оставляет. А тут забирать стали чуть ли не вдвое больше. Это нам понравиться должно было?

– Могли бы и понять, войти в положение. Он же не для себя старался, а для государства.

– А почему мы? Набег степняков идет, города и деревни горят. Убытков куча, а тут еще и свой же царь грабит.

– И вы не стали давать войска для защиты от набега.

Князь какое-то время медлил с ответом; он поднял с песка камушек и запустил его блинчиком по воде, словно какой-то мальчишка.

– Не так все просто, как может показаться. Как я и говорил, у каждого и так убытков было много, а тут еще набег… Никто же не знал, когда он закончится и куда степняки повернут. Ну вот представь, что ты положишь все свое войско под стенами соседнего княжества, а тут на твое собственное повернут! Своя рубашка всегда ближе к телу.

– Мы, русские, побеждали так часто и много именно потому, что могли объединяться, несмотря на то на чью конкретно землю враг пришел.

– Да знаю я, – нахмурился князь, – и тогда знали. Вот только царь первым договор нарушил. А дальше уже посыпалось… Чего, думаешь, мы потом с Финистом так сплотились? Ты все же пойми и нас: Дабог совсем недавно был; что он творил – ты должен помнить. Не было у нас веры в династию после него. Да и Василий тоже не орел оказался.

– Финист в заговоре состоял?

– Хороший вопрос… – Рогволд невесело усмехнулся, – не знаю. Нам он сказал, что поддерживает, но мы не поверили. Очень было похоже, что он собирается нас всех царю сдать. Поэтому мы его своими войсками окружили, на всякий случай.

– И в это время царя убили.

– Нет, – Рогволд даже опешил, – это не мы – я думал, ты знаешь… Мы не собирались его убивать, хотели лишь прижать немного и заставить вернуться к старому договору. На кой нам было его убивать?

– То есть как не вы, – теперь удивился Святогор, – а кто же тогда? Не говори, что и этого не знаешь.

– Хорошо, не буду, – улыбнулся князь, – вот это как раз знаю.

– И кто же? Марья, что ли?

– Да ладно… до этого и сам мог бы додуматься. Кто хотел царство развалить и развалил? Кто больше всех выиграл? Новгородцы это были. Именно их купцы всю торговлю из варяг в греки под себя подмяли. Именно они от набега не пострадали вовсе, и восстанавливать страну «всем миром» им не улыбалось. А нанять отряд дезертиров из степного войска им было вполне по карману.

– Это ты точно знаешь или только думаешь так?

– Точно. Когда они потом себе отдельное царство выбили, на тех переговорах их посланник прямо грозил: мол, одну династию прервали, будет надо – прервем и вторую.

– Это когда вы их отпускать не хотели?

– Да кто нас тогда спрашивал… Но мы все же кое-что смогли. Мы им в княгини дочку Финиста Ясного Сокола засунули. Ох, купцы и упирались… но мы настояли. Оставили засечку, чтобы потом можно было снова в одно государство объединиться.

– А я все думал: зачем Тридесятое и Тривосьмое царства создали?..

– Так в том-то все и дело. Новгородцы, то есть Тридесятое царство, они сами бежали из государства. От нашествия Тугарина Змея они не пострадали, а торговля у них была – о-го-го. А вот в Тривосьмое, наоборот, попали земли, от набега наиболее пострадавшие.

– И вы их выгнали? Чтобы не тратиться на восстановление.

– Обижаешь, богатырь, – усмехнулся полоцкий князь, – мы поступили умнее. Мы им внушили, что они всех нас кормят и, чтобы лучше жить – им только и нужно, что избавиться от прожорливого соседа. И они, представь, поверили.

– Развалили державу…

– Ты пойми, богатырь, тогда времена совсем плохие были. Не до жиру нам было. Спасались как могли. Но и этим землям мы княгиню правильную организовали, все из одной династии. Когда бы пришло время, объединиться было бы совсем легко. И это время практически пришло… и тут вдруг вылез ты, с наследником прошлой династии. Понимаешь, какую игру ты нам почти поломал?

Богатырь какое-то время молчал, размышляя над сказанным.

– Но ведь под старой династией куда лучше объединять государство…

– Полвека назад – да, – кивнул Рогволд, – пять лет назад – уже нет. А сейчас – я и сам уже не знаю. Василиса Прекрасная при дворе Сигизмунда блистает, Василиса Премудрая и Владимир червей кормят. Все, что у нас есть, – это Аленушка. Она ключ ко всему, хоть это и не все понимают. Но ты должен понять. Я особенно с тобой хотел поговорить, потому как если твое появление – это какой-то хитрый план, а сам ты задумал девчонку убить, – не делай этого. Ее жизнь сейчас – это единственная надежда на возрождение. Если, конечно, от степняков отобьемся.

– Я тебя понял, князь, – серьезно кивнул богатырь, – не сомневайся, мы теперь в одной лодке. Утром я отправлюсь на поиски Ильи Муромца, скоро и его отряд будет с нами.