Запах был новый, точнее – давно забытый: так пахли богатыри. Баюн поежился, столько сил он потратил, чтобы извести эту напасть, оставив возле управляемого объекта только послушного воле девочки Колывана. А раз богатырь-страж слушался команд девчонки, то он слушался и команд кукловода. Недавно баюн посмотрел человеческое представление, где скоморохи из Царьграда ловко дергали за нитки, привязанные к искусно сделанным куклам. Это было великолепно и так похоже на то, что делает он! Люди по сути своей очень податливые существа; странно, что старые хозяева, буки, при всей их силе и уме, не смогли этого постичь. Они пытались сражаться с людьми и пали от рук их защитников – богатырей. Сила порождает самоуверенность, а он такой ошибки не допустит. Еще котенком он привык выживать в мире, где каждый сильнее тебя и представляет опасность. Котенок-баюн не способен взять под контроль не то что волка, но даже ласку. Хищников вообще труднее подчинять, чем питающихся растительной пищей, они по природе своей не привыкли подчиняться. И вот эти треклятые человеки опять притащили богатырей… придется снова быть предельно осторожным.

Богатырей было двое, один – старый знакомец Илья Муромец, второй – огромный Святогор. Он уже приходил однажды, так что его повторный визит был ожидаем. Надо придумать, что с ними сделать… лучше всего услать их подальше, придумать важное дело на дальних рубежах. Ничего, они сильнее, но он умнее, перехитрим, не впервой. Одна проблема решилась сама собою. Святогор сам предложил себе задание далеко от столицы.

– Вот так запросто один пойдешь и возьмешь целое царство? – Князь Рогволд прищурился недоверчиво.

– Так и пойду, – спокойно ответил богатырь, – один. Мне нужно будет немного золота на подкуп, остальное у меня с собой.

– Тут, понимаешь ли, в чем дело… – нахмурился князь. – Тривосьмое царство сейчас совсем разорено. Там и при Василисе был бардак, а сейчас посланники Сигизмунда эти земли просто грабят, выгребая из казны и так скудные остатки.

– Понимаю. Но там можно набрать не меньше трех полков, а то и все четыре.

– Я видел, что из себя представляет воинство Тривосьмого царства, – теперь уже Илья нахмурился, – это повезет, если они в лаптях будут, а то и вовсе босые. Из вооружения – вилы да рогатины. Как далеко уйдет босое воинство? Никуда оно не пойдет.

– Потому что жители Тривосьмого государства люди мирные, – хмыкнул Рогволд, – ни на кого нападать не намерены. Это не я так шучу, это Василиса в свое время придумала, чтобы на войско денег не выделять. Пока Аника-воин был жив, он хоть как-то старался держать в порядке свою рать. А теперь там совсем все разворовали, поди.

– Снабдим, – возразил Святогор, – как в арсеналах с оружием?

– Копий много, – доложил боярин Полкан, – мечей и топоров тоже хватает, щиты есть. Все старое, правда, но еще не ржавое. А вот кольчуг почти нет и шлемов мало.

– Ничего, щиты-копья есть – уже какой-никакой, а строй. Сейчас нам любые дополнительные силы не помешают. К весне у нас должно быть не меньше семидесяти тысяч человек в войске. Степняки тысяч сто соберут, но у них с оружием и с доспехами еще хуже.

– В этот раз их больше, – не согласился Полкан, – намного больше.

– Откуда их больше? В степи больше ста тысяч не собрать никак. Там их просто не живет больше. Даже если кто-то из соседей пойдет – ну пусть сто двадцать тысяч их будет. Попробуем в первом же сражении выбить лучших, остальные должны повернуть обратно.

– Точно сказать не могу, я очень многих лазутчиков потерял, – не согласился Полкан, – но те сведения, что удалось добыть, свидетельствуют, что в этот раз их действительно много. Они не только южные племена с собой ведут, которые возле южного Китая жили и близ Шамаханского царства, но и северные племена. Много их.

– У страха глаза велики, – не поверил Святогор, – что я, степняков не знаю – сколько веков с ними бьемся! Даже в самые сильные набеги больше ста тысяч они не собирали. У Тугарина разве что было чуть больше. Но там не только количество роль играло, Тугарин двадцать лет свою власть устанавливал. Столько битв с ним его ветераны прошли, что выучка и дисциплина в его воинстве были на высоком уровне. И то мы бы выиграли, если бы некоторые прямо посреди войны не решили бы заговор устроить.

Богатырь демонстративно взглянул на полоцкого князя, но Рогволд лишь усмехнулся в ответ и сказал:

– Я склонен согласиться с боярином: в этот раз степняков много. Даже то, как быстро они разорили остров Буян, о многом говорит.

– Флот Буяна их прозевал, – вступил в спор Муромец, – это и так понятно.

– Не прозевал, – тут же поправил богатыря князь, – а проиграл битву.

– Не будем сейчас спорить, а будем собирать всех, кого можем. Вот Тривосьмое царство мы сейчас собрать можем. И это я сделаю сам, прямо сейчас.

Святогор поднялся во весь свой рост и тут же стукнулся головой о потолок. Выругавшись тихонько, гигант, пригнувшись, направился к выходу.

Баюн несказанно обрадовался уходу одного из богатырей, но оставался еще один, и коту очень не нравилось, какие взгляды бросал на него Муромец. Размышления о том, как бы избавиться и от этой напасти, прервал стражник.

– Прошу прощения, – поклонился охранник, – там к воротам пришел некто – называет себя Яковом, просит срочно переговорить с хозяином тайного двора. Говорит, у него важные сведения о пророке. Выглядит серьезно, – добавил стражник, – я поначалу хотел прогнать, но потом решил все же сходить и доложить.

– Зови его скорее, – вырвалось у Аленушки.

– Если это тот Яков, о котором я думаю, – нахмурился боярин, – то это один из моих лучших разведчиков. Только он больше года назад пропал, когда я его Китеж искать отправил.

Мужчина, которого привели, выглядел истощенным, но вид имел самый решительный.

– Яшка, ты, что ли?.. Тебя и не узнать.

– Неудивительно, боярин; посиди-ка в темнице Китежа с мое… Ничего, я и оттуда сбежал.

– Ты знаешь, где Китеж? – теперь на лазутчика смотрели все.

– Знаю и покажу, – кивнул Яков, – только там черти. Они хотят пророка в жертву принести.

– Чего, – опешил Илья, – какие черти?

А вот новый глава церкви Неждан сразу оживился.

– Черти – это злокозненные духи, вороги нашего создателя и бога. Они редко показываются на глаза; ты их точно видел?

– Видел. Своими глазами.

– Сие есть яркое свидетельство истинности нашей веры, – заметил бывший жрец многозначительно. – Чего они хотят, эти черти?

– Хотят в жертву пророка принести. Не знаю, зачем им это надо, но во время полной луны они сей ритуал и совершат.

– Это сколько дней осталось у нас?.. Семь дней, уже даже шесть с половиной. А до Китежа-то далеко?

– Я пять дней добирался, очень спешил.

– Проклятье…

– Что же вы все стоите, – забеспокоилась Аленушка, – спасите его. Скорее собирайте войско.

– Собирать нет времени, – нахмурился Рогволд, – надо вернуть Святогора, он должен войско повести.

– Святогор уже очень далеко, – усмехнулся Илья, – он как начнет бежать, так и мчит, не уставая, сутками. Его не догнать. Я войско поведу. Кто есть в наличии? – Дружина, галичане Лютополка и… твой отряд.

– И наше войско, – добавил Рогволд.

– Много там чертей этих?

– Много. Тысячи.

– Тогда беру всех.

– А если Сигизмунд Смоленск возьмет? – испортил всем настроение Неждан. – Тогда ему дорога на столицу будет открыта.

– Он под Смоленском уже не первый месяц сидит, вряд ли за эти две недели он его возьмет.

– А вдруг?

– Хорошо, – сдался Илья, – один полк оставлю. Галичан с Лютополком.

– Спасите его, – взмолилась Аленушка, – пожалуйста!

– Что могу – сделаю, – пообещал Илья, – надо еще поглядеть, что эти черти из себя представляют. Сколько сотен лет тут живу, а таких чудищ не встречал.

– Плохо, значит, искал, – огрызнулся Неждан, – поскольку наш господь был всегда, то и враги его тоже были всегда.

– Вот и глянем, что за враги такие, – пообещал Муромец многозначительно, – а то мне вот подозрительно, как вовремя появились эти черти. А я с детства недоверчивый.

«Интересно, существует ли кошачий бог? У людей же есть боги, может, и у баюнов есть? Как-то я никогда об этом не задумывался, но вот пришли два опасных богатыря – и в тот же день оба уходят. Совпадение? Не думаю. Наверняка настоящий бог любит вовсе не людей, а баюнов. А эти глупые создания…»

– Да, кстати, – вдруг что-то вспомнил Илья Муромец, – есть же еще одно дело, которое надо сделать.

Баюн на секунду замер, чтобы послушать, что еще хочет сказать Муромец, но тот ничего не стал говорить. Удар был быстр, как взмах стрекозиных крыльев. Сверкнул металл всеми цветами радуги, и баюн ощутил, как резкая боль пронзила его шею. Он хотел взвизгнуть и уклониться, но последнее, что смог почувствовать, это как его голова падает на пол отдельно от тела. Перед тем как провалиться в небытие, баюн еще успел услышать крик девочки, шум и ругань, но очень скоро он провалился в черное ничто, и звуки затихли.