Кощей наблюдал с башни за движением внизу огромного человеческого муравейника, и, надо сказать, войско кочевников внушало уважение. Подсчитать, сколько внизу собралось врагов, было сложно, но даже на первый взгляд это десятки тысяч человек, если не вся сотня; воевода понимал, что у замка нет шансов выстоять против такой мощи, упыри и варколаки слишком глупы, чтобы организовать правильную оборону. А вот Вий почему-то был спокоен и даже пребывал в приподнятом настроении.

– Как много, как хорошо, много человеков, хорошо… – азартно повторял уродец, потирая свои ручонки.

«Надо было лес сжечь», – запоздало понял Кощей. В былые времена он бы такую оплошность не допустил, а сейчас оставалось только в бессильной злобе глядеть, как степняки готовят осадные башни и приставные лестницы. А еще они выставляли вокруг стен какие-то странные железные трубы. Возможно, это какой-то вид музыкального инструмента, для поднятия боевого духа.

– Огонь, камень, грохот… – Великая ягга попыталась прочитать суть предмета; что за огненные камни – было непонятно, все знают, что камни не горят. Степняки сжигают камни, чтобы грохотать? Бессмыслица какая-то.

Вий прищурился, уставившись на странные трубы; трудно сказать, каким волшебством он пользовался, но его объяснение звучало понятнее:

– Это камнеметы такие. Не бойся, нам ничто не угрожает. Черный замок строился не просто так, здесь должен был поселиться хозяин. И стены у него непростые, тут всюду сильное волшебство.

– Это волшебство способно уничтожить вражеское войско?

– Что? А, нет, но оно скрепляет камни и ворота, их разбить не так просто. Хотя готов спорить, наш безголовый друг сумел бы; раза с третьего – так наверняка.

Безголовый упырь стоял за спиной троицы невольных союзников: Вия, великой ягги и самого Кощея, являясь последним доводом. Вот только никаких шансов в бою против войска Степи у мертвого богатыря не было. Что там говорить: войско, уничтожившее самого Чернобога, было вчетверо меньше.

– Они все тут, – довольно потирал руки Вий, – все, кто обидел хозяина. Вий поквитается, верный Вий отомстит, да, хозяин будет доволен.

Кощей не испытывал подобной уверенности; Вий – сильный колдун, однако если он такой могучий, чего дал стрекача от этих же степняков, когда те резали его любимого хозяина на части? А теперь они пришли убить и его, Кощея. Свою смерть он хорошо спрятал, но предчувствие того, что скоро его начнут разделывать на куски, пугало.

На вал выехали два всадника, один – очень примечательный, в черных доспехах с черепами и в черном шлеме в виде собачьей головы, второй выглядел как обычный степняк. Черный, а судя по своему импозантному виду, это тот самый Черный батыр, что-то пролаял на своем грубом языке.

– Наш повелитель приветствует вас! – проорал следом степняк, явно взятый для того, чтобы переводить.

Черный снова что-то грубо пролаял и затем сплюнул вниз, под ноги коня.

– Повелитель говорит, что нам нет нужды сражаться, мы можем стать друзьями, – снова перевел переводчик.

– Ты знаешь язык степняков? – Вий не терял хорошего расположения духа.

– Нет.

– А я знаю, – ухохатывался уродец, – пополняю свою коллекцию ругательств. Думаю, не стоит объяснять, что вожак говорит не совсем то, что переводит этот хитрец.

– Отдайте все золото и припасы, сдайте замок, и мы сохраним вам жизни, – снова последовал перевод лая вожака.

– Я вот тут подумал… как там тебя зовут? – Вий обратил взор на магога, который как раз размышлял, не пора ли уже предать хозяина.

– Шмыга.

– Послушай меня, дружочек: принеси-ка мне содержимое ночного горшка своего хозяина. Если я хоть что-то понимаю в таких созданиях, как ты, то он еще не вынесен.

– Шмыга хотел убрать, но…

– Быстро! – Вий рявкнул так грозно, что у магога мгновенно испарилось всякое желание оправдываться или спорить, он тут же метнулся прочь, подчиняясь приказу.

– Смотри, там и Харко! Наш толстый друг, он же подлый предатель. Вот бы и его достать… Попробуем, но эта тварь хитрая.

– Так какой будет ответ? – снова крикнул переводчик.

– А вот и ответ, – обрадовался Вий, аккуратно беря из рук Шмыги ночной горшок, – какой запах! Давай, друг безголовый, кинь вот эту штуку точно в того любителя собак в черных одеждах. Это ничего, что ты не видишь, я тебя наведу. – И Вий обратился к Кощею: – Кощеюшка, дай жезл, будь другом.

Бессмертный напрягся: отдавать жезл не хотелось, а вдруг не вернет?..

– Давай, не бойся, я верну. Мне он нужен для того, чтобы передавать твои приказы.

Кощей какое-то время мялся, но все же протянул старику сокровище. Без Вия ему замок все равно не удержать, сколь бы ни были крепки его стены. Врагов слишком много, возьмут штурмом и поубивают всех. Так что деваться некуда.

Ночной горшок полетел со стены точно по направлению к переговорщикам, влетев прямо в голову вождя и обдав того нечистотами.

– Вот и хорошо, – обрадовался Вий, – теперь вы точно не договоритесь, а я исчезаю!

– Что? – Кощей даже ошалел от такого. Нет, его часто предавали, даже практически всегда, и каждый раз неожиданно. Хотя стоило уже привыкнуть.

– Не пугайся, – усмехнулся Вий, – я пошутил. Старый я уже, мне без шуток скучно. Говори, что упырям нужно делать, сейчас враги на штурм ринутся.

Морозко искренне не понимал, почему его спутница так разволновалась.

– А что я неправильно сказал? Пусть поубивают друг дружку, нам только лучше будет.

– Не будет нам лучше, – девочка чуть ли не плакала, а он все никак не мог понять почему, – неужели ты не понимаешь?

– Нет. Прости.

– Чурбан ты морозный, – всхлипнула Снегурочка, – эти вот, в собачьих шапках. Они злые. Они всех убивают.

– И?

– Да что ты глупый-то такой, деда… представь, что они Черный замок возьмут и Кощея победят. У них же на пути Устюг будет. Если они придут, никого не пожалеют, никого. Я слышала, что воины у костров рассказывали про этих, в собачьих шлемах. Всех убьют, весь мой народ. Их нужно остановить!

Теперь Морозко понял, ему даже стало немного стыдно, что не догадался раньше. Чудища ведь чудищам рознь. И когда два твоих врага сталкиваются, это не всегда радостное для тебя событие, потому как один твой враг точно победит и станет сильнее. Вот только что он мог сделать? В лесочке, недалеко отсюда, прятались три гримтурса. Все, что осталось от некогда огромного войска белого колдуна. Даже этих он вызвал с далекого севера, и, судя по всему, он призвал последних. Больше на зов никто не откликался. Три великана – грозная сила, но не против такого огромного воинства. А что еще он мог? Кинуть сосульку? Может быть, ранить одного из врагов? Остудить воздух немного?

– Давай уже, колдунствуй, – скомандовала девочка, – призови на них снежную бурю, град сосулек и тысячи своих приспешников.

Девочка не очень хорошо представляла пределы его силы. Идея с бураном была неплоха, но снег уже весь растаял. Его придется создавать, а много Морозко создать не сможет. Была бы сейчас зима – другое дело, но сегодня, как назло, с утра был солнечный день и воздух даже успел прогреться.

– У меня только один приспешник: маленький, нахальный и очень надоедливый, – ласково положил Морозко руку на голову девочки, – но я слишком привязался к своему приспешнику, чтобы отдать его хоть кому-то.

Девочка улыбнулась, но тут же снова стала серьезной.

– Думай, деда, ты же умный! Придумай что-нибудь.

Собеседников прервали громкие звуки рогов, и под их завывания войско псоглавцев пошло на штурм. Что-то громко бахало и свистело, люди орали, а рога истошно завывали. Пока все, что он может, это отправить великанов, и надо думать, надо что-то придумать. Морозко, ты же умный… Морозко, ты же умный?

Кощей уже не в первый раз видел, как ловко Вий обращается с жезлом, первый раз был во времена постройки Черного замка. Тогда упыри и варколаки действовали как заправские каменщики и строители, выполняя очень сложную работу, да еще и отменно. У него получалось только направлять своих слуг на врага, это было все, что он мог. А вот уродливый старик мог многое. Воевода мертвого воинства наблюдал, как ловко упыри сбивали приставные лестницы, а варколаки даже умудрялись лить расплавленное масло на врагов. Он только успевал отдавать команды.

– Возле северной башни прорываются!

Тут же упыри бросались туда, сбивая врагов со стены и ломая лестницы. Упырей было мало, но силой они значительно превосходили обычного человека, так что шансов у штурмующих, оказавшихся наверху, против нескольких упырей было немного. Вначале уничтожается штурмовая группа, потом ломается лестница, и все, кто лез на стену, летят вниз с отчаянными криками.

– Осадную башню катят, надо ее остановить, а еще лучше – уничтожить!

Для такого дела в бой вступал безголовый, он поднимал огромный камень, из тех что заготовили заранее именно на этот случай, и с неистовой силой метал свой снаряд в деревянную конструкцию. Ни одна башня не выдерживала подобного удара, разваливаясь на куски. Не то чтобы Кощей стал верить в победу, врагов было слишком много, но, по крайней мере, он уже не считал затею с обороной безнадежной. Огненные трубы тщетно плевались огнем, выбрасывая свои снаряды; камни отскакивали от зачарованных стен, не причиняя никакого вреда. И все же потери несли и его мертвые солдаты; степняки в собачьих шапках дрались с отчаянностью, которую редко удавалось встретить, и не подавали даже признаков паники и отчаяния. Каждая новая жертва словно заставляла их атаковать все упорнее, на каждую сломанную лестницу степняки тащили новые две. Варколаки погибали быстро, а упырей было немного, так что сбивать лестницы и затыкать дыры в обороне становилось все сложнее, а враг все усиливал напор.

– Додавят! – выкрикнул Кощей предупреждение Вию, но тот лишь огрызнулся:

– Дерись, воевода, командуй и не ной. Пока стоит безголовый – не все потеряно.

И все же, несмотря на все усилия защитников, северная стена пала. Наверх взобрался сам Харко, Идолище Поганое, зарубив своим чудовищным серпом сразу трех упырей. Организовать оборону теперь больше не из кого, и псоглавцы начали перелезать через стену. Первый ряд стен уже потерян, но в Черном замке имелась еще и цитадель, этакий замок внутри замка.

– Отходим в главную башню! – распорядился Вий. – Задержите степняков!

В дело вступили ягги как последний резерв. По земле стал распространяться ядовитый туман, не давая врагу пересечь пространство между стенами. Степняки кричали от возмущения, но воевать с туманом и ядом они не умели. А ягги могли не только это, в бой пошли и иные чары, сводящие с ума и заставляющие видеть то, чего на самом деле нет. Псоглавцы беспорядочно махали мечами в разные стороны, разрубая что-то одним им видимое в пустоте, а вот Харко, ничуть не обращая внимания на туман и на все волшебство ягг, шел вперед, намереваясь выбить ворота. Остановить этого противника можно только одним способом, и Кощей распорядился:

– Натрави на него безголового.

Сильнейший упырь Кощеева войска совершил гигантский прыжок и приземлился прямо напротив своего соперника. Тот взмахнул серпом на цепи, раскручивая его, и попытался просто разрубить упыря пополам, но тот увернулся и, проскочив мимо, нанес удар кулаком прямо в толстый живот черного богатыря. Харко согнулся и отлетел прочь на несколько саженей. Удар, способный убить слона, даже для богатыря не прошел бесследно: Харко пошатывался, словно пьяный, и крутил головой. Безголовый разбежался и нанес еще один удар, но его противник в последний момент взял себя в руки и увернулся. После пропущенного удара Идолище быстро понял, что против него вышел не обычный упырь, и, нисколько не заботясь о своей репутации, просто дал стрекача. Казалось, что толстяк не может бежать быстро: толстое тело и короткие ноги не располагали к бегству, вот только убегающий переставлял свои ножки с огромной скоростью и бежал совсем не медленно.

– Не уйдешь, предатель! – Вий был захвачен каким-то неугасимым энтузиазмом, и безголовый, подчиняясь жезлу, припустил следом.

Харко со своим преследователем миновали область тумана, и им на пути стали попадаться степные воины. Харко просто расталкивал своих соратников, а те пытались задержать безголового преследователя. Управляемый Вием упырь не обращал на них внимания, сбивая одного за другим, а как оказалось, зря. Один из псоглавцев обернулся вокруг ноги, пытаясь замедлить скорость бега, безголовый остановился, чтобы растоптать надоедливого человека, но в этот момент другой кочевник ударил по ноге топором. Упырь отреагировал быстро, отдернув ногу, но удар, который был нацелен в колено, все же поразил цель, отрубив упырю ступню. Удар топора также отсек и руки воина, пытавшегося удержать безголового на месте, но это уже было не важно. Теперь все воины, которые перелезли через стену, атаковали потерявшего подвижность врага. Упырь наносил вокруг себя удары чудовищной силы, убивая нападающих одного за другим, но те не прекращали свой натиск.

– Что они делают, безумцы! – рассердился Вий.

Он только крепче сжал жезл, увеличивая кучи мертвых тел вокруг упыря. Каждый удар достигал своей цели, убивая или калеча очередного человека, но остальные упрямо шли вперед, пытаясь разрубить и уколоть страшного врага.

– Нет, не безумцы, – покачал головой Кощей, – смельчаки и храбрецы.

Снова сверкнул страшный серп Харко и отрубил у упыря руку вместе с плечом.

– Спасай его! – рявкнул Кощей, но было уже поздно.

Безголовый дернулся было убежать, но без ступни подготовка к прыжку прошла дольше, чем нужно, и новый удар отсек вторую ступню. Теперь безголовый ползал по земле, пытаясь достать своих врагов руками, но Харко уселся сверху, придавив того своей тушей, и быстрыми и точными движениями отсек от туловища обе руки. У упыря еще хватило сил подняться, пусть на колени, но все же, и даже пнуть оставшейся ногой какого-то удачно подвернувшегося степняка, размазав того по стене, но все уже было кончено. Харко изрубил своим серпом безголового на мелкие части, и тот перестал существовать.

– Проклятье, ты что сделал! – взвыл Кощей. – Ты же наш главный резерв угробил!

– Да не хотел я, – огрызнулся Вий, – сам же все видел. Я пытался…

– Пытался он… – Кощей в сердцах непечатно выругался, но времени спорить не осталось, нужно бежать в главную башню.

Псоглавцы лезли на стены, но удержать внутренний замок пока удавалось. Харко молотил в ворота, пытаясь высадить их.

Кощей с Вием взобрались на главную башню цитадели, где их уже поджидала великая ягга.

– Дела наши дрянь, – обрисовал ей вкратце ситуацию воевода, – вся внешняя стена потеряна.

Отсюда можно было воочию увидеть безрадостную картину: оставшиеся бойцы мертвого воинства еще удерживали внутренние стены, но уже повсюду в замке хозяйничали псоглавцы. Солнце клонилось к горизонту, а стало быть, целый день прошел в упорных сражениях. Башня содрогалась под ударами Харко, который методично молотил в ворота цитадели.

– Он ведь не сломает врата? Они же зачарованы особенно сильным колдовством, верно?

– Верно, – снова огрызнулся Вий, – только не против богатырей.

От осознания своего бедственного положения предводителей мертвого воинства отвлекли вопли снизу. Все трое выглянули в бойницу и смогли увидеть необычную картину. На войско степняков из леса обрушились три великана. Исполины не имели доспехов и оружия, просто каждый выломал себе цельное дерево и, размахивая этой гигантской дубиной, крушил степное воинство.

– Это же гримтурсы! – ахнула ягга.

– Слуги белого колдуна? А они почему тут появились? – удивился Кощей.

– Похоже, среди нас затесался редкий тип: любитель рассматривать зубы у дареных коней, – рассмеялся Вий. – Если не нравится, иди и прогони их.

Прогонять неожиданно появившуюся подмогу Кощей не собирался, и все же у великанов нет никаких шансов против такой орды. Гримтурс силен, это безусловно, но безголовый убил бы всех троих, не особо напрягаясь, а его самого уже победили. Так что смерть всех троих – это просто вопрос времени, если только у белого колдуна нет еще чего-либо в запасе. У самого Кощея все заготовки и резервы давно закончились.

И все же гиганты собирали свою обильную жатву, снося огромными дубинами по нескольку человек за один удар. Враг развернулся, встречая новую угрозу, лучники засыпали исполинов стрелами, пытаясь выбить глаза.

– Дурачье, зря стараются, – усмехнулся Вий, – гримтурсам зрение не нужно. Они колдовством вокруг себя обстановку чуют. – Потом повернулся к великой ягге и добавил: – А вот ваше колдовство на них вполне себе работает, кроме яда, конечно.

– А то я не знаю, что на них работает, а что нет, – обиделась ягга, и Вий тут же сдал назад:

– Хорошо-хорошо, я же не ссориться пытаюсь, просто совет даю на будущее.

Меж тем удары в ворота прекратились. Видно, Харко донесли о новой угрозе, и он переключился на ее отражение. Остатки Кощеева воинства никуда не денутся.

Действительно, скоро толстяка заметили внизу, хотя к тому времени одного из великанов уже уничтожили, но два других еще размахивали своими дубинами, сея смерть и разрушение. Харко раскрутил свой чудовищный серп, и сразу отсек исполину руку, тот перехватил дубину другой рукой, и тут же отбросил толстяка назад. Идолище Поганое сегодня уже получил изрядно, хотя вряд ли хоть одна рана оставит какие-то последствия: уже к утру будет как новый. Харко, словно подтверждая эти наблюдения, похромал прочь, не пытаясь больше сражаться. Удар безголового уж точно что-то да сломал в этом жирном уроде, да и удар великана не прошел даром. И все же кочевники брали верх: еще один гримтурс рухнул на землю, оставив своего собрата биться в одиночку. Последний все никак не давался, он размахивал дубиной и ловко прыгал по полю боя, не давая подрезать себе ноги, словно кузнечик среди муравьев, но человекомурашей было слишком много, и через какое-то время пал и последний из великанов. Кощей очень надеялся, что из леса выскочит еще хотя бы десяток таких же созданий, а лучше сотня. У сотни инеистых гигантов имелся бы шанс против такой многочисленной орды, но и эта троица выиграла им какое-то время плюс вывела из строя самого грозного из противников, Харко. По крайней мере, до утра. И все же…

– Нам конец, – Кощей привалился спиной к стене башни, – завтра они нас добьют.

– Никакой еще не конец, – усмехнулся Вий, – все еще только начинается.

– Надеешься на помощь белого колдуна?

– Скоро увидишь, на что я надеюсь. – Уродец расплылся в самой мерзкой и отталкивающей улыбке из всех, что бывший воевода когда-либо видел. Вот только он больше не верил ни старику, ни в старика. Тот завлек их в самоубийственное противостояние, не дал отступить, нанес оскорбление вождю псоглавцев. По собственной глупости угробил безголового. Похоже, старый урод совсем выжил из ума. Трубы степняков играли отступление, но завтра утром все продолжится, а сил для отражения штурма осталось совсем немного. Кощей успел подумать, что стоит запереть покрепче Шмыгу, ведь тот наверняка решит, что пора предать своего хозяина, и завтра попытается открыть ворота врагу.