– Ты, главное, в саму драку не лезь, не справишься с ним, – поучал Дмитрия Святогор, – слишком он быстрый. Я даже насчет Ильи не уверен.

– Это да, Дабог – он такой, – нисколько не обиделся Илья, – надеюсь, он за эти годы не стал еще сильнее.

– С чего бы это? В битвах он не участвовал, с достойными соперниками не схватывался. Я вообще не знаю, где он прятался все эти годы и, главное, зачем вылез.

Четыре богатыря готовились встретить опасного незнакомца, в котором Святогор подозревал бывшего царя Дабога. Дедушка Гасан служил приманкой, остальные богатыри должны были захлопнуть ловушку.

– Да завалим… – Дмитрий старался выглядеть бодро перед старшими товарищами и не выказывать страха, но, вопреки его ожиданиям, Святогор на эту напускную бодрость рассердился.

– Тебе сейчас страшно должно быть, – резко оборвал его браваду легендарный богатырь, – вот мне сейчас настолько страшно, что я штаны готов обмочить; веришь мне?

– Не до конца, – признался берендей; представить Святогора боящимся чего-то он ну никак не мог. Уж больно уверенно выглядел старый воин, а о его силе ходили легенды.

– Ну, так и быть, пока ждем, расскажу я тебе одну историю. И не сказку вовсе, а самую настоящую быль. Как раз о Дабоге. Тогда мы в Еуропы пошли походом. Не то чтобы они нам нужны были сильно, но вот больно интересно нашему царю-батюшке было там всех побить. И вот, стало быть, где-то посередке Еуроп земли странные были – народ уж больно запуганный вокруг, да замок огромный на горе…

– Точно, – вступил в разговор Вольга, – это же было в этой… Трансвалинии.

– Трансильвании, – поправил его Илья Муромец.

– Не помню уже, в мадьярских землях, короче, – продолжил свой рассказ Святогор. – Так вот: в этом замке нечисть обитала. Там такие были зверюги, кровь человеческую пили, навроде наших упырей.

– Не пьют упыри человеческую кровь, байки это, – высказался Вольга.

– А чего они чавкают так, словно пьют? Нет, пьют они кровь, их даже кровососами зовут.

– Говорю же, байки это крестьянские. Укусил упырь человека, вот и морда в крови. А кто-то увидел и решил, что упырь кровь пил.

– Мне тоже всегда казалось, что упыри пьют кровь, – выступил Илья Муромец, – варколаки – те да, не пьют. А упыри-то, они любят кровушку…

– Да говорю же, байки это, – не сдавался Вольга, – вы упырей несколько мгновений видите, прежде чем им череп разбить, а я как-то в белку оборотился и наблюдал. Не пьют они кровь, точно вам говорю.

– Заняться тебе больше нечем, кроме как за упырями наблюдать, – проворчал Илья, – увидел нечисть – убей.

– Не скажи, – протянул Вольга в ответ, – я вот люблю за всякими существами наблюдать. Вот ты знал, что волки мясо прячут? Прячут, но не ищут потом. Знаешь зачем?

– Ну не знаю… может, им больше не съесть.

– А я вот тоже смотрел – это мясо они волчатам откладывают. И не обязательно своим. Молодой волк, когда охотится, он еще мало кого может поймать, а тут опа – мясцо. Я вообще много всякого про повадки зверей знаю. Вот медведи, например…

– Так, – перебил Вольгу Святогор, – не уходи в сторону; волки, медведи… Все знают, что тебя хлебом не корми, только дай зверя какого-нибудь приласкать. Я про чудищ рассказываю, страху нагоняю, а ты мне сейчас будешь про медведей заливать…

Вольга примирительно замахал руками – умолкаю, мол, не сердись.

– Так вот, эти чудища, что в замке жили, как же их называли-то…

– Вампиры.

– Вот, Илья, молодой ты, память хорошая, – вздохнул Святогор, – а у меня уже сдает понемногу. Правда, пока мелочи всякие только забываю.

– Ничего себе молодой, – хохотнул Вольга, – Илья, тебе сколько сотен лет уже?

– Ему – сотен, а мне – уже тысяч, – пояснил Святогор, – тебе тоже скоро тысяча будет, если уже не исполнилась.

– Да я и считать перестал, – отмахнулся Вольга, – много. А только я, заметь, бодр, весел и полон сил.

– Все мы тут веселые, – продолжил Святогор, – а вот вампиры эти – они совсем не забавные были. Ух и тиранили они местное население! А те ничего сделать не могли. Вампир этот, он не чета нашему упырю. Упырь – существо сильное, но тупое. А вампир – сильный и умный. А еще у них способность такая была, в туман обращаться. Послали к ним отряд, объяснить, кто тут теперь главный, а они их натурально съели.

– Да, это я отряд вел, – кивнул Илья, – пытался с ними сразиться, да толку-то… словно по воздуху руками молотишь. Еле убег.

– Не «убег», а отступил, – не согласился с ним Святогор, – и правильно сделал: когда с незнакомым противником сталкиваешься, отступить не зазорно.

– Ты бы и отступил, – Илья усмехнулся, – а я убег, только пятки сверкали. Ребят, что со мной пошли, жалко было, а только их уже пожрали, когда я понял, что не знаю, как с этими чудищами совладать.

– И вот тогда мы с Дабогом пошли, уже не разговоры разговаривать, а наказывать. Подошли к замку вампирскому, а царь и крикнул – выходи, мол, нечистая сила, отведай силушки богатырской. Они и налетели. Я рублю кладенцом вокруг, а они в туман обращаются, толку – ноль. Правда, и они меня достать не могут, туман укусить и ударить не способен, им для этого надо из тумана превратиться.

– МА-ТЕ-РИ-АЛИ-ЗО-ВАТЬ-СЯ!

Все посмотрели на Илью Муромца, который с самым невозмутимым видом выражался учеными словами.

– Это он у кота своего нахватался, – понял вдруг Вольга, а Илья довольно кивнул в подтверждение.

– Этот кот твой меня утомил уже, – пожаловался Святогор, – бегает за мной и все вопросы задает, я половину его слов не понимаю. Ты бы унял его…

– Да это же просто кот, – усмехнулся Илья, – ну приставучий, зато забавный. Я вот вчера прилег отдохнуть, он меня сперва вопросами донимал, все расспрашивал, как я РЕ-ГЕ-НЕ-РИ-РУЮ.

– И кто додумался котов грамоте учить? Греки эти – такие забавники…

– Да я не о том, – отмахнулся Илья, – он под конец сам, видно, устал и лег рядом со мной. Свернулся клубочком и мурлычет, как самый обычный котейка.

– А что с чудищами-то стало? – Дмитрий вернул Святогора к рассказу о минувших днях.

– Ну так бьемся мы с ними, они вокруг кружат, пытаются достать, я без толку мечом вокруг махаю. И вот я заметил, что вампир этот, когда оборачивается, он же не видит, что у него за затылком происходит, глаза-то у него – как у обычного человека. И если очень быстро ударить в затылок, он не успевает среагировать. Я и вдарил одному, так что у него все мозги вылетели. Вот только остальные-то заметили, как я их товарища победил, стали осторожней. Крутился и так и этак, весь уже в крови, они меня тоже кусали, и больно весьма. Кровь уже все глаза залила, бью уже чуть ли не вслепую, думаю, что отступать надо. Сильны чудища. Еще одного завалил, уже почти случайно. Стою, качаюсь из стороны в сторону – у них в зубах еще яд какой-то был или волшба черная. Меня яды не берут, но больно. Протер глаза, смотрю – нет чудищ вокруг. А рядышком Дабог сидит на холмике да насвистывает весело. Присмотрелся я, а холмик-то – из тел вампиров этих. Пока я двух еле-еле одолел, он их с сотню набил и даже не поцарапался. Вот так вот.

– А как он стену Царьграда проломил! – подхватил Вольга. – Пойду, говорит, гляну, что там за неприступный такой город. Басилевс лично выполз мира просить, когда он одним ударом стену снес.

– Да как же мы такого одолеем, – Дмитрий с сомнением посмотрел на Святогора, – и надо ли нам вообще его побеждать? Может, пусть себе разбойников убивает?

– Да я уж сам об этом думал, – тяжело вздохнул Святогор, – только слишком уж опасно оставлять такого за спиной. Понимаешь, в чем дело… это сегодня он разбойников давит, а завтра может пойти и все княжество разрушить. Он совсем непредсказуемый. Уж как только ни пытались его контролировать – и умасливали, и советовали, и ненароком подводили к нужным государству мыслям… Нет; он как чего удумает, сразу делает.

– Про Ермила ему расскажи, – подсказал Вольга.

– Ну или эта история, да… был такой боярин Ермил, подобрался он к царю Дабогу близко, начал советы разные давать. А сам царю все позволял и во всем его поддерживал. Чего бы Дабог ни пожелал, тут же Ермил рядом: распоряжается, чтобы так все и было сделано, да еще и объясняет всем, почему это решение царя – мудрое и дальновидное. Так что скоро лучшим другом царя Ермил стал. Даже в государственном совете вместо него заседал: у царя-то дела важней есть.

– Например, разобраться, почему у ежиков есть иголки, а у зайцев нету, – хохотнул Вольга.

– А помните, как он указ издал, чтобы солнце всходило только к полудню, дабы он выспаться мог всласть? – поддержал товарищей Илья.

– Короче, царь был вроде как при деле, а делами государевыми начал Ермил распоряжаться. Полгода он как сыр в масле катался, да на должности хлебные своих друзей и родственников назначал, как вдруг пришла зима.

– Как всегда, для Дабога это была большая неожиданность. – Илья засмеялся, вспоминая это событие во всей красе.

– Ну да, на улице стало холодно, а к важному делу – назвать стражу нашу городским охранением – царь тогда уже был равнодушен.

– Это должно было серьезно повысить безопасность государства, – снова встрял Илья, – как уверял всех Дабог. А Ермил тут же выделил деньги на то, чтобы таблички да знаки поменять, но пока все меняли да книги правили, царь уже передумал.

– И вот выглянул Дабог на улицу, увидел, что там холодно и снег лежит, походил по терему взад-вперед и осознал вдруг, что давно он о народе не заботился. И заявился прямиком на государственный совет. Да как спросит у Ермила – как, мол, дела с урожаем сейчас? Колосится ли рожь? Ермил опешил немного, ответил, что зима на дворе, потому рожь и не колосится. Дабог как крикнет – ах ты шельма, народ голодом моришь, только отговорки придумываешь! И – бах ему в ухо кулаком. Удар царского кулака даже стены Царьграда не выдерживали, а уж голова Ермила разлетелась, как арбуз.

– Вот такой защитник простого народа, царь-батюшка у нас был, – криво усмехнулся Вольга.

– Да уж… – протянул Дмитрий.

– Мы и с Марьей-то из-за Дабога этого разошлись тогда по разным сторонам, – грустно вздохнул Святогор. – Она решила, что, если династия до такого докатилась, ее менять надо. Хоть я и понимал, что Дабог, конечно, не тот царь, что Руси нужен, но он был царем, прямым потомком Кия. Цари приходят и уходят, а династия продолжается. Из-за одного дурного царя все менять недопустимо.

– Ну а я считал тогда, и считаю сейчас, что Марья была права, – посмотрел с некоторым вызовом на Святогора Вольга.

– Ты вот Мстислава видел? Я его так воспитал, чтобы и царем был достойным, и человеком. Простого народа не чурался и умом обладал государственным. Достойный царь будет. Дабога нет уже, а династия жива. Да и сам Дабог, если по совести разобраться, не злой был совсем. Бестолковый просто, хотел-то он всегда как лучше. Так что я в итоге прав оказался, а не Марья.

– А я не про Дабога, я про саму суть, – не сдался Вольга, – если царь недостойный, его надо менять. А то чуть не всю державу развалил, а такие, как ты, стояли за его спиной и молча сопели – царь же…

– Дабог ушел, а держава стоит, – рассердился Святогор.

– Это хорошо, что ушел, – не сдался Вольга, – а если бы еще десяток лет правил?

Святогор обиженно засопел, но ничего не ответил.

– Зато при нем мы всех побеждали, – попытался примирить спорщиков Илья Муромец, – да и народ его любит.

– Так он все промотал, что до него запасли, – Вольга никак не сдавался, – вот и любят его. И незаслуженно любят. А вот царю Василию пришлось разгребать то, что Дабог наворотил, и с долгами его разбираться. Потому Василия в народе не любят, а это несправедливо.

– Вот именно, – Святогор обрадовался, что с темы размежевания они ушли и пришли к тому, что всех объединяет, – мы же сейчас не Дабога поддерживаем, а родного внука царя Василия. А Дабога мы сейчас прикончим, если это и правда он.

– А мы сможем?

– Главное – это голову отрубить. – Было видно, что Святогор не до конца уверен в своих словах.

– А он ка-ак вырастит новую голову! – невесело пошутил Вольга. – Кто его знает, на что он способен.

– Да не может быть, чтобы он новую голову отрастил. – Илья Муромец положил руку на новый меч; из Китежа для него недавно прислали кладенец, и теперь Илья постоянно поправлял его на боку, словно желая убедиться, что меч все еще на месте.

– Вы, ваше Берендейское величество, главное – в ближний бой не лезьте. Копье у вас хорошее, его и постарайтесь метнуть, подгадав момент, – проявил заботу о самом молодом из богатырей Вольга.

– Вольга до поры до времени в зверушку какую-нибудь оборотится и за спину зайдет незаметно, я его разговором отвлеку, он поболтать любит, – начал излагать план Святогор. – Илья, держишься чуть в стороне, помогаешь мне; если получится, ноги ему подруби. Вольга из белочки выпрыгнет и отвлечет его, а я голову срублю.

– Это чего это из белочки, – обиделся Вольга, – я из ежика хочу!

Святогор угрюмо посмотрел на богатыря-оборотника, но тот ответил ему самой веселой из своих улыбок.

– А я вот, когда речь о Дабоге заходит, все время историю с булавой-кладенцом вспоминаю, – поделился Илья Муромец.

– Разве такая есть, булава-кладенец?

– Где-то есть, – Святогор весело усмехнулся в свою длинную бороду, – захотелось нашему царю булаву-кладенец. Меч ему надоел, хотелось булаву. Тем более в ту пору к нам из Белого королевства царевич приезжал, у него кистень был парадный: не боевой, а золотой. И вот Дабогу захотелось его непременно уесть, решил он себе сделать булаву из звездного металла. Ну царский указ есть – надо выполнять. Принесли Жар-птицу, один из кладенцов переплавили. Взялся за эту работу лучший в те времена кузнец, и, надо сказать, что-то у него, конечно, получилось.

– По крайней мере, она была продолговатой, – засмеялся Вольга.

– И ею даже можно было ударить по голове, – согласно кивнул Святогор, – не так хорошо, как железной, но все же. Только она практически не сверкала; так, еле-еле. Поигрался он этой штукой несколько дней и говорит – да ну ерунда получилась какая-то, давайте обратно.

– Как такой умище в голову влезал, непонятно, – развел руками Илья под всеобщий смех.

Дмитрий смотрел на легендарных богатырей с большим интересом. В детстве ему казалось, что долго жить – очень здорово, но в юности, когда он осознал, что на его глазах будут умирать от старости все его друзья и родичи, мысль о том, что он будет жить очень и очень долго, стала его пугать. Но сейчас он сидел в компании Святогора и Вольги, которым было по тысяче лет, и они ничуть не казались опустошенными или несчастными.

Если разобраться, у них была большая цель в жизни – служить своему государству и народу; тут каждый новый год – не проклятие, а подарок.

От благодушных разговоров и воспоминаний богатырей отвлек громкий голос дедушки Гасана.

– Зря ты думаешь, что меня поймал, – верещал разбойник нарочно громко, чтобы богатыри, сидящие в засаде, его наверняка услышали. Святогор тут же направился на звук голоса, Илья занял позицию справа от гиганта, царь берендеев встал слева. Вольга оборотился в белку и ловко запрыгнул на дерево: видно, его пожелание сражаться в образе ежика было шуткой. Дмитрий первый раз видел, как Вольга оборачивается зверем; изменение произошло так быстро, что он еле успел заметить. Необычная способность имела и множество существенных минусов – например, в доспехах оборачиваться не выходило, и Вольга вынужден был в бой идти в простой льняной одежде. К сожалению, носить доспехи Вольга очень любил и надевал их всегда в свободное время, когда остальные богатыри старались доспехи снять.

Троица богатырей вышла из-за деревьев и встала напротив незнакомца. Дмитрий не ощущал в нем ни силы, ни мощи какой-то особенной, которой буквально дышали Святогор или Илья Муромец; обычный мужичонка, в зимнем полушубке, ничего особенного. Но мужик, наоборот, увидав Святогора, радостно закричал:

– О! Святогорыч, здорово! Давно не это… ты как сам-то?

– Это Дабог, – грустно вздохнул богатырь, – к сожалению.

– Опа, и Илюха тут, – еще больше обрадовался Дабог, – сколько лет, сколько зим!

– Ты же умер, – угрюмо ответил Илья, – чего воскрес-то?

– Да я сбежал от вас, – расплылся в улыбке легендарный царь, – надоели, сил моих нет. Никуда без меня сами, а я же не железный.

– Появился-то зачем? – Святогор смотрел угрюмо, веселый тон и доброжелательность Дабога не производили на него никакого впечатления.

– Так я чего, я все для пользы людей и государства, – бывший царь полез куда-то в заплечную суму и достал гуся, – вот смотри, Святогорыч, что я придумал. Гуси, они ведь улетают куда-то зимой. Вот я думаю, хорошо бы и комары куда-то улетали. Надо только понять, где у них тут та штука, что за перелеты отвечает. Ты только представь, если вывести перелетных комаров, как гуси… Комгуси будут. Вот народ будет доволен! А ты считаешь, что я о народе не думаю, а я-то – только о нем. Вот и разбойников извожу, тоже людям польза.

– Защитничек, – криво усмехнулся Святогор, продолжая медленно приближаться.

– О, слушай, – вдруг расстроился Дабог, – Святогорыч, ты только не обижайся, но ты меня увидел. А я же от вас прячусь. Мне просто придется теперь вас убить.

– Да какие уж тут обиды. – Святогор криво усмехнулся и прыгнул. Дмитрий даже немного растерялся: он был опытным воином, прошедшим сотни схваток, но то были битвы с магогами или с разбойниками. К тому же, что произошло дальше, он оказался совсем не готов.

Хотя Дмитрий и не успел увидеть взмах кладенца и удар Святогора, но Дабог уклонился достаточно легко. Он даже успел ударить Святогора по руке, раздался хруст кости, и Святогор крикнул от боли. Кладенец выпал из обмякшей руки, но Святогор успел подхватить его левой. Дабог сделал рывок вперед, Илья Муромец кинулся наперерез, пытаясь подрезать ему ноги. Однако и у него ничего не вышло – Дабог подпрыгнул и ударил ногой Илью в грудь. Хруст ломаемых костей отозвался в ушах берендея, Илья как тряпичная кукла отлетел в сторону, вся его грудь была одной большой кровавой раной. Дмитрий впервые в жизни испугался по-настоящему, таких противников он еще никогда не видел. Надо было что-то делать, Святогор чудом увернулся от удара Дабога, а он все стоял и ничего не предпринимал. Неожиданно на полянку вышел из леса еж. Лесной зверек упрямо топал по снегу в сторону Дабога.

– Да ты издеваешься… – выдохнул Святогор, глядя на ежа, но Дабог неожиданно остановился.

– Ух, ежик! – умилился он. – Ты бы шел отсюда, тут большие дяди делают друг другу больно.

Дмитрий снова не успел среагировать, так быстро Вольга оборачивался, но Дабог сумел отразить неожиданный удар. Дмитрий увидел, как нога бывшего царя в сапоге врезается в тело Вольги, и тот со звуком переломанных костей отлетает в сторону. Падение для богатыря было очень неудачным, он свалил на своем пути несколько стволов и налетел на острые края расщепленной сосны. Из груди оборотника торчали измазанные кровью острые щепы. Беглого взгляда хватило, чтобы понять: Вольга больше не жилец. Дмитрия захлестнула злоба, отогнавшая страх. Он крикнул и метнулся вперед, нанося удар копьем, Святогор тоже крутанулся и ударил кладенцом, зажатым в левой руке. Дабог ответил быстрыми ударами, Дмитрий не успел даже понять, что происходит. Кровь застилала ему глаза, все тело болело, да так, что хотелось орать от боли. Он опустил глаза: из его груди торчало его же копье, пробившее богатырское тело насквозь. Дмитрий попытался пошевелиться, но копье крепко пригвоздило его к могучей сосне. Илья кулем валялся с другой стороны поляны, вокруг его тела уже натекла целая лужа крови. Вольга еще хрипел, насаженный на острые щепы, Святогор лежал в отдалении, руки его были вывернуты под такими углами, что было понятно – целых костей там не осталось. Дмитрий попытался поднять взгляд на Дабога, кровь застилала глаза, но фигура бывшего царя уверенно стояла в центре поляны, где и раньше.

«Как быстро», – только и успел подумать Дмитрий и потерял сознание от боли.