Войско берендеев растянулось в длинную цепочку. Во главе ехал Дмитрий, рядом с ним – воевода Федор и командир разведчиков Егор. Терпеть проклятую пустыню им осталось недолго, войско шло споро, все понимали: едут в последний раз. Либо вернут родное царство, либо полягут все; иного не дано.

– А все же надо было этих «Магомедов» проучить, – опять буркнул Федор, продолжая давно текущий разговор.

– Негоже кровь сородичей проливать, – не согласился Дмитрий. – Нельзя уподобляться тому, что ненавидишь, так нетрудно и самому стать злом.

– Зло, добро – все это относительно, – начал спорить Федор. – Вот для магога поймать и съесть пленника – это добро: он сыт, семья сыта, хорошо. Для того же, кого съели, все немного не так.

– Ты хочешь быть похожим на магогов? – спросил Дмитрий, пристально глядя на Федора. – Или на «Магомедов», что Вячеславу голову сняли с плеч?

– Не хочу, – буркнул Федор.

– Вот и я не хочу. – Дмитрий покачался в седле, занимая положение поудобней. – Давай будем берендеями до конца.

– Один полк остался, и запасов нет, – снова начал Федор. – Чем воинов кормить будем?

– Все равно у нас один путь – либо победим, либо поляжем все. Если поляжем, так какая разница, с пустым желудком или с полным?

– Берендей о поражении не думает, – отрезал Федор, – мы победим.

– Не можем не победить, – согласно кивнул Дмитрий, – с нами все войско Владимира и Василисы, все богатыри русские.

Миновав очередной бархан, витязи увидели одиноко стоящий богато украшенный паланкин, возле которого стоял толстый лысый человек. Дмитрий узнал его сразу: это был старший евнух Шамаханской царицы Сирав. Евнух расплылся в улыбке, увидев выехавших навстречу витязей.

– Приветствую достопочтенных воинов, славных берендеев, – церемониально поклонился он, – да будут долгими ваши годы и да будет легка ваша дорога.

– И ты здравствуй, почтенный, – дипломатично ответил Дмитрий.

– Да будет многочисленно твое потомство, – тихо пошутил Федор, но евнух услышал.

– Увы, вопреки вашим молитвам, я лишен этой радости жизни… – Он всплеснул руками и горестно посмотрел на Федора. Тот пробормотал извинения под тяжелым взглядом Дмитрия.

– Что привело вас в такой час на эту дорогу? – участливо поинтересовался евнух, нисколько не смутившись.

– Мы возвращаемся домой, – решил не юлить Дмитрий.

– О, как это прекрасно – воссоединение с давно забытой Родиной! – Евнух расплылся в улыбке, но глаза его совсем не улыбались. – Надеюсь, охрана порубежья не пострадает: мы так на вас надеялись, так старались, чтобы у вас все было хорошо…

– Твоя правда, Сирав, – сокрушенно ответил Дмитрий, нервно теребя в руках копье, – Шамаханское царство всегда было к нам добро, спасибо и тебе, и царице, но сейчас мы должны вернуться домой. Иначе мы не можем.

– Как я вас понимаю, – захихикал Сирав, – давно оставленная Родина – что может быть притягательней? Конечно, придется бросить здесь тех, кто в вас так верил; тех, кто столько сил и средств потратил, чтобы у вас появился новый дом…

Берендеи молчали, не зная, что сказать в ответ.

– Я хотела бы поговорить с Дмитрием, – раздался из паланкина женский голос с ярко выраженным восточным акцентом. Федор сразу узнал этот мягкий, обволакивающий голос: он принадлежал царице Шамаханской, его нельзя было спутать ни с чем иным. В отличие от евнуха, она говорила по-русски, хотя и знала, что каждый берендей отлично понимал и шамаханский язык тоже – за несколько десятилетий его выучили все, в большей или меньшей мере.

Дмитрий спешился и осмотрелся. Паланкин был один, охраны не наблюдалось. Федор посмотрел на Егора, и тот тут же скомандовал разведчикам занять вершины соседних барханов.

– Какая милая предосторожность, – снова хихикнул евнух, – неужели вы нам не доверяете?

– Я и себе не доверяю, – буркнул в ответ Федор.

– А вот это мудро, – улыбнулся ему евнух понимающей улыбкой.

Дмитрий отогнул полог и залез в паланкин, оставшись один на один с сидевшей там женщиной. Та улыбнулась ему и хлопнула своими густыми ресницами, огромные черные глаза насмешливо смотрели на богатыря.

– Вы покидаете нас, Дмитрий? – Ее восточный акцент, аромат духов и взгляд черных глаз сводили с ума, Дмитрий собрал в кулак всю волю, чтобы ответить:

– Да, царица, мы должны.

– Должны? Нет. – Она мягко вздохнула и продолжила. – Желаете? Да!

Царица не стала слушать его оправдания, приложив к его рту свой палец:

– Настоящий царь берет то, что он желает, а ты будешь великим царем. Ты хочешь свое царство – ты возьмешь его.

Она снова мягко улыбнулась и посмотрела на него ласково, обволакивая взглядом.

– Хорошо, что мы успели, – наконец закончила она.

– Успели что?

– Успели подготовить для тебя дар. Достойный царя.

– Дар?

– Дар. – Царица откинулась назад, предоставляя Дмитрию возможность оценить ее роскошное тело, а ее восточные глаза смеялись и дразнили его.

– Какой дар?

– Сирав покажет, – она мягко потянула его за рукав кольчуги, – пойдем.

Снаружи паланкина евнух откинул ткань, закрывавшую длинный ящик, Дмитрий смотрел на содержимое ящика и не мог поверить своим глазам. Там лежало копье, переливаясь на солнце всеми цветами радуги. Он осторожно достал его и попробовал на вес: среди войска пронесся восхищенный ропот.

– Но как? – Федор первым обрел дар речи.

– О, – оживился евнух, – это очень интересный вопрос. Как вы уже поняли, это звездный металл. Из такого же материала выкованы легендарные мечи-кладенцы. Расплавить и ковать звездный металл можно только в огне Жар-птицы, которой у нас конечно же нет, – сокрушенно вздохнул евнух, – но давным-давно наши мастера заметили, что обрабатывать звездный металл все-таки можно, надо только обтачивать его алмазами. Алмазы, правда, быстро стираются, но, если менять их часто, за день можно сточить слой звездного металла толщиной в волос человека.

– Это копье… – начал Дмитрий.

– Сто восемьдесят лет, – закончил за него евнух, – пятьдесят мастеров и столько алмазов, что я себе даже вообразить не могу.

– Оно бесценно, – осторожно заметил Федор, – где подвох?

– Ваше величество, нам опять не верят, – горестно всплеснул руками евнух.

– Копье, а также и припасы, что ждут за этим барханом, – ваши, – царица широко взмахнула рукой, – взамен же я попрошу сущую мелочь.

– Что за мелочь? – настороженно уточнил Федор.

– Всего лишь одна вещица, которая когда-то принадлежала нашему царству, а теперь где-то в замке у Кощея хранится, – пропела своим нежным голоском царица, – золотой петушок.

– Он очень дорог нам, – евнух пустил по щеке слезу, – как память.

– Верни его нам, Дмитрий, я прошу тебя во имя всего добра, что вы видели от нас за все это время.

– Золотой петушок, – повторил Дмитрий, рассматривая копье, – ну что же, попадется если – отчего же не вернуть.

Царица ласково улыбнулась ему своими черными миндальными глазами:

– Я буду ждать тебя; возвращайся царем.

Она нежно поцеловала его в щеку и вернулась в паланкин, напоследок одарив его многообещающим взглядом.