И каждый раз на сцену, как на плаху, И залу каждый раз — глаза в глаза, И песни, и стихи свои с размаху, Как бумеранг, в насторожённый зал!.. И каждый раз душа на части рвётся, И вновь себя сомненьями крушу — Как примется, поймётся, отзовётся Всё, чем живу, чем с малых лет дышу?.. Плевать мне трижды на аплодисменты, Я в них не верю, честно говоря, Копеечные эти позументы В избытке нынче дарят всем подряд. Пусть мимо мчится госпожа удача, Наградами и званьями звеня… — Я знать хочу, что я хоть что-то значу, Что в чём-то людям польза от меня. Что я не зря живу на белом свете, Что я не зря, не даром хлеб жую, Что я, как вы, за всё вокруг в ответе, Что вашу боль пою, как боль свою! Что ваша мысль мои стихи питает, Что ваша сила силу мне даёт, Что вам, как мне, так правды не хватает, И кулаков порой недостаёт… Я знать хочу, что Слово станет Делом, В фундамент ляжет крепким кирпичом, И в грозный час мы вместе с вами смело На смертный бой пойдём к плечу плечо! Я верю в вас! Та вера неизменна! И как соратник ваш, и как собрат Я должен вам напомнить непременно, — Что вместе мы сильнее во сто крат! Что только вместе зло за горло схватим, Что только вместе одолеем тьму!.. Мне той борьбы до дней последних хватит, И нет покоя сердцу моему. И снова я на сцену, как на плаху, И снова, как на угольях в печи, Да нате вам последнюю рубаху, Любимые, родные палачи! Мне на роду написано сражаться За истинную праведную Русь, Поймите же, помилуйте же, братцы, А нет — рубите! Я вас не боюсь!!!

Как давно я стихов не писал, Судьбы мыслям своим не вершил, В омут чувства себя не бросал, — Не хватало вулкана души!.. Только слышу — опять трубный глас, Конь крылатый копытами бьёт, Не гневись, мой красавец Пегас, Мы догоним, догоним ЕЁ! Ногу в стремя и только вперёд! — Путь сквозь тернии к звёздам лежит, Мы догоним, догоним ЕЁ, Бесконечно-прекрасную ЖИЗНЬ! С ней поскачем в едином строю На неведомые рубежи, Рифмы лёгкие вновь запоют, Людям сможем ещё послужить!.. Я давно у России в долгу — Как артист, гражданин и поэт, Я готов, я хочу, я могу!.. — Только б силы хватило… и лет…

Нет, стихи по приказу не пишутся, В каждой жизни для них — свой черёд… Что-то видится вдруг, что-то слышится, Что-то за душу душу берёт. Что-то память взорвёт задремавшую, Что-то нервы натянет струной, Миг от завтрашнего до вчерашнего Обозначится жизнью одной. Что-то вызовет радость ответную, Что-то в слёзы тебя окунёт, Что-то вырвет мечту твою светлую Из-под гнёта обычных забот. Что-то вечное вдруг да разрушится, Что-то совесть твою обнажит, В чем-то истина вдруг обнаружится, И спокойствие прочь побежит! Чувства, мысли, надежды, созвучия В сердце хлынут разгулом стихий! — Вот тогда, может, что и получится, Вот тогда и родятся стихи.

И снова Лавра рвётся в небеса, За землю зацепившись на бегу, И снова я гляжу во все глаза, И снова наглядеться не могу. И снова память в прошлое зовёт, И вечностью кружится голова, Тысячелетье — вот оно, живёт В металле, в камне, в мыслях и словах. Незримое воочию встаёт, Неведомое обретает плоть, И песню потаённую поёт, И время озаренья настаёт, Чтоб лёд души усталой расколоть. И оживает книга бытия, Я с трепетом листать её берусь. Неведомая Родина моя, Прадедовская Киевская Русь! Открытая и светлая душой, Добру и Правде кровная сестра, Уверенно шагала в мир большой, Друзьям на радость и врагам на страх. Здесь наша боль и гнев, к плечу плечом Вставали на обидчиков с мечом, Здесь наша радость песней родилась И птицей вольной в небо поднялась. Священные, славянские места, — Здесь и поныне дышится легко, И тешит глаз земная красота, И чуть слышна мелодия веков. И фрески улыбаются со стен Роднёю нашей ласковой, большой, И снова подымают нас с колен… Да кто сказал, что всё былое — тлен? Мы к прошлому припаяны душой! Издревле начались и ты и я, И связь времён вовек не оборвать!.. Вот и стою, дыханье затая, От Лавры глаз не в силах оторвать. В ней мудрость предков с давних пор жива, Горда её златая голова, И суть светла, и линия чиста, И красота доступна и проста Под сенью православного креста! И лёгкой сказкой бело-золотой Она все рвётся ввысь с горы крутой, И, кажется, взлетит уже вот-вот С днепровской кручи в ясный небосвод. Вокруг неё с рассвета до темна Из века в век кипит людской прибой, И памятью пронизана она, И память пробуждает в нас с тобой… А кто-то нам твердит — да вы толпа, За вами никого и ничего. И весь ваш путь — звериная тропа, Вы — варвары, не более того. А кто-то тщится нас разъединить, На северных, на южных разделить, Перекусить родства живую нить, И всё былое напрочь очернить, Ошельмовать, опошлить, осквернить… И снова слышу предков трубный глас — Не гнись, не трусь, своим путём иди. Знай, мы сильней, они слабее нас, Уверенно в грядущее гляди! В борьбе мы закалились с давних пор, Единством наша сила велика, Вовек не заглушить наш мощный хор, И вместе с Лаврой нам стоять века! Расправить плечи время настаёт, Пришла пора подняться в полный рост, Нас к этому История зовёт, И прошлое незыблемо встаёт, И к будущему ладит крепкий мост. И я взлететь от радости готов, И столько я сказать сейчас хочу, Что нету в мире подходящих слов, И я молчу, восторженно молчу! А Лавра рвётся, рвётся в небеса, За землю зацепившись на бегу, И я гляжу, гляжу во все глаза, И снова наглядеться не могу!..

Отстаньте вы… Идите вы… Идите!.. Идите, сами знаете, куда… О совести, о чести не галдите, Бессовестные с детства господа. Высокими речами не шпыняйте, В словесные взвиваясь виражи, О правде вы при мне не вспоминайте, Миссионеры подлости и лжи. О Родине, о долге перед нею Не говорите, Боже упаси, — Никто из вас давно уже не смеет Слова такие вслух произносить! И о любви, о верности — не надо… От вас об этом слышать так смешно, Вам, циникам, нахалам, казнокрадам, Высоких чувств познать не суждено. И о труде не надо, дармоеды, Труда не знает ваш бездельный сброд, Привыкли жать плоды чужой победы, Облокотившись на простой народ. Себя людским считая эталоном, Вы голые при этом короли, Ползёте сзади «пятою колонной», От трудных дел и от борьбы вдали. Вас и при жизни-то давно уж нету, А будущее вовсе не для вас, Вы, безусловно, знаете об этом И жить сейчас торопитесь, сейчас. Хоть день, да ваш, хоть рубль, да в кармане, Хоть на кусок, а больше, чем другим… Довольно вам идеями шаманить, Довольно по воде пускать круги! Вся ваша философия и вкусы, И принципы, и вера, и права — Дурная сказка для юнцов безусых, Коварные предатели и трусы, — Вот ваша суть! Все прочее — слова… Вы всемером на одного обычно, Ваш принцип — в спину клеветой строчить, Мне ваша брань с угрозами привычна, И не страшит меня ваш лик двуличный, И как мне жить — не вам меня учить! Душевных ран моих не бередите, Подите прочь… Уймитесь навсегда… Отстаньте, замолчите, не галдите… Предупреждаю, лучше отойдите… Идите вы… Вот именно — туда!..

Ах, эти русские старухи, — С улыбкой тяжкий крест несут, С неистребимой силой духа И с вечной верой в правый суд! Умеют справиться с бедою, Стократно горе пережить, И существо их молодое Не устаёт добру служить. Умеют радоваться жизни, Готовы целый мир обнять, От века будто бы стожильны, А почему — и не понять? Иной вон не во что обуться, В иной — в чём держится душа, Откуда силы-то берутся Ворочать горы не спеша?.. Любая им работа впору, И все заботы — нипочём, Они, как печка, от которой Мы начинаем свой отсчёт. В них ум живой, природный, хваткий, Они достойны и просты, И зла не сотворят украдкой, — В делах и помыслах чисты! Повсюду с ними жди свиданья, Узнаешь сразу, без труда, И в самой дальней глухомани, И в самых звонких городах. Они к тебе с душой, с поклоном, — Обычай на Руси таков, Всю жизнь знаком ты с ними словно, — Так с ними просто и легко. При жизни, более чем скромной, — Чего уж тут греха таить, — Готовы целый мир огромный И накормить, и напоить. Всё отдадут тебе до нитки, Кусок последний — пополам, Ты разберись, подумай, вникни — Какая ж мать их родила?! А родила их мать-Россия Среди лесов, среди полей, Среди раздольной да красивой Необозримости своей! В них наша славная порода, В них мудрость прожитых веков, В них соль земли, в них суть народа, В них боль великих босяков! Они такого навидались, Так намотались по Руси, Так натрудились, настрадались, Так натерпелись, нарыдались, — Представить даже нету сил!.. Им в мирный день забот немало, А уж в военные года, Когда на нас беда напала, — Вот уж досталось им тогда… Родня на фронт спешила дружно, Старухи, добрый дав наказ, Крестили вслед — идите, нужно! — И в сто работ вцеплялись враз. В тылах с разрухой воевали, Победный укрепляя дух, И в городах к станкам вставали, И в деревнях впрягались в плуг. И там, где трудно, там, где надо, Повсюду были впереди, А дома тайно, у лампады Шептали: наших пощади!.. Но к их мольбе, к душе их тонкой Война была глуха, нема, И похоронки, похоронки Взрывали горем их дома… На сыновей, мужей и внуков, На дочерей и на сестёр, — Вот уж хождение по мукам, И вечной памяти костёр! Но не согнулись, не сломались, Судьбой раздавлены не раз, Они вставали, поднимались, И за собой тянули нас. В глазах у них, в речах негромких — Мечты несбывшейся тоска… А мы, надменные потомки, На них взираем свысока! К ним, развернув привычно спину, Зарыв их в памяти живьём, Пустых забот своих мякину С великой важностью жуём. Мы от старух воротим ухо, Воротим нос, воротим глаз, — А ведь от них в нас сила духа, От них и жизнь, и правда в нас! Всё недосуг нам, всё накладно Им слово бросить на бегу, Мы перед ними в неоплатном И в неоплаканном долгу! Они обиды наши сносят, И тяжбы с нами не ведут, И нашей помощи не просят, И наших почестей не ждут. Взвалив на худенькие плечи Неблагодарный женский труд, Идут дорогой человечьей, Идут, пока не упадут. А упадут — так уж достойно, Без страха голову склонив, И в мир иной уйдут спокойно, Нас на добро благословив… Не лица — лики! Как иконы! В них негасимый, вечный свет, Они живут по тем законам, Которых в наших святцах нет!.. Родные русские старухи С улыбкой тяжкий крест несут, С неистребимой силой духа И с вечной верой в правый суд!

Все короче ночи, все короче тени, Отшумели вьюги, оттрещал мороз, Первую личинку с пахоты весенней В работящем клюве первый грач принёс. И настроил флейту ручеёк бездомный, По полям рассыпал радостную трель, Подобрел к прохожим ветер неуёмный, Сорвалась с карниза звонкая капель. Солнцу надоело прятаться за тучи, Мошкам опостылел график зимних снов, Прибежал апрель — и лёд на речке вспучил, И травой забрызгал земляной покров. Утоливши жажду, почки раздобрели, Ожили деревья, ожили кусты, А денёк погожий постоял… с неделю И в киоск подбросил первые цветы. По проспектам мчатся первой пыли клубы, На субботник вышел местный старожил. Нафталин привычно пересыпал шубы, А нейлон привычно плечи обнажил. На скамейках скверов, парков и бульваров Места посидеть под вечер не найдёшь, — На скамейках чинно восседают пары, И, представь себе, не только молодёжь!.. Нет, весна стучится трепетной рукою В сердце, а не в паспорт, и не в седину, Не даёт всю жизнь бесстрастного покоя, И за это любит Человек весну!

Весна пришла! Весна-красна примчалась Весёлой, светлой сказкой наяву, И звонкою капелью застучала, И зеленью пронзила синеву. Весна пришла! И по её веленью Опять покой взорвали соловьи, И снова жизнь рванулась к обновленью, Сто крат умножив радости свои. Весна пришла, и солнце ввысь взметнула, И распахнула двери и сердца, И в каждый дом с разбегу заглянула, И улыбнулась детям и отцам. Весна пришла! И это не заметить Немыслимо, и мимо не пройти, — Ведь нам весна надеждой вечной светит, И нам с весною вечно по пути! Весна-красна… Мы в ней души не чаем, Цветами и улыбками встречаем, Повсюду нынче властвует она, Великая и вечная весна!

Ну вот и день к концу… И в тёмном небосводе Мерцает ярких звёзд вечерний хоровод, И благость разливается в природе, И всё вокруг угомонилось вроде, И тишина о вечности поёт… И мозг, усталый от пустых забот, Стряхнув с себя дневное напряженье, Приводит мысль счастливую в движенье, Немыслимое запросто верша! И сразу оживляется душа, И сердце наполняет вдохновенье, Судьбы благословенной дуновенье, И образы воскресшие спешат В стихах своё найти отображенье, Фантазию стремятся разбудить, Волшебный мир мечты скорее возродить… В который я войду, распахивая двери, И вмиг наполню всем, чем захочу! И уж не побоюсь, не замолчу, Добром и Правдой всё вокруг измерю! Врагам — воздам, друзей — озолочу, В другое измеренье улечу И в справедливость, наконец, поверю! Вечерний час, прекрасная пора, Я никому не нужен до утра! К столу, скорей к столу — зовёт перо поэта, Ах, если б сил моих хватило до рассвета…

Добрый вечер, молодые люди, Здравствуйте, горячие сердца!.. В паспорта заглядывать не будем — Молодости нашей нет конца. Нет, пока мы движемся и дышим, Нет, пока за правду рвёмся в бой, Нет, пока чужое сердце слышим И болеем за чужую боль. Молодости нет конца, покуда Верим мы в добро и в чудеса, Истину откапываем всюду И стоим у счастья на часах. И неважно, сколько лет ты прожил, Важно, сколько сам себе даёшь, Важно, что ты хочешь, что ты можешь. Важно, кто ты есть и чем живёшь. Важно благодушью не поддаться, От достатка вдруг не ожиреть, Потому что можно даже в двадцать Незаметно взять да постареть… Прожил двадцать лет, и в сердце скука Забралась, червонцами шурша, Сдали мышцы, опустились руки, Опустела юная душа. Всё ему не мило, всё постыло, Он попил, поел — да на кровать, Наплевать ему на всё, что было, И на всё, что будет, наплевать. Ничего не знает, не читает, Нет любви, надежды тоже нет, Он давно о пенсии мечтает, А всего-то прожил двадцать лет!.. Нет, товарищ, молодость — не годы, Молодость — огонь в твоей груди! В наших трудных, жизненных походах Молоды лишь те, кто впереди! Кто работы не боится с детства, Строит новый мир, как новый дом, Кто не ждёт короны и наследства, А всегда живёт своим трудом. Кто не ставит ближнему подножки, Кто со злом не станет нас мирить… Молод тот, кто сам себя по крошке Может бедным людям раздарить! Кто другого не продаст за рубль, И за доллар тоже не продаст, Тот, кто в час суровый, стиснув зубы, За Отчизну жизнь свою отдаст… Молодость, как жизнь, — одна даётся, Раз обронишь — больше не найдёшь. Значит, надо петь, пока поётся, Значит, надо жить, пока живёшь! По ночам считать на небе звёзды, По утрам встречать зарю красну, Как бальзам, глотать морозный воздух, Каждой клеткой чувствовать весну! С головой нырнуть в осенний ливень, Услыхать, как летний гром гремит… Ты живёшь! А значит, ты — счастливый! Жизнь — она прекрасна, чёрт возьми! Так давайте в беспредметных спорах Понапрасну годы не губить, Так давайте жить, ворочать горы, Строить, созидать, творить, любить! Не забудьте, молодые люди, В жизни есть один закон простой: Если молод — это значит любишь, Если любишь — значит МОЛОДОЙ! В общем, в паспорта смотреть не будем, Молодости нашей нет конца. Добрый вечер, молодые люди, Здравствуйте, горячие сердца!..

Дело было вечером, Делать было нечего… Петя пел, Борис молчал, А Сергей ногой качал, Мила в зеркальце глядела, Таня просто так сидела, Николай ловил осу, Юра ковырял в носу… И сказал ребятам Петя: «Мы пока что с вами дети, Но когда пройдут года, Кем же станем мы тогда?» И сказал ребятам Вася: «Я уже в четвёртом классе, И как только подрасту, В представители пойду… Представитель — это модно! Буду я кого угодно Представлять и там и тут, Где поболее дадут… Буду ездить за границу В Лондон, в Рим, в Париж и в Ниццу, И в Нью-Йорк, и в Вашингтон, И в ЮНЕСКО, и в ООН… Буду всем давать советы, Всех учить зимой и летом, Фестивали посещать, Мэров-пэров навещать. Со всего большого мира Соберу я сувениры… Буду я везде и всюду, А в Москве — проездом буду… Плавать мне во всех морях, Заседать во всех „жюрях“!..» * * * И сказал ребятам Саша: «Буду я, как дядя Паша. Эту школу брошу вскоре, Перееду к синю морю. Я хозяйствовать люблю, Трёхэтажный дом куплю, Обнесу его забором, Заведу собачек свору. Летом каждую кровать Буду дачникам сдавать, Вплоть до зимнего момента, А зимой пускать студентов. Буду я, как говорится, Квартирантами кормиться, Буду жить да поживать, И на всех мне наплевать». * * * В разговор вступил Серёжа: «Я работу выбрал тоже, Я уже решил, ребята, Буду я начальник блата! Папа с мамой говорят — Нынче всё решает блат. Буду утречком вставать, Всё по блату доставать, Всех устраивать по блату, Всех проталкивать куда-то. Заведу знакомых всюду, Взятки брать, конечно, буду, Буду брать, пока дают, А не брать — так засмеют. В жизни главное, ребята, Жить не только на зарплату». * * * В разговор вмешалась Вера — «По секрету вам скажу, Замуж за миллионера Я, ребята, выхожу. Мне подружка тут сказала, Мужиков таких — навалом! Нужно только поискать, Прихватить, не отпускать, Из него деньгу качать, Жизнь шикарную начать. До каникул дотащусь И на поиски пущусь. Мне плевать, каким он будет, Молод, стар, красив, урод, Мне плевать, что скажут люди, Лишь бы денежки вперёд. За мильёнщика пойду, Слуг ораву заведу, Буду в роскоши купаться, Перед всеми задаваться. Из себя воображать, В мерседесах разъезжать, Отдыхать в зарубежах, Богатеть, как на дрожжах. Потекут в мои кармашки Разноцветные бумажки — Фунты, доллары, рубли!.. Все, кто бедный, — отвали!..» * * * И сказал ребятам Коля: «Буду я, как дядя Толя, И соседям на беду, В алкоголики пойду!.. Это нынче очень модно И почти что всенародно… Алкоголикам давно Всё у нас разрешено. Можно драться и ругаться, И на улицах валяться, Людям жизни не давать, На милицию плевать. И общественность у нас Помогает в трудный час. Алкоголиков под ручки, И на эти… на «поручки». * * * И сказал ребятам Юра: «Я пойду в номенклатуру. Буду всюду я ходить, Буду всем руководить. Главная моя забота — Заставлять других работать. Всем давно пора понять — Надо перевыполнять!.. Ночью, днём, в жару и в холод, Серп — в одну, в другую — молот, Догонять, перегонять, Честь мундира не ронять… Чтобы до седьмого пота, Чтоб работать и работать, И давать, давать, давать, Чтобы отрапортовать». * * * А в углу сидел Ванюша, Он молчал и только слушал. А потом сказал: «Друзья! Вот о чём подумал я: Всем бездельничать охота. Но работать должен кто-то?.. Должен кто-то в семь вставать, Всех кормить и одевать, Шить рубашки и штанишки, Суп варить, печатать книжки, В детский садик нас возить, Строить, рыть, пахать, косить?! Кто-то должен — это ясно. Значит, только подрасту, Стану я рабочим классом Иль в колхозники пойду»… Все к Ивану подбежали, Обнимали, руки жали, И сказали наконец: «Ты, Ванюша, молодец! Ты умнее нас, без спора, Ты давай, ворочай горы, Создавай, твори и строй, Добывай и землю рой! Ну а мы, как говорится, Будем все тобой гордиться!» Дело было вечером, Делать было нечего…

Я в чёрный список чёрною рукой Давно уж занесён, я это знаю!.. За что же мне, за что почёт такой? — За то, что я с надеждой и тоской Люблю тебя, земля моя родная! За то, что я с тобою навсегда, За то, что твой до капельки, до крошки, За то, что не предам и не продам, А надо будет — жизнь свою отдам За негасимый свет в твоём окошке. За то, что помню Отчество твоё, Великое и грозное былое, И не приемлю о тебе враньё, И вечно разгоняю вороньё Над буйною твоею головою. За то, что верю — свет твоей звезды Путь озарит грядущим поколеньям, И семена твои дадут плоды, И нету в мире силы и беды, Чтобы тебя поставить на колени!..

Знаю я, часто поэтам, — В этом они не вольны, — Видятся перед рассветом Самые тяжкие сны… Снится земля голубая В дымном и душном кольце, Атомный век выступает С речью о скором конце. Хмурятся на небе тучи, Хмурятся люди с утра, Тот о грядущем канючит, Этот в былое удрал. Смутное, смутное время, Серая, серая мгла, Мысль летаргически дремлет, Сердце печаль оплела. Страсти страстишками плещут, Меркнут зарницы идей, Вещи, проклятые вещи В угол загнали людей. Время торопится, время Мчится во всю свою прыть, Чтобы скорее, скорее Нас колесом закрутить! Рёвом турбин оглоушить, Мутью эфира оплесть, Выхлестать ядерным душем, В клетку живую залезть. Душу опутали будни, Темя заботы долбят, Глухонемые как будто, Слышим мы только себя! Птицею совесть забилась, Грохнулась к нам на крыльцо, Вечная сталь затупилась О золотое кольцо! Вороны кружатся всюду, Чуют добычу нутром, И современный Иуда Снова звенит серебром!.. С правдой эпоха не дружит, Ложь от зари до зари, Громче и громче снаружи, Тише и тише внутри… Зависть, чумная зараза, С подлостью тешится всласть, Сила взъярилась на разум, Глупость разверзнула пасть. К ближнему жалости нету, Слабые кости трещат, Физики крутят планету, Лирики только пищат! Циники царственно цедят Новый закон бытия… В дьявольском, адском прицеле Снова Отчизна моя!.. Душно и муторно, братцы, Нечем порою дохнуть, Надо к окну подобраться, Надо его распахнуть! Утро, примчись поскорее На золотистом коне, Доброе солнце согреет Душу озябшую мне!.. Смутное, смутное время… Только не вечно оно, Вызреет разума семя, Утро придёт всё равно! Канут все хвори и беды, Грянет за Истину бой, Близится наша победа, Станем мы сами собой!.. Знаю я, часто поэтам, — В этом они не вольны, — Видятся перед рассветом Самые тяжкие сны…

Весна, Победа, Родина, Народ — Слова дороже сыщутся едва ли, Мы с этими словами шли вперёд, Мы с этими словами погибали. Мы пали, укрепляя плоть земли, Вошли, как сваи, в русские равнины, Дорогою Победы пролегли До самого проклятого Берлина! И не вернулись мы домой, назад, Просрочили заветные свиданья, И выплакали матери глаза, И высохли невесты в ожиданьи… Но наш огонь бесследно не угас, Жизнь, как известно, вечное движенье, И пробил час, и мы воскресли в вас, Вы — наша память, наше продолженье! Мы верим в вас! Мы знаем, что не зря За ваше счастье шли навстречу смерти, Хоть между нами, честно говоря, Так не хотелось умирать, поверьте! Ведь многие из нас моложе вас, Мы из-за школьной парты в строй вставали, На фронте мы взрослели каждый час, Там нам на возраст скидки не давали. Хотели мы допеть, дотанцевать, Дожить и доучиться так хотели, Невест своих хоть раз поцеловать, Ведь многие и это не успели. Как вы, такими мы хотели быть, И вам за нас шагать по всей Планете, За нас дожить, достроить, долюбить И в будущем за прошлое ответить!..

Друзья! Вам довелось в великий час Из тьмы тащить Афганистан проклятый. Мы с вами, всей душою среди вас, Родные наши русские ребята! Мы помним вас, и днём и ночью ждём, О подвигах геройских ваших знаем, О вас всё время разговор ведём, — И молится за вас Страна Родная!.. Вам горькую из самых горьких чаш Досталось пить вдали, во тьме кромешной… Спасибо за солдатский подвиг ваш, Спасибо всем и каждому, конечно. Афганистан свирепым барсом лёг, Коварную до неба выгнул спину. Здесь спрос с любого по-солдатски строг, Здесь впору только истинным мужчинам! Предательство за каждым за углом, В глаза — друзья, а в спину — из обреза… Эх, сколько ж наших добрых душ легло, Эх, сколько светлых судеб враг подрезал!.. Жестокие до жути басмачи, Охочие на зверства вековые, Как скорпионы, ползают в ночи, Головорезы, ящеры живые. Тупая дерзость вечной темноты, Кровавая, безжалостная свора, Как змеи, в камни прячутся, в кусты, Собою оскверняют даже горы. А горы несказанно хороши, Пронзают первозданным разворотом, Горят алмазно россыпи вершин, — Вот только смерть за каждым поворотом. Не выдержишь — и нет тебя навек, И множатся земли родимой беды… Но ты же наш, советский человек, В тебе же сила прадедов и дедов! Плотнее штык к штыку, к плечу — плечо, В единстве наша сила вековая. Нам вместе всё на свете нипочём, Вперёд, врагу пощады не давая! За вами и Москва, и Ленинград, Сибирь, Урал, Рязань, и Минск, и Киев, Орёл и Курск, и Брест и Сталинград, — За вами вся великая Россия! Враги нас в эту бойню вовлекли… Да если бы не общая граница, — Туда б за миллиарды не пошли, Начхать бы нам на них, как говорится!.. С врагом коварным будьте похитрей И зря себя в атаки не гоняйте. Чуть что не так — огонь из батарей, — О технике почаще вспоминайте!.. Без вас нам, прямо скажем, нелегко, В народе разговорчики ведутся, — Мол, нету настоящих мужиков, — Так что невесты ждут вас не дождутся! Скорее добивайте эту мразь, Скорее возвращайтесь, бога ради, Затопим бани, смоем эту грязь И за столы за свадебные сядем! Чтоб отвести от Родины беду, — Вы нынче там, пути другого нету. И пусть планета мелет ерунду, Плевать нам, извините, на планету… У нас друзей на белом свете нет, А если есть, то очень-очень мало… Зато врагов заклятых — полон свет, И нам считаться с ними не пристало! Нам главное — Отчизну сохранить В спокойствии, во здравии и в силе, Да честь её вовек не уронить, Да приумножить славушку России! Конечно, жаль, что вы от нас вдали, Отчизны нашей славные солдаты. Привет вам и поклон вам до земли! Себя бы вы побольше берегли, Родные наши русские ребята!..

Опаснее опасной бритвы, Коварней финского ножа, Страшней междоусобной битвы, Кумир чиновничьей молитвы — Руководящий наш ханжа. Нет у него ни чувств, ни чести, Он лицемер, прохвост и хлыщ, И всё-таки в солидном тресте Вскочил на интересном месте Руководящий этот прыщ. Он — исключение из правил, Но, взяв со времени оброк, Он вовремя кого-то славил, «И уважать себя заставил, И лучше выдумать не мог». Вцепился в кабинет отдельный — В нём весь его авторитет! — Увенчан властью безраздельной, В своём отделе князь удельный, Ему в отделе равных нет. За должность, словно за ограду, Укрылся от проблем страны, Награды — вот его отрада, Он выше всех на пол-оклада, Он толще всех на полжены! Не знает он волнений, стрессов, Спокоен, важен, как верблюд, Ни в том, ни в этом ни бельмеса, Идейный, вечный враг прогресса, Наш дармоед и лизоблюд. Он не работает, а правит, Над подчинёнными парит, И всех, кто ниже, вечно давит, А всех, кто выше, вечно славит, Взахлёб, взасос благодарит! Готов — дай волю — мир подлунный В пустых идеях закружить, И там и тут с любой трибуны В речах, дубовых и чугунных, Не зная жизни, учит жить. Он топит нас в бумажном море, Не скажет правды никогда, И равнодушьем души морит, Проклятье наше, наше горе, Большая, общая беда. А сам притом живёт не худо — Отличный сон, прекрасный вид, Какой режим в теченье суток, А как работает желудок, Какой отменный аппетит! Все в нашей жизни обновленья Лишь на словах приемлет он, И вслух зубрит постановленья, А вслед шипит нам в озлобленьи, Надменный наш хамелеон. И день и ночь нам метит в спину, Давно уж режет без ножа… Но пробил час его кончины, Пусть канет в вечность, как в пучину, Непотопляемый ханжа! Терпеть его уже не надо, А надо лишь в одном помочь — Лишить чинов, наград, оклада, Да вырвать кресло из-под зада, Да гнать с дороги нашей прочь!

Ах, время — вечный наш диктатор, Постой, минуты не гони! — Не остановится, куда там… Бежит!.. И мы бежим за ним… Бежим, друг друга обгоняя, Куда-то мчим во весь опор, Во всём друг друга обвиняя, Не видя встречного в упор. Бежим, теряем по дороге Родных, друзей, порой себя, А дел у каждого так много, Проблемы душу теребят. Бежим по замкнутому кругу, Порой по встречной полосе, В глазах полно забот, испуга… А мимо — жизнь во всей красе! А за окном весна гуляет, Цветёт, ликует и поёт!.. Но время в спину подгоняет, — Мол, лето ждёт, давай вперёд! А вот и лето тешит душу Медовым запахом цветов, Но время шепчет, шепчет в уши — Уж скоро осень, будь готов!.. И осень в золотом уборе Дождями празднество вершит, А время непогоде вторит — Зима уж скоро, поспеши! Зима, мороз, снега сияют, Метель сугробы намела, А время вьюгой завывает — Скорей бы уж весна пришла!.. И вновь весна стучится в двери, За сердце, за душу берёт, Но время каждый шаг твой мерит — Дела не ждут, вперёд, вперёд!.. Дела, дела, а люди — мимо, И всё трудней наш грешный путь, А нынче так необходимо В глаза друг другу заглянуть!.. Передохнуть, остановиться, Подумать, вспомнить и понять, Неспешно Богу помолиться, И с кем-то взять да помириться, Кого-то дружески обнять… Сломать часы, ожить, взбодриться, С разбегу в прошлое нырнуть, Чтоб снова встретиться, влюбиться, Чтоб снова чувством озариться, И в счастье снова раствориться… Но время вспять не повернуть!.. Ах, как же тратим мы бесцельно Обычной жизни благодать, А время — ведь оно бесценно, И не купить, и не продать!.. Но мы летим во весь опор, Над нами — времени топор! — Но если жизнь у нас одна, Тогда спешить нам на хрена?!

Человек — управдом на планете, Управдома назначил Господь, И особость людскую отметил — Дал и разум, и душу, и плоть. Мол, живи, процветай и блаженствуй, Ощущая восторг бытия, К идеалам стремись, к совершенству, Созиданье — работа твоя. Развивайся в согласьи с природой, Береги её, зря не терзай, Ограничь свою дурью свободу, В чём-то добром и светлом дерзай!.. Ну, а мы: Человек — царь природы, Мы в два счёта её покорим, И себе, разлюбезным, в угоду Кладовые её разорим!.. И пошло!.. И долбим, ковыряем, И копаем, сверлим и грызём, Воздух, воду и жизнь отравляем, Дружно в бездну сквозь мусор ползём… Каждый шаг наш разрухой отмечен, И Земле нас терпеть не с руки, Мир наш — с нами, без нас ли — он вечен, Мы же — наглые временщики. Нет порядка на нашей планете, Но не вечен всеобщий дурдом, Час пробьёт, и придётся ответить Управдому пред Божьим судом!..

Сидели двое высоко в горах, Вокруг цвело абхазское раздолье, Прекрасная осенняя пора, Уютное домашнее застолье. Дым от костра среди каштанов плыл, Текла неторопливая беседа, И журналист хозяина просил О тайнах долголетия поведать. Скажи, отец, открой нам свой секрет, Как людям в долголетье окунуться, Как ты сумел прожить сто двадцать лет И устоять, не дрогнуть, не согнуться?! Старик взглянул в заоблачную высь, Вздохнул, сказал как будто между прочим, — Ты главное, сынок, не суетись, Ни в чём, ни перед кем, ни днём ни ночью… Не суетись, и с малых лет трудись, И не завидуй никому на свете, И от людских пороков открестись, — И ты сто двадцать лет с улыбкой встретишь!.. Старик сидел, спокойствием дыша, За горизонт орлиный взор нацелив, Дым от костра лениво, не спеша Тянулся меж каштанов еле-еле…

Вновь багрянцем закат отблистал, Птичий клин к горизонту промчался, Солнце скрылось, и вечер примчался, Час вечерних раздумий настал. А потом незаметная ночь, Подытожив деянья дневные, Окунула во сны расписные, Все заботы отринула прочь. Утопая в желанной поре, Баба Варя на печке зевнула, И корова на заднем дворе Так устало и грустно вздохнула. Заворчала собака во сне, Старый кот промурлыкал в запечьи, В этот час в тишине при Луне Отдыхает душа человечья. Оживляют наш сон и покой Только звёзды в бесшумном полёте, Соловьи над Протвою-рекой Да лягушки в соседнем болоте. А на утро, как солнце взойдёт, Как туманная дымка растает, Нескончаемый ворох забот Нас в два счёта проснуться заставит! Так и крутится жизнь колесом, Вечный двигатель — где он запрятан?.. А пока что свой сказочный сон Досмотрите скорее, ребята…

Море… Живое, великое, вечное море, Снова спешишь нам навстречу волною крутой. В неповторимом, волшебном, небесном уборе Снова сражаешь своей неземной красотой! Кто наделил тебя необозримым простором, Кто повелел тебе день ото дня хорошеть, Кто тебя создал на радость усталому взору, На утешенье израненной жизнью душе? Вольные ветры, твои неуёмные дети, Рвут и клубят над тобою стада облаков, Бездна твоя неизведанной тайною светит, Так и зовёт окунуться в глубины веков. Непостоянством сердца человечьи тревожа, Вечно играешь в матросиков и в корабли, В радостной, солнечной, тысячеликой дорожке Переливаются все бриллианты земли. Солнце под вечер до завтра с тобой расставаясь, Жарко целует тебя в золотой горизонт. Скалы прибрежные, утром из тьмы вырываясь, Раны свои омывают твоей бирюзой. Так бы глядеть и глядеть на твою необъятность, Слушать и слушать твой шёпот, и грохот, и гром, Так бы вдыхать и вдыхать твой привет ароматный, Чайкою мчаться и мчаться в просторе твоём… Пусть же тебя никогда и ни в чём не убудет, Пусть тебя минет разящая боль бытия, Верим, что вечно будить человечество будет Страстная, сильная, вольная песня твоя!

Всё вернулось на круги свои, Пошумели и угомонились, И в привычном поклоне склонились, И заткнулись опять соловьи. И опять воронье — кар-р да кар-р!.. Все долбят ненавистную ноту, Снова слушаем, как идиоты, Снова тычут нас в старый букварь. И опять над родной стороной Одноцветная радуга блещет, Снова серые мысли и вещи Надвигаются мутной волной. Где же вы, где вы, друзья-соловьи?.. А в ответ — многорылое ржанье, Завертелся вертеп обожанья, Все вернулось на круги свои!..

Не шейте мне «дело», не шейте, Не тратьтесь на крепкие нитки, Не меряйте издали шею — Я сам вам размер сообщу. И местью меня не пугайте, — Умом от расстройства не сдвинусь, И в омут с обрыва не кинусь, И пулю в висок не пущу!.. Не надо стращать отлученьем, Не надо читать поученья, — Они не имеют значенья, Не клейте своих ярлыков. На плаху меня не тащите, Крамолы во мне не ищите, И кланяться вам не просите, С рождения я не таков!.. Да мне за державу обидно, Да мне перед будущим стыдно, И в том парадокс очевидный, — Что вы до сих пор «на коне»!.. Теперь вы благие снаружи, Всё лезете в храмы да в души, Всё рвётесь сломать да разрушить… А это совсем не по мне! Я просто живу и надеюсь, Трудом за Россию радею И верю в святую идею, Что в мире Добро победит. Рассеется тьма понемногу, На светлую выйдем дорогу, И вечный наш Праведник строгий С улыбкой на нас поглядит…

Россия зреет за Уралом, В Сибири крепнет русский дух, Здесь каждый встречный стоит двух, Здесь, что ни сделаешь, всё мало! Здесь, средь лесов, и рек, и гор, Среди раздолий синеоких, Какой простор для дум высоких, Какой для творчества простор! Здесь, от Урала до Байкала, Среди запасов мировых, Среди планетных кладовых России завтрашней начало! Всегда крепка, сильна, вольна, Неупиваемая чаша, Сибирь — земля родная наша, Ты для России создана! Тебя стараются подмять, Тебя стремятся обезглавить, Высокий дух твой обесславить, В служанки к недругам отдать!.. Но не надейтесь, господа, Нет, вам Сибирью не разжиться, Вам ею можно подавиться, Сибирь не сдастся никогда! И в наши дни, в наш век суровый, Сибирь, державу удержи, — Скажи своё златое слово, Во всеуслышанье скажи! Скажи, скажи на всю планету, — Мощнее в мире гласа нету, Скажи, России помоги, И пусть заткнутся все враги!..

Урал уменьем славится, Урал — рабочий край, С любой задачей справится, Какую ни задай. Уралом столько пройдено Из тьмы веков вперёд, Урал для нашей Родины Во все века — оплот! Уралом столько сделано В дни мира, в дни войны, Урал — эпоха целая В истории страны. Уральскими гвардейцами Россия век тверда, Уральскими умельцами Россия век горда. Уж так ведётся исстари В раздольных тех краях, Работают неистово За совесть, не за страх! В людских уральских кузницах Надёжнейший народ, Умельцы всюду трудятся, А дел — невпроворот!.. На нас веками валится Проблем девятый вал, Но с ними легче справиться, Коль за спиной — УРАЛ!

А знакомых у каждого много, И приятелей всяческих тьма, А друзья — это, братцы, от Бога, А друзья — для души и ума! И не спорьте со мною, не спорьте, Ведь не зря утверждает народ — Старый конь борозды не испортит, Старый друг тебя не подведёт!..

Заболел не сразу я творческой заразою, Это ж, братцы, здорово — творчеством болеть, Окунуться в рифму, восхититься фразою, Словосочетанием душу отогреть! Буковки да чёрточки, запятые, точечки, Тут не спорь со временем, нервов не жалей, И четыре складные, образные строчечки — Лучшее лекарство мне ото всех болей! Муза моя светлая, муза моя вечная, Каждый раз как заново за перо берусь, Даришь мне, родимая, радость бесконечную — Воспевать великую, праведную Русь!

Я мимо никогда не прохожу, В военный полдень память возвращая, И с трепетом душевным подхожу, Огнём нетленным совесть очищая. И прошлое врывается в меня, И суета уносится куда-то, И голос неизвестного солдата Мне слышится у Вечного огня!..

Белая баня кровавая, Только вот плакать о ком? Вот они — левые, правые Вдоль парапета рядком. Смелые были, весёлые, Только что были, и нет, Скромный булыжник под голову, Доброе слово вослед!.. Помнить нам необходимо, Помнить сейчас и потом Красный от крови, Чёрный от дыма Белый расстрелянный дом!..

На тихом скверике зелёном Тянулись к солнцу липы, клёны, Дразнил бездомный воробей Ленивых, толстых голубей, Уткнулись дедушки в газеты, Давали бабушки советы, В цветах переливались краски, Вокруг резвилась детвора, И у скамейки две коляски Застыли с самого утра… Стояли рядом две коляски. В одной сидел курносый внук И слушал дедушкины сказки. И вдруг… Спросил он деда вдруг: Скажи, зачем в коляске рядом Вот этот человек сидит, Ведь он же дядя, взрослый дядя, Ему давно пора ходить?.. Да что ходить — он должен бегать И прыгать выше облаков, — А он сидит и смотрит в небо, И всё вздыхает глубоко. Он должен мчаться по дорожкам Иль сам возить кого-нибудь… А может, он устал немножко И сел в коляску отдохнуть? Ему там тесно, я же знаю, Мою коляску предложи, А я немножко погуляю… Ну что же ты молчишь? Скажи! А дед молчал. Лишь под щеками Ходили желваков бугры, Виски трещали под руками, — А дед молчал, молчал навзрыд!.. Потом, зубами скрипнув даже, Сказал сурово пацану: Тот дядя в лётном экипаже Со смертью дрался всю войну. Бросался первым в ад кромешный И не жалел ни рук, ни ног, И потому сидит, конечно, Чтоб ты, мальчишка, бегать мог. Так знай же, мальчик, цену счастья, Знай перед тем, как жизнь начать!.. А может, дед неправ отчасти, А может, лучше промолчать? Как говорит один знакомый, — Зачем былое вспоминать? Мы много лет уже как дома, Давно уж кончилась война, Давно уж всё переменилось, И те давно уже не те, Давно пора забыть, что было На безымянной высоте. Довольно, хватит в прошлом рыться, Что было, сплыло навсегда… Он, правда, сам-то «этих фрицев» В глаза ни разу не видал… Но люди есть и будут люди, И всех, мол, надо уважать, Давайте, граждане, не будем Их нашим прошлым обижать!.. О, психология мещан, Она в нём все-таки проснулась! Ему-то можно всех прощать, Его война и не коснулась. Он выжил, уцелел тогда, Сберёг здоровье и фигуру, Блестит на лацкане медаль — За оборону личной шкуры! Он жив, он даже учит жить, Ему за прошлое не больно, Ему на тех, кто ТАМ лежит, Плевать с высокой колокольни. Он в славе, на виду всегда, Он в кабинете важно киснет, И щёки со спины видать, И пузо по колено виснет… Он говорит: — Пора забыть, Мол, столько лет, мол, сколько можно!.. Но как же быть, но как же быть, Когда забыть-то невозможно!.. Но как же быть, коль до сих пор Дым над планетою витает, Но как же быть, коль до сих пор В семье кого-то не хватает. Коль до сих пор отец в ночи Вдруг начинает тихо плакать Иль вскакивает и кричит — Вперед! За родину! В атаку!.. Коль до сих пор, терзая слух, Скрипят на улицах протезы, Коль до сих пор от слёз старух Ржавеет на крестах железо!.. Эй, вы, грядущие века, Глядите же, глядите сами, — Прохожего пустой рукав Трепещет на ветру, как знамя!.. Забыть? Сменять кружки медалей На звонкие кружки монет, Страданья отнести к преданьям И спрятаться за давность лет?! Нет, надо помнить, слишком рано, Не время нам отбой трубить, Мы обещаем ветеранам Войны вовеки не забыть. И наши внуки помнить будут, Во ЧТО обходится война, И никогда не позабудут Тех, безымянных, ИМЕНА!..

Повезло мне в жизни, знаю это. Повезло родиться в тех краях, Где на баррикадах Власть Советов Утверждала Родина моя. Повезло мне вовремя родиться, Главные события застать, С детства в дело общее включиться, Новую Историю листать. Паренёк с московской Красной Пресни, Я в искусство от станка пришёл, Жизнь свою в кино нашёл! И песню, Песню я свою в кино нашёл. Песня эта — верная подруга, Я люблю мотив её живой, — Три танкиста, три весёлых друга, Экипаж машины боевой!.. С ней мы в «Трактористах», как известно, Повстречались, вроде на бегу, Только с той поры я с этой песней На день разлучиться не могу. Я душою с нею породнился, Сорок лет мы с ней плечом к плечу, Я за эти годы изменился, А она — не старится ничуть! Не страшны ни годы ей, ни моды, Потому что песня хороша, И живёт она в душе народа, В памяти былое вороша… А былого было — не измеришь, Сквозь огни и годы нас несло, Вспоминаешь — сам себе не веришь, Что вообще такое быть могло. Огненный Карельский перешеек, Халхин-Гола красный небосвод, А потом — предел людских лишений — Ад кромешный, сорок первый год! Против мрака, против силы дикой, Поднялась живой стеной Страна, Встали все, от мала до велика, — Началась священная война! Сквозь огонь войны с бойцами вместе Шли вперёд их верные друзья — Песни, боевые наши песни, Среди них — любимая моя! Пели их в окопах и в каптёрках, В небе, на земле и на волне, Как известно, сам Василий Тёркин Пел о трёх танкистах на войне. И бывало, где ни покажись ты, И в тылу, и на передовой, — Ну, Крючков, давай о трёх танкистах, Николай, о трёх танкистах спой! Как не спеть? Поёшь что мочи хватит, Только голос слаб, как ни ори, Но зато солдаты так подхватят, Хоть в Большой театр их бери! Пехотинцы и артиллеристы, Лётчики, сапёры, моряки — Вспоминали все о трёх танкистах, Эта песня всем была «с руки». Всем пришлась по сердцу да по нраву, Потому что все стремились в бой, За Отчизну — в бой святой и правый, В смертный бой, совсем не ради славы, Ради жизни! Ради нас с тобой! На войне короткие привалы, Закурил, винтовку снял с плеча, Кипятку хлебнул — и легче стало, И вот тут как раз солдат бывалый Трёх танкистов вспомнит невзначай. И гармонь откуда-то возьмётся, И припев подхватят дружно все, И лихая песня раздаётся Эхом на нейтральной полосе. И повеет предвоенной тишью, И о доме сердце защемит, — Что-то, мол, родные мне не пишут, Думают, должно быть, что убит… Только жив он, наш солдат стожильный, Всем смертям назло он будет жить, Будет жить, не думая о жизни, Будет жить затем, чтоб победить. Чтобы отомстить за всё фашистам, Чтоб загнать навеки в глубь веков!.. Сколько ж не вернулось их, танкистов, Пехотинцев и артиллеристов, Лётчиков, сапёров, моряков?.. Сколько ж ими песен недопето, Сколько ж их замолкло навсегда?! Помним, вечно помним мы об этом, И не позабудем никогда. Песня — неразлучная подруга Человечьей памяти живой, Три танкиста, три весёлых друга, Экипаж машины боевой. Все, кто чудом выжили, вернулись, На плечах Победу принесли, С головой в работу окунулись И с разрухой битву повели. И лихие, бравые танкисты Пересели вмиг на трактора, Началась опять у трактористов Посевная, славная пора. День и ночь, не ведая досуга, Бой за хлеб вели, великий бой Три танкиста, три весёлых друга, Экипаж машины боевой. И летела вслед за ними песня По родной, ожившей стороне, И гремела с тракторами вместе На суровой, мёрзлой целине. А потом шагала по Сибири, Вместе со строителями шла, В общем, песню эту полюбили, В фонд людской души она вошла. И Гагарин, наш земляк лучистый, Эту песню тоже брал с собой, И летели к звёздам три танкиста, Экипаж машины боевой. И сегодня песню эту знают, До сих пор мы с ней в одном строю, До сих пор повсюду вспоминают Песню разлюбезную мою. Даже дети, как меня заметят, Так за мной и тянутся толпой, — Дядя Коля, спой ты нам про этих, Ну, про трёх танкистов ты нам спой! И стою, пою, и подпевает Шумная ватага — детский хор, И несётся песня боевая Пусть не на весь мир, но на весь двор! Для меня дороже песни нету, Я ей, словно правдой, дорожу, Я давным-давно по белу свету Вчетвером с танкистами хожу. Льётся песня, верная подруга, Будоражит душу старичков, Три танкиста, три весёлых друга, А четвёртый — Николай Крючков! Над российским, над родным простором Льётся песня звонкая моя, Три танкиста, словно мушкетёры, А Крючков им, словно д'Артаньян. Мы с семьёй за стол садимся кругом, Дети, я, жена, а за женой — Три танкиста, три весёлых друга, Экипаж машины боевой! Как её услышу — сердце тает, Молодость опять в груди поёт, Эта песня добрая, простая Мне стареть, признаюсь, не даёт! (Поёт.) На границе нынче всё в порядке, Много лет мы мирно спать могли, Нам на смену крепкие ребятки С современной техникой пришли. Только знайте, если будет туго, Мы опять готовы в смертный бой, Три танкиста, три весёлых друга, Экипаж машины боевой!

Бывает так: из синевы рассветной, Когда на солнце мгла ночная тает, Морской тропой подкравшись незаметно, Вдруг ураганный ветер налетает. На протяженьи многих километров, Взлохматив волн метровых шевелюру, В секунду тридцать с лишним метров Он пробегает спринтерским аллюром. Он вспугнутыми чайками кружится, С землёй мешает мели и откосы, Он белопенным кружевом ложится На гордые прибрежные утёсы. Он рвёт листву в аллеях и бульварах, Горланит так, что слышат и глухие, Пронизывает молодых и старых Разгневанным дыханием стихии! Муштруя в небе облачное стадо, Он восьмибалльной злостью закипает И, миновав заборов баррикады, Песком колючим город засыпает. Врывается в уют мещанской тиши, Свирепствует в обломовских глубинах, В азарте опрокидывает крыши, Прохожего сгибает вполовину. Не знает он параграфов, приказов, Он выше гор общественного мненья, Не подчинялся никому ни разу, И впредь не подчинится, без сомненья!.. И я, вцепившись в мрамор балюстрады, Спешу напиться ураганной силы, Спешу подпеть неистовым руладам, Чтоб ураганом песнь мою носило! Чтоб вольная на крыльях урагана, Неслась она надеждой к человеку. Была б дороже золота с ураном В тревожный полдень атомного века.

Друзья мои! Мы неустанно, Своим уменьем и трудом Возводим будущего дом, Внедряем в жизнь мечты и планы. И все работы хороши, И каждый трудится, как может, И все нужны, важны, и всё же Одна работа всё вершит. Во всех делах победных наших Мы вспоминаем всякий раз О тех, кто сеет, тех, кто пашет, О тех, кто хлебом кормит нас. Всех, кто земле остался верен, Хочу и нынче вспомнить тут. Какою мерою измерить Тяжёлый их крестьянский труд?! И в дождь и в снег, в жару и в стужу, С рассвета в поле до темна. Народу хлеб насущный нужен! — Гудит натруженно спина… До крови содраны ладони, И пот в глаза, как с гор потоп, И трактора устало стонут, — Но не сдаётся хлебороб. Он, как солдат, на поле брани, За урожай, за хлеб — вперёд! Без хлеба всё на свете встанет, Без хлеба всё вокруг замрёт. Без хлеба не прожить на свете, Без хлеба всем грозит беда, Об этом взрослые и дети Не забывают никогда!.. Нет, забывают. Забывают… Такое в жизни вдруг бывает, Такое вдруг увидишь — плачь! — Мальчишки, как футбольный мяч, Буханку хлеба подбивают… А взрослые-то сколько раз Хлеб со стола сметают в мусор! — Дурной пример юнцам безусым, Грешны в том многие из нас… Забыли быстро, как в войну За корку хлеба жизни клали, Как голодом глаза пылали На всю голодную страну! Забыли как-то сразу вдруг Послевоенный голод страшный, Пахали на коровах пашню, И женщины впрягались в плуг! Любовью к Родине сильны, Тянули из последней мочи… А нынче в булочных страны Любого хлеба сколько хочешь. Теперь проблемы хлеба нет, Не та, мол, нынче обстановка, Мол, в век космических побед О хлебе вспоминать неловко… Нет, ловко вспомнить, в самый раз, Должны о хлебе помнить люди, Нет хлеба — и не будет нас, И никаких побед не будет! Как мать с отцом, так хлеб с водой, Дороже слов не сыщешь, нету, В них сами мы, в них вся планета, В них счастье рядышком с бедой. Они — начало всех начал, Они — финал любых сражений, В них, как часы, века стучат, В них жизни вечное движенье! Так будем к хлебу подобрей, Так будем же к земле поближе! Пусть нами в жизни совесть движет, Очистим же её скорей. Так будь же славой озарен, Так будь же счастлив, хлебопашец, Основа наша, гордость наша, Поклон тебе, земной поклон…

Среди чудес на свете, как известно, Есть чудо, пред которым все встают, Других чудес оно сто крат чудесней, И чудо это — женщиной зовут! Ах, женщины! И красота и праздник, И героини юношеских снов. С рожденья в дочерях весны прекрасной Надежда наша, Вера и Любовь. В них вечное земное притяженье, Очаг семейный и родимый кров, В них жизни нашей вечное движенье — Жена и мать — основа всех основ! Недаром даже гордые мужчины Твердят друг другу долгие года — Во всем сначала женщину ищите, И Истину отыщите всегда. Да, женщина для радости, для счастья, Для мирного покоя создана… И не дай бог, опять на нас ненастье, Как в сорок первом — помните? — война!.. На женщин наших, любящих, любимых, Обрушилась и сталью и свинцом. А женщины с войной несовместимы, А у войны не женское лицо! Но женщины, краса и гордость наша, Не дрогнули в том огненном валу, Испили горя самой полной чашей, На фронте воевали и в тылу. Из пушек били, в бой водили танки, Штурмовиками рвали синь небес. А если надо было, и в атаку Ходили со штыком наперевес. С отвагою девичьей, озорною Бесстрашно шли по адовым кругам И, рацию поправив за спиною, Бросались с парашютом в тыл врага. Ну и, конечно, с сумкой медсанбата За ранеными лезли под обстрел, Хоть знали, пуля первая — солдату, Вторая, как известно, медсестре. Но шли в огонь на зависть всем героям, Бросая вызов собственной судьбе, И раненых бойцов из пекла боя Под пулями тащили на себе. Тащили, исходя кровавым потом, С того на этот свет, сквозь всю войну, И сами гибли без конца, без счета, Не заглянув в победную весну… На всех фронтах, в больших и малых битвах, На небе, на земле и на воде, Во всех победах, на войне добытых, Их ратный женский подвиг есть везде! При них солдат в бою смелей сражался, При них солдату отступать грешно… А уж о том, что тыл на них держался, Написаны тома давным-давно… Немыслимую прежде тяжесть тыла И все заботы раненой земли Война на плечи женские взвалила, И женщины ту тяжесть понесли. И в деревнях тянули воз здоровый, Работали не покладая рук, На лошадях пахали, на коровах, И сами иногда впрягались в плуг. И в городах от голода шатались, От истощенья вдруг валились с ног, Но дух переводили, подымались И, зубы сжав, вставали за станок. Работали с нагрузкою военной По графикам ударного труда, Порой по полторы, да по две смены, А третья смена дома, как всегда. А дома старики да ребятишки С недетскою серьёзностью в глазах, Худющие девчонки да мальчишки, — Чем накормить их, что им рассказать? Где силы взять, чтоб постирать, поштопать, Убрать, сварить, заснуть хоть на часок, Да не проспать бы на работу чтобы, — Заботы били пулями в висок. Соседки помогали, если нужно, Чуть что — придут на выручку всегда, Хоть жили бедно, но зато уж дружно, Людей сплотила общая беда. И общая на них давила тяжесть, Мужчины все на фронте, там, вдали, И думы среди ночи — как там наши? Поберегли б себя, поберегли б!.. О героинях той эпохи грозной Мы с трепетом душевным говорим. Их подвиг и поныне не осознан, Их ратный труд вовек неизмерим! Красавицы! Во что бы ни оделись, Очарованья их не заглушить, — В халатах, в телогрейках и в шинелях, В обмотках, в сапогах, а хороши! Умны, сильны, добру открыты, жизни, Улыбчивы, нежны и так скромны, Верны, надежны, преданы Отчизне Прославленные дочери страны! Вглядимся в них, таких родных и близких, Таких простых в величии своём, И до земли поклонимся им низко За подвиг их, за то, что мы живём! И нынче наши женщины прекрасны, И завтра не изменятся ничуть. Им всё вокруг доступно и подвластно, Им всё на белом свете по плечу. И самолёт, и трактор водят лихо, Науку движут, грузят кирпичи, Есть среди них министры и ткачихи, Учителя, доярки и врачи. На пашне, у станка, и в лёгком танце, И в спорте восхищают шар земной. И звёздами в космическом пространстве Проносятся над грешною землёй. И в школе верховодят неизменно, И в Арктике готовы льды крушить, На сцене, на экране несравненны, И у плиты на кухне хороши!.. Они добры к мужчинам бесконечно И дарят им весны девятый вал, А в белокрылом платье подвенечном Сражают их буквально наповал. Они всю жизнь нам солнцем ясным светят, И, как сказал восторженный поэт, — Без женщин разве можно жить на свете! — Без женщин жить нельзя на свете, нет!!!

Снова смута в Россию пришла, Вновь воспрянула тёмная сила, Новой властью себя назвала, «Новой знатью» себя объявила. Самозваная «новая знать», Неуёмные наши всеведы, Кабы знать о ней, эх, кабы знать Нашим в битвах израненным, дедам!.. Эта «знать» в беззаботную жизнь Вдруг рванула из грязи да в князи, Да когда же, зачем же, скажи, Дали ходу мы этой заразе?.. Эта «знать» — языкастая рать, Беспринципная с детства порода, Наловчилась с трибуны орать Всё от имени нас — от народа. Эта наглая «новая знать» — Племя циников и дармоедов, И плевать ей, плевать ей, плевать На российские боли и беды. Ей бы брюхо набить до краёв, Да в павлиньи хвосты нарядиться, Да обычную, красную кровь Голубою разбавить водицей. Эта «знать» плодовита, как тля, — Тьма детишек, внучишек, племяшек, Как их терпит родная земля, Этих вредных ничтожных букашек? Беспардонная, наглая «знать», Как нарыв на Отечестве страшный, Надо гнать её, гнать её, гнать На заводы, на стройки, на пашни! Чтоб трудом ей давался кусок, Чтоб проблемы — и слева, и справа, Чтоб заботы — как пули в висок, Как у всей нашей бедной державы! Лицемерная, подлая «знать», Да не вечна ж она, да не вечна, И народная наша казна Для утех её не бесконечна! Процветает бесстыжая «знать»!.. Кабы знать о ней нашим-то дедам, Вот тогда бы, тогда бы — как знать — Чью б Россия венчала Победу?!

Озонная дыра над Антарктидой! А не было её ещё вчера. Зачем она учёными открыта, Неужто в вечность нам уже пора? Неужто судный день для бела света Подкрался вдруг космической тропой, И под жестоким ультрафиолетом Нам корчиться беспомощной толпой? Неужто всё, что дорого и свято В единой человеческой судьбе, Вдруг будет уничтожено, распято Потоками диапазона «Б»?.. На миллионы квадрокилометров Пробита наша вечная броня. И даже антарктические ветры От страха взвыли, душу леденя. Великая озонная защита Разорвана отныне навсегда. Виновников незримых не ищите, Виновники — мы с вами, господа! Природу мы так рьяно покоряем, Уродуем творение Творца, Долбим, сверлим, копаем, ковыряем, Взрываем, отравляем без конца. Безумие своё реализуя, Давно уж мирозданию хамим, Давно во всю Галактику газуем, Давно на всю Вселенную дымим. И с мудростью хвостатых наших предков, И с вечным нетерпением ножа, Всё спорим — у кого же лучше клетка И у кого добрее сторожа?.. Озонная дыра над Антарктидой — Как рана в сердце, как пожар в груди, Задумайся, беспечный индивидум И в будущее взор обороти! И ощути всей плотью знак сей грозный, И хоть на миг забудь о барышах, Задумайся, пока ещё не поздно, Пока не сделал свой последний шаг. Пока другие дыры не пробиты На нашем общем, малом корабле, Пока одна дыра — над Антарктидой, Пока один Чернобыль на земле…

Друзья мои! Ну сколько ж можно врать В глаза друг другу, не стесняясь даже? И Честь и Совесть снова в распродаже, Вранью конца и края не видать! Враньё над нами вороном кружит, Добру и Правде в самый корень метит, И даже дети, даже наши дети, На горе нам, замешаны на лжи! Пустых речей бушует водоём, Вокруг пестрят фальшивые улыбки, И все свои просчёты и ошибки Мы снова за победы выдаём. Мы дружно строим замки на песке, Мы дружно лепим идолов из глины, А сами, от рожденья исполины, Пигмеями юродствуем в тоске. Мы лжём себе и в малом и в большом, Торопимся по трупам к пьедесталам, Друзья мои, да что же с нами стало, Да сколько ж можно нам кривить душой? Покоя нет ни сердцу, ни уму, В болоте лжи друг друга топим дружно, Друзья мои, кому все это нужно? Врагам заклятым, больше никому! Болтаемся над бездной на весу, И новые «лжедмитрии» на тронах В картонных, наспех склеенных коронах Отечество от бездны не спасут!.. Довольно с нас великих ямщиков, Нас ложью погоняющих с рожденья, Пришло оно, Отчизны возрожденье, Пора согнать с трибун временщиков! Пора друг друга в Правду окунуть, И предъявить суровый счёт друг другу, И вырваться из дьявольского круга, И выбраться на Истинный свой путь, И всем народом спину разогнуть!..

Отгремела война, свой кровавый собрав урожай, Сколько лет пронеслось, сколько новых забот пережито, Время мчится вперёд, время к новым спешит рубежам, — Но никто не забыт, и навеки ничто не забыто! Наша жизнь, наша светлая радость в жестоких боях Вашим подвигом, доблестью, жертвою вашей добыты, В вашу честь на земле обелиски до неба стоят, — Нет, никто не забыт, и навеки ничто не забыто! В каждом доме вы живы и в каждом свершившемся дне, В каждой детской улыбке звучите победной сюитой, В каждом сердце стучите, приходите в каждой весне, — Нет, никто не забыт, и навеки ничто не забыто! Мы по вашим заветам живём и шагаем вперёд, Нам в грядущее вашей рукою дорога открыта, Перед памятью вашей встает на колени народ, — Нет, никто не забыт, и навеки ничто не забыто!

С утра большой и шумный город В тиши понежился чуток, И вдоль домов, и вдоль заборов Потёк, потёк людской поток. Народ по улицам спешил, И каждый нёс свои заботы, С работы мчался, на работу, Народ дела свои вершил. Сдирая об асфальт подмётки, Неслись юнцы и старики, И, проклиная каблуки, Старушки мчались и молодки. И в нетерпении дрожа, Прокладывая путь руками, Неслись приезжие с мешками, Сбивая с курса горожан. Всё было, в общем, как всегда, — Кипела жизнь, кипели страсти, Над встречными взлетало «здрассте» И улетало «досвида!..» И среди всех, по тротуару, Неторопливо, тяжело, Шёл Человек, не очень старый, Но очень, очень пожилой. На этой личности неброской Болтался старенький пиджак, В руке топорщилась авоська, Извечный спутник горожан. На кончик носа сели крепко Очки в оправе жестяной, И голова в бесцветной кепке Светилась щедро сединой. Он шёл и шёл, ступая ровно, Он шёл, и вдруг… замедлил шаг, И встал, и тяжело дыша, Стал оседать, сломался словно. И рухнул на асфальт неловко, Авоську выбросил вперёд, Откинул голову на бровку, Застыл… А мимо шёл народ. Кипела жизнь, кипели страсти, Всё было, в общем, как всегда. Над встречными порхало «здрассте», И трепетало «досвида…». Лишь кто-то взгляд скосил украдкой, — Не зацепить бы, не задеть, Остановился для порядка, — Лежит, так надо поглядеть. А интереса никакого, — На что глядеть-то, милый друг? Свалился кто-нибудь другой бы, Такой, чтоб знали все вокруг! Тогда б толпа, да охи-ахи, Для разговоров тема есть! А этот… в штопаной рубахе… Какой-то прошлый, бывший весь… А Человек на сером ложе Собрался из последних сил И в опрокинутых прохожих Лицо бескровное вонзил. И виновато улыбался, Глазами по небу водил, Как будто очень извинялся, Что тротуар загородил. А люди мчались — мимо, мимо, Его спешили обойти, Им было всем необходимо Успеть, увидеть, ухватить… Не опоздать, не проворонить, Не упустить и не отдать. Вперёд, не то другой обгонит! Уж где там за чужих страдать… Вперёд! Мелькают руки-ноги, Левей-правей — свободен путь, А этот… лёг среди дороги… Отполз бы в сторону чуть-чуть!.. Лежит себе, коленки выгнул, Другого места не нашёл. Кто помоложе — перепрыгнул, Кто поприличней — обошёл… И чей-то голос незнакомый Гремел в разгневанной толпе: «Напился — так лежал бы дома, А не умеешь — так не пей!..» А он не пил. Не пил, ей-богу!.. Он это дело не любил, А он устал, работал много, Совсем об отдыхе забыл… Лежал, недвижный и покорный, Как будто лёг передохнуть, И в памяти его проворно Вся жизнь неслась… Весь долгий путь… Мать померла от голодовки, И в доме горе да нужда, Отец в промасленной спецовке, Весь почерневший от труда… Потом завод, большой и шумный, И не достанешь до станка, — Росточком мал… Но мастер умный На доски ставил паренька. Потом уж сам учил мальчишек, Потом любовь, потом жена, Потом… тревожное затишье, И огненный рассвет… Война!.. Потом окопы в полный профиль, Сухарь, мороженый картофель, Друзья, застывшие в снегу, И злоба лютая к врагу. Потом какой-то ад кромешный, И отступленья бег поспешный, И обороны дух стальной, И вся Россия за спиной! Потом атаки… Вот где страшно, — Под пули в рост, в штыки, в ножи! — Бывало, только в рукопашной Решали — жить или не жить!.. И в бой плечом к плечу ходили, А как иначе в бой ходить? Тогда-то время находили За друга жизни не щадить… Потом погоны старшины, И много, много дней войны… Навеки в памяти остался Тот городок в чужом краю, В который первым он ворвался, И раньше всех других нарвался На пулемётную струю. Потом госпиталей заборы, Творят хирурги чудеса, Потом коротким приговором Такое грустное: «Списать»… Потом Победа… Мир… Работа… И высший токаря разряд… В охоту, до седьмого пота, Тогда трудились все подряд. Потом уж внуки дружным хором С утра до ночи: «Дед, купи!» И так всю жизнь, работы — горы, Ну где тут пить? Зачем тут пить? Вот и сегодня — шёл со смены, Да в магазин, да на базар, Но стало вдруг темно в глазах… А в цехе нет ему замены… И что теперь жене сказать?.. Теперь уж, видно, не подняться, — Постойте, помогите, братцы!.. И этот молчаливый зов, Слышнее тысяч голосов, Гремел набатом над людьми, — Остановитесь, чёрт возьми!!! И что-то в ком-то шевельнулось, И в ком-то сердце вдруг проснулось, И кто-то побежал звонить, И кто-то щупал пульса нить… И где-то камфара нашлась, И валидол совали страстно, И «помощь скорая» неслась, Как белый ангел с бантом красным. И врач мелькнул быстрее молний, Раскрыл лежавшему глаза, Потрогал пульс, вздохнул, промолвил: «Скончался… Пять минут назад…» Кипела жизнь, а он скончался, Ушёл из жизни навсегда. И город словно закачался От огорченья и стыда!.. И сразу все остановились, Как будто кончился завод, Все лезли посмотреть, давились, Старушки в стороне молились, И головы склонил народ… Ах, эти пять минут проклятых, — От них порой зависит жизнь!.. Мы всё торопимся куда-то, Мы от самих себя бежим… В нас равнодушия микробы, В нас безразличия черты, А ну-ка оглянись, попробуй, — Ужель совсем безгрешен ты?! Каким бы ни был занят делом, — Чужой беды не обходи, Сегодня ты добра не сделал, — А завтра сам добра не жди!.. Мы все — земли родимой дети, Мы все — Народ, одна семья, И ты, и я на белом свете Живём не только для себя. Еще живём для тех, кто рядом, Об этом забывать не надо, Об этом забывать нельзя!..

Обманули вы нас, облапошили, Нет в вас совести, чести, стыда, Вы — жульё, господа нехорошие, Нехорошие вы господа… Мы вас вовремя не уничтожили, Вот в чём главная наша беда, Только хватит вам злобствовать, пожили, Нехорошие вы господа. Ваше время вот-вот уж закончится, Оживает российский народ, Потому-то от злобы и корчится Ваш бесстыжий, бессовестный сброд. И уйдёте вы с наглыми рожами В пустоту, навсегда, в никуда, В никуда, господа нехорошие, Нехорошие вы господа!.. А Россия на совести держится, Добрым делом победы верша, Да всё верит, всё ждёт да надеется И шагает в века не спеша…

Отечеству насильно мил не будешь, В какую ни труби о нём трубу… Но если за Отчизну встанешь грудью, Разделишь с ней суровую судьбу, И шкуру, как последнюю рубаху, За свой народ по лоскутку отдашь, И жизнь свою за Родину на плаху Не думая метнёшь — тогда ты НАШ! Тогда твои деянья для народа Не растворятся в суете мирской, И не сотрут ни годы и ни моды Твой светлый образ в памяти людской.

С самых ранних лет ну просто Обожаю я гостей, Особливо если гости Из «не наших» волостей. Забежит какой знакомый, — Живо на ноги, родня! Все на страже, все на стрёме, Все — равненье на меня! Домочадцы, гей, славяне, Коренные москвичи, Тети Мани, дяди Вани, Что в печи — на стол мечи! Уважаемые гости, Сколько зим и сколько лет?! Церемонии отбросьте, Позабудьте этикет. Заходите, заходите, Позабудьте о делах, Хоть на голове ходите, Хоть на тех же на бровях. Где угодно разместитесь, Всех моих гоните прочь, Рассупоньтесь, распуститесь, Развернитесь во всю мочь! Всё, что есть, — берите, нате, Вам со мною повезло! Развалитесь на кровати, Разгуляйтесь под столом. Вам помыться — ванна с паром, Позвонить — вот телефон, Покурить — вот вам сигары, Поплевать — вот вам балкон! Что желаете прослушать? — Вам спою я и спляшу, Что желаете откушать? — Сей же миг изображу! Вот пивко, а вот винишко, Вот хренок, вот холодец, Вот звездастый коньячишко, Вот последний огурец. Веселитесь, отдыхайте, Услужу и угожу, Всё крушите, всё ломайте — Даже слова не скажу. Ну-ка душу отведите — Вот хрусталь, вот баккара, Что хотите колотите, Бейте, милые, ура! Оглушите матом тяжким Трехэтажной вышины, На — последнюю рубашку, На — последние штаны! Я, гостеприимства ради, И себя не сберегу, Я ужасно добрый дядя, Всем на свете помогу! Что не так — вы прямо в морду, Я привычный, я стерплю, Потому что я не гордый И зазнайства не люблю. Я радушней с каждым годом, Мне уж «по миру» пора, Я — в семье не без урода, Я — рубаха, я — дурак! Вот так…

Как-то дома я заметил — На стене висит портрет, В превосходнейшем багете Он пылится много лет. Чей портрет? — не помню, право… Сходства с ним не нахожу, Морячок какой-то бравый, Старомодный — просто жуть! В чёрном, ношеном бушлате, В бескозырке, в якорях, Неизвестный чей-то дядя, И висит он здесь зазря… Пользы мне от дяди нет. Пользы нет? — Тогда привет! Уберём его портрет, Заберём себе багет. А багет — ручной работы, Этой рамке равных нет! Надо мне найти кого-то, Чтоб гремел на целый свет, И заполнить им багет. Но кого же подыскать, Чтобы взор себе ласкать?.. Мать с отцом и так я вижу, Не для рамки и жена. Надо брать гораздо выше — Знаменитость тут нужна, Тут фамилия важна! Ломоносова запрячу, Рамка — прямо для него… Только что он нынче значит? Что он может? — Ничего! Лучше Пушкина загрузим, Подходящий был пиит… Жаль, в писательском Союзе До сих пор не состоит. Нет, уж лучше Пирогова, — Все врачи о нём кричат, Или лучше уж другого, Участкового врача? И лекарства он назначит, Бюллетень в его руках… Нет! Чайковского всобачу, Композитор как-никак. Иль того же Рубинштейна, Тоже видный был типаж, Можно даже и Эйнштейна, Только больно уж не наш. Лучше Пётр Первый будет Здесь висеть и славить Русь! Правда, царь… Что скажут люди Нет, с Петром я перебьюсь. Маяковского — и баста, Заслужил он эту честь! Только больно уж горластый, Всё из рамок будет лезть… Лучше мне кого простого В рамку дедову влепить. Скажем, графа Льва Толстого!.. Или Горького прибить?.. Иль кого-то помоднее, С выраженьем на лице? Иль кого-то повиднее, Чтоб гремел в концов конце!.. Цицерона взять, к примеру, Иль Сократа в рамку — вжик!.. На худой конец Вольтера — Тоже грамотный мужик. Только вид уж больно гордый, Лишний раз и не взгляни! Их, мыслителей, до чёрта, Что мне пользы-то от них? Ну хоть в чём помогут разве, Ну хоть что-нибудь решат? Ни знакомств у них, ни связей, И в карманах ни гроша. Как на них смотреть я буду, Если, скажем, я в долгу? На пустой на свой желудок Я ж их видеть не смогу. Нет уж, я себя потешу. В свой багет — кого хочу!.. Скажем, Райкина повешу, Погляжу — похохочу. Польза малая, а все же Есть она, как ни крути, — С пользой мы любого можем В эту рамку возвести. Хоть директора родного — Рамка прямо для него!.. Правда, слышал — будет новый, Так что старый — не того… Предместкома взять хотя бы, Все путёвки — тут как тут! Нет, нельзя — она же баба, Аморалку приплетут. И главбуха тоже сложно, Потому что пользы нет. Управдома — это можно, Даст с автографом портрет! Иль работника прилавка — Будет импорт доставать, Или мясника из лавки — Будет вырезку давать. Иль ещё кого попроще, — Не для всех же холст и кисть, Скажем, тестя или тёщу, Может, меньше будут грызть?! Нет, не будут… не для тёщи Рамка редкая моя… Боже мой! Чего же проще? — У меня же есть же Я!!! Я же есть, всегда готовый Свой портрет в багет продеть, На себя, на золотого, На любимого глядеть!.. И вот только я собрался Присобачить свой портрет, На пороге показался Мой внимательный сосед. Увидал пустой багет, Завопил — а где твой дед?! Где моряк в бушлате чёрном, Знаменитый адмирал, Фронтовик, герой, учёный?.. — Кто?.. Мой дед?.. — А ты не знал?.. Я… Конечно… Как же, как же… Знал… и помнил… до сих пор… Вот сегодня… видишь… даже… Снял портрет и пыль протёр! Правда, память дорогую В рамку надо бы другую. Слишком бедненький багет, Потемнел за много лет, Но зато уж дед как дед! Морячок в бушлате чёрном, Фронтовик, герой, учёный!.. Знаменитый адмирал!.. Был бы жив — он мне б надрал!!!

Идёт народ. Идёт по белу свету. Рядами и колоннами идёт. Зимой, весною, осенью и летом Идёт вперёд. Назад дороги нету. Сначала до конца — всю жизнь вперёд! Вперёд, дорогой разума и света, Вперёд, дорогой мира и добра, Вперёд, навстречу зорям и рассветам, Вперёд шагать — прекрасная пора! Вперёд идти — сложнейшая наука, Не всяк из нас дорогу разберёт, Известно всем, как лебедь, рак и щука Тянули воз. — И каждый в свой «перёд»… А где он, тот «перёд»? Кто знает точно? С какой он, извините, стороны? Правее взять — невечный путь, порочный, Левее взять — нелёгкий путь, непрочный, Чтоб не метаться вечно меж обочин, Чтоб выбрать путь — дорогу в жизнь длины, Нам впереди идущие нужны! И так уж, к счастью, в жизни повелось, Что впереди колонн, рядов и взводов Идёт народ особенной породы, Кому таким родиться довелось. Первопроходцы, наш людской таран, Наш волнорез несчастий и сомнений, Поводыри безликих поколений Всегда — сегодня, завтра и вчера! Великий человечий авангард! Идут вперёд, ведут разведку боем, Со временем воюют и с судьбою, Под пули лезут раньше нас с тобою, Весь век свой лезут к чёрту на рога… Шагают впереди из года в год, Ни влево не шарахаясь, ни вправо, Душою выбирают тот «перёд», Который нам по сердцу и по нраву. Их меньшинство. Но в них людская мера. И не для них людская суета. Нас вдохновляют собственным примером, И мы идём за ними по пятам. Тут дело не в чинах и не в наградах, Тут вера в Человека, вот в чём соль. Нет веры — и чинов твоих не надо, И впереди глаза нам не мозоль!.. А веру заслужить — поди, попробуй, Будь лучше, чище, всех светлей вокруг, Не измени всему святому вдруг, Друзьям и делу верным будь до гроба. Будь Человеком в малом и в большом, С голодными делись последней крохой, И знай — тебе не будет хорошо, Когда другим с тобою рядом плохо! И если ты готов нести свой крест, Ступай вперёд, преграды не считая. Там, впереди, свободных много мест, Там, впереди, героев не хватает! Там, впереди, на линии огня Такие бреши в истине пробиты!.. Там Совесть будет вся твоя броня, Там Правда будет вся твоя защита! И если ты воистину герой, — Тогда вперёд! Тогда скорее в строй!..

Тот день настал, последний день гастролей, Ваш «Светофор» мигнул в последний раз, Театру план и премии устроив, Вы снова позаботились о нас. Ваш «Светофор» светил нам всем два года, Спектакль шёл, как говорят, на ять! Терпения хватало у народа Ночами за билетами стоять. И он, народ, над «и» поставил точку И «Фэ» свое, где надо, заявил, И Вас, без министерской проволочки, На радость всем народным объявил. Смеётесь Вы совсем не ради смеха, Вы Чести и Добру достойный Друг. Вы — труженик в большом горячем цехе, И это понимают все вокруг. Мы от себя Вас отрываем с кровью, Вы — наша гордость, наш победный флаг. Желаем Вам успехов и здоровья И всех земных Вам радостей и благ. Вас ценят все. Вас любят без утайки. И в городе любом и на селе. Спасибо Вам, родной товарищ РАЙКИН, ЗА ТО, ЧТО ВЫ ЖИВЁТЕ НА ЗЕМЛЕ!

Ганичев Валера — Эта наша мера В слове и в культуре, И в литературе. Ганичев Валера — Нам живым примером, Верность долгу, службе, Родине и дружбе. Ганичев Валера — Вечным пионером В каждом добром деле Каждый день недели. Ганичев Валера — Это не карьера. Это труд огромный, И достаток скромный. Ганичев Валера — Это ж, братцы, эра, Это ж знаний зданья В книжкиных изданьях. Ганичев Валера — Верным кавалером Рядышком со Светой И зимой и летом! Ганичев Валера — Это крепость ВЕРЫ Праведной и славной Нашей православной. Ганичев Валера — Это Русь без меры, Это ширь без края, И душа родная!

Наш друг, соратник, юбиляр, Сам из Волхвов, хоть и не стар, Боец Распутин Валентин — В России ты такой один! Всем нашим — кровная родня, Ты нам — духовная броня, Ты наша совесть, суть и свет, Наш современный Пересвет! Спаси Господь тебя, спаси Во благо матушки Руси!

В безвестном девятьсот шестом году, В уральской тишине, по воле Божьей, Родился, формалистам на беду, Неугомонный реалист Сережа. Папаша приучал его к труду, К нормальной, человеческой работе, Но сын отрезал: «Я в кино пойду, Где жизнь куется — там меня найдёте». И был таков. Умчался в Ленинград. Учился сам. И сам учил кого-то. Жевал науки с раннего утра И подымался к мастерским высотам. Поднялся. Вырос. Создал сам себя. Расправил плечи. Выбрал путь отменный. Собрал вокруг талантливых ребят И стал авторитетом неизменным. Потом Москва, потом кипящий ВГИК, И Горьковская студия родная, Потом… Потом Париж к нему привык, И мир к нему привык, мы это знаем. С тех пор прошло не так уж мало лет, С тех пор его хвалили и трепали, С тех пор он много фильмов «выдал в свет», И все они в учебники попали. С тех пор о нём повсюду говорят, У нас, у них, на севере, на юге, Возносят до небес, боготворят И даже моют кости на досуге. Он весь в делах, в учебниках, в трудах, Он весь в энциклопедиях навечно, И всё-таки остался навсегда Простым, доступным, нашим, человечным. Таких, как он, пожалуй, нынче нет, Объект, вполне достойный обожанья, Достойный изучения предмет, Пример, во всем достойный подражанья. И в сердце поздравление стучит, Трепещет в нетерпении гитара, Так пусть же наша песня прозвучит, Уральская, почти… в честь Юбиляра.

Все замрите, все замрите И на сцену наведите окуляр, Посмотрите, посмотрите, Как умеет улыбаться Юбиляр! Он Народный из народа, Вечный труженик, теперь Герой Труда, В нём уральская порода Не иссякнет ни за что и никогда. Помотался он по свету, Красноречием планету окропил, Места нету, места нету, Где бы он хоть раз ногой не наступил. Он по сердцу выбрал пару И семейный навсегда решил вопрос — Он Тамару, он Тамару, Словно знамя, через все бои пронёс. Либерал он всем известный, Всем доступен и у всех он на виду, С нами вместе тянет песни И сражается с актёрами в «балду». Личный почерк режиссёрский Он на всех учеников своих простёр, Он актёрский, он актёрский, Значит, самый наш любимый режиссёр. Нас на пробы не гоняет, Не морочит нас словесною игрой, И кого снимать, он знает, Не зовёт по 20 человек на роль. У него вся жизнь в походах, Пообедать удаётся не всегда, Бутерброды, бутерброды — У него всю жизнь любимая еда. Как сказал его биограф — В нём навалом кулинарного нутра, Если б не кинематограф, Он давно уже ушёл бы в повара. Он в кино, как сокол, кружит, Очень многих оперил и окрылил, Он помог летать к тому же Даже тем, кто от рождения бескрыл. В нём художник жив бесспорно, Любит нужный цвет для фильма поискать, Нынче красит красно-чёрным, Пофранцузит — и вернётся к нам опять. Сколько раз тупым вопросом Жизнь тайком его долбила со спины, Хорошо, что безволосый, И на нём теперь не видно седины. Ищет вечно, ищет страстно, За всю жизнь талантов горы перерыл, Сколько женщин первоклассных Лично для кинематографа открыл. Всей планеты все студенты Поучиться у него давно хотят, Сколько абитуриентов На деревьях в ожидании сидят. Будь здоров, наш милый мастер, Много лет ещё на радость нам живи, Полный силы, полный страсти, Помогай нам строить нашу «се ля фи»! Мастер прочный, мастер точный, Вечной молодости береги тайник, Будь здоров, Первоисточник, Будь здоров, неиссякаемый родник!

Олег Бакланов — светлый человек, В делах, в поступках, в дружбе, в убежденьях, Таким уж получился он с рожденья, Таким он и останется навек!.. Всегда немного выше суеты, Всегда готов самокритичным взглядом Окинуть жизнь… немного с высоты… Себя и нас поправить, если надо… Солдат Отчизны, стойкий коммунист, В лихие дни не истекал слезами!.. Наш неподкупный, грустный оптимист, С печальными и добрыми глазами… Всегда подтянут, собран, скромен, прост, Не терпит болтовни, нытья, брюзжанья, Его не сломят деньги, чин и пост, Он нам пример, достойный подражания! И где б он ни нырял в людской содом — В Москве ли, в Риме, в Харькове, в Париже, — К жене он рвётся, к нам, в родимый дом, — Иславское ему, конечно, ближе! Надёжность, совесть, доблесть, ум и честь Ведут его по жизни неустанно!.. Как хорошо, что ТЫ на свете есть, Наш светлый друг, родной ты наш БАКЛАНОВ!!!

Я всю Москву пешком обошёл, Другого ЦДРИ нигде не нашёл, А в свой юбилей, гардеробно кипучий, ЦДРИ всех театров лучше! Артистов — туча, Под сводом этим Смешались в кучу Отцы и дети. На сцене — речи, В буфете — встречи, Бьют грошом, — Очень хорошо! Раз день рожденья — гони поздравленья, Отметь положительные явленья! В этом, стоящем на Пушечной, здании Дважды Ильич выступал на собраниях, Здесь с нигилизмом искусство боролось, Здесь Маяковский читал «Во весь голос!». Здесь существует актив и дирекция, Здесь ежедневно проводятся лекции, Конкурсы, смотры и диспуты дружные, Выставки нужные и ненужные. Здесь, на творческих собраниях, Принцип сосуществования. Вам, управляющим этого дома, Вьюга полярная стала знакома, Мёрзли на Северном полюсе дружно, Не собираетесь греться на Южном? Вы заслужили почёт и успех, Много объездили стран, Сидите на сцене выше всех, Над вами лишь… ресторан. Ваших трудов мемуарных не счесть, Вы — знаменитые люди. Правление славлю, которое есть, Но трижды, которое будет!

Я настрочил стишок, ты накатал поэму, Рецензию он тиснул на неё, Хорошие, талантливые все мы, И равные в величии своём!.. В величии?.. В безличии, конечно, В бесцветии, в бездушии творим, В угоду дня своим стихом поспешным Безнравственность взахлёб благодарим. Воссели чинно на домашних тронах, Собой, судьбой довольные вполне, Меня не тронь, и я тебя не трону, Меня похвалишь — я тебя вдвойне!.. Мы славные, хорошие ребята, Идём по жизни дружною гурьбой, Бежим, спешим, торопимся куда-то И пьедесталы тащим за собой. Мякину слов рифмованных хватая, В редакции торопимся тотчас, В уме доход построчечный считая… И странно убеждаться каждый раз, И страшно констатировать подчас — До слёз, до дыр не нас народ читает, Не нас народ цитирует, не нас!.. Кого ж тогда? Да классиков, опять же… Но сколько ж можно классиков зубрить? Что нового они сегодня скажут, Чем нынешних способны одарить? Слова не те, и темы устарели!.. Вот разве мысли, чувства всё живут, Да истиной, да правдой с колыбели Нас к лучшему да к вечному зовут?.. Вот разве что… А современность где же? Где темпы, ритмы, скорость, суета? Где, наконец, поэзия труда? Бегут года, — а в классиках всё те же, А нынешних там что-то не видать… Но мы же есть! И пишем, и рифмуем, Отображаем и воссоздаём, Общественное мнение куём, На сценах монументами встаём, Ликуем, и воркуем, и кукуем, И крепко спим, и сладко так жуём!.. Вот потому-то, серость отметая, В наш славный век, и год, и день, и час, До слёз, до дыр не нас народ читает, Не нас народ цитирует, не нас!..

Опять на свете неуютно, нелюдимо, И непогода гонит с улицы взашей, И снова пасмурный рассвет непроходимый Вскипает муторно в израненной душе. Случайных встречных твёрдокаменные лица Мелькают пасмурно в привычной полутьме. Тоской исходит златоглавая столица По жизнерадостной московской кутерьме. И даже зелень заскучала, посерела, И даже птицы вдруг замолкли до поры, И даже ветры вдруг затихли неумело, И даже детям в день такой не до игры. Тревога по сердцу волною мутной катит, Безвестность мучает в печальный этот час, Надолго ль нас ещё на этом свете хватит?.. Надолго ль хватит света этого для нас?.. И сохнут мысли, хоть повсюду половодье, Надежды тают и теряются вдали, И тучи мчатся в неразрывном хороводе Над беспросветностью беспомощной земли… И вдруг, откуда ни возьмись, но трижды кстати, С разбегу вырвавшись из-под бетонных туч, Мелькнёт в багровом, затухающем закате, Как луч надежды, долгожданный солнца луч! И сразу всё вокруг взрывается, ликует, И оживает мир, улыбки не тая, И слышу песню вдруг, весёлую такую, И снова верю в бесконечность бытия!..

Откуда вдруг — народ, война, страна, Судьба, Россия, Родина, Планета?.. Не лучше ли — волшебница Весна, Да соловьи, да вздохи до рассвета? Да сквозь туман — восторженный восход, Глазастые, брильянтовые росы, И в золотистой дымке небосвод, И девичьи тугие грудь и косы?.. Ликуй, ходи, дыши, стихи пиши, Пари на крыльях счастья над Землёю, О пташках, о букашках расскажи И обходи проблемы стороною. Ан нет!.. В душе и в мыслях — ураган, Всё, что вокруг, клокочет в каждой клетке!.. Мне Родина с рожденья дорога, Я не могу свернуть с дороги предков! И пусть за мной толпа проблем бежит, И пусть толпа забот спешит навстречу, Зато какое счастье — слышать Жизнь, Жить радостью и болью человечьей! Судьба моя, прекрасная судьба, К Добру и Правде вечное движенье, Со злом, с несправедливостью борьба, С предательством и с подлостью сраженье!.. И если Человека разогнуть, В нём Совесть, Разум оживить при этом, Тогда свободно смогут все вздохнуть, — И пташки, и букашки… и Планета!..

Нет, это только внешне — Покой и тишина, На деле — ад кромешный — Война, война, война! Война со дня творенья, С начала всех начал, До слёз, до одуренья, Вразнос до кирпича. Покой нам только снится, Век бешеный такой, — Повсюду битв зарницы, Какой уж там покой! Война в большом и в малом, На суше, на воде, Давно уже забрала Задраены везде. Воюют плут и пашня, Плотина и река, День завтрашний с вчерашним Воюет все века. Воюет с тёмной ночью Восторженный рассвет, А ветер скалы точит В теченье тысяч лет. Решает спор всегдашний Вода в борьбе с огнём, И в страшной рукопашной Сошлись добро со злом. С решётками свобода Воюет день и ночь, А человек с природой — Кому из них помочь?.. Ракеты с притяженьем Воюют в небесах, Со скоростью, с движеньем Воюют тормоза. Прогресс всю жизнь с рутиной Покончить норовит, А ревность метит в спину Доверчивой любви. Реальность против догмы, А против правды — ложь, Попробуй только дрогни — Костей не соберёшь! Взаимны в наступленьи Распущенность и честь, Закон и преступленье, Прощение и месть. В мечтах о вечном царстве, Вгоняя разум в дрожь, И подлость, и коварство На совесть точат нож!.. И зависть держит душу В удушливой узде, Людскую дружбу рушит, В борьбу зовёт людей. Герой воюет с трусом, Богатый с бедняком, А умный, как ни грустно, Веками — с дураком!.. Самих себя с рожденья Сомненьями долбя, С собой ведём сраженье — Сраженье за себя! Сражаются идеи, Палят уже в упор, Заносят прохиндеи Над истиной топор! На всей планетной шири Воюет свет и тьма, И даже в микромире Сражений кутерьма! В решеньи всех вопросов К борьбе зовёт труба. Не зря изрёк философ — Что наша жизнь? Борьба! И в этой круговерти Уж миллионы лет Воюет жизнь со смертью — Страшнее битвы нет! Нет, это только внешне — Покой и тишина, На деле — ад кромешный Война, война, война!..

Отгремела давно война, Поднялась из руин страна, Долгожданный настал покой, Потеплело в душе людской. Нынче досыта пьём-едим, И за модой вовсю следим, И наладилась жизнь вполне, — Только помним мы о войне!.. И повсюду, во всех краях Обелиски в цветах стоят, Светлой памятью об отцах Бьётся Вечный Огонь в сердцах!.. Как в священное далеко Мы глядим на фронтовиков… Вот идут они, старшие, От походов уставшие, Сединой убелённые И войной опалённые. Люди мирные, скромные, Наша слава огромная, Наша правда достойная, Наша совесть спокойная. И не верится иногда, Что ведь это Они тогда Не согнулись и не сдались, До конца стоять поклялись. И на фронт уходили все, Кто надолго, кто насовсем… Как стена, поднялась страна, Как живая душа одна, Как один живой организм, — Всюду массовый героизм. Слабый сильного был сильней, Робкий смелого был смелей, Воевали с самой судьбой, До последнего вздоха — бой! Это значит — народ не прост, Это значит — под пули в рост, Кто на дот, кто под танк броском, Врукопашную с кулаком!.. Не солдатами родились, Только знали, за что дрались! Подымались в свой звёздный час За тебя, за меня, за нас, И бессмертное их «ура!» — Над землёю неслось вчера. Шли солдаты, святым сродни, И стояла земля за них!.. Героизм этот массовый — Ради нас, ради нас с тобой. Муки адовы пройдены Ради праведной Родины. Подвиг их не сотрут века, Будем помнить, живём пока, Будем дело их продолжать, Их знамёна в руках держать!

Мы живём и песни распеваем, Радуемся, любим мы с тобой, Только никогда не забываем Тех, кому обязаны судьбой. Нам они ровесниками были, И у них в душе цвела весна. Не допели и недолюбили, Не успели — началась война. И пошли они навстречу пулям, И смотрели все смертям в глаза, Навсегда в бессмертие шагнули!.. Было это много лет назад. Не забудем их, простых и скромных, И великих в подвиге своём. Помним их, бесстрашных, неуёмных, Любим их и песни им поём.

Сбылась мечта. Я счастлив, наконец. Я обладаю силой небывалой. Мой верный раб — невидимый солдат, Неуязвимый, точный исполнитель. Оружие в руках, и в сердце камень, Ни жалости, ни страха — ничего! Есть только Я. Есть только мой приказ!.. Я объявляю войну всему живому, Я прикажу солдатам убивать И не щадить ни женщин, ни детей! Поставим непокорных на колени, Их города сотрём с лица земли, Историю их в памяти сотрём! Все страны и народы покорим, Всю землю завоюем в подчиненье, Весь мир на нас работать будет вечно! Я, Карподин, прославлюсь на века. Народы будут вздрагивать от страха При имени моём! Я выше всех! Я самый-самый среди самых-самых! Я завоюю Время и Пространство! Вперёд! Ура!.. Мне плохо! Помогите!..

Я на выставке бывал раз сто, — Ну и что? И сто первый раз пришёл, И опять — хорошо!.. Я люблю чудесный город Завтрашнего дня, Он и близок, он и дорог, Дорог для меня. Здесь приводит в восхищенье Каждый павильон, Здесь любое достиженье — Вроде бы моё. Здесь, что ни экспонат, То плод ума и рук, Здесь наша жизнь видна, Как на ладони, друг. Самое новое, самое лучшее, Самое передовое, Самое мощное и могучее Видим мы здесь с тобою. Направо, налево иди, Рот открывай, удивляйся, Слушай, в оба гляди, Вникнуть, понять старайся. * * * Вот павильон науки, Умён, хитёр, Свои ракеты-руки До звёзд простёр. Далеко шагнули люди, За космический порог, И, конечно, «все там будем», Только каждому свой срок… В павильоне атомном Иностранцы вертятся, Всё пощупать надо им, Чтоб удостовериться, Очень уж не верится! Всё об атоме спросить, Всех, кто рядом, допросить: И где вы учились, и сколько вам лет, И есть ли у вас комсомольский билет, И жизнью довольны, а может быть, нет? И надо ж ему прицепиться, У, чтоб тебе расщепиться! * * * Павильон электроники Под антенною тоненькой. Там попискивают томненько Радиолы да приёмники. И спешит магнитофон Вам подсунуть микрофон. Телевизор — экспонат Показать вас очень рад. Он работает прекрасно, — Видно чисто, слышно ясно! Ясноглазый сын эфира, Показательное чадо. Вот бы мне такой в квартиру, И гарантии не надо. И «Старт», и «Зенит», и «Темп» Каналами обеспечены, Двенадцать каналов! Зачем? По двум-то показывать нечего! * * * В царство техники вступаю, В экспонатах утопаю. Станки и станы-автоматы Спешат, торопятся куда-то. По асфальту елозит Двухсотсильный бульдозер. Тут и «Волги», тут и ЗИЛы, Тут и «Запорожец» хилый. Рядом трактор — конь стальной — На дыбы как встанет, Прицепи хоть шар земной, Всё равно потянет! * * * Я по ярмарке хожу, Любопытство мучит. Кошелёк в руках держу, Так, на всякий случай. Сувенир на память взял, Свёл с кассиром счёты, Закупил бы весь базар, Только неохота. Зря на ярмарку спешил, Зря себя измучил, Все товары хороши, Продавщицы лучше. * * * У здравоохранения Большие достижения. У врачей профессия очень уж нелёгкая Со старухой-смертью насмерть воевать Запасное сердце, запасные лёгкие Скоро в магазинах будут продавать. Врачи шагнули далеко За годы семилетки, Я слышал, есть для дураков Особые таблетки. Снимает глупость как рукой, И ханжество, и барство, И окружающим покой, И польза государству. Дурак боится докторов, Таблетки съел и будь здоров! * * * Спешу туда, где охают. За этими стенами Промышленность лёгкая С тяжёлыми ценами. Формы, ткани новые, Туфли модерновые, Моды — что тебе Париж, — Как увидишь — угоришь. На любые вкусы есть И любого цвета, Насмотритесь вдоволь здесь — В магазинах нету. * * * А вот кукуруза, Полей отрада, Одним — обуза, Другим — награда. У кукурузы, без сомненья, На агрохимию равненье. А за «царицей» — И рожь с пшеницей «Имеют виды» На гербициды. А вот и крупный рогатый скот, Овец и баранов масса, А ну принимай, советский народ, И молоко и мясо! Куры, петухи поют, Утки, гуси мирные, Тут же голуби снуют, Дармоеды жирные. * * * А это что за здание, Красивое на вид? Просторный, белокаменный, Дворец плющом увит. Направо — «М», налево — «Ж»!.. А, впрочем, я там был уже… * * * Мальчишки орут, Зовут на пруд, Бегу отдыхать На водную гладь. Природе отдаться, На лодке кататься И удочкой рыбу ловить. А жарко, так, братцы, Могу искупаться, Но штраф неохота платить. * * * А это что за корпуса Стремятся жадно в небеса? Здесь химики и физики Шатры свои разбили, Вот павильона лирики Пока что не открыли. А есть ведь экспонаты, Девчата да ребята. Безусые, зелёные, Во всё вокруг влюблённые. Им всё смешно да весело, Им поцелуй — не грех, И достиженья есть у них — Целуются при всех! Весёлые отчаянно, И умные и сильные, Им стены — дали дальние, Им крыша — небо синее. А красотища вокруг какая! Фонтаны, бульвары, аллеи, Сады и цветы благоухают, И всё за двадцать копеек. * * * Да, Выставка богата! Но, как там ни крутите, А главным экспонатом, Конечно, — Посетитель. Ты, верный друг полей и рек, Твой ум и руки славные, Простой советский человек, Ты — достиженье главное. Давно ли вылез из лаптей? А нынче влез в ракету, И мчишь на звёздной высоте На зависть белу свету! * * * Мы завтра приблизим своими руками, Для этого каждый трудится, И всё, что сегодня задумано нами, Сбудется, сбудется, сбудется! Нас светлые мечты зовут, Нас ждёт огромное богатство: Конечно, Мир, конечно, Труд, Свобода, Равенство и Братство!

Измельчал сосед, измельчал… А когда-то что было сил Он о правде с утра кричал, Он о совести голосил. Что не так — он, бывало, в бой, За страну, за народ болел, Не боялся стены любой, Лба родимого не жалел. Мимо бедного не бежал, Руку слабому подавал, Перед сильными не дрожал, Даже сдачи порой давал. С детства честным и скромным был, А работал — что песни пел, И людей он, людей любил, И дружить он, дружить умел. Жил мечтою, надеждой жил, Идеалами мерил путь, Верой, истиной дорожил, Как такого с пути свернуть? Всех в округе заметней был!.. И заметили, и учли, Подогрели душевный пыл, В бытовых делах помогли. Подкормили, да ещё как, Поддержали в расцвете лет, Подсказали — мол, так и так, Это можно, а это — нет. Мол, давай, над собой расти, Не сморкайся в кулак, чудак. Ты теперь на виду, в чести, Ты теперь для других — маяк! Да в местком его, да в Совет, Всюду почести воздают, Да в газете его портрет, В телевиденьи — интервью!.. И попал сосед под обвал Лестных отзывов и похвал, Голова закружилась вмиг, Но к овациям он привык… И решил с этих пор сосед, Будто он не такой, как все!.. И поехало, и пошло… И давай он везде торчать, Занесло его, понесло По трибунам да по речам. И давай себя в грудь стучать, И давай в микрофон галдеть, И давай других поучать, От речей от своих балдеть. Раздобрел сосед, забурел, На завод теперь — ни ногой. Обнаглел, сосед, обнаглел, — Пусть работает кто другой! Мол, работать-то мне когда, Мне, мол, мчаться туда-сюда, Мол, работа для дураков, Ну а я уже не таков. Не прошло и десятка лет, А соседа как будто нет. Нет, не умер сосед, живёт, Но совсем уж, совсем не тот… Был он по сердцу всем вокруг, А теперь всем вокруг чужой. Ни друзей вокруг, ни подруг, Пуст и мыслями, и душой. Попугаем сосед живёт, Всё цитатами режет слух, Всё с чужих голосов поёт, А к реальности слеп и глух. Он достатком своим пылит, Стены в грамотах, грудь в значках, Ходит этакий пуп земли С дутой важностью дурачка. Что не так — он теперь молчок, Хата с краю его теперь, От чужой беды — на крючок, На запоры стальную дверь. Раньше было — народ, страна, Радость общая, как в войне, Раньше было все «мы» да «нам» А теперь только «я» да «мне», Да супруге моей вдвойне!.. Что случилось, скажи, сосед? — И сосед зашептал в ответ: Плетью обуха не сломать, Стены лбом не пробить вовек, — Это ж надобно понимать, Ты же грамотный человек. Жить-то хочется, жизнь одна… Ну а как же народ, страна?.. Ну, народ — он и сам большой, — Глядя в сторону, гнёт сосед, — Я и нынче к нему с душой, Но себя забывать не след… Жизнь диктует, момент лови, Се ля ви, милок, се ля ви!.. Да очнись, сосед, разогнись, К самому себе обернись! Посмотри, что вокруг идёт, — Обновленье людской души. Пробуждается весь народ, Возрожденье страны вершит! Но сосед всё зудит одно — Возродился уж я давно, Обновился по всем статьям, И собою доволен я! Вон куда я уже взошёл, — Уважение и почёт. И по всем статьям хорошо, И солидный оклад течёт. Да подкинет вдруг кое-кто Сверх оклада мне кое-что… В общем, слава такой товар, — Отовсюду идёт навар. Раньше ровнею был толпе, В цехе потом станок кропил, — В кабинетах верчусь теперь, Раздуваю бумажный пыл. И работа теперь проста, — Лить елей да глядеть в уста, Да согласно со всем кивать, А на принципы мне плевать, — Их не станешь в обед жевать! И былое свое кляня, Побежал сосед от меня… Он назад не вернётся, нет, И не лопнет он от стыда. Не один он такой, сосед, Вот в чём главная-то беда. Но недолго им всем юлить, Болтовнёю нас напрягать, Время, время уже велит В дело, в дело их запрягать. И не ими страна тверда, В нашей жизни других не счесть — Настоящих людей труда, Для которых работа — честь! Кто на стройках, в цехах, в полях, Кто по млечным путям рулит, На которых стоит земля И в которых вся соль земли. От которых добро и свет, Без которых и жизни нет, Тех, кто время движет вперёд, Вот они-то и есть НАРОД!

Мы горим, как праздничные свечи, Чтобы праздник жизни освещать. Весь наш путь огнём души отмечен, Нам всю жизнь в кострах судьбы трещать. Мы горим, кто ярче, кто слабее, Но затем на свет и рождены, Чтоб гореть и тьму веков развеять, А иначе мы и не нужны. А иначе тьма, и дым, и копоть, Сажи непролазные хребты, И дорогу в Завтра не протопать На просторах вечной темноты. Нам гореть! Светить тому, кто следом, Как и нам светили с малых лет. Нам гореть негаснущим рассветом, — Нет у нас пути другого, нет! Эй, приятель, погоди, послушай, Против истин вечных не греши, Не бросайся в омут равнодушия, И огонь души не потуши! Современность взгромоздив на плечи, Рукава событий засучив, Мы идём дорогой человечьей, Мы горим у вечности в печи. Мы горим, как праздничные свечи, Мы ни дня, ни шагу без огня, Будущего вечные предтечи, Огненная, вечная родня!

Всех континентов всецветные руки В аплодисментах восторга сплелись, Звёздный посланец советской науки Мчит земляка в межпланетную высь. Осуществляя мечту человека, Так уж в истории заведено, — Русское чудо двадцатого века В завтрашний день распахнуло окно. Вот оно «чудо» — простой русский парень, Ими богата родная страна, Военнослужащий Юрий ГАГАРИН Первый из первых пилот-космонавт! Он со спокойствием феноменальным Радиограммы из космоса шлёт: «Все показанья приборов нормальны, Всё хорошо. Продолжаю полёт…» Лишь возбуждённо пищат мегагерцы «В сказке летит наш товарищ и друг!» И на «Восток» с замиранием сердца Смотрят и Запад, и Север, и Юг. Вот и посадка. Цветы. Поздравленья. Море улыбок и радостных глаз. Будут в веках вспоминать поколенья Этот великий, торжественный час! И заработала шумная пресса ЛЮДИ! СВЕРШИЛОСЬ! Рассеялся мрак! Вспыхнул на вечной дороге прогресса Самый высокий и яркий маяк. Вспыхнул затем, чтоб светлело в Алжире, Чтобы на Кубе затихла гроза… Люди, живите в согласьи и мире. Люди, смотрите друг другу в глаза! Люди, восславьте же гений науки, Гений великой советской земли. Люди, восславьте бесценные руки, Те, что межзвёздный корабль вели. Те, что построили эту ракету. Те, что прославили атомный век… Вечная слава Отчизне Советов! Вечная слава тебе — ЧЕЛОВЕК!»

Давным-давно, в далёкие года, Когда Россия расправляла плечи, Был волей Долгорукого тогда Поставлен град Москва у Москворечья. С тех пор стараньем силы и ума Российских поколений бесконечных Москва взлетела на семи холмах, И на семи ветрах помчалась в вечность!.. И с каждым годом, с каждым новым днём Москва росла, цвела и хорошела, Мечом её пытали и огнём, В неё метали ядра, копья, стрелы… Москва жила!.. При Дмитрии Донском Она уж белокаменною стала, И вот, собравшись с силою людской, На Куликовом поле насмерть встала. Бессчётная Мамаева орда Даров московских больше не вкусила, — На поле Куликовом навсегда Свободу в битве обрела Россия! С тех пор Москва — народу голова, Душа его и праведная сила, С тех пор пошло — доколь жива Москва, Дотоль жива и матушка-Россия! И собирая силы с Калитой, Друзей с врагами разделяя строго, Великой Русью, праведной, святой, Пошла в века широкою дорогой. При Грозном, гордо голову подняв, Москва свои расширила границы, Чтоб беззащитных в дом к себе принять, Со множеством соседей породниться. А позже Пётр I, наш земляк, Москву запряг, поехал к невским топям, И всей России силушку напряг, Построил Петербург на страх Европе! Но всё ж российским двигателем был Московский деловой задор привычный, И Петербург блестящий не затмил Москвы предназначенье и величье. Недаром негодяй Наполеон Не в Петербург, в Москву пошёл походом, Он рассчитал, знал безусловно он, Где бьётся сердце русского народа. Москва ему на милость не сдалась, Дала на Бородинском поле жару!.. Жестокой месть захватчиков была — Великие московские пожары… Но гнев народа жарче полыхал, И в том священном пламени свободы Горел тиран, дрожал и впопыхах Бежал, бежал от нашего народа! А на Москве звенели топоры, Она жила, и строилась, и крепла, И снова поднялась, как Третий Рим, Как птица Феникс, возродясь из пепла. И потянулся вольный люд к Москве, Европа обернулась к ней с поклоном, Московских сорок сороков церквей Гостей встречали добрым перезвоном. Планета, наконец, Москве вняла И приняла по главному ранжиру, И гениям, талантам нет числа, Что родились в Москве на радость миру. Москва дарила миру много раз Шедевры человеческих дерзаний, Великий Пушкин родился у нас, Московскими на мир глядел глазами. И Лермонтов с Крыловым москвичи, Суворов бил врагов с московской силой, И Достоевский до сих пор звучит Московским озарением России. Всех не сочтёшь, что родились в Москве, Умов великих, добрых, светлых, славных, Московских дочерей и сыновей С могучею закваскою державной! И всё-таки была одна беда, И от неё Россия век страдала, Извечное — «рабы и господа» — Фундамент наш российский разъедала. Ведь сытый век голодному не друг, Богатый с бедным век не примирится, И баррикады уж совсем не вдруг, Не в одночасье выросли в столице. И в грозный час на общую беду Не вдруг «из искры возгорелось пламя», В кровавом, пятом, памятном году На Красной Пресне красным было знамя!.. На баррикадах красная Москва, Другому миру положив начало, Впервые закатала рукава, И царский трон впервые раскачала. И началось! И Человек труда Поверил в справедливость и свободу, И, не сгибаясь больше никогда, Шагнул в октябрь семнадцатого года. Свершилось… И народное — ура! — В России утвердило власть Советов!.. И тут же англичане, немчура, Французы, Штаты, прочая мура Подняли страшный вой на всю планету!.. И деньги для мерзавцев потекли, Во власть попёрла мразь и паранойя, Предатели родной, святой земли, Взорвали Русь гражданскою войною. И снова Запад — уж в который раз! — Пошёл на нас объединённой силой… В тот грозный час со всех сторон на нас Антантой навалился враг постылый. Ползли по голодающей земле Наёмников расхристанные банды, И думали в нетопленном Кремле, Как разгромить коварную Антанту. И от Москвы во все концы страны Спешили Красной гвардии колонны, В боях гражданской, бешеной войны, Отечества достойные сыны Разбили атаманов и баронов. Вернулись победители домой С невиданной дотоле силой духа, И сразу же вступили в новый бой — С неграмотностью, с голодом, с разрухой. И подобрав к грядущему ключи, Рванулись из отсталости к прогрессу, И первыми, конечно, москвичи Помчались на Магнитку с Днепрогэсом! По пятилеткам в гору шла страна, Рвалась сквозь муки к своему рассвету, И всюду впереди была она, Москва — столица Родины Советов! И в сорок первом, проклятом году Москва была примером и опорой, У дрогнувшей планеты на виду Не дрогнула перед фашистской сворой. На милость мародёрам не сдалась, Остановила грудью силу вражью, За Родину стеною поднялась, В который раз — и не упомнишь даже… Укрылась за кольцом стальных ежей, В окопы, рвы, в траншеи закопалась, Дорога на московском рубеже В тот час людскою жизнью измерялась. А по Москве той памятной поры Спешили телогрейки да шинели, Весёлые московские дворы Печальной пустотой своей звенели. Детей и стариков живой поток Нырял в метро, скрываясь от бомбёжки, И каждый хлебный крошечный паёк Делили люди с точностью до крошки… Фашисты к самым Химкам подошли, Нависли над столицей тучей грозной, Уже в бинокль разглядывать могли Кремлёвские немеркнущие звёзды. И замер мир… Ужель настал конец Разумному и светлому началу, Ужели зверю лавровый венец История, стыдясь, предназначала?.. Но нет же, нет, не дрогнула Москва! Она жила, она дышала жарко, И над Кремлём Ивана голова, Как богатырский шлем, горела ярко. Гремел на Красной площади парад, И люди в бой с парада уходили, Сильнее становились во сто крат, И не понять, где силы находили… И весь народ спешил Москве помочь, В столицу нескончаемым потоком Шла помощь отовсюду день и ночь, И основная — с Дальнего Востока. И вот Москва все силы собрала, И свой кулак могучий подняла, И врезала фашистам что есть мочи, Так, что у них на лоб полезли очи, И погнала их, мерзких, погнала. До самого Берлина, дни и ночи!.. Москва вела к Победе всю страну, Была главой народа-исполина, Мы, как известно, мерили войну Дорогой от Москвы и до Берлина… И пробил час! В сиянии лучей Пришла Победа на плечах отваги, И много, очень много москвичей На память расписалось на Рейхстаге!.. С тех пор вперёд история ушла, Но не ржавеет память поколений, И обелискам звёздным нет числа На западном, на главном направленьи! * * * А нынче в жизни — славная пора, Растёт, цветёт и крепнет год от года, Москва — столица мира и добра, Любимица советского народа. Красавица… Она у нас одна… Другой такой на белом свете нету. К нам в гости нынче едет вся страна, К нам в гости нынче едет вся планета! И каждый гость в столице каждый раз Старается подольше задержаться, И правдой и неправдой, хоть на час, Чтоб на Москву взглянуть — полюбоваться. Застыть на Красной площади святой, Услышать звон веков на Спасской башне, Проникнуться кремлёвской красотой, Торжественным величием всегдашним. Василию Блаженному кивнуть, Единым взглядом весь Манеж окинуть, Да к Малому, к Большому завернуть, Волхонкою на юго-запад двинуть. На Воробьёвы горы подымись, Такой простор вокруг — что петь охота! Не зря здесь МГУ умчался ввысь, Москвой любуясь с птичьего полёта. Чуть ниже парки зеленью шуршат, Спасибо им — дают дышать столице, Напротив Лужники во всю спешат К Олимпиаде заново родиться. Москва-река в Оку себя несёт, И Яуза в неё впадает кротко, А дальше устремились в небосвод Парящие московские высотки. И где-то в центре, с прямотой ножа, Старинных улиц ткани рассекая, Арбат ужасно новый пробежал, Над старым гордо стёклами сверкая. И ГУМ и ЦУМ встречают храбрецов, Их у прилавков ждут соревнования, Бежит-кружит Садовое кольцо, Где от садов осталось лишь названье. А под землёй метро летит легко, Оно давно весь мир очаровало, А над землёю, выше облаков, На телебашне флаг трепещет алый. По улицам Москвы, за рядом ряд, Автомашины мчат девятым валом, И день и ночь вулканами кипят Усталые московские вокзалы. Отсюда отправлялись много раз Особые, гвардейские, отряды На целину, на БАМ и на КамАЗ, — Туда, куда Отчизне было надо. На улицах Москвы, на площадях, Великих провожали и встречали, Вы помните, как горла не щадя, Мы на руках Гагарина качали?!. У нас всегда поток гостей велик, Здесь круглый год течёт река народа, И едут к нам со всех концов земли — За песнями, за мыслями, за модой. С московской жизнью справятся не все, — Попробуй, от других не отставая, Как в беличьем, в московском колесе, Бежать всю жизнь, бежать, не уставая. Бежать за веком, за своей судьбой, За истиной, за правдой, за прогрессом, Бежать вперегонки с самим собой, Вперёд! — Иначе жить неинтересно. Вперёд, Москва! Ты за восемь веков В грядущее всегда глядишь влюблённо, И Моссовету, право, нелегко Душой болеть за восемь миллионов. Кипит людское море и штормит, Вздымается, бушует и клокочет, И всех одень, обуй да накорми, Да к делу приспособь на пользу прочим. Москва — рабочий! Каждого спроси — С рожденья чтим названья дорогие: Динамо, Шарик, Серп и Молот, ЗИЛ, Трёхгорка, и Калибр, и другие… Москва — строитель! Так заведено, Что больше всех в стране столица строит, Черёмушки, Медведково, Речной — Строители буквально землю роют… Москва — студент! Она давным-давно Впилась в гранит науки твёрдой хваткой, Здесь физиков и лириков полно, В чиновниках здесь нету недостатка. Москва — поэт, художник, музыкант, Москва в себе эпоху воплотила, В её курантах мерно бьют века, Она всех нас в одну семью сплотила. Сто лет в Москве живи, ходи, кружи — Всё заново увидишь, всё сначала, И что о ней, родимой, ни скажи — Всё будет мало, мало, мало, мало!.. О ней по свету добрая молва, И замирает нынче вся планета, — Что говорит, что думает Москва?.. Не бойтесь, ничего дурного нету! Москва всегда правдива и чиста, Москва крепка, сильна и справедлива, Москва добра, душевна и проста, Москва светла, достойна и красива! Да будет так! Навеки, навсегда! Живи, твори и крепни год от года Москва — Столица мира и труда, Любимица Великого Народа!

P.S.: С тех пор прошло уж три десятка лет, Да не прошло — промчалось, пролетело, Давно уже Страны Советов нет, И без неё душа осиротела. Давно уже разграблена страна, Расстрелян «белый дом» и власть народа, Давно Москва на откуп отдана Авантюристам лагерной породы. Москву заполонили богачи — Лихое, всенародное ненастье, И жмутся на задворках москвичи, Забытые и преданные властью… Москву родную нынче не узнать — Гостей незваных шумные колонны, Чиновников бесчисленная рать, И наглых иномарок миллионы. Чужая речь, чужие голоса, Шальные, полуголые красотки. Куда ни глянь — терзают небеса Надменно-глуповатые высотки. Заборы и решётки тут и там, Пудовые замки, стальные двери, И беспредел повсюду по пятам, Неверие вокруг и недоверье. Реклам дебильных бешеный восторг, По всей Москве — макдональдовский запах, И всюду хитрый, въедливый Восток, И всюду наглый Запад, Запад, Запад… Конечно, много сделано вокруг, Построено, налажено, отмыто, И тут же появилась сразу вдруг Кичливая московская «элита». Воздвигнуты спортивные дворцы, И новых школ построено немало, Потише спорят дети и отцы, И выходных, и праздников навалом. О ветеранах стали вспоминать, Героев наших имена святые, Поменьше вроде стали распинать Великую Историю России. И над Москвой-рекою храм воскрес, Златым сияньем озарил столицу, И звоном вдруг вознёсся до небес, Чтоб до кремлёвской рати дозвониться!.. Тьма новостроек рвётся в высоту, Тупая роскошь давит на столицу, Но кто, скажите, купит роскошь ту? — Да в основном жульё, как говорится. Да, есть и шик, и блеск, и красота, Нарядные, раскрашенные орды, И тут же рядом — бедность, нищета, И сытые, лоснящиеся морды… Повсюду биржи, банки, казино, И наркота, порнуха и чернуха, Тусовки, речи, водка и вино… А вот с культурой, с интеллектом — ГЛУХО!.. Разбиты честь и совесть в пух и прах, И стыд забыт, и стал разврат досугом, И парочки в приспущенных штанах Вылизывают гланды друг у друга… И толпы бьют поклоны торгашам, Торопятся урвать, украсть, оттяпать… А где ж Душа, Московская Душа, А где ж её подобие хотя бы?! Да есть она! Душа Москвы жива! Она закрылась, чтобы уберечься, Душа — она и есть сама Москва, Она не может от себя отречься! И верю, верю я — пора придёт, Мы вырвемся из вражеского круга, Расправит плечи наш Герой — Народ И всем воздаст с лихвою по заслугам! Уйдёт заморский пошлый колорит, И беспредельный сброд угомонится, И оживёт родимая столица, И наши души светом озарит! Да будет так навеки, навсегда! Живи, твори и крепни год от года Москва — столица Мира и Труда, Любимица Великого Народа!

Одолев, наконец, недосуг, В край родной заглянул ненароком, И опять я в весеннем лесу Упиваюсь берёзовым соком. Слава Богу, я жив и здоров, И родные, и близкие рядом, Ничего-то мне больше не надо, Это лучше любых докторов! Снова солнцу навстречу с утра, Снова радость общенья с природой, Снова встречи с работой, с народом, Поболел, и за дело пора! Снова лёгкая тяжесть пера, Снова мыслям и духу свобода, Снова властвует в жизни природа, Светлым музам родная сестра!

Помоги мне, Господь, не болеть! Помоги мне врагов одолеть! Помоги мне подольше пожить, Чтоб России подольше служить!

Наши диссиденты — Вражьи дивиденды!.. Просим мы Создателя — Накажи предателей!..

Мечтал я в детстве стать художником, Завидовал волейболистам, Но выбрал путь, судьбой предложенный, И стал, друзья мои, артистом. Но сердце вслед за музой носится, Зовёт в поэзии упрочиться, И авторучкой в руки просится… И кем же быть теперь мне хочется? Быть хочется, конечно, лириком, И пародистом по возможности, И, разумеется, сатириком, В известных рамках осторожности. Быть хочется в томах упитанным, В тиражных тысячах расхватанным, Быть хочется до дыр зачитанным, Или хотя бы… напечатанным!

На театре — перемены, На театре — суета, Тут замены, там замены, Видно, это неспроста… Видно, кто-то изменился, Кто-то что-то перегнул, Кто-то влево уклонился, Кто-то вправо завернул. Видно, нету больше мочи Всем играть одно и то ж, Видно, очень-очень-очень Тот на этого похож. Видно, время наступило Театральных перемен! Только это всё уж было, Только кто придёт взамен?.. Режиссёров всяких — тучи, С ними, милыми, беда — Этот хуже, этот лучше, Этот прямо хоть куда. Этот молодой новатор, Этот старый символист, Этот чистый консерватор, Тот — нечистый нигилист. Тот привычной тропкой рыщет, Чтоб оклад не выпускать, Этот ищет, ищет, ищет И не может отыскать! Этот смело в зубы тычет Право на эксперимент… В театральной жизни нынче Увлекательный момент! Все на сцену так стремятся, Как на зов своей судьбы, И театришки плодятся, Как поганые грибы. Столько всяческих течений, Те — назад, а те — вперёд, Столько всяческих учений, Что сам чёрт не разберёт. Там на классику повесы В ясный день наводят тень, Там вахтёры пишут пьесу, — Пишут все, кому не лень. По семейственности в гору Театральный лезет штат, Режиссёр теперь актёру — Друг, приятель или брат. Все стремятся к переменам В положении таком. Лишь пожарник неизменен И, конечно, наш профком. И, конечно, наши ставки, Ежемесячный расчёт. Всё другое в шумной давке Изменяется, течёт… Там сменили две кулисы, Полтора колосника, Там на пенсию актрису Всё не выдворят никак. Там на окнах пыль протёрли, Чтоб худруку вдаль глядеть, Там буфетчицу попёрли, Чтоб актёрам не худеть. Там главрежа заменили, Там в фойе воздвигли бар, Там названье изменили, Лучше бы — репертуар. Там театры разделились, Там в один клубок сплелись, Там премьеры провалились, Драматурги подрались. Там спектакль по Мельпомене Древнегречески решён, Там — публичный дом на сцене, И артисты нагишом… Там, надеясь на проценты, Нос в политику суют, Театральный зал в аренду Уж под митинги сдают. Там комфортом удивляют, Там на сцене нет кулис, Полудраму разбавляет Полуоперный стриптиз. Там пивком торгуют в зале, Там сменили кресел ряд, Там полтруппы разогнали, А театры всё горят!.. Почему же так упорно Сборов нету столько лет? — Слишком мелко всё и сорно, Слишком «порно», слишком спорно, Споры есть, а сборов нет. Зритель нынешний — толковый, Он затем пришёл сидеть, Чтоб за два своих целковых На десятку наглядеть! Он в такой театр хочет, Где в кумиры совесть прочат, Где царит талант и честь, А такие, между прочим, Нынче, слава богу, есть! Но других — увы! — навалом, И проблема нынче встала, Как нам зрителя спасти?.. Нынче трудно театралам Театральный дух блюсти. Даже критика на время Растерялась и молчит, — Ну кому дырявить темя, Ну кого тащить на щит?! На театре перемены, На театре суета, Тут замены, там замены, Видно, это неспроста…

Нет выше званья, чем учитель! И кто сочтёт его труды?.. Он нам и нянька, и родитель, И первый в жизни поводырь. Он век для нас — живым примером, На нём и держится Земля. Царей, генсеков и премьеров — Учили всех учителя!.. И кто учеников не предал, В ларёк из школы не сбежал, — Свою блестящую победу Над тьмою жизни одержал! Так славен будь, здоров и счастлив, Учитель — наш маяк в ночи, Чтоб наши души не угасли, Нас жить по совести учи!..

Шагали двое по Планете, Шагали весело, легко, Вдруг на пути их третий встретил, Стоял с протянутой рукой. Один сказал: «Гляди, дружище, Какой-то странный человек?» Другой сказал: «Обычный нищий, Позорит наш двадцатый век. Своих седин не постыдился, Задумал жизнь прожить легко, На бойком месте утвердился, Стоит, дурачит простаков. В изнеможеньи выгнул спину, Ведь надо ж так картинно встать, Должно быть, на автомашину Решил немножко подсобрать. Гроши в карман дырявый прячет, И слёзы по щекам бегут… А может быть, он строит дачу На Черноморском берегу?.. А может, жадность старца гложет, И золотишком болен он?.. Тогда, старик, пусть Бог поможет Собрать твой новый миллион. Небось, гребёшь большие тыщи, Твои бы заработки — мне б!..» А нищий… Он был просто нищим, И он на хлеб просил, на хлеб!..

У меня, друзья, большая забота — Папа с мамой не дают мне работать!.. С малых лет они меня убеждали — Мы тебя не для работы рождали! Прекращай-ка, мол, ненужные споры, Дураки, мол, пусть ворочают горы. Ты не слесарем рождён, не монтёром, Ты не токарем рождён, не шофёром, Ты не каменщик, не столяр, не плотник, Ты — организационный работник! Даже и не подходи к производству, Пролезай куда-нибудь в руководство! Чем-нибудь руководи, чем угодно, А работать — это нынче немодно!.. Много лет уже твердят мама с папой, — По общественной по линии чапай. Мол, и взносы собирай, и заметки, К юбилеям выпускай стенгазетки, На собраньях говори громки речи, Всем мозоль глаза — и будешь замечен! С двух сторон твердит мне каждый родитель Из тебя, мол, выйдет руководитель! И фигурою ты вышел, и ростом, И других учить — так это же просто! Всё наскоком надо брать да нахрапом, В общем, так же, как родимый твой папа. А оклады у начальства побольше, И живут они к тому же подольше!.. Но родителям сказал я на это: Мол, креста на вас, родителях, нету! Мол, от жизни вы ужасно отстали, Современность понимать перестали. К руководству нынче новая мерка, Отовсюду и контроль и проверка. Мол, работа эта нервная адски, И не нужен мне совет ваш дурацкий! Нет уж, разлюбезные родители, Не хочу я много получать, Не желаю быть руководителем, Не могу за судьбы отвечать! Чтоб людьми руководить в нашу эру, Надо быть для подчинённых примером! Обладать незаурядной натурой, И науку понимать и культуру. Не бояться разногласий и споров, Не скрываться за глухие заборы. И к проблемам подходить объективно, И вопросы все решать коллективно, Не махать да не грозить кулаками, Не считая всех других дураками. Не выпячивать чины да награды, Поскромнее надо быть, ох как надо! Чтоб не зазнаваться, не заноситься, Чтобы с жиру никогда не беситься, Чтобы так же, как другие, трудиться, Чтоб на шею ни к кому не садиться! Научиться и шутить и смеяться, Да и критики совсем не бояться. Чтобы душу пред тобой раскрывали, Чтобы правды от тебя не скрывали, Чтобы люди пред тобой не дрожали, От тебя, как от огня, не бежали! В общем, надо быть ни много ни мало Эрудитом и интеллектуалом!.. У меня ж такого комплекса нету, Вы-то, родственнички, знаете это! Я совсем не эрудит и не гений, Без забот хочу прожить, без сомнений. Как простая заурядная личность. Мне недвижимость давай да наличность! Я и выпить не дурак, и покушать, Что нельзя — всё почитать да послушать. На работе не горю, не пылаю, Никого перегонять не желаю. Стенгазеты выпускать не умею, Да и взносы собирать не посмею… Нет уж, разлюбезные родители, Не хочу я много получать, Не желаю быть руководителем, Не могу за судьбы отвечать! Вот, друзья мои, какая забота — Папа с мамой не дают мне работать!..

В молодёжной среде Появился жучок. На трибунах везде Мужичок-вожачок. Всех на подвиг зовёт Мол, вставай, молодёжь, Мол, ура, мол, вперёд, По три нормы даёшь!.. В микрофон — тра-та-та! Слышно за три версты. Ну а чуть что не так — Он же первый в кусты. Комсомольский задор, Комсомольский запал! Первый в жизни затор — И запал вдруг пропал… На работе аврал, На работе завал, У кого тут запал? Нету, был да пропал. Ждёт нас Север, Восток, И Сибирь, и Урал, Где вожак? — занемог, Дома с печки упал… Ты других не зови, Ты других не толкай, Сам лопату возьми, Сам взопрей у станка! А не можешь — уйди И на печке сиди. Хватит людям-то врать, Хватит горло-то драть! Хватит праздных речей, Труд — основа основ, Прочь с трибун трепачей, Прочь с трибун болтунов!..

Пришла пора желанная, друзья, И свежий ветер всенародной встряски Примчался над болотом бытия, И в прах развеял равнодушия ряску, И отрезвил эпоху пития, И сразу вдруг прозрели ты и я!.. Настало время каждому из нас Весомым делом, мыслию весомой Будить в себе и в людях Честь и Совесть Без болтовни и всяких громких фраз. Мы возрожденье всей страной вершим С размахом откровений и открытий, Мы вкладываем весь порыв души В конкретность вдохновляющих событий. Но кто-то нас старательно спешит Разубедить, расстроить, размагнитить… И снова разговорчики вокруг, — Что, мол, довольно, хватит, надоело, И так, мол, слишком строго, слишком смело, Что, мол, не перегнуть бы палку вдруг. Зачем, мол, нам друг друга волновать, Зачем менять привычные устои?.. От перемен — гляди, — несдобровать, И возрожденье — это всё пустое. Всё было прежде — шум и звон вокруг, Отечество в экспериментах гнулось!.. Но вновь смыкался злополучный круг, И всё на круги на свои вернулось. Вот и теперь — зачем смущать народ, Искать пути, в проблемы упираться?.. Ужо вот-вот кампания пройдёт, И все вокруг вот-вот угомонятся. Пройдёт порыв весенней новизны, И мы опять за старое, ребята, — Пойдём путём привычной кривизны, Замкнёмся в рамки вечного квадрата. И снова звон стаканов за утлом, И спекулянт вертлявый в подворотне, И снова взятка в двери напролом, И пустота в людском круговороте. И вспугнутая стая воронья Опять накроет трудовую пашню. И снова муть взаимного вранья, И в перспективе снова день вчерашний. И снова в славе мафия вокруг, И снова над Историей глумленье, И снова беззаконие вокруг, И снова властью злоупотребленье! И снова гром победы в небосвод, И снова всенародная диета, И задним ходом — с песнями — вперёд! Всё выдюжит геройский наш народ, Уж в этом-то вовек сомнений нету! Опять начнём бессовестно грешить, В беспечной беспробудности зевая, Над временем на кухне суд вершить, И всё вокруг отчаянно крошить, Достоинства страны не сознавая, В самих себе ума не признавая, Глаза и рот на «запад» разевая, Своё, родное, вечное — крушить!.. Опять примчит «французик из Бордо» Навязывать нам моды, вкусы, нравы, И потчевать духовною отравой, И завлекать своей белибердой… Остерегись, товарищ, друг и брат, Не дай себя отвлечь от главной цели, Чужие мысли мелят пустомели, Разоружить неверьем норовят! Но хватит нас считать за дураков. За нами опыт предков и веков, Великое Отечество героев! Не будем больше радовать врагов, Не станем заколдованных кругов Себе руками собственными строить. И отступать нам права не дано, За наше завтра нынче надо драться, Всем миром в наступленье подниматься, И к этому готовы мы давно!.. Нас к действию Отчизна призвала! Пора принять решительные меры, Очиститься в преддверьи новой эры От нечисти и всяческого зла, И с новой силой взяться за дела. Итак, вперёд, мой славный побратим, Даёшь процесс людского возрожденья. Не мода он, а времени веленье, Он нам с тобой как жизнь необходим, Он Родине несёт оздоровленье И потому вовек необратим! Вперёд, вперёд, без страха и сомненья, Мы одолеем, сможем, победим!..

Все в Москву ведут дороги, Всем в столице благодать, Здесь гостей подчас так много, Что хозяев не видать!.. (Музыка.) Гостям в Москве вниманье и почёт, Улыбки, ворохи цветов, С утра на площадь Красную течёт Гостей живой поток. Они идут и в Малый, и в Большой, Болеют в Лужниках, Их всюду ждут с открытою душой, Их носят на руках. Они идут, шагают по Москве, Спешат, торопятся, бегут, И мысль одна колотит в голове — Скорей, скорее в ГУМ!.. Вдали мелькнул знакомый силуэт, И вот в который раз — Привет тебе, восторженный привет, Ты, как магнит, в теченье многих лет Притягиваешь нас, притягиваешь нас!.. * * * ГУМ!.. Гам, шум, тарарам, — Кипит покупателей вече!.. И так каждый день, с восьми утра И до восьми вечера. Узлы, чемоданы, баулы, мешки, Авоськи и прочая «тара», И дети, и взрослые, и старики, — И всем подавай товары! Давно ли мы ГУМ открывали И двери, врываясь, срывали, Давно ли неслись ошалело На штурм всевозможных отделов? Туда, где из тел человечьих — гора, Где рёбра ломаются в давке, Привычно работают локти-домкрат, Скорее, скорее к прилавку! Достать, уцепить, зацепить, заплатить. Бороться, сражаться, не сдаться. Схватить, ухватить, захватить, отхватить, Живым постараться остаться. И раз уж попал в этот ГУМовский рай, Ходить не имеешь права, — Беги, торопись, догоняй, обгоняй, Налево гляди и направо! Скользи вдоль прилавков изящно, легко, Продукты хватай и наряды, Смелее размахивай кошельком, Вот только ушами — не надо!.. Да, ГУМ — это гимн мирской суете, Музей человечьих портретов, Гудит в беспокойной своей красоте Без выходных и обедов. * * * Я с ГУМом работаю рядом, И надо мне или не надо, Частенько сюда захожу, Хожу и за всеми гляжу… Вон тот покупатель — мечтатель… Вон тот потребитель — мыслитель… Тот — знаток, а тот — ценитель, Тот — неряха, этот — франт, Этот — просто посетитель, Этот — просто спекулянт. Тут перед глазами прямо — И комедия и драма!.. * * * Вот в отдел игрушек Топает старушка И ведёт за рученьку Маленькую внученьку… (Музыка.) Бабушка, ну купи мне конфеты, Бабушка, ну купи мне пальто, Бабушку, ну купи мне вот это, Бабушка, ну купи мне вон то!.. Да что ты, внучка, ты ж обута и одета. Бери свои конфеты И, пожалуйста, молчи… Бабушка, ну купи мне на платье, И столовый немецкий сервиз, В тот сервизик хочу поиграть я, Бабушка, ну возьми разорись!.. Да где же взять-то, внучка, пенсии не хватит, Уж лучше папу с мамой ты об этом попроси… Бабушка, ну купи мне на бантик, Хватит пенсию в банке копить, Ну купи мне вон тот бриллиантик, Золотые часы ну купи!.. Помилуй Бог, ты, внучка, просто взбеленилась, Оставь свои капризы, а не то ремень возьму!.. Бабушка, ты от жизни отстала И не смыслишь ты в ней ни фига, Ты противная, жадная стала, Настоящая баба-яга! Я вот возьму, пойду одна гулять по свету, Себе другую бабушку, богатую, найду, А от тебя совсем уйду! ВОТ! * * * Да чего ж богат наш ГУМ — Передать вам не могу! В три линии, в два этажа Товары на полках лежат. Аж в голове от названий дурман, Товаров — под самую крышу, Само изобилие лезет в карман Проворной рукою кассирши. И белый, и чёрный, блондин и брюнет К прилавкам бросаются дружно, А на прилавках — чего только нет, Кроме того, что нужно… Повсюду товары, и там, и тут, А ну выбирай, подходи!.. Товары получше — в продажу идут, Товары похуже — в кредит. А кредит идёт в народе, По нему дешевле вроде, Глядь, на этот на кредит Кто-нибудь да налетит… Продавцам — по горло дела, Вот на все лады орут, — Налетай — подешевело, Расхватали — не берут! Продавщицы — как с картинки, Как мадонны, хороши, Ленты-кружева-ботинки, — Что угодно для души… Для души? — Нужна улыбка Для шальной моей души… Знаешь, грамотный ты шибко, Ну-ка, друг, валяй-чеши!.. Вот и «чешешь» от девицы, Стыдно глянуть на людей… Правда, так вот говорится Иногда и кое-где… А вообще-то продавец — Он и мать нам и отец! Посоветует, что взять, Что не надо — скажет, И покупку увязать Нам поможет даже. И недаром, говорят, Им повысили оклад… Целый день они в трудах Целый день в заботах… Но, бывает иногда, Кто-то «мутит воду», И в ущерб народу Пользуется без стыда Задним «черным ходом»… (Музыка.) В магазин покупатель зашёл, Только нужный товар не нашёл, Но ему объяснил продавец, — Не оттуда заходишь, отец. Говорят, что повезёт, Если к нам заглянешь через «чёрный ход», А пока наоборот, От ворот, мол, поворот, Поищи поди-ка этот «чёрный ход». Покупатель в бутылку полез И отправился в ОБХС, Прибежали оттуда гуртом, Только песня совсем не о том. Говорят, не первый год Собираются забить тот «чёрный ход», А пока наоборот, Что дают, берёт народ, А что получше, через «чёрный ход» идёт… Надоело, товарищи, петь, Сколько ж можно такое терпеть? До каких же, товарищи, пор «Чёрным ходом» ходить будет вор?.. Говорят, пришёл народ И забил досками этот «чёрный ход», Долгожданный поворот! Улыбается народ, Всё, что лучше, к покупателю идёт! * * * В ГУМе — тысячи отделов, Только головой крути! Можешь день пробегать целый, А всего не обойти… Вот готовая одежда, Глянь на швейную красу, И стоишь, глядишь с надеждой, — Может, импорт принесут?.. Рядом — детская одежда, Неказистая, как прежде. Мне б туда не заходить, не глядеть, — Легче нам детей родить, чем одеть!.. Вот изделия из меха — Эх, жене бы подарить!.. Но о ценах я без смеха Не могу и говорить… Это ткани, что не рвутся, Если их не разрывать, Это брюки, что не мнутся, Если их не надевать… В обувной отдел, дружище, Будет время, ты б зашёл, — Там такие сапожищи Примеряет женский пол!.. Ах ты, мода, ах, злодейка, Для фантазии простор, — К сапогам бы — телогрейку, В ручки нежные — топор! Да в лесок бы, по дровишки, — Вот бы толк от моды был… Впрочем, я увлекся слишком И о ГУМе позабыл… * * * Вот стоит приезжий дядя, На прохожих зверем глядя, И испуганно кричит — Обокрали!.. Москвичи!.. Но нагнулся, обернулся, Кошелёк у ног нашёл, Как-то глупо улыбнулся, И, сконфуженный, пошёл… * * * А я скорее в тот отдел, Куда с утра зайти хотел. Здесь можно музыку послушать И, как всегда, потешить душу. Заходишь, и со всех сторон — То хриплый крик, то томный стон, Стоят брюнетки и блондинки И выбирают грампластинки… * * * Вдруг по радио сказали, — В демонстрационном зале Новых мод большой показ, Приглашаем, дескать, вас. Я, конечно, в зал вхожу, Но на моды не гляжу, Я гляжу на тех, кто моды Демонстрирует народу. Тут уж каждая девица — Лебедь, пава и жар-птица! И взгрустнулось мне, ребята, — Эх, женился рановато… * * * Но оттуда в гастроном Завернул я всё же, Здесь еды — полным-полно, И народу тоже! Здесь отыщешь без труда, Что необходимо, Здесь бывает иногда Кофе растворимый!.. От мух кисея, Сыры не засижены, Лампы сияют, Цены — завышены… Только в сыре ни черта Я не понял всё же, Вроде разные сорта — Вкус один и тот же! Ну а рядом — шум и гам, В чём там дело? — стыд и срам! — В длинной очереди в кассу Возмущается народ, — Продавец на сто грамм мяса Двести грамм костей даёт!.. * * * Это всё, конечно, мелочь, Исключение, кое-где… А вообще-то в ГУМе в целом Есть чем радовать людей. Любо людям с гамом, с шумом Вдоль по ГУМу колесить, И народ доволен ГУМом, У любого ты спроси. Двое вот идут навстречу, Интервью у них возьмём, — Интервью? Так это речи, Лучше мы сейчас споём. (Частушки на двоих. ОН и ОНА.) В город ваш, большой и древний, Едем, как к себе домой, Потому «Большой деревней» Мы зовём его с тобой. Ни театры, ни музеи Не приходят нам на ум, Как приедем, так глазеем, — Где тут ЦУМ, а где тут ГУМ?.. Всё, что надо, я купила И набила два мешка, И мешки свои взвалила Я на милого дружка. Ждёт меня родной колхоз, Пора в поля возить навоз, А я по ГУМу топаю, Мороженое лопаю. Я милого потеряла, И к фонтану подошла, Постояла, пострадала И другого там нашла. Зоотехник всё просила, — Будешь в ГУМе, так спроси, Если есть в продаже силос, Так на весь колхоз вези! Продавец поведал нам, Будет семь телепрограмм, А зачем же семь, заметь, — По двум-то нечего смотреть!.. В сувениры я зашёл, Себе подарочек нашёл, Но тот подарок, видит бог, Я один поднять не смог. Надоело ГУМом топать, Мало здесь чего для баб, Мне б куда-нибудь в Европу Или в Африку хотя б!.. Если б я там оказался, Сразу б в банк какой залез, — И с долгами б рассчитался, И купил бы «мерседес»!.. Не о том, милёнок, мелешь, Всё купил, да всё купил, — Рассказать о впечатленьях Нас товарищ попросил. Впечатлений очень много И огромный интерес, — Чемодана три, ей-богу, Два мешка наперевес! Мы с тобой, милёнок Федя, Обязательства берём: Скоро в ГУМ опять приедем, Как деньжонок соберём!.. * * * ГУМ стихами воспевая, Я не смог не поворчать, Уж профессия такая — Недостатки замечать. Может, кто не то подумал, Может, я не так сказал, — Я совсем не против ГУМа, Я, напротив, только ЗА!.. Я — за рыцарей прилавка, Я — за ГУМовский размах, Чтобы от товаров всяких Затрещали закрома!.. Я твёрдо за то, чтоб по ГУМу и честь Воздали товарищам люди, Я славлю товары, которые есть, Но трижды, которые БУДУТ!..

Опять погода хреноватая, А мы ни в чём не виноватые, Не виноваты мы ни в чём, Да и погода ни при чём! А я о том, что тучи серые, И жизнь вокруг полна аферами, А власть продажная притом, Но я, конечно, не о том. А я о том, что солнце спряталось, И к нам с полудня ссора сваталась, Разлад толчётся у дверей, — Давай помиримся скорей! И сразу тучки станут светлыми, И глянет солнышко заветное, И о властях забудем враз, И жизнь улыбкой встретит нас!..

Для тебя, моя родная, Смелым быть хочу, как ветер, Сильным, как стремленье к жизни У всего живого в мире. Властным быть хочу, как время, Честным, как восход лучистый, Как закатный час, красивым, И богатым, как природа, И как человек, разумным!.. Быть хочу я совершенством Для тебя, моя родная!..

Она по сути и по виду Твой дом и нянька в доме том, Она тебя не даст в обиду — Сама обидит ни за что. Она — раба твоя до гроба, И госпожа твоя навек, Ты не послушаться попробуй, Ничтожный, жалкий человек… Она до старости опора, Она кумир твоей души, С ней никогда не надо спорить, А делать молча, что решил. Она тебе свою заботу, Свою любовь тебе дарит, Ты на неё, как вол, работай, Всю жизнь пример с неё бери. Она твой верный ангел милый, Отрада сердцу и уму, Она — сверло, наждак, зубило И лесопилка на дому. Она одна на белом свете, Она судьбой тебе дана, Ну, кто скорее всех ответит — Ну, кто она?.. — Твоя жена!..

Любовь — тоска, любовь — страданье, Тревога, грусть в ночной тиши, Любовь — борьба и созиданье, Любовь — поэзия души! Любовь таинственна, незрима, Одна — навечно, навсегда, Любовь сердцам необходима Как солнце, воздух и вода!..

Я, как ты — люблю цветы и море, Я, как ты — люблю шатёр небес, Я, как ты — смеюсь в минуты горя И в мечтах спешу в страну чудес. Я, как ты — неправде возражаю, Откровеньем душу теребя, Я, как ты — Россию обожаю, Я, как ты меня — люблю тебя!..

А ты из девятнадцатого века, Не очень из двадцатого и я, Два русских непрактичных человека, Такая нетипичная семья. Вокруг за долю лучшую сраженья, А мы ту долю, что судьбой дана, Приемлем целиком, без возраженья, И нам другая, в общем, не нужна. Глядим в зелёно-голубые дали, Фантазиям конца и края нет. Страдаем так, как прадеды страдали, — Не за себя, за целый белый свет. Романтики, мечтатели смешные, Весь мир в добро хотели б нарядить, И разочарования сплошные Не в силах нас ни в чём разубедить. Всё в розовом хотим увидеть свете, И каждый встречный нам как будто друг, Наивны и доверчивы, как дети, — А нам по морде ото всех вокруг!.. Витаем в облаках по бездорожью, И на песке возводим города, Нас опустить на землю невозможно, Нас можно только в землю навсегда… Мы вроде не юродивы с рожденья И современны вроде бы во всём, Но убежденья мы со дня рожденья, Как тяжкий крест, с улыбкою несём. Нам честность — словно вечные вериги, Нам совесть — добровольная тюрьма, Достаток нам — как будто грех великий, А скромность — наша вечная сума. И всё-таки мы счастливы, ей-богу, Мы вместе, мы одной судьбой живём, Одну с тобою выбрали дорогу, Одну — Россию — родиной зовём. Пусть ты из девятнадцатого века, И пусть не из двадцатого и я, Два русских непрактичных человека — Мы всё-таки счастливая семья!

У нас Ч.П.! Меж нами кошкой драной Нелепый случай нагло прошмыгнул, И словно струны, нервы натянул, Нанёс душе пронзительную рану. И мы сидим, и в стороны глядим, За горло держим память дорогую, И вдруг в сердцах ты шепчешь — что ж, уйди, Я надоела, поищи другую… Мне уходить? Зачем? Куда? К кому? Кто ждёт меня на этом свете грешном? Людского безразличья ад кромешный Всегда был страшен сердцу моему. Вокруг непониманья тусклый мрак, Вокруг вранья и чванства хаос мерзкий, Предательство идёт по трупам дерзко, И не понять уже кто — друг, кто враг. Так холодно вокруг, что в мыслях дрожь, Мечту и веру иней покрывает, И только Дом мне сердце согревает, Мой милый Дом, в котором ты живёшь. Куда уйду? И кто меня поймёт? Кому открою раненую душу? Кто будет лиру трепетную слушать? Кто в песню силу новую вдохнёт?.. Ты, только ты! Других на свете нет, Кому б я верил так и так был предан, Кем пораженья мерил и победы, Из-за кого я, собственно, поэт. Нет, не уйду я. Даже не проси. Мне Дом родной дороже всей планеты! Мне счастья без него на свете нету! Так что терпи меня, свой крест неси! Пойдём же дальше, рядом, как всегда, И счастливы всем назло станем трижды! Когда же позовёт к себе Всевышний, Мы неразлучны будем и тогда…

Мы вместе вот уж сорок лет! Всего лишь сорок лет мы вместе. Всю жизнь идём на Божий Свет, Сквозь зло и зависть, тьму и свет, С надеждой на благие вести, И нам пути другого нет. Мы вместе вот уж сорок лет! Сердца и души наши рядом, В семье наш мир, добро, совет, И больше ничего не надо. Нам жизнь, как Господа награда, Как светлый пушкинский сонет. Мы вместе! И в который раз Благодарим судьбу такую, И домочадцы возле нас, И вдалеке друзья ликуют, И бьёт копытами Пегас, И Музы у стола воркуют, Предвосхищая звёздный час. Мы вместе вот уж сорок лет Плечом к плечу! Что в жизни краше? Продли, Господь, дорогу нашу, Прости, дополни жизни чашу, Исполни давний наш завет — России увидать расцвет! Услышать, как праправнук скажет: Вот прапрабабка, прапрадед! И пальчиком на нас покажет. Мы вместе только сорок лет! И в юбилейный звонкий час Наполним всё, что есть сейчас, Махнём церковного винца За нас, любимых, до конца!

Не вечна плоть. А Дух — он жив, он вечен! Он наша Суть, и Разум, и Любовь, Он временно в миру очеловечен, Но час пробьет — и Он свободен вновь! И вновь, оковы бытия разрушив, Пройдя горнило Божьего суда, По воле Божьей родственные души Опять соединятся навсегда. Знай, Ляленька, любимая, родная, В моей душе твоя душа звучит. Ты не ушла, ты рядышком, я знаю, И нас с тобой ничто не разлучит. Так, значит, прочь унынья и страданья! Жизнь вечна, и реальны чудеса. А значит, не прощай, а до свиданья, До вечного свиданья в Небесах!

И снова море Чёрное спешит Ко мне навстречу ласковой волною, И снова праздник сердца и души, Вот только жаль, что нет тебя со мною. Ты дома задержалась в этот раз, Ужель недуг иль вечная работа, И вечная об обществе забота? Да брось ты всё! Явись ну хоть на час! Мы ждём тебя — и я, и наша Русь, Явись и успокой мой дух мятежный, Явись скорей, развей печаль и грусть Своим добром, своей улыбкой нежной. Иначе я всё брошу и вернусь В наш дом, в Москву, В наш светлый мир безбрежный…

Сгустились краски солнечного дня, Затихли ветров арии лихие, Спокойно смотрит море на меня, — Угомонилась под вечер стихия. Степенно проплывают облака, Спокойствием безветренным объяты, И облачные золотит бока Расплавленное зарево заката. Пройдёт не больше часа, и окрест Ночные тени поглотят природу, И вспыхнет в тёмном небе Южный Крест, И отразят его сиянье воды. Баюкать станут бабушки внучат, На сон грядущий сказками стращая, И загорится маяка свеча, Морские магистрали освещая…

Одинокий огонь в ночи, Деловитый, упрямый, глазастый, Море бесится и кричит, Надрывается пеной вихрастой. Накрывает его волной, Ветром набок и навзничь валит, Но горит он, горит все равно На невидимой магистрали! Не поддастся морю и впредь, С безрассудством стихии споря, Он же бакен, он должен гореть, И чего так волнуется море?..

У моря окончился день трудовой, Уснула пучина морская, И вот уж над кромкою береговой Глазастые звёзды сверкают. И ветры колючие ринулись прочь, Замолкли их вечные споры, И бархатом чёрным окутала ночь Небес голубые просторы. А море тревожно вздыхает во сне, События дня вспоминая, И думает: завтра чем тешиться мне? — Опять я прогноза не знаю! Быть может, взорваться разгулом стихий, Живое вокруг сокрушая, Быть может, замаливая грехи, Вздремнуть, никому не мешая? Быть может, уловом помочь рыбакам, Курортников вымыть, как в ванной?.. И улыбаются берега Таким неуверенным планам. Ленивые волны шлифуют песок, И пена шипит, словно кошка, И море зеркальное наискосок Разрезано лунной дорожкой.

Море берег атакует, Волны тяжкие ликуют, Гром грохочет, рвётся ввысь, Горы в страхе напряглись. Час за часом, год за годом, Век за веком, день и ночь, Море скальную породу Точит, точит… Отдых прочь!.. И доточит! Рухнут горы, Дно морское загудит, Всепланетным перебором Мощь природы подтвердит!.. И за дело — снова, споро, Выбрав времени кредит, Эти рухнувшие горы Вновь вулканом возродит!.. Лава из глубин рванётся И, застыв на высоте, Вновь горами обернётся В первозданной красоте! Так и в жизни — всё вернётся, Всё, что было, будет вновь — Жизнь, и радость, и любовь… Вот бы нам-то в эту новь!..

Что за шум, а драки нету, Что за возгласы — налей! Что за праздник на полсвета? У Тяжлова — юбилей! Губернатор — пост солидный, Да и дата непроста, Сам Тяжлов — мужчина видный И без этого поста. В общем, всем тут очевидно — Праздник будет хоть куда! Подмосковье закипело, Юбилейный всюду стресс, Рать чиновная запела Аллилуйю до небес. Шлют мешками телеграммы, От гостей не продохнуть, Господа спешат и дамы Юбиляра лобызнуть. Взвыли недруги от злобы, Не даётся им Тяжлов, На, возьми его, попробуй, — Вот он, снова жив-здоров! В форме, в норме, с рюмкой чая, И в делах не сдал ничуть, И его же неслучайно В этот день необычайный Всех начальников начальник Сам похлопал по плечу! Нет, недаром! Слышим сами Несмолкающий часами Поздравлений шторм и шквал, Юбилейное цунами, Деньрожденьевский обвал. И цветов оранжереи, И подарков целый склад, К юбиляру все на шею, Юбилейный ловят взгляд. В умиленьи челядь тает, Холуи лизнуть спешат… Но кого-то не хватает, Но кого-то ждёт душа. В этой пышности убогой, В этой праздничной бузе Ждёт Тяжлов друзей немногих, Настоящих ждёт друзей. Ждёт их, цельных, умных, тонких, Тех, что век не подведут, Тех, что скромненько в сторонке, Как всегда, не на виду. Тех, что скажут всё, что надо, Обозначат всё, как есть, Их доверие — награда, Дружба их — большая честь. И поздравят, и обнимут, И наполнят до краёв, Заслужил — так шляпу снимут И заздравный тост поднимут, Тост за друга — будь здоров! Им чины его — «до фени», Им подачки — ни к чему, Человека в Толе ценят По делам и по уму. Подошли да обступили, Враз его предупредили, — С ног не падай, соберись, Мы тут гостя пригласили, Это наш тебе сюрприз! Юбиляр глазам не верит, — Перед ним живьём стоит Тот, по ком себя он мерит И кого боготворит!.. Не во фраке, в гимнастёрке, Рядовой, не генерал, Лично сам Василий Тёркин Меж друзей его стоял!.. Не рванулся он к застолью, Не потребовал — налей, А сказал: «Ты знаешь, Толя, Что такое юбилей? Юбилей — совсем не праздник, Не согласен — не бунтуй, В этой жизни серой, праздной, Беспардонной, безобразной, Это главный сабантуй! К юбилейной дате строгой Не кривой, прямой дорогой Топай, силы не жалей, Да не вляпайся в елей, На дороге грязи много, Все завалы, все пороги Обойди, преодолей!.. Он от Неба, он от Бога, Каждый в жизни юбилей! Пожил, дожил — вот и счастье. А уж как — тебе судить, К юбилею, как к причастью, Каждый должен подходить. Не объесться, не упиться, Не сожрать скорей пирог, А прийти, как на урок, — Не спеша, подумать впрок, Помолчать да помолиться, Прошлым начисто умыться, Подвести, как говорится, Промежуточный итог. Есть что вспомнить, чем гордиться. Сам же как-то говорил, — Если б заново родиться, Всё бы в жизни повторил. Вот и ладно… Вспомни, Толя, — Детство, юность, школу, вуз, Предуральское раздолье, За плечами весь Союз!.. Лучший каменщик в бригаде, Неплохой волейболист, Заводила в стройотряде, Непоседливый турист. Сквозь завалы, сквозь рутину Шаг за шагом шёл да шёл, И жену, и Валентину — Ненаглядную картину, В вузе собственном нашёл. Складно, просто жизнь сложилась. У судьбы же путь непрост, — Вдруг решили — предложили — В деле рост и новый пост! Вмиг собрался Анатолий, Валентину подхватил, Из челябинских раздолий В Подмосковье прикатил. И за дело. И на стройки. На десятки лет вперёд. Перенёс невзгоды стойко. Прикипел к тебе народ. Ты ж с натугою воловьей, Не жалея сил, здоровья, Строил, строил там и тут, В половине Подмосковья Созидательный твой труд… А теперь ты — губернатор, Вон куда уже взлетел, Основной инициатор, Человечий детонатор Областных важнейших дел. Нет спокойной жизни, право, На таком-то на посту, Бьют и слева, бьют и справа, Конкурентов — на версту!.. Сверху давят всё сильнее, Снизу лупят во всю мочь, Кое-кто аркан на шею Натянуть совсем не прочь. Что поделать, жизнь такая, Каждый день — сплошной вопрос, Занят делом. В суть вникаешь, Тянешь свой тяжловский воз. Молодец. Тяни. Зачтётся… Счёт делам людским ведётся, И глупцам и мудрецам От начала до конца. О тебе в честном народе Нынче много говорят, Только ты не любишь вроде Славословий и рулад… И не лезешь ты в герои, И не рвёшься в святцах жить, И несдержан ты порою, И грехов полно, не скрою, У кого их нет, скажи?.. Только добрых дел поболе На людских твоих весах, И у Подмосковья, Толя, Ты — солдатом на часах! Верен ты заветам дедов, Светлой памяти отцов, И Россию ты не предал По указке подлецов. Девяносто первый встретил По-мужски, не задрожал, В грозном девяносто третьем Ты от правды не бежал. Не для славы и рекламы Среди всех твоих дорог Ты нашёл дорогу к храму, Православию помог. Телебанду не послушал, Живо ей умерил прыть, «Русский дом» не дал разрушить И «Московию» закрыть. И армяне добрым словом Помнят русского Тяжлова, И матросы в якорях Помнят в северных морях. Ты не вредный, ты не подлый, И в начальственное кодло Только должностью вошёл, А душою — не пошёл!.. В общем, ты мужик надёжный, И хороший друг притом, И с тобой в разведку — можно, И в атаку, если что… Ну, до встречи, до свиданья. Торопись! К гостям беги. Не забудь моё заданье, Ты себя побереги. Хошь не хошь, в режиме строгом Должен жить, как ни крути, А здоров — так сможешь много Пользы людям принести. Будь почаще на природе, Больше думай о народе И стихи свои пиши! Издаваться не спеши… И запомни — кем бы ни был, Не теряй себя, браток! Ну, бывай… а мне на небо, Задержался я чуток. Я в строю теперь навечно, Я на фронте, как тогда, Бой за душу человечью — Он надолго, навсегда!..» И исчез Василий Тёркин, Голос смолк, растаял след, Только запах от махорки… То ли был, а то ли нет? Разговоров на сто лет… А вокруг гремели тосты, Звон бокалов рвался ввысь, Сотрясали гости воздух, В песню дружно запряглись. Шумно, весело, раздольно Заливались голоса, И дрожали лес и поле, И смеялись небеса… Что за шум, а драки нету, Что за возгласы — налей! Что за праздник на полсвета? У Тяжлова — ЮБИЛЕЙ!

С Новым годом тебя, КВН! Мы клянёмся последним полтинником — Не устраивать медикам сцен, Никогда не ходить в поликлиники! Бросить пить и курить нам пора, Перейти на диету голодную, Витамины жевать по утрам, Обливаться водицей холодною. Мы с бациллами кончить должны, Ни к чему они в нашей профессии, Нам болезни совсем не нужны, Точно так же, как зимние сессии! Мы, миитовцы, крепкий народ, Порошков и таблеток не трогаем, Нам бы в лёгких сплошной кислород, Да в желудке хороший бефстроганов! Раздадимся в груди и в плечах, О здоровье не будем заботиться, Чтобы снилась врачам по ночам Без-ра-бо-ти-ца!..

Борцы за качество литья, Они уж тридцать лет У брака на пути стоят, И браку хода нет. Намётан глаз, тверда рука, И как там не крути, Стоят солдаты ОТК, И браку не пройти. Поблажек не было и нет! Контроля короли — За тридцать лет немало бед Предотвратить смогли. Они умеют доказать, Поставить на своём, Уж тридцать лет воюют за Безбрачное литьё. Они твердят — пора придёт, Литьё отличное пойдёт, И контролеры ОТК Исчезнут на века!

Стерженьщица! Тяжкий труд, Есть труднее разве? Что сказать нам нынче тут В твой великий праздник?.. Как тебя благодарить, Женщина родная? Что сегодня говорить — Прямо и не знаю… Три десятка лет в огне — Дымный ад кипящий! Тридцать лет, как на войне, Самой настоящей! Целых три десятка лет Обжигаешь душу, В век космических ракет Это стыдно слушать! Грех на нас, огромный грех… Не доходят руки Притащить в горячий цех Новости науки. Да мозги перевернуть, Да придумать что-то, Чтоб твоей спины не гнуть, Облегчить работу. Ты, родная, извини, Но давно пора бы Мужиками заменить Стерженьщицу бабу… Заменить давно пора! Разве не смогли бы?.. Мужикам-то — стыд и срам, А тебе — СПАСИБО!..

— Прими мой скромный стихотворный дар В день твоего шестидесятилетья!.. * * * И день настал! И вдруг затихли споры, И студия забросила дела, И к своему любимому актёру С поклоном благодарственным пришла. А он опять от скромности алеет… Но дружно Славе славу голосят, И дружно поздравляют с юбилеем, Ему сегодня ровно шестьдесят! Да, 60! Уже! А может, только? Он многое успел и доказал, Но, боже мой, ещё не сделал сколько, И сколько ж может он ещё сказать! Да, он овеян славой всевозможной, Да, и герой он, и лауреат, Но главное, он нашенский, киношный, Простой, хороший, добрый друг и брат. А в жизни славной всякое бывало, И жизнь его — не розовый уют, Друзей полно, но и врагов — навалом, Они заснуть спокойно не дают! Порою так достанут, прямо скажем, Так разобидят, душу вороша, И тут жена и дочь встают на страже, И входит в равновесие душа. Да, он кинозвезда по всем канонам, Его давно уж знает вся Земля, Добыл кинопрокату миллионы, А сам порою ходит без рубля… А уж какой большой автолюбитель, А уж какой заядлый рыболов, Кто на рыбалке был с ним — подтвердите, Что трактор не свезёт его улов! Он весь свой век порядочен и скромен, Надёжен в деле и душою чист, Он от рожденья ладно сшит и скроен, Большой, народный, истинный артист! К нему на фильмы страны поспешают, И бесконечна зрителей скамья, Ему Россия — как родня большая, И вся страна — как славная семья! Давно народ наш любит Вячеслава, В любой деревне любит, и в Кремле, Спасибо Вам, родной товарищ Слава, «…За то, что вы живёте на земле…» За то, что хлеб ваш полит потом с кровью, За то, что рвётесь Родине служить, И дай-то Бог вам доброго здоровья, И дай-то Бог вам до ста лет дожить!

Пойте трубы, бейте барабаны, Нынче праздник, да ещё какой, — Юбилей Дорониной Татьяны, Юбилей у МХАТа на Тверской. И пусть начальство вас не замечает, Вам ни наград, ни денег не даёт, Зато Россия в вас души не чает, И зритель нынче славу вам поёт! Горьковско-доронинскому МХАТу Лёгкой жизни не было и нет, И актёры ваши как солдаты, Только без погон и эполет. У вас на сцене нет порнухи с матом, Вам оскорблять Россию не дано, МХАТ — это Вы! А все другие МХАТы Уже обдемократились давно… У театра русская закваска, У театра русская душа, Здесь родная речь звучит, как в сказках, Потому к вам зрители спешат. Так пойте трубы, бейте барабаны, Звучи победный праздничный набат, Борись за правду, мудрая Татьяна, И процветай, наш настоящий МХАТ!

Граждане, послушайте меня, Хоть я юбиляру не родня, Но решил сюда пробраться, Чтоб в любви ему признаться, Чтобы здесь по-братски с ним обняться! Родился он в Москве не так давно, Москвы в его судьбе полным-полно! В нём живёт, как говорится, Крепкий, русский дух столицы, Москвичом таким Москва гордится! После школы он окончил ГИТИС, Не беда, бывает, извините-с, Он во МХАТ рванулся сходу, Там его — на «хлеб и воду», — А к икре, дружок, не подходите-с! Был в театре, а мечтал о спорте, Оживал на теннисном на корте, Мать Надежда Николашку Родила хоть не в рубашке, Но зато с ракеткою в ручонках! Мы его на корте повидали, За него от радости рыдали, Чемпион из чемпионов, Жил в победных перезвонах, Спереди и сзади весь в медалях! И в футболе тоже был горазд, Забивал голы, и много раз, Жаль, что нынче спартачата Часто духом слабоваты — Ни в футбол, ни в теннис, ни во МХАТы!.. Как его девчонки обожали, Толпами хвостом за ним бежали, Он их всех, конечно, видел, Он бы всех их… не обидел, Если б мать и тренер не держали! Мать его, Надежда свет Иванна, Человек для всех вокруг желанный, И ума и доброй силы Столько в Коленьку вложила, — На сто человек вполне б хватило! Есть у Николая старший брат, Боевой, заслуженный солдат, Режиссёр, известный очень, Хлебосольный, между прочим, Добрый, несмотря на грозный взгляд. Долго холостым бродил по свету, Думал, что любви на свете нету, Но с Надеждой повстречался, От волненья закачался, В ноги ей упал и не поднялся! Есть у юбиляра близнецы, Милые с рожденья сорванцы, Бросив в стороны пелёнки В спорте пробуют силёнки, Сняв проблему «дети и отцы»! Спорт оставил, встал к телеэкрану, В корифеях ходит постоянно, Комментатор, скажем прямо, Самый лучший, самый-самый, И другое слышать просто странно. Наша необъятная страна В Озерова крепко влюблена! Он заслуженный, народный, Умный, светлый, благородный, И давным-давно международный. Коля, фамильярность извини, Будь здоров! Господь тебя храни! Ты в зените, ты в расцвете, Двести лет живи на свете, Всем на радость, и большим и детям!

Костров — он из других миров, Из наших, древнерусских. Он был с рождения готов К борьбе и перегрузкам. Поэт, солдат и гражданин, Свободный и державный, Да, он в России не один, Но первый среди равных! Он не завистник нам и вам, Далёк от склок и споров, Он скромный, словно Валаам, И тихий, как Печёры. Могучий дух, могучий слог, Костров — поэт от Бога, Он много в жизни сделать смог, Светла его дорога. Его стихов не перечесть, В его трудах неспешных Талант, и ум, и совесть есть, А денег нет, конечно!.. Он русским словом суд вершит, Власть тьмы одолевая, Добром, костром своей души Нам души согревая. В его стихах — народный слух, Народное страданье, Есенинско-твардовский дух Под пушкинскою дланью! Пиши, дыши, твори, Поэт, И мудрый и красивый, Живи, живи ещё сто лет На радость всей России!

России золотая середина, Наш несравненный батюшка Урал!.. Давно в себя всё лучшее вобрал, И Азию с Европой воедино Связал, и Север к Югу припаял. Могуч Урал, красив необычайно, Какой размах, какой простор вокруг, Мы признаёмся, в нём души не чаем, Урал нам с детства добрый, верный друг. На улице уральской нынче праздник, Прекрасный праздник сердца и ума. Сказать какой? Не знаете вы разве? Наш вечный праздник — это Жизнь сама! Мы встречу с жизнью празднуем с рожденья. Что может быть прекраснее, скажи? Любить, дружить, работать с наслажденьем, И вообще на белом свете жить! Из праздников какой сравнится с жизнью? Ведь это ж праздник — знать, уметь и сметь, Беречь свой край, служить своей Отчизне, Дерзать, мечтать, творить и песни петь!..

Я как-то ожил, Подумал — свежи! На деле что же? — Одни и те же… Одни и те же Вверху вельможи, Одни и те же С экранов рожи! Одни и те же Вокруг иуды, Одно и то же Ворьё повсюду! Одни и те же Проблемы гложут… Но так негоже, Совсем негоже. Ну сколько ж можно, Помилуй Боже!..

Мой сосед блеснул талантом — До эпохи перемен Был обычным спекулянтом, А теперь он — бизнесмен! Воплотил своё призванье, Ухватил свой звёздный час, На законном основанье Обворовывает нас… Получил своё названье — Перспективный средний класс!..

Народ — это тот, кто рано встаёт И поздно ложится, взмыленный, Народ — это тот, у которого пот На мускулах и на извилинах. Народ — миллионы открытых сердец, Добра постоянное жительство, Народ нам и мать, народ нам отец, Народ нам — судья и правительство. Народ — это творчества вечный полёт, Народ — это сильные, равные, Народ — это только вперёд и вперёд, Народ — это самое главное!..

Угрюмо глядят оскорблённые массы На эти безбожно-лихие пиры, Оружия нет у рабочего класса, Но есть и булыжники, и топоры… А зло в нашем доме давно уж лютует, Давно по России гуляют враги, А Лобное место давно уж пустует, И ждёт не дождётся гостей дорогих!..

Уйдите, пока не погнали, Бегите, пока не догнали, Скачите галопом, аллюром, Спасайте продажные шкуры! Но где бы, куда б вы ни скрылись, Куда бы вы ни закатились, Мы помнить о вас не устанем, А время придёт — и достанем! И всех — на скамью подсудимых, Предателей наших «родимых»!..

Смеяться, право, не грешно Над тем, что кажется смешно. И эта истина в народе Из века в век упрямо бродит. А смех — он цель свою найдёт, Смешное в нас самих таится, Боится смеха даже тот, Кто ничего уж не боится. И ни герои, ни цари, И ни вельможи-тунеядцы, Никто не смог до сей поры Народу запретить смеяться! Весёлым людям легче жить, И дольше жить на белом свете, От смеха шар земной дрожит, — Шуты шагают по планете!.. Шуты идут, шуты острят, Смеются над безумством века, Шуты нашли себе царя, Царя природы — человека!.. Они его боготворят И, на корону невзирая, Ему всю правду говорят, Гнев высочайший презирая. Его величество смешил И Беранже, и Брехт лукавый, Булгаков правдою служил, Твардовский веселил державу! Шутов не гладят по спине, На них взирают с укоризной, Шуты — как Тёркин на войне, Шуты — как Райкин в мирной жизни. Так смейся, смейся, Человек, Ты — главный царь на этом свете! Хохочет наш «весёлый» век, — Шуты шагают по планете!.. (Музыка.) Я давно уж пополнить готов Беспокойное племя шутов. Потому что давно убеждён — Человек для улыбки рождён. Буду вместе с шутами ходить, В стены лбом-бом-бом-бом колотить, Из газеты сверну колпачок — Вот ещё вам один дурачок! Нас мало, шутов, Но каждый готов Поспорить с судьбой-злодейкой, С гитарой и без, С дипломом и без, С копейкой и без копейки!.. Вот бы взять бы нам рогатки, дурачкам, Да палить из них по розовым очкам, Всю бы проволоку колючую стянуть — Да на гитары вместо струн бы натянуть! Вот бы правду говорить заставить всех, — Вот бы смех-то был, вот это был бы смех!.. А пока — клянусь свободой колпака — Глупо гневаться, мой царь, на дурака! Нас мало, шутов, Но каждый готов Поспорить с судьбой-злодейкой, С гитарой и без, С дипломом и без, С копейкой и без копейки!.. Шутов не купить, Шутов не продать, Шутам не страшны угрозы, Шагают шуты, Хохочут шуты, Смеются шуты Сквозь слёзы!..

Стой, дочь моя! Миэль, остановись! Ты упадёшь, ты разобьёшься насмерть!.. Пошла… Пошла! Миэль моя пошла! Она идёт! Глазам своим не верю!.. О небо, ты услышало меня, Сбылась мечта, и чудо совершилось! Я знал всегда — есть чудо на земле! Для тех, кто ждёт, надеется и верит. Для тех, в ком сердце светлое стучит, Кто на чужой беде не строит счастья, Кто ценит честь и совесть выше денег, Кто для друзей себя не пощадит, Кто за добро готов идти на плаху, — Для тех, кто любит, — чудо есть всегда!.. Иди же, дочь моя. С друзьями вместе Спеши навстречу счастью своему! Вперёд, Миэль! Не бойся ничего, — Сильней добра на свете нету силы, Сильней любви нет силы на земле! Так было, есть и будет на века…

В парке небольшом, опрятном, Посреди Караганды, Отдохнуть весьма приятно Старикам и молодым. Здесь и пруд прозрачным взором Охлаждает в полдень душный, И скамейки тесным хором Изгибаются послушно. Здесь акаций запах пряный Ветерком листву тревожит, А заката вид багряный Восхитить любого может. Здесь улыбки и веселье, Здесь шумят аттракционы, Здесь и танцверанды келья За оградою зелёной. Здесь карагачи ветвятся, Здесь роскошествуют розы, Но всего дороже, братцы, Наши русские берёзы! Да, друзья, не удивляйтесь, Здесь берёзовая роща, Ну, по-честному признайтесь, — В мире нет деревьев проще. Нет нарядней и скромнее, Нет задумчивей и тише, И манит тебя аллея Под берёзовую крышу. В этой роще белоствольной Чувствуешь себя, как дома, — Дышишь воздухом привольным, Ароматным и знакомым. Подмосковье вспоминаешь, Соловьиный тенор звонкий, И тихонько напеваешь Про любимую девчонку. Рощу эту, где бы ни был, Не забуду никогда. За неё тебе спасибо — Город шахт — КАРАГАНДА!

Затейники, шуты да скоморохи У нас в почёте испокон веков, Не заглушит их современный грохот, Не обезличит глупость дураков. Веселье на Руси неистребимо! И в радостный и в самый грозный час, Как воздух, чувство юмора для нас, И шутка нам, как хлеб, необходима. Веками мы на выдумку хитры, Из ничего шедевры создавая, И открывая новые миры, Мы старые никак не забываем. Не унывает сильный наш народ, Весельем удивляя иностранцев, В литературе, в музыке и в танцах У нас улыбка добрая живёт. Давайте же о том не забывать, И радость жизни, и улыбки множить, Нас никому тогда не уничтожить, Век не бывать такому, не бывать!..

Танец есть такой старинный — Перепляс, Не короткий и не длинный Перепляс, Не испанский, не бразильский Перепляс, Танец истинно российский — Перепляс! Под Москвою и в Рязани — Перепляс, На Урале, на Кубани — Перепляс, Шире круг освободите — Перепляс, Все, кто смелый, выходите! — Перепляс! Добры молодцы, спешите, — Перепляс, Кто первее, докажите — Перепляс! Красны девицы, вниманье, — Перепляс, У ребят соревнованье — Перепляс! Кто во что горазд, а ну-ка — Перепляс, Не жалейте ноги-руки, — ПЕ-РЕ-ПЛЯС!..

Седой Урал преданьями богат, Сам сказочный, он сказов тьму рождает, Он в них Добро и Правду утверждает, В волшебный, светлый мир зовёт ребят. И в памяти людской поныне живы Данила-мастер, друг наш с давних пор, И каменный цветок его красивый, И мудрая хозяйка медных гор. И всё влечёт нас тайна малахита, И всё горит огонь, что в нас зажёг Любимый сын Урала, знаменитый И несравненный сказочник Бажов. Ещё и нынче Ящерка-вострушка Уральские богатства сторожит, Бажовская девчонка Огневушка Парням и нынче головы кружит!..

На дворе опять весна! Одари, милашка, взглядом… Ну не надо, ну не надо! — Отвечает мне она. Почему же, почему? Ведь весна же, всюду радость, Ну а ты опять — не надо… Почему — я не пойму? За окном капель звенит, Всё вокруг поёт, ликует, Птички ласково воркуют, Ты ж прохладна, как гранит. Хоть себя-то пожалей, Оглянись вокруг, подруга, Нынче тянется друг к другу Всё живое на Земле! Жизнь даётся нам одна, Не теряй же время даром, Опались любви пожаром, Позабудь своё «не на»… Закружи, обворожи, Упади в мои объятья, Уж давно хочу сказать я: Ты ж мне радость на всю жизнь! На дворе весна красна! Ну, иди же ближе, ближе, Голос твой всё тише, тише, Наконец я еле слышу — Ну не на…, не на…, не на…

В жёлтое модница-зелень закуталась, В травах кузнечики больше не прыгают, Небо с дождливыми тучами спуталось, Всюду носами прохожие шмыгают. Мухи своё до весны отжужжали, Птицы в дубравах и рощах отпелись, Льдинки на зеркале луж задрожали, И батареи в квартирах нагрелись. Осиротели шумливые пляжи, Зашелестели конспектов тетради, Свежих огурчиков нету в продаже, — Только солёные и в маринаде. Взвыли за окнами ветры сердитые, Белка в лесу гриб последний нашла, Каждому ясно, дорогой размытою Осень в резиновых ботах пришла…

Ну наконец-то снег в Москве пошёл, Такой красивый, лёгкий, светлый, чистый, И вместе с незнакомым малышом Я весело топчу снежок пушистый! И нам обоим очень хорошо, Нам светит жизнь улыбкою лучистой, Как здорово, что снег в Москве пошёл, Такой красивый и пока что чистый…

XX век — на финишной прямой, Торопится к 2000 году, В борьбе идей, в кипении страстей, В предчувствии великих обновлений… Итак, на рубеже тысячелетий, — Такое раз бывает в тыщу лет! — Не грех и помечтать, и поразмыслить О наших с вами планах и заботах, О той же медицине, например, Точней сказать, о здравоохраненьи. Каким оно к 2000 году Нам видится и станет дай-то бог?.. Во-первых, чтоб надеждам нашим жить, Чтоб нам самим существовать на свете, Нам нужен мир, надёжный, прочный мир, Без этого все планы и мечты Сгорят, исчезнут в ядерных кострах, Провалятся в озоновые дыры! И потому здоровье всей Земли, Самой планеты здравоохраненье — Есть главная задача для людей, Особая забота медицины! И, может быть, в 2000 году, Объединив всеобщие усилья, Начнём планету, наконец, лечить От глухоты, невежества и чванства, От страха, от раздоров, от вражды, От недоверья и непониманья, От нежеланья ближнего понять, Помочь друг другу выбраться из бездны! Надеждой общий разум озарив, Начнём лечить истерзанные земли, Отравленные реки и моря, Леса, почти поверженные долу, Начнём лечить воздушный океан От газа, пыли, копоти и грязи, И полной грудью, наконец, вдохнём, И перспективы светлые увидим, И, может быть, друг другу улыбнёмся!.. Мечты, мечты!.. И в нашей стороне, В отечественной нашей медицине Огромный всем нам видится прогресс, И клиники достойные повсюду Нам чудятся в столице и в селе, И в самой отдалённой деревушке… Родное наше здравоохраненье На Золушку не будет походить, Не будет жить с протянутой рукою К имеющим различный дефицит. Поднимется с финансовых колен, Расправит свой согбенный позвоночник, И обретёт достоинство и деньги, И твёрдую валюту обретёт! И купит, наконец, аппаратуру Не хуже, чем у них, за рубежом. А может быть, промышленность страны Создаст для нас чего-нибудь получше? Тогда в достатке будет своего Всего, чего нам нынче не хватает… Нам видится к 2000 году Расцвет родного здравоохраненья! В достатке будет марли и бинтов, И шприцев одноразовых в достатке, Таблеток, и лекарства, и микстур, Горчичников и пластырей без счёта, И сахару и мыла сколько надо, Да и белья постельного навалом! И дыры на нестираных халатах Латать уже не будут доктора, Не будут постоянно унижаться В постыдной просьбе — до метро подбросить — Машина будет каждому дана! И ради экономии не будем Сливать со «скорой помощи» бензин!.. И кооперативные светила В общественные клиники вернутся! И техника рванётся в медицину, Наука нам на помощь поспешит, И нянечки с медсёстрами не будут По коридорам ползать, по сортирам На четвереньках с тряпкой половой. Грядёт, грядёт великая пора Оздоровленья нашей медицины!.. Уж матери с детишками не будут С утра толкаться по очередям Запущенных районных поликлиник, — К ним медицина в дом придёт сама! Своей профилактической заботой Болезни у детей предотвратит, Да и у взрослых укрепит здоровье. Не будут старики в пансионатах Толпиться в одиночестве глухом, И торопить безжалостное время, И слёзы лить, и лихом поминать Своих надменных, суетных потомков! Их старость будет радостью согрета, Заботою людской освещена… Ах, Господи, какие перспективы, Фантазия захватывает дух!.. Нам видятся отдельные палаты, Ухоженные, чистые притом, Компьютеры у каждого больного, На кнопочку нажал, и в тот же миг Послушный робот открывает двери, Заглядывает в процедурный лист, Тебя переворачивает ловко И делает укол, и два, и три… Покуда не нажмёшь другую кнопку, И робот сверхчувствительной рукой Давление твоё измерит мигом, Анализ крови тут же сообщит, Массаж всеобщий проведёт в два счёта, Притащит судно, утку и попить, А если что — и клизму принесёт, Такой клистир поставит — загляденье, На зависть всем соседям и гостям! И сразу полегчает на душе, Захочется домой, к жене и к маме… Мечты, мечты!.. — к 2000 году Мы подлый грипп, быть может, победим, И аллергию, может, одолеем. Глядишь, и от инфаркта путь найдём, А там и страшный рак за хвост ухватим. Разврат умерим, вспомним честь и стыд, И дай-то бог, пойдёт на убыль СПИД!.. И руки-ноги будем пришивать, Сердца менять и головы к тому же, Для многих это так необходимо!.. Вот только душу, душу бы не трогать, Куда же мы, бездушные, куда? Курить, быть может, бросим повсеместно, А там, глядишь, поменьше будем ПИТЬ… Ударимся и в спорт, и в физкультуру, А «Спортлото» забудем навсегда! Поменьше будем пить лекарств, таблеток, Побольше фруктов есть и овощей, Научимся выращивать к тому же Капусту и картошку без нитратов. И будем вместо фанты с пепси-колой Пить настоящий русский хлебный квас! И всей страною сядем на диету, Тем более, давно на ней сидим… И радость жизни ощутив душою, Продлим свой век хотя бы до ста лет! Поймём, что корень нашего здоровья — В здоровой окружающей среде!.. Итак, вперёд, больные и врачи, В одном строю к 2000 году! Здоровья вам, и счастья, и добра!.. УРА!

PS. Фантазия — увы! — не состоялась!..

В Испании гостит чемпионат — Футбольный мировой спортивный праздник, Болеют все подряд, и стар и млад, А вы куда?.. Вы не болельщик разве?.. Не может быть, футболом все больны, Мильярды душ повсюду теле-млеют! А вы?.. Неужто нет?.. Иль вы с Луны?.. Но говорят, и там теперь болеют?..

У моря, на краю земли, Мы Аталая-парк нашли, Левей Малаги, рядом с Гибралтаром. Вокруг горланит немчура, Вокруг резвятся фраера, А мы сидим под пальмою с гитарой. У нас в команде все подряд Лишь о победе говорят, Наш путь вперёд, в Мадриде остановка! В железный врезались режим, Всё по часам — едим, лежим, Бежим в сортир, спешим на тренировку. У всех хоть что-нибудь болит, Поломан этот, тот подбит, Но все готовы в бой, назад ни шагу! И, как Всевышний захотел, Буряк на помощь прилетел, А Хидя улетел в Москву, бедняга. В команде 30 с лишним душ И двадцать мячиков к тому ж, Аппаратуры тьма и киноплёнки. Есть игры, есть карандаши, А для улыбки, для души Евгений Палыч с полмешком тушёнки! Олег нас будит, как петух, И мы, закаливая дух, Разминку начинаем лёгким бегом, За полчаса, намяв бока, Мы тренерам кричим: «Пока!» — И дружно в хлорку прыгаем с разбега. Потом торопимся пожрать, Потом часок позагорать, Лежим на лежаках и чешем пузо. От окружающих — почёт, И солнце нас насквозь печёт, Но мысль об играх давит тяжким грузом. Игру с бразильцами судил Один из мировых «чудил», Об этом знает каждый иностранец, За время матча много раз Продался сам и продал нас, Он хоть испанец, но большой засранец! Но мы с расстройства, сгоряча, Зеландцам врезав три мяча, Победы убедительной добились, Потом с шотландцами была Игра, как битва, тяжела, Но всё же мы в финальный круг пробились! И вот лежим, блюдём режим, От нетерпения дрожим, Для новых битв накапливаем силы, Над нами пальмы шелестят, О чём-то птички свиристят, И волны изгибаются красиво. Вокруг тела! Разгул вокруг! Вокруг полно чужих подруг, Идут, сверкая голыми грудями! А вместо плавок — фигов лист, Держись, советский футболист, Ведь это просто пытка над людями! Куда ни глянь — торчат соски! И сердце рвётся на куски, Девицы, словно львицы, строят глазки, А мы кряхтим, но всё ж лежим! Да если б, братцы, не режим, Голов бы им набили под завязку! Двенадцать пробило. Вперёд! Нас в этот час начальство ждёт, Просмотр игры, разбор и установка, Идеи новые грызём, Жуём футбольный чернозём — Предельно деловая обстановка! Но вот обед. И время есть Чего-нибудь побольше съесть, Но доктор к нам, как прежде, придирался! И главной мысль его была, Чтоб вдруг от шведского стола Наш стул не заскрипел, не зашатался! Обед прошёл, мы, как всегда, До чая спим, как господа, И хлещем чай с привычною сноровкой, Потом у телика часок — Глядим чужой игры кусок, И в полседьмого жмём на тренировку. Теперь, на поле, всё забудь, Солдатом будь, гвардейцем будь, Беги, работай, жми на всю железку! Струной натянутой звени, И сто потов с себя сгони, И думать не забудь, как учит Бесков. Так устаём, что меркнет свет, Бежим — а силы больше нет. Готов упасть, на части разорваться! Но Лобановский каждый раз Кричит: «Вперёд! Таков приказ!» «Вперёд, друзья!» — кивает Ахалкаци. Конец!.. А голову кружит… И Мишка с термосом бежит, Напиток бурый плещется в стакане, А сердце молотом стучит, Хватаем бутсы и мячи, Шатаясь, добираемся до бани. На ужин молча мы идём, В себя не сразу мы придём, И сил и веса потеряем много! Лукич похвалит: «Молодцы, Отчизны верные бойцы!..» И сразу легче на душе, ей богу! И снова пальмы шелестят, И у ребят глаза блестят, И снова танцы зажигают душу, И светят звёзды с высоты, И есть кого тащить в кусты, — Но есть режим, его нельзя нарушить!.. Итак, ребята, снова в бой, Теперь не страшен враг любой, Пришла пора всерьёз подраться, братцы! Бельгийцев надо обыграть, Поляков надо ободрать! С бразильцами в Мадриде посчитаться!

А было это сорок лет назад. Ревели на трибунах англичане, И лондонский туман слепил глаза, Игра никак не ладилась вначале. Но дух победы звал ребят вперёд. Рвались к победе Родины солдаты, За них болел великий наш народ, Мир подаривший миру в сорок пятом. Динамовцы Москвы не подвели, Сражаясь на английских стадионах. Туман непобедимости смогли Развеять над Туманным Альбионом. И всколыхнулся весь спортивный свет, И потеплел войны холодной ветер… С тех пор минуло ровно сорок лет, Мы собрались победу их отметить. Они сегодня с нами, среди нас, Советского футбола могикане, Какая радость видеть их сейчас, Какой пример, достойный подражанья! Мы им спешим здоровья пожелать И поклониться им со сцены прямо. Да здравствует «Динамо» — 45! Пусть, как они, играют все «Динамо»!!!

Олимпиада в гости к нам пришла, Улыбкой доброй засветились лица, И радостью людскою расцвела Столица, Олимпийская столица! Москва встречает дорогих гостей, Москва Олимпиаду принимает. И шар земной спортивных ждёт вестей, Москве планета с трепетом внимает. Олимпиада — славная пора, — Спортсменам и болельщикам раздолье, И всех посланцев мира и добра Встречаем мы по-русски — хлебом-солью! Спортивный праздник, светлый и большой, Для всех, кто верит в дружбу, верит в счастье, Для всех, кто молод телом и душой, В нём не победа главное — участье. И новыми рекордами звеня, Шагает по стране Олимпиада, И весь Союз готов её обнять, Но москвичи особенно ей рады. Пусть сердце вдохновением стучит, Пусть радость встреч несёт душе отраду, И все мы, стар и мал, — все москвичи Приветствуют тебя, Олимпиада!

Прическа ёрш, — Я весь такой! Ты не поймёшь — Уйду к другой! Скважина замочная — Мой лорнет, Лирика чулочная — Мой сонет. В Сибирь хочу, И в Братск лечу; Плотина, как картина, Каркасов паутина. Краны башенные, Будто бешеные, Телогреек тыщи, Потные ручищи, Рубенса с Гогеном Кромсают автогеном! К дьяволу плотину, Рысью к магазину. Мне в галантерею надо, Там, в корсетовой тиши, Ленты, кружева, помада, И бюстгальтеров громады, И подвязки для души. И куда ни глянешь, Всюду бабы, бабы, И невольно ахнешь, — Мне б одну хотя бы! Мне не ту, что краше, Мне вон ту, постарше! Я б её потрогал Эту недотрогу. Может быть, пристал бы, Может быть, отстал бы, Как там ляжет карта Под Восьмое марта… Мчатся в завтра ваши ноги По прямой, прямой дороге, Я же прямо не хочу, Я параболой лечу. Моя парабола, — Во тьме кутерьма, Да здравствуют бабы, Да здравствует тьма!..

Считайте меня, кем угодно, — Плевать мне на ваши счета, Я духом, я телом свободный, А большее мне на черта?.. Горжусь я рабочею костью, Я б жизнь за рабочих отдал, Не верите? — Вы это бросьте, Я больше вас всех пострадал. Когда в сорок первом планету Оружием Гитлер стращал, Родную Отчизну Советов Кто больше меня защищал? Как только с фронтов раздавался Громов орудийных раскат, Им в помощь строчил-заливался Игрушечный мой автомат!.. Когда же в поход за свободу Народ партизанщиной шёл, Я тоже ходил в походы Пешком под обеденный стол. Во мне трудовые замашки Буквально повсюду видны, — Я сам надеваю рубашку, Я сам надеваю штаны. Смотрю на кружочки мозолей, На траур метровых ногтей, И сердце сжимается болью За жизнь конголезских детей. Иду я к тебе, дорогая, Удрав от жены вечерком, Меня ты, я так полагаю, Накормишь грудным молоком. Положишь к себе на колени И скажешь, расправив халат: «Поспи, проповедник Евгений, Известный кустарь-демократ». И мне заграница приснится, Манящий, рекламный Бродвей, Парижские модные львицы, Нестриженый Хемингуэй. Но я не пожарник отпетый, Я силы проснуться найду И снова с упрямством аскета Куда-то зачем-то пойду. Талантлив я — все это знают, За что же в житейской канве То в зад меня критик пинает, То гладит вдруг по голове?.. Мне тесно в масштабах Вселенной, Я рвусь за вселенский порог, Я лезу в бутылку, на стены И даже на потолок. По Млечным путям мне пройти бы, Нервишки у вас теребя, Бессмертие мне бы найти бы, — Или хотя бы СЕБЯ.

Как дела, Булат, как дела? Похудел от дел, старина, А дела как сажа бела, Не везёт тебе, мать честна. Всё долбят тебя, всё долбят, Всё грызут тебя, всё грызут, На таких, как ты, на ребят У редакторов вечный зуд. Вечный зуд, Булат, все века, Неудачники да жлобьё Аргументы носят в руках, — Кто с дубиною, кто с ружьём. Редактируют крик души Не хотят добра понимать, Но тебя им не задушить, Не сломить тебя, не сломать. Ты ж не зря Булат, ты ж Булат, Ты же стали брат, брат брони, За дела берись, за дела, Как булат опять зазвени. Время вредное нас не ждёт, За перо берись, за струну, И вперёд, Булат, и вперёд, Как в войну, Булат, как в войну! Как тогда, Булат, как всегда, Бой за Истину, вечный бой, Кто-то струсил вдруг — не беда, Мы с тобой, Булат, мы с тобой. Против ПОДЛОСТИ, против лжи, Впереди, Булат, впереди, Эй вы, сволочи и ханжи, Где вы спрятались — выходи! Распали, Булат, прежний пыл, Не глуши в себе трубный глас, Чтоб Господь тебя не забыл, Чтоб помог тебе в трудный час. Книжки новые затевай, С правдой-матушкой сядь вдвоём, Запевай, Булат, запевай, — Подпоём тебе, подпоём!..

С той поры прошло много лет, Как добро Булат излучал, Ты оставил свой яркий след, А теперь — увы! — измельчал… Извини, Булат, извини, — Ты не сталь теперь, не броня, Самому себе изменил, Самого себя разменял. А вокруг тебя — хоровод Всякой творческой лабуды, Взяли подруки и вперёд — Довести страну до беды!.. Ну а ты им флаг, ты им знак, Принимаешь страны развал!.. Как же так, Булат, как же так, Не за то же ты воевал?.. Почему ж ты вдруг позабыл Про ударный свой батальон?.. Почему ж стал мерзавцам мил, Их восторгами упоён?.. Иль в душе таким был всегда, Долго нынешней ждал борьбы, Мол, да здравствуют господа, Остальные, мол, марш в рабы?.. Ты теперь, Булат, демократ, И про Кольку забыл уже, И циркачке уже не рад, Чёрный кот, и тот порыжел… Нынче цель твоя — глобализм, За него теперь в бой готов… «… Ну, а этот… патриотизм… — Он для кошек да для котов, Для плебеев да для скотов!..» Ты не прав, Булат, ты не прав, По себе, Булат, не суди, Не позорь своего пера, Против Родины не зуди! Ты очнись, Булат, погляди Бой за Истину, вечный бой!.. Только ты теперь — позади, Мы теперь, Булат, не с тобой!..

Ещё один спектакль. И снова в главной роли. И снова полон зал. И мест свободных нет. Но только в этот раз неизмеримой болью Пронзил сердца друзей актёр, певец, поэт. Ещё один спектакль. Последний. Самый главный. Несыгранная роль. Прощальный бенефис. В набитый горем зал венки вплывают плавно, И сыплется на них родная пыль кулис. На сцене, выше всех, разглядывая вечность, Лежит большой талант, замолкнувший навек, Он ничего не взял с собой в рюкзак заплечный, Он всё оставил нам, он щедрый человек. И песни и стихи оставил нам на память, И хоть он сам молчит, и все вокруг молчат, Мы слышим их, они звучат как будто сами, Они сейчас в душе у каждого звучат… Течёт людской ручей, текут людские слёзы, Дружинники шипят: «Товарищи, быстрей!..» Ах, боже, даже тут мешает жизни проза, Но оттого печаль и глубже и острей…

Много артистов, хороших и разных, По сердцу людям их звонкая рать, Вот бы придумать какой-нибудь праздник, Чтобы их вместе на сцене собрать! Только попробуй за ними угнаться, — Жизнь их, как белок, по свету кружит, Этот в Венецию мчится из Братска, Тот в Антарктиду с Памира бежит. Тот на Камчатке, а этот в Париже, Тот в Аргентине, а этот в Крыму… Я их годами порою не вижу, Я их маршрутов никак не пойму. Рвут их на части театры и теле, Цирк и эстрада, эфир и кино, Тот языком уж ворочает еле, Этот ногами не движет давно… Но через силу — вы лишь позовите! — Третий звонок им призывной трубой, — Мчатся к тебе, несравненный наш зритель, Мчатся они на свиданье с тобой. Выход на сцену артисту бесценен, Гимн вдохновенья в душе каждый раз! Зрителя мы одинаково ценим, Зритель же ценит по-разному нас… Ты для него и пример, и критерий, — Значит, призваньем своим дорожи! Он тебе на слово, на слово верит, — Жизнью доверье его заслужи!.. Много артистов, хороших и разных, По сердцу людям их звонкая рать, Вот бы придумать какой-нибудь праздник, Вот бы их вместе на сцене собрать!..

Добрый вечер, кинозритель, Рады встретиться с тобой, Здравствуй, главный наш ценитель, И учитель, и мучитель, Самый добрый попечитель, Самый главный наш герой. Мы пришли к тебе с экрана, Мы не виделись давно, Нам, признаться, было б странно Жить на свете без кино! Киноленты, киноленты Шар опутали земной, Круглый год зимой и летом Мчит в кино народ честной. Мчатся взрослые и дети Поразмыслить, помечтать, В людях лучшее заметить, Самому получше стать. Подивиться, поучиться, Вспомнить трудности войны, И духовно полечиться, От заботы отключиться, Поглядеть, как говорится, На себя со стороны. Ах, кино! — живая сказка, Жизнью собственной течёт. Тут тебе любовь и ласка, Тут и свадьба, и развод. Можно тут любое чудо На экране увидать, Побывать везде и всюду, Посмеяться, пострадать. Тут веками можно мерить Жизнь экранного пути, Триста лет назад отмерить, На сто лет вперёд уйти. Знаем мы, кино нередко Чудесами тешит нас, Тут порою пятилетку Можно выполнить за час. Тут и в космос можно взвиться, На морское дно нырнуть, Иногда и порезвиться, Иногда часок соснуть… Обожаем киношутки, Не боимся ничего, Можем прыгать с парашютом, Можем прыгать без него. Организм ужасно сложный — Это самое кино, Невозможное — возможно, Просто всё и мудрено! В кинозале настежь двери Всем распахнуты всегда, Только вдруг 15 серий В фильме будет? — Что тогда?.. Кинозрителю — забота, За день можно постареть, В общем, хоть бросай работу, Если хочешь посмотреть! Без кино куда ж мы, братцы? — У экранов все сидим, И порою, словно в святцы, На экран теперь глядим. Уж привыкли мы, не скроем, С малых лет в кино ходить. С детства на киногероев Мы старались походить. А герой в кино, конечно, Положительный такой, Он работает успешно, Личной жизни — никакой! Молодой, красивый, смелый, Стену лбом пробить — пустяк, Он во всех делах умелый, И к тому же — холостяк! На работу мчится рано, Трудовой порыв в крови, И девчонки у экранов Замирают от любви! А на киногероиню Поглядишь со стороны, — От восторга сердце стынет, Если рядом нет жены… Век кино смотреть готовы, С малых лет болеем им, У детей три первых слова — Папа, мама и мультфильм! В мире факт отмечен странный, Мол, в последние года В час вечерний у экранов Замирают города. Исчезают хулиганы, И не плещется вино. В чём же дело? — на экранах Интересное кино! Для влюбленного народа Дом родимый — кинозал, От дождя, от непогоды Молодых всегда спасал! Заплатил всего полтинник, — Сразу деться есть куда, А какая там картина, И неважно иногда!.. Нет ли лишнего билета? Нету, проданы давно! И простая фраза эта — Как награда для кино. В общем, всё в кино возможно, Фильм по вкусу выбирай, Труд в кино, конечно, сложный, Но уж радость — через край! Радость нашего экрана — Видеть, мир без войн затих, Радость видеть крупным планом Современников своих. Фильмов наших и не наших Память множество хранит, Только правда жизни чашу В нашу сторону клонит! Нынче зритель — вся планета У советского кино, Шесть десятков лет по свету Гордо шествует оно! Новый, светлый мир мы строим, Время двигая вперёд, Изо всех киногероев Главный наш герой — народ! На экране — наши люди, Наша Родина труда, Было так, и есть, и будет В наших фильмах навсегда! Здравствуй, здравствуй, кинозритель! Рады встретиться с тобой, Здравствуй главный наш ценитель, И учитель, и мучитель, Самый добрый попечитель, Самый главный наш герой!

Ах, сколько музыки чудесной Кинематограф нам дарит, Порой от фильма только песня Живёт, а фильм давно забыт. И, если песня хороша, С экрана к людям улетает, Поёт у зрителей душа, И у актёров сердце тает. А песни всем необходимы, Одну особенность заметь, — Ведь жизнь и песня — неделимы, Пока мы живы — будем петь! Так пусть мелодии экрана Опять на сцене зазвучат. Друзья, на встречу к вам пора нам Ансамбль пригласить сейчас. Ансамбль этот необычный, В составе очень непривычном — В нём композиторы одни, В нём наши кинозапевалы! Хороших песен все они Для фильмов создали немало. Чуть позже слово им дадим, И по отдельности, и вместе. Мы их сначала разглядим, И вспомним лучшие их песни…

К роялю Пахмутова села, В момент нарушив наш покой, И сразу принялась за дело, И песни потекли рекой. Росточком пусть невелика, О ней мы не по росту судим, Недаром учат нас века, — Мал золотник, да дорог людям!

Марк Фрадкин, наш товарищ старый, Взял в руки добрую гитару, Нашёл душевную струну, И тронул за душу… страну! Известен всем талант его, Создать любую песню может, И за себя, и за того, И за другого парня тоже…

Андрей Петров схватил тромбон, На всю страну тромбонит он, И в опере звучит давно, И в оперетте, и в кино… Огонь в груди, все жанры в голове, Вся грудь полна наград, И он идёт, шагает по Москве, Проездом в Ленинград.

Ян Френкель над струной колдует, Он скрипку взял — и в ус не дует! Его давно зовёт гудок В тот подмосковный городок! Он где-то там, не здесь, не с нами, Летит в заоблачной дали, Курлычет вместе с журавлями Во славу матушки-земли.

Звучит Эшпая трубный глас, Эшпай трубит о вас, о нас, О том, что наша жизнь — борьба, А нет борьбы — и жизнь труба. И вечно окрыленны Эшпаевой трубой — Сережка с Малой Бронной И Витька с Моховой!..

На Богословского, люди, взгляните, В центре ансамбля он, в центре событий, В центре он всюду, везде и всегда, Если он в центре не будет — беда! Он центробежною силою движим, Вечно проездом в Нью-Йорк из Парижа, Юмор — его закадычнейший друг, Люди смеются и плачут вокруг. Пишет он музыку, песни и книжки, Взрослые любят его и детишки, Любят его всевозможные музы, Член всяких творческих наших союзов. Все ему жанры и формы подвластны, В общем, ударник он, это вам ясно. Многостаночник, мультфильмов кумир, Палочки в руки — и дробь на весь мир! Тёмная ночь освещает его, Пули свистят для него одного…

Таривердиев ищет свой мотив, Восьмую ноту, мело-аномалию. И, в мировом масштабе загрустив, Он арфе, как невесте, выгнул талию. Чтобы поведать миру крик души, Чтобы развеять все свои сомнения, На арфе он отсчитывать решил Мгновения, мгновения, мгновения…

Растянул на всю Россию Афанасьев свой баян, И меха заголосили Про родимые края. На российские узоры Композитор щурит глаз, Смотрит в синие озера И не хочет видеть нас!

Зацепин зацепил в момент Ужасно модный инструмент, И саксофона томный стон Взнуздал себе на пользу он. И песни пишет без конца, Чтоб песней зацепить сердца. По модерновой по волне, Он словно посуху проходит, И саксофон ему вполне Для новых шлягеров подходит.

Сердечных ритмов верный друг, Коснулся контрабаса Баснер, И человечьим пульсом вдруг Забилось сердце контрабаса. И улыбнулся композитор, Мечтой в былое полетел, И замер Баснер именитый На безымянной высоте.

Песня — вольница безграничная, Песни любят все, стар и мал, Не для них столбы пограничные — Соловьёв-Седой доказал. Песни против войн, против пороха, Песни — гимн любви и добра, Много лет уже миру дороги «Подмосковные вечера»!

Он талантом многоликим Всех вокруг превосходил. Хоть при жизни был великим, Скромно по свету ходил. Он глядел эпохе в корень, Свой бессмертный труд верша, Дмитрий Дмитрия Шостакович — Светлой памяти душа. Он на радость нам родился, Нам всю душу отдавал, Он на классику трудился И кино не забывал. Он талантом человечьим Одарил кино не раз. Песню первую о «Встречном» Гимном взял рабочий класс!

Страница для Прокофьева В Истории нашлась, Классическая новь его Всем по душе пришлась. За музыку советскую Всегда стоял стеной, И Александру Невскому Помог взлететь в кино. Когда ж война обрушилась На нас лихой волной — «Вставайте, люди русские!» — Гремело над страной…

Он в музыке кино почти что классик, Он для кино так много натворил, Десятки фильмов музыкой украсил, Десятки песен людям подарил. Сражаясь с непогодою любой, Шагает сквозь балтийские ненастья, И у него всегда над головой Горит «Звезда пленительного счастья».

Сказать о Хренникове слово Совсем не просто, а довольно мудрено, Но скажем, мы к тому готовы Давным-давно, давным-давно, давным-давно! Его мелодии известны, В театре, в опере — повсюду их полно, И любят Тихоновы песни И распевают из давно давным-давно! На нём известность — тяжким грузом, Огромный спрос с него, хоть многое дано, Он в композиторском союзе Первее всех давным-давно, давным-давно! Да, он талантлив, нету спора, И много музыки он создал для кино, И даже был киноактёром Давным-давно, давным-давно, давным-давно!

Не так давно, в кино ворвавшись смело, Свой путь в экранной музыке нашёл И со своей Марией Мирабеллой Под ручку все экраны обошёл. На студиях теперь в любую дверь Без страха и без стука он заходит, А ласковый и самый нежный зверь На поводке за ним повсюду ходит.

Флярковский с флейтой с края встал, Он на работе так устал. К нему теперь — друзья, враги — Все лезут: «Саша, помоги… Да позвони, да поднажми», Все надоели, чёрт возьми! Все просят что-то подписать, Когда же музыку писать? Ему бы творческий покой, Вон гляньте, щупленький какой. А у него с утра — «Ура!», И завтра громче, чем вчера. Короче, звоном жизнь полна, А флейту взял — и тишина…

Помнят люди Дмитрия Покраса, Он народность в песне находил, Пролетарский лозунг «Песню — в массы!» В Первой конной первым подхватил. А потом в кино внедрился прочно, Песнями гремел на всю страну. Много их, весёлых, звонких, сочных Помним… Но особенно — одну! Песня эта — верная подруга Человечьей памяти живой, — Три танкиста, три весёлых друга — Экипаж машины боевой!

Дунаевский — это гимн свободы В музыке советского кино, В благодарной памяти народа Дунаевский — песня в жизнь длиной! Он — талант особенной породы, И не знаешь, с кем сравнить его, Вот уж где расщедрилась природа, — Что могла, вложила в одного! Лучшие мелодии экрана Создавал он будто невзначай, До сих пор на всех меридианах Песни Дунаевского звучат. От Москвы до самых до окраин Он любому дорог, люб и мил, «Я другой такой страны не знаю!» — Дунаевский миру заявил.

Спросили меня о работе в кино, Мол, как там и что там творится? Скажу, что не каждому это дано, Не выдержит, как говорится. Тут нервы железные надо иметь, Воловье здоровье без спору, То смело дерзать, то не знать и не сметь, Возьмите хотя бы актёров. Артисты кино — беспокойный народ, Профессию выбрали сами, Налево, направо, назад и вперёд Гоняют нас в кадре часами. То в жар нас бросают, то в стужу везут, То в степи, то в снежные горы, То душат духами, то мажут в мазут — Всё выдержат киноактёры. То носят нас прямо-таки на руках, То вдруг обращаются круто, Берут, подымают за облака, Чтоб выбросить без парашюта. То вдруг гимнастёрку наденут, то фрак, То счастьем одарят, то болью, Сегодня ты умный, а завтра дурак В кино фантазёрам раздолье! Сегодня слезу на экране утри, А завтра от хохота тресни, В трёх сериях трижды возьми да умри, В четвёртой возьми да воскресни! В кино ничего невозможного нет Тут рядом прогресс и рутина, От швейных иголок до мощных ракет — Всё выдержит кинокартина. В кино и зимою сирень расцветёт, И снег закружится в июле, В кино авиация, армия, флот Давно и успешно воюют. Порою нас трудно бывает понять, — То радуем, то огорчаем, То вдруг вместо серии выпустим пять, И сами сидим и скучаем. Но если изюминка в фильме нашлась, Но если вдруг зрители рады, И если картина по сердцу пришлась, — Нам большей награды не надо! Кино — это нынешний атомный век, Кино — это синтез искусства, Кино — это прежде всего Человек Во всех человеческих чувствах. Кино — это к лучшему вечный призыв, Сближают людей киноленты, Кино — это международный язык, Понятный пяти континентам. Кино рождено, чтобы людям служить И радовать их бесконечно, Кино — это вы, это мы, это жизнь В своей необъятности вечной. Хороших картин наших не перечесть, И смотрят их в мире повсюду, Я славлю картины, которые есть, Но трижды, которые будут!

Святой архангел Михаил Меня на битву вдохновил, И я, хоть, в общем, не герой, — Зато всю жизнь за Русь горой!

А в жизни, как на встречной полосе Судьба нам сто проблем навстречу движет, Героями становятся не все, Но все хотят и победить, и выжить.

Много бабам дали воли, Всюду бабы, там и тут, Отобрать немного что ли? — Да теперь не отдадут!..

И когда бы, где бы, кто бы, что бы вдруг ни говорил — Не откажется Россия от Курил!..

Начальству некогда — то теннис, то футбол, Тот на ковёр, тот на хоккей, а тот на лыжи, И не даёт нам распрямиться до сих пор Общероссийская начальственная грыжа…

«Ешь ананасы, рябчиков жуй», Грабь да воруй, современный буржуй, Завтра такого не будет дано, Завтрашний день — он придёт всё равно! Завтрашний день, он уже настаёт, Спросит Господь тебя, спросит Народ — Что ты для Родины сделал, скажи, Чем ты России помог, доложи?..

Я, слава богу, в СССР родился И с малых лет Отечеством горжусь, Я Родине хоть в чём-то пригодился, И в будущем, надеюсь, пригожусь.

Не до жиру, не до жиру, — Быть бы живу, быть бы живу, На усталой нашей матушке-земле, Позабудем о ранжирах, Все мы только пассажиры На малюсеньком Вселенском корабле!..

Толпа всегда тупа, завистлива и лжива, Толпа всегда слепа, труслива и нагла, Она всегда опорой деспотам служила И стать Народом так и не смогла. Народ — он не толпа! Он Мать нам и Отец! Для добрых дел живёт, не для корриды… Созвездие умов, созвучие сердец, Сознательное братство индивидов! Уж так наш мир устроен, И принцип тот не нов — Народ родит Героев, Толпа плодит рабов!

Всюду слышен зубастый щёлк, Человек человеку волк, Наготове зубастую пасть держите!.. Только мы родились людьми, Только люди мы, чёрт возьми, Так зачем же по-волчьи жить, скажите?..

У Троицы, у Сергия в гостях, Покой себе желанный возвращаю, И, не подвластный прочим всем властям, К Всевышней власти душу обращаю!..

Демократы рвутся к власти! — Вот так новость, вот те здрасьте, Вы ж у власти, господа, Что же рваться вам туда?

Демократы у власти три года, Что от этой «демвласти» народу? — Холод, голод, да кровь, да нужда, — Демократы у власти — беда!..

Менялы, из храма долой, Пусть гнев вас настигнет Господний, Менялы, скорее домой, В родную свою преисподнюю!..

Расплодились рифмоплёты, Строчки — как из пулемёта, Тра-та-та да тра-та-та, Суета да пустота… Русской Памяти могучую пружину Всё сжимали и сжимали подлецы, Но уже не удержать в бутылке джина — Откупорили бутылку молодцы!.. Да я, ребята, для родной страны Не пожалею и родного брата, Ведь мы перед законом все равны! — Конечно, кроме сильных и богатых…

Среднерусская возвышенность, Что же сделали с тобой, Боже, как же ты унижена, Как обижена судьбой… Зря стараетесь, продажные халдеи, Наших песен не распять, не заглушить, Вы мне душу не душите, прохиндеи, Вам души моей вовек не задушить.

По сути явно не Иван, По убежденьям — тоже, Он прохиндей и хитрован, Предать любого может…

Я всю жизнь за тебя постоять не боюсь, Я за счастье твоё вечно Богу молюсь, Моя Белая Русь, моя Малая Русь, И Великая вечная Русь.

Здесь всё больше господа, Рядом трудно выстоять, Руку некому подать, А не то что выступить!

Разве вы не видели — Радостный такой Храм Христа Спасителя Над Москвой-рекой?!

Добрый путь вам, пассажиры, добрый путь, Только мимо, ради бога, не бегите, Ну купите, ну купите что-нибудь, Помогите бедным людям, помогите!..

В глаза друг другу загляните, Друг друту руку протяните, Во всём друг друга извините, Что было, может быть, не так. А всей обиды — на пятак!..

Так взмахнём же, братья, праведным мечом, Озаримся светлой силою Господней, Вот тогда-то, с первым солнечным лучом, Сила тёмная исчезнет в преисподней!..

Не бывать такому, не бывать, Ни порвать времён живую нить, Хватит вам Россию отпевать, Хватит вам Россию хоронить!

По земле походкою нетвёрдою, Под собой не чувствуя земли, С наглыми, лоснящимися мордами Голые шагают короли…

И последний кусок пополам, И последний глоток пополам, А любовь, — извини, никому Ни за что никогда не отдам!

И до сих пор вверху сидят, Сгони-ка их попробуй, Опять идеями смердят, И негде ставить пробы…

И снова праздник улицы метёт, И лозунги со стен горланят чинно, И снова душу оторопь берёт, Такая давка в винных магазинах!..

Сколько в мире ерунды, Сколько в мире чепухи, Нам два шага до беды, А мы — ха-ха, а мы — хи-хи. Тучи собираются, Громы рядом бьют, А вокруг стараются, Пляшут да поют. Нам бы приготовиться, Отразить беду, — Нет, на доллар молятся, Мелят ерунду!..

За окном московским вскинулась гармошка, Звонким перебором разогнав тоску, И душа тотчас же кинулась к окошку, Как её, родную, занесло в Москву?..

В монахини ушла, в монахини ушла, Распяв пятою догмы атеизма, Себе, должно быть, места не нашла В бездумной, серой, мелкой нашей жизни…

Вся наша жизнь — борьба, за лучшее борьба, И чтобы в той борьбе достичь успеха — Дави в себе раба, дави в себе раба, Как завещал нам наш великий Чехов.

Гей, Славяне, гей, Славяне, Болгары, Белорусы, Россияне, Украинцы и Чехи и Поляки, И братья наши Сербы и Словаки. Гей, Славяне, гей, Славяне, В людском не затеряйтесь океане, Ровнее шаг, плечом к плечу, вперёд, И пусть Господь по жизни нас ведёт!..

В жару приехали в Мары, И все Мары облазили, — Дырее не найти дыры В дырявой Средней Азии!..

Ограбить нищего — нет тяжелей греха, Обидеть слабого — греха нет тяжелее, Что толку в том, чтобы потом ходить, вздыхать, Да искупать свой грех свечой или елеем!..

Но верю я, мы трудности осилим, И он придёт, примчится, прилетит Тот Час, когда разумная Россия Безумие в России победит!..

Богатым стать, конечно, сложно, А умным — просто невозможно, Богатство можно накопить, А ум за деньги не купить.

А что есть Пост? — Ответ довольно прост: Быть поскромней в желаньях в час досуга, Поменьше есть, забыть застольный тост, А главное, хотя бы в Божий пост, Хотя бы в пост не надо есть друг друга!..

Биороботы, биороботы, Всенародная наша тоска, И не пробуй ты, и не пробуй ты С ними общий язык отыскать.

Не боюсь глубины, не боюсь высоты, Не боюсь ни воды, ни огня, Одного лишь боюсь, что когда-нибудь ты Вдруг возьмёшь да разлюбишь меня…

Мы отряд молодых стариков, Пенсионный особый спецназ, Ну а если вдруг ты, друг, не таков, Делать нечего тебе среди нас!

А власть чем более невзрачна, Тем менее она прозрачна…

Перестройкам не подвержен, Непрактичный реалист, Я традициям привержен, Я традиционалист.

Не браните, не гоните стариков, И в суждениях о них не будьте строги, Вам самим-то уж не так и далеко До финала человеческой дороги! Вам самим-то уж не так и далеко…

Рожайте, бабы русские, рожайте, Лишь в этом возрождения секрет, Рождаемость в России не снижайте — Всем оккупантам лучший ваш ответ!

Я всех качу, Куда хочу, Я день стучу, Я ночь стучу, Я птицей мчу, Я вмиг домчу, А ну, садитесь, Прокачу-у-у!

У меня шофёр такси Чаевые не просил, Он на чай теперь не брал, — Он на дачу собирал.

Как заходишь ты в трамвай, Так билетик отрывай, А если видишь контролера, То и деньги опускай.

Малиновое озеро заката По небу расплескалось ниже туч, И обжигает облачную вату Последний на сегодня солнца луч…

Я, друзья, безмерно рад, Устроил сына в интернат, Он живёт там третий год, Меня совсем не узнаёт…

Я в Москве-реке купался, Я и плавал, и нырял, Три недели отмывался, Целый отпуск потерял…

Гости из-за океана К нам несутся во всю прыть, Как бы нашего Ивана Из-за них не позабыть!..

Заграница навезла Импортного барахла, А зачем же барахла-то? — Барахлом и мы богаты…

В управлении у нас Мы мечтали много раз Всем занятие найти С девяти и до шести.

Не поймёт никак дурак, — Как же лечат этот рак? — Да и умные пока Знают меньше дурака…

Все в Москву ведут дороги, Всем в столице благодать, Здесь гостей подчас так много, Что хозяев не видать!

Зашатался гость столичный, На всю улицу запел, Он дорвался до «Столичной», — Оторваться не успел.

Есть сатирик среди нас — Бьёт не в бровь, а прямо в глаз, А его зато в ответ Бьют по буйной голове!..

Взяли вора на поруки, А он ворует всё равно, Оторвать бы ему руки, Да и ноги… заодно…

Переехал в новый дом, — Там Гоморра и Содом!.. Я подумал и потом Переехал в старый дом…

Мой сосед уж пятый год Невесту изучает, — И сколько ест, и сколько пьёт, И сколько получает?..

Председатель смотрит грозно, Ходит кругом голова, — Нынче ночью клуб колхозный Растащили на дрова!

Знает нынче вся планета, Что у нас давным-давно Безработных вроде нету, А бездельников — полно!

Наши песни льются звонко, Хорошо идут дела, И соседская девчонка Уж мальчишку родила…

Всей артелью мы решили — Воровства не допускать! Всё, что можно, растащили, Больше нечего таскать!

Я не пил — и накопил — Велосипед себе купил, А он пил — и не копил — И трёхэтажный дом купил…

Секретарь наш дорогой — Первый трезвенник райкома! Пьёт, но тихо, пьёт, но дома, Дома он совсем другой…

Холостяк у нас живёт, Перестал, бедняга, бриться, Всё никак не мог жениться, Нету денег на развод…

Мне бы в Африке родиться, Да приехать к нам в Союз, Без экзаменов учиться Поступил в любой бы вуз!

Всех детей своей страны Мы воспитывать должны, Для детей примером быть — Мальчик! Дай-ка прикурить… Лоботряс Кузьма Петров Перестал кормить коров, И коровы на дому Съели бедного Кузьму!..

Чем страшней, Тем модней, Что чудней — То на ней.

В сельсовете уставали, День и ночь голосовали!.. Чем руками-то махать, Лучше б сеять да пахать…

Мы всё больше с каждым годом Выдвигаем молодёжь, А потом к слуге народа На приём не попадёшь…

Зоотехник наш бедовый Рвётся каждого учить, Сам же лошадь от коровы Не умеет отличить.

Наш артист — из века в век Милый, модный человек, Говорящий и поющий, И по большей части пьющий…

Мне, блондину, нынче грустно, Нынче в ход пошёл брюнет, Нынче неграм да индусам От девчат прохода нет.

Нечем нам в Москве дышать, Надо тот вопрос решать, А чего же тут решать? — Надо просто не дышать!..

Иностранцы, иностранцы Круглый год у нас гостят, С ними песни, с ними танцы, С ними моды к нам летят. Но хочу я им напомнить Сущий, в общем-то, пустяк, — Будьте вы у нас как дома, Не забудьте, что в гостях!

Вот возьмём РОНО, к примеру, Есть РОНО иль нет РОНО — Школьникам и пионерам Абсолютно всё равно…

Один футболист отличился, — Об этом нельзя не сказать! — Всю долгую жизнь он учился, Учился читать и писать.

Ура! Мы сами доктора, Врачам ли нас лечить? Давно пора, давно пора Самим себя лечить. Так пей, соси, грызи, глотай Таблетки, капли, специи От головы, от живота, От ног, от рук, от сердца. Даёшь тройчатку, намбутал, Сололы, анальгины, Не жизнь — малина, красота, Глотай валокордины! Английской солью по утрам Спешите насладиться. Ура! Ни пуха ни пера! Привет, самоубийцы…

Давным-давно в мозолях руки, Радикулит давным-давно, Отрада жизни — дети, внуки, Кефир, зефир и домино. Встаёт он рано поутру, Ворчит на нас старательно, С него бездетность не берут, И это замечательно.

Всегда остёр, всегда умён, Всегда «под впечатлением», Всё время видит страшный сон — Своё распределение. И днём и ночью — на ногах, Всегда в бегах, всегда в долгах…

И ногами и руками Воевали с дураками. Ног и рук убавилось, А дураков прибавилось.

Будьте, граждане, культурны, Привыкайте соблюдать, Плюйте в урны, плюйте в урны И старайтесь… попадать!

Он к себе, как магнит, Каждый вечер манит, Убивает и время, и зрение, Он страшнее тюрьмы, Он заразней чумы, И «болеют» им все, к сожалению… А вот я себя взял да вылечил, Подошёл к нему, взял да выключил!..

Тебя, моя школа, навеки и свято Я с детства привык почитать, Ты только одна, ты одна виновата, Что я научился… читать. Что алгеброй, физикой смог насладиться, Что спорт и театр полюбил, Ещё б ты меня научила трудиться — Вовек бы тебя не забыл…

Блат — броня, кольчуга, латы, Блат — таран любых преград, Блат — повышена зарплата, Блат — и вылез из заплат. И сам чёрт тебе, как брат, Если есть чертовский блат. Блат откроет дверь любую, Блат, друзья, дороже денег, Блат оденет и обует, Блат разует и разденет. А без него, как без воды, — И ни туды, и ни сюды…

Один хапуга встретил друга, И тут хапугу попутал бес, Он все делишки поведал другу, А друг работал в ОБХСС…

Щи найдёшь в любом меню, Щами Русь кормилась, Щам вовек не изменю, Щёбы ни случилось.

Ну что сказать о лидерах? Их видимо-невидимо, И старые, и новые, И те, и те — хреновые!..

Равноправья нет на стройке — Хоть молчи, а хоть кричи! — Мужики сидят в конторке, Бабы грузят кирпичи.

Возмущается масса — Вы это бросьте! — Выбиваем за мясо, А вешают кости! Возмущается масса, Ждёт желанного часа, Чтобы выбить за кости, Чтоб свешали мяса…

Он ни в чём не разбирался — Кто играл, во что играл, Он после матча оставался И бутылки собирал.

Мы пришли на стадион — Слева звон и справа звон, Как кому-нибудь забьют, — Слева пьют и справа пьют!..

Не только досуг, мы и жизнь коротаем С газетой, духовною пищей, Мы их покупаем, читаем, глотаем И новости, новости ищем. Газеты лежат, заголовками дразнят, Но лучшую выбрать из них мудрено, — Их сотни названий, хороших и разных, А вот содержание примерно одно…

Жизнь посвятил одной заботе — Вода, багор, ведро, топор. Горит пожарник на работе, Но не сгорает до сих пор!

Есть музкомедия — «Рассвет над Иртышом», И в ней, помимо кукурузной спайки, Предстали авторы либретто нагишом, А композитор в трусиках и в майке.

Нет, ты граф, ты наш мужик простой, Художник мысли, гений многоликий, Ты — жив в литературе, Лев Толстой, Ты — жив в сердцах народа, Лев Великий!

Крутится, крутится, крутится, крутится жизнь, Трудятся, трудятся, трудятся, трудятся люди, И в напряжении планета от страха дрожит — Завтра что будет? Ведь всё-таки что-то же будет? Господи, как же нам дальше-то жить, подскажи!..

Повсюду речь не русская, не наша, Вокруг чужие дети и отцы, И отовсюду — «раша, раша, раша» — Зудят жуликоватые дельцы!..

Я вам честно говорю — Я не пью и не курю, Ничего не продаю, Никого не предаю. И друзьям в своём кругу Помогаю, чем могу. Только, на беду мою, Слишком много думаю!..

Разодетые, разобутые, Озвезделые, звезданутые, Беззаботные да бездумные, Очень громкие, очень шумные. Очень наглые, очень смелые, Бесталанные, неумелые, Примитивные и бездушные, В общем, серые, в общем, скучные…

Знали мы большого чародея, Он нас постоянно удивлял, — Он на целине пахал и сеял, А урожай в Канаде собирал!..

Пришёл, увидел, начал побеждать, Порядок вроде начал утверждать, Горел, светил, надеждой неустанный, И вдруг погас… Так быстро, так нежданно… И это странно… это очень странно… И нет его… Кого теперь нам ждать?..

Жалко мне на Горбачёва Тратить букву, тратить слово, Я такими не привык Осквернять родной язык.

Что ж ты, «реформатор», натворил? Вон какую кашу заварил, Взбаламутил всю державу, Притащил врагов ораву, Голову народу задурил! Что ж ты, «демократор», натворил?..

Каждое слово — с оглядкой, Каждая мысль — с оговоркой, Сами с собою да в прятки!.. Горько, друзья мои, горько!.. Что-то у нас не в порядке…

Нечерноземье! Русская земля! России изначальное начало! Да что ж ты приутихла, замолчала, Отторглась от российского руля?!..

За окном вагона — ночь, За окном вагона — тьма, Ручка в руку — скука прочь, Память настежь закрома!..

Радуется, радуется, радуется Радуется праведная Русь! Радуница, Радуница, Радуница — Господу о предках помолюсь!..

Тебе ль завидовать другим, Тебе ль на других равняться, За идеалами гоняться, Порывам следуя благим? Тебе ль хоть в чём себя корить? Да не в чем, право же, ей-богу — Прямая, чистая дорога — Простая светлой жизни нить!..

Ах, предки, предки, предки, Вы все живёте в нас, Но редко, редко, редко Мы вспоминаем вас…

Говорила мать родная — Ты сынок учти, Миром правят негодяи, Совесть не в чести.

По всей стране жульё ликует много лет, И на него управы до сих пор всё нет, А за окном и день и ночь трубит труба — Борьба с коррупцией, с коррупцией борьба!..

Никогда не ладил я с властями И награды не таскал горстями, Если что давали вдруг, то брал, Только им ОСАННЫ не орал!..

Вязники, Вязники, Вязники, Лёши Фатьянова дом, Песен Фатьяновских праздники — Светлая память о нём!..

И, конечно, день настанет, И поднимутся тотчас, Разоренные крестьяне, Преданный рабочий класс!..

День весёлый, в небе тучки, День чудесный, день получки, По долгам всё раздаётся, На трамвай не остаётся…

Не зря пишу стихи я, И точно знаю я, Стихи — моя стихия, И радость бытия!

И снова вечер стучится в двери, И снова в вечность умчался день, И снова в Завтра почти не верю, И одиноко среди людей…

Я весной весёлой Вечным новосёлом По земле скитаюсь, С солнышком братаюсь!

Обманули, окрутили, Власть над нами захватили, Стали нас пинать. Сколько зла мы им простили, Сколько время упустили — Страшно вспоминать!..

От добра оживает нутро, Добрым делом свой путь осветите, Вот попробуйте сделать добро! А не верите? Ну как хотите…

Александр Трифоныч, родимый, Ты ушёл — великая беда, Всей России так необходимо, Чтоб ты был сегодня и всегда!..

Знаменитый Вася Тёркин, — Был он всей стране родной, А теперь живёт в коморке, И голодный и больной!..

Нас с друзьями разбросало по России, Разметало нас по лучшей из планет, Надо нам, чтоб мы о прошлом не забыли, Ведь без прошлого и будущего нет!..

1. ДЕНЬ ПОБЕДЫ Светлый праздник над землёю Крылья мирные простёр — День Победы, день Героев, Вечной памяти костёр! День Победы, День Победы — Праздник самый дорогой, Наши боли, наши беды, Наша радость, наш покой. Наша Правда, наша сила, Память сердца, крик души, Праздник, звонкий и красивый В день весенний к нам спешит! И с победным вдохновеньем Всюду буйствует весна, И с особенным волненьем Просыпается Страна. Все невольно подтянулись, Посерьёзнели с утра, От обычности очнулись И на старших обернулись, К старшим сердцем потянулись, — До чего ж ты, жизнь, мудра!.. В каждом доме нету счета Поздравительным звонкам, К ветеранам все с почётом, Вся любовь — фронтовикам. А они — герои дня — Грудь вперёд, держись, родня! Приосанились, побрились — Любо-дорого глядеть, Будто все договорились Вдвое вдруг помолодеть. Форму старую достали, Ту, что нынче не модна. Лихо звякнули медали, Подпирая ордена. И родня, соседи дома С них с утра не сводят глаз, Будто с ними незнакомы, Будто видят в первый раз!.. И пред их геройским видом Их проблем светлеет тень, И на власть свои обиды Забывают в этот день… Но пора. Пора к народу! Их сегодня всюду ждут. Ветераны пешим ходом Вдоль по улицам идут. А за ними — песен стаи, Благодарности волна, И весенними цветами Засыпает их Страна. И спешат они навстречу К боевым своим друзьям, И обняв друзей за плечи, Плачут, слёзы не тая! Вспоминают лихолетье Старый друг и новый друг, И гвардейское двухцветье Развивается вокруг. Фронтовым чинам и званьям Не ведётся здесь учёт, Всем — особое вниманье, Всем — особенный почёт. Здесь солдаты, генералы — Дети мачехи-войны — Вспоминают, как бывало, Что бывало, с кем бывало, Все в обнимку — где чины? — В День Победы все равны!.. А вокруг — народа тучи, Старых, малых — пруд пруди, Каждый хочет встать получше, Да поближе подойти, Да потрогать, да послушать, Заглянуть героям в душу, В прошлом Истину найти. И стоят глаза разинув На Историю свою, Позабыв про магазины, Про друзей и про семью. Про насущные заботы, Про сердечные дела, В этот час, глядишь, кого-то Совесть вдруг и пробрала!.. Люди смотрят, смотрят люди, Суть Победы знать хотят, Словно на живое чудо, На фронтовиков глядят! Кто с особенным волненьем — В память собственной родни, Кто с почтительным сомненьем — Неужели, мол, ОНИ?.. Те, которые когда-то Грудью встретили войну, Те бессмертные солдаты, Что спасли Народ, Страну? Посмотри на эти лица, — Ничего, как говорится, В них особенного нет. В чём же силы их секрет? На героев непохожи, Люди мирные вполне, Не богатыри, и всё же В прошлой, яростной войне Оказались всех сильней!.. В прах Европу разносило, Полпланеты в тьму несло, Неужели это было? Неужели быть могло?.. Но ведь было, было, было! Вспомним сорок первый год, Над Страною смерть завыла, Разбудила весь народ… 2. НАЧАЛО Мы тогда предполагали, Что беда на нас грядёт, Но с надеждой полагали, Что, мол, враг ещё не тот, Не посмеет, не пойдёт… Мол, пока ещё не поздно Подготовиться к войне… В суете, в надрыве грозном Шёл аврал по всей стране. И с врагом договориться Ненадолго, но пришлось, — На пол-Польши нам границу Отодвинуть удалось!.. Но разведка доносила Вести верные вполне, — Враг собрал большую силу, Враг уже готов к войне! Враг на нас нацелил жало, Жерла всех своих полков, И земля уже дрожала От немецких каблуков. Нарастал фашистский топот, И трусливая Европа, Как всегда, нас предала, Немцам под ноги легла, Волю Гитлеру дала!.. Началось… Рассвет кровавый Болью сердце опалил. Враг жестокою оравой Фронтом сразу в полдержавы Страшным валом повалил И пощады не сулил. Враг пошёл стальной лавиной, Нас в момент решил сломать, И такую силу двинул — Приходилось отступать… Горьким было отступленье… Скажем, сделал шаг назад, Да без боя — преступленье, А иначе как сказать? Отступали, но с боями, Не считали контратак, Так дрались за каждый камень, Каждый метр и каждый шаг, Что навек запомнил враг! За Народ, за край свой древний, За республику труда Бились малые деревни И большие города. Много было их, героев, Тех, кто с первых дней войны Боевым солдатским строем Встал за честь родной страны. Брест с бессмертным гарнизоном Первым немцев развенчал, Похоронным первым звоном Для фашистов прозвучал. С первых дней с оружьем встали Могилёв, и Львов, и Таллин… Лиепайский порт держался С мудрой твёрдостью бойца, Через силу Минск сражался, Киев дрался до конца. И Смоленск, всегда бесстрашный, Ратной доблестью блистал, В жарких схватках рукопашных Костью в горле немцев встал. И красавица Одесса — Бескозырку набекрень — Шла в атаку с флотской песней На ветрах семи морей! И великий русский город, Севастополь наш родной, Встал надёжно, твердо, гордо Неприступною стеной! Тула, как скала, стояла, Брянск атаки отражал, Ельня фрицев задержала… Только враг все жал и жал! Только враг напор не сбавил, Распалял победный пыл, Подкрепление добавил И давил, давил, давил… И терял, терял без счёта Танки, пушки и пехоту, Но и наших полегло Небывалое число… Войн подобных не бывало! И такие шли бои — Танки тяжкие, бывало, Буксовали по крови… Отступали через силу, Гнула общая беда, Всё горело, всё дымило: И поля и города… Эшелоны полным ходом Торопились на восток, В тыл везли станки, заводы, А за ними пешим ходом И стада, и тьма народа, От заката до восхода — Нескончаемый поток!.. А над ними хищной стаей, Без помех терзая высь, Строй стервятников с крестами, И тревожное — «Ложись!» И на бреющем полёте Враг недрогнувшей рукой В цель — свинцовою рекой, А в прицеле пулемёта — Беззащитный род людской! Вот он враг пришёл какой… Шли, хлебали полной мерой Отступления пути, Отступали с полной верой В наступленье перейти. Ну а те, кто оставались У распахнутых дверей, Умоляли — убивались, Голосили — надрывались — «Возвращайтесь поскорей!!!» Отступали, душу рвали, Всё назад рвались, назад, Слёзы горькие скрывали, Детворе пайки совали, В землю прятали глаза. «Мы вернёмся, мы вернёмся!» — В горле ком, печаль кругом, «Мы клянёмся вам, клянёмся, Только с силой соберёмся, И сюда, назад, бегом!..» Отступали, матерились, Обещали отомстить, А пока что приходилось Тропы трупами мостить. Дни и ночи шли сраженья, Бесконечные бои. Попадали в окруженье, Но к своим рвались, к своим! И единой силой движим, На восток, к Москве поближе, Все катился вал людской И с надеждой, и с тоской… 3. МОСКВА И у стен столицы древней, Над собою суд верша, Распалялась духом гневным Наша добрая душа. И готовилась к сраженью На осадном положеньи Прифронтовая Москва, В небывалом напряженьи Закатала рукава. Обороны график жёсткий В каждом сердце бился хлёстко, — До победного держись! Танки врылись в перекрёстки, И зенитки, глядя ввысь, В ожиданьи напряглись. И с утроенной сноровкой Нарядил столичный тыл Окна в светомаскировку И в бумажные кресты. Кремль укрыли камуфляжем, — Вот уж, право, чудеса! Краснозвёздных экипажей Стало больше в небесах. Над Москвой аэростаты, Как небесные киты, Распластались плотной стаей, Нас прикрыли с высоты. Против танков рвы копали, Укрепляли рубежи, Из трамвайных рельс клепали Непролазные ежи. Баррикады городили, Волокли мешки с песком, Доты, дзоты возводили — Чтоб, как крепость, каждый дом! Ежедневно, еженощно, Надрывая вдрызг нутро, Разворачивался мощно Трудовой народный фронт. Все заводы с ходу, сразу Пульс военный обрели, На военные заказы Моментально перешли. И с улыбкою довольной, Сдав товарищам дела, Уходили добровольцы В рейд по вражеским тылам. И по всем, по всем дорогам, И со всех, со всех сторон Шла и шла в Москву подмога, Шёл народ суровый, строгий, Верой в Родину силён. И в столице, как пружина, Сжалась сила всей страны, И сибирские дружины Встали поперёк войны. И лихие ополченцы, Не солдаты уж совсем, Добровольно шли на немца, Шли во всей своей «красе»… Кто в чём был на фронт из дома Под командой военкома. Шаг нетвёрдый, строй неловкий, Ах, как жалко было их, Ни уменья, ни сноровки, И винтовка — на троих… Но рвались в неравный бой Необученной гурьбой!.. Из восточных регионов Днём и ночью эшелоны Тайный груз везли в вагонах, Наступления заряд — Под Москву полмиллиона Офицеров и солдат! Да почти две тыщи танков, Самолётов — полторы, Для победной контратаки, Для разгрома немчуры!.. В общем, все, как говорится, Грудью встали за Столицу, Как единая стена, А война-то — вот она! Немцы к Химкам подтянулись, Утирая кровь с лица, И к биноклям потянулись — Ждали нашего конца. Уж на свой «парад победы», Что у стен Кремля пройдёт, Отпечатали билеты!.. Нас от наглости от этой И поныне дрожь берёт! В страхе замерла Планета, В страхе сжался Человек — Неужели белу свету Быть коричневым навек?.. Неужели неизбежно Мародёрам и невеждам Суждено теперь служить?.. На Москву — одна надежда, На кого ж ещё, скажи?! И не дрогнула Столица, И Парадом в ноябре — Знай, мол, нас, как говорится! — Нос утёрла немчуре! Строгий был Парад и славный, Может быть, и самый главный!.. Площадь Красная кипела Тусклым отблеском штыков, Площадь Красная звенела От солдатских каблуков. Снегом утренним белея, С каждым шагом всё смелее Шла по площади Страна, И трибуна Мавзолея, Как всегда, была полна!.. И Верховный был на месте, Был в строю, с народом вместе, Из Москвы не убежал, И от страха не дрожал, Крепко руль Страны держал!.. С Красной площади солдаты Уходили прямо в бой, В бой за всё, что с детства свято — За жену, за мать, за брата, За Страну, за нас с тобой!.. И пружина распрямилась, И в начале декабря Тьму на западе пробила Нашей радости заря! Так фашистов долбанули В глубину и в ширину, Что на запад развернули Тупорылую войну. Много вёрст бандитов гнали По снегам родной земли, Всё им, всё припоминали, Разъясняли, как могли. Предъявляли счёт суровый За непрошеный постой, Забелело Подмосковье От берёзовых крестов. Били их, непобедимых, Гнали их взашей назад От Москвы своей любимой, — Чтоб не пялили глаза! И хоть насмерть с ними драться Научило время нас, Было многое, признаться, Под Москвою в первый раз. Мы впервые побеждали — Не сгорали со стыда, В первый раз освобождали — Не сдавали города. И на зверства мародёров Насмотрелись в первый раз, И жестокость злобной своры Потрясла впервые нас! И в стремлении едином В первый раз клялась Страна: Доберёмся до Берлина — Рассчитаемся сполна! В этом, правда, просчитались, Гнев растаял до поры, Добрались — не рассчитались, Слишком мы к врагам добры… В общем, битва отзвучала, И впервые от начала Люди дух перевели, И впервые тяжесть спала За судьбу родной земли. Чуть ослабли струны — нервы, Оглянуться чуть смогли, И с Победы этой первой Счёт победам повели. Битва главное решила — Окрылила всю Страну, Ведь тогда одним аршином — От Москвы и до Берлина Люди мерили войну. Мерой точною и строгой, Да иначе не могли, И военные дороги, Пусть немногие из многих, Уж на Запад пролегли… 4. ДОРОГИ Про дороги фронтовые, Нашей доблести пути, Так всегда и говорили — Ни проехать ни пройти! Так размыты, так разбиты, Так растерзаны войной, — Продерись по ним, поди ты! Но других-то не дано, Значит, двигай всё равно… С полной выкладкой шагали, Днём шагали и в ночи, Шли, друг другу помогали, Танки тяжкие толкали И тянули тягачи. Словно малые игрушки, На себе тащили пушки, Понимали — мочь не в мочь — Было некому помочь. А уж всякие машины Прокатили полвойны На бойцах, а не на шинах — Это помнить мы должны. В общем, каждый о дорогах Той поры расскажет много, Каждый, кто войны вкусил, На дорогах грязь месил, Колею по пояс мерил, Выбиваясь вдрызг из сил, И неистребимо верил — Без него не победить, Значит, двигай, — что там ныть… Шли, от пота изнывали, Ноги до крови сбивали, И порой, презрев беду, Спали прямо на ходу. Шли, войне подставив спину, Берегли мечту одну — Если уж не до Берлина, До привала дотяну!.. Ах, привал… Бойцу, бывало, Душу радостью взрывал, Силы новые давал. Да война б на месте встала, Если б только не привал, Жаль, что редко так бывал… Но бывал. Большой ли, малый, А команда вдруг звучала Над колонною: «Привал!», И колонна — наповал… И к костру, к костру скорее, Рассупониться успеть, Обсушиться, обогреться, Кипятком живот погреть. Да махорочкой разжиться, Самокрутку закурить, Червячка, как говорится, Коркой хлеба заморить. Да заснуть на миг, хоть тресни, А заснёшь-то, как умрёшь, А проснёшься, как воскреснешь… Только разве тут заснёшь — Балагурит молодёжь!.. Да друзья одолевают, Да нежданные дела. Скажем, кухня полковая Или почта полевая Вас на марше догнала… Не до сна! С надеждой зыбкой К почтальону пулей мчи, Ну а вдруг? А он с улыбкой — На, страдалец, получи! И конверт, войной пропахший, Как награду, выдавал. В этот миг — солдат ли, маршал — Всё на свете забывал. Дом, семья и край родимый Вспоминались сразу вдруг, И тепло далёких рук Той единственной, любимой, Что милее всех вокруг… На привале шум и гомон, Так солдат к войне привык, Словно не на фронте — дома Перед другом иль знакомым Выкаблучивал язык. Кто во что горазд, а ну-ка? Отовсюду голоса, Есть спецы на чудеса, Вдруг загнут такую штуку — Хохот залпом в небеса! Вспоминают душеведы Сотни всяких небылиц Про сердечные победы, Про поверженных девиц. Про соседских жён поэмы, Светлый гимн своей жене, И про всё, что знаем все мы… В общем, все на свете темы, Только чтоб не о войне!.. Им война — и боль, и мука, А привал — добро и свет. Фронтовая жизнь — наука И закалка на сто лет. А уж песен перепето, Да забористых каких!.. Мы на зависть белу свету И сегодня помним их. Отводили в песне душу, Хочешь слушай, хочешь пой, Про танкистов, про Катюшу, Про любимый город свой. Про берёзы да осины, Про великую Страну, Про былинную Россию, Про священную войну. И солдатским хриплым хором Пели Родины сыны С подголосьем, с перебором, Как когда-то до войны… В общем, звонко отдыхали, Но звучало на привале: «Становись!» — Привал стихал, Быстро, молча в строй вставали, Где-то пушки громыхали, Где-то фрицы поджидали, Запад битвой полыхал. И взвалив войну на спины, Отдых в душу опрокинув, В новый бой колонна шла. Путь-дорога до Берлина Далека ещё была… 5. БЛОКАДА Ленинградская блокада — Наших всех болей больней… Как ни тяжко, всё же надо Вспомнить в этот день о ней. Ах, блокада ты, блокада, Ненавистный чёртов круг. Немцы возле Ленинграда! — Ручка валится из рук… Наша слава, наша гордость, Всенародный наш лицей, Наш великий светлый город В страшном огненном кольце! Окружили, обложили Город у Невы-реки, Но оружье не сложили Ленинградские полки. Встали насмерть, в землю врылись, Не расплавились в огне, За родимый город бились Девятьсот великих дней! Вдохновитель дел заплечных, Мерзкий фюрер, деспот злой, Наш прекрасный город вечный Приказал сровнять с землёй. И фашист, смертельным градом Раздирая небеса, Сыпал бомбы и снаряды Методично по часам. Ленинград лежал в пожарах, Задыхался, весь в дыму, Но по мужеству, пожалуй, Равных не было ему! Разве только Севастополь, Разве только Сталинград За бесстрашие и стойкость С Ленинградом встанут в ряд. Ленинградцы, как вы, братцы? — Волновалась вся Страна, Дай-то бог вам продержаться — Воздадим врагу сполна! И на радость всей Отчизне, Появившись как-то вдруг, Всё жила «Дорога жизни», Разрывая смертный круг. И по Ладоге звенящей В Ленинград, в огонь, вперёд Шли машины страшным маршем Кто по льду, а кто под лёд… Прорывались в город чудом, Чтоб помочь ему, помочь. Хлеб — туда, а боль — оттуда, Всю блокаду, день и ночь… И прорвавшись по болотам, Вплавь добравшись по реке, Била немцев морпехота На Синявенских высотах, И на Невском пятачке!.. О блокаде Ленинграда Разве можно рассказать? Это видеть было надо, Лично выплакать глаза. Каждый день бомбёжкой метить, Над погибшими стонать, Или вдруг в живом скелете Однокурсника узнать. Иль осьмушку хлеба на день Взять, да вдруг не получить, Иль детишкам, как награду, Взять да свой сухарь вручить. Иль на фронт в пустом трамвае Прямо из дому катить, Иль, о трупы спотыкаясь, За водой к Неве ходить… Всей фантазии не хватит Фантазёрам всей земли, Чтоб представить вдруг смогли, Как герои Ленинграда Сквозь блокадный ад прошли… Беспощадный лютый холод Даже вздоха не даёт, Как бесшумный белый молот, Тихо-тихо насмерть бьёт. Зверский голод до безумья В сердце вечностью сквозит, Ну, стерпи, ну, образумься И другого не грызи! Что-нибудь пожуй, неважно, Хоть с обоев клей сдери, Хоть нажарь котлет бумажных, Хоть подошву оторви. Чем-нибудь набей желудок, Встань, колодой не лежи, И не смей терять рассудок, И держись, дерись за жизнь! В чём спасение? В работе, В битве яростной с врагом. Там — в окопе, в доте, в дзоте, Здесь — за каждым за станком. Вера вечная в победу, В дело правое своё. Неужели силы нету На фашистское зверьё? Есть, конечно! Сила духа — Вот чем наш народ силён, Шёл сквозь битву и разруху, Новой болью закалён. Люди жили, воевали, Презирая смерть и страх, И оружие ковали В развороченных цехах. Ленинград больной лечили, Ухитрялись возрождать, И детей своих учили Выживать и побеждать. Память прошлого спасали, Укрывали, как могли, Сами насмерть замерзали, А деревья берегли! Невозможное творили, И надеждой сжав нутро, Как грамматику, зубрили Сводки Совинформбюро. Что жуётся — всё жевали, Все земли родной дары. Под картошку раскопали Все бульвары, все дворы. И при свете зажигалок Билась жизнь во все концы. И работали читалки, И в театры шли бойцы. И победных дней началом, Всех симфоний впереди, «Ленинградская» звучала Песней пламенной в груди! И собрав по крохам силу, Сквозь январские снега Ленинград в атаку двинул На заклятого врага! И прорвал, прорвал блокаду, Немчуру пошёл кромсать, И была такая радость, Что пером не описать!.. Но на том кончать неловко О блокаде наш рассказ, У людей на Пискарёвке До сих пор моря из глаз! Память наша кровоточит Вечной раною сквозной, Тани Савичевой строчки Всё шатают шар земной! Ленинградская блокада — Память вечная о ней! Всем живущим помнить надо Девятьсот бессмертных дней… 6. ЛАЗАРЕТЫ Притаясь в лесу украдкой, Разметались до поры Санитарные палатки, Как цыганские шатры. Царство извести и хлорки, Царство марли и бинтов, Запах йода и махорки, И солёных ста потов. Полевые лазареты, Предпоследнее прости, Так сказать, до края света Вёрст не боле тридцати, И санбат на полпути. Лазареты полевые, Бесконечный ранам счёт, Раны только боевые Принимались здесь в расчёт. К остальным болям — усмешка, Так и быть, мол, полечу, И по мелочи, конечно, Не бежал боец к врачу. И заметь, хоть было трудно, Тяжко было, но притом Мало кто болел простудой, Головой и животом. От мигреней не страдали, От обжорства, от солей, Столько горя повидали — Было всем не до болей. Но уж если ранят вдруг, Военврач — твой лучший друг, На войне военврачу Все раненья по плечу! Он идёт по лазарету, Между тем и этим светом, Как архангел для солдат, День и ночь покоя нету, Под рукою шприц с ланцетом, Пистолет и автомат. Обстановка боевая, Это ты, браток, учти, Вот она, передовая, Рядом, под боком почти. И условья полевые, То есть нету никаких, Приползут полуживые, Возвращай их в строй живых. Жизнь и смерть здесь вечно рядом, Жизнь сильнее во сто раз, Вот, к примеру, взять солдата, — Весь в бинтах, лишь щель для глаз. Отощал, гремит костями, В чём уж держится душа, Но бормочет под бинтами: «Эх, сестричка хороша!..» Значит, жив, и жить намерен, В строй вернётся, будь уверен, А сестрички — прав солдат — Хороши у нас всегда! Хороши и те, и эти, Особливо в грозный час, В прифронтовом лазарете Всех милей они на свете, И роднее всех для нас! С виду слабый пол, конечно, Но на зависть храбрецам, Шли под пули в ад кромешный, Шли на выручку бойцам! На себе ребят подбитых Через всю войну несли, Всей душой добру открыты, Сколько ж добрых душ спасли! Дорогие медсестрички Круглосуточно в строю, Все щебечут, словно птички, В забинтованном раю. А война грохочет рядом, То и дело — бух да бух, Но привычна канонада, Не терзает людям слух. Каждый занят мирным делом, Всем занятие нашлось, Тот вгоняет шприц умело, Тот бинтует вкривь и вкось, Этот взялся штопать тело, Этот ловко пилит кость… А в дверях уж новый гость. Сразу видно, что из боя, С огневой, с передовой. «Ну, касатик, что с тобою? — Врач качает головой. — Парень в битве удостоин Рваной раны штыковой… Только что из рукопашной, — Хорошо, что не в живот, А в плечо — не так уж страшно, Всё до свадьбы заживёт! Мы сейчас тебя починим, Вот сюда ложись, герой, Всё промоем, швы накинем, — Эй, Васильич, этот твой… Ну-с, а я возьму другого. Что у вас, у дорогого? Пуля спряталась в бедро? Что же, дело не хитро. Кость как будто не задета, Это главное, дружок, Дай, сестра, побольше света, Не работает движок? Чтоб ему!.. Зажги коптилку, Да поближе, вот сюда, Привяжи бойца к носилкам, Чтоб не дёргался, чудак». А солдат вцепился в ногу, Горьких слёз полны глаза: «Доктор, милый, ради бога, Ногу мне не отрезай!» «Да не бойся, не отрежу, Как солдату без ноги, Только пулю обезврежу, И опять на фронт беги!» Военврач в халате рыжем От запёкшейся крови Тянет пулю… «Доктор, тише!» — «Потерпи, родимый… Вижу… Вот и всё! Теперь живи! На, держи её, дурищу, До Берлина донеси, А невесту как отыщешь, Так на свадьбу пригласи…» И уже к другому мчится, И к десятому потом, Белокрылой доброй птицей С красным маленьким крестом. И солдату полегчало, И свободно он вздохнул, И глаза закрыл сначала, А потом совсем заснул… И приснился сон солдату, Светлый, радостный такой, Будто он и все ребята Там, за Эльбою-рекой, С небывалою отвагой Под Берлином бой вели, И гвардейским твёрдым шагом Аж до логова дошли, И над самым над Рейхстагом Знамя красное зажгли! И от радости шалея, В крике рвали голоса, И патронов не жалея, Все палили в небеса! И неведомо откуда Вдруг красавица пришла, Золотое с белым Чудо, За спиною два крыла. Полыхнула тёплым светом, Улыбнулась, как Весна, И шумок пошёл — Победа! Это лично, мол, ОНА! А она, живая сказка, Вдруг сказала: «Ну, сынок, Всё, конец, сдавай мне каску, Меряй лавровый венок!..» Он примерил — точно, впору! — Заслужил, солдат, носи, А теперь без разговора У меня, что хошь, проси! И солдат, земли не чуя, Закричал на целый свет: «Я домой, домой хочу я, Мне без Волги жизни нет!..» И Победа улыбнулась: «Быть по-твоему, сынок», На восток рукой взмахнула, На прощание шепнула: «Не снимай, солдат, венок!..» И солдат ей поклонился И куда-то покатился, Спотыкаясь на бегу, В поднебесье закрутился И на Волге очутился, На высоком берегу! Подтянулся, распрямился, Поглядел на край родной И, признаться, удивился — И не пахнет тут войной! Всюду мирной жизнью веет, Всюду тишь да благодать, Кто-то строит, кто-то сеет, И знакомых не видать. И машин, машин — навалом, Так отроду не бывало. Всюду шумно, многолюдно, Всюду к жизни интерес, Все в гражданском абсолютно, Вот уж чудо из чудес! Край родимый процветает, Поглядеть — поёт душа, Все нарядны, все с цветами, И куда-то все спешат… Он пристроился к колонне — Мол, посмотрим, поглядим, — И пошёл… И холм зелёный Вдруг увидел впереди. И на самой верхотуре Видит — батюшки — ОНА! Та красавица в скульптуре До небес воплощена! Да, она, Победа наша, У Планеты на виду! Дух перехватило даже У солдата на ходу. На себя точь-в-точь похожа, Только чуточку построже… Не живая, из бетона, Но зато уж на века, Так легко, с победным звоном, Меч вонзила в облака! А у ног её, как знамя, Над могилою бойца, На ветру трепещет пламя, Обжигая всем сердца. И к тому огню колонны Всё идут, идут, идут, И цветы к нему с поклоном Всё кладут, кладут, кладут! А на стенах — мол, глядите — Память доблестных времён! — Тусклым золотом в граните Павших тысячи имён… Он от точки и до точки Всё глазами пробежал, И в одну уперся строчку — Иванов И.П., сержант. Это ж он! Постойте, братцы, Как же так, хочу спросить? Я ведь жив, и рано в святцы Иванова заносить!.. И вот тут его невольно Кто-то в бок толкнул не больно, Глянул рядом врач с сестрой, — Эй, герой, глаза открой, Трое суток спал, довольно, Просыпайся… скоро в строй!.. 7. НА ЗЕМЛЕ… Ах, земля родная наша! Нет тебя милей и краше, Обойди хоть целый свет — Лучше не было и нет! Дар судьбы с рожденья, с детства Век с тобою рядом быть, И глядеть — не наглядеться, И любить — не разлюбить. Ширь без края, даль до неба, Воля вольная — земля! И шумят морями хлеба Неоглядные поля. Урожай наш стопудовый Ярким золотом горит. Ешь бери, досыта, вдоволь, Да не жадничай, смотри. Не хватай бездумно лишку — На всю жизнь не напасёшь, А не съешь, так ведь излишки, Знаю, в мусор понесёшь. Хлеб — да в мусор! Вот беда-то, Вот беда на всю страну! Позабыли, как когда-то Голодали всю войну. Города, деревни, сёла — Всюду голод побывал, Господин великий голод С нами тоже воевал!.. Вот, к примеру, вспомним снова, Как судьбой своей суровой Жил блокадный Ленинград, Ломтик хлеба стограммовый Был дороже всех наград!.. Жизнь и хлеб во все ненастья Вечно рядышком всегда, Для людей война — несчастье, Для земли война — беда!.. Над землёй война металась, По земле пожаром шла, Землю кровью пропитала И расплавленным металлом На три метра пролила. На полях за жизнь сражались, Танки грызли чернозём, И поля не хлеб рожали, А сплошной металлолом. Подымались вместо хлеба До небес огня столбы, И земля столбом до неба От бомбёжек на дыбы! И солдат в окоп укрылся, В землю-матушку зарылся, Защити, земля, его, Сына, сына твоего!.. Над окопом пули свищут, Не вставай, солдат, с земли! — Пули ищут, ищут, ищут, Но пока что не нашли… Для солдат свинцовой каши Вечно вдоволь на войне… А снаряды землю пашут, Словно трактор по весне! А снаряды рядом, рядом, Словно демоны, ревут, И осколки сыплют градом, Всё живое в клочья рвут… И надрывно мины воют, И фугасы землю роют, Глядь — ничком застыл сосед, И не разберёшь порою — Кто живой, а кто уж нет. И готов от мыслей всяких Врыться в землю головой… И вот тут приказ — в атаку! Подымайся, кто живой!.. Только как же тут подняться, Если смерть вокруг кружит? Так ведь надо, надо, братцы, За Отчизну насмерть драться, А не мы, — так кто, скажи? Больше некому, ребята, Так вперёд, богатыри, Подымайся за комбатом И навстречу пулям при!.. У солдата работёнка! — Со штыком, средь бела дня, Против стали и огня, Хоть шинель да гимнастёрка — Вся солдатская броня, Штык вперёд, прощай, родня! Вспомни, милая, меня… Ни залечь, ни оглянуться, Как там жизнь ни дорога, Из последних сил рвануться В пекло, к чёрту на рога, В рукопашной дотянуться До проклятого врага!.. И идёт живым тараном Наш один — на их троих! Может быть, когда помянут Добрым словом средь живых… …В НЕБЕСАХ… Ах, земля родная наша, Нет тебя милей и краше, Да и небо над тобой — Залюбуется любой!.. Голубой простор без края, Солнце ясного приют, Облака весёлой стаей В даль далёкую плывут… В неоглядном небе синем Птицам — просто благодать… Хорошо б расправить крылья, Вместе с ними полетать… Впрочем, крылья самолёта Тоже можно распахнуть, Да летать куда охота, Да по сердцу выбрать путь. А внизу — моря и реки, А внизу — леса, поля… Ненаглядная вовеки Наша добрая земля. А внизу под облаками Гор подоблачных гряда… Но давайте вспомним с вами — Небо мирное над нами Мирным было не всегда!.. В грозный час войны вчерашней, В час ночной, средь бела дня Голубое небо наше Красным было от огня… Чёрным от дымов несметных… И над всем живым и смертным Шли воздушные бои! — Где чужие? Где свои?.. Рёв моторов, гром бомбёжки, Зорче глаз и крепче руль!.. Всюду светлые дорожки От трассирующих пуль… А с земли взахлёб зенитки Бьют и бьют, сужая круг, И от их снарядов прытких Небеса трещат вокруг!.. Люди стали крепче стали, В бой за Родину рвались, Против дьяволов с крестами Словно соколы дрались!.. Но кончались вдруг снаряды, Так бывало на войне, Как тут быть, что делать надо? Не понять тебе и мне. А вот лётчики-пилоты, Дети неба и земли, Шли в атаку, как пехота, С боевого разворота На врага тараном шли!.. Думать некогда… тут сразу Волю сжать в кулак и разум, Дать с разгону полный газ, В лобовой атаке с асом С глазу встретиться на глаз!.. Кто свернёт с дороги первым?.. Против смерти — грудью — жизнь!.. Тут уж накрепко держись… У кого тут крепче нервы?.. Враг не выдержал — и ввысь!.. Здесь лови мерзавца смело В перекрестие прицела, Да за дерзость награди — В брюхо очередь всади!.. Есть!.. Попал!.. И задымило, Словно адское кадило, Зачадило гарью зло, На лету теряя силу, В землю штопором вошло!.. Мчатся по небу ребята, Словно соколы крылаты, Песнь победную поют!.. Ну а если уж когда-то Вдруг кого из них собьют, Всем им даст земля приют… Распахнут поля объятья, Зашумит над ними лес, И обнять небесных братьев Звёзды спустятся с небес… …И НА МОРЕ… Ах, земля родная наша, Нет тебя милей и краше, Да и небо над тобой — Залюбуется любой… И моря у нас на славу, Смотришь — глаз не отвести, Летом едет полдержавы К морю, отпуск провести. Здесь, в томительном волненьи В берег плещется волна, Загорает населенье, И такое впечатленье, Что на пляже — вся страна!.. Всюду люди, люди, люди, Руки, ноги, спины, груди… Всем удобно, все довольны, А кому-то так привольно, Даже слишком иногда, Что, мол, прошлая беда? Всё, что было, — ерунда!.. И порою сердцу больно, Вспоминаются невольно Те суровые года… Море синее штормило, Бушевало без конца, И другого цвета было, Цвета серого свинца… Море, море, сколько горя Ты увидело в войну, Сколько душ безвестных, море, Приняло в свою волну?.. Скольким бездну распахнула Ты, солёная вода?.. А кого назад вернула?.. Никого и никогда… Моряки — народ надёжный, Исключительный народ, Там, где трудно, там, где сложно, Там, где просто невозможно — Всё равно идут вперёд! Носом вспарывая волны, В штормовой морской дали Полным ходом, самым полным Шли в атаку корабли! Залп торпедный море пенит, К борту тропкою бежит, Может, всё же не заденет?.. До победы бы дожить… Полосатая тельняшка, Бескозырка набекрень, В патронташах — грудь в обтяжку, Две гранаты — на ремень… Моряки не ищут брода, С борта прыгает десант, И вперёд, в атаку, с ходу, И — «Полундра!» — к небесам… В битве жизни не щадили Дети моря и земли, По морям к Победе плыли, По земле к Победе шли!.. 8. СТАЛИНГРАД Сталинград!.. Как взрыв снаряда, Как с небес свинцовый град, Дни и ночи канонада!.. Божья кара и награда Для России — Сталинград… Ох, и слово, ох и сила, Ох, и битва, ох и враг!.. Ходуном земля ходила, Страшно вспомнить всё, что было, — Забывать нельзя никак! Позабудешь — значит, снова Будешь носом землю рыть, А враги всегда готовы Всё сначала повторить. Нет уж, помним всё до точки, Час за часом, день за днём, Сталинградские денёчки — Вечным в памяти огнём!.. Тёмной силою нечистой, С мерзкой свастикой в руке, Всё рвались, рвались фашисты К Волге-матушке реке. Вот она, река-речища, Будет ноги мыть врагам, И кровавые ручищи Потянулись к берегам… Город с флангов окружали, И по центру нас прижали, И долбили, как могли, Загоняли в плоть земли. Озверели эти фрицы, Бомб, снарядов — тыщи тонн!.. Людям некуда укрыться, Всюду боль, и плач, и стон, Всюду смерть с косою мчится, Сущий ад со всех сторон. Как траву, людей косили, Женщин танками месили, И детей, и стариков, — Ты, мол, раб, спеши смириться, Нету силы против фрицев У Иванов-дураков!.. Только фюрер просчитался, Просчитался этот гад, Бой — он только начинался, Бой за город Сталинград!.. Вечный бой добра и света, Против зла и вечной тьмы, И страшнее битвы нету, И дрожала вся Планета, И об этом помним мы… И на части сердце рвётся, И в душе сплошной надрыв… Видно, сделать нам придётся Ненадолго перерыв. А иначе мысль порвётся, А иначе мир взорвётся От проклятой немчуры!.. Ты прости меня, читатель, Перерыв совсем некстати, Я согласен. Но прости — Надо дух перевести… 9. ПЕРЕРЫВ Я от тех воспоминаний Сам как будто на войне, Память детскую изранить Довелось когда-то мне. Сорок первый!.. Гром бомбёжки, Вой сирены рвёт нутро, С мамой, с братом Миша Ножкин Мчится прятаться в метро. В гору к Курскому с поклажей Тяжело… Но вдруг отбой… Развернулись и домой. Не дошли до дома даже — И опять сирены вой!.. Голод, холод, коммуналка, Похоронок смертный гром, И погибших ах как жалко! Но о том — потом, потом… Мы, московские мальчишки, Боевые пацаны, Повзрослели быстро слишком В годы тяжкие войны. Жизнь серьёзную познали, Школу взрослую пройдя, И полдетства простояли За едой в очередях. Помогали всяко старшим, Постигали соль земли, И с оружьем настоящим Игры детские вели. И, как все, забыв о бедах, Всем мальчишеским нутром Свято верил в Победу! Но о том — потом, потом… А сейчас, читатель строгий, Закругляем наш отбой, На военную дорогу Возвращаемся с тобой. Забывать войну не в праве, Не должны и не хотим, Крылья памяти расправим, По событьям полетим. Подвиг воинов бессрочный, Подвиг ратного труда Добрым словом, доброй строчкой Врежем в память навсегда! И о битве Сталинградской Мы продолжим свой рассказ, И о доблести солдатской Скажем много-много раз. О геройском Ржеве вспомним, Он в Историю вошёл, Кровью собственной наполнив Ржевско-Вяземский котёл. Ржев — он из былинной были! Нам позор на всю страну — На полвека позабыли Про Великую войну!.. И победный сорок третий Обязательно отметим, И не вдруг, ни на бегу, Вспомним Курскую дугу. Как на Прохоровском поле Били «тигров» и «пантер» Силой духа, силой воли — Вечный мужества пример! Вспомним Киев, вечный Киев, На Днепре бои такие Прогремели на весь свет, — Не забудешь за сто лет! Вспомним мстителей народных, Наших славных партизан, Беззащитных и голодных, Скромных, смелых и свободных, Немцам — божия гроза! Заполярье не забудем, Их геройство помнить будем, Мурманчанам-морякам Благодарность на века! Вспомним мучеников пленных, И гражданских и военных, И отцов и матерей — Узников концлагерей. Не забудем подвиг тыла, Наш фундамент всех побед, Как село, собрав все силы, Всю войну страну кормило, Голодая много лет. Как рванулись в оборонку Женщины и старики, Как мальчишки и девчонки Смело встали за станки. Сила фронту шла из тыла, Тыл опорой фронту был, И почуял враг постылый, Что такое русский тыл. И откуда силы брали, Что хватало на войне? Всем народом воевали, Фронт прошёл по всей стране! И напомнить всем не вредно, Чтоб весь мир не забывал, Белорусский марш победный, Прибалтийский грозный вал, Немцам форменный обвал. Там бесстрашная пехота — Вот уж всем пример в борьбе, Танки, пушки по болотам Протащили на себе! До границы гнали фрицев, Устилали ими путь… Но пришлось остановиться, Надо было отдохнуть. О Кавказе вспомним тоже, Забывать о нём негоже, На Кавказе воевал Полный интернационал!.. Населенье воевало Гневом праведным горя, Но предателей немало Было, честно говоря… Шли в карательные роты Волю немцев выполнять, Мирный люд любого рода Грабить, жечь, давить, стрелять. Из-за них, из-за уродов, Позже целые народы Повод был переселять!.. И с трусливой всей Европы Сбросим лавровый венец, Память грешную заштопать Ей поможем наконец. Слишком быстро позабыли В европейских всех краях, Как мы их освободили От фашистского зверья!.. И теперь, забыв об этом, Каждый день и каждый час, Ночью, днём, зимой и летом Поливают грязью нас!.. И союзничков помянем, В помощь ихнюю заглянем, Их поступки на войне Не понять тебе и мне. Фронт второй не открывали, Но в теченье всей войны С немчурою торговали Демократии сыны. И бензином-керосином Их снабжали всю войну. Дранх нах остен! На Россию! На Советскую страну! Ну а нам-то помогали По ленд-лизу не за так — С нас за помощь вымогали Каждый вложенный пятак! Крохоборы, прохиндеи, Их извечная идея — Заработать на войне, Отсидевшись в стороне! Вспомним, как между боями, Особливо по весне, Вдруг, очнувшись с соловьями, Забывали о войне. И влюблялись, и любили, И встречались, где могли, И, покамест не убили, Верность в сердце берегли! Вспомним главный бой кровавый За Берлин в кромешной мгле, Смертный бой, не ради славы, Ради праведной Державы, Ради жизни на Земле! А потом — Парад Победы! В орденах отцы и деды, Речи, встречи, слёзы, смех, — Радость общая для всех! Победителей колонны, Легендарные знамёна, И штандарты сатаны, Прямо под ноги страны!.. Всей Планеты ликованье И всемирное вниманье К Красной площади в Москве С Главковерхом во главе! И салют под облака, В общем, праздник на века!.. 10. ПОЗАБЫТАЯ ВОЙНА… Хорошо б закончить мне бы Днём Победы наш рассказ, Но концом войны он не был, К сожалению, для нас. Нету в нём гармонии Без войны с Японией!.. Без особенных усилий, Не признав за то вину, Как-то дружно мы забыли Про Японскую войну. На Востоке самураи Затаились злобной стаей, Чтоб в удобный час войны Нам ударить со спины. Чтобы сворою жестокой Вдруг рвануться в марш-бросок, И от нашего Востока Оторвать себе кусок! И пришлось, спасая спину, Нам от самого Берлина Разворачивать войну К ним, в другую сторону. И тайком, в душе печалясь, Мимо мест родных помчались, Чтоб успеть, не опоздать Жизнь за Родину отдать!.. Торопились в бой солдаты Мимо дома, мимо хаты, Мимо близких и родных, С горькой думою о них. Всю войну о них мечтали, Всю войну за них страдали, Всю войну момента ждали — Хоть глазком на них взглянуть, Хоть рукою им махнуть. А на Дальнем на Востоке Где бежит Амур широкий, Там, на вражьих берегах — Оборонный вал врага!.. А за этим грозным валом Всякой техники навалом, Самураям нет числа!.. Вот такие, брат, дела. Камикадзе в самолётах Ждали Божьего суда, Камикадзе к пулемётам Приковались навсегда. Да с отравою цистерны Приготовил их спецназ, Крыс и блох чумных, холерных — Это тоже всё для нас… Что тут делать? Надо ждать?.. Нет! Вперёд и побеждать! Разом фронт пошёл в атаку, Побережье взорвалось, Самолёты, пушки, танки — И по центру, и по флангам Наступление началось!.. Только с тыла к ним, признаться, Трудно было подобраться, Прикрывала их тогда Высоченных гор гряда. Царство ледников и ветров, Под четыре тыщи метров! По Хинганскому пути Ишакам-то не пройти… Только нашим, лучшим в мире, Танкам Т-34, И Хинганский перевал Путь к Победе не прервал! На японцев, с тыла, с гор Понеслись во весь опор! Самураев так прижали, Сзади, спереди зажали. Самураи побежали Прочь от нашенской земли, Далеко не убежали, Дальше плена не смогли. Ну а тех, кто не сдавались И ещё сопротивлялись, Кто ещё не верил в крах — Тех морпехи добивали На отдельных островах… Дух японский протаранив, Победил Герой-Народ! И на Тихом океане Мы закончили поход… Знать и помнить это надо, Им и нам, тебе и мне, Как Квантунскую армаду, Миллионную громаду, Разгромили в десять дней! Были мы и здесь сильней… Так закончилась она, Позабытая война!.. Ну а нам, читатель строгий, Фронтовой лихой дорогой До Берлина полпути Предстоит ещё пройти! Что не так — уж ты прости… Дай-то бог, пройдём, успеем, Вспомним всё не торопясь, Наша эра Водолея Только-только началась!..