На тихом скверике зелёном Тянулись к Солнцу липы, клёны, Дразнил бездомный воробей Ленивых, толстых голубей, Уткнулись дедушки в газеты, Давали бабушки советы, В цветах переливались краски, Вокруг резвилась детвора, И у скамейки две коляски Застыли с самого утра… Стояли рядом две коляски. В одной сидел курносый внук, И слушал дедушкины сказки. И вдруг… Спросил он деда вдруг: Скажи, зачем в коляске рядом Вот этот человек сидит, Ведь он же дядя, взрослый дядя, Ему давно пора ходить?.. Да что ходить, — он должен бегать, И прыгать выше облаков, — А он сидит и смотрит в небо, И всё вздыхает глубоко. Он должен мчаться по дорожкам, Иль сам возить кого-нибудь… А может, он устал немножко, И сел в коляску отдохнуть? Ему там тесно, я же знаю, Мою коляску предложи, А я немножко погуляю… Ну что же ты молчишь? Скажи! А дед молчал. Лишь под щеками Ходили желваков бугры, Виски трещали под руками, — А дед молчал, молчал навзрыд!.. Потом, зубами скрипнув даже, Сказал сурово пацану: Тот дядя в лётном экипаже Со смертью дрался всю войну. Бросался первым в ад кромешный, И не жалел ни рук, ни ног, И потому сидит, конечно, Чтоб ты, мальчишка, бегать мог. Так знай же, мальчик, цену счастья, Знай, перед тем, как жизнь начать!.. А может, дед неправ отчасти, А может, лучше промолчать? Как говорит один знакомый, — Зачем былое вспоминать? Мы много лет уже, как дома, Давно уж кончилась война, Давно уж всё переменилось, И те давно уже не те, Давно пора забыть, что было На безымянной высоте. Довольно, хватит в прошлом рыться, Что было, сплыло навсегда… Он, правда, сам то «этих фрицев» В глаза ни разу не видал… Но люди есть и будут люди, И всех, мол, надо уважать, Давайте, граждане, не будем Их нашим прошлым обижать!.. О, психология мещан, Она в нём все-таки проснулась! Ему-то можно всех прощать, Его война и не коснулась. Он выжил, уцелел тогда, Сберёг здоровье и фигуру, Блестит на лацкане медаль — За оборону личной шкуры! Он жив, он даже учит жить, Ему за прошлое не больно, Ему на тех, кто ТАМ лежит, Плевать с высокой колокольни. Он в славе, на виду всегда, Он в кабинете важно киснет, И щёки со спины видать, И пузо по колено виснет… Он говорит: — Пора забыть, Мол, столько лет, мол, сколько можно! Но как же быть, но как же быть, Когда забыть-то невозможно!.. Но как же быть, коль до сих пор Дым над планетою витает, Но как же быть, коль до сих пор В семье кого-то не хватает. Коль до сих пор отец в ночи Вдруг начинает тихо плакать, Иль вскакивает и кричит — Вперед! За родину! В атаку!.. Коль до сих пор, терзая слух, Скрипят на улицах протезы, Коль до сих пор от слёз старух Ржавеет на крестах железо!.. Эй, вы, грядущие века, Глядите же, глядите сами, — Прохожего пустой рукав Трепещет на ветру, как знамя!.. Забыть? Сменять кружки медалей На звонкие кружки монет, Страданья отнести к преданьям И спрятаться за давность лет!?.. Нет, надо помнить, слишком рано, Не время нам отбой трубить, Мы обещаем ветеранам Войны вовеки не забыть. И наши внуки помнить будут, Во ЧТО обходится война, И никогда не позабудут Тех, безымянных, ИМЕНА!