— А что, если всё-таки будет ФНЖ?

— Ну, тогда будем надеяться, что твоё подсознание сослужит нам службу и выведет куда надо.

— Может тогда используем гипноз?

— Гипнотические техники в данном случае не дают желаемого результата — все установки там просто сбрасываются. А любое влияние на нейросеть вообще не безопасно для сознания, могут возникнуть непреодолимые противоречия, от которых можно сойти с ума или мозг поджарить. Не будем рисковать сверх необходимого…

***

— Проснись и пой, красавица!

Я с криком вскочил на ноги. О нет, это не от железной дисциплины, отнюдь! Просто ушат ледяной воды служит прекрасным мотиватором.

Стоящий надо мной Сидиус довольно усмехнулся.

— Вода в бадье, туалет на улице. Как закончишь, раздевайся по пояс и выходи на задний двор. Только не телись, у нас сегодня много работы.

Хмуро смотря ему вслед, я провёл ладонью по мокрому лицу и бороде, перебирая про себя весь доступный запас матерных слов. Благо, вчерашняя попойка оказалась продуктивной на пополнение лексикона. Оказывается, у них считается ругательством поминать некую Лядь — богиню проклятий, неприятностей, да и вообще всяческих неудач.

Раннее утро было довольно прохладным, хотя я со своей сопротивляемостью не чувствовал дискомфорта, а даже наоборот — вдохнув поглубже свежий воздух, я любовался медленно оживающей деревней, синим небом и покачивающимися кронами древесных исполинов. Лепота! Построить бы домик на берегу озера и жить, наслаждаясь спокойствием и тишиной, не рискуя погибнуть в ежедневной гонке за могуществом. Эхх, мечты, мечты.

Быстро умывшись и напившись студёной водой (вода из колодца просто божественна! Особенно с похмелья), я справил нужду и потопал за дом, по пути развесив рубаху на проволоке, заменяющей бельевую веревку. Мечник ждал меня на небольшом тренировочном поле, на котором, правда, кроме нескольких врытых в землю столбов, разлинованных в три цвета — зеленый снизу, синий посередине и красный сверху — ничего не было.

— Не смотри на них, они для обучения обычных людей. — Он кинул мне один из крепких деревянных мечей, которые держал в руках. — Для силпатов у меня другая методика.

— Да, мастер. — Я сделал несколько пробных взмахов удобной деревяшкой, не переставая при этом разглядывать мечника. Надо сказать, старикан он был поджарый и выглядел весьма внушительно для своего возраста. — Что мне нужно делать?

— Для начала смотреть и запоминать. Основа основ любого боя — это восьмёрка ударов, восьмёрка парирований от этих ударов, и восьмёрка контратак. — Он поднял меч и нанёс несколько последовательных ударов, озвучивая их. — Это удар в голову слева, удар в голову справа, удар в корпус слева, удар в корпус справа, удар в ноги слева, удар в ноги справа, потом колющий в корпус и завершающий сверху в голову. Теперь повтори на мне эти удары, я покажу, как их блокировать.

Парирования оказались не такими уж и сложными — знай, умей вовремя подставить правильно вывернутый клинок, отталкивая где силой, а где скольжением вражеский. Проще некуда.

После нескольких повторений Сидиус, казалось, был удовлетворён результатом.

— Хорошо. Сейчас будешь чередовать восьмёрки: я атакую — ты блокируешь, потом плавно переходишь в атаку, а я защищаюсь. При этом внимательно наблюдай за моими движениями, поворотом кисти, ногами, глазами. Сначала в отдельности, а потом постарайся охватывать всю картину целиком. Постепенно я буду увеличивать темп, так что не расслабляйся. Ну, поехали!

Я как мог старался выполнять его указания. Поначалу, пока темп схватки был медленным, это удавалось легко, но когда мы стали двигаться быстрее, наказанием за мою невнимательность и неуклюжесть стали немилосердные ссадины и синяки от пропущенных ударов. Как же я злился на себя, когда, шипя от боли, пропускал удар по пальцам или коленям. Стоило мне лишь на мгновение потерять концентрацию и сбиться, как Сидиус беспощадно охаживал меня за это и в хвост, и в гриву. Зато после нескольких чувствительных ударов в живот и "солнечку" я быстро научился отбивать колющие, после которых я, хватая ртом воздух словно выброшенная на берег рыба, валялся на земле.

Не знаю, сколько времени заняла вся эта экзекуция, но в конце, когда покрытая ссадинами дрожащая рука уже едва поднимала учебный клинок, а перед глазами всё плыло от усталости, я уже весьма сносно выдерживал заданный мастером темп и гораздо меньше ударов достигали моего многострадального тела, чем в начале. У меня даже открылось что-то вроде второго дыхания, а движения практически достигли автоматизма.

Внимательно наблюдающий за мной мечник, который, к слову, в отличии от меня не подавал ни малейших признаков усталости несмотря на почтенный возраст, наконец остановил тренировку.

— Стоп! Отлично. Не идеально, конечно, но ты молодец. Твоя выносливость бросается в глаза. Ладно, умойся и пошли завтракать.

— Да, мастер, — пролепетал я едва ворочающимся языком и в почтении склонил голову.

Когда мы зашли в дом, хозяин быстро накрыл на стол. Сил на разговоры у меня не осталось, поэтому я полностью отдался поглощению пищи. Еда была незамысловатой, но очень вкусной: творог, лук, редис, варёная курица с картофелем и буханка домашнего хлеба. Запивая всю эту красоту холодным квасом, я постепенно восстанавливал силы и приходил в себя после столь насыщенного утра.

— Ешь-ешь. Боец должен хорошо и плотно питаться, — хмыкнул старый мечник, сам приступая к трапезе. — Верный путь стать посредственным воином — плохо есть. Так что набивай пузо до отвала, не стесняйся.

Так я и поступил, остановившись лишь тогда, когда в меня уже ничего не лезло. Отвалившись от стола и от души рыгнув, поблагодарил хозяина:

— Спасибо, мастер. Было чертовски вкусно.

— На здоровье. — Он встал. — Пошли на лавочку. Как говорит одна моя очень хорошая знакомая — пусть жирок завяжется.

Вновь оказавшись на улице, я с наслаждением потянулся и подставил лицо палящим солнечным лучам.

— Куришь? — Щурясь, Сидиус протянул мне свёрнутую самокрутку.

— Если честно, понятия не имею, — ответил я, но сигарету всё-таки взял и подсел к мастеру.

— Значит, не куришь. — Старик усмехнулся и стал насыпать табак в новую бумажку. — Если бы ты курил там, — он указал глазами на небо, — то и здесь бы начал при первой возможности.

— Тогда стоит ли начинать? — я с сомнением покрутил в пальцах белый цилиндрик. — Здоровые лёгкие мне таки ещё пригодятся. Страдать одышкой как-то не улыбается.

— Вот что я тебе скажу, Саргон, — старик облизнул край бумажки и аккуратно заклеил, — если курить всякую дрянь, то, безусловно, можешь попрощаться с чистыми лёгкими. Но мало-мало разбираясь в травничестве, можно собрать табак такого сбора, который и курить одно удовольствие, и влияние от него только положительное. — Он достал из-под лавки коробок спичек и зажег одну, чиркнув головкой о скамью. — За свою жизнь я перепробовал множество составов, как собственных, так и от разных травником и алхимиков. И в конце-концов нашел устраивающий меня вариант, который улучшила практически до идеального Вейри. Так что у тебя есть возможность бесплатно попробовать уникальный продукт, за мешочек которого отдают пятьдесят тайверов.

Закурив, он насмешливо посмотрел на меня.

— Так я и не отказываюсь.

Быстро наклонившись, подкурил самокрутку о догорающую спичку и затянулся. Я ожидал чего угодно: слёз, приступов кашля, отвратительного запаха дыма и вкуса. Каково же было моё удивление, когда по лёгким растеклась живительная прохлада, словно выпил ледяной воды и занюхал её освежающей мятой. В голове мгновенно прояснилось, я стал замечать доселе невидимые детали: мелькнувший солнечный блик на крыле стрекозы, скребущаяся под лестницей мышка, строгая выправка Сидиуса, прямая как доска спина, старые шрамы от когтей, железа и клыков, татуировка высокой башни с внутренней стороны левого предплечья.

— А где вы служили, мастер?

Мечник едва заметно вздрогнул и перевернул руку, пряча татуировку.

— В ополчении, в городской страже, в армейской дружине, потом… много где, короче. И на службе побыл, и в наёмничестве. Всего и не упомнишь. Ладно, докуривай и на поле, продолжим тренировку. А я сейчас, на кухне приберу, и тоже, значит…

Склонив голову набок, я проводил его взглядом. Странно, с чего бы это такая реакция на столь безобидный вопрос? И эта татуировка. С чего ему её прятать? До этого он вообще не обращал на неё внимание. Как выдастся свободное время, надо бы навести справки о своём учителе. Да, понимаю, что лезу не в своё дело, но чем больше я буду знать об этом мире и людях, его населяющих, тем лучше. Любая деталь может сыграть свою роль, помогая мне в поисках.

Тяжело вздохнув, выбросил в ведро окурок. Знать бы ещё, в поисках чего именно, ведь не только Древних ищу. Хотя и их-то найти — проще сказать, чем сделать. Я вернулся на поле и стал ждать мастера. Удивительно, но после волшебного табака и плотного завтрака я чувствовал себя отдохнувшим и готовым к новым подходам.

Но, несмотря на всё это, я оказался не готов к тому, что было дальше.

— О, вновь вижу в глазах энтузиазм. — Сидиус встал напротив и передал мне учебный меч. — Это хорошо, он тебе пригодится.

Не придав значения его словам, я, пожав плечами, занял уже привычную стойку: немного согнуть колени, правая нога вперёд, закругленное острие меча смотрит сопернику в грудь.

— Кто начнёт, мастер?

— Начну я, но правила изменились. Теперь я буду наносить удары в произвольном порядке, также постепенно наращивая темп. Твоя задача защищаться. Всё ясно?

Мне не оставалось ничего, кроме как кивнуть.

— Тогда начали!

Он бросился на меня и началось форменное избиение младенца. Я словно забыл всё, чему меня учили, пропуская удар за ударом!

— Я смотрю, твоя нога окончательно выздоровела. Ты даже не хромаешь, — заметил мечник, когда я в очередной раз пропустил удар по больной конечности и с криком схватился за неё.

Про бедро он был прав, рана полностью закрылась и совершенно меня не беспокоила… до тех пор, пока Сидиус не попал по нему в первый раз и я не взвыл от боли. После этого он словно специально ещё несколько раз ощутимо ударил по нему, так что мне пришлось, стиснув зубы, стойко переносить боль и внимательней следить за его атаками.

Всю вторую половину дня я был мальчиком для битья. Когда мне казалось, что я успешно парирую большую часть ударов, менялась скорость атаки и всё начиналось сначала. Мои пальцы были разбиты в кровь, несколько ногтей почернело, по всему телу синяки, голова в сплошных шишках. Надо сказать, когда Сидиус мощным ударом сломал мне нос и и едва не выбил глаз, я был готов сдаться. Фиксация? Не, не слышал! Только удары в полную силу, только хардкор! Мы сломали три, учебных меча. Три, Карл! И я, несмотря на заливаемое кровью лицо, вернувшуюся хромоту и один опухший глаз, упрямо продолжал драться, хрипя от усталости.

— Ладно, на сегодня закончим, — наконец сжалился учитель и я рухнул на колени, запрокинув голову к сумеречным небесам. — Помочь встать?

Я помотал головой и со второй попытки поднялся на дрожащие ноги.

— Иди в дом, та койка у печи твоя. Только умойся сначала, а то испачкаешь всё.

Подойдя к бочке, я окунул в неё голову. Я был разбит, в прямом и переносном смыслах.

Не помню точно, как добрался до кровати, но едва щека коснулась подушки, я отрубился.

***

— О, Древние! Во что ты превратил бедного мальчика?! — словно издалека пробился к сознанию встревоженный голос.

— Пока что только в некрасивого мальчика, а планирую выковать из него настоящего мужчину.

— Но зачем так жестко-то? Ему же ещё до первого такта, как до Индилии пешком.

— Ошибаешься, у него уже один такт в драке и мечах.

Тяжелый вздох.

— Теперь понятно. Твоя усиленная методика обучения, если не ошибаюсь?

— Она родимая.

— Эхх, кто ж тебе, дурья башка, Сидиуса-то посоветовал? У нас ведь здесь столько добрых мастеров, а ты самого жестокого и неадекватного выбрал.

— Чего это я неадекватный-то? — возмутился мастер.

— Да потому что зверь ты форменный! Исколошматит, а я лечи! Вот если бы у нас не было уговора, чёрте с два ты бы стал эту свою методику прорабатывать на юных посланниках.

Сидиус раздраженно отмахнулся.

— Стал бы, не сомневайся. Во-первых, добровольцы всегда в избытке, ну а во-вторых — силпаты за десовку и сами отлечатся, и снова на передовую.

— Переломы за эту десятку часов не излечиваются!

— Да я ему только нос-то и сломал. А это сущий пустяк — сколько раз ему его ещё ломать будут. Так что пусть привыкает.

— А с глазом что? Ты же его едва не выбил!

— Сам виноват, нечего было вверх блокировать колющий. Ещё легко отделался. А вот как он сегодня зубы все сохранил для меня загадка…

Когда я наконец смог разлепить опухший глаз, то поначалу склонившийся надо мной смутный силуэт никак не хотел становится чётче, но вскоре всё-таки оформился в мою добрую знакомую.

— Здравствуйте, госпожа Вейри, — прошептал я, едва шевеля разбитыми губами.

— Молчи уж, остолоп. Лечить тебя будем.

Она обработала охлаждающей мазью все мои синяки да ссадины, напоила бодрящим отваром и приготовила сытный ужин. В горло ничего не лезло, однако я через силу заставил себя поесть. И когда Сидиус вышел на улицу, оставив нас с Вейри наедине, я не преминул этим воспользоваться.

— Госпожа Вейри.

— Да, Саргон.

— А мастер родом из Рэйтерфола?

— Неет. — Женщина махнула рукой. — Он, также как и я, приезжий.

— А откуда он, не знаете? — продолжил я осторожные расспросы, не забывая периодически посматривать на дверь.

— Как он сам говорит — отовсюду. — Она помолчала, а потом тихо добавила: — Он очень хороший человек, Саргон. Ты не смотри, что он строгий да скрытный. К нему здесь относятся с уважением. Вон, даже еду соседка готовить приходит. Хотя, сдаётся мне, неспроста она тут околачивается. Никак клинья подбивает…

Недобро сощурившись, травница задумчиво уставилась в окно. Ну нет, так не пойдёт! Это ещё не всё, что я хотел узнать.

— А о каком договоре вы упомянули?

— Договоре? Ах да, договоре. — Вейри вынырнула из размышлений и поправила выбившуюся прядку. — Да в обмен на свой рецепт табака он попросил бесплатно лечить его подопечных. Ну я и согласилась. А что, учеников у него обычно не много, да и не всегда он их калечит. Частенько, конечно, но не всегда, да. Ну а когда я рецептик-то улучшила, то честно предложила часть прибыли, но он отказался. — Она улыбнулась. — Зато старый плут намекнул, что не против бесплатных поставок. А уж курит он будь здоров.

— Так, чего это вы тут расщебетались? — в дом вернулся хмурый Сидиус. — Саргон, вижу, ты поел, поэтому быстро спать. Завтра подниму спозаранку. Вейри, — он обернулся к травнице и черты его лица разгладились, — пойдём, до городских ворот провожу. А то их небось уже закрыли, не пропустят ещё.

— Да, конечно. — Она подхватила свою сумку и у самой двери обернулась. — Покойной ночи, Саргон. Надеюсь, что завтра мои услуги не понадобятся.

— Я тоже на это надеюсь, — от души согласился я. — Спасибо вам. Доброй ночи, и пусть Древние не сводят глаз с вашего пути.

— И с твоего, Сар.

Несмотря на сильную усталость, я, тем не менее, чувствовал блуждающий рядом страх, ощущал его ледяное прикосновение и голодный взгляд, от которого я смог укрыться, лишь провалившись в глубокий сон.

***

На следующее утро, как и обещал, Сидиус разбудил меня едва за окном забрезжил рассвет. Несмотря на вчерашнее лечение и прошедшую десовку, всё тело ломило, рука с трудом поднималась, пальцы распухли, а ногти почернели. Вспомнились слова Вейри о том, что они могут слезть. Брр. Час от часу не легче.

Но у старого мечника были действенные способы взбодрить меня — короткая зарядка, подтягивания и отжимания, потом обливание ледяной водой. Дыша, как боров, мокрый и дрожащий, я почти возненавидел своего мучителя, но потом он дал мне прикурить чудесного табака и я успокоился.

Где-то с час мы тренировались, вспоминая вчерашние уроки. Надо сказать, сегодня я уверенно держался за рукоять, практически не пропуская ударов. Даже закралось подозрение, что мастер мне поддаётся.

— Хватит. — Мечник внезапно остановился и сделал шаг назад. — Давай сюда меч.

Ничего не понимая, я отдал клинок. Сидиус отнёс его к стене дома, где взял какой-то свёрток. Развернув его, он продемонстрировал мне две стальные заготовки: толстое, затупленное железо клинка, короткая рукоять и небольшая гарда. Когда он оказался у меня в руке, её оттянуло тяжестью. Да уж, этот меч солидно отличался от деревянного.

— Тебе пора привыкать к тяжести настоящего меча, — пояснил Сидиус, наблюдая за моими пробными взмахами. — Эти заготовки даже тяжелее обычного одноручника, ближе к фальшионам и палашам. Если привыкнешь к этому весу, то простой клинок покажется пушинкой. — Он перевёл взгляд на свой меч. — К тому же, такой бандурой легко можно переломать кости, так что у тебя будет больше мотивации не пропускать удары.

— Что-о? — я вытаращил глаза, тут же во всех красках представив себе звук ломающейся кости. — Вот Лядь…

— Правильно мыслишь, — старик усмехнулся. — Люблю силпатов, на них всё заживает, как на собаке. Ну, к бою!

Вчерашний день повторился: полдня мы отрабатывали восьмёрки по порядку, а после сытного завтрака (он же обед), весь остаток дня я защищался от хаотических атак учителя.

Сидиус оказался прав — после нескольких пропущенных ударов и дикой боли, их сопровождавших, я стал намного внимательнее. Можно даже сказать, что я отделался малой кровью: всего-то рубящая рана во всю грудь, да несколько гематом по всему телу. Зато не пропустил ни одного удара в голову! И кстати, в этот раз Сидиус даже показал признак усталости — мы делали паузы на перекуры и питьё воды. Это радует, а то я уж было начал думать, что он и не человек вовсе, а робот какой-нибудь.

Вечером нас ждал сытный ужин с тонизирующей настойкой Вейри. А после обработки ран мы очень хорошо посидели, разговаривая о истории Рэйтерфола. Было любопытно узнать, что отец здешнего барона, Брантар Фастарион Драйторн, тогда ещё будучи безземельным рыцарем, использовал накопленные семейные богатства, чтобы нанять войско. С ним он прошелся по Глухолесью, кишащему тварями, которые были не чета нынешним. Здесь он обозначил границы своих будущих владений и удерживал их до тех пор, пока отряды строителей выкорчевывали и сжигали окружный лес, чтобы на очищенном пространстве заложить фундамент Рэйтерфола. Но наёмники и каменщики проедают машну не хуже налогов, поэтому Брантар рискнул взять ссуду у монетизаторов. Никто не понимал его маниакального интереса к этой глухомани, удалённой от торговых трактов и городов, и все кому не лень в открытую потешались над недалёким рыцарем. Он же упорно продолжал строительство донжона, не считаясь с потерями и золотом. Монетизаторы не скупясь выдавали ему новые и новые ссуды, рассчитывая в случае неуплаты забрать себе построенное. Высший свет буквально захлебнулся в истерике, когда сын Брантара, Дэриор, после блестящей службы у герцога Гандольского, отправился на помощь глупому отцу. И вместе они таки построили крепкую башню, окруженную рвом и мощными стенами.

И каково же было всеобщее удивление, когда недалеко от их родового гнезда обнаружился Посланник Древних! Причём не один, а, как оказалось, десятки. Это означало, что где-то недалеко располагалась Колыбель, где рождались Посланники. Был приглашен храдас, который и подтвердил наличие колыбели, заняв своё место мандрима.

Какой же вой поднялся во властных кругах, это надо было видеть! Все наперебой начали твердить, что именно эта часть Глухолесья испокон веков принадлежит им, качали права и тыкали тем, что Драйторны безродные рыцари, пусть и с пожалованным гербом. Ситуация резко обострилась после того, как стало известно о том, что в королевскую канцелярию поступило заявление от Драйторнов по покупке титула барона в связи с наличием земли, герба, и требуемого налога. И заявление не просто поступило, а было одобрено всеми членами королевского совета, которые сейчас с пеной у рта пытались выставить эти земли своей собственностью, и самим королём Ксюлехом. Причем бумаги были заверены аж за месяц до того, как открылось наличие Колыбели.

Но, не желая упускать из рук столь лакомый кусок, было решено забрать донжон силой. Но и здесь всех ждал неприятный сюрприз — на сторону Драйторнов встали не только отряды наёмников, но и несколько баронов, графов и герцогов, включая сира Гандольского. Вскоре выяснилось, что его дочь была обещана Дэриору, и тесть не стал спокойно смотреть, как пытаются отнять законное наследство его будущих внуков.

— В этих местах, Саргон, было очень сложно вести осаду. — Отхлебнув из кружки, пояснил Сидиус. — И если с неудобной местностью ещё можно разобраться, то бродящие вокруг опасные твари являлись серьёзной проблемой. К тому же поставлять для солдат еду и снаряжение тоже оказалось нелёгкой задачей — городов-то поблизости нет, а торговцы в эти места не забредали. А у Драйторнов были запасы, подземные колодцы, армия, уже закалённая годами войны в этих землях. Ничего удивительного в том, что победа осталась за ними.

— К тому же говаривали, — вспомнила Вейри, — что местное зверьё не трогало Рэйтерфол, но зато не щадило осаждающих.

Сидиус кивнул:

— Это да. Даже сейчас несколько видов тварей нельзя трогать под страхом смертной казни. — Мечник зевнул. — Ладно, давайте закругляться. Пойдём, Вейри, провожу.

— Точно, что-то я засиделась, — всполошилась травница. — Ну, до завтра, Сар.

— И вам всего доброго, госпожа Вейри.

Закрыв глаза, мне ещё долго представлялись древние сражения, эпические осады и ужасающие твари, которых я побеждал, стоя во главе могучего войска.

Как ребёнок, ей богу.

***

— Мастер, а почему у вас так мало учеников? — рискнул я спросить, разминаясь после утренней зарядки и принимая от старика свёрнутую самокрутку. — За три дня к вам не пришел никто, кроме меня.

— Да ходят тут всякие, — мечник неопределённо махнул рукой. — Только не всем меня удивить удаётся. А после пары провалов дешевле у кого другого обучиться. Детишек, правда, ещё учу, но я их распустил, пока с тобой вожусь. Силпатов же редко больше одного беру. Да и посланников нынче меньше обычного идёт, — уже тише добавил он, провожая взглядом мужиков с косами на плечах и выдыхая из носа дым. — Ладно, пошли на поле.

— Опять с тяжелыми болванками будем?

— Пока да, — кивнул Сидиус.

Спустя час боя он забрал у меня оружие и выдал настоящий меч: острый, со следами правки на клинке, и с рукоятью длиннее на пол-ладони, чем предыдущие.

— Порядок ты уже знаешь. — Мечник встал в стойку. — Начали!

Удар сверху, блок, резкий колющий — отпрыгнуть и увести в сторону вражеское острие. Самому перейти в атаку, чтобы уйти вправо, где больше места для манёвра. Отбив выпад в руку, слишком медленно перегруппировался, за что и поплатился разрезанной голенью. Краем глаза замечаю движение кисти и успеваю блокировать удар в шею. Делаю широкий взмах мечом, вынуждая Сидиуса отступить, и разрываю дистанцию. Дышу через нос и выпускаю воздух сквозь плотно сжатые зубы, стараюсь не обращать внимания на боль в ноге. Вновь звенит сталь и пляска смерти продолжается.

***

На четвёртый день Сидиус учил меня контратакам, которые нужно было проводить после каждого из восьми атакующих ударов. Всё отныне проходило только на стальных болванках и после закреплялось на боевом оружии, поэтому всегда приходилось быть начеку и следить за тем, чтобы не остаться без ушей. Нет, конечно, шрамов у меня прибавилось, но получать их было уже не так страшно, как прежде. Особенно радовало то, что я научился не подставлять под удар пальцы — несколько сломанных тупым мечом фаланг быстро отучили от столь пагубной привычки.

И в конце этого дня Сидиус остановил бой и пожал мне руку.

— Поздравляю, Саргон. Ты постиг азы сражения на мечах.

— Как это? — опешил я. — Мы же только начали! Прошло-то всего четыре дня. Разве это всё?

— Ты считаешь, что этого недостаточно? — учитель насмешливо прищурился.

— Ну, нет. Просто я ожидал большего.

Сидиус усмехнулся. На периферии зрения я успел уловить начало движения. Резко увожу левую ногу за правую, быстрый полуоборот и рефлекторный блок. Мой меч остановил смертоносный выпад в шею и я уже был готов вывернуть кисть и, пригнувшись, нанести колющий в грудь сопернику, но озорные огоньки, играющие в глазах старика, заставили меня замереть.

— Саргон, обычные люди с детства учатся тому, что ты освоил за эти четыре дня. Ну, или тратят как минимум несколько лет на тренировки. — Мечник опустил клинок. — И дело не в простой восьмёрке атак, блоков и контрударов. Дело в реакции, в умении угадывать направление удара ещё до того, как он будет нанесён, в способности замечать слабые стороны противника и использовать сильные против него же. Это всё в совокупности — искусство схватки. Причём не только на мечах, но и на любом другом виде оружия. И ты научился видеть всю картину целиком, с чем тебя и поздравляю. Теперь, чтобы обучиться большему, тебе необходимо повысить "длинные мечи" до следующих тактов и освоить весь набор обманных ударов, уловок, скользящих блоков и прочего добра, сотнями лет хранящимися в закромах учителей фехтования. Ведь твой первый такт, это, считай, лишь один процент изученного, а впереди ещё девяносто девять.

Я кивнул и почтительно поклонился, держа при этом прямую спину.

— Спасибо вам, мастер Сидиус, за то, что поделились со мной мудростью и умением.

Старый мечник хохотнул.

— А, да пожалуйста. Всегда рад безвозмездно побить любого желающего. Жаль, что ты мне ещё за это не заплатил. Считай, лишил меня большой части удовольствия — отмудохать тебя за твои же деньги.

Я весело улыбнулся, представив себе подобную перспективу, и от души пожал ему руку.

— Спасибо ещё раз.

— А ты что это, уже уходишь? — он состроил удивлённое лицо. — То есть от ещё одного бесплатного курса занятий ты отказываешься?

Я настороженно уточнил:

— Какого курса?

— Ну как же, у тебя ведь ещё, если мне память не изменяет, есть "Драка" первого такта. А это значит, тебе полагается курс молодого кулачного бойца. Будешь брать?

На моё лицо наползла усмешка.

— А как же, обязательно буду! А то вот стою тут и думаю — что-то больно зубов у меня много, надо бы проредить.

***

Спустя два дня, за которые в кровь были сбиты костяшки кулаков и до черноты набиты синяки на ногах, курс кулачного боя был полностью освоен. Если честно, то он мне понравился даже больше клинкового. Хотя, может это потому что я уже наработал реакцию на мечах. Да и боль от ударов кулаками и ногами не шла ни в какое сравнение ударам острым железом, но тоже мало приятного. Зато в уличной драке у меня теперь были все шансы выйти победителем. Ну, или быть менее битым. Всё-таки приятно осознавать, что твоё самое главное оружие — твоё тело — всегда под рукой. И ногой. Ну и голову тоже не стоит сбрасывать со счетов.

Мы сидели на скамейке, наслаждаясь прохладой раннего утра, гудящими от усталости мышцами, раскуривая по трубке табачного сбора, который, как оказалось, Вейри назвала "Усладой Королей". Как она любила приговаривать: "У любого продукта должно быть говорящее название!"

— Что планируешь делать дальше? — прервал довольно продолжительное молчание Сидиус.

Я лениво пожал плечами.

— А шут его знает. Если честно, мои планы мало отличаются от других силпатов — идти дальше Путём Силы, набираться могущества, в попытке отыскать пресловутую Дорогу Древних.

— А зачем?

— В смысле?

— Ну, зачем тебе нужна эта дорога? И сила? Хочешь стать правителем или великим героем?

Я склонил голову набок, наблюдая за тем, как в небесах загораются первые звёзды.

— Не совсем. С одной стороны мне, конечно же, нравится ощущение всевластия и всесилия, которое дарит переход на новую ступень, но это не главное. Я должен разобраться во всём, узнать, кем в действительности являются Посланники и почему мы возродились в этом мире таким необычным способом? И ещё… ещё мне важно вспомнить, что произошло в моей прошлой жизни. Я должен найти ответы на все эти вопросы. И кто, как не Древние, смогут дать их? Если, конечно, они не являются мифом.

Мечник с любопытством посмотрел на меня, пыхтя трубкой.

— В твоей прошлой жизни?

— Ну да, — я рассеянно кивнул. — Каждую ночь мне видятся обрывки сновидений, и, я думаю, это не сон, а воспоминание.

— Сновидений? — старик озадаченно нахмурился и выгнул бровь. — Что такое "сновидений" и "сон"?

Этот невинный вопрос загнал меня в ступор.

— В смысле?

— В прямом. Ни разу не слышал этих слов. Как я понимаю, это какие-то видения? Как у ясновидцев или шаманов?

— Тааак, давайте проясним ситуацию. То есть вы, мастер, никогда не видели снов?

Он посмотрел на меня, как на идиота, и ласково произнёс едва ли не по слогам.

— Саргон, чтобы ответить на твой вопрос, ты сначала должен ответить на мой и рассказать, что конкретно означают эти слова.

Я выпучил глаза, пораженный. Даже забыл выдохнуть дым, отчего зашелся в кашле. Интересно девки пляшут! Впервые вижу человека, которому не снятся сны. Хотя, говорят, таких не мало бродит по земле, и, строго говоря, сны им снятся, но они их не запоминают.

— Ну, в чём-то вы правы, — после некоторого раздумья протянул я. — Когда засыпаешь, то твой мозг не перестаёт думать ни на секунду, и поэтому начинает прокручивать в голове образы: это могут быть как воспоминания, так и абсолютно разнообразные, но чаще всего нереальные, видения.

— Понятно, дальше можешь не продолжать. Нет, Саргон, я ни разу не видел снов. — Сидиус хмыкнул и, выпуская из носа дым, с весёлой улыбкой наклонился ко мне. — Но вот по молодости, когда я экспериментировал с курительными травами, мне частенько приходилось сталкиваться с видениями.

Он подмигнул мне и засмеялся, и его смех был так заразителен, что и я не сдержался. И знаете, смотря на развеселившегося старика, я внезапно осознал, что впервые искренне смеюсь в этом мире. Не под воздействием алкоголя или стресса, а вот так, расслабленно, в компании друга. Да, именно так — наставник стал мне настоящим другом, не больше и не меньше. Другом, которому я был готов подставить плечо в трудную минуту, и даже, если потребуется, пролить кровь и отдать жизнь. Хотя, кто-то может с иронией заметить, что глупо говорить такие высокопарные вещи по отношению к человеку, которого знаешь всего неделю. Возможно, всё дело в моём изъяне "Верный друг", но, если честно, даже если и так, то это не имеет никакого значения. Уверен, что даже не будь изъяна, я поступил бы точно также.

Потому что я — это я.

— У меня для тебя кое-что есть, — прервал мои размышления Сидиус и зашел в дом, вскоре вернувшись и вручив мне массивный свёрток. — Держи. Я взял на себя смелость пустить в дело шкуру убитого тобой секача. Есть у нас отличный кожевенных дел мастер, Анлич, он подсуетился. Я за тебя и словечко ему замолвил, так что можешь у него рассчитывать на скидку при покупке, а при продаже он и с ценой не обидит.

С нетерпением получившего подарок ребёнка, я развязал свёрток и в восхищении уставился на комплект одежды из крепкой дублёной кожи тёмного цвета: куртка со стоячим высоким воротником, в плечах усиленная небольшими металлическими наплечниками, штаны с хорошим ремнём, крепкие, доходящие до голени сапоги, носки, белая сорочка, брэ (предмет нижнего белья, длиной чуть ниже колена) и худ, утеплённый изнутри шерстью.

— Близится осень, а с ней сезон дождей, поэтому тёплые вещи тебе не помешают, — пояснил наставник, садясь обратно на лавку. — Да и лето нынче не ахти. Советую ещё потом прикупить стёганный комплект и непромокаемый плащ, перчатки тоже лишними не будут.

— Спасибо, — я сглотнул вставший в горле комок, — спасибо вам, мастер Сидиус.

Он отмахнулся.

— Да ладно, чего уж там. Всё-таки редко кому удаётся стать моим учеником и пройти полный курс обучения, так что ты заслужил.

Дриар сковал льдом мою кисть, и я, с трудом оторвавшись от обновок, призвал фолиант.

"Вы выполнили задание "Мой ученик." Награда: 1) Бесплатное обучение боевым искусствам; 2) Уважение мастера Сидиуса; 3) Комплект хорошего кожаного снаряжения "Секач":

Куртка Секача с металлическими вставками. Броня 8. Прочность 25.

Штаны Секача. Броня 8. Прочность 25.

Сапоги Секача. Броня 8. Прочность 25.

Пояс Секача. Броня 4. Прочность 25.

Худ Секача. Броня 4. Прочность 25.

Бонус за комплект Секача: сопротивление естественному холоду +10 %. "

Класс! Уже солидно, чёрт побери, для четвёртой ступени-то.

Сидиус был со мной солидарен:

— Ну вот, теперь твоя тушка стала немного толще, убить будет сложнее. Это, естественно, не полный доспех, который так просто не пробьёшь, ибо приходится искать уязвимые места или подбирать соответствующее оружие, но уже что-то. На первое время сойдёт.

Я кивнул, соглашаясь, и задал давно интересовавший меня вопрос:

— Мастер, а вы Посланник?

Он покачал головой.

— Нет, я обычный силпат. Родился и вырос в Древнире, ещё во времена Дикой Эпохи, до кронмаршалла Тайвера и его Объединённой войны, только много северней.

Ого! Этж сколько ему сейчас лет? Ведь, помнится, Фринг упоминал, что Объединённое королевство Архион было провозглашено шестьдесят два года назад. Или, может быть, здесь люди живут дольше обычного? Как же мало я знаю об этом мире!

— Значит, вы обычный силпат? Хм. А как тогда отличить обычного силпата от посланника?

— Внешне — никак. Разве что раса будет совсем уж чудная, но я ещё не встречал народ, который бы изначально не жил в Древнире — посланники всегда бывают кем-то из уже населяющих наш мир. Но, поговаривают, что есть исключения.

Я вновь вспомнил слова мандрима о том, что я мог бы стать кем угодно.

— А так отличить местного силпата от посланника можно разве что по разговору, — продолжал тем временем Сидиус. — Вы частенько используете в своей речи необычные слова, твои "сновидения" яркий тому пример.

— Понятно.

Про себя же я подумал, что, возможно, нашел ещё один способ. Но он требует проверки.

Скрипнула калитка и мы с интересом повернули головы в сторону зашедшего во двор паренька, облаченного в простые одежды. Подойдя к нам, он поклонился и робко поинтересовался:

— Прошу прощения за беспокойство многоуважаемых господ. Я слышал, что здесь проживает мастер меча Сидиус Трад, и хотел бы переговорить с ним.

Мы с наставником переглянулись и я, подмигнув ему, поднялся с лавочки.

— Ну что ж, не буду отвлекать вас, мастер. У вас, конечно, хорошо, но пора и честь знать.

Сидиус благосклонно покивал, выпуская дым из носа.

— Конечно, конечно. Ты уж будь добр, не забывай старика, заглядывай иногда в гости-то.

— Обязательно.

Зайдя в дом, я быстро облачился в обновки, забрал сумку со своими скудными пожитками и, ещё раз поклонившись мастеру, оставил его наедине со своей новой жерт… эээ, со своим новым учеником. Уже уходя, услышал насмешливый голос наставника:

— Можно и дешевле. И даже более того, вообще бесплатно. Тебе всего-то нужно доказать мне, что ты достоин стать моим учеником…

Не сдержав улыбки, я перекинул ремень сумки через плечо и, насвистывая себе под нос, направился в город.