После откровенного разговора Аманды с хозяином дома жизнь в Уэйлсли на Темзе вошла в привычное русло. Аманде не оставалось ничего иного, как делать вид, что все в порядке, и стараться забыть об ужасном видении.

Аманда быстро подружилась со своей юной подопечной. Она помнила о своем обещании сэру Перси не говорить лишнего, если Кароли вдруг заведет разговор о привидениях или часовой башне, пота и не вспоминала о них. Убедившись, что ее новая подруга и наставница находится в добром здравии, Кароли с рвением взялась за учебу, вскоре ставшую для нее привычным делом. Аманда находила занятия с девушкой приятными и полезными. Энтузиазму и усердию Кароли не было предела: она с готовностью усваивала все, что давала ей Аманда. Для провинциалки дочь сэра Перси, несомненно, обладала незаурядными способностями.

Ее живой, пытливый ум тянулся к знаниям. Часы складывались в дни, дни — в недели, но любознательность девушки не ослабевала: она продолжала засыпать свою наставницу вопросами. Аманда, которая делала упор на обучении девушки латинскому, немецкому и французскому языкам, к своему удивлению, обнаружила, что почти на каждом занятии они совершают экскурс в английскую историю, говорят об Уильяме Шекспире и даже о чудесах света. В один из дней, когда они в музыкальной комнате исполняли этюды Шопена в четыре руки, Кароли неожиданно завела разговор о Древнем Египте. Речь зашла о реинкарнации и забытом искусстве мумификации. Аманда была поражена тем, как хорошо ее ученица разбирается в столь сложных вопросах.

Кароли легко освоила сложную систему гласных французского и немецкого языков, мертвый латинский язык тоже не представлял для нее особой трудности. Обладая музыкальным слухом, она хорошо улавливала звуки и их комбинации. Даже самая путаная фраза на иностранном языке не могла ее озадачить. Ее сообразительность была сродни живому темпераменту.

В дневное время Аманда занималась с ней, а по ночам запирала дверь своей комнаты и молилась о том, чтобы призрак не появился вновь. Бог внял ее молитвам, и незваная гостья больше не нарушала ее сон.

Сэр Перси, когда они встречались с ним в столовой, выглядел уверенно. На его лице больше не появлялось выражение безысходности. Однажды он даже улыбнулся ей из—за стола, как бы давая понять, что все хорошо. Он казался Аманде спокойным и уверенным, и в душу ее закралась надежда, что им обоим призрак привиделся. Но он по—прежнему много времени проводил в кабинете за изучением своих древних книг. Аманда полагала, что он немедленно поделится с ней, если возникнут какие—нибудь новые обстоятельства, вязанные с интересующим их вопросом. Но сэр Перси хранил молчание, и это ее ободряло. Теперь она была совершенно уверена, что тот ужас, который она пережила по приезде в Уэйлсли, больше никогда не повторится.

Бедный сэр Перси. Впал в мистицизм после смерти любимой жены. Никак не может смириться с ее загадочной кончиной. Кто знает, какова истинная причина этой трагедии?

Ее отношения с Баттл не изменились. Унылая чопорная женщина глядела на Аманду все с той же непонятной неприязнью. Она была немногословной, постоянно ехидничала. Аманде никак не удавалось ее разговорить, чтобы отыскать за маской безразличия простую женщину. Баттл игнорировала все ее вопросы, касающиеся Уэйлсли и его прошлого, на другие отвечала неохотно, всегда находила повод уйти от прямого ответа. В конце концов Аманда потеряла всякую надежду сблизиться с ней.

Домоправительница ревностно охраняла конфиденциальность своих посещений часовой башни. Обязанность заводить часы она выполняла, по—видимому, поздней ночью, когда все уже спали. Аманде так и не удалось узнать точное время этого ритуала — все ее попытки выяснить это наталкивались на решительный отпор Баттл.

Даже Кароли не могла точно сказать, в какое время Баттл ходит в часовую башню. Спросить об этом отца она не решалась, вероятно потому, что не хотела лишний раз напоминать ему о постигшей их трагедии.

Прошло две недели. Аманда продолжала делиться с Кароли своими знаниями и одновременно перенимала у своей воспитанницы искусство женственности. Девушка была отличным образцом для подражания. Она не кокетничала и не притворялась, просто была в высшей степени грациозным созданием. Ее легкая походка, изящные движения, то, как она вскидывала головку, когда глядела на Аманду, ее манера говорить — все это свидетельствовало о развившейся природной женственности. Наблюдая за ней, Аманда узнавала больше, чем если бы прочитала множество книг на эту тему. Она понимала, что все эти качества убедительны и притягательны для мужчин. Кароли была чрезвычайно хороша собой, а изысканные манеры дополняли ее красоту. В этом была суть.

Теперь они, взявшись за руки, подолгу гуляли в саду или шли к Темзе. С каждым днем становилось все теплее. Пышным цветением апрель все больше напоминал май. Повсюду глаз радовала зелень, в воздухе стоял аромат вереска. Земли Уэйлсли тянулись до самого горизонта. Темза величаво несла свои воды по направлению к Лондону. Аманда совсем не скучала по столице. Здесь, в сельской местности, несмотря на жуткие тайны Уэйлсли, она чувствовала себя вполне умиротворенно. Днем, когда ярко светило солнце, она совершенно забывала о призраках и кошмарах.

В один из таких дней, когда они совершали прогулку, Аманда открыла для себя еще одну грань замечательной натуры Кароли Оказалось, она страстная книгочея — к девятнадцати годам успела проглотить наиболее известные книги писателей всего мира. Особенно ее увлекали романы. Разумеется, она воспитывалась на пьесах и сонетах Шекспира, но, помимо того, сумела прочитать все, что можно было найти в библиотеках. Со многими произведениями самых разных писателей она была знакома так же хорошо, как с садом, по которому они с Амандой гуляли.

Аманде было приятно слушать, как красноречиво и со знанием дела ее подопечная рассуждает о таких писателях, как Виктор Гюго, Александр Дюма, Чарльз Диккенс, Натаниель Хоутори, Лев Толстой, Федор Достоевский, Марк Гиен и сестры Бронте. Конечно, она следила и за творчеством современников — Редьярда Киплинга, Герберта Уэллса, Хью Уолиола и сэра Артура Конан Дойла. У нее не было любимых авторов, по одно произведение привлекло ее особое внимание — «Маленькая женщина» Луизы Мэй Алкотт.

— Вот как? — с улыбкой спросила Аманда. — Вам правится эта книга?

— О да! Вы только подумайте: четыре сестры Марч, и у каждой своя жизнь, свои мечты. Мне так нравится этот роман.

— Хотелось бы знать почему.

— Ну как вы не понимаете? Все они молоды, как и я. Это для меня очень важно. Я даже воображаю, что я их пятая сестра. У меня никогда не было ни сестер, ни братьев. Мне кажется, с ними мне было бы веселее.

Аманда посмотрела на девушку с сочувствием. Ее слова напомнили ей о собственной нерадостной судьбе. Ей тоже многого недоставало в жизни. У нее не было родителей и даже близких родственников, с кем она могла бы поделиться своими радостями и печалями.

— Кажется, теперь я понимаю, чем вас, Кароли, привлек роман мисс Алкотт.

— Он такой чудесный. В нем столько чувства, такая любовь… — Кароли неожиданно умолкла, подняла с мшистого покатого берега Темзы камешек и бросила его в воду. — В Уэйлсли никогда не появится симпатичный учитель музыки, который мог бы покорить мое сердце. Отец этого не допустит.

— Неужели в Дарнингхэме нет никого, кто мог бы вас заинтересовать?

— Похоже, что нет. Одни невежественные фермеры да легкомысленные пареньки с соломой в волосах.

Аманда пристально посмотрела на Кароли. Лицо девушки было печальным.

— Сэр Гарри Алленвуд настоящий джентльмен. Наверное, там есть и другие достойные мужчины.

Глаза Кароли сузились.

— Ненавижу его. Если бы не он, отец был бы другим… — Она помолчала. — Кстати, о книгах… Вы бывали в Банбери?

— Город, куда вы ездили, когда я прибыла в Уэйлсли? Нет, я не бывала в нем.

Девушка самодовольно улыбнулась:

— Мы ездили в этот город, чтобы походить по книжным магазинам. Отец настоял на этом. Там есть палатки и киоски, где можно найти любую старинную книгу. Мы потратили несколько часов на поиски одной только книжки. Вы, наверное, удивились, узнав, что я читаю «Маленькую женщину», но удивитесь еще больше, если узнаете, что читает мой отец. Хотите знать, какую книгу мы так долго разыскивали?

— Интересно, какую?

— «Дракула» — вот так—то!

Аманда нахмурилась:

— Роман о вампирах Брэма Стокера. Да, около года назад он был необыкновенно популярен в Лондоне. — Она решительно стала на защиту сэра Перси. — А почему бы и нет? Пожалуй, я и сама с удовольствием его прочитаю.

Кароли посмотрела на нее с изумлением:

— Аманда, вам нравятся триллеры? Но в них же нет ничего, кроме ужасов?

— Вы читали этот роман?

— Нет, но…

— Тогда как вы можете судить? Насколько я помню, отзывы на этот роман были отнюдь не…

— Понятно, — перебила ее Кароли, повернулась к реке и наклонилась, чтобы поднять еще один камешек. — Хотите увидеть самое старое дерево в округе? Огромный старый вяз. Он растет неподалеку, в нескольких минутах ходьбы.

Не дожидаясь наставницы, девушка торопливо зашагала в сторону леса. Аманда пошла за ней с сознанием того, что каким—то непостижимым образом оскорбила чувства девушки. Но чем? Неужели тем, что защищала право сэра Перси читать то, что он желает? Или девушка хотела, чтобы Аманда вместе с ней осудила бы ее отца за увлечение оккультизмом и старинными книгами?

Вечером, после того как они вернулись с прогулки, сэр Перси принял Аманду в своем кабинете. О том, что он просит ее зайти, ей сообщила Баттл. Кароли в это время отдыхала в своей комнате.

Когда она шла к кабинету, старый дом начинал погружаться в темноту. Сэр Перси восседал за своим заваленным книгами и другими предметами столом. Причудливая обстановка комнаты вновь заставила Аманду поежиться. Чучела летучих мышей и ворона были как живые, блестящий белый череп зиял пустыми глазницами.

Задернутые бархатные шторы отделяли их от сумерек за окном, лишь пламя свечей в канделябрах освещало комнату.

— Добрый вечер, мисс Трент, — приветствовал он девушку.

— Вы звали меня, сэр Перси?

— Да, пожалуйста, присаживайтесь. Вот на это кресло. — Он сел обратно в свое роскошное кресло и вцепился пальцами в подлокотники. Его глаза, обычно такие выразительные, смотрели на нее спокойным взором.

Аманда уселась напротив него, чуть левее стола. Его взгляд заставил ее стушеваться. Она пожалела, что не успела причесать волосы.

— Вы с моей дочерью хорошо провели день? — спросил сэр Перси.

— Вполне, — ответила Аманда. — Боюсь только, у нас осталось мало времени для латыни. Но мы интенсивно поработали.

— Вы говорите «мы»? — спросил он с некоторым удивлением.

— О да. Я не только учу вашу дочь, но еще и многому учусь у нее. Она изумительная девушка.

— Вы, как всегда, любезны. Я очень доволен тем, как вы на нее влияете. Будь на вашем месте другая, не такая опытная и сильная наставница, Кароли давно бы смешала ее с грязью, поверьте мне. Если бы она не прониклась к вам уважением и почувствовала бы свое превосходство, вам пришлось бы немедленно собирать вещи и спасаться бегством от ее злого языка.

— Мне в это трудно поверить, сэр Перси.

— Тем не менее это правда. — Он усмехнулся. — Странно, однако я чувствую себя счастливым. Прошлой ночью я спал сном младенца. Я и не подозревал, что крепкий сон может доставить столько удовольствия.

Аманда понимала, что сэр Перси говорит правду. Лицо его посвежело, он уже не хмурил брови, как прежде. В нем не было прежней настороженности, он не пытался уловить каждый шорох.

— Я рада за вас. — Она помолчала и после некоторых колебаний призналась: — Я тоже сплю хорошо. Давно не слышала ничего, кроме скрипов и шорохов.

— Благодарю вас, — произнес он со вздохом. — Я ждал от вас этих слов. Это удивительно, но, после того как мы с вами поговорили по душам, мне стало легче. Я хочу разобраться, в чем тут причина. — Его лицо просветлело. — По—моему, вы и Кароли заслужили какое—нибудь развлечение. Конечно, прогулки на свежем воздухе весьма полезны, но я собираюсь устроить для вас и моей дочери настоящий отдых. Что вы на это скажете?

Сердце Аманды наполнилось благодарностью.

— Вы очень добры, — искрение произнесла она.

— Пустяки. Заодно и я отдохну с вами. Разумеется, Баттл мы оставим охранять этот музей, а сами хорошенько повеселимся. — Он сложил ладони домиком и подался вперед. — Мне известно, что вы не были в Стаффорде. Как человек образованный, вы, вероятно, интересуетесь всем, что связано с великим Шекспиром. Откровенно говоря, лично я не проявляю особого интереса к его творчеству. План у меня такой: в субботу я отвезу вас с Кароли в Брайтон. На обратном пути мы заедем в Стаффорд на Эвоне, и вы сможете утолить свой профессиональный интерес. Что вы на это скажете?

— В Брайтон? — запинаясь произнесла она.

— Да. На морское побережье. Вас это не устраивает? Конечно, путь не близкий, но у меня есть отличный экипаж, который доставит нас на место в считанные часы.

— С удовольствием поеду в Брайтон, — сказала Аманда с воодушевлением. — Я так люблю море! Живописные скалы и морские раковины… Мне всегда хотелось иметь морскую раковину из Брайтона.

Он некоторое время смотрел на нее недоуменно, потом откинул голову и расхохотался. Громкий раскатистый смех совершенно преобразил сэра Перси. Таким Аманда его еще не видела. Пришел ее черед удивляться. Над чем он смеется? Не сказала ли она какую—нибудь глупость?

— Что в этом удивительного, сэр Перси? Хотеть пополнить коллекцию раковиной из Брайтона…

— Простите. — Сэр Перси покачал головой. — Мне не следовало так смеяться при вас. Но вы меня всегда удивляете, мисс Трент. У нас с вами много общего. Вас интересуют раковины? Так знайте же, моллюски — это моя страсть. В библиотеке у меня большая коллекция различных моллюсков. Я покажу вам ее. Должен признаться, что, сопровождая вас в поездке в Брайтон, буду преследовать свои личные, корыстные интересы. Хочу приобрести несколько новых особей. И вот что меня изумляет: вы, кажется, всегда предугадываете мои корыстные намерения.

Аманда улыбнулась. Ей было приятно общаться с сэром Перси — такой остроумный и обходительный. Но насчет раковин он переборщил. Просто ей всегда нравились раковины. Часто она прикладывала морскую раковину к уху и слушала, слушала… Звук напоминал ей далекий шум прибоя.

— Ничего удивительного, сэр Перси, — сказала она после продолжительного молчания. — Просто во многом наши вкусы сходятся.

— А у вас красивые волосы, мисс Трент, — произнес он, окидывая ее изучающим взглядом. — При этом освещении они кажутся черными как смоль.

Аманда не могла понять, почему это простое замечание доставило ей удовольствие, от которого захватило дух. Чувствуя, что начинает краснеть, она отвернулась.

— Вам неприятен мой комплимент, мисс Трент?

— Нет, напротив. Он заставил меня почувствовать себя женщиной.

— Отлично. Этого я и хотел добиться.

Послышался шорох. Это сэр Перси стал рыться в груде бумаг на своем столе. Аманда глубоко вздохнула и наконец осмелилась поднять глаза. Его внимание было занято бумагами, казалось, он совсем забыл о ней.

— Мне рассказать Кароли о предстоящей поездке, сэр Перси, или вы доставите это удовольствие себе? Уверена, она будет в восторге.

— Я доверю вам эту миссию, — ответил он, не глядя на нее. Серебряная прядь блеснула у него в волосах. — А сейчас извините, но у меня еще много дел. Увидимся в столовой.

— Да, конечно. — Аманда встала. — Вы были очень добры. Спасибо еще раз.

Он вскинул голову и со странным блеском в глазах тихо спросил:

— За что?

— За Брайтон.

Она сделала легкий реверанс и вышла. Этот мужчина уже так притягивал ее, что ей не хотелось с ним расставаться.

Торопливым шагом она отправилась на поиски Кароли. Ей не терпелось сообщить девушке Приятную новость и посмотреть при этом на выражение ее лица.

Что может быть прекраснее брайтонского пляжа?

Дверь комнаты Кароли была открыта.

Аманда остановилась на пороге, потом улыбнулась и окликнула девушку. Пламя свечей отбрасывало на стены комнаты веселые блики.

— Входите, Аманда.

— Вот вы где. Ну как, отдохнули?

Девушка сидела за украшенным резьбой письменным столом из красного дерева, который сразу понравился Аманде. Убранству комнаты Кароли могла бы позавидовать любая городская модница. Аманда никак не ожидала увидеть такую обстановку в провинции.

— Я немного перегрелась на солнце, но теперь уже чувствую себя хорошо. Я делала записи в своем дневнике. Я доверяю ему свои секреты.

— Понятно. У меня тоже есть секрет, который вам очень приятно будет услышать, моя дорогая.

Аманда уселась в круглое кремового цвета кресло возле стола и еще раз оглядела украшенную атласом и кружевом комнату. Она находила ее весьма изысканной. Стены комнаты были покрыты бежевыми обоями, разительно отличающимися от мрачной каменной и деревянной отделки остальных помещений Уэйлсли. На полу был паркет, отполированный до такой степени, что его поверхность отражала свет, словно зеркало. Вторая дверь, застекленная во всю длину, выходила на покрытый плющом портик, из которого открывался замечательный вид на территорию, прилегающую к Уэйлсли. В центре комнаты на подставке висел огромный кусок гобелена с незаконченным вышитым рисунком, изображающим лодку, плывущую по Темзе. Под углом к нему стоял небольшой клавесин. Рядом располагалась наклоненная чертежная доска с приколотыми листами для эскизов. На одном из них был портрет сэра Перси, выполненный углем. Рисунок был превосходный: Кароли с большим мастерством передала строгую красоту своего отца.

Девушка положила ручку. Длинные золотистые пряди волнами спадали ей на плечи. В красивом платье с широкими рукавами она походила скорее на невесомую сильфиду, чем на существо из плоти и крови. Фиалковые глаза горели нетерпением.

— Секрет? Так расскажите же мне, иначе я умру от любопытства.

— Не торопите меня. Сидите спокойно, как подобает воспитанной леди, и приготовьтесь слушать.

— Аманда, это жестоко!

— Не жестоко, а разумно. Так вы лучше меня поймете и ничего не перепутаете. Какой сегодня день?

Кароли надула губы:

— Какая вы вредная. Сегодня четверг, и это вам хорошо известно. По четвергам мы занимался латинским и английской историей.

— Хорошо. — Аманда улыбнулась, очень довольная своей выдержкой. — Если сегодня четверг, то завтра непременно будет пятница, а за пятницей неизбежно последует суббота. Так вот. Именно в субботу ваш отец обещал свозить нас на отдых в Брайтон.

— Ах, Аманда, вы шутите!

— Нет, не шучу. Вы рады?

Вместо ответа девушка вскочила, подхватила подол своей юбки и закружила по комнате в веселом танце. Аманда со смехом наблюдала за ней. Кароли вертелась и изгибалась так проворно и легко, словно балерина, исполняющая «Лебединое озеро» Чайковского. Аманда никогда не видела свою ученицу такой счастливой. Лицо девушки светилось радостью, глаза блестели. Завершив свой импровизированный танец, она подбежала к Аманде и бросилась в ее объятия. Хихикая, словно озорное дитя, она прижала наставницу к своей груди. Аманда не противилась, сердце ее переполнила любовь к девушке и радость за нее.

— Аманда, Аманда, — шептала Кароли, задыхаясь и прижимая губы к ее уху. — Я так вам благодарна за то, что вы приехали в Уэйлсли. Вы вернули радость в этот дом. Благослови вас Бог.

— Я здесь ни при чем. Это идея вашего отца, — возразила Аманда, но от этих теплых слов девушки у нее как—то странно защипало в глазах.

— Ну как вы не понимаете! — настаивала девушка. — Он ведет себя так, потому что вы здесь. В течение многих лет он видел только меня да эту старую гарпию Баттл. Ах, Аманда. я готова расцеловать вас за то, что вы сделали отца счастливым.

— Не надо, милая. Лучше дайте мне свободно вздохнуть.

Со смехом Кароли оторвалась от нее, упала перед ее креслом на колени и подняла на нее полные счастья глаза.

— Вы очень сентиментальны, дорогая наставница. Поэтому я вас так люблю.

Аманда подняла было руку, чтобы погладить ее по голове, по не решилась этого сделать. Она улыбнулась. Странно, что сильные чувства вызывают смущение. Теперь она понимала, как, в сущности, плохо она готова к тому, чтобы дарить кому—то любовь. Какие мы, люди, странные существа. Наверное, Бог с его бесконечной любовью и мудростью смеется над нами. Недаром отец Лэнг говорил ей: «Любовь может прийти легко, дитя мое, чтобы остаться навсегда и выдержать все испытания — в этом и заключается подлинный смысл любви…»

Этот неловкий, но очень важный для Аманды момент миновал. Кароли поднялась и вернулась к столу.

— Нам нужно составить программу, — сказала она. — В Брайтоне у нас будет столько дел, Аманда. Мы захватим с собой купальные костюмы, даже если отец будет утверждать, что еще холодно…

— Ладно, ладно, Кароли. У нас сейчас есть другие неотложные дела.

— Что может быть важнее Брайтона?

— Хотя бы ужин. Вы пока готовьтесь, встретимся с вами внизу.

— Ах… Ладно. Хотя я так возбуждена вашей новостью, что едва ли смогу много съесть.

В свою комнату Аманда вернулась с уверенностью, что жизнь в Уэйлсли на Темзе окончательно наладилась. Будущее представлялось ей светлым и радостным. Даже мрачные воспоминания об увиденном призраке не могли поколебать ее уверенности. В конце концов, привидение больше не появлялось, оно исчезло в темных глубинах ее собственного воображения и наверняка больше никогда не появится.

Сэр Перси Стаффорд сам наконец похоронил своих мертвецов. Теперь его лицо выражало лишь спокойствие и безмятежность. Мысли о сэре Перси разбудили в Аманде чувства, которые она никогда раньше не испытывала.

Вечером, после ужина, она вернулась в свою комнату довольная и приятно возбужденная. Она, как и Кароли, с нетерпением ожидала предстоящей поездки. За столом речь шла в основном о Брайтоне; сэр Перси много шутил, улыбался и снисходительно поглядывал на свою любимую дочь и ее новую подругу. Даже строгое, ничего не выражающее лицо Баттл не могло омрачить веселой атмосферы ужина. Они разговаривали, смеялись и ели. Сэр Перси часто обращался к Аманде. Говорил с ней почтительно, как бы подчеркивая свое уважение к наставнице дочери. Она была весьма благодарна ему за это.

Ночью Аманда долго не могла заснуть. Лежа в теплой, уютной постели, она ловила в тиши ночные звуки: далекий звон церковных колоколов, вист ветра, скрип балок — теперь они казались ей знакомыми и приятными. Вот послышался легкий топот — наверное, в коридоре пробежала мышь, подумала она. Раньше эта мысль напугала бы ее, но не сейчас. Она достигла той степени приятной расслабленности и успокоения, когда все вокруг видится лишь в розовом цвете.

В своей темной запертой комнате она чувствовала себя в полной безопасности. Перед тем как лечь, она раздвинула шторы на окне, чтобы впустить в комнату лунный свет. Но эта ночь была безлунной. Сильный ночной ветер настойчиво стучался в стены Уэйлсли.

В конце концов Аманда забылась сном. Разбудил ее все тот же леденящий душу звук. Этот смех, этот отвратительный ядовитый смех снова звучал в коридоре за ее дверью. На этот раз Аманда не осмелилась встать с кровати. Охваченная дрожью и ужасом, она продолжала неподвижно лежать под одеялом. Господи! Этого не может быть. Нет, не сейчас. Этот смех ей почудился. Да, да, конечно. Просто чрезмерное возбуждение пробудило затаенные переживания, и они выплеснулись наружу.

Аманда подняла голову и прислушалась.

Смех повторился.

Отдаваясь от стен, язвительный хохот эхом прокатился по коридору и, удаляясь, стих, превратившись в зловещее хихиканье. Аманда пыталась найти в себе смелость, чтобы подойти к двери и посмотреть в отверстие, но не могла. Содрогаясь, она продолжала лежать в постели. Ей оставалось только ждать.

Звук удалялся, двигаясь по направлению к двери, ведущей в соседнее крыло Уэйлсли и дальше к каменной башне, внутри которой часы отсчитывали время со дня гибели леди Кароли Стаффорд.

Аманда продолжала вслушиваться.

Смех прекратился. Слышен был лишь вой ветра да поскрипывание балок. В коридоре было тихо. Аманда вновь невольно содрогнулась.

Этот факт нельзя было отрицать.

Женщина в белом, кем бы или чем бы она ни была, продолжала бродить по коридорам и лестницам Уэйлсли на Темзе, и, казалось, никакая сила не могла заставить ее покинуть этот дом.