Страх сжимал сердце Стеллы ледяными пальцами, когда она спешила по коридору, стараясь не отстать от широко шагающего Артура Карлтона Хока. Как и в ту ночь, когда они с Гейтсом, как воры, пробирались в запертую комнату Оливера Хока, коридор был наполнен призрачными тенями. Тонкая горящая восковая свеча в руке мистера Хока бросала мерцающий свет на стены и пол. Портреты предков семьи Хок возникали на секунду в скользящем свете. Один раз она споткнулась, но мистер Хок не оглянулся. Его сильная фигура, внушая страх, напряженно и целеустремленно двигалась вперед.

Стелла с трудом переводила дыхание. Ветер стал завывать с новой силой. Казалось, дом содрогался до основания. Оторвавшаяся оконная створка громко хлопала, и откуда-то издалека доносились непонятные тяжелые звуки, происхождения которых она не понимала и поэтому терялась в догадках.

Хок достиг конца коридора, остановившись перед «крытой дверью, которая вела в комнату Оливера. Он ожесточенно застучал:

— Миссис Дейлия? — Его громкий голос отозвался в коридоре грохочущим эхом. Никакого ответа. Он застучал еще ожесточеннее. Стелла подошла к нему, пытаясь успокоить дыхание. В коридоре стояла зловещая тишина.

Хок что-то пробормотал про себя, а потом с размаху ударил в дверь ногой. Она распахнулась от мощного толчка, тяжело ударившись о стену. Мистер Хок шагнул вперед, он держал свечу в вытянутой руке, высоко подняв ее над головой, чтобы осветить помещение. Стелла вошла вместе с ним, неосознанно вцепившись обеими руками в его локоть.

Перед ней предстала та же картина, что и в ту ночь. Накрытая чехлами пыльная мебель. Мрачные портреты, заброшенное пианино, тяжелые шторы. Никаких признаков миссис Дейлии. Стелла почувствовала, что мистер Хок испытал шок и смятение при виде комнаты, которую когда-то он приказал предать забвению.

Свеча бросала мерцающий свет на меблировку спальни Оливера Хока. Мистер Хок двинулся к центру комнаты, медленно поворачиваясь, чтобы осветить все ее углы. Его голос теперь звучал глухо, он не верил своим глазам.

— Все так, будто он не уходил отсюда. Оливер, мой сын…

— Не думайте об этом сейчас, — поспешила прервать его Стелла. — Нам надо найти миссис Дейлию. Куда она могла уйти?

— Черт возьми, не имею представления, — ответил он.

Воздух в комнате был затхлым. Стелла с трудом подавила острое желание сильно чихнуть.

Мистер Хок внимательно разглядывал «сооружение», лежавшее неподалеку от него. Оно было безмолвным и злобным, как какое-то чудовище из царства мертвых, скорчившееся в полумраке в ожидании удобного момента, чтобы наброситься на ничего не подозревающего человека.

— Вот она. Смертельная ловушка. Последняя из жестоких глупостей Оливера, по пословице: не рой другому яму, сам в нее попадешь.

— Уйдем отсюда, мистер Хок. Мне не нравится здесь — я боюсь.

Он резко рассмеялся:

— Ничего удивительного. Ученик дьявола, вероятно, жил здесь. Мой злобный юный сатанинский отпрыск.

Они собрались уходить. Мистер Хок вытянул руку, в которой держал свечу, освещая путь к открытой двери. Потом они остановились, и Стелла охнула. Выход был перекрыт. На пороге, выпрямившись во весь рост, застыла миссис Дейлия.

Она стояла перед ними в молчаливом ожидании, ее высокая стройная фигура была облачена в привычное темное платье, с черным цветом которого контрастировали только отделанный рюшем белый воротник и белый овал ее красивого лица. Свеча, которую она держала над головой, смягчала классические линии ее черт, но глаза ее были стары, как сам дом.

Она застыла на пороге, не двигаясь, как бы преграждая путь. В каждом дюйме ее существа ощущались решительность и твердость гранита.

— Миссис Дейлия, — медленно произнес мистер Хок, — нам надо о многом поговорить.

— Да, — донесся ответ, мрачный и неестественно спокойный. — Между нами осталось много невысказанного, разве не так, Артур?

Он нахмурился:

— Почему вы столь возмутительно игнорировали мои распоряжения? Я недвусмысленно приказал вам очистить эту комнату. А вы не сделали этого. Вы преднамеренно…

— Вы глупец, — прошипела она, наклоняясь вперед и пожирая его взглядом. — Неужели вы подумали, что я разрушу это святилище божества? Создания, рожденного человеком, но заключавшего в себе всю красоту и мудрость мира? Неужели вы действительно подумали, что я оскорблю память моей кузины Харриет, выполняя ваш неразумный приказ? Артур Карлтон Хок, у вас не хватило ума, чтобы понять, какой жемчужиной был ваш сын Оливер!

— Остановитесь, миссис Дейлия. Он был жестоким. Он был злым. В нем не было доброты, человечности. Ему лучше оставаться мертвым.

— Вот как? — Женщина почти рычала. Стелла прижалась к Хоку в поисках защиты. — Он был сыном величайшей женщины всех времен, женщины, перед которой все другие меркнут и кажутся ничтожными. Харриет была моей кузиной, — и я боготворила ее… как я боготворила вас и вашего сына, потому что она любила вас… пока этот заурядный мальчик не убил ее, а потом не превратился в бездарного ребенка. Тодд Хок. Жалкий экземпляр, недостойный упоминания в одном ряду с его братом. И когда Харриет умерла, я поклялась на ее смертном ложе, что я никогда не уеду, что я останусь и прослежу за тем, чтобы Оливер рос в любви и заботе. Неужели вы думаете, что я просто так оставалась здесь все эти годы?

— Миссис Дейлия, — мягко сказал Артур Карлтон Хок, — Оливер был отвратителен, он был болен. У меня часто возникали подозрения, что в семействе Карлайл существовала наследственная болезнь. Даже у моей любимой Харриет были свои странности. Были безрассудства, которые часто беспокоили меня. Боюсь, что в Оливере эта болезнь проявилась гораздо сильнее. Я боялся за Тодда. Возможно, именно поэтому я избегал его. Да, мои страхи были глупы. Тодд совершенно нормальный ребенок, слава богу. Он никого не заставит страдать, как это было с Оливером.

— Вот как! Вы говорите все это перед ней! Этой чужой… — Миссис Дейлия гневно указала свечой на Стеллу.

Мистер Хок мельком взглянул на Стеллу и обратился к экономке:

— Она больше не чужая здесь, миссис Дейлия.

— Вы осмелитесь?! — Голос женщины резко возвысился. — Вы наносите мне это последнее, проклятое оскорбление! Вы позволите этой… этому существу захватить мое место…

— Нет, миссис Дейлия. «Захватить» — неверное слово. Ничего не изменится. Вы останетесь здесь, если пожелаете. Но это сумасшествие относительно семейства Хок должно закончиться. Харриет была моей жизнью, пока она была жива, но теперь она прах. Оливер — тоже прах. С этого дня мы все должны строить новую жизнь без губительной памяти об Оливере, которая ослепляет нас. Понимаете ли вы это? Другого пути быть не может.

Миссис Дейлия, кажется, зашаталась, но взяла себя в руки, и свеча очертила контуры ее качающейся тени на стене. Темные глаза сверкали.

— Вы думаете, что я останусь здесь с этой женщиной? Я, госпожа которой была королевой мира? Неужели вы осмеливаетесь предположить, что эта школьница может стать хозяйкой Хок-Хаус?

— Сейчас не время обсуждать подобные вопросы. Послушайте, миссис Дейлия… — Он двинулся к ней, намереваясь взять ее за руку. — Снежная буря взволновала вас. Я полагаю, вы нуждаетесь в отдыхе…

— Не прикасайтесь ко мне! — пронзительно закричала она. — Вы оскверняете комнату, в которой находитесь.

— Миссис Дейлия, прошу вас. Что было, то было, и мы должны забыть об этом. Это не святилище. Это комната ребенка, которого больше нет в живых. Пойдемте…

— Пожалуйста, пойдемте, миссис Дейлия, — поспешно вмешалась Стелла. — Мистер Хок хочет только помочь…

Теперь миссис Дейлия обрушила свою ненависть на Стеллу:

— А вы, моя дорогая, вы — ничтожество, недостойное ползать там, где ступала Харриет. — Она снова повернулась лицом к Хоку: — Я не могу оставаться дольше под этой крышей!

— Тогда уезжайте, — резко бросил Артур Карлтон Хок. — Нам не о чем больше говорить. Пожалуйста, не загораживайте двери, миссис Дейлия. Мы хотим выйти.

Экономка насмешливо посмотрела на него:

— Да, я уеду, Артур, так как я не в состоянии выносить ни вашей банальной чувствительности, ни отсутствия благодарности к женщине и сыну, которыми вас наградила судьба. — Она замолчала, потом прошипела ему: — Но пусть сначала вы сгорите в аду!

Ее порыв был таким внезапным, таким неожиданным, что мистер Хок невольно отступил, а Стелла вытянула перед собой руки, как бы отражая удар. Но ни один из них не смог предугадать, что затем сделает миссис Дейлия.

С поразительной скоростью она отступила назад и швырнула горящую свечу, которую держала в руке, поверх их голов на пропылившиеся широкие занавески, закрывавшие окно комнаты. Предупредительный возглас, вырвавшийся у Хока, запоздал. Он оттолкнул Стеллу и подбежал к окнам, в то время как женщина, стоявшая у двери, заливалась издевательским смехом. Стелла поспешила к мистеру Хоку. Он пытался сбить руками быстро распространяющиеся языки пламени. Но было слишком поздно. Жадное пламя уже принялось истреблять старинные сухие, как бумага, занавески, и огненные языки с непреодолимой силой распространялись вокруг.

— Горите! — сдавленно смеялась миссис Дейлия. — Сгорите в аду, вы оба! Может, дьявол очистит от греха ваши отвратительные тела!

В отчаянии мистер Хок набросился на занавески, сорвал ближайшую и принялся топтать ее с бешеной силой. Стелла пыталась помочь. Но занавески были охвачены рассвирепевшим пламенем, которое мгновенно перекинулось на высохшие от времени предметы меблировки. Ковер под их ногами лизали языки огня. Старинное кресло уже затрещало, и вскоре картинам на стене предстояло исчезнуть у них на глазах. Плотное облако черного клубящегося дыма уже подбиралось к ним.

— Назад, Стелла! Это бесполезно. Нам нужна вода…

— Я позову Гейтса!

— Остерегайтесь сумасшедшей! Миссис Дейлия, уходите! — Он оглядывался по сторонам, по экономки нигде не было видно.

Стелла задыхалась и, спотыкаясь, нетвердыми шагами направилась к двери. Она звала Гейтса, и ее голос подхватили сводчатые стены коридора, отозвавшись фатальным эхом.

Пламя разгоралось ярче. Деревянное пианино ярко сверкало в языках огня. Задыхающийся от дыма Хок догнал ее у двери. За их спиной неистовствовал ад.

— Все бесполезно, Стелла, — с трудом переводя дыхание, произнес он. — Комната погибла. Бежим, нам надо действовать быстро, или весь дом обречен. Да поможет нам Бог…

В его словах прозвучало зловещее предсказание.

Грохочущий рев пламени, жадно пожиравшего мебель, наводил ужас. Стелла застонала, чувствуя, что этот сумасшедший день никогда не кончится. Хок схватил ее за руку, и бегом они достигли двери комнаты Тодда. Когда они ворвались в комнату, доктор Перкинз бросил на них сердитый взгляд, его нахмуренный вид недвусмысленно указывал, что такое поведение неуместно в комнате больного.

— Что за волнение? — громко спросил он. — Разве вы не понимаете…

Тодд вопросительно смотрел на них, лежа в постели, и Гейтс, видя смятение на лице своего хозяина, поспешно задал вопрос:

— Мистер Хок, что случилось?

— Это миссис Дейлия. Она, должно быть, сошла с ума. Она подожгла комнату Оливера и исчезла неизвестно куда. Послушайте, огонь, должно быть, распространится дальше, и нам предстоит увидеть конец Хок-Хаус. Тодд, мы должны унести тебя отсюда. Здесь слишком опасно.

— Отец, я помогу. Я… — Мальчик отбросил в сторону одеяла.

— Нет, — остановил его мистер Хок, — ты пойдешь с мисс Оуэнз. Она отведет тебя в безопасное место. Так вот, джентльмены. Мы должны поспешить, если хотим спасти дом.

Стелла торопливо отыскала теплую одежду для Тодда и помогла ему одеться. Мистер Хок, Гейтс и доктор Перкинз выбежали из комнаты. Стелла слышала, как их ботинки прогрохотали по дому. Однако звук их шагов уже заглушал угрожающий треск пламени, пожиравшего все на своем пути.

Она выбросила из головы страшные мысли.

— Тодд, быстрее, пожалуйста.

— Я готов, мэм.

— Хорошо, теперь возьми меня за руку и не оглядывайся.

Стелла не могла избавиться от гнетущего чувства, что каждую минуту ее готова поглотить страшная пучина. Ее мучил страх за Артура Карлтона Хока. Невозможно было предугадать, что могло случиться, особенно если учесть, что где-то в доме затерялась миссис Дейлия. Женщина сошла с ума, все эти годы ее поддерживали неестественная преданность и любовь к семейству Хок. Во внезапном озарении Стелла увидела правду. Миссис Дейлия любила мистера Хока, мечтала когда-нибудь выйти за него замуж, чтобы занять подобающее ей место хозяйки Хок-Хаус.

Стелла отогнала от себя эти мысли и занялась Тоддом. В считанные секунды она вывела его из спальни, спустила вниз по извилистой лестнице в вестибюль. Тревожные крики людей доносились с верхнего этажа. После обильного снегопада колодцы покрылись льдом, и ситуация с водой оказалась действительно ужасной. Одного насоса, который обслуживал дом, не хватало. Стелла боролась с чувством отчаяния, пока помогала Тодду добраться до двери.

Ослепляющий снег был виден сквозь занавески. Стелла разглядела смутные очертания легкой повозки доктора Перкинза на площадке неподалеку от дома.

— Тодд, подними воротник. Нам придется выйти из дома.

— Со мной будет все в порядке, мэм. Не волнуйтесь. — Его глаза все еще ярко блестели от лихорадки.

Стелла заставила себя улыбнуться, чтобы поддержать в нем мужество.

— Я попытаюсь. В любом случае я чувствую себя намного лучше, когда ты рядом.

— Это хорошо. Пожар сильный? — спросил мальчик.

— Да.

— Им удастся потушить его? — спросил он с надеждой, когда она выводила его через парадную дверь.

— Не знаю. Надеюсь, с Божьей помощью.

Тодд гордо кивнул:

— Им удастся. Отец сделает все.

Внезапно она почувствовала, что мальчик замер на месте, и слишком поздно поняла, что он оглянулся, чтобы посмотреть на дом.

— О, мэм. Отец там…

— Не бойся, — успокоила его Стелла. — С твоим отцом будет все в порядке.

Она даже произнесла молитву, так как торжественно уверяла мальчика в том, чего сама, по правде говоря, не чувствовала.

Хок-Хаус напоминал охваченную пламенем преисподнюю.