скончался полицейский. его коллега с какого-то момента обломалась, перестала приходить, даже родители, появлявшиеся каждый день, куда-то пропали. продолжали приходить, сменяя друг друга, жена и сестра-близнец. иногда появлялась дочка.

с сестрой-близнецом они сидели часами, трогательно взявшись за руки, молча и неподвижно. с женой такого не было.

лежит при смерти женщина, единственная, которая вызывала у меня регулярно чувство вины как следствие нередкого на нее раздражения в силу ее склонности злословить, ябедничать и сплетничать. та, что просила, чтобы каждый день ее отвозили к мужу в соседний дом престарелых и инвалидов. муж там уже давно, после инсультов. та, чей организм справился со смертельными бактериями, которые не берет никакой антибиотик.

совсем недавно она попросила вызвать парикмахера. когда последний раз виделись, я отвозила ее после ужина на ее этаж, она в лифте любовалась свежепокрашенными черными волосами.

а когда я появилась после выходных, мне сообщили, что она больше ничего есть не будет и находится при смерти. это состояние может продлиться несколько дней. у некоторых очень мучительный и трудный отход.

в кафе лежит специальная памятка для родственников, объясняющая, что умирающие не испытывают мук голода, когда начинают меньше есть, а что, наоборот, при голодании организм вырабатывает эфедрины, от которых чувство счастья и «вообще все хорошо» – потому что родственники более всего приходят в ужас, когда близкий человек перестает есть и стараются всеми силами понудить его что-то принять.