Начало политических контактов

Ослабление Ногайской Орды и Крымского ханства, этих островков уцелевших после распада Золотой Орды, отвечало интересам и горских народов Кавказа, которые могли теперь получить свои степные земли обратно, и Российского государства, обеспечивающего себе выход на Черное и Каспийское моря. Верно определившие свой геополитический интерес и новый политический расклад Кабарда, Адыгея, Черкесия первыми вступили в союзнические отношения с Россией. Взаимоотношения собственно чеченцев как система политических контактов начинаютя с 1567 года. У их истоков стоял чеченский (окоцкий) князь Ушурма.

Во время первой русско-турецской войны 1569 года, когда турецский султан совершал военную экспедицию на Астрахань, чеченцы были на стороне русских и способствовали позорному провалу этой экспедиции.

Но озлобленный османский двор, по мнению профессора Я. Ахмадова, в 1571 году приказал своему вассалу — крымскому хану совершить поход на Москву. Москва была разорена и по требованию Турции крепость Терки в 1571 году была снесена. Россия, занятая Ливонской войной, не могла воевать еще и на юге.

Однако связи России с Кавказом не прервались, хотя и ослабли. Вайнахский феодал Ушурма и его сын Шихмурза продолжали сохранять верность Москве; это видно из следующего документального сообщения: «После ого, как велел еси, государь, те городы (Терки) разорити и мы тогда с твоими государевыми и терскими атаманами и казаками тебе, государю служили». Достоверность этого весьма примечательного положения подтверждается и челобитной терских атаманов и казаков от 1586 года, в которой они заявили, что «прежде всего служили государю на Тереке и промышляли всяким государевым делом за одно с Шихмурзою Окуцсим».

Более тесные связи с чеченским населением в крае устанавливались у беглого люда из России, которые чаще всего бежали от порядков крепостного права.

Великий русский писатель Л. Н. Толстой, опираясь на гребенсой и вайнахский фолклор, очень точно охарактеризовал сложившуюся тогда ситуацию: «предки нынешних гребенцев… бежали из России и поселились на Тереке, между чеченцами на Гребне первом хребте лесистых гор Большой Чечни… Живя между чеченцами, казаки породнились с ними…»

Не прерывались контакты влиятельных вайнахских старейшин с Москвой и в XVIII веке. Во время движения в Грузию московского посольства в 1638 году активно содействовал проходу через горную Ингушетию «земли своей владелец Хавса» и его широкое вайнахское окружение. Длительные переговоры терских воевод с вайнахами-мичкизами, осложненные недальновидными действиями некоторых кабардинских князей, увенчались успехом в 1647 году. Тогда четверо «выборных, лучших людей от всей Мичкизской земли» юго-восточной Чечни, насчитывавшей 36 поселений, принесли в Терском городе шерть (присягу) Москве. В тоже время в Москве побывали делегации из Аргунского ущелья, которые заключили «межземельные договора». Посланцев крупнейшего в Чечне «Шибутского джамаата» в сентябре 1658 года были приняты русским царем Алексеем Михайловичем. Они присягнули в Успенском соборе Кремля. Многие историки отмечают, что тогда же грузинский князь Теймураз передал царю Алексею Михайловичу о принятии в подданство трех братьев из числа приглашенных на княжество мурз Турловых, княжевших в низовьях Аргуна «на земле на Чачине», «Чеченеевкой деревне», где обитатели вайнахи-выходцы из гор. Отвечая «государева грамота» гласила: «Раз они учинились под государевою высокою рукою… держать их в государевом милостливом жалованье, ка и иных иноземцев, которые под государевою высокою рукою».

Велико было значение чечено-ингушских посольств, которые побывали в тот век в далекой столице России, иной раз подолгу задерживаясь в ней. Источники ХУЛ века (в том числе западноевропейские и восточные) фиксируют овладение русским языком у представителей многих северокавказских народов.

Все это служит подтверждением постепенно растущей российской ориентации в самых разных слоях чеченцев и ингушей. Даже в исключительно трудных для России условиях последней трети ХУ11 века русско-чечено-ингушские связи не прерывались.

 

Российская ориентация Чечни в XVI–XVII вв

Чеченцы, жители равнинной части все активней шли на работу в пограничную службу Российского государства. Устраивались на службу в действующую армию. Известно, что целые отряды вайнахов сражались на Дону в 1646 году, давая вместе с русскими отпор крымским войскам. В 1674 году принимали участие в сражениях под Азовом против отрядов Крымского хана.

В XVIII веке процесс сближения русского и вайнахского населения продолжался. Как пишут наши историки «Более развитая русская земледельческая культура, впитав местный производственный опыт обогатила новых партнеров. Набирало силу боевое содружество против общих врагов. Участвовали представители Северного Кавказа и в крестьянских войнах России. Свой вклад в подлинное открытие нашего края вносили и торговые люди российское офицерство, первые ученые побывавшие тут многочисленные делегации посольства горцев, зачастившие в российские города.

В период так называемого Персидского похода Петра I равнинные чеченцы были приняты в подданство. Вскоре постоянные связи с российской администрацией на Тереке завязывает Чечен-Аул.

С возникновением города Кизляр стали налаживаться торговые русско-вайнахские отношения. Документы последующих лет рисуют выразительную картину все более активных торговых связей между чеченцами, ингушами гребенскими и терскими казаками и Кизляром вопреки не благоприятному в целом для горцев таможенному режиму.

В 1733 году в контакт с Россией вступили горные общества чеченцев и ингушей. В коллегию иностранных дел России поступило сообщение, что «знатные правители именуемые кисть дзур-дзуки, да глегаи просят, чтобы приняты были в протекцию и под высокую державу е. и. в.». Подобная ориентация на Россию была оправданна в условиях, когда к землям северокавказских народов проявляли интерес давние общие враги, в числе которых было и Крымское ханство и Турция.

Так, в середине лета 1735 года в Нахистане на берегах Сунжи появилось 80-тысячное войско крымского хана Каплан-Гирея. Хан хотел обложить данью чеченцев. Но как пишет профессор Я. Ахмадов, «Каплан-Гирей решил вторгнуться на чеченскую землю через ущелье Хан-Кала в Сунженском хребте, но там его ожидали военные силы стянутые со всей Чечни. Первый крымский отряд в 5000 человек, вошедший в ущелье, был наголову разбит горцами и обращен в бегство. Второй отряд чеченцы пропустили в ущелье, закрыли проход и истребили до последнего человека. В числе убитых было много знатных мурз и два царевича.

Крымский хан был вынужден отказаться от дальнейших попыток покорить Чечню и, оставив ее в стороне, продолжил путь в Прикаспий».

Между 1743 и 1756 годами укрепляются позиции России в округе Чечен-Аул, приобретая характер прочного союза и официального оформления службы России со стороны многих местных феодалов владетелей и их узденства. В русское подданство вступили такие группы чеченского общества Герменчук, Чебутлы, Шали, Алды и др.

Постепенно складывание общенародной внешнеполитической ориентации у вайнахов воплотилось также в настойчивых действиях ингушских или, как их тогда называли, «киштинских» делегаций, ходатайствовавших, чтобы под протекцию ее императорского величества приняты были и счисляемы в ней как и стоящие в российском подданстве чеченцы».

Случались, однако, и конфликты, доходившие до ожесточенных столкновений, но эти конфликты не были системой, не были обусловленны объективным антоганизмом. Выгодность как политических, так и торгово-экономических культурных взаимоотношений была очевидна.

 

Начало оформления русско-чеченских политических связей

В феврале 1770 года завершилось добровольное вхождение в Россию ингушей. Принципиальное положительное решение Правительствующего Сената по сути ингушских ходатайств было сформулировано еще в 1757 году и доведено указами до Коллегии иностранных дел и Астраханской губернской канцелярии. Однако Россия до поры не имела возможности официально удовлетворять обращения ингушей. Но началась русско-турецкая война 1768–1774 гг. Россия ответила на прошения ингушей реальными политическими действиями.

Со второй половины XVIII века усиливается российская ориентация чеченцев, ибо были заинтересованы в расширении торговли, других экономических связей. Но не всегда политика царизма устраивала горцев. Так, к примеру, не одобрялась горцами политика активного заселения русскими и казаками левого плодородного берега Терека. Обрабатывавшиеся веками чеченцами земли произвольно раздавались местными чиновниками на свое усмотрение.

Чеченцев возмущали многие запреты на торговлю, на владение землями, на передвижение.

На иконных чеченских землях русское командование строило казацкие станицы, поселения, крепости.

На противодействия чеченцев военные отвечали карательными экспедициями. Протест горцев вылился в народно-освободительное движение во главе с чеченцем Ушурмой (шейх Мансур). Восстание продолжалось в течение 1785–1791 годов.

Внутренние противоречия не мешали, однако, чеченцам и русским объединяться в моменты исторической опасности, нависавшие над страной. Как свидетельствует профессор Н. Гриценко, «В Отечественной войне 1812 года активное участие принимал Александр Николаевич Чеченский, близкий друг Дениса Давыдова. Давыдов дал ему сжатую, но меткую характеристику: «Состоящий по кавалерии ротмистр Чеченский — черкес, вывезенный из Чечни младенцем и возмужавший в России. Росту малого, сухощавый, горбоносый, цвет лица бронзового, волосу черного, как крыло вороны, взора орлиного. Характер ярый, запальчивый и неукротимый; явный друг или враг; предприимчивости беспредельной, сметливости и решимости мгновенных».

Сам Денис Давыдов остался в народной памяти как выдающийся деятель, герой Отечественной войны 1812 года, имя его неразрывно связанно с национально-освободительной борьбой русского народа против наполеоновского нашествия. Когда Смоленск оказался в руках неприятеля Давыдов представил свой «план партизанских действий» высшему командованию русской армии. Он предложил организовать летучие партизанские отряды из солдат, появление которых в тылу противника ободрит народ и «обратит войсковую войну в народную».

В партизанский отряд Давыдова входили и другие горцы, смелые предприимчивые офицеры, хорунжие и сотники. Это были бесстрашные люди, которые при помощи крестьян громили неприятельские тылы, пленили тысячи французских солдат и офицеров.

А. Чеченский со своим отрядом казаков в составе партизанского соединения Д. Давыдова прошел большой путь по тылам неприятельских войск. С августа по декабрь 1812 года А. Чеченский прошел от Вязьмы до Смоленска, Вильно, Гродно, Польши. В марте 1813 года он с небольшими силами осадил Дрезден. 9 марта в рапорте генералу Лансому Давыдов доносил: «Вчерашнего числа я предпринял усиленное обозрение Дрездена. Ротмистр Чеченский, командующий 1-м Бугским казачьим полком, отличился, это его привычка».

После войны Д. Давыдов по-прежнему дружил с А. Чеченским.

Многие чеченцы были готовы ринуться за отступающей армией Наполеона. В этих целях был создан отряд горских ополченцев. За короткий срок в кавказское ополчение вступили сотни ополченцев. «Всем были хорошо известны, — писал В. Потто — превосходные боевые качества этой природной и, без сомнения, лучшей конницы в мире. Можно было наперед предвидеть, каких чудес могли натворить летучие отряды этих центавров, неуловимых, как воздух, если бы только их бросить на фланги и в тыл неприятельской армии… Красивые, стройные, одетые в железные кольчуги, блистая дорогим вооружением, они представляли собой красивое зрелище, и, глядя на них, можно было без колебаний сказать, что никакая кавалерия в свете не устоит против их сокрушительного удара в шашки».

Но горцам не удалось по неприятелю «ударить в шашки». Кавказское ополчение не было использовано в деле по двум причинам: во-первых, русские войска преследовали противника уже за пределами своего государства; во-вторых, сам царь Александр боялся держать сотни вооруженных горцев на Кавакзе. Он испытывал страх не только перед горцами, но и перед своим народом, запрещая выдавать крестьянам оружие».

 

Взаимоотношения чеченцев и русских с XIX века до октябрьского переворота 1917 года

Интерес чеченского, русского, других соседних народов друг к другу нарастал с развитием экономики, культуры, духовной среды. Но власти, пытающиеся демонстрировать свою заботу о благе государства неуемными аппетитами, не всегда способствовали укреплению этой дружбы, эволюционному развитию общества. Царизм все упорнее наступал на права горцев, отнимая у них земли, загоняя их повыше в горы.

Царизм вел неуклонное наступление на права горцев, сея вражду между прежними кунаками и побратимами, он самые удобные для землепашества плодородные земли равнин изымал из владений местных обществ и передавал их казачеству, которое к тому времени уже в значительной степени утеряло свою социально-имущественную однородность и преобладающая часть которого превратилась в вооруженный привилегированный отряд телохранителей царизма. Потому-то казачьи станицы и стали напоминать настороженные крепосцы. Поэтому-то и были они переселены на левый берег Терека — естественной преграды для горцев.

Свою власть над завоеванными районами колонизаторы скрепляли дулами пушек, что были нацелены на горские аулы из десяток новых крепостей и редутов. Теперь (с начала XIX века) они строились в непосредственной близости к горам и преследовали цель отсечь обитателей ущелий от населения равнин. Укрепления Назрановское, Воздвиженское, Преградный стан, Бурная, Топли-Кичу, Злобный Окоп, десятки редутов поднялись по берегам Сунжи и ее притоков. Этого показалось мало. Мрачные укрепления все глубже и глубже проникали в горы, достигнув к концу XIX века таких высокогорных ущелий, как Джераховское, Чанты-Аргунское, района Ведено.

Доведенные до отчаяния низы горских народов отвечали яростными восстаниями. В 20-х годах XIX века они переросли в Нахистане и в Дагестане в настоящую войну, длившуюся почти 30 лет. В начале 1859 года Шамиль — глава этого нового государства — теряет последние районы Чечни, сыны которой решили возвратиться к поискам своей судьбы на дороге мира с Россией.

Тягостны и драматичны были годы Кавказской войны. Но и они не смогли полностью убить тех ростков взаимного доверия и тяги друг к другу, что были заложены прежде в деле общений русских и вайнахов. Несмотря на жесткие законы войны, вопреки им, крепла тенденция постепенного сближения трудовых слоев двух народов.

В русских крепостях и вокруг них поселялись вайнахи. В центре «мятежных гор» возникали целые селения, состоявшие из русских беглецов от гнета царизма. Продолжается обмен товарами и торговля. Большое значение для ее развития сыграло открытие ярмарок в станицах Наурской, Николаевской, Калиновской, Слепцовской. По-прежнему «куначились» некоторые казаки и чеченцы (в том числе даже немирные). Передовые слои русского общества выступали против братоубийственной войны, против колонизаторских методов царизма, призывали к миру и дружбе русского народа с горцами. Об этом же, естественно, и вайнахи, привыкшие веками и тысячелетиями жить на своей исторической родине в мире и согласии с соседними народами.

Последующая история еще прочнее сплела судьбы чеченского, ингушского и русского народов. Горской бедноте импонировали идеи справедливости и свободы, декларируемые большевиками. Чеченцы и ингуши, как отмечал комиссар юга России Георгий Орджоникидзе, наиболее активно и предано поддерживали революционные события. Грозненский пролетариат получил решающую поддержку со стороны Чеченской Красной армии, которую возглавил революционер-романтик Асламбек Шерипов.

Я. Ахмадов, З. Алиева