Магда и Макс бранились редко. Даже не редко – никогда. Катя, героиня Люсьены Овчинниковой из фильма «Девчата», говорила про свои отношения с женихом Сашей: даже поссориться не из-за чего.

Вот и у Магды с мужем было так же. То есть было до аварии. Но теперь ситуация изменилась. Макс считал, что дело в Магде: она стала другая. Раздражительная, грубая, невыдержанная. Говорила колкости, не сглаживала углы. Она же была уверена: ему просто не нравится, что жена обрела новые способности.

Или, может, ему есть что скрывать и он боится, что наружу вылезет какая-то нехорошая история?

Эта мысль пришла Магде в голову вечером того дня, когда она побывала у священника. Выйдя из кухни, она долго сидела в спальне, не включая света, прикрыв глаза.

Начавшийся с вечера дождь разошелся не на шутку: крупные капли, словно настойчивые гости, громко стучались в окошко, барабанили по стеклу.

«Впустииии! Отворииии!» – завывал ветер.

Внутри у Магды кипело и клокотало, хотелось плакать, но слезы не шли – застревали где-то в горле, затрудняя дыхание.

«Никто меня не понимает!» – билось в голове.

Магда знала, что подобные мысли больше присущи подросткам, но отвязаться от них было сложно.

А потом сквозь горестные размышления и глухой шорох дождя послышался голос Макса. Видимо, он говорил с кем-то по телефону. Тихо говорил, но Магда почему-то слышала. Она встала с кровати и подошла к двери. Приоткрыла ее, выглянула в коридор, прислушалась.

Так и есть. Муж был в ванной и кому-то звонил, закрывшись изнутри. Слышался шум льющейся в раковину воды и его взволнованный голос. Она не могла понять, о чем он говорит и с кем – да и само по себе то, что она умудрилась услышать это с другого конца квартиры, было странным. Но об этом она подумала позже, а в тот момент ее занимало только одно: кому и зачем он звонит? Отцу? Доктору? А главное, с какой стати прячется?

Магда вернулась в комнату, снова легла и закрыла глаза, внимая песне дождя.

Глубокой ночью, когда Макс давно спал, она сделала то, чего прежде себе не позволяла: взяла его телефон и проверила звонки.

Однако узнать, кому он звонил, не получилось, потому что муж стер загадочный звонок из памяти устройства. И это было хуже всего. Если человеку нечего скрывать, он не станет удалять сообщения, ставить пароли, чистить историю браузера.

Выходит, у Макса появился секрет – он утаивает что-то от Магды, а это, как ни крути, дурной знак. Может быть, стоит утром спросить напрямую, сказать, что ее беспокоит? Нет, ни за что. Это казалось унизительным. С другой стороны, изводить себя подозрениями – еще хуже.

Так ничего и не решив, Магда промучилась до утра, не смыкая глаз.

Одно хорошо – пришла идея, кем может быть злобная незнакомка, которая преследовала ее. Даже удивительно, почему она раньше об этом не подумала – наверняка все дело в аварии! За рулем машины, что врезалась в автомобиль Магды, была женщина. Она погибла на месте – может, потому и злится на Магду, ведь та выжила.

Магда никогда не видела той женщины, не знала, как она выглядит. Знала лишь имя – Галина Уварова – и возраст – двадцать девять лет. Пока Магда боролась за жизнь в больнице, всеми делами занимались отец и Максим, которые всячески ее оберегали, старались изолировать от любых воспоминаний о страшном дне.

Скорее всего, это Галина навещает ее – Магда была почти уверена, что не ошибается. Тем не менее нужно узнать наверняка, а для этого следовало выяснить, как выглядела Уварова.

Правда, непонятно, что делать потом… На кладбище сходить? Свечку поставить? Заказать службу? Снова сходить к отцу Алексию за советом? Ладно, это все после, а пока на повестке дня задача – разыскать фотографию погибшей женщины.

Проще всего было спросить у Макса, где она похоронена или где жила. Но, во-первых, говорить с мужем желания не было, а во-вторых, Магда все равно собиралась в обед встретиться с отцом.

В ресторанчик, где они договорились увидеться, Магда опоздала. Такси застряло в пробке из-за аварии на дороге. Просидев в автомобиле добрых десять минут, она решила выйти и пройтись пешком, тем более что до нужной улицы было всего три-четыре квартала.

Идти вообще-то не хотелось: Магда чувствовала себя слабой и разбитой после бессонной ночи, но сидеть и ждать смысла не было – за все время такси не продвинулось вперед и на сто метров.

Выбравшись из машины, девушка пересекла проезжую часть и зашагала по тротуару. Автомобили гудели, водители выглядывали из окон, как грачи из скворечников, вертели головами и отрывисто перебрасывались друг с другом нервными замечаниями.

Магда чувствовала, как где-то внутри черепа зарождается головная боль. Скоро она разрастется, окрепнет и станет раскаленным молотом стучать по затылку, отзываясь в висках мучительным звоном.

Нужно срочно выпить таблетку. Магда остановилась возле магазинчика со сладостями, принялась рыться в сумочке. Расческа, ключи, косметичка, кошелек. Никакого намека на лекарство.

Конечно, иначе и быть не могло. Закон Мерфи в действии: если неприятность может произойти, то она непременно случится. Придется искать аптеку, а иначе нормально поговорить с отцом не получится. Какой уж тут разговор, если думать ни о чем не можешь, а в виски словно какой-то садист отвертку вкручивает.

К счастью, аптека оказалась неподалеку – Магда устремилась к зеленому светящемуся кресту со страстной надеждой утопающего, который заметил спасательный круг.

Звякнул колокольчик, она оказалась внутри. Небольшой зал был почти пуст. Возле одного окошка стояла странно одетая старушка: несмотря на холодную погоду, на ней не было ни пальто, ни куртки, только юбка и мохеровая кофта на пуговицах. Рядом со вторым окном было свободно, девушка в белом халате, не торопясь, переставляла какие-то баночки на витрине.

– Тиверцин, пожалуйста, – не задумываясь, машинально проговорила Магда, подойдя ближе.

Фармацевт выжидательно смотрела на нее, не двигаясь с места. Кажется, она спросила что-то, но Магда не расслышала.

«Господи, что еще за проблемы? Чего она копается?» – подумала Магда и повторила свою просьбу. Голова болела все сильнее.

– Будьте добры, рецепт. Психотропные препараты только по назначению врача. Без рецепта они не отпускаются.

Магда тупо смотрела на девушку за стеклом. Только в эту минуту она осознала, что попросила продать ей совершенно незнакомый препарат. Откуда она вообще узнала о его существовании? И с какой стати решила купить именно это лекарство? К тому же психотропный препарат, как выяснилось. Ей этот тиверцин точно никогда не назначали! Однако она без малейших колебаний потребовала именно его.

– Простите, я, кажется, что-то напутала, – пробормотала Магда.

Фармацевт глядела на нее с подозрением. Луноликая кареглазая брюнетка с изумительным цветом лица и пышным бюстом. Воплощенное здоровье и красота.

– Голова очень болит, – попыталась оправдаться Магда. – Ничего не соображаю.

– Да, конечно, – ответила богиня фармацевтики. – Понимаю. Вам лучше взять обычное обезболивающее.

Она грациозно изогнулась, достала с полки красную коробочку, подала Магде. При этом ей показалось, что девушка слишком быстро отдернула руку, как будто опасаясь соприкоснуться пальцами с непонятной клиенткой. «Сумасшествие не передается через прикосновение или воздушно-капельным путем, бояться нечего», – подумала Магда. Бросить бы ей это в лицо, авось покраснеет от смущения.

Хотя вряд ли. Она, должно быть, стопроцентно уверена в своей непогрешимости и безупречности.

– Спасибо. – Магда собралась убрать кошелек и таблетки, но передумала и попросила: – А воды у вас не найдется? Таблетку запить?

– Минутку.

Девушка пошла к холодильнику, заставленному бутылками, а Магда, ожидая ее возвращения, поглядела на старуху, которая так и стояла возле окошечка кассы. Она ничего не покупала, ни о чем не спрашивала – лишь глядела на ряды флаконов с микстурами и упаковок с таблетками. Фармацевт, не обращая на нее внимания, говорила по телефону.

Может, это местная юродивая, к которой все давно привыкли? Зашла погреться, вот и одежда на ней не по сезону. Пока Магда размышляла об этом, старуха отвернулась от прилавка и посмотрела на Магду.

Дыхание перехватило, и даже головная боль отступила, перестала восприниматься. Магда в ужасе смотрела на бледное, желтоватое лицо: обвисшие складки кожи, узкий, ввалившийся рот, затянутые бельмами слепые глаза. Седые космы свисали неряшливыми спутанными прядями. Кажется, в них копошились насекомые! Только сейчас она заметила, что одежда на старухе рваная и темная от грязи.

– Одна из нас, – прошамкала старуха, качнувшись в сторону Магды. – Ты уже одна из нас.

«Мне все кажется! Это видение! Ее нет! Ее нет!»

– И тебя нет, – дребезжащим, прерывающимся голосом проскрипела жуткая старуха. – Скоро, скоро…

– Уйди! Ты давно умерла! Я знаю! – закричала Магда, выронив кошелек. Он раскрылся, по полу покатились-поскакали монетки.

– Что с вами? Вам плохо?

Красавица фармацевт стояла за стойкой кассы, сжимая в руке стеклянную бутылку. В умело накрашенных глазах Магда прочла приговор своему рассудку.

– С кем вы говорите? Тут никого нет!

Она была права: покойница сгинула без следа.

«Это невыносимо. Не могу больше, не могу!»

– Я… Мне показалось… – Магда попыталась объяснить, сделать хоть что-то, только бы стереть с лица девушки выражение брезгливого изумления, смешанного со страхом, но ничего не вышло. Она подобрала с пола кошелек, не глядя вытащила первую попавшуюся купюру, швырнула ее на прилавок, схватила бутылку и выбежала вон.

Появляться в таком состоянии перед отцом было смерти подобно. Он расстроится, а главное, начнутся расспросы, придется врать, выкручиваться, успокаивать его. Лучше опоздать, но выглядеть спокойной и уверенной.

Магда шла неспешно, впервые в жизни радуясь ветру и пробирающему до печенок холоду. Это помогало прийти в себя. Выпитая на ходу таблетка вскоре начала действовать, боль притихла, ушла в тень.

– Извини, в пробку попала, – проговорила Магда, целуя отца, и он понимающе кивнул. Слава богу, ничего не заметил.

Отец рассказывал об очередной поездке, и она даже находила его рассказ интересным, удивляясь тому, насколько быстро сумела оправиться от очередной встречи с потусторонним. «Скоро так привыкну видеть призраков, что совсем перестану их замечать», – подумалось ей.

Однако задать свой главный вопрос Магда решилась лишь ближе к концу обеда, когда они уже приступили к десерту. Разговор явно предстоял не из легких, и она понимала, что от нее потребуются полное спокойствие и выдержка. Отец сделал все возможное, чтобы дочь не задумывалась на тяжелую тему, и потому будет не в восторге от ее расспросов.

– Папа, я хотела спросить тебя о Галине Уваровой.

– Какой еще… – начал было он, но тут же вспомнил и поджал губы. – Ах, о ней.

– Да. Мне нужно знать…

– Знать тебе ничего не нужно, – с нажимом перебил отец. – Надо только оправиться, забыть об этом и жить дальше.

– Как раз этого я хочу больше всего, – мягко сказала она, ловя его взгляд. – Но пока не очень получается.

– Уварова-то тут при чем? – устало спросил он.

– Помнишь, я рассказывала о девушке. Той, в нашей квартире. Она мне привиделась.

Отец кивнул, теперь уже не спуская с нее глаз.

– Я видела ее еще несколько раз. Она… – Магда замялась. Всей правды не скажешь – отец только напугается. Но в то же время нужно, чтобы он понимал серьезность положения. – Она что-то пытается сказать мне. Я чувствую, что она сердится. Мне кажется, эта незнакомка – как раз и есть Галина. Может, она ждет от меня каких-то действий?

– Действий? – нервно спросил он. – Что ты имеешь в виду?

– Я подумала, она успокоится и перестанет являться мне, если я схожу к ней на могилу, или поставлю свечку за нее, или поговорю с ее родными.

– Вот уж это совсем ни к чему! – поспешно проговорил отец и, заметив, что Магда удивленно вскинула брови, пояснил: – Зачем ходить и бередить чужие раны? Думаешь, тебе там обрадуются? Ты выжила, а она погибла. И пусть она спровоцировала автокатастрофу, ее родные наверняка продолжают думать, что главная виновница – это ты. Просто им так легче.

Со слов родных Магда знала, как все случилось: Галина Уварова поругалась с мужем, выпила бутылку вина и отправилась куда-то на поиски приключений. В результате, возможно, заснула за рулем и выехала на встречную полосу. Не исключался и тот вариант, что она нарочно устроила столкновение.

Магда, видимо, увидев мчащийся на нее автомобиль, запаниковала и, надеясь избежать столкновения, вывернула руль не в ту сторону, только усугубив ситуацию. Автомобили врезались друг в друга, Уварова, которая, ко всему прочему, была еще и не пристегнута, вылетела через лобовое стекло и погибла на месте. Конец истории.

Или только начало?..

– Папа, я не собираюсь снова вытаскивать на свет божий эту историю, – проговорила она, старательно сохраняя невозмутимость тона. – Мне нужно знать только одно: как выглядит Галина Уварова. Та ли это женщина, что приходит ко мне?

– А если да? Если это она тебе мерещится?

«Господи, кто бы знал!»

– Я уже сказала. Попрошу прощения, в церкви службу закажу… С Оксаной посоветуюсь, – с внезапным прозрением ответила Магда.

То, что она собирается спросить совета у жены, которую отец считал лучшей из женщин («А мама? Ее он окончательно похоронил в своем сердце? Вырвал с корнем и выбросил?»), должно было подействовать.

И подействовало.

– Я видел ее фотографии. Молодая, интересная. Темненькая такая.

«Темненькая, значит…»

– Этого недостаточно, – прервала его Магда. – Я должна увидеть своими глазами. Где она похоронена? Может, на кресте или памятнике есть фотография?

– Не знаю, есть или нет. Не помню. Сходим вместе и посмотрим, – сдался отец.