– Уже слышал, что учинила твоя протеже? Твой «нежный цветок», как ты её давеча окрестил, оказался с шипами. Да, ещё с какими!
Шейх Харун, читавший книгу полулежа на подушках, поднялся навстречу влетевшей в его покои матери. Пытаясь понять причину её возбуждения, он, взяв её за руки, и усадив на подушки рядом с собой, осторожно спросил:
– Что произошло?
– А то, мой милый, что твоя новая наложница, не пробыв в гареме и пяти минут, умудрилась подраться с Зейнаб, той, что раньше ты особо выделял среди остальных.
– Подралась? Не может этого быть! – он стремительно вскочил, в волнении принявшись мерить шагами комнату.
– Ещё как может! – женщина тоже поднялась. – Твоя Чарли, или как её там зовут, не просто её побила, нет, она пыталась её утопить! Ты это себе представляешь? Ты, вообще, уверен, что там, у себя на родине, её не разыскивает полиция? Может быть, она беглая преступница, или каторжанка?
Ответом ей был тихий смех:
– Успокойся, мама. Никакая она не преступница, просто очень растерянное и обиженное дитя. Ей, в последнее время пришлось очень нелегко, нужно её понять.
– Ты, меня, пожалуйста извини, дорогой, за то, что я возможно лезу сейчас не в своё дело, но, позволь, я всё же дам тебе совет. Не жди, когда она придёт в себя от горя. Ты, лишь потеряешь время, и упустишь возможность. Ничто не лечит разбитое сердце так, как новая любовь. Не давай ей времени прийти в себя, и начать строить козни и планы мести. Лучше начинай укрощать сейчас, пока она слаба и покорна.
Шейх остановился, внимательно посмотрел на мать:
– Что, ты посоветуешь?
Женщина, радуясь, что сын прислушивается к её советам, ответила:
– Только пожелай, и, я распоряжусь, чтобы уже сегодня ночью её доставили в твою опочивальню. Поверь мне, сын мой, чем раньше ты её покоришь, тем меньше головной боли она тебе доставит.
– Хм, – хмыкнул сын. – Однако, мадам, откуда такая уверенность? – скептически поднятая бровь говорила о том, что он несколько сомневается в правильности совета.
– Именно таким способом, твой великий отец, да простит Аллах его грехи, когда-то укротил меня. А, я, поверь мне, была ничуть не менее крепким орешком, чем твоя пленница.
Задумчивость в глазах шейха, сменило совершенно иное выражение. От предвкушения ночи любви с той, о которой он не переставал мечтать с самой первой встречи, его лицо приняло восторженное выражение, глаза заблестели.
– Ну, ни дать, ни взять, влюблённый идиот! – констатировала мать. – Так, что прикажешь делать с девушкой?
– Ты права, мама. Распорядись, чтобы её привели сегодня ко мне. Пора, нам, наконец, познакомиться поближе.
* * *
– Поднимайся, и следуй за мной! – ко мне, в сопровождении стражников, подошла старуха-распорядительница. Судя по её воинственному виду, меня, как минимум, ожидала порка.
Страх сковал внутренности. При мысли о том, что гаремные девицы в предвкушении наказания, следили за каждым моим движением, я изо всех сил сжала челюсти, чтобы ни в коем случае не выдать своего ужаса. Ну, и пусть. Выпорют сегодня, а завтра, я обязательно найду способ, чтобы за всё расквитаться.
Однако, меня, вопреки всему, пороть не стали, а провели длинными тускло освещёнными коридорами куда-то наверх. Пройдя три пролёта витиеватой лестницы, я очутилась перед богато украшенными коваными дверьми, охраняемыми вооружённой саблями охраной. После обмена «любезностями» на понятном лишь им языке, двери перед нами раскрыли, и, мы оказались в святая святых – личных покоях шейха Харуна бин Халиля.
В последний раз окинув меня критическим взглядом, и поправив мою причёску, «старая сводня», как я прозвала её за глаза, спешно покинула помещение, не забыв бросить мне напоследок, чтобы я вела себя прилично, и держала свой язык за зубами.
Оставшись одна, я, в первую очередь, кинулась к зарешеченным окнам, но, к сожалению, в опустившихся сумерках, не могла разглядеть ничего.
Разочарование. Одни сплошные разочарования. Как, и вся моя совершенно бессмысленная жизнь. Стоило ли так рваться навстречу новой жизни, чтобы в итоге лишиться всего, даже элементарной свободы, став невольницей ужасного шейха.
Глядя на приготовленное ложе в алькове, у меня не осталось ни малейших сомнений в том, для чего я здесь. Ну, разумеется, кто бы сомневался? Я ведь вещь, которую он приобрёл на рынке, так, почему бы ему не воспользоваться новоприобретённой игрушкой?
Я тут вся такая нарядная… Ни дать, ни взять – кукла в розовом платье. И шейх, подобно любому малышу, сорвёт всю нарядную упаковку, и наигравшись с игрушкой вдоволь, просто сломает её. А где место сломанной кукле? Правильно, в пыльном углу какого-нибудь сарая.
Но, я так не хочу! Это может произойти с кем угодно, но не со мной. Все двадцать лет своей жизни, я только и делала, что боролась. Не стоит опускать руки и сейчас. Что, если я поговорю с шейхом, всё ему объясню? Быть может, я смогу достучаться до него и всё объяснить?
Надежда придала мне сил, и опустившись на огромные подушки возле накрытого восточными сладостями и фруктами столика, я принялась ждать своего «хозяина».
Усталость и напряжение переполненного событиями дня, не могло сказаться и на моём состоянии. Подушки были такими мягкими, а я так устала…
Почувствовав сквозь сон лёгкие прикосновения к своей щеке, и приняв их спросонья за назойливого комара, я попыталась его прихлопнуть. Шлёпнув сама себя по лицу, я вскочила. Рядом раздался мужской смех. Вик?
Мгновенно проснувшись, я устремила взгляд в ту сторону, откуда доносился звук. Разочарование накрыло меня с головой. Рядом со мной сидел шейх.
Просторные белые одежды, на голове тюрбан, густая, скрывающая более половины лица борода, и не менее кустистые брови, из-за которых, его глаза превратились в тёмные отверстия…
Боже мой! Вблизи, он был ещё отвратительней, чем я помнила.