Проехав какое-то время, и убедившись, что погони за нами нет, мы решили остановиться. Нужно было где-то запастись продовольствием и водой, о которых, мы совершенно позабыли, покидая город. К счастью, оказалось, что Муса прекрасно знает здешние места. Он то и отвёз нас к знакомым погонщикам верблюдов, живущим за городом. У них мы смогли приобрести всё необходимое для дальнейшего пути.

– Вот, попробуй, – Том протянул мне кружку, с какой-то мутной жидкостью.

– Что это? – спросила я, отхлебнув, и тут же выплюнув всё на землю. Питьё было отвратительным на вкус, смутно напоминая по вкусу солёное коровье молоко, в котором перед этим сполоснули столовую тряпку.

– Верблюжье молоко, – улыбнулся мой спутник. – Оно очень полезное, и, кстати прекрасно утоляет жажду.

Вот как? Ну не знаю, как насчёт его полезных свойств, но привкус его мне очень не понравился, поэтому от дальнейшей дегустации молока я отказалась.

Начинало светать, и пришло время прощаться с Мусой. Он не мог сопровождать нас дальше, дела требовали его возвращения в Фарраджу. Я отошла в сторонку, не желая мешать друзьям прощаться. Фантом что-то говорил ему по-арабски, а Муса внимательно слушал и кивал головой. Я не понимала ни слова из их разговора, и это меня удручало. С недавних пор меня интересовало всё, что имело хоть какое-то отношение к Тому.

И тут, Муса сделал такое, отчего мои глаза попросту полезли из орбит. У нас мужчины всегда при прощании пожимают руки друг другу, и в этом нет ничего предосудительного. Но, когда Том протянул ему руку для прощания, Муса её не пожал, а почтительно склонившись, сначала прижался к ней губами, а затем и лбом. Дикость какая! Я никак не могла понять причины его жеста. Решив, что обо всём расспрошу Тома позже, я лишь издали помахала Мусе рукой, когда он уже отъезжая вдруг обернулся, и сдержанно кивнул мне.

Да, мужчины поистине странные существа… Кстати, о мужчинах… Я всё ещё не знала, как себя вести с Томом, после того, что между нами ночью было. Точнее, не совсем было. Ну, а если предельно точно, то совсем не было. Меня бросало в жар каждый раз, стоило мне только вспомнить его поцелуи и прикосновения. Интересно, а он чувствует то же, что и я, или же, всё это не имело для него никакого значения? Если последнее, то мне лучше умереть, потому что я больше никогда не смогу воспринимать его как чужого человека.

Будто почувствовав, что мои мысли в данный момент о нём, он подошёл ко мне:

– Чарли, я понимаю, что тебе не удалось ночью отдохнуть, но нам сейчас задерживаться никак нельзя. До тайного оазиса Аль – Сиррун не менее четырёх суток, и всё меньше времени остаётся до конца гонок.

– Ты сказал четверо суток? Ты знаешь, где он находится? – я не могла поверить в такую удачу. Неужели мне повезло, и не придётся долго его разыскивать?

– Ну, разумеется, знаю. Мне иногда приходится там останавливаться во время переездов, так что не волнуйся, мы справимся.

– Мы – то возможно и справимся, а как насчёт остальных участников? Мы ведь ничего о них не знаем. Удалось ли им спастись во время той песчаной бури? Не погибли ли от голода и жажды?

В ответ, мой спутник лишь пожал плечами, словно ему не было никакого дела до других людей, и, если честно, меня это слегка покоробило. Неужели возможно вот так, наплевательски относиться к чужим жизням? А случись, что со мной, ему так же будет всё равно?

Настроение как-то сразу испортилось. Словно почувствовав произошедшие во мне перемены, Том больше не делал никаких попыток общаться.

Когда припасы были собраны, мы в полном молчании уселись на своих коней, и продолжили путь.

Стараясь не терять драгоценного времени, мы двигались достаточно быстро. Мухиб, тот вообще не испытывал никакого дискомфорта, а высоко задрав свой хвост – «петушок» нёсся вперёд.

«Да, мистер Гастингс, могли ли вы предположить, что тот самый, как вы его называли?.. Ах да, кусок бесполезного мяса… Так вот, мистер Гастингс, если бы вы сейчас могли бы увидеть Мухиба, вы бы сильно пожалели бы о том, что поспешили списать его. Мухиб был в прекрасной форме, и, если будет на, то воля Всевышнего, мы сможем в целости и сохранности вернуться домой, то я непременно найду возможность выставить своего «араба» против любого вашего чемпиона, и бьюсь об заклад, что он обгонит его шутя».

Оставшийся путь до тайного оазиса прошёл на удивление спокойно. Не сговариваясь, мы с Томом всячески избегали разговоров о том памятном вечере. Дружески подтрунивая друг над другом, мы радовались тому, что по-прежнему сохраняли лидерство в гонке.

Прошли обещанные четверо суток, но оазиса мы так и не достигли. Вместо него, мы упёрлись в скалистые горы, что простирались на несколько миль вперёд. Выругавшись так, как совершенно не приличествовало леди, я под громкий хохот Тома поехала в обход. И тут, мой спутник меня удивил. Озорно подмигнув, он спустился вниз, и велев мне спешиться, взял под уздцы обоих коней, уверенно направился к скрытому от посторонних глаз потайному ходу прямо в скале.

Ничего не скажешь, это всё-таки замечательно, когда твой товарищ разбойник, который знает, где можно спрятаться от преследователей. Пещера, в которой мы очутились, казалось не имела конца. Бесчисленные повороты почти в кромешной тьме, если не считать самодельного факела, торчащего в стене на входе. Засветив его при помощи ружейного патрона, мы с его помощью умудрились ни разу не сбиться с пути.

Но вот, откуда – то спереди донеслось пение птиц. Это было удивительно! Откуда они здесь? Затем появился свет. Много света. Пройдя ещё немного вперёд, мы, к моему вящему удивлению вышли прямиком к скрытому оазису. Аль-Сиррун – тайный, теперь понятно откуда такое название. Оазис со всех сторон был надёжно скрыт скалами от людских глаз. Волосы на голове зашевелились, стоило мне представить, что было бы если Тома не было бы со мной. Я, как и многие другие до меня, просто бы проехала мимо, и никогда бы не нашла его.

Я с благодарностью сжала руку Тома, а он, ободряюще улыбнувшись, подтолкнул меня вперёд.