Свет Великой Империи да вознесется к вам братья и сестры. Да не затмит умы ваши наветы ложные. Да не застит мгла ваши глаза и не слепит уста ваши. Ложные боги – ложные слова. Нет никого выше Императора. Нет ничего важнее Империи. Пока процветает она, процветаем и мы. Пользуйся дарами ее, но не забывай и о служение ей. Лишь только упорным трудом на благо Империи, и ее Императора, сможем достичь мы просветления. Тяжелы пути истинного слуги их, но и награда в конце не меньше. Пусть славится мир наш. Пусть враги наши бояться, ибо возмездие приидет к ним. И падут они вместе со своими богами нечестивыми. Также как пали другие неверные и заблудшие души. Ибо правда на нашей стороне, а правда побеждает всегда. И пусть рассудят их Миор и дочь его Ардалия по справедливости. Ибо праведны они и слово их верно. Так восславьте братья и сестры Империю и Императора. И пусть свет их озарит вас, и супротив нечестивцев направит.

Придорожная корчма хоть и не вмещала много народу, была забита до отказа. Бедный корчмарь разрывался между гостями. Две его дочери тоже. Словно молодые белочки они юрко проталкивались сквозь разномастных постояльцев и гостей заведения. Высокий юноша в синем, с голубоватым отливом, плаще, громко требовал сменить его коня, так как он де имперский посланник и везет важное сообщение. Но как бы он не тщился, перекричать такой гул голосов он не мог. В дальнем углу трое мужчин в потрепанной временем одежде, похоже, уже изрядно набравшиеся, затеяли борьбу на руках. Четвертый, только вышедший из юного возраста парень, пытался склеить одну из разносчиц. Но белокурая пышногрудая девица сразу дала понять, что бедолаге ничего не светит. Ее сестра тоже ответила отказом, легко рассмеявшись и увернувшись от тянущейся к ней руки паренька. В противоположном углу за небольшим столиком сидел одинокий светловолосый мужчина и медленно отпивал пиво из большой деревянной кружки, наблюдая за происходящим. Посреди зала за длинным столом творилось еще большее буйство. Маленький щуплый мужичок, сметя со своей части стола всю посуда, забрался наверх и принялся плясать, делая при этом невероятно нелепые движения. Другой седой и сморщенный, словно гриб, подвывал ему на самодельной дудке. Рядом двое громил выясняли отношение с потрепанным видом палатером в кольчужной рубахе до колен и эмблемой чёрного единорога на груди. Палатер уже извлек свой меч и угрожающе размахивал им перед лицом громил. Те лишь смеялись в ответ, а спутники палатера, пытались его успокоить. Кто-то голосил песни, кто-то уже лежал лицом на столе, а часть и под ним. У некоторых мужчин на коленях сидели женщины, по виду которых сразу можно было понять, чем они промышляют. Не знаю, были ли они постоянным атрибутом корчмы или пришли откуда-то, но это не мешало им заниматься тем, для чего они были предназначены.

Я смотрел на все это со стороны, все больше убеждаясь в том, что в большинстве своем люди являют из себя довольно жалкое зрелище. Черноволосая дочка корчмаря ласково улыбнулась мне, ставя передо мной кружку пенящегося холодного пива. Она отличалась от своей светловолосой сестрицы, словно небо от земли. Наверное, у них разные матери подумал я. А может они и не сестры вовсе. У черноволосой девушки были маленькие аккуратные грудки и голубые глаза. Тонкие, но аппетитные губы были растянуты в приятной улыбке. Она определенно была красива, но с Шейлой сравниться не могла. По крайней мере, для меня. Я угрюмо кивнул ей в ответ и бросил на стол пару медных слэнов. Она, все также улыбаясь, забрала деньги и ускользнула, соблазнительно покручивая бедрами. Я потрогал небольшой мешочек, притороченный у меня на поясе. Денег, так любезно предоставленных мне покойным Лотаром, практически не осталось. Впервые открыв его кошелек, я обнаружил там один золотой, пару серебряных и горсть медных слэнов. Золото и серебро, я при прощание, отдал Шейле. Поначалу она отказывалась брать, но потом все же согласилась. Мы попрощались практически сразу после того как покинули Душные Чащобы. Ласир и Карим как и говорили, отправились на юг. Мастер предупредил о том, что когда он восстановит орден, нас призовут чтобы вновь служить его делу. Конечно, в том случае если нам удастся выжить. В чем он по правде сомневался. Попрощавшись с ними, я и Шейла еще какое-то время шли вместе. Но вскоре, достигнув развилки дорог у тракта, расстались и с ней. Прощание было недолгим и немного грустным. Всунув ей в руку монеты, я поцеловал ее на прощание, и мы разошлись, она на север, а я на северо-запад. Вскоре я наткнулся на указатель обозначающий дорогу к Пазре и, поняв, что двигаюсь в нужную мне сторону, продолжил свой путь. Пару дней спустя я оказался в этой корчме. Один, без спутников и практически с пустыми карманами, следуя за непонятной мне целью.

Сцена с палатером достигла своего апогея. Взмахнув мечом, он рубанул по столу, послышался треск, полетела посуда и еда, но крепкое дерево не поддалось. Его спутники схватили палатера под руки, один из громил поднял над собой лавку, защищаясь, второй благоразумно решил отойти в сторону. Закричал хозяин, подбежал к спорщикам, махая руками. Отовсюду слышались смех, вздохи, подбадривающие выкрики, но были и те, кто равнодушно молчал. Я отвернулся и уставился в свою кружку. Мне порядком надоело это сборища. Пускай делают что хотят, лишь бы меня не доставали.

– Жалкое зрелище, – сказал вкрадчивый мужской голос. – Не правда ли?

Я поднял глаза. Из-за суматохи я даже не заметил, что ко мне подсел светловолосый мужчина, сидевший ранее за дальним столом. Его светло-зеленые глаза с наглым интересом рассматривали меня. На пухлых губах играла не менее наглая ухмылка.

– Угу, – буркнул я и отвернулся, надеясь, что он уйдет. Но мужчина и не собирался уходить.

– Не разговорчивый, – проговорил он со смехом. – Это хорошо. Особенно в наше время. Скажешь лишнее слово, и ты покойник. Не так ли?

– Не знаю. Тебе лучше знать, – огрызнулся я, давая понять, что не хочу с ним разговаривать.

– Думаю, что ты знаешь это не хуже моего, – он звучно отхлебнул из кружки и так же звучно поставил ее на стол, выплеснув немного содержимого на столешницу. Затем ласково ухватил за руку, пробегавшую мимо, пышногрудую светловолоску, и попросил принести еще две кружки. Та весело кивнула и убежала. Ссора между палатерем и двумя охламонами тем временем стихла, двое смутьянов ушли, а раскрасневшейся палатер сидел и гневно хлебал пиво из огромной кружки, принесенной ему лично хозяином корчмы.

– Так куда, говоришь, ты держишь путь? – как бы невзначай спросил незнакомец.

– Я ничего тебе не говорил.

– Да!? Значит, мне показалось, – он улыбнулся и, облокотившись на стол, наклонился ко мне.

– Бежишь от кого-то? – спросил он с все той же ехидной улыбочкой.

– Нет! – слишком громко и гневно выкрикнул я, так что получилось крайне неправдоподобно. Я тут же смутился, а незнакомец громко рассмеялся.

– Ясно, – проговорил он.

– Я иду в Пазру. Хочу стать подмастерьем, – не знаю, зачем пояснил я. Этому научил меня Ласир, сказавший, что на бедного одинокого парня, идущего в большой город в поисках работы, никто не обратит внимания. – Мой отец не в силах прокормить всех своих детей. Поэтому он послал меня в город, чтобы я поступил на службу к одному из мастеров. Так я принесу своей семье больше пользы. Ну а на крайней случай, вступлю в городскую стражу.

Я замолчал, полностью выдав всю легенду придуманную мне Ласиром.

– Ясно, – вновь повторил светловолосый. – А почему именно Пазра? Хотя можешь не отвечать. Потому что ближе. И потому что Пазра один из крупнейших ремесленных городов Империи. Я угадал?

– Угадал, – ответил я.

– Отличная история, – хмыкнул мужчина. – Я бы сказал вполне приемлемая. Большинство олухов тебе поверит. Таких, как вот эти.

Он обвел рукой посетителей корчмы.

– Это правда, – выпалил я.

– Конечно, – уже более серьезно подтвердил он. – Для большинства. И знаешь пусть так и будет. Вот только меня ты не проведешь.

– Ты хочешь сказать, что я лгу, – гневно прошипел я.

– Да, – честно ответил светловолосый.

– И с чего это мне врать. Я вообще мог с тобой не разговаривать.

– Мог. Но, тем не менее, говоришь. А почему ты мне лжешь, ты и сам знаешь. Ведь на то есть особые причины, не так ли? Можешь не отвечать. Знаешь, я могу тебя понять. Ты бежишь от чего-то или от кого-то. Подожди, не перебивай. И ты этого боишься. И правильно делаешь. Вот только врешь ты плохо. Во-первых, ты слишком дерзок и умен для крестьянского сына. Во-вторых, ты не похож на человека из претории Валента. Да и то, что ты занимался крестьянским трудом тоже не видно. Хотя большинство не обратит на это внимание.

– Ну и что дальше? – кисло спросил я, прикидывая расстояние до его шеи. Убить его было проще всего. Но вокруг было слишком много свидетелей. А яда, чтобы подсыпать ему в кружку, у меня не было. Светловолосая дочка корчмаря тем временем принесла заказанное мужчиной пиво и поставила перед нами. Мужчина пододвинул одну из них мне.

– А ничего, – сказал он. – И не надо на меня так смотреть. Даже не думай. Ничего у тебя не выйдет. К тому же это совершенно не нужно. Я тебе не враг.

– Но и не друг.

– Это тоже верно, – серьезно кивнул мужчина. – В наше время дружбу надо заслужить, а затем очень постараться, чтобы не потерять.

– Тогда кто ты и что тебе нужно от меня нужно?

– Скажем так, временный соратник. А звать меня можешь Лифом.

– Ну а меня…

Договорить я не успел. Дверь с грохотом отворилась, и в корчму ввалилась группа воинов. У всех на поясе висели длинные, с узким лезвием, мечи. У одного имелся арбалет. На всех вошедших были короткие кольчуги, железные поножи и наплечники. Руки в кольчужных рукавицах покоились на рукоятях мечей. Корчмарь тут же подбежал к вошедшим и низко заискивающе поклонился. Стоявший впереди, низкорослый крупного телосложения, мужчина с раздражением оттолкнул его в сторону. Сняв шлем, он сделал шаг вперед, оттесняя и без того испуганного корчмаря. Длинные волосы мокрой прядью упали на плечи, со лба скатывались струйки пота и терялись в пушистых темных усах.

– Мы кое-кого ищем, – громко сказал усач, хотя в наступившей тишине было слышно, как скребутся мыши.

– И кого эйто, – осмелился спросить щуплый мужичок, один из тех, что не так давно пытался бороться на руках, но тут же замолк и опустил голову под злобным взглядом воина.

– Беглецов, – тем не менее, пояснил тот. – Сейчас мы проверим каждого, если кому-то здесь есть что скрывать, прошу сдаться сразу.

Таких не нашлось. Все благоразумно молчали, отводя взоры или опустив голову.

– На каком таком основание? – подбоченившись, крикнул пьяный палатер.

– А кто спрашивает, – гаркнул усач.

– Я Виндол из дома Гарт, – ответил палатер, но судя по виду прыти в нем поубавилось.

Воин хмыкнул, а его спутники громко рассмеялись.

– Приказ его светлейшества претора Валенты, – усач извлек из ножен меч и указал острием на палатера. – И вас, господин Виндол из дома Гарт, я проверю первым.

Сконфуженный палатер возмущенно фыркнул, но, тем не менее, меча не извлек, а сел на место, что-то недовольно бурча себе под нос. Усатый воин пошёл меж столов. Его братия двинулась вслед за ним. Они тормошили каждого. Поднимали спящих, доставали их из под столов. Одного пьянчугу, неспособного связать и двух слов, выволокли за шкирку на улицу. Недовольного палатера, как и было обещано, проверили первым. Тот громко возмущался и гневно фыркал, но бумаги предоставил. После этого его оставили в покое. У большинства посетителей, как и следовало ожидать, никаких бумаг и грамот при себе не было. Таких усатый вояка о чем-то гневно спрашивал, некоторых бил, некоторым отпускал подзатыльники. Наступила и наша очередь. Усач, встав перед нашим столом, окинул нас долгим и злобным взглядом.

– Кто такие будете? – гневно гаркнул он. – Грамоту иль иные бумаги при себе имеете?

– А с какой целью интересуетесь, любезный? – спросил Лиф, спокойно попивая пиво и даже не смотря в его сторону.

У воина казалось, усы встали дыбом. Он покраснел словно вареный рак.

– Да кто ты такой чтобы…

– А ты кто такой? – прервал его Лиф. – И на каком основании отрываешь меня от моих дел?

– Приказ претора, – воин так раздулся, что казалось, что он вот-вот лопнет.

– Языком может трепать каждый, – все так же спокойно произнес Лиф, отхлебнув из кружки. – Я не верю устным приказам, только если они не произносятся из уст отдающего. Покажите подтверждение. И не стоит хвататься за меч любезный.

Лиф с грохотом поставил кружку на стол и впервые посмотрел на воина. Наглый вызов, так и искрящийся в его зеленых глазах, немного сбил пыл воина, но не до конца.

– Я ничего не буду тебе показывать.

– Ну на нет и суда нет. Тогда я в свою очередь вам тоже не чем не обязан. Попрошу отойти, вы мне мешаете.

На этом терпение воина кончилось. Его меч со свистом покинул ножны. Также поступили и четверо его спутников.

– Слушай ты, деревенщина, либо говоришь по-хорошему…

– Либо ничего, – закончил за него Лиф. – И что за отношение к сельским жителям? Они кормят ваши нахальные рожи, которые, между прочем, никак не смахивают на городские.

Усатый вояка взвыл, взмахнул мечом, но тот лишь вспорол воздух. Место, на котором только что восседал Лиф, уже было пусто, а тот уже стоял на ногах, чуть поодаль держа в руках короткий прямой меч. Мой змеиный кинжал был спрятан под штаниной за отворотом сапога, но когда началась заварушка, он тут же оказался у меня в руках. Лиф увернувшись, ударил плашмя мечом по голове усача. Тот всхрапнул и повалился на пол. На Лифа бросились остальные. Я напал сзади, ударил одного в затылок рукоятью кинжала, но на воине был шлем и он, выругавшись, повернулся ко мне. К моему вящему счастью все закончилось довольно быстро. Нам на помощь пришел палатер и его спутники. Со своих мест вскочило еще пара людей. Горе вояк быстро обезоружили и, скрутив, стащили всех в один угол. Корчмарь бегал кругами, постоянно охая и ахая. Ему велели заткнуться. Лиф, вернув меч в ножны, медленно подошел и наклонился над усатым воякой. Тот уже очухался и громко стонал, мотая головой из стороны в сторону.

– Я же вас просил не хвататься за меч, – приятно улыбаясь, проговорил он.

– Пошел ты, – просипел воин, пуская кровавые пузыри. – Ты пожалеешь об этом. Вы все пожалеете. Обещаю. Претор узнает о вашем неповиновение.

Корчмарь вновь запричитал, и его оттеснили в сторону.

– Может и узнает. А может, и нет. Мне почем знать, – хохотнул Лиф. – Лично меня вы не убедили, что действуете от его лица.

– Меня тоже, – выкрикнул из-за его спины палатер с единорогом.

– Под кольчугой, – уже более смиренно, прошипел воин, корчась от боли.

– И что у вас там? – Лиф сделал вид, что не понимает.

– Приказы претора.

– Так значит, они все же есть. Ну что ж, показывайте.

Лиф развязал ему руки. Воин, немного помешкав, извлек свернутый пергамент и протянул его трясущейся рукой Лифу. Тот довольно медленно и чопорно, его принял. Так же медленно развернул, и быстро пробежав глазами по тексту, вернул обратно.

– Вот теперь верю, – с усмешкой на губах проговорил он. – Сразу бы так. Сэкономили бы мое время. В таком случае я предоставлю тебе свои бумаги, хотя в связи с вашим поведением вполне мог бы этого не делать. Но к вашему счастью я, не вы.

Лиф выпрямился и залез в небольшой кошель, притороченный к его поясу. Оттуда он достал свернутую трубочкой и пожелтевшую по краям бумагу, которая была перевязана, синей шелковой ленточкой. Не переставая издевательски ухмыляться, он передал ее усатому воину, который уже поднялся и поглядывал на присутствующих недобрым взглядом. Воин с опаской принял бумагу, медленно развязал ленту и, развернув лист начал читать. По тому, как менялось его лицо, можно было понять, что прочитанное его как минимум удивило. Сначала лицо мужчины покраснело, затем побелело, а после прибрело зеленоватый оттенок. Он быстро свернул бумагу в обратное состояние, завязал ленту и поспешно вернул Лифу.

– Прошу прощения господин, – откашлявшись, проговорил он. – Мы не предполагали. Приношу свои глубочайшие извинения за беспокойство.

– Принимается, – коротко кивнул Лиф, пряча бумаги в кошель. – А теперь извольте.

Он повернулся, собираясь уйти.

– Хм, господин, – усач вновь кашлянул чуть громче. – А этот юноша, он…

Не договорив, он указал на меня.

– Он со мной. Что еще?

– Нам бы это, – воин замялся. – Его бумаги, раз он с вами.

– А моего слова значит вам не достаточно, – Лиф изобразил ярость на лице, надо признать достаточно правдоподобно. – Я уже предоставил вам свои и, думаю, что этого вполне хватит.

– Да! – тут же горячо согласился воин, – Просто беглецы были примерно его возраста, поэтому…

– Мне плевать на ваших беглецов, – отмахнулся Лиф. – Единственный, от кого этот парень может сбежать, так это я. Но он знает, что с ним будет, если он это сделает. А теперь я думаю, что вы закончили любезный. Здесь нет тех, кого вы ищете. Разве их только укрывает хозяин сего заведения. Но это уже не ко мне.

Корчмарь весь затрясся, услышав эти слова. Воин поклонился, освободил остальных и, схватив брыкающего хозяина за загривок поволок его к погребу, чтобы проверить, не скрывает ли тот кого-то внутри. Постояльцы, немного пороптав и повозмущавшись, вернулись на свои места. Палатер, весело гоготнув, дружески хлопнул по плечу Лифа и подмигнул мне. Лиф ответил тем же. Я лишь коротко кивнул, и мы вернулись за свой стол. Светловолосая девушка тут же принесла нам еще две кружки с пивом, заказанные для нас палатером. Тот, в свою очередь кивнул нам из-за своего стола, и высоко подняв свою кружку, отсалютовал ей в нашу сторону. Лиф, благодарственно улыбнувшись, повторил его движение.

– Восторженный дурак, – констатировал он, ставя кружку на стол и не переставая улыбаться. – Но зачатки храбрости есть, хоть и совсем ничтожные. Впрочем, в этом он ничем не отличается от других палатеров. Кстати интересный у тебя кинжал.

– Какой кинжал? – я решил прикинуться, что не понимаю его.

– Тот, которым ты пару минут назад размахивал перед всеми, – он пронзил меня взглядом. – На твоем месте я бы меньше светил этим оружием, дружок. Змеи, как правило, подлые и ядовитые твари. Они не признают хозяев, и легко укусят руку, протянутую им. Он скорее погубит тебя, чем защитит.

– Ты уже видел где-то такое оружие? – не зная, что ответить на его слова спросил я.

– Да.

– Где? – слишком яро спросил я.

– У тебя. Когда ты им размахивал, – Лиф, рассмеявшись, отвернулся и сделал вид, что наблюдает за темноволосой дочкой корчмаря.

Меня это сильно разозлило. Лиф явно издевался надо мной. Он словно кот с мышью играл со мной только в ему понятную игру и мне это не нравилось. Я не знал кто он и что ему от меня нужно. И недолго думаю, напрямую задал ему этот вопрос.

– Ну вот, опять, – он скривил лицо. – Ты и в правду дурак парень или только прикидываешься. Я же сказал, я Лиф. И это все что пока тебе следует знать. К тому же, ты мог бы меня поблагодарить, за то, что я спас твою задницу.

Я лишь презрительно фыркнул и отвернулся. Лиф, ухмыляясь, не сводил с меня глаз.

– Ну нет, так нет, – в конце концов, весело проговорил он. – Я не гордый. Кстати, прежде чем нас потревожили эти олухи ты, кажется, хотел представиться. Так как мне тебя называть.

Мне уже расхотелось что-либо ему говорить. Но отставать, по всей видимости, он не собирался, поэтому пришлось придумывать себе новое имя.

– Ворон, – выпалил я первое пришедшее мне в голову слово. Этих наглых птиц я не раз видел по дороге сюда. Они, соответствуя своему названию, облепляли тракт в поисках поживы.

– Ну что ж сойдет, – кивнул головой Лиф. – В любом случае это имя не хуже остальных. Приятно познакомиться, Ворон. Ну, по крайней мере, мне.

И он громко рассмеялся. Затем залпом осушил свою кружку, с грохотом поставил ее на стол, после чего встал.

– Тогда до завтра, Ворон.

– До завтра? – непонимающе переспросил я. Мне казалось, что я отделался от его присутствия.

– Ну да, – невозмутимо провозгласил Лиф. – Ты же идешь в Пазру. Значит нам по пути. Ну, какое-то время. И мне не скучно и тебе безопасней. Так что завтра в путь. А теперь, пожалуй, пора мне отдохнуть. Да и тебе советую не засиживаться.

Он ушел так быстро, что я даже и ответить не успел. Хотя мои отговорки вряд ли бы на него повлияли, и я лишь впустую сотряс словами воздух. Конечно, я никуда не собирался с ним идти. Пусть думает что хочет. Я еще немного посидел, допил свое пиво, а потом отправился спать. Денег осталось совсем мало, и снимать комнату было бы крайне неблагоразумно с моей стороны. Поэтому, я решил заночевать на улице. Благо для этого хозяин соорудил небольшой навес с задней части корчмы рядом со стойлами для лошадей. Туда я отправился. Под навесом уже устроилось несколько человек таких же, как и я. Пристроившись с краю, я некоторое время ворочался на грубой и жесткой земле, борясь с холодом, а потом провалился в сон темный и густой. Серые тени вновь преследовали меня и как всегда я не понимал, чего они от меня хотят.

Проснулся я от резкой боли в заломанных за спину руках. Я хотел закричать, но чья-то жесткая рука всунула мне в рот кляп. Меня ударили по затылку, да так что пред глазами заплясали мелкие искорки, но сознания я не потерял. Пара крепких рук подняла меня на ноги, и поволокли в непонятном направлении. Было темно, и я практически ничего не видел. За попытку вырваться я получил сильный удар в спину и пару «ласковых» слов в мой адрес, сказанные грубым мужским голосом. Помимо тех, что тащили меня, я различил пару силуэтов людей идущих впереди и несколько человек по сторонам. Они практически не разговаривали между собой. Шли мы не слишком долго, меня притащили в небольшую рощицу, где у костра сидело два человека. Толчком в спину меня заставили встать на колени и вырвали изо рта кляп. Я откашлялся, сплюнул на землю, но говорить ничего не стал, ожидая, что будет дальше.

– Ну, кто это у нас тут? – раздался голос одного из сидящих у костра. При отсвете пламени я мог видеть его лицо. Рябое, с красными прожилками и огромным расплющенным носом. Мерзкое и отвратительное, как впрочем, и голос его владельца. У заговорившего были рыжие клочковатые волосы. Рядом с ним у поваленного пня, на котором он и сидел, лежал огромный двуручный меч. С другой стороны лежали стальные начищенные до блеска латы. На коленях он держал шлем с хищным острым забралом и плюмажем из конских волос окрашенных в красный цвет. На установленном над костром вертеле жарилось тушка дикой свиньи, распространяя по округе дурманящий запах мяса.

– Тот самый щенок из корчмы, о котором я тебе говорил, – ответил рыжему второй, сидевший ко мне спиной. Впрочем, мне не надо было видеть его лица, чтобы понять кто он такой. Я узнал его. Это был усатый воин из таверны.

– Тот самый? – глупо переспросил рыжий здоровяк, откладывая шлем в сторону. – И с чего ты взял, что нам нужен именно он?

– Он саданул меня кинжалом по затылку, – проворчал один из стоящих чуть поодаль воинов. Они не садились к костру, а стояли, оцепив полянку полукругом.

– Заткнись, – гаркнул усатый воин, – всем насрать кто и чем тебя ударил. Этот парнишка вроде как под защитой того пса. Вот только корчмарь утверждает, что явился он позже своего, так называемого, покровителя.

– Ну и что? – как бы непонимающе процедил здоровяк. – Может он отсутствовал по его поручению?

Они уже явно обсуждали это ранее, но почему то решили разыграть эту сцену передо мной.

– Может и так, только вот сидели они по раздельности и вид, судя по опросу других очевидцев, у парня был такой, что он и духом не знал о, кхм, своем так сказать хозяине.

– Допустим, – протянул рыжий воин. – Но ведь судя по тому, кем тебе представился этот, эм, человек, они могли и не афишировать свое знакомство.

– Могли, – вновь согласился усач. – Но есть еще кое-что. Минтор.

Высокий, словно жердь, воин быстро подошел к усачу и, достав из-за голенища сапога кинжал, отдал ему. Меня охватил холод. Я только сейчас понял, что при мне нет змеиного кинжала. Может они забрали и остальное, промелькнуло у меня в голове. Но нет. Медальон магистра все так же холодил мою грудь и тяжелил шею. Кольцо, подаренное Лией, было на пальце. Я всегда одевал их на себя ложась спать. Кристалл же был в моем кармане. Я чувствовал его неприятный холод даже сквозь ткань штанов и тряпицу, в которую он был завернут.

– Вот это, – усатый воин покрутил отданное ему оружие в руках, а затем передал рыжему. Тот принял его, внимательно осмотрел, затем презрительно фыркнул и вогнал кинжал рядом с собой в пень на котором сидел.

– Откуда он у тебя? – обратился он ко мне. Недожавшись ответа он продолжил.

– Ты не похож на змею.

– Нет, не похож, – подтвердил усатый воин.

– Тогда кто ты? И откуда у тебя это оружие?

– Если он не змея, – проговорил, вставая усатый воин, – то значит он забрал этот кинжал у змеи.

– Может они сами ему отдали, – вставил все еще стоявший у костра Минтор. Он с жадностью вдыхал ароматы готовящегося мяса, и завистью поглядывая на крутящего вертел рыжего воина.

– Заткнись, – огрызнулся усач, – еще один умник. Иди лучше проверь, нет ли никого поблизости.

– Кого-то ждешь? – хмыкнул рыжий.

– Мало ли. Все-таки тот хрен заступился за него. Значит, имел свой интерес. А уж, такие как он никогда не упустит своего.

– Ты же сказал, что он даже не заметит исчезновения парня до утра?

– Не заметит, но подстраховаться не помешает. Ну чего ты вылупился идиот. Я же сказал, иди, обойди округу. И возьми с собой Клидоса.

Минтор тяжело вздохнул и скрылся средь деревцев рощи. Клидос, тот самый, которого я, судя по его словам, ударил по голове, пошел следом. Усатый воин медленно приблизился ко мне. Некоторое время смотрел на меня надменно сверху вниз. Затем, не говоря ни слова, сильно ударил меня обратной стороной ладони по лицу. В ушах зазвенело, но я гордо поднял голову и посмотрел ему в глаза. Воин ухмыльнулся, и смачно сплюнув наземь, наклонился ко мне.

– Молчишь, – прошипел он сквозь зубы, изо рта у него воняло чесноком и гнилью. – Ну ничего, заговоришь. И лучше для тебя это сделать прямо сейчас. Откуда у тебя этот кинжал и что тебя связывает с человеком из корчмы? А? Ну! Говори же сукин ты сын.

Я молча ухмыльнулся ему в ответ. Смысла что-либо говорить не было. Я знал, что в любом случае умру. И рассказывать этим дуракам я ничего не собирался. Поэтому, я лишь ехидно улыбался, глядя прямо в глаза усача.

– Ах ты, щенок, – взъярился тот. Он снова ударил меня. Раз, два. Затем третий, от которого я повалился на бок.

– Оставь ты его, Соляр, – наконец отозвался наблюдавший за этим рыжий воин. На лице его играло полное безразличие, но глаза, глаза говорили о многом.

– Пусть молчит, – продолжил он. – Отдадим его заказчику. И пусть сам разбирается. Наше дело поймать, а что с ними делать дальше, пусть решают другие.

– Но…

– Я сказал, хватит, – внезапно рявкнул рыжий. – Достаточно. Вы двое.

Он указал на двоих воинов.

– Охраняйте его. Вы трое поляну. Остальные садитесь. Свинья готова.

Четверо воинов радостно бросились к костру и мигом сняли вертел с огня. Остальные злобно поглядывали на них и рыжего воина. Один из тех, кого приставили ко мне, от обиды отвесил мне небольшого пинка. Я недобро зыркнул в его сторону, но тот даже не смотрел в мою сторону. Взоры всех были направлены на товарищей, которые уже приступили к поеданию мяса, громко чавкая и смеясь. Через некоторое время вернулись Минтор и Клидос. Выслушав доклад о том, что никого подозрительного они поблизости не обнаружили, усатый воин, названный Соляром, разрешил им присоединиться к остальным. Сидящии у костра раскупорили большой мех с вином и, звучно отхлебывая оттуда, стал передавать его по кругу.

– Опять нам объедки достанутся, – проворчал воин, тот, что меня пнул. – Несправедливо.

– А где ты ее видел справедливость-то, – прогнусавил второй маленький щуплый человек. – Главное чтобы оставили немного мяса и вина. Да у костра погреться дали, а большего мне и не надо.

– Дурак ты Пим.

– С чего это?

– Да просто дурак. Тебе кидают подачки, а ты и рад. Вот поэтому ты и не сидишь там со всеми, а стоишь и охраняешь этого сопляка.

Он снова толкнул меня в спину.

– Сам ты дурак. Ты-то тоже здесь рядом. Так что не умничай. Чего замолчал. Колпс!? Эй, а ты кто так…

Позади, послышался хрип, я резко обернулся. Пим с перекошенным лицом мягко повалился в траву. Лиф с окровавленным мечом в руках тихо опустился рядом со мной. На лице его играла невозмутимая улыбка. Он приложил указательный палец к губам, призывая меня к молчанию.

– Тише парень, – прошептал он, – сейчас я тебя развяжу.

Он перерезал веревку, связывающую мои руки. Я размял затекшие запястья, тихо поднялся, подобрал меч мертвого Колпса, при этом пнув его тело в отместку за его тычки. Воины у костра громко смеялись, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Я огляделся, ища глазами троих воинов стоявших на охране поляны. Но никого не увидел. Поймавший мой взгляд Лиф лишь молча провел большим пальцем по горлу. Я одобрительно кивнул. Затем указал на просвет меж деревьев. На что Лиф отрицательно покачал головой и указал острием меча на костер. Мне это не понравилось, но пришлось согласиться. Оставлять в живых остальных было бы неблагоразумно.

Напали мы внезапно. Лиф, словно горный козел, перескочил через костер и отхлёбывающего из меха Минтора. Тот поперхнулся и выронил мех из рук. Лиф, оказавшись напротив рыжего воина, ударил от плеча сильно со свистом. Рыжий увидел его и потянулся к двуручнику, но было уже поздно. Меч Лифа отсек ему правую руку и вошел в плоть чуть ли не до середины груди. Я наотмашь ударил одного из воинов по голове, послышался дикий хруст и воин повалился ничком прямо в костер. Я тут же ударил второго, тот заслонился рукой, это спасло ему жизнь, но ненадолго. Я оставил визжащего обезумевшего воина, который лопоча, укачивал свою культю. Кровь из нее обильно поливала землю. На меня напал Клидос, громко крича, он размахивал мечом словно безумный. Я хотя и не был мастером во владение мечами, но к концу обучения все же чему-то научился. Да и ловкости мне было не занимать. Меч был тяжеловат для меня, поэтому я держал его двумя руками. Клидос напирал. Я уворачивался и петлял, а затем, выждав момент, когда меч Клидоса просвистел рядом с моим плечом, с нажимом вогнал лезвие ему в грудь. Острие с хрустом пробила легкую кольчугу, и вошло в плоть. Клидос со свистом выдохнул и выронил меч. Я отпихнул его ногой, освобождая клинок. Огляделся. Остальные напирали на Лифа. Двоих он уже порубил и сейчас защищался от Солера и Минтора. Я налетел на длинновязого Минтора и хотел зарубить сзади, но тот, увидев меня боковым зрением, резко развернулся. К моему несчастью он был более искусным воином, чем Клидос. Минтор сделал ложный замах, я увернулся от него и чуть было не был разрублен пополам в последний момент, загородившись мечом. Лезвие звонко звякнуло о лезвие, и клинок моего меч с густым печальным стоном сломался пополам. Минтор не теряя времени, напал, я метнул в него оставшеюся в руках часть своего оружия. Тот без труда увернулся и с новыми силами кинулся на меня. Я побежал. Клинок противника пару раз просвистел над моей головой. Перепрыгнув через костер и горящий в нем труп воина, я на бегу выдернул воткнутый рыжим воином в пень кинжал. Но тут же споткнулся, на валяющимся в траве шлеме с красным плюмажем. Кинжал выпал у меня из руки и отлетел в сторону, а я распластался на утоптанной людскими сапогами траве. Тут же перевернулся на спину, но встать не успел. Минтор гикнул, занося на до мной меч, я в безнадежности укрылся рукой. Голова Минтора отделилась от туловище как раз в тот момент, когда его меч должен был опуститься на меня. Туловище, лишившееся своей главной части тут же повалилось назад под тяжестью отведенного назад клинка. Стоящий позади него Лиф, с забрызганным от крови лицом с окровавленным клинком в руке, хищно улыбнулся. Казалось, что улыбка никогда не сходит с его лица.

– Да парень, умеешь ты расположить к себе людей, – он подошел ко мне, подал руку. Я ухватился, и он помог мне встать. Поляна была усеяна трупами. Костер практически потух, обглодав тело убитого мной воина. Тошнотворно сладкий запах горелого мяса распространялся по всей рощице. Лиф одним ударом добил все еще стоящего на коленях стонущего воина, лелеющего, словно ребенка, обрубок руки. Затем спрятав меч в ножны, Лиф велел стащить все трупы в одну кучу предварительно обыскав. Сперва я нашарил в траве кинжал и засунул его за отворот сапога. Надо было бы его там и оставить, но другого оружия у меня не было, а носить при себе неудобный и громоздкий меч, я не хотел. Вернув себе кинжал, я помог Лифу стащить трупы в одну кучу. Мы свалили их меж деревьев. Обшарили их карманы и посрезали кошельки. Все деньги и драгоценности, найденные на телах, Лиф забрал себе.

– Я думаю, что вся награда причитается мне. Я ведь спас тебе жизнь, – пояснил он.

Я согласно кивнул. Он был прав, да и сражался неплохо. Ссориться с ним из-за денег я не собирался.

– К тому же я обязуюсь кормить тебя и подавать бокал вина и кружку пива каждый раз, когда подвернется такая возможность в нашем совместном пути в сторону Пазры. О, я смотрю, ты уже не кривишь так лицо, когда я упоминаю о своей компании в дороги. Впрочем, у тебя нет выбора. Лучше со мной, чем без меня. Думаю, я доказал тебе это уже дважды.

– Выбор есть всегда, – вспомнил я чьи-то слова, может даже мои. Я уже и не помнил.

– Да, – ухмыльнулся Лиф. – Но не в твоем случае. Не советую тебе выбирать парень. А если все же станешь, то прими правильное решение.

Он встал и подошел к потухшему костру.

– Натаскай дров, – распорядился он.

– Ты что собираешься здесь задержаться, – удивленно спросил я. Меня не прельщало соседство с трупами.

– Да. До утра, – невозмутимо ответил Лиф. – А чем это место хуже других. У них еще осталось половина свиньи. Когда я их рубил, то старался не забрызгать мясо кровью. Хотя толика крови нам ничем не навредит. К примеру, некоторые дикие племена из Задара пьют кровь своих побежденных врагов и поедают их сердца. Но мы ведь не дикари, правда? Обойдемся и вином. Там за рощей у них привязаны кони. В седельных сумках есть вино. Не смотри на меня так. Я уже проверил. И на наличие и на вкус. Ну не мог же я броситься в бой без хорошего глотка крепительного напитка. Тем более, если эти олухи не стерегут свое добро.

Я молча махнул на него рукой. Лошади действительно находились неподалеку. Они беспокойно фыркали и прядали ушами напуганные шумом и незнакомыми людьми. В одной из седельных сумок я нашел мех с вином и отнес к костру. Лиф уже разжег огонь, из дров, наготовленных воинами, облегчив мне задачу с их заготовкой. Наладив вертел, Лиф водрузил на него остывшую половину свиньи. Запах жареного мяса уже не прельщал меня, так как раньше. В ноздрях все еще держался терпкий запах горящего человеческого тела. Отобрав у меня мех с вином, Лиф откупорил крышку и жадно припал к нему губами. Я сел к огню напротив него. Когда мясо немного подогрелось, Лиф снял его с вертела, и пригласил меня присоединяться к трапезе. Я отрезал себе небольшой кусок кинжалом и, наколов его на острие, стал осторожно есть. Впрочем, мясо было не особо горячим, и я с удовольствием отдался еде. Вино тоже оказалось довольно неплохим. Набив брюхо, Лиф растянулся на траве и уставился в огонь. Дерево весело потрескивало, разбрызгивая мелкие искорки и заставляя языки пламени танцевать в темноте, то вырастая вверх, то уменьшаясь, становясь ниже.

– Так от кого ты спасаешься? – внезапно задал мне вопрос Лиф, вороша палочкой костер.

– Я!? Ни от кого. Ты заблуждаешься, – я попытался изобразить недоумение на лице.

– Тогда почему они сказали, что ты подходишь под описание неких беглецов, которых они ищут по распоряжению претора? Бумаги, что были при них, выглядели вполне правдоподобно. И зачем они похитили тебя? А? Что они хотели узнать от тебя? А этот кинжал с изголовьем змеи на рукояти. Откуда он у тебя?

– Я не знаю, чего они от меня хотели. Может с кем-то перепутали, – спокойно пояснил я. – А кинжал я нашел.

– Да ну!? – воскликнул Лиф, уставившись на меня холодным взглядом. – Может уже хватит мне врать молодой убийца. Неужели ты до сих пор так и не понял, что такие штуки со мной не пройдут.

Я вздрогнул и взглянул на Лифа. Он смотрел зло и холодно. Приятную и насмешливую улыбку словно бы стерло с его лица.

– Молчишь. Не хочешь говорить. Тогда я отвечу за тебя. Некоторое время назад ты покинул некое Убежище, принадлежащее древнему ордену убийц. Саерре. Орден Скрещенных кинжалов. Судя по твоему возрасту, ты являешься старшим учеником. И так как я не вижу у тебя медальона, то ты еще не прошел Испытания. Вопреки всему, тебе удалось спастись оттуда и не без чьей-то помощи. Не так ли? Можешь не отвечать. То, что они ищут несколько человек, безоговорочно доказывает мое утверждение. До меня уже дошли слухи об уничтожение вашего ордена, не делай такого лица. Об этом мне сообщил один знакомый убийца. Он один из вас. Был, по крайней мере. Ваши люди разбегаются как крысы. И это касается не только Искателей, но и полноценных наемных убийц и даже мастеров. Они отказываются от взятых заказов. Кто-то прячется, кто-то ищет укрытия и покровительства в других орденах. Впрочем, другие не очень любят перебежчиков, и принятие в свои ряды убийц из другого ордена скорее исключение, чем правило. Но оно не касается отступников. Змей.

– Кто они? – спросил я.

– А ты разве еще не понял. Ублюдки. Отбросы. Перебежчики. Предатели. Можешь называть их как хочешь. В основном это бывшие Искатели и прочие недобитки. Но есть среди них и убийцы и мастера. Но таких мало. К тому же их истинные ордена лишили их званий. И среди них нет не одного мастера имеющих вход и знающих дорогу к Убежищу. Именно поэтому то, что случилось с твоим орденом это вопиющий случай. Получается, что Змеям все же удалось перетянуть на свою сторону кого-то вхожего в сердце вашего Ордена. И теперь магистры других орденов не на шутку взволнованы тем, что и их обители могут подвергнуться столь дерзким нападениям.

– Откуда тебе все это известно? – подозрительно вопросил я. – Уж случаем, не являешься ли ты…

– Змеей!? – закончил он за меня, его губ коснулась легкая улыбка. – Нет! Поверь, я ненавижу их не меньше твоего.

– Итак, ты знаешь, кто я, – довершил я. – Что тебе от меня надо?

– Сведения. Так сказать из первых уст. От источника, который был в гуще событий, – в глазах его блеснула искорка интереса.

– И с чего ты взял, что я буду тебе это рассказывать. Я ведь тебя совсем не знаю. А если б и знал, то доверять сейчас нельзя никому.

– Я не прошу тебя мне доверять. Не прошу раскрывать тайны твоего ордена. Лишь общую информацию. В особенности о нападавших. К тому же помни, ты мне обязан жизнью. И немного информации не столь большая цена за твою спасенную жизнь.

– Зачем тебе это? Кто ты такой?

– Ну хорошо, – сдался Лиф. Он медленно расстегнул верх своей кожаной куртки, развязал завязки рубахи у самого горла и, потянув за серебряную цепь, извлек на свет медальон. Тот тускло блеснул в свете костра, а отражавшиеся в нем язычки пламени, делали его левую часть рыжим. Одна половина круглого медальона была отлита из белого золота, а вторая из желтого. На белой половине был изображен тонкий лунный серп, а на второй полукруг.

– Та, что полумесяц, Айрибор, а это как ты уже, наверное, догадался, Кайрине. Ты же слышал легенду о двух сестрах впоследствии ставшими лунами. Нет!? Ну, неважно. Еще услышишь. Так вот этот медальон говорит о том, что я принадлежу к ордену Кварре. Ордену двух Лун. Надеюсь, вам говорили, что существуют и другие ордена.

– Безусловно. Итак, ты член другого ордена, и, причем не рядовой брат. Я прав мастер Лиф или как там тебя?

– Хах. Догадался. Ты не глуп. Хотя я знаю, что меня выдало. Металл, из которого изготовлен мой медальон. У обычного наемного убийцы он из серебра. Хотя это касается вашего ордена, у нас же серебро соседствует с медью.

– Это не столь сложное умозаключение. И что столь почетный убийца из другого ордена делает здесь?

– Я мог бы не отвечать, но отвечу, – Лиф спрятал медальон за пазуху. – Охочусь на змей. Как я уже говорил они перешли все грани, напав на ваш орден, и магистр нашего ордена не без основания опасается за безопасность своих братьев. И мне, как оказавшемуся самым ближним к месту события мастеру, было приказано разобраться с ситуацией, разведать информацию, и желательно поймать живую змею. Но чтобы ее поймать, мне понадобиться то, что знаешь ты юный убийца. Конечно, это не значит, что без твоих слов я не смогу найти одного из этой швали, но все же это может занять больше времени, чем хотелось. А я не люблю терять время. Так что, ты мне поможешь?

– С чего бы мне помогать мастеру чужого ордена. Насколько я помню, вы никогда не были нам друзьями.

– Это так. Но и врагами тоже. Я бы назвал нас конкурентами, которые в определенные жизненные моменты могут стать партнерами. Тем более что тебе терять? Твой орден уничтожен, от него осталось лишь имя, которое в скором времени тоже потеряет свое значение. А так у тебя есть шанс отомстить тем, кто это сделал. Причем чужими руками.

– Почему ты думаешь, что я хочу мстить?

– Брось парень, мести жаждут все. Просто одни заявляют об этом вслух, а другие делают все молча. Ведь давно известно, что месть лучше всего подавать холодной. И кстати хочу еще раз напомнить тебе о том, что я спас твою жизнь. И обязуюсь оберегать тебя впредь до тех пор, пока наши пути совпадают.

– Я могу и сам о себе позаботиться, – недовольно огрызнулся я.

– Не сомневаюсь, – серьезно сказал Лиф, – но две головы лучше, чем одна, а уж о пользе четырех рук и говорить не приходиться. Так что? Ты мне поможешь?

Я некоторое время молчал, тупо уставившись в костер, Лиф терпеливо ждал, поедая меня глазами. Наконец я собрался с духом и утвердительно кивнул. А затем повел свой нелегкий рассказ. Начал я с окончания Испытания, а закончил расставанием с Шейлой, умолчав при этом о том, куда направились мои спутники. Также я не стал рассказывать о наших с ней отношениях и о неожиданном родстве Ласира с магистром. А самое главное я ни словом не обмолвился о кристалле. Во время моего рассказа Лиф внимательно меня слушал, ни разу не перебив, лишь изредка кивая головой. Заговорил он лишь только после того как замолчал я.

– Итак, подытожим. Первым делом я должен извиниться перед тобой, – неожиданно для меня заявил он. – Я не знал, что ты прошел Испытания и хотя и не успел получить свой медальон, являешься полноправным наемным убийцей. Впрочем, при всем этом, ты так и не выполнил своего первого заказа и все еще остаешься неопытным щенком. Теперь вернемся к нашим непрошеным гостям. Итак, их главарем была женщина по имени Мэй. Так?

– Так, – подтвердил я. Про медальон магистра висевший у меня на шее я решил не говорить, чтобы не вызвать лишних вопросов. Благо Лиф его незаметил, посчитав, что медальона у меня нет вовсе, даже простого, пологающегося рядовому брату.

– Ага. Известная личность.

– Ты знаком с ней?

– Нет, – Лиф отрицательно покачал головой. – Но некоторые из моих братьев с ней пересекались. И не всем удалось остаться в живых после такой встречи, а тем, кому и удалось, вспоминают об этом с явной неохотой. Эта Мэй, та еще сука. Злобная, мстительная стерва и к тому же яростная мужененавистница. Говорят, она любит отрезать мужикам яйца. Впрочем, я отвлекся. Мэй – мастер. И как говорят, когда то принадлежала к ордену Моорфан. Но они это упорно отрицают. Не знаю, что уж там у них случилось, но факт в том, что Мэй переметнулась к змеям. Орден Тиразан, или как называют его члены Змеиное братство, полностью соответствует своему названию. Он основан не столь давно, всего лишь несколько десятков лет назад, но уже навел немало шуму и попортил нервы и репутацию другим орденам. Впрочем, остальные отказываются признавать Тиразан орденом. У них даже кодекса нет. Цель у них всегда оправдывает средство. Так вот Змеиное братство с распростертыми объятиями приняла в свои ряды эту самую Мэй. И она стала одним из самых ярых его приверженцев. Ее голову хотел бы получить любой уважающий себя убийца. Но как доказала практика пока головы коллекционирует она сама. И если эта женщина выбрала тебя и твоих братьев в качестве своей цели, то вам не повезло парень. Ой, как не повезло.

Я угрюмо посмотрел на убийцу. Тот улыбнулся и продолжил.

– Что насчет того воина. Паланир, так кажется. Его я не знаю. Но вот изображение кровавой ладони на его плаще мне кое о чем говорит. А именно то, что Паланир имеет отношение к самой большой организации наемников в Империи. Багровая рука, так они себя величают, имеет свой штаб в самой столице и предоставляет свои услуги по всей Империи. Поговаривают, что некоторые из ее высокопоставленных членов даже входят в личную охрану Великого претора. Вполне возможно, что это так и есть. Кстати наш рыжий друг, – Лиф указал в сторону кучи из трупов, – тоже был наемником Багровой руки.

– Значит все они..

– Нет, – перебил меня Лиф. – Вся эта шваль лишь шавки. Понимаешь, каждый наемный воин из Багровой руки профессионал своего дела. И нанимать целый отряд очень дорого. Те, кто все это затеяли не дураки. Проще всего набрать дешевых бродяг и разбойников коих полно в Империи. И поставить во главе наемника из Руки. Думаешь, почему я зарубил его первым, когда он этого не ожидал. Если б он успел взять в руки меч нам пришлось бы ой как нелегко. Впрочем, я не удивлен, что в твоей истории фигурируют наемники из Руки. Любой уважающий себя человек задумывая серьезное дело, нанимает хоть одного Багрового. Но вот кто действительно меня заинтересовал, так это тот маг. Эти очень осторожны и без особой причины не вылезают из своих нор. Хотя в Ардалии магия и не запрещена, все же это не Задар, где магам позволено все. И чтобы практиковать магию в Империи надо специальное разрешение, а ренегаты, действующие без оного, легко оказываются на огне, если их ловят. Не знаю, являлся ли этот маг ренегатам, но он был среди них главным. И судя по тому, что сам претор Валенты, заинтересован в вашей поимке, дело приобретает серьезный оборот. Если власти суют во что-то свой нос, то ничего хорошо ждать точно не приходиться. Ты говоришь, что этот маг что-то искал. Только вот что? Я думаю, что ты это знаешь или хотя бы догадываешься. Ладно, ладно. Не делай такое лицо, я обещал, что не буду выведывать тайны ордена. Они мне ни к чему. По крайней мере, сейчас.

– Почему ты убил их всех даже не попытавшись допросить? – спросил я у Лифа. Тот уже жевал кусок мяса, о чем то задумавшись.

– Этих то, – он насмешливо кивнул в строну трупов. – Все, что они могли мне сказать, я уже и так знаю.

– А наемник? – не отставал я.

– Этот да, – согласился Лиф. – Но взять его живьем было бы крайне сложно. А рисковать я не хотел. К тому же вряд ли бы из него удалось что-то вытянуть.

С этим трудно было не согласиться.

– Ладно, хватит на сегодня разговоров, – Лиф показательно зевнул. – Надо поспать хоть пару часов до рассвета.

Мне очень не хотелось ночевать в этом месте, но спорить я не стал.

– Лиф!? – спросил я у уже улегшегося на бок убийцы. – Почему ты хочешь пойти со мной? Ведь Убежище в другой стороне. Со мной, ты лишь удаляешься от своей цели.

– Ошибаешься, – ощерился Лиф. – Там им делать нечего. Теперь им нужны вы. И они будут искать вас до тех пор, пока не найдут. Рядом с тобой я к ним ближе всего.

– То есть я приманка?

– Не совсем верное определение, – скривился Лиф. – Ты жертва. А они охотники.

– Тогда кто ты?

– Тот, кто может помочь жертве не стать добычей. По крайней мере, какое-то время. А теперь спи. Завтра у нас долгий путь. Эти олухи оставили нам целый табун лошадей. Жаль нет времени, чтобы их продать. Выберешь себе утром подходящую конягу.

Увидев мою смущенную мину, он рассмеялся.

– Ты что ни разу не ездил на лошади?

– Единожды и то за спиной одного человека.

– Ничего, – успокоил он. – Научишься. Пару синяков и ушибов и ты уже непревзойдённый наездник. Ну а теперь, спокойного сна, Ворон.

Он насмешливо фыркнул и перевернулся на другой бок. Его шумное дыхание прерывало потрескивание костра.