Он шел сквозь плотно падающий снег. Меховой плащ, взятый им у старухи, согревал его тело. Он оставил ее. Ушел. Сделал то, о чем так давно грезил. Когда он заявил ей о том, что собирается уйти, старая женщина попыталась ударить его, но в этот раз он не позволил этого сделать. Он оттолкнул ее занесенную руку. Впервые за все это время, проведённое с ней, он увидел слезы в ее глазах. Злые скупые, но слезы. На какое-то мгновение ему стало, даже жаль ее. Но это чувство ушло вслед за ее словами.

– Дурак, – прошипела старуха. – Зачем? Ради чего? Она обманула тебя мальчишка. Она заберет у тебя больше, чем даст. Если даст вообще что-то.

Он лишь хмыкнул в ответ. Он не хотел ничего ей доказывать. Не хотел ничего объяснять. Она не стоила того. Он просто ушел, оттолкнув старуху в сторону. И она отступила старая и сломленная женщина. Та, что пыталась научить его общаться с духами, но так и не сумевшая этого сделать. Он должен был стать следующим Говорящим, но не это ему было суждено. Он не жалел о том что не стал им. Он приобрел много больше. Он приобрел Ее. Зачем ему говорить с глупыми духами, если с ним говорит Она.

Он шел один сквозь снежную пустыню. Шел к Ней. Следовал Ее зову. А Она ласково нашептывала ему. Оберегала. Обволакивала словно мягкое теплое покрывало.

Я стоял уставший и измотанный перед воротами Пазры и слушал грубоватого стражника о том, что если, дескать, я сраный голодранец, не заплачу пошлину за вход в город, то проходу мне нет и свалить я должен быстро, чтобы не отвлекать его от важных дел. Я устало кивнул головой. Спорить сил у меня уже не было, деньги, взятые с тела Лотейна, закончились, а новых взять было негде. Поэтому я лишь молча отошел в сторону, пропуская стоящую за мной телегу, груженную пузатыми бочками. Недовольный ожиданием своей очереди, возница слегка ударил лошадь кнутом, подгоняя телегу ближе. Я отошел к стене и прислонился спиной к ее холодному камню. Так и стоял, наблюдая за вереницей людей и обозов пытающихся попасть в город. Некоторые проходили, заплатив кругленькую сумму, а кому то давали отворот поворот, как и в случае со мной. С Лифом мы расстались за два дня ходу до Пазры. Я был очень удивлен тем, что он так внезапно меня покинул. Но убийца объяснил это тем, что в Пазре ему делать нечего и это тот самый момент, когда наши пути расходятся. Так попрощавшись, он свернул с тракта, оставив меня одного. Перед тем как уйти он забрал мою лошадь, сказав, что до Пазры осталось не так далеко и в городе мне лошадь не понадобиться. А ему не помешают деньги за вырученную животину. Впрочем, я не особо расстроился, отдавая ему коня. Хотя за дни в пути совместно с Лифом я и приучился довольно сносно держаться в седле, все равно чувствовал себя в нем не очень комфортно. Поэтому расставание с конягой принесло мне даже некого рода облегчение.

– Эй, ты! – я повернул голову. – Да, ты. Подойди сюда.

Мужчина худой и длинный, словно жердь, с коротко остриженными волосами цвета спелого каштана, махал мне рукой. У незнакомца было вытянутое лицо с горбатым небольшим носом и тонкими губами. В его серых пустых глазах промелькнула алчная искорка. Я отвернулся, игнорируя его, в надежде, что он от меня отстанет. Но он и не собирался, вместо этого он сам подошел ко мне.

– Что парень, не пропустили? – вполголоса проговорил он, оглядываясь по сторонам. – Не беда, я могу помочь тебе попасть за стены. За определенную плату конечно.

Его глаза заговорщически блеснули. Одет он был в простую холщовую рубаху, узкие потертые штаны и сапоги с отворотом. Пахло от него надо сказать не особо.

– Денег нет, – грубо отрезал я, – а если бы и были, то я уже был бы внутри.

– Но я беру меньше, много меньше.

– Денег нет, – снова повторил я, отворачиваясь. – Совсем.

– Ладно, ладно. Я людей вижу насквозь. Ты вроде парень не промах. Может на что и сгодишься. Пойдем, – и, отвернувшись, он двинулся вдоль городской стены. Немного поколебавшись, я двинулся за ним. Выбора у меня особо не было. Если он действительно проведет меня в город, то хорошо, ну а если он решил устроить засаду и ограбить меня, то мне придётся его глубоко разочаровать. Мы довольно долго шли вдоль стены. Пока незнакомец не остановился рядом со стоящими у нее тремя угрюмыми личностями. У двоих к поясам были приторочены короткие мечи, у самого здорового устрашающего вида дубина.

– Ну, где ты ходишь? – рявкнул здоровый лысый детина со шрамом во все лицо. – Обещал провести, так веди.

– Да, обещал ведь, – вторил ему маленький худощавый человек с рябым, покрытым оспинами лицом.

Третий, среднего телосложения, невзрачный мужчина, лишь молча кивнул, соглашаясь с ними.

– Господа спокойно, уже идем. Набирал еще клиентуру, – проводник успокаивающе поднял руки вверх.

– А это что еще за хрен сопливый? – прорычал лысый.

– Такой же, как и вы, путник, желающий поскорее попасть в наш чудесный городишко.

– Хрен с ним, веди уже, – проворчал невзрачный, странно посматривая на лысого. Тот утвердительно кивнул.

Эти типы мне нравились еще меньше чем наш проводник.

– Вот это другой разговор, идем!

Мы прошли еще немного вдоль стены, когда проводник остановился. Он присел и сгреб у ее основания пожухлую траву, обнажая верх полукруглой решетки. Со скрежетом сдвинув ее в сторону, он встал.

– Прошу господа, все вниз, – он с полуулыбкой указал нам на проход. Невзрачный недовольно поморщился. Лысый лишь сплюнул наземь и первым спрыгнул в проем. За ним последовал тощий, а уже затем недовольно ворча, невзрачный мужчина. Проводник, все так же глупо улыбаясь, посмотрел на меня. Засада подумал я. Немного поколебавшись, я все же спрыгнул вниз в темноту, погрузившись по голенище в какую-то вязкую жижу. Оказавшись на ногах, я пригнулся и выхватил кинжал, опасаясь нападения. Но тут же спрятал его обратно, нападать никто не собирался. Я лишь слышал недовольное чертыханье троицы в темноте. Пахло мягко сказать отвратительно.

Проводник тихо спрыгнул вслед за нами. Задвинул решетку на место, вынул из ржавого держателя факел и зажег его кресалом, освещая влажные покрытые мхом и плесенью стены. Я не ошибся, мы были в городской канализации.

– Прошу за мной, – приглашающе позвал нас проводник пробираясь вперед.

– Что это за дрянь? – просипел лысый. – Здесь дерьмом воняет, словно бы здесь нагадила целая толпа.

– Да-а точно сказано, – подтвердил рябой. – Толпа, не меньше.

– Вы совершенно правы, – весело откликнулся проводник, пробираясь сквозь зловонную жижу вперед. – Так и есть. Если быть точным здесь все нечистоты нашего славного города.

– Тьфу ты и за это мы должны тебе платить, – прорычал лысый. – За вот это вот городское говно. Да уж.

– Ну, если вы хотите попасть в город не через ворота, то да, – констатировал проводник. Его факел тускло мелькал впереди. Я шел предпоследним сразу за рябым. Невзрачный замыкал процессию. И мне то и дело приходилось оглядываться, ожидая удару в спину. Но тот лишь шумно пыхтел, зажимая пальцами нос, и не проявлял никаких признаков агрессии.

– Здесь и крысы, наверное, водятся, – жалобно простонал рябой.

– Ого, да еще какие, – весело рассмеялся проводник, факел в его руках колыхнулся. – Некоторые размером с добрую собаку. Есть люди, которые говорят, будто видели крысу размером с корову. Королеву их, то бишь, или короля. Но я если честно не верю.

– Почему это? – поинтересовался дрожащим голосом рябой.

– Да потому что если бы им такая ряха встретилась, вряд ли они, потом об этом смогли рассказать.

– Почему? – вновь спросил рябой, все еще не разобравшийся в причинах недоверия к слухам.

– Да потому что слопала бы она их за милу душу, – гоготнул лысый. – И вся недолга.

– Верно говорит ваш товарищ, – подтвердил проводник. – Вот по этой причине я и не склонен доверять таким рассказчикам. К тому же, ну не может крыса вымахать до таких размеров. Не может!

– Это точно, – прогромыхал лысый. – Не могет тварь такая.

– О-о-о-х-х, – простонал рябой. – Как я не люблю крыс.

И будто бы в подтверждение его слов в этот самый момент из-под ног проводника, громко пища, прыснула стайка крыс. Рябой взвизгнул, а лысый тихонько выругался.

– Да заткнитесь вы там, идиоты, – злобно рявкнул позади меня, доселе не проронивший ни слова, невзрачный мужчина. – Это всего лишь крысы, обычные и мелкие. Нет здесь ни размером с коров, ни с собак. Это все глупые сказки.

Его послушались, правда, рябой не перестал охать, но делал это гораздо тише. Мы еще довольно долго пробирались по запутанным лабиринтам канализации. Кое-где путь нам преграждали решетки, некоторые столь ржавые, что казалось, дотронься до них, и они превратятся в прах. Но наш проводник, по всей видимости, очень хорошо знал свое дело. Он уверенно сворачивал то в один, то в другой коридор. Некоторые из них были довольно сухими, и пахло там более-менее терпимо, а в других приходилось брести в зловонной жиже чуть ли не по колено.

Наконец мы вышли в довольно просторный и длинный коридор. Каменный пол его находился на уровень выше, был достаточно сух и не заполнен дерьмом. Проводник в какой-то момент остановился и осветил стену. Я увидел железную навесную лестницу ведущую вверх.

– Ну, вот и пришли, – сказал проводник. – Сейчас поднимемся наверх. Ведите себя тихо и осторожно. Вон там бочка, смойте со своих сапог дерьмо. Не зачем тащить его с собой в город, – он указал пальцем чуть дальше по коридору. Посмотрев туда, я действительно заметил небольшой окованный железом бочонок.

– Это точно, незачем, – согласился лысый и тут же вытащил дубину. – И вас, стало быть, тоже. Скидывайте пожитки и все что при вас есть.

Двое его спутников достали мечи, окружая нас. Проводник внезапно рванул к лестнице и даже успел немного забраться по ней. Но лысый в два шага подскочил к нему, сгреб за шиворот и скинул вниз.

– А вот этого не надо, дружок, – прорычал он. – Либо отдадите все по-хорошему, либо того.

И он, громко рассмеявшись, провел пальцем по шее. Проводник угрюмо глянул на него исподлобья и стал снимать рубаху. Я стоял на месте, не шелохнувшись.

– А ты чего стоишь, – невзрачный смачно сплюнул себе под ноги. – Тебя что, это не касается, или тебе нужно отдельное приглашение.

– Нет, – спокойно ответил я, даже не пошевелившись. – Но я могу хотя бы смыть нечистоты с моих сапог, чтобы таким благородным господам как вы не пришлось делать это самим?

– Хм, чистюля? Ты либо действительно в жопу вежливый, либо шуткуешь над нами парень. Ни то ни другое мне не нравиться. А ну сымай все добро.

Лысый грозно двинулся на меня, но невзрачный остановил его.

– Стой. Пусть помоет. Что-то мне неохота смывать это дерьмо самому. Эй, горе проводник, и ты тоже.

Снявший рубаху проводник, злобно зыркнул в его сторону, и пошел следом за мной к бочке. Изнутри она была наполовину наполнена водой, сверху висел небольшой железный ковшик, зацепленный за край бочки согнутым в виде крюка концом ручки. Я снял его, зачерпнул немного воды, затем наклонился, делая вид, что собираюсь полить сапоги, немного задрал правую штанину и выхватил кинжал. Резко развернувшись, я зарядил ковшом прямо в лысый череп бугая с дубиной. Тот вскрикнул и ухватился за ушибленный лоб. Я тут же прыгнул, проскочил меж рябым и невзрачным, свистнул меч, вспоровший лишь воздух. В движение я полоснул рябого по горлу. Тот захрипел, выронил оружие и двумя руками схватился за глотку. Кровь обильно прыснула сквозь его пальцы, рябой упал на колени, а затем повалился на бок, застыв в лужи собственной крови. Невзрачный яростно рубил мечом, но все его старания пропали в пустую, я пару раз увернулся, прошел под мечом, крутанулся на носке правой ноги и оказался за спиной невзрачного. Тут же нанес колющий удар в спину, затем еще один и еще. Отбросив уже мертвого мужчину в сторону, развернулся к лысому. Тот уже кинулся на меня, яростно крича и замахнувшись дубиной. Но тут же споткнулся об любезно подставленную ему ногу проводника, и распластался на животе, выпустив оружие из рук. Я не позволил ему встать, добив парой точных ударов.

Проводник с чувством преисполненного достоинства ловко обошел трупы, так словно боялся замарать сапоги в крови. Поднял снятую им рубаху, одел обратно.

– Как мы их, – гордо произнес он, поправляя рукава.

– Мы!? – переспросил я.

– Ну да, – как ни в чем не бывало, пояснил он. – Ты и я.

Я промолчал. Подняв валявшийся ковшик, я подошел к бочке. Смыл с себя кровь и дерьмо с сапог. Проводник тем временем обыскал убитых, собрал с них все содержимое карманов, кошелей и пресловутые украшение с их тел. Я не стал вмешиваться, предоставив стервятничать ему.

– А вот и плата за дорогу, – проговорил, ощерившись, проводник. – Правда в город они так и не вошли. Ну, может это и к лучшему. Нечего такому сброду как они, делать в нашем славном городишке.

– Неужели ты не понял это сразу по их лицам? – хмыкнул я. – Ты же вроде разбираешься в людях?

Проводник пропустил мою колкость мимо ушей.

– Деньги не пахнут, паренек. Я до этого и не таких водил. Вот только никто не наглел как они. Ну да ладно, вперед. Кстати я не представился, я Айрон.

Он насмешливо поклонился. Что-что, а паясничать он умел.

– Ворон, – не задумываясь, ответил я, сразу же пожалев об этом. Я мог бы вообще не называться ему.

– О, странное имя. Как птица?

– Да, – коротко подтвердил я.

– И кто же тебя так обозвал? – усмехнулся Айрон.

– Мамаша.

– Смотрю, она тебя очень любила, раз нарекла таким имечком.

– До безумия.

Айрон громко расхохотался, потом продолжая смеяться, запрыгнул на лестницу и полез вверх. Я сделал то же самое. Айрон отодвинул тяжелые доски над головой, освобождая проход, и вылез наверх. Затем подал мне руку, помогая подняться. Мы оказались в темном сыром подвале, заставленным пузатыми бочками. Под потолком на крючьях висели свиные и бараньи тушки, птица и зелень. Пахло сыром, приправами и вином. После затхлого, пропитанного запахами нечистот, воздуха городской канализации, можно было смело сказать, что пахло здесь довольно приятно.

– Итак, теперь можно поговорить об оплате, – Айрон оглядел меня с ног до головы. – Денег у тебя нет. Но ты неплохо как я посмотрю, владеешь оружием, да и прыткий к тому же. Может, на что и сгодишься. Хорошо, думаю с оплатой можно и повременить.

– А тебе не кажется, что я уже с тобой расплатился? – негодующе воскликнул я.

– Да!? – Айрон сделал удивленное лицо, наглости этому парню было не занимать. – Когда это? Я что-то не ощущаю тяжесть твоих монет в моем кармане. Или я ошибаюсь?

– По-моему я не так давно спас тебе жизнь, – напомнил я ему. – Те трое громил…

– Те трое громил, как ты их называешь, мертвы, и да, не без твоего участия. Но мне кажется, ты немного переоцениваешь свое значение. И глубоко заблуждаешься, думая, что мне требовалась твоя помощь. Я мог справиться и сам. Если кому-то и грозила какая-то опасность, то только тебе, и естественно я не могу судить тебя за то, что ты защищал свою жизнь и не позволил этим олухам тебя обобрать. Ты поступил верно, не спорю. Но меня это совершенно не касается.

Я опешил от такой наглости. У меня не было слов, я только открыл рот и тут же его закрыл, не в силах сказать хоть что-то.

– Ладно, как я уже сказал, я не тороплю тебя с оплатой. Сочтемся потом, а теперь пойдем.

Мы поднялись по узкой лестнице и остановились перед широкой дубовой дверью. Айрон трижды с небольшими перерывами постучал железным кольцом на двери. Какое-то время ничего не происходило, а затем дверь тихо отворилась. Перед нами с фонарем в руках стоял небольшого роста сероглазый мальчуган. Его каштановые, как и у проводника, волосы были коротко острижены, одет он был не богато, но одежда выглядела чистой и опрятной. Мальчик, прищурившись, посмотрел сначала на меня, потом на Айрона. Свет фонаря слепил ему глаза, мешая разглядеть наши лица.

– Господин Айрон? – наконец неуверенно спросил он.

Айрон шумно вздохнул и закатил глаза.

– Нет, большая крыса, Сульк. Конечно это я. Кто еще так часто вылезает из вашего подвала. Пора бы уже привыкнуть. Думаю надо сказать Парофу чтобы нанял вместо тебя другого мальчишку.

– Нет, нет господин, – залепетал Сульк. – Прошу вас, не надо. Я лишь хотел удостовериться. Ведь вы сами говорили…

– Ладно, ладно. Успокойся, я пошутил.

Он потрепал мальчика по голове, и вошел внутрь. Мы оказались в небольшом коротком коридорчике, который вывел нас на довольно обширную кухню. Толстый повар окинул нас недовольным взглядом, и тут же отвернулся, отвесив оплеуху пробегавшему мимо не слишком расторопному поваренку. Остальные поварята и кухарки нас словно и не замечали. Сам повар тоже казалось, потерял к нам интерес.

– Айрон, старый пройдоха, – услышал я густой бас откуда-то со стороны.

Обернувшись, я увидел невысокого сухопарого мужчину. Его волосы уже тронула седина. Близко посаженные глаза смотрели на нас с усмешкой. Широкий с горбинкой нос и толстоватые губы делали его лицо немного нелепым. Да, этот человек не был красавцем, но и отвращения не вызывал.

– Пароф, друг мой, – Айрон расплылся в ответной улыбке. – Как жизнь?

– Ну, после того как мы с тобой виделись, а это насколько я помню было сегодня утром, особо ничего не поменялось. Пара пьянчуг, которых пришлось вышвырнуть, один плотник отказавшийся платить, но быстро передумавший, после того как Клиф пересчитал ему ребра, ну и одна сердобольная жёнушка устроившая скандал и уволокшая своего непутевого муженька за волосы. А в целом, все как всегда. Заботы, да хлопоты. Ну, а как у тебя. Смотрю не густо. Всего лишь один человек. А это что у тебя на лице? Кровь? Ну! Сколько раз я тебе говорил, что пора заканчивать тебе с этим!

– Да все хорошо. Это не моя кровь. Ничего необычного друг мой. Несколько дураков хотели нажиться на мне и вот этом юноше. Но я с ними разобрался.

– Хах. Ну да, ну да, – Пароф лукаво прищурился и мельком взглянул на меня.

Айрон это заметил и тут же нахохлился.

– Ты что мне не веришь?

– Ну что ты, друг мой, – наигранно всплеснул руками Пароф. – Как я могу в тебе сомневаться. Парню повезло с таким проводником. Хорошо, что все хорошо кончается, не так ли.

– Это верно, – тут же согласился Айрон. – Слушай Пароф не найдется ли у тебя свободной комнаты для моего друга? Он новое лицо в этом городе и ему негде пока остановиться.

– Конечно, конечно. Твой друг, мой друг. Сульк покажет молодому господину его комнату.

– Я не господин, – мрачно ответил я, – к тому же мне нечем заплатить за постой.

– Ничего, припишу это к старому долгу, – Айрон весело мне подмигнул. – Располагайся и отдыхай. Пароф очень гостеприимный хозяин. Тебе здесь понравиться. А мне пора.

– Хах. Ты мне льстишь Айрон. Но насчет гостеприимства он не врет парень. Сульк покажи нашему гостю его комнату.

Предоставленная мне комната оказалась небольшой, но опрятной. Кровать да стол, вот и все убранство. Впрочем, большего мне было и не надо. Из открытого окна слышались людские голоса, звон кузнечного молота, тянулся сладкий запах свежеиспеченного хлеба. Выглянув наружу, я увидел широкую мощенную камнем улицу и ряд невысоких двух и трех этажных домов. Я подозвал к себе Сулька.

– Как называется ваша таверна?

– «Серебряный рог», господин, – ответил мне мальчишка. – У нас очень хорошее заведение. Пользуется спросом.

– Не сомневаюсь.

– Ну да, – не уловив насмешки в моем голосе, продолжил Сульк. – Конечно это не Золотая улица, а Серебряная, но все же мы располагаемся в одном из лучших кварталов города.

– Почему эта улица названа Серебряной?

– Потому что здесь в основном лавки серебряных дел мастеров. Но также здесь есть кузнец. Вон там, – он указал пальцем на двухэтажный каменный дом на противоположной стороне улицы, из внутреннего двора, которого, действительно слышались ритмичные удары молота.

– А прямо напротив пекарня, – кивнул мальчик. – Пекарь и кузнец постоянно ругаются. Одному не нравится шум, а второму запах. Но это так, придирки. Все знают, что в молодости они не поделили одну женщину. Теперь она жена кузница, но поговаривают, что она частенько наведывается к пекарю. И вовсе не за хлебом.

Голос Сулька стал заговорщическим, ему явно нравилось собирать и распространять слухи.

– Поэтому они частенько лаются, прямо посреди улицы, словно собаки. А справа, во-о-н там, дом резчика по дереву. Старый Карадас совсем сошел с ума, после того как пропала его дочь. Каждый вечер выходит из дому и зовет ее. Да игрушки он вырезал раньше хорошие, а сейчас они страшные какие-то, злые. Да и эти-то он вырезает не часто, только когда трезв. А трезвым он практически и не бывает. Ох уж эти исчезновения.

– Исчезновения? – переспросил я.

– Ну да, – детский голос звучал до смешного серьезно, мальчишка постарался предать своему виду таинственности. – Молодые девушки и женщины. По всему городу. Поначалу пропадали только шлюхи и нищенки, и поэтому городская стража не предавала этому особого значения. Но затем пропала молодая жена господина Летора из Тканевого квартала. А затем и еще у нескольких мастеров и торговцев. Карадасова дочка одна из последних. Пропала месяц назад, концов так и не нашли. Люди в городе обеспокоены и возмущены. Городская стража усилила патрули. Поговаривают, что вскоре начнут пропадать и девушки из знатных семей Пазры. Но пока до этого не дошло.

– И что так и не нашли тех, кто связан с этими исчезновениями?

– Не-а, – протянул мальчик. – Девки, словно сквозь землю проваливаются. Ни следов, ни людей. Кто-то говорит, что их призраки старых богов поедают. Но господин Пароф утверждает, что это полная чушь.

– Что еще за призраки старых богов?

– Вы что не знаете? – удивился Сульк. – Пазра построена на костях древнего племени лавров. И их древней храм в центре нашего города используется как здание городского преториата. Претор Салей управляет нашим городом и всей преторией именно оттуда. А земля вокруг храма до того как был основан город, была усеяна трупами защитников. Их так и не удосужились захоронить в склепах под храмом. Даже их тела не убрали. Дождались, когда склюет воронье, и растащит зверье, а затем прямо на костях основали город.

– Откуда ты все это знаешь? – мальчик поражал своими знаниями. К тому же языком он чесал умело.

– Так это каждый знает, – ответил он, глядя на меня словно на дурака. – По крайней мере, житель нашей претории. Прошу простить меня. Мне надо идти. Господин Пароф спустит с меня шкуру за то, что я так долго отсутствую. Вам что-нибудь принести? – спросил он напоследок.

– Воду, мыло и бритву, – попросил я. – И полотенце, если можно.

– Как пожелаете, – ответил Сульк и тут же скрылся за дверью, даже не повернувшись. Мальчишка слышал о том, что у меня нет денег, и знал, что ничего от меня не получит. Впрочем, воду он принес, вместе с не особо острой бритвой, маленьким куском жесткого желтоватого мыла и небольшим потрепанным полотенцем. Также к моему немалому удовольствию он принес кусочек расколотого зеркала. Я сразу же вспомнил Лию и ее задарское зеркало, которое меня так удивило тогда. Не знаю было ли это зеркало задарским, но это было и неважно. Выслушав мою скупую благодарность, Сульк в ответ коротко кивнул и исчез, так словно бы его здесь и не было.

Я заглянул в осколок. Черные волосы грязными клоками спадали до плеч, глаза тоже под стать им, темно-карие. Какие-то злые, подумал я. Попытался сам себе улыбнуться. Улыбка получилась скупой и хищной. Да уж улыбаться у меня никогда не получалось. Жидкая юношеская борода и такие же усы, тоже темные, выглядели нелепо. Надо сбрить, подумал я. Пока мое лицо не станет покрывать настоящая щетина, нечего было и думать о том, чтобы отпустить бороду. Вздохнув, я намылил свое лицо огрызком мыла и, глядя в зеркало, осторожно начал бриться. Покончив с бородой и усами, я, немного помедлив, собрал в косу волосы и отрезал их на уровне ушей. Хотелось бы короче, но такой бритвой у меня мало что получилось бы, а быть похожим на шута я не хотел. Закончив с бритьем, я сполоснул лицо и как мог, омыл волосы.

Я уже собирался прилечь, как вновь появился Сульк с подносом в руках.

– Господин Пароф распорядился принести вам обед, – он поставил поднос на стол и критично осмотрел меня с ног до головы.

– Здесь не так далеко есть лавка цирюльника. Думаю вам стоит воспользоваться его услугами господин. Если хотите, я вас провожу?

– Нет, не стоит, – ответил я. – Может быть позже.

– Как хотите, – он взял таз с грязной водой. – Господин Пароф кроме всего просил передать, что советует вам после обеда прогуляться по городу. Узнать его поближе. Мне поручено вас сопровождать и все показать.

– Похоже, у меня нет выбора, – я слабо улыбнулся. Хоть я и устал, все же прогулка мне бы не помешала. Тем более в компании бойкого трактирного служки это было не так скучно. Заодно и город узнаю поближе, подумал я. Похоже, мне придется здесь задержаться. Мне нужен был некий Карам Акрия. Вот только где его искать я понятия не имел. И как я не без основания подозревал, найти его будет не так-то просто.

Обед был простым, но сытным. Густой сырный суп исходил паром, кусок свежего хлеба еще был теплым. Скорее всего, из пекарни через дорогу, сразу подумал я. Удобно иметь под боком такое соседство. Ну, по крайней мере, для трактира. На второе был кусок холодного говяжьего мяса, а на запивку кружка горьковатого холодного эля.

Я с удовольствием съел все, что мне принес Сульк. Затем он также все быстро убрал и вернулся, чтобы сопровождать меня по городу. По всей видимости, ему самому не терпелось отделаться от скучных обязанностей служки.

– Мне не хотелось бы злоупотреблять гостеприимством господина Парофа и отвлекать его лучшего помощника от дел, – подразнил я мальчишку, – поэтому думаю, я и сам смогу ознакомиться с вашим чудесным городом.

Сульк сразу же поменялся в лице.

– Но господин, – пролепетал он изменившимся голосом. – Я очень хорошо знаю этот город. И со мной вам будет более комфортно и быстрее. К тому же меня заменит Прот. И вы нисколечко не злоупотребите…

– Ладно. Ладно, – я вскинул руки в шутливом примирении. – Убедил. Веди.

Улыбка, тут же появившаяся на лице мальчишки, доказывала, насколько он был счастлив. Вдвоем мы спустились вниз, и прошли через довольно просторную общую залу. Посетителей в это время было не так много. Пару забулдыг и несколько постояльцев, вот и весь контингент. К вечеру здесь будет не продохнуть. Стоявший за стойкой Пароф улыбнулся мне и приветливо кивнул. Я ответил тем же, правда, без улыбки. Покинув таверну, Сульк обратился ко мне.

– Куда бы хотели сходить? Может все-таки в цирюльню?

Ну уж нет, подумал я. Так просто ты от меня не отделаешься.

– Нет. Я же сказал что сегодня мне это не нужно.

– Тогда может в Золотой квартал? Я знаю такие ходы, где стража нас не остановит. Там много всяких красивых вещичек. Или, может, вам нужны женщины? Тогда нам в квартал Грез. Есть и более дешевые варианты. У Северных ворот много женщин. Не столь красивых, но зато не требующих больших затрат.

– Нет. У меня нет ни желания, ни денег, ни на золото, ни на шлюх, как на дорогих, так и на дешевых.

Сульк сконфузился. По всей видимости, ему частенько приходилось водить постояльцев Парофа, а человеческие потребности известны всем и вряд ли человек, впервые прибывший в город, посещал культурные места. Впрочем, и я с культурой Пазры знакомиться не собирался. Мне надо было узнать город и его улицы.

– Ты говорил, что-то о храме древних богов

– Преториат? – Сульк задумался. – Впрочем, неплохой выбор. Нам на центральную площадь. Заодно и на рынок попадем.

– Ну, веди, – сказал я ему. – Только желательно теми местами, где реже ходит стража.

– Как хотите, – пожал плечам Сульк, – только это займет больше времени.

– А я никуда и не тороплюсь.

Довольный тем, что сможет дольше отлынивать от своих обязанностей, Сульк повел меня через хитросплетение улиц и проулков. Пазра в разы отличалась от убого Флада. Мощённые камнем тротуары, высокие ладные дома. Город весь состоял из камня и казался более надежным и крепким, чем тот же Флад, коим он запомнился мне. Конечно, Сульк вел меня через довольно ухоженные и не бедные кварталы, и я еще не видел окраин, но впрочем, трущобы и есть трущобы. И выглядят они везде одинаково. Убогие и грязные, такими их делали те, кто их населял. Идя за трактирным мальчишкой, я запоминал каждый поворот и изгиб улиц. Также обращал внимание на дома, вывески лавок, статуи и фонтаны. А таковых здесь было не мало. Впрочем, фонтаны были совсем маленькими, вывески пестрыми и кричащими, под стать своим хозяевам, а статуи в основном изображали Императоров, преторов и героев прошлого. О том, что мы приближаемся к центральной площади, я узнал намного раньше, чем ее увидел. Шум и гул, доносящийся оттуда, был слышен, наверное, за целый квартал. Когда Сульк вывел меня к площади, я был поражён не только ее размером, но и количеством расположившихся на ней лавок и шатров торговцев. Толпы людей прогуливались средь длинных и широких рядов, а разных мастей торговцы, пытались привлечь внимание к свои товарам. Они говорили на разных языках, некоторые были черные словно смоль, кто-то смуглый как Карим, но в большинстве своем это были жители нашей необъятной Империи. Но самым невероятным оказалось строение, которое возвышалась словно огромная скала по ту сторону площади.

Широкая лестница, состоящая из множества ступеней, вела вверх и кончалась у каменных колонн поддерживающих треугольную крышу. Колонны шли в ряд, образовывая тем самым открытую галерею вплоть до большого входа в храм, который был тоже не малого размера. Я не мог даже предположить, сколько залов и комнат находилось у него внутри. Оставив Сулька у лавки торговца, предлагающего купить у него разноцветных птиц, которые якобы по его же уверению могли повторять человеческую речь, я решил подойти ближе к храму. Остановился я у нижней ступени, подниматься мне не хотелось, хотя множество людей сидело на разных уровнях каменной лестницы.

– Нравится? – раздался рядом звонкий девичий голос. – Все на него так глазеют, увидев впервые.

Высокая, с огненно-рыжими волосами девушка, стояла рядом, сложив руки на груди. Ее зеленые глаза, словно два изумруда, смотрели на меня. Вздернутый небольшой носик, тонкие, но красивые губы. Блеклые немногочисленные веснушки на ее лице, не портили красоты, а наоборот придавали ее внешности определенную привлекательность. Да, девушка определенно была красива. Легкая кофточка с полуоткрытым лифом подчеркивала ее округлые груди. На ногах мягкие сапожки. Штаны из темной кожи обтягивали изящные бедра. Она заметила, как я словно баран на нее пялюсь, и улыбнулась, обнажая белоснежные зубки. Она была старше меня, но не намного. Я смутился и отвел взгляд. От девушки пахло лавандой.

– Это храм старых богов. Или как еще их называют Низвергнутых, – пояснила девушка, не отводя взгляда и не переставая улыбаться. – Считается, что этот принадлежал Саворе. Впрочем, здесь поклонялись и другим богам. Ирония в том, что Савора являясь богом войны не смог защитить своих почитателей и отстоять храм, построенный в его честь.

– Если он вообще существовал, – ответил я.

– Ну этого мы, наверное, никогда уже не узнаем, – рассмеялась девушка. – Впервые в Пазре?

– Да. Прибыл вчера, – рыжеволосая девушка располагала к себе, но надо было быть внимательным со своими словами.

– И как гость нашего города сразу же решил ознакомиться с его главной достопримечательностью. Ну что ж, вот он. Перед тобой. Теперь здесь заседают его светлость Салей претор Валенты и его присяжный совет. Как видишь, боги и те, кто им поклонялись, пали, а храм остался и служит на благо нашей великой Империи. Да славится ее Император.

В голосе девушке звучала легкая насмешка, а может мне так только казалось.

– Могу узнать, как тебя зовут? – спросила она.

– Ворон, – немного помедлив, ответил я.

– Странное у тебя имя. Ты не похож на…

– Птицу, – закончил я за нее. – Не я выбирал себе его.

Уж что-что, а ложь давалась мне легко.

– Да, жаль что мы сами не можем выбирать себе имена. Прощай Ворон, продолжай и дальше любоваться красотами нашего города. Не буду тебе мешать.

Я хотел ответить ей, что она мне вовсе не мешает. Но девушка так быстро растворилась в толпе, что я и рта раскрыть не успел. От нее остался лишь легкий запах лаванды, который практически сразу исчез, перебитый терпким запахом пота, проходившего мимо толстяка. Я еще раз посмотрел на храм. Так значит это резиденция претора Салея. Того самого, что послал на наши поиски наемников Багровой руки и воинов. Если конечно они действительно действовали от его имени, а не подделали грамоты, прикрываясь преторскими мнимыми приказами. Но если они все же следовали по его указке, то это могло означать только одно, Салей вел дела с Мэй или ее нанимателем, тем старым магом. И если это было так, то у меня действительно могли возникнуть большие проблемы. Побеседовать по душам бы с этим претором. Вот только это не представлялось возможным. По крайней мере, сейчас. Я вздохнул и присел на нижнюю степень. Там меня и нашел Сульк, доедающий на ходу, купленную им сладкую булку.

– Куда теперь, господин? – спросил он меня, дожевывая последний кусочек.

– Можешь погулять еще не много, – ответил я, поднимаясь. – А затем возвращайся назад. И постарайся это сделать, прежде чем вернусь я.

– Вы что хотите возвращаться обратно один, – удивился мальчишка. – Вы же не так хорошо знаете город и можете заплутать. Ведь я вел вас самыми сложными путями.

– Ну, вот сейчас и проверим, хорошо ли я запоминаю. А теперь беги. И не опаздывай. Мне бы не хотелось, чтобы тебя наказали.

– Ха-х, – усмехнулся мальчика. – Я знаю этот город как свои пять пальцев. Я буду в таверне раньше вас, да еще перед этим и на жонглеров посмотреть успею.

Счастливый, от приобретенной на время свободы, мальчуган убежал, радостно припрыгивая на ходу. Я проводил его долгим взглядом. Оставаться на этой шумной полной голосов и запахов площади мне не хотелось. К тому же я порядком устал, и мне хотелось отдохнуть. Я побрел сквозь рыночную толпу, пробивая себе путь локтями. Какое здесь раздолье для карманников думал я. Мне сразу же вспомнился мой захолустный городишка, названный Клэйборном Корнова дыра, хотя я и сомневался в словах убийцы. По крайней мере, я никогда не слышал, чтобы он так назывался, хотя провел на его улицах все свое убогое детство. В какой-то момент я решил, что неплохо бы воспользоваться кое-какими навыками приобретёнными тогда. Некоторое время я выбирал жертву и присмотрел сухопарого мужчину, стоявшего у лавки с приправами и нюхавшего в этот момент какую-то траву. Проходя мимо, я попытался сорвать у него кошелек, но у меня ничего не вышло и пришлось спасаться бегством, слыша за спиной проклятия и крики «вор». Да, долгое отсутствие практики давало о себе знать. Я уже было хотел отказаться от этой глупой затеи, но удача как оказалось, поджидает меня у самого края площади. Уже издали я заметил толстого и неповоротливого старика, вальяжно переходящего от одного торгового шатра к другому. Тяжелый кошель отягощал его пояс. Правда, при нем были двое суетящихся под ногами слуг и один стражник, но для меня это не было помехой. Пройдя рядом как можно ближе, я как бы случайно с силой толкнул проходящую мимо женщину прямо на старика. Тот что-то недовольно завизжал, стражник схватил и потащил в сторону, брыкающуюся и тоже крайне недовольную женщину. Слуги успокаивали своего разгневанного господина. В этот момент я, предусмотрительно достав змеиный кинжал, срезал кошель и бросился бежать, тут же скрывшись в ближайшем переулке. Пробежав парочку улиц и немного попетляв, я убедился в том, что погоня отстала и только тогда остановился. Я спрятал кинжал и, подкинув в ладони тугой кошель, прикрепил его к своему поясу. Довольный собой я отправился обратно в «Серебряный рог» на ходу вспоминая весь путь, который мы проделали сюда вместе с Сульком. Это оказалось сложнее, чем я предполагал. В каменных хитросплетениях улиц Пазры легко было заплутать. Иногда я сразу выходил на нужную улицу, иногда сворачивал не туда, и тогда приходилось возвращаться. День подходил к своему концу, и город постепенно опускался в сумерки. Сворачивая на одну из безлюдных узких улочек, показанных мне Сульком, я вдруг услышал приглушенные голоса. Говорящих было двое. Прохожие, воры, грабители или… Я остановился за углом и, прижавшись к стене прислушался.

…ты же понимаешь. Это наш шанс, – грубый мужской голос был настойчивым и злым.

– Нет, нет и еще раз нет, Галвор. Я уже сказал тебе, это безумие, – ответил ему второй, более звонкий голос. Его обладатель, по всей видимости, был моложе своего собеседника.

– Сариону требуются еще женщины. Да, может он и безумен, но платит хорошие деньги.

– Галвор, город уже и так полнится слухами. Пропала слишком много девушек, чтобы можно было закрыть на это глаза. Городская стража усилила свои патрули. Никто, послушай меня, никто уже не верит в случайность этих исчезновений.

– Да не волнуйся ты так Салим. Мы вне подозрений. Никто и не пошевелится, если пропадет еще парочка шлюх. А если уж кто и будет отвечать за все, так это Сарион. Мы просто, выполняем свою работу.

– Ага. Просто выполняем работу. Похищаем людей. К тому же шлюхи ему уже не подходят, он требует более чистых женщин.

– Да кто их разберет то. Когда они плачут и умоляют, то все на одно лицо. Скажем, что она обычная девка, глядишь, Сарион и не догадается. А после того как он отдаст деньги, пускай делает с ней что хочет. Давай заработаем еще немного денег и уберемся из этого города. Ты ведь всегда об этом мечтал Салим. Уедем в Паллу и будем жить как богачи. И никто, слышишь, никто нас там не найдет.

– Хорошо, – с неохотой в голосе согласился Салим. – Но это в последний раз. И цену надо запросить побольше. Мне моя шкура дорога. Пойдем, лучше не спорить здесь. В этом поганом городишке слишком много ушей.

Они еще о чем-то перешептывались, уходя, но слов я уже не разобрал. Когда их шаги стихли, я свернул в проулок и пошел дальше. Так значит Сульк не лгал, когда говорил о пропажах. И в городе действует похитители, чей разговор я только что подслушал, которые работают на некого Сариона. Интересно кто он такой и зачем ему понадобились девушки. Хочет устроить себе гарем? Или что-то еще? Впрочем, меня это не касалось. У меня и своих забот хватало. Пусть этим занимает городская стража.

Когда я вернулся в таверну, стемнело совсем. Пароф улыбнулся мне и удивился, не увидев со мной Сулька. Мальчишка до сих пор так и не вернулся, видимо засмотревшись на бродячих жонглеров. Я сказал, что он немного отстал от меня и должен вот-вот прийти, но судя по лицу Парофа, его это не особо убедило, и слугу ждала хорошая трепка. Попрощавшись с хозяином, я поднялся в свою комнату. Поначалу я собирался расплатиться с Парофом украденными деньгами, но затем решил их приберечь и при случае рассчитаться с Айроном. Впрочем, Пароф по всей видимости, заметивший кошель на моем поясе, ничего не сказал, и даже прислал мне со вторым служкой ужин.

– Алия, Алия-я-я, – с улицы раздались громкие мужские крики.

Я выглянул из окна. Уже было порядком темно, а тусклые фонари не давали должного освещения. Тоскливый голос, практически непрерывно выкрикивающий одно и то же женское имя, раздавался с противоположной стороны улицы. Внимательно вглядевшись, я заметил темный силуэт у дома резчика.

– Кто это кричит? – спросил я у уже хотевшего смыться служки. Темноволосый мальчишка был ниже и худее Сулька. Глаза у него гноились и он постоянно оттирал их рукавом рубахи.

– Карадас, господин, – мальчик шмыгнул носом, отер его рукавом, затем тем же рукавом потер поочередно глаза. – Дочку свою зовет. Пропала она. А он все смирится не может. Ждет.

– И долго он будет так орать? – спросил я. Мне совсем не хотелось слушать вопли безумного старика.

– Пока не охрипнет. А потом сядет и рыдает. Волосы рвет на себе. И так почитай до утра. А днем пьет. То у нас, то дома. Господин Пароф порой бесплатно ему наливает. Денег то у него почти не осталось. Резку, он после того случая, практически совсем забросил. Вот клиенты и разбежались. Продавать то нечего.

– И никто ничего не делает, для того чтобы он заткнулся? – старик надрывался выкрикивая имя Алии.

– Так жалко ведь. Понимают все. Старый он уже, а дочь единственная была у него. Жена померла в прошлом году. Вот только Алия и осталось у него. Добрая была она, сахаром угощала. Мне аж два кусочка однажды отсыпала. Жалко.

Мальчишка вновь шмыгнул носом.

– Так может она сбежала? – предположил я, хотя сам прекрасно понимал, что это не так.

– Н-е-е. Не могла. Отца сильно любила. Не бросила бы его ни за что.

– Ясно, – закрыв ставни, я отошёл от окна. Мальчишка ушел, получив от меня медный слэн. Лучше бы на его месте был Сульк, подумал я, он больше заслужил эти деньги. А теперь вместо платы он получит взбучки. Ну что ж, сам виноват. Любишь веселиться, люби и огорчиться.

После плотного ужина я загасил тусклую свечу и улегся в постель, положив змеиный кинжал под подушку. День был длинным и насыщенным, и я очень устал. Уснул я быстро, несмотря на вопли обезумевшего от горя старика.