Остр, ова Маливара, ныне входящие в состав претории Сайдеро, представляют собой пять небольших островков находящихся недалеко друг от друга. Именно здесь, как утверждают многочисленные летописи и работы ученых мужей, в 1001 году от Освобождения на острове Салис, самом дальнем от материка, в семье местного землевладельца и по совместительству мелкого правителя небольшого поселения родился мальчик, который впоследствии стал первым Императором Ардалии. Мальчика звали Миор Прадитр, в последствие именуемый Миором 1 Основателем. Достигнув зрелого возраста Миор, собрал под свои знамена людей всех пяти островов, отправившись с ними на материк очищать земли от язычников и дать своим людям новые плодородные земли. Так утверждают те, кто предан науке и не очень любит искажать правду, но в меру опасаются гнева своего Императора. Есть и те, кто утверждают, что Миор был богом, решившим спуститься с небес, чтобы приглядывать за своими детьми, коими являются все люди, и наставить их на путь истинный избавив от влияния ложных богов. Потом он ушел, оставив им своих детей, сына и дочь, от которых и пошла последующая династия Императоров. И именно поэтому верно утверждение, что богов нет, есть лишь только Императоры богоподобные. Тех, кто так утверждает, не волнует правдивость истории, их лишь волнует расположение к ним императора. С должной уверенностью человека посвятившего истории Империи большую часть жизни, я могу обвинить в неправоте обе точки зрения. И если точка зрения первых более близка к истине, то вторые не правы вовсе и их утверждения оскорбляют меня как ученого. Прежде чем начать свою книгу я должен заметить, что независим не от чьего мнения, с какой бы горячностью не утверждали это злые языки. Конечно, Миор, а если верить найденным мне рукописям, Майер, так его назвали родители, родился на острове, но не на Салисе, а Криппене соседствующем с ним, и не в 1001, а в 998 году от Освобождение, так как рождению его, как утверждает та же рукопись, предшествовала буря, разрушившая несколько поселений на упомянутом ранее острове Салис которая случилась именно в 998. Родился Майер в семье бедного рыбака, а не зажиточного человека и, до зрелых лет, ловил со своим отцом рыбу, чтобы прокормить свою мать и многочисленных сестер. Майер любил дочь местного старосты и, по всей видимости, она отвечала ему взаимностью, так как он был уличен в своем романе отцом девушки, и бежал с Криппена, опасаясь его гнева. Вполне возможно, что его просто изгнали, но факт в том, что в конечном итоге Майер попал на материк, где сколотил небольшую банду головорезов и сорвиголов, которая, благодаря его врожденным лидерским способностям и толике везения, разрослась до огромных размеров, наводя ужас на побережье. Именно тогда Майер, волею случая заполучивший корабль, решил вернуться на Криппен, то ли за девушкой, то ли за головой ее отца. Тогда он и не подозревал, что захватит весь остров, а за ним и остальные четыре. А затем разгоряченного победами и опьянённого властью Майера было не остановить.

Я целыми днями слонялся по рынку, мне было, наверное, уже около десяти, а я все также представлял из себя жалкое существо без дома, без пищи, без цели. Хотя нет, цель была – выжить. Пока это мне удавалось, но с каждым днем эта задача становилась все сложнее. Городок у нас был маленький и грязный, так что редко кто появлялся здесь, а если и появлялся то ненадолго. Многие из жителей знали меня, и частенько пытались усложнить мне жизнь. Я все чаще засыпал голодным, и бывало, что не ел по нескольку дней. В один из таких неудачных дней я, проклиная глупую торговку, которая «вовремя» заметила, как я стянул у нее с прилавка гроздь винограда, и подняла шум, свернул в один из грязных проулков. Нечего было и пытаться в этот день появляться на рынке, меня там явно ждал не очень теплый прием. Задумавшись, я петлял по узким улочкам этого жалкого городишки, когда внезапно услышал грубый окрик. Я обернулся, и увидел перед собой своего знакомого, Бэкета. Он был меньше меня ростом, но шире в плечах, черные жесткие волосы, сломанный в не одной стычке нос, карие прищуренные глаза, темного цвета кожа, все это придавало ему довольно грозный вид. К тому же он был старше меня на несколько лет, но это не давало повода ему не опасаться меня. Имя, данное мне Лией, прижилось и меня стали называть Ардосом. Я впрочем, не придавал этому особого значения. Я еще помнил эту хрупкую девушку. Она была единственной, кто относился ко мне хорошо. После того случая она несколько дней ухаживала за мной несмотря на всеобщее возражение труппы. Она даже хотела взять меня с собой, но ей не позволили, предложив убираться вместе со мной. Когда бродячий цирк уезжал, я еще долго смотрел ему вслед. В моем кулаке было зажато кольцо с зеленым камнем, подаренное мне на прощание Лией. Я знал, что больше ее никогда не увижу. Она тоже это знала.

После того случая с нищим, многие мои сверстники стали избегать моего общества, Бэкет в их число не входил. Хотя другом назвать его я не мог. Друзей у меня не было, и я не стремился заводить их. Но иногда вместе с Бэкетом и его шайкой я проворачивал кое-какие мелкие дела, а когда и просто делился новостями и слухами. Бэкет явно был прирожденным лидером, у него было несколько человек, которые его слушали, и он вполне сносно ими руководил.

– Зачем? – несколько резковато из-за неожиданности спросил я.

Бэкет с отсутствующим взглядом пожевал губу.

– Есть разговор.

– Какой?

– Пойдем в наше место, там и поговорим, надеюсь, ты никуда не торопился!?

– До встречи с тобой нет. Ладно, идем все равно мне нечего сегодня больше «ловить».

Бэкет развернулся и кивком головы дал понять, мол, двигай за мной, как будто бы я и сам до этого не догадался. Последнее время он старался показать свое превосходство надо мной, и меня это бесило. Он явно побаивался меня, но зачатки тщеславности и заискиваимость перед ним других мальчишек этот страх притупляло. Место, где он собирался со своей шайкой, находилось на окраине городка, недалеко от свалки, где они частенько питались. Идти туда было недолго, но меня так мучил голод, что и это небольшое расстояние преодолевать определенно не хотелось, и вообще не было никакого желания, куда-либо идти. Но Бэкет часто подкидывал хорошие идеи и поэтому я молча следовал за ним.

Когда мы, к моему облегчению, наконец, то пришли, я застал членов шайки за игрой в кости. Они что-то возбужденно обсуждали. Их было трое: туповатый Харп с рыбьими глазами, кривыми зубами и длиннющими руками сидел ко мне спиной и даже не услышал, как мы подошли. Вообще он был высокого роста, весь какой-то кривой и неуклюжий, а глупая улыбка идиота, явно выдавало в нем человека обделенного умом. Второй, Рыжий Торв, был среднего роста, лицо его было сплошь усыпано веснушками, рыжие волосы торчали в разные стороны, а смех напоминал конское ржание. Завидев нас, он что-то проворчал и отвернулся, из всех четверых, включая Бэкета, он больше всех боялся меня. Последний, Гард, был толстоватым, не знаю, как он при такой жизни мог еще и толстеть, и вполне соображающим человеком. Он явно был головой кампании, хотя последнее слово все равно оставалось за Бэкетом. Гард зло посмотрел на меня и отвернулся. Бэкет обошел их и присел в стороне. Я, недолго думая, сел напротив. Наступила тишина, все упорно молчали, и лишь Харп по своей тупости ничего не понимая, переводил взгляд с одного на другого. Наконец Бэкет оторвал взгляд от земли и коротко спросил:

– Жрать хочешь?

– Если предложишь, то не откажусь!

– Еще бы ты отказался, – недовольно пробурчал Торв. Хватило одного моего взгляда, чтобы он заткнулся.

– У нас не так много еды, но на четверых вполне хватит, – Бэкет взглядом дал понять Гарду, чтобы он занялся этим вопросом. Тот быстро извлек, откуда-то две ковриги черствого непропеченного хлеба, небольшой кусок непонятного происхождения сыра, который дотого высох, и маленькую гроздь винограда, который настолько высох, что уже практически превратился в изюм. Но мне так хотелось есть, что я готов был грызть землю, и эта пища, в тот момент, показалась мне вполне аппетитной. Разделили все поровну, хотя Харп пытался урвать куски побольше, но, получив не очень приятный удар в бок от Бэкета, сразу же бросил эту попытку. Ели молча. Я медленно, с необычайным удовольствием поглощал свою часть пищи, и мой желудок наполняла приятная тяжесть. Когда мы закончили, уже стемнело. Гард наносил сухих веток, а Торв разжег костер. Мы расселись вокруг. Бэкет, уставившись в огонь, задумчиво молчал. Глядя на красные завораживающие язычки пламени, я начал клевать носом, в этот момент Бэкет внезапно заговорил:

– Знаешь Ардос, что такое сны? Нет, конечно, ты знаешь, что это в обычном представлении. Это цветные картинки или отрывки видений, которые мы видим, когда спим. Но ты хоть раз задумывался, а что они означают, что они несут в себе? Может это предупреждение нам, а может это отголоски нашего будущего или прошлого. Я часто смотрю яркие сны. Но один сон был особенно ярким. Его я запомню надолго. Мне снилось…

– Что за хрень ты несешь Бэкет!? Какое мне дело до твоих снов! Ты за этим меня сюда позвал, чтобы рассказать свой сон? – я был в недоумение, раньше Бэкет не показывал таких умственных проявлений и никогда не разговаривал на такие темы. – Либо говори по делу, либо заткнись и давай спать!

Но Бэкет, пропустив мою гневную тираду мимо ушей, продолжил:

– Мне снилось, что я богат! Богат, понимаешь меня! Что в моем подчинении много верных людей, рядом со мной красивые женщины, не такие которых ты встречаешь на наших улицах, а ухоженные, благоухающие дорогими благовониями, я даже чувствовал их запах, не спрашивай как, я сам этого не могу сказать. Может это все мое воображение, но…

– К делу!!! – угрожающе прорычал я.

– Ты, наверное, слышал, что у нас в городе остановилась гадалка? – после моего подтверждающего кивка, он продолжил. – Она предсказывает будущее и раскрывает тайны снов.

– Очень интересно, – саркастически проговорил я. – Только мне то, какое дело! Ты что вдруг заинтересовался своим будущим, или ты задумался о значении своего никчемного глупого сна? Я и так скажу, что с тобой будет в будущем. Либо ты сгниешь в тюрьме, либо сдохнешь в какой-нибудь зловонной канаве, но в любом случае ты не протянешь долго, и никаких тебе женщин, никаких богатств и верных людей. Хотя знаешь, мне без разницы, забивай свою голову, чем хочешь, мне на тебя плевать. Только скажи какое отношение эта ситуация имеет ко мне!?

– Самое прямое. Дай мне договорить. Я ходил к ней. Хотя ее услуги не из дешевых, но мы как ты понимаешь за эти годы скопили кое-какую сумму, так сказать на черный день.

– Ну да, и ты потратил все эти деньги на гадалку. Действительно это самый черный день в твоей жизни.

– Не все! Только половину. Остальную половину потратишь ты.

– Спасибо, ты очень щедр.

– На гадалку.

– Чего!? Вот еще. Я что похож на идиота.

– Подожди. Я же ходил к ней не просто так. Не ради снов или своего будущего. Представь, если она берет с одного человека половину того, что я смог накопить за все это время, то подумай, сколько у нее будет денег перед отъездом. И когда я был у нее, я видел, куда она прячет деньги, в маленький сундучок, который находится за небольшой ширмочкой позади гадалки. Ключ от него висит у нее на шее. Я не думаю что в этом сундучке только те деньги, которые она насобирала в нашем городе, там много больше.

– И что ты предлагаешь?

– Ограбить ее.

– Как? А охрана?

– Я все продумал! Охранников двое. Гадалка сидит в шатре на краю рынка. Охранники по очереди обходят этот шатер кругом. Ты зайдешь к гадалке, скажешь, что хочешь узнать будущее, и когда она отвлечется или отвернется на время, оглушишь ее. У нее на столики стоит тяжелый стеклянный шар, можешь им, или чем-нибудь другим. В общем, разберешься на месте. Гард отвлечет первого стражника перед входом, чтобы тот ничего не услышал, Харп и Торв займутся вторым, который пойдет в обход. Они постараются отвлечь или на крайний случай оглушить его. Я же буду ждать неподалеку и когда стражники, будут так сказать обезврежены, я вскрою ткань палатки, и ты через эту щель сможешь вылезти вместе с деньгами. Дальше делаем ноги, ну вот, в общем, и все.

– Похоже на бред. Ну ладно. Только меня интересует, зачем тебе я? Ведь вы и без меня могли провернуть все это.

– Ну, понимаешь, там, в палатке, если что-то пойдет не так. В общем, ты самый трезвомыслящий среди нас и думаю, не дрогнешь если что.

– Если что? – переспросил я.

– Ты меня прекрасно понял, – Бэкет встал и отошел в сторону, давая таким образом понять, что разговор окончен.

– Когда? – спросил я.

– Завтра.

Наутро Бэкет был сам не свой. Понятно, ведь это было его первое крупное дело, и если что-то пойдет не так, вся эта история могла закончиться для него довольно плачевно, и не только для него. Но меня это нисколько не волновало, я уже прокручивал в голове все действия, которые должен предпринять для получения этих денег.

Собирались мы быстро. Бэкет захватил с собой самодельный нож, проще сказать кусок острого железа прикрученного к деревянной ручке. Шли молча, все мысленно посвятили себя предстоящей цели. Шатер находился на краю рынка, и идти до него было довольно долго. Перед рынком мы разделились, Бэкет выдал мне пару серебряных слэнов, и они растворились в толпе. Я остался один. С утра рынок был не столь оживлен как днем, поэтому добраться до его края не составило особого труда. Завидев шатер, я замедлил шаг и осмотрелся. Двое охранников расположились с обеих сторон от входа. Несколько посетителей ждали своей очереди. Они тихонько переговаривались между собой. Я встал немного поодаль и стал дожидаться своей очереди. Ждать пришлось довольно долго, но мне было не привыкать. Когда подошло мое время, я смело двинулся ко входу, но один из стражей тут же преградил мне путь.

– Эй ты, оборванец, куда собрался?

– Туда, – дерзко ответил я. – А ты что хочешь мне помешать?

– Смелый, да? А деньги у тебя есть?

– Есть.

– Покажи.

Я достал из-за пазухи монеты и, подкинув их вверх, перед лицом стражника, поймал. Тот скривил свою рябую рожу, немного подумал, а затем мотнул головой в сторону входа, мол, можешь войти. Я не стал себя упрашивать.

В помещение царил сумрак. Я стоял и пытался свыкнуться с темнотой, как вдруг старушечий голос сказал мне:

– Проходи и садись. В ногах правды нет.

Я невольно повиновался. Когда я сел, то наконец смог различить перед собой силуэт гадалки. Через некоторое время я рассмотрел ее полностью. Она была стара, сморщенное лицо, маленькие глаза, которые прожигали тебя насквозь и трясущиеся руки со скрюченными от старости пальцами. Она сидела за маленьким круглым столиком, отделявшим ее от меня. На столике стоял тяжелый круглый шар. Я положил монеты перед ней. Она взяла их и вперилась в меня взглядом.

– Ну и что ты хочешь узнать мальчик? Свое будущее или что несут в себе твои сны?

– Свое будущее я знаю и так, хотя я с удовольствием выслушаю и твою версию, – ответил я.

– Нет, не знаешь. Никто не знает точно своего будущего.

– Даже ты? Тогда что же ты здесь делаешь? – язвительно поинтересовался я.

– Я лишь вижу его отголоски. Каким оно может стать. Но, как и все в этом мире будущее каждого человека изменчиво и его изменения зависят от самого человека. Так ты хочешь узнать его или нет?

– Давай. Деньги я уже заплатил, поэтому гадай, а я послушаю.

– Ты не веришь в предзнаменование. Я могу вернуть тебе деньги, и ты сможешь уйти.

– Гадай, – коротко ответил я.

– Хорошо. Ты сам этого захотел.

Гадалка наклонилась, в чем-то порылась, из-за сумрака я не смог разглядеть в чем, и извлекла оттуда красного цвета кристалл. Камень был небольшого размера и имел форму в виде неровных сколов. Он был тускл. Гадалка поставила кристалл на столик, в специальную, как я понял, выемку, так чтобы тот принял вертикальное положение. Потом она положила руки на стеклянный шар и начала что-то шептать себе под нос. Некоторое время ничего не происходило, но потом старуху внезапно затрясло. Я взглянул на кристалл, он светился ярко красным, я сказал бы даже багровым цветом. Гадалка заговорила, но когда я услышал ее голос, честно говоря, мне стало немного не по себе, он больше не был старушечьим. Она говорила чистым звонким голосом молодой девушки:

– Я вижу тебя. Ты подойдешь, – голос старухи надломился, перерастая в мужской. – Подойдешь. Мы слабы. Очень. Но ты поможешь нам, не так ли?

– В чем? – непонимающе спросил я.

– Не слушай ее. Не слушай нас, – внезапно прошипела старуха глухим голосом, тембр которого, менялся с каждым словом.

– Замолчи, – глаза старухи закатились, изо рта потекла слюна. – Замолчи. Он может помочь. Он должен помочь.

– Нет. Нам этого не нужно. Оставь их. Оставь.

В гадалке словно бы боролось два разных человека. Мне стало жутко. Хотя я понимал, что, скорее всего, она просто разыгрывает передо мной сцену. Старуха внезапно замолкла. Лицо ее осунулось, руки безвольно сползли с шара. Она открыла глаза. Голос ее вновь стал старым и дребезжащим. Гадалка тяжело прокаркала:

– Кто ты такой? Ты… ты не можешь. Пошел прочь. Уходи, мне надо прийти в себя.

– Не так быстро, – все мои планы начинали рушиться. Я схватил шар, старуха взвизгнула и отпрянула.

– Что ты задумал?

Я молча метнул в нее шар, но промахнулся. Старуха рванулась в сторону и попыталась закричать. Я не мог этого допустить, и тогда я прыгнул на нее. Я был молодым и проворным, а она старой и неуклюжей. Я схватил ее за горло, она попыталась отбиться, но я был сильнее. Из ее глотки вырвался хрип. Еще несколько мгновений она дергалась, но потом затихла. Ее широко раскрытые глаза с ужасом взирали на меня. Она была мертва. Проклятье, опять все пошло не так. Я не чувствовал вины, но было все равно как то не очень приятно. Глупая старуха, если бы она не была такой подозрительной, была бы сейчас жива, ну разве что полежала немного без сознания. Времени на размышление не было. Я сорвал с ее шеи ключ. Где там сундучок? Бэкет говорил что вроде за ширмочкой. Немного порыскав, я все-таки нашел этот треклятый тайник. Ключ вошел в замок легко, и мне не составило труда открыть его. Столько денег я еще никогда не видел. Но времени на их созерцание у меня не было, поэтому я стал ссыпать деньги в ранее заготовленный и принесенный с собой небольшой мешочек. Закончив, я наскоро завязал его, и бросился к заднему пологу шатра, но остановился перед столиком и, взглянув на кристалл, решил захватить и его тоже. Ценности он особой, по всей видимости, не представлял, но пару монет за него можно было выручить. Сунув кристалл в потайной кармашек, я подошел к пологу и постучал по ткани ногой, так чтобы она заколыхалась. Я надеялся, что к этому времени стражники уже будут заняты другим делом. Через несколько томительных мгновений ткань шатра заколыхалась вновь. Сначала я увидел острие ножа проткнувшего ее, а потом этот нож вспорол ее до самого низа. В прорези показалась голова Бэкета.

– Давай быстрее, повозки стоящие позади шатра скрывают нас от лишних глаз, но это не ненадолго. Деньги при тебе.

– Да, – коротко ответил я.

– Хорошо, пошли.

Я вылез из шатра. Вручив мешок с деньгами Бэкету, я уже хотел делать ноги, как вдруг услышал окрик.

– Эй, Ардос.

Я повернулся. Передо мной стоял Торв и улыбался. Позади меня раздался голос Бэкета:

– Извини Ардос. Ты очень помог нам. Я буду скучать.

И я провалился в темноту. Последнее, что я услышал, это злорадный смех Бэкета.