Она перебирала сети, ощущая под своими тонкими пальчиками плотные шероховатые сплетения нитей. Ей нравилось этим заниматься. От сетей пахло сыростью, рыбой, а самое главное, морем. Она вдыхала эти запахи, наполнявшие ее жизнь с самого детства. Она чувствовала их каждой частицей своего юного тела. Ведь, по сути, кроме этих ощущений ей ничего и не оставалось. Даже ее самый близкий, любимый и единственный в жизни человек, ее отец пах именно так. Хотя она могла с легкостью узнать, что он рядом. Вот как сейчас. Он подошел сзади, взлохматил ее волосы легким прикосновением грубой мозолистой ладони. «Ты вернулся отец?» спрашивала она у него. «Да моя милая» отвечал он ей. «Но почему так рано?» удивлялась она. «Море гневается на нас девочка, море гневается». Она смотрела на него белесой пеленой своих огромных, но невидящих глаз.

Лорд Сатурлэй вальяжно обошел повозку, в которой ему предстояла ехать. Он тщательно все осматривал, начиная от того как запрягли лошадей, вплоть до спиц на колесах повозки. При этом он каждый раз недовольно морщился вздыхал и что-то бурчал себе под нос. Несмотря на заверение главного конюшего и коменданта, лорду все-таки удалось выбить еще один экипаж, не считая телеги с припасами. Комендант нашел где-то маленькую двуколку и скрепя сердцем отдал еще двух коней для нее. Лорд пообещал, что в скором времени пришлет ему провиант и подкрепление, но думаю, что Ганар Делаг будучи бывалым и тертым воином вряд ли в это верил. А если и верил, то прекрасно понимал, что дождаться этой помощи он вряд ли уже успеет. Лорд оставил в покое свой экипаж и перешел к маленькой двуколке, проделывая с ней все те же действия что и с предыдущей.

– Это надолго, – вздохнул барон, наблюдающий за всем этим со стороны.

– И всегда он так? – поинтересовался я.

– Практически, – снова вздохнул барон. – Понимаете ли, господин маглур, лорд Сатурлэй человек щепетильный и даже можно сказать немножко дотошный. В некоторых вещах это проявляется особенно четко. Как например сейчас. Правда я не вижу в этом ничего плохого. Пусть убедиться во всем сам, чтобы потом не возникало дурных вопросов. К тому же лишняя проверка не повредит. Все-таки путь нам предстоит довольно неблизкий.

– Когда мы отбываем? – поинтересовался я.

– Сегодня, – Кравит вздохнул в третий раз, – если верить словам Прая. А его словам я склонен верить. Так что можете паковать свои вещи, мой друг. Мы уезжаем.

– У меня их нет, – рассмеялся я.– Только те что достались мне от коменданта.

– Ах да, я и забыл, – улыбнулся барон, – ну тогда берите их. Думаю, Ганар против не будет. А вот у меня вещи есть, хотя их и немного. Правда в моей комнате царит небольшой беспорядок и некоторые из вещей могли в нем затеряться. Надо идти искать. Кстати не хотите ли составить мне компанию?

– Может быть позже. Я хотел заглянуть в кузницу, попрощаться с Кавиром.

– Ну что же, тогда увидимся позже. И, кстати, у меня есть для вас предложение, но думаю мы обсудим его, когда двинемся в путь.

После того как барон ушел, я направился прямиком в кузницу. Кавира я застал внутри. Могучий кузнец стоял у жерла печи с мехами в руках. Увидев меня, он отложил мехи в сторону и быстро подошел ко мне, протягивая широкую мозолистую ладонь.

– Рад тебя видеть, – его улыбка тонула в густой бороде. – Решил навестить старину Кавира перед отъездом?

– Да, – коротко ответил я, разминая правую руку после стального рукопожатия кузнеца.

– Садись, – Кавир указал мне на стул у стола. – Пива?

– Не откажусь, – согласился я садясь.

– Вот это другой разговор, – ощерился кузнец. – Правда ялитинское кончилось, извиняй. Есть местное темное. Конечно ему не сравниться с ялитинским, но это лучше, чем ничего. Квинта, принеси нам пива, женщина.

Я уселся поудобнее и нечаянно задел что-то ногой под столом. Это что-то, недовольно заворчало и уставилось на меня из-под стола двумя зелеными глазами.

– А это у нас еще кто здесь, – ласково-притворным тоном проговорил Кавир, подходя к столу и наклоняясь. – Фалко, хвостатая бестия, все же пробрался и нашел себе новое укромное местечко. А ну-ка иди-ка сюда.

Фалко жалобно заскулил, предчувствуя нависшую над ним угрозу. И, как оказалось, не зря. Кавир схватил пса за краешек уха и легонько потянул. Пес дико завизжал и попытался вырваться. Но хватка у кузницы была железной. Вытащив пса из-под стола, он схватил его за загривок и, дойдя до двери, выбросил его на улицу. Последние что я увидел, это зеленые глаза зверя, обиженно уставившиеся на меня словно на предателя.

– Вот же глупая псина, – сказал Кавир, садясь напротив, – сколько не лупи ни хрена не понимает. Прямо как мой подмастерье. Квинта ругает меня за то, что я его бью.

– Кого подмастерью или пса?

– Мальчишку. Да и из-за пса ворчит частенько. Я ей пытался объяснить, что без этого знания в него не вобьешь, а она не понимает. Женщины, что с них взять.

В это время Квинта как раз принесла нам пива. Она вежливо улыбнулась мне ставя передо мной кружку. Кавира же одарила укоризненным взглядом.

– Видел, как смотрит на меня, – вздохнул кузнец. – Вот так всегда. Вечно чем-то недовольна. Я же говорю, женщины. Ну так значит вы уже убываете и как я понимаю сегодня?

– Думаю, что так, – согласился я.– По крайней мере так решил лорд и мое мнение при этом никак не учитывалось.

– И куда же вы направляетесь? – поинтересовался кузнец, отхлебывая из кружки довольно приличный глоток.

– Сначала в Сагевар. А оттуда все двинутся в Лим, а из него в столицу. А я же из Сагевара планирую направиться в Корвид. Мне нужно на распределительный пункт. Лишь только там я смогу получить ответы на интересующие меня вопросы. По крайней мере я очень на это надеюсь.

– Но дорога в Сагевар много опаснее. Не проще ли сразу отправиться в Корвид, а оттуда в Лабору.

– Проще. Но так решил лорд Сатурлэй. А он привык считаться только со своим мнением.

– Долбаный лордишка, – выругался Кавир. – Ты меня, конечно извини, но дерьмо он редкостное.

– Не нам его судить, – ответил я.

– Это точно. До тех пор, пока он не угробит себя и всех остальных заодно. Сейчас опасно передвигаться даже большим вооруженным отрядом. Тем более с вами пойдут женщины и дети из форта. А я не хочу, чтобы мою Квинту уволок в кусты какой-нибудь сраный бродяга и, мать ее, не хочу даже говорить о том, что может случиться дальше.

– Боюсь в этом отношение у меня тоже есть для тебя новость. Лорд Сатурлэй очень резко отозвался о том, что женщины, старики и дети пойдут с нами. Он считает, что нас это сильно задержит.

– Да мне плевать что там считает этот толстощекий гусь, – взорвался Кавир. – В гробу я видел его и иже с ним. Если он не хочет задерживаться пусть едет один. Только насколько далеко он сможет уехать неизвестно. Тут уж как повезет.

– Примерно тоже самое ему сказал и комендант, – усмехнулся я. Только более вежливо.

Я отпил из кружки немного пива. Напиток оказался терпким и сильно горчил, но пить было можно.

– Комендант мужик правильный, – заключил Кавир, оттирая бороду от пены. – Он людей в обиду не даст. Так что как бы ни кичился этот ваш лорд последнее слово останется за комендантом.

– К сожалению лорд Сатурлэй заседает в королевском Совете и имеет право говорить от имени короля. И комендант Делаг должен исполнять его указания.

– Возможно. Но король далеко, а этим фортом управляет Ганар, причем довольно давно. Поэтому здесь выполняется только его приказы, и никакой там столичный франт на его решения повлиять не сможет.

– Надеюсь, что ты прав, – вздохнул я.

– Я тоже на это надеюсь, – признался кузнец. – Но клянусь если он вознамерится оставить мою Квинту здесь, я придушу его своими руками.

– Тише Кавир, – Квинта сменила нам кружки. – Думай, что говоришь старый дурень. А если тебя услышат? Ты тоже хочешь болтаться в петле как те вчерашние?

– Тебе то какое дело женщина на то что я говорю и где могу оказаться? Не лезь в мужской разговор. Лучше иди и нацеди нам еще пива, а то мы с господином маглуром не привыкли пить медленно.

Квинта ушла, одарив его недобрым взглядом, не предвещавшим ничего хорошего. Но говорить она ему ничего не стала.

– А она права, – тут же признался кузнец, как только его жена исчезла на кухне, – хоть и женщина, но права. Что-то я разошелся. Хрен с ним с лордом. Мы все-таки не из-за него здесь сидим. А у меня еще работа не окончена. Надо проверить подковы у всех ваших лошадей, чтобы в дороге никакой оказии не произошло. Итак, ты собираешься посетить распределительный пункт в Корвиде и узнать кто ты есть. Ты уверен, что сможешь найти там все ответы на свои вопросы?

– Нет конечно же не на все, но судя по письму у меня есть сестра и вот она то сможет рассказать мне кем я был. А на распределительном пункте я лишь надеюсь узнать фамилию моего рода.

– Какая разница кем ты был раньше, самое главное кем ты являешься сейчас. Мне, к примеру, нынешний ты нравишься больше чем та аристократическая задница, который ты можешь стать, вернув себе память. Но в любом случае желаю тебе удачи друг. И кстати у меня для тебя кое-что есть. Сейчас.

Кавир встал и пошел к противоположному углу комнаты. Там были сложены несколько мечей и палиц. Порывшись в этой куче, он достал что-то длинное завернутое в мягкую тряпицу. На ходу он развернул тряпицу и отбросил ее в сторону, извлекая на свет довольно длинную темную трость.

– Вот, – гордо произнес кузнец, вручая эту трость мне, – верх моего кузнечного искусства. Я долго думал, что же тебе подарить и остановился на этом. В самый раз для твоей больной ноги.

Трость была довольно тяжелой, а навершие немного закруглялось, чтобы было удобно опираться на нее рукой. Заканчивалось навершие оскалившеюся пастью волка. Что меня немного смутило.

– Спасибо Кавир. Это прекрасный подарок.

– Но это еще не все, – довольный похвалой кузнец забрал у меня трость. – Смотри.

Он взял трость левой рукой за середину, а правой чуть ниже навершия. Затем сделал легкое вращательное движение и развел руки. Трость разделилась на две части и в правой руке Кавира блеснула сталь. Длинное тонкое лезвие было довольно острым на конце.

– Ну как? – Кавир изобразил колющий удар, правда вышло у него это довольно неловко. – Конечно до полноценного меча ему далеко, зарубить им ты никого не сможешь, но вот проколоть, это за милую душу.

– Так меч, а так трость, – Кавир соединил разделенные половины вместе и, немного провернув навершие, закрепил, после чего вернул трость мне.

– Благодарю, – снова повторил я. – Но мне очень интересно почему на навершие ты вырезал голову волка?

– Ну, – немного смутился кузнец, – я подумал, что ты при случае проткнешь этим оружием с волчьим навершием нескольких герцоговчан. И будет очень интересно увидеть их лица, когда они погибнут от оружия с символом как на их стягах.

– Ты предполагаешь, что я столкнусь с волками и смогу убить их этим вот оружием, при это похваляясь, что на навершие изображен волк?

– Да знаю я что звучит неправдоподобно, – признался кузнец, садясь напротив меня. – Но дело в том, что я сначала сделал, а потом уже подумал. А времени на изменения не было.

– Пусть будет волк. Тем более кому какая разница, ведь это всего лишь украшение. Еще раз благодарю тебя Кавир за столь чудесный подарок. Обещаю хранить его в знак нашего с тобой знакомства.

– Да пустое. Надеюсь, что он тебе пригодиться. Конечно, как трость она немного тяжеловата, но я облегчил ее, как только мог при своих скромных запасах и возможностях. Итак, выпьем за это.

Кавир поднял кружку и взмахнул ей, так что часть содержимого выплеснулась ему на грудь. Но он не обратил на это никакого внимания. Я тоже выпил. Мы еще некоторое время разговаривали. Квинта несколько раз наполняла наши кружки. Кавир сетовал на войну, на своего недотепу подмастерья, и на то, как тяжела сейчас жизнь обычного кузнеца. Я же внимательно слушал, соглашался, а иногда высказывал свою точку зрения. Наконец кузнец встал и протянул мне мозолистую ладонь.

– Ну, работа ждать не будет. Надо идти. Бывай маглур. Может еще свидимся.

Попрощавшись с Кавиром, я решил направиться в свою комнату. Трость была хоть тяжеловатым, но довольно удобным приобретением, так как, опираясь на нее, мне было легче ходить. На наконечнике была деревянная накладка, смягчающая звуки удара о землю.

– Где вы ее взяли? – спросил меня барон Фольк попавшийся мне по пути.

– Кавир сделал ее специально для меня, – пояснил я, давая посмотреть ему трость.

– Чудесно, – заключил Кравит, внимательно ее осматривая. – А это что, волчья голова!? Интересно. Мне нравиться. Единственное что меня интересует, почему нельзя было сделать ее немного легче?

– Вот почему, – я забрал у барона трость и провернув ее верх, извлек меч и передал его Кравиту Фольку.

– Ух ты, – сказал он, взмахивая мечом, а потом сделал выпад, изображая колющий удар. – Крайне неудобная штука должен сказать. Зарубить вы им никого не сможете, а вот заколоть, да. Хотя это надо сказать не столь просто. Но задумка хорошая. Когда под рукой не окажется другого оружия это может пригодиться. Возвращаю его вам.

Он отдал мне меч, и я вернул его в импровизированные ножны, которые по совместительству являлись основной частью трости. Оставив барона, я вошел в дом, но добраться без встреч до комнаты мне не удалось. На лестнице я столкнулся с Карвером.

– Маглур, – Карвер скривил лицо, мрачно оглядев меня с головы до ног. Этим он мне напоминал лорда Сатурлэй.

– Карвер, – ответил я ему, таким же ледяным тоном.

– Спешите собирать вещи? – осведомился он.

– У меня нет вещей и собирать мне особо нечего. Поэтому я просто иду к себе. А с какой целью вы интересуетесь?

– Просто спросил, – грубо ответил Карвер. – Мне нужно с вами поговорить маглур.

– По поводу?

– Может, перейдем в вашу комнату? Мне не очень бы хотелось продолжать этот разговор на лестнице.

– Ну что ж пойдемте! – вздохнул я, поняв, что от этого разговора мне не отвертеться.

Оказавшись в комнате, Карвер плотно затворил за собой дверь и, не теряя времени, заявил:

– Знаете маглур, я человек достаточно прямой, и говорю все в лицо, конечно в разумных пределах. Так вот, вы должны знать, что вы мне неприятны. Я бы даже сказал крайне неприятны.

– Я уже догадался. Честно признать вы мне тоже Карвер, хотя барон отзывается о вас достаточно лестно.

– О вас тоже, – отмахнулся Карвер. – Но в этом и заключается его ошибка. Он слишком уж доверчив к людям. В наше время – это небезопасно. Но сейчас мы говорим не о Кравите Фольк, а о вас. Кстати, вы что-нибудь вспомнили?

– К сожалению, нет! – вздохнул я.– А с каких это пор вы интересуетесь моей памятью?

– С тех самых, как только о вас услышал! Вы говорите, что сожалеете о том, что ничего не помните? Но так ли это? Действительно ли вы потеряли память Эдин? Так, кажется, вас зовут, в том, чудесно возникшим из ниоткуда, письме от милой сестренки? И не удобна ли потеря памяти вашим планам?

– Моим планам!? – негодующе воскликнул я. – Послушайте Карвер, не знаю вашего чина и рода, если вы пришли сюда чтобы меня оскорблять, то думаю, на этом наш разговор будет окончен. Я не обязан перед вами отчитываться и разубеждать вас в ваших глупых домыслах. Хотите обсудить меня и обвинить в чем-то, идите к лорду. Он тоже считает меня лжецом, и каждый раз напоминает мне об этом. Можете обсудить с ним это при встрече, а мне с вами разговаривать больше не о чем.

Я указал Карверу на дверь, но тот даже и не подумал уходить.

– Никто не называл вас лжецом, маглур. Я просто сказал, что все это выглядит довольно странно, не более того. Я вам не доверяю, но это не значит того, что вы действительно лжете. В то, что вы, действительно потеряли память, я могу поверить. А вот в то, что до сих пор ничего не вспомнили, с трудом. Хотя бы малейшая деталь, но должна была всплыть в вашей памяти. Мне кажется, вы, что-то знаете, но упорно умалчиваете об этом. Хотя это может быть чем-то личным, и вы не хотите об этом говорить. Впрочем, это сейчас неважно, я пришел не за этим.

– Тогда зачем вы пришли?

– Сегодня утром я застал в коридоре заплаканную Мари. Судя по ее лицу, она прорыдала всю ночь. Я спросил ее о том, что случилось, и она ответила то, что просто грустит о доме.

– И…

– Это полная чушь. Мари конечно чувствительная и хрупкая девушка, но не настолько. Ее кто-то обидел. И я догадываюсь кто.

– И вы хотите сказать, что это я? – мне уже начинал раздражать этот человек, со своими надуманными претензиями.

– Может не лично вы, но ваши действия точно. Понимаете, маглур, мне нравится Мари. Она хорошая девушка и достойна большего.

– Ага, – догадался я.– И это большее, как я подозреваю, вы? Так в чем же дело, скажите ей об этом.

– Дело в вас маглур.

– Во мне? Что за чушь вы несете, – недовольно возразил я.

– А разве вы не видите, как девочка на вас смотрит. Как начинает волноваться и краснеть, когда вы рядом. А когда вас нет от нее только и слышно Эдин то, Эдин се. Она любит вас маглур, хотя мне и не вполне понятно за что. Но в женском естестве вообще тяжело разобраться.

– Что вы от меня хотите Карвер? Я не виноват в слезах Мари. У меня нет причин ее обижать. Просто женщины очень чувствительные натуры, тем более в ее возрасте.

– Я просто хочу предупредить вас маглур, эта девушка мне не безразлична. И я не позволю вам ее обижать. Надеюсь, мы друг друга поняли?

– Вы мне что угрожаете? – меня внезапно разобрал смех.

Карвер мгновение молчал, загадочно вглядываясь мне в лицо.

– Нет, я вас предупреждаю, – сказал он и вышел, не закрыв за собой дверь.

Меня разобрала внезапная ярость. Не знаю, кому она принадлежала. Прошлому или настоящему мне, но злость охватила меня так, что затрясло руки. Кто он такой, чтобы мне угрожать. Видишь ли, его огорчила рыдающая Мари. Причем тут вообще я? Неужели у женщин так мало причин для слез. Может быть, ее обидела леди? Хотя она так часто отчитывала девушку, что та давно уже должна была к этому привыкнуть. Карвер утверждает, что Мари в меня влюбилась. Но если даже и так, то молоденькие девушки влюбляются довольно часто. К тому же я не понимал, как можно полюбить человека, за которым ты выносила его нечистоты, когда тот лежал в забытье. Человека которого кормила с ложечки, человека, который буквально выкарабкался с того света. Человека со страшными шрамами и покалеченной ногой. Максимум что ко мне можно было испытывать, это жалость. Хотя если подумать, то леди Габриэла что-то во мне нашла. Но мы были примерно одного возраста, люди, молодые годы которых уже прошли, которые уже познали разочарования жизни, хотя насчет себя я и не был уверен. Нет, все это чушь, придуманная Карвером, который не знает, как ему подойти к девушке, которая ему нравится.

Я плеснул себе вина и уселся в кресло, решив отвлечься от этих мыслей. Но настроение мое было уже изрядно испорчено. Через некоторое время пришел Гвар с еще одним слугой. Как оказалось, они принесли мне вещи, переданные комендантом. Пара рубах, несколько брюк и добротные сапоги.

– Господин комендант передает вам эти вещи с наилучшими пожеланиями, – сказал Гвар, указывая служке, несшим стопку вещей, место, куда их стоит положить.

– Скажите коменданту, что я ему очень признателен, – искренне ответил я, на что Гвар поклонился и ушел, поторапливая неповоротливого слугу. И я снова остался один.

Время тянулась слишком медленно. Я некоторое время смотрел на солнечный луч, пробивавшийся сквозь окно и прямой линией, растянувшийся по полу комнаты. Я видел, как тихонько танцуют пылинки в солнечном свете. Вино, наконец, сделало свое дело, и я задремал.

– Скажи мне это еще раз, – в звонком девичьем голосе слышатся насмешливые и вызывающие нотки.

– Она мне нравиться, – это говорю я, хотя мой голос звучит моложе.

– И это все? – в голосе девушки насмешка пополам с наигранным разочарованием. – Все что ты мне можешь сказать?

– Она мне очень нравиться, – мой голос звучит более тише.

– П-ф-ф-ф, это так ты хочешь признаться ей в любви. Таким вот глупым нелепым способом. Да, не отнекивайся ты весь красный. Твои уши сейчас загорятся.

Девушка громко смеется и кружит вокруг меня, ее вороного цвета локоны развеваются, словно на ветру. Но лица не видно. И почему я никогда не вижу ее лица?

– Ты ее любишь. Я знаю. Ты влюбился.

– Ничего подобного, – мой голос звучит более грубо и зло. – Что за вздор. Он мне просто нравиться. Так же как некоторые наши служанки.

– Ты врешь, – девушка смеется и кружит вокруг меня. – Ты врешь. Потому что спишь. Открой глаза Эдин. Открой глаза.

– Эдин, – барон потряс меня за плечо и видимо уже не в первый раз. – Проснитесь.

Я некоторое время непонимающе моргал глазами пытаясь стряхнуть с себя остатки сна. Барон стоял напротив, терпеливо ожидая. Наконец я, вздохнув, тяжело встал. От выпитого мной пива и вина сильно болела голова. Солнечный луч, за которым я следил ранее, стал много короче, оставшись лишь тонкой линией на подоконнике.

– Что, уже? – спросил я потягиваясь.

– Если вы про отъезд, то нет. Сегодня мы не едем. Я убедил лорда что выезжать вечером не слишком разумное решение. Мы отправимся завтра ранним утром.

– Хорошо, – согласился я, мне не было особой разницы, когда мы уедем вечером или утром.

– Комендант в связи с этим решил устроить прощальный ужин, – пояснил барон. – Я зашел предупредить вас об этом. И застал вас спящим. Поначалу я не хотел вас будить, но вы так метались во сне, что я все-таки решился. Снилось что-то плохое?

– Нет, нет, – возразил я. – Просто очередной непонятный мне сон.

– Сны – это ключ мой друг. И если понять их смысл то, как мне кажется, вы можете что-то вспомнить. По крайней мере, я так считаю.

– Возможно, – вздохнул я. – Только вот мои сны мне совершенно неясны.

– Я и не говорил, что будет легко. Все приходит со временем мой друг, вы вспомните, обязательно. И мы постараемся вам в этом помочь. А теперь я оставлю вас, вам стоит подготовиться к ужину.

Барон указательным и большим пальцами разгладил свои усы, затем подбадривающе похлопал меня по плечу и ушел.

Голова у меня болела, и я решил выпить еще немного вина. Но как только наполнил бокал, то передумал пить. Поставив бокал на столик, я снова сел в кресло. Что-то я зачистил последнее время с выпивкой. Пора себя ограничивать. Может именно поэтому мне изредка, и снятся эти дурацкие сны. Хотя это было лучше, чем понимать, что видел черную бездну, после того как откроешь глаза.

Голова болела и это меня сильно злило. Ну почему я ничего не помню. Что там говорила Габриэла насчет потрясений. Мне нужно пережить стресс. Что-то такое, что запустит обратный процесс тому, что блокировало мою память. Я огорченно вздохнул, удобнее располагаясь в кресле. Так я и просидел до самого вечера.

В общую залу я, как оказалось, спустился последним, для солидности прихватив трость, подаренную мне Карвером. Комендант как обычно восседал во главе стола, лорд, напротив, на другом его конце как бы давая знать, что достоин большего. Барон Фольк сидел по правую руку от лорда, а леди Габриэла по левую. Я же сел в самой середине перед этим поприветствовав каждого из сидящих.

– Теперь можем начинать, – сказал Ганар, подзывая слуг.

Те быстро засуетились, поднося и ставя перед нами тарелки с горячим супом, начиная с лорда, дабы не ущемить его аристократического достоинства. Впрочем, к еде приступать никто не спешил, и чтобы скрасить возникшее неловкое молчание комендант поинтересовался у леди ее делами. Она ответила коротким благодарственным ответом и за столом снова воцарилась тишина. Слуги принесли и разлили вино по бокалам. Все дружно выпили, но разговору это не помогло. Наконец лорд громко вздохнул и, взяв ложку, принесла за суп. Все последовали его примеру. Некоторое время было слышно лишь звук столовых приборов, а когда тарелки опустели, вновь стало тихо. Слуги подали второе и наполнили наши бокалы. Снова выпили. Комендант громко откашлялся. Лорд снова вздохнул. Барон разгладил свои усы. Леди Габриэлу казалось, интересует лишь содержимое ее тарелки, с таким интересом она ее разглядывала. Мне уже очень хотелось уйти к себе в комнату. Но сделать этого мне не позволяла банальная вежливость. Скорее всего, эта же причина заставляла оставаться на местах остальных. В зале царила гнетущая атмосфера завтрашнего отъезда.

– У нас все готово? – внезапно спросил Ганар как бы ни у кого, но в тоже время у всех сразу. – Не хотелось, чтобы завтра вышла какая-нибудь оказия.

– Вы что сами у себя спрашиваете? – поинтересовался лорд. – Вы же комендант этой крепости и должны знать все ли готово или нет. А что насчет оказии, то она есть. Я хотел покинуть это место много раньше, а в итоге покидаю только сейчас. Разве это не оказия? Причем ваша.

Ну, наконец-то подумал я. Пусть лучше ругаются, чем молчат. Судя по виду, барон был со мной солидарен.

– Вы тоже занимались этим лорд. К тому же я спросил это чтобы разрядить обстановку. Стоило из-за этого затевать спор?

– Я с вами не спорил комендант. Тем более что в ответ на ваш, извините меня, глупый вопрос я сказал вам правду. Да я тоже занимался этим, но только потому, что вы сами не смогли организовать все должным образом, когда это было нужно.

– У меня есть множество обязанностей помимо вашего отъезда, и я…

– Господа, – леди постучала ребром вилки о бокал, не давая закончить, уже начинавшему закипать от ярости, Делаг. – Давайте не будем ссориться. Хотя бы в этот вечер. Давайте расстанемся без взаимных обид и претензий.

– Действительно Прай, – обратился барон к Сатурлэй. – Давай не будем нагнетать.

– Этого бы не было, если бы мы выдвинулись сегодня, – лорд хмуро ковырнул ножом принесенное мясо, скривил лицо и отложил вилку в сторону.

Барон лишь вздохнул, решив ничего не отвечать.

– И еще этот балласт в виде стариков, женщин и детей. Я и так потерял целую уйму времени. А теперь еще нас будут задерживать.

– Так все-таки мы берем их с собой? – решил вклиниться в разговор я.

К моему удивлению лорд не съязвил в ответ и не проигнорировал меня.

– Скажите спасибо леди, маглур. Это она меня убедила. Ну и Фольк конечно тоже приложил к моему решению руку, истрепав мне все нервы своими якобы благими доводами. Но я все равно считаю, что это неблагоразумно. Спасая жизнь этой небольшой группы людишек, мы теряем время, тем самым обрекая других на смерть.

– Эти людишки, как вы их назвали, подданные короля, – вмешался комендант, – и вы как его советник должны позаботиться о них. К тому же не думаю, что ваша задержка на несколько дней изменит ход войны.

– Вам вообще не свойственно думать комендант, – лорд вздохнул, отирая шелковым платком, покрытый мелкими бисеринками пота, лоб.

– Как ваше самочувствие Эдин? – громко, на весь зал, спросила леди, тем самым, пытаясь предотвратить разгорающийся скандал.

Я не успел ответить, так как лорд внезапно вспыхнул.

– Почему все всегда интересуются его самочувствием? Почему никто не спрашивает, как чувствую себя я или Фольк? Или хотя бы Делаг? Даже при всех его недостатках, можно же справиться как у него дела?

– Как ваши дела лорд? – ледяным тоном спросила Габриэла.

– Нормально, – не менее резко и холодно ответил Сатурлэй, и, с досадой бросив шелковый платочек на стол, отвернулся.

Леди Габриэла откинулась на спинку стула, сложив руки на груди, и гневно оглядела всех сидящих за столом. Барон, в этот момент, пытавшийся проглотить кусочек мяса поперхнулся, громко раскашлялся, став совершенно багровым. Лорд, недолго церемонясь, ударил его своей мясистой ладонью по спине. Кравит шумно выдохнул, после того, как злополучный кусок из его горла, вылетел обратно в тарелку.

– Пощади нас Авелин, – барон громко закашлялся. – Если вы сейчас же не прекратите кто-то может не пережить этого вечера.

Из глаз барона непроизвольно текли крупные слезы, он, то и дело, заходился в приступе удушающего кашля.

– Ладно, я прошу прощения за свое поведение, – неожиданно для всех громко сказал лорд. Даже барон прекратил кашлять от удивления.

– Я что-то погорячился, – продолжил лорд. – Знаете, на меня столько навалилось за эти месяцы. И эта война, и пребывание здесь. Подготовка к отъезду. Просто я не привык сидеть сложа руки, и мое бесполезное нахождение в этом форте, плохо сказывается на моем настроение.

Комендант, открывший от удивления рот молча, словно рыба пошлепал губами в попытках хоть что-нибудь произнести. Леди смотрела ошарашенными глазами на Сатурлэй.

– Ну, мой друг, – вдруг непринужденно рассмеялся барон, – надо признать вы не перестаете меня удивлять. Я узнаю старого Прая, с которым мы вместе…

– Не обольщайся Кравит, – хмуро перебил его лорд, – я действительно совсем немного перегнул палку. Но это не значит, что я теперь буду извиняться каждый раз, когда буду не в настроение.

– Ничего, мы к вам привыкли, – добродушно хохотнул Фольк, но тут же осекся под взглядом Сатурлэй.

– Ну, раз вы все ко мне привыкли, то тогда терпите, – лорд взял нож и стал резать мясо, так, словно оно было его личным и непримиримым врагом.

– Я не хотел тебя обидеть. Я просто имел в виду…

– Я уже понял все, что ты имел в виду, – огрызнулся лорд. – Можешь мне больше ничего не говорить.

– Где шляется эта прислуга? – внезапно рыкнул комендант. – Гвар налей всем еще вина, и не заставляй меня в следующий раз напоминать тебе об этом.

Я вздохнул, устав от криков, выяснений отношений и взаимных обид. Вышло слишком громко и все взоры устремились на меня.

– Как провели время маглур? Снова прохлаждались? – спросил у меня лорд.

– Да, – не стал отрицать я.– В отличие от вас лорд я не столь занятой человек.

– Еще бы, – фыркнул Сатурлэй. – А я смотрю, вы неплохо устроились.

Я промолчал. Лорд отбросил нож в сторону, оставив растерзанный им кусок мяса в покое.

– Этот невыносимо, – громко вздохнула леди, вздымая руки кверху. – Я в свою комнату.

– Я тоже к себе. У меня разболелась голова, – лорд громко отодвинул тарелку и встал.

Леди Габриэла ушла первой. Лорд вразвалку пошел следом. Гвар пришел с кувшином, чтобы лично разлить вино по бокалам и получил такой взгляд от коменданта, что чуть было не выронил кувшин из рук. Слуги, появившееся с десертом в руках, застыли в замешательстве в нескольких шагах от стола, не зная, что им делать. Разлив трясущимися руками вино Гвар скрылся на кухне, забирая с собой слуг. Комендант, залпом осушив свой бокал с вином, с грохотом поставил его на стол и осмотрел нас тяжелым взглядом.

– Я всего лишь хотел нормально поужинать перед вашим отъездом и провести вечер в приятной беседе. Но все вышло, так как вышло. Приношу свои извинения.

– Вам не за что извиняться Ганар, – барон сделал небольшой глоток, закашлялся. – Вы здесь не причем. Проклятье, как саднит горло. Если бы не Прай то… прошу прощения, молчу.

– Ничего, ничего, – хмуро пробурчал комендант, – он же извинился. Господа, так как ужин безнадежно испорчен, я предлагаю вам перейти к камину. Поговорим, успокоимся. Все-таки не хотелось бы проводить последний вечер в вашем обществе, обиженно сетуя на жизнь и лорда. Конечно, если никто из вас не желает десерта.

Я отрицательно покачал головой.

– Нет уж, я досыта наелся мясом. Наверное, – барон потрогал горло, сморщился, – дней на несколько вперед.

– Ну, вот и хорошо, – воскликнул комендант. – Я в том смысле, что никто не хочет десерт. Сейчас я дам распоряжения, чтобы принесли вина и закуски. Пойдемте.

Мы дружно переместились к камину и заранее расставленным у него креслам. Правда, два кресла слуги унесли за ненадобностью. На маленьком столике перед нами поставили большой кувшин вина, чистые бокалы и нарезку из сыра и маленьких колбас, а также чашу с фруктами. Огонь в камине ярко пылал, жадно пожирая брошенные ему на растерзанье поленья. Голова несчастного медведя, казалось, с грустным интересом наблюдает за нами со своего неизменного места над камином.

– Кстати мне не представилось возможности похвалить вашу новую трость, – сказал Ганар, откусывая взятую им из чаши грушу. – Я вижу, что Кавир постарался. То, что он сделал, говорит о том, что вы неплохо сдружились. Он хороший кузнец и человек.

– Да. Вот только его помощник с этим бы не согласился, – улыбнулся я.

– Это точно, – расхохотался Ганар. – Кавир жесткий учитель. Но со временем, когда его ученик и сам станет полноценным кузнецом, и у него будет уже свой подмастерье, он поймет, что уроки его мастера не прошли даром. И, поверьте мне, будет ему как минимум благодарен.

– Надеюсь на это. А подарок действительно великолепен.

– Да. Единственное что меня в нем смущает, – сказал комендант, – это волчья голова на его навершие. Не слишком благоразумно вырезать животное, образ которого имеет особое значение в культуре и обычаях нашего врага. Но Кавир упрям и, если что-то задумал, доведет это до конца.

– Что же теперь уже ничего не поменять. Зато у меня может представиться возможность треснуть какого-нибудь герцоговчанина этим набалдашником по голове. Пусть волк получит по своей голове волчьей мордой.

– Ну, если посмотреть с этой стороны, то да. Но будем надеяться, что мы остановим их, и вам в будущем не придется с ними встречаться. Если только в качестве наших пленных. Но не думаю, что вам позволят лупить их тростью.

– Хотелось бы мне на это посмотреть, – вступил в разговор барон. – Если вы задумаете такое Эдин, пригласите меня. Мы даже можем устроить из этого представление.

Мы дружно рассмеялись, легко и непринужденно, забывая о том, что произошло за столом. Барон долил всем вина, обновил и свой бокал.

– Но если быть более серьезным, – вздохнул комендант, – то до нашей победы еще далеко. Мы несем поражение за поражением и потихоньку теряем земли, принадлежащие нам. По сообщениям Карвера герцоговчане занявшие Лидинг в скором времени собираются выступать. К ним вот-вот должно прибыть подкрепление от основных сил Черной стаи. Я, конечно, не знаю их плана наступления, но предполагаю, что мой форт они не пропустят. А он практически не укомплектован. Большинство моих людей были под Вератором, часть в Лидинге. В форт не вернулся не один. Они либо в плену, либо мертвы или дезертировали. А новых солдат мне никто не пришлет. Даже если кто-то и соизволит обеспечить меня новым гарнизоном, они не успеют сюда прибыть. И на этом месте будут либо развалины и пепелища, либо на флагштоке будет висеть знамя с изображением черного волка.

– Не слишком-то у вас оптимистический настрой Ганар, – сказал барон, накручивая на указательный палец левый кончик своих усов.

– Не слишком, – согласился комендант, – но не подумайте, что я пал духом. Просто пытаюсь мыслить здраво и называть вещи своими именами. Но оборону организую, и стоять буду до последнего.

– Будем надеяться, что все-таки до этого не дойдет и мы отвоюем Лидинг, – попытался обнадежить его Фольк.

– Вы и сами прекрасно понимаете, что это всего лишь наши мечты. Мы можем на время сдержать их наступление, но не более. Лидинг нам не вернуть, как и все остальные потерянные земли. До тех пор, пока король и Совет не примут радикальных мер. А до тех пор нам лишь остается обороняться и терять кусочек за кусочком наших земель. Признавать это столь же больно, сколь и обидно.

Барон в этот раз ничего не ответил, лишь молча смотрел в огонь, словно завороженный пляской пламени. Некоторое время стояла тишина, прерываемая лишь потрескиванием поленьев да скрипом кресел под нами. Затянувшуюся тишину нарушил слуга, принесший маленькое блюдце с маслом и свежеиспеченные булочки. Правда, я не совсем понял, зачем он все это принес, так как никто к ним даже не притронулся. Но из оцепенения его появление нас вывело.

– Знаете, – сказал барон, – я, тут немного подумав, вдруг вспомнил забавную историю.

– Так в чем же дело, – оживился комендант. – Нам сейчас как раз не хватает забавных историй. Рассказывайте. Мы вас слушаем.

И барон рассказывал. Ярко и красочно, сильно жестикулируя. Мы слушали и смеялись. Пили вино. Коменданту, как оказалось, тоже было что вспомнить. Вечер медленно перетекал в ночь. А истории не кончались. Можно было сказать, что я был счастлив, по крайней мере, в этот вечер. Разошлись мы далеко за полночь. Я с трудом доковылял до своей кровати, и в этом мне очень помогла моя новая трость. Уснул я, как только моя голова коснулась подушки. Сны были яркими и беспорядочными. В одних из них, грустная голова медведя печально жаловалась мне на свою жизнь со своего почетного места над камином в общей зале. А я, почему-то, лишь смеялся в ответ.