Не менее важной чертой власти является зависть. Присутствующая в любом из нас, она заставляет нас стремиться заполучить желаемое. Разве не мечтает человек, завидуя другому, завладеть тем, чего у него нет? Я, в свое время, наблюдал любопытную ситуацию, когда один из крестьян завидовал соседу из-за красивой жены, а тот в свою очередь мечтал о его корове, естественно не в том смысле, каком первый желал его жену. В конце концов они решили поменяться ими на время. И что же из этого вышло? Они не остались довольны. Совсем. Один захотел вернуть себе свою скотину, а второй жену. Но что если бы одному из них досталось и то, и другое? Был бы он счастлив? Скорее всего, да. По крайней мере, некоторое время. До тех пор, пока не нашел бы новый объект для зависти. Вы снова спросите, причем тут власть? Дело в том, что зависть приводит к тому, что человек хочет обладать чем-то чужим или иметь то же самое что и у его ближнего, предмета его зависти. Он хочет иметь над этим власть, обладать этим. Вы скажете, что-то же самое я говорил и о алчности. И я соглашусь с вами. Ведь обе этих черты зависть и алчность являются основополагающими власти. И являются неотъемлемой частью человеческой сущности, преобладая либо в равной, либо в большей или меньшей степени, по отношению друг другу. И как говорил когда-то мой «старый» знакомый, лучше уж вызывать у людей зависть, чем жалость.

Раннее утро застала нас хмурым неприветливым небом и мелким противным дождем. Я, ежась, стоял у второй повозки в которой и должен был ехать вместе с Мари. Изначально это место предназначалось для барона, но он уступил его мне, так как долгое пребывание в пути верхом я бы не перенес. Поэтому Кравит Фольк, не став слушать моих возражений, сейчас восседал на вороном жеребце, из седла разглядывая выстроившеюся неровную процессию.

Колонна из двух экипажей, одной телеги с продовольствием и вещами завершалась небольшой группой людей, состоящей из женщин, стариков и детей из форта и близлежащей деревни. Все они сбились в небольшую группу, прямо за телегой с продовольствием. У каждого был с собой мешок или походная сумка со скарбом. Женщины взволнованно успокаивали еще более испуганных чем они сами детей. Среди них была, и жена Кавира, Квинта, которая в отличии от других стояла немного в сторонке выслушивая напутствие своего мужа. Так же комендант посылал с нами двадцать стражников форта, которые сейчас выстроились перед командором Флайном, выслушивая последние напутствие перед убытием. Лорд Сатурлэй стоял возле своей повозки, а леди Габриэла уже сидела внутри. Поначалу она хотела ехать с Мари, но так как барон уступил место мне, ей пришлось ехать с лордом, так как он наотрез отказался ехать со мной в одной повозке. Впрочем, и меня нисколько не прельщала перспектива провести недели пути слушая ворчание Сатурлэй. Поэтому было решено что лорд поедет в одной повозке с Габриэлой, а я с Мари. Девушка, взявшая с собой небольшой багаж, а также часть вещей своей леди, тоже уже сидела в повозке. Она была неразговорчива и старательно отводила взгляд каждый раз, как только я пытался на нее посмотреть. Комендант Делаг прохаживался вдоль всей процессии, убеждаясь все ли в порядке. Проходя мимо меня, он остановился и крепко пожал мне руку.

– Удачи вам Эдин, – сказал он мне, не отпуская моей руки. – Надеюсь вы в скором времени найдете все ответы, которые ищете. Я отправил послание в распределительный пункт в Корвиде, предупредив их о вашем прибытие. Надеюсь к тому времени, как вы там окажетесь, оно дойдет до места назначения. Там вы узнаете наконец свое родовое имя и найдете сестру. Миновав Ливневый лес, вы повернете на развилке тракта и отправитесь прямиком в Корвид. Хотя мне бы хотелось, чтобы вы сделали это много ранее. С вами поедут двое моих солдат, я уже дал им подробные разъяснения. Правда вам придется пересесть на лошадь, но я думаю, что вы справитесь. Счастливого пути, мой друг! Надеюсь, что когда-нибудь судьба сведет нас с вами. И мы, сидя у огня расскажем друг другу немало историй. Только в следующую нашу встречу и вам будет что рассказать. Прощайте.

Я поблагодарил коменданта за предоставленный мне кров, вещи и за добрые слова. Пожав еще раз мне руку, он направился в сторону повозки лорда. Прощаясь с комендантом я даже и не заметил, как ко мне подошел Кавир.

– Ну, – громогласно произнес кузнец, – вот и все. Вы отправляетесь. Настало время прощаться. Жаль конечно. Не с кем мне теперь будет отведать пива да посетовать на жизнь. Да и налить некому. Ну что ж, это жизнь.

– У тебя есть подмастерье, – с улыбкой ответил я.

Кавир поморщился.

– Да какой там. От этого мальчишки ничего путного не дождешься. Кстати, как тебе моя трость?

– Замечательно, – честно ответил я.– Я еще раз благодарю тебя мой друг.

– Ладно, ладно. Хватит меня уже нахваливать. А то глядишь стану таким же как ваш лорд, напыщенным и надменным. Я хотел тебя кое о чем попросить. Пригляди за моей Квинтой. Если вдруг этому лордишке взбредет в голову что-нибудь выкинуть, постарайся его образумить.

– Я присмотрю за ней, – сказал я.– Обещаю.

– Спасибо, – сказал Кавир заключая меня в свои медвежьи объятия. – Хороший ты мужик, Эдин. Главное, когда вправишь мозги и к тебе вернется память, не меняйся. Обещаешь?

– Обещаю, – снова повторил я.

– Прощай маглур. Может при следующей встрече уже ты угостишь меня ялитинским.

Командор Флайн уже распустил инструктируемых им стражников. Часть из них уже садилась на коней, остальные, что двигались пешими, занимали свои места в колонне. Лорд дал отмашку и, не без помощи пары слуг из форта, взобрался в кабину экипажа. Я в последний раз пожал крепкую руку кузнеца и тоже залез в повозку. Мари, хоть и выглядела мрачной и неразговорчивой, сразу же бросилась мне помогать. Я сел и захлопнул за собой хлипкую дверцу. Мари, сидевшая напротив меня, устроилась поудобнее. Повозка тронулась. По левую сторону нашей с Мари повозки ехал один конный воин. Барон устроился в голове колонны, а Карвер, в самом ее конце, за телегой с припасами и людьми. Воины коменданта создали что-то вроде кольца вокруг колонны. Пешие шли в голове и хвосте, конные ехали по бокам. Стража открыла ворота пропуская всю нашу процессию вперед. А когда ее хвост полностью покинул территорию форта, затворили их. Женщины рыдали, дети, которых усадили на телегу с припасами, вторили им. Мы проехали через деревню, провожаемые недружелюбными взглядами ее жителей, высыпавшихся из своих домов, чтобы выказать нам свое презрение. Среди них были не только мужчины, но и женщины, дети и старики. Как я понял, лишь малая часть обитателей деревни решилась отправиться с нашим отрядом. Кто-то боялся, но большинство просто ненавидела нас после суда коменданта. Мы покинули деревню, проехали мимо постоялого двора, несущего гордое название совсем негордых животных, трактирщика Эйдана. Выехали на разбитый неровный тракт, обозначавший начало нашего пути.

– Почему ты такая грустная Мари? – спросил я у девушки, которая печально смотрела в окно, придерживая рукой зеленую занавеску. – Не хочешь покидать форт?

Девушка поглядела на меня своими большими, цвета весеннего неба, глазами в которых читались обида и разочарование. Я посмотрел на ее пухлые, чуть дрогнувшие губы, аккуратный носик. Я впервые видел в Мари не молодую и мечтательную девушку, а взрослую женщину, чья красота могла разбить не одно мужское сердце. Она была намного моложе Габриэлы и красивее, к тому же леди портил ее неприятный голос, а вот Мари так мило ворковала, что могла заворожить разговором даже насовсем незначительные темы. Я стряхнул с себя оцепенение, отводя от девушки взгляд, хотя она скорее всего заметила, как внимательно я ее разглядывал. Она всего лишь молодая девчонка, а я калека, потерявший память, которому уже далеко за тридцать. Я не имею права так на нее смотреть.

– Нет, совершенно не сожалею, даже наоборот рада покинуть это место, – холодно сказала Мари, так со мной до этого она никогда не разговаривала.

– Что с тобой произошло Мари? Я тебя чем-то обидел?

– Нет, что вы, – в голосе девушки слышалась горькая ирония, – как же вы могли меня обидеть. Вы же такой благородный и учтивый. Даже моя холодная леди не устояла перед вашим обаянием.

– Так ты об этом, – вздохнул я. – Понимаешь Мари, леди Габриэле очень одиноко. У нее совсем нелегкая судьба. Впрочем, как и у меня. И иногда, когда такие люди встречаются, они ищут друг в друге поддержку и понимание, а это в свою очередь приводит к близости.

– Вы говорите словами человека, память которого в полном порядке, – фыркнула Мари.

– Как, помнится, я сказал однажды Кавиру, что я потерял память, а не разум. Ты еще молода Мари и многого не понимаешь.

– Я все понимаю! – вскрикнула девушка.

Воин ехавший рядом с повозкой покосился в нашу сторону.

– Тише, прошу тебя, – сказал я.– Мари, я не желаю с тобой ругаться. Я хочу чтобы мы общались как прежде.

– И я тоже, – Мари глубоко выдохнула. – Но…

– Но… – повторил за ней я.

– Не знаю. То, что произошло между вами и моей леди… Я…

– Ты меня осуждаешь или презираешь за это?

– Нет, что вы, просто… – Мари вновь запнулась отвела взгляд. – Просто я, кажется, люблю вас Эдин.

Она так тихо произнесла последние слова, что я с трудом их расслышал.

– Мари, – произнес я, как более мягче, – ты еще очень молода, и у тебя в жизни будет свой мужчина. Не такой как я, твой ровесник. Тот, кто сможет о тебе позаботиться. Кстати я на твоем месте присмотрелся бы к Карверу. Мне кажется ты ему нравишься.

– Но вы не на моем месте, – отчаянно воскликнула девушка. – И причем тут Карвер? Нет, конечно он хороший человек, но он близок мне как друг. Понимаете? К тому же я не маленькая девочка, а вполне взрослая женщина. И…, и…

Дальнейшие ее слова утонули в горьких рыданиях, которые она попыталась приглушить, скрыв лицо в своих ладонях.

Я хотел дотронуться до нее, но в последний момент передумал. Мари отняла руки от лица, отводя красные от слез глаза в сторону.

– Я понимаю, что выгляжу глупо, – сказала она, утирая слезы тыльной стороной ладони, – прошу меня простить.

– Тебе не за что извиняться Мари. Ты очень хорошая девушка. И я хочу, чтобы мы общались как прежде. Тем более нам в любом случае придется терпеть друга всю это долгую дорогу.

Она слабо улыбнулась, пытаясь перебороть вновь накатывающие на нее слезы. Затем все-таки совладала с собой, выпрямилась, гордо задрав подбородок.

– Давайте попробуем все заново, – сказала она немного дрогнувшим голосом.

– Только если помнишь мы решили, когда находимся вдвоем не обращаться к друг другу столь официально. Давай не будем нарушать это правило.

– Хорошо, – согласилась она.

Хотя мы и решили общаться как раньше, разговор у нас в этот день не клеился. Настроение тоже оставляло желать лучшего. Бледные тучи затянули все небо. Мерзкий мелкий дождь шел неровной дрожащей стеною, размывая тракт, по которому двигались мы. Через пару часов тряски в этой повозке, прыгающей по ухабам у меня разыгралась мигрень. Голова просто раскалывалась, к тому же сильно разболелась больная нога. Дорога и плохая погода явно не способствовали моему самочувствию. Вполне возможно сказывалось и то что я вчера выпил много вина. Мари то и дело обеспокоено посматривала на меня. Я решил попробовать уснуть. И мне практически это удалось. Из забытья меня выдернули крики спереди, из головы колонны. Повозка резко остановилась, изрядно нас встряхнув.

– Что случилось? – спросил я у едущего рядом с нами воина.

– Поваленное дерево перегородило дорогу, сейчас уберут и поедем дальше, – буркнул он, зябко пожав плечами. Его синий, с вышитым на нем золотой геронской короной, плащ насквозь промок от дождя, а от лошади исходил легкий пар. Глядя на него я на какое-то мгновение даже порадовался, что нахожусь внутри этой неудобной повозки. Хуже всего было пешим воинам и людям, идущим в хвосте колонны.

Дерево, преградившее тракт, убрали довольно быстро, правда дорогу сильно размыло и воинам пришлось толкать обе повозки и телегу с припасами. Передвигаться стало труднее. Тракт постепенно превращался в грязевую кашу, заставляя наших лошадей и колеса повозок вязнуть в этой жиже. Надо было сказать, что сам тракт в этой части был просто отвратительным и передвигаться по нему, даже в хорошую погоду, было не очень удобно. К тому же он был довольно безлюдным, хотя и можно было понять почему он не пользовался спросом. Из-за войны, добравшейся до Лидинга, практически никто не желал посещать эти области, а основная волна беженцев, по обыкновению своему бегущих подальше от войны и всего что с ней связано, уже в большинстве своем покинуло эти края.

Из-за того, что погода затруднила наше передвижение, первую ночь нам пришлось провести на обочине тракта. Воины разбили походные шатры, один для леди Габриэлы и Мари, а второй для лорда, барона и меня. Хоть Сатурлэй и был недоволен, что ему придется делить со мной одно жилище и требовал себе отдельный шатер, ему все же пришлось смириться, когда сержант, возглавлявший отряд воинов, сопровождавших нас, сказал, что третьего шатра у нас не имеется. Остальным же пришлось ютиться у костров, которые жалко шипели и бросали искрами, защищаясь от нещадно пытавшегося поглотить их дождя. В нашем шатре тоже установили что-то вроде переносной маленькой печи, отапливаемой дровами. Поставили небольшой раскладной стол и стулья, а также приготовили несколько лежанок из соломенных матрасов, которые покрыли чехлами из сшитых между собой шкур. Да, лорд подготовится основательно. Хотя, если было судить по выражению его лица и недовольному ворчанию, ему крайне не нравилось наше временное пристанище.

– До чего мы докатились, – пробурчал он, скептически осматривая устроенные для нас удобства. – Еще и туалет на улице. Под дождем. Мать их. Что за времена. Члену королевского Совета приходиться ночевать в шатре предназначенному для обычных пехотинцев. А я вам говорил барон что не стоило покидать Лидинг в такой спешке.

– Возможно, – вздохнул барон. – Только тогда была бы велика вероятность того что ночевали бы мы сейчас в темницах Лидинга, потчуемые каленым железом, которое для нас так любезно преподнесли волки. Поэтому, дорогой мой Прай, я думаю, что нам стоит сейчас радоваться, что мы едем в столицу живые и невредимые и ночуем в сухости и тепле, на относительно мягких постелях. Ведь кто-то сейчас и вовсе там снаружи под дождем.

– Да уж, я просто счастлив Фольк, – лорд поморщился и шумно уселся на небольшой стул, пытаясь устроиться на нем поудобнее. – Особенно мне нравятся намеки на то, что мы здесь внутри, а остальные снаружи. Да видит святой Авелин меня удивляет ваш забота о этих людях. Может нам запустить всех сюда, а самим выйти под дождь.

– А это неплохая мысль, – подтрунил его барон. – Народ и стражники будут вам благодарны. Все увидят, что член Совета короля заботится о них.

Лорд Сатурлэй лишь молча отмахнулся от него словно от назойливой мухи, решив не поддаваться шутливым провокациям Кравита Фольк. Через некоторое время одна из женщин, как оказалось ранее работавшая на кухне форта, принесла нам ужин и подогретого на костре вина. Конечно еда, принесенная ей, была довольно скромной, к тому же попала под дождь по пути к нашему столу. Ели мы молча. Лишь лорд периодически что-то недовольно бурчал себе под нос, прежде чем съесть очередную порцию пищи. Вино оказалось немного кислым, но этого вполне хватило, чтобы Сатурлэй разразился проклятьями.

– Экая мерзость. Свон, несмотря на все его недостатки, всегда находил хорошее вино, да и еду приносил гораздо лучше, – лорд в очередной раз поморщился, ставя бокал на стол.

– Кто такой Свон? – поинтересовался я.

– Слуга Прая, – ответил мне вместо лорда барон. – Он свернул шею упав с одной из крепостных башен Лидинга во время осмотра внешних стен на укомплектование города всем необходимым для обороны.

– Да он был крайне неуклюжим и это сослужило ему плохую службу. Но как слуга он был вполне неплох, – лорд поерзал на стуле, не вмещавшем его объемную заднюю часть. – По крайней мере вино он мог достать получше.

– Думаю, что в этом месте нам бы не помог даже Свон, – рассмеялся барон. – Насколько я помню он не умел делать вино из воздуха.

– Да нет конечно, – согласился лорд. – Но при нем всегда было несколько бутылок про запас, которые он умело преподносил в самые нужные моменты. Поэтому я и держал при себе этого бездельника. А еще он был очень настырным и предприимчивым и мог быстро выполнить мои поручения. Но его неповоротливость сыграла с ним злую шутку. Он споткнулся и упал со стены, распугав женщин и играющую в том месте кучку детворы. Впрочем, он обычный слуга и его потеря не более чем легкая оплошность.

Мне не понравились слова лорда. Мне вообще не нравилось то как он относится к людям. Барона же казалось эти слова нисколько не смутили. Кое-как отужинав, мы разошлись по приготовленным для нас кроватям.

Утро второго дня застала нас хмурым и холодным рассветом, правда, что не могло не радовать, без дождя. Головная боль, как оказалось, со сном не прошла. Да и нога не переставала напоминать о том, что ей досталось больше всего. Но мне ничего не оставалось как вновь влезть в наш с Мари маленький экипаж. Правда нормально выехать нам не удалось, так как дорогу сильно размыло от дождя, и она превратилась в сплошное грязевое месиво.

Наши повозки вязли в этой грязи и двигались мы довольно медленно. К полудню правда выглянуло солнце, немного просушив тракт. Мари уже перестала на меня дуться и разговорилась. Мигрень усилилась, поэтому я лишь вежливо улыбался или кивал в ответ на ее щебетание. Наконец девушка заметила то что я неважно себя чувствую. Она замолчала и с серьезным видом посмотрела на меня.

– Вам плохо Эдин? – осведомилась она у меня довольно официальным тоном.

– Нет, все хорошо, – я попытался улыбнуться в ответ, но улыбка вышла уж слишком вымученной.

– Но я же вижу, что вам нездоровится, – она озабоченно вгляделась в мое лицо. – Что вас тревожит? Ваша нога?

– Есть немного, – наконец признался я.– Но больше всего головная боль.

– Надо остановиться. Леди должна вас осмотреть. Надеюсь, что у нее найдется что-то от ваших головных болей.

– Нет, не стоит. Все не так плохо. От этого еще никто не умирал. Мне просто надо немного поспать.

– Да, конечно. Но я все-таки думаю, что нам стоит остановиться, чтобы леди Габриэла могла вас осмотреть, – Мари выглянула в окошко, ища глазами воина, практически все это время ехавшего рядом с нами.

– Не стоит, – настоял я.– Я просто должен немного поспать. И хватит уже называть меня на «вы». По-моему, мы договорились насчет этого.

Мари смутилась и молча отвела взгляд в сторону. Я закрыл глаза надеясь немного вздремнуть. Но это, как оказалось, было не так-то просто. Голоса перекрикивающихся между собой людей, всхрапывание и фырканье лошадей, цокот их копыт, скрип колес повозок. Все это превращалось в одну невообразимую какофонию звуков, не давая мне уснуть. Я пару раз проваливался в забытье, но каждый раз меня вырывало из него из-за подскочившей на очередной кочке, которых надо признать было не мало на этом тракте, повозки или из-за резкого шума. Наконец мне все-таки удалось уснуть.

– Пойдем, – сказала девушка, беря меня за руку, – праздник уже в самом разгаре.

Она потянула меня вперед, пытаясь увлечь за собой, но я стоял на месте, словно вкопанный.

– Но я не хочу на праздник, – сказал я и попытался привлечь девушку к себе, ухватив ее за талию.

Она высвободилась легко и ловко, словно бы выскользнула из моих рук.

– Я знаю, чего ты хочешь, – сказала она, отстраняясь, – но не получишь этого. По крайней мере до тех пор, пока не сходишь со мной на праздник.

– А если я не пойду, – попытался я поддеть девушку.

Она улыбнулась. Я точно знал это, хотя и не мог различить ее лица. Оно было словно бы у призрака поддернуто дымкой и постоянно меняло свою форму, то приобретая очертания Мари, то сменяясь чертами Габриэлы.

– Ты знаешь, что будет если ты не пойдешь со мной!

Девушка громко рассмеялась, звонко и свободно. Я смеялся вместе с ней. Я был счастлив. Или мне так только казалось?

Открыв глаза, я увидел перед собой обеспокоенное лицо Мари.

– Вам… тебе снился кошмар? – спросила она.

– Нет, с чего ты взяла? Все хорошо, – сказал я. Голова раскалывалась и была готова вот-вот лопнуть.

– Просто ты так метался во сне. Вот, возьми мой платок. Ты весь в поту. Может у тебя жар?

Она протянула к моему лбу руку, чтобы попробовать горячий ли он, но я отстранился.

– Все нормально. Не беспокойся. Спасибо за платок.

Я взял из ее руки шелковый вышивной платочек и отер им лицо. Он тут же стал мокрым. Я действительно очень сильно вспотел.

– Долго я спал? – спросил я у девушки.

– Достаточно, – сказала она. – И все это время что-то говорил во сне и сильно метался. Я уже начала думать, что ты бредишь. У тебя действительно все нормально? Вид у тебя неважный.

– Да, все хорошо, – соврал я.– Просто небольшая головная боль от тряски, только и всего. Я что-нибудь пропустил, пока спал?

Конечно, я прекрасно понимал, что если бы что-нибудь случилось, то меня бы разбудили. Но мне надо было как-то отвлечь внимание девушки от моего здоровья, и я не нашел ничего лучше этого вопроса. Но как оказалось его вполне хватило.

– Совершенно ничего, – горько вздохнула Мари. – Полное уныние. Лишь этот безлюдный тракт и эта узкая кабина нашего экипажа. Больше ничего.

В течение дальнейшего получаса я слушал о том, как скучно протекает наше путешествие и что женщинам не полагается отправляться в такой длинный путь. А тракт все тянулся и тянулся, повозка подпрыгивала, скрепя колесами. В голову отдавало глухой болью.

– Приехали, – услышал я хриплый голос кучера, свесившегося с козел, и заглядывающего к нам в кабину.

– Куда? – я кажется снова уснул и теперь непонимающе хлопал глазами, пытаясь стряхнуть с себя остатки сна.

День уже подошел к концу, начинало смеркаться. Мари тоже спала, кое-как примостившись напротив меня и подложив сложенные в ладонях руки под голову. Она даже не проснулась, когда повозка остановилась.

– Постоялый двор, – пояснил кучер. – Нам повезло что он нам попался. Да и им тоже. В такие времена, да еще и на этом тракте с клиентами совсем туго. А тут такая толпа привалила. Все не поместятся.

Действительно, то что нам попался действующий постоялый двор было настоящим везением. Конечно все таверны и корчмы располагались вдоль тракта в дне перехода друг от друга, так чтобы все путешественники и проезжие могли остановиться на ночлег. Но из-за войны многие из них были заброшены, тем более что именно этот тракт до Лидинга и раньше был не особо востребован.

– Господин маглур, – крикнул мне проходящий мимо лорд. – Вы что решили заночевать в повозке? Давайте вылезайте, нам накрывают стол. Я сегодня на удивление добрый, поэтому поделюсь и с вами, если не будете медлить. Вот же, духи побрали бы это захолустье.

Лорд смачно выругался, поднимая кверху правую ногу, а затем попытался оттереть подошву сапога о траву.

– Вокруг одно дерьмо, – гневно проворчал он, шаркая сапогом так, что казалось вот-вот протрет подошву.

Я тихонько потеребил Мари за плечо. Она томно вздохнула и медленно открыла глаза, непонимающе хлопая длинными ресницами.

– Я… я кажется уснула, – сказала она чуть хриплым от сна голосом. – Где мы?

– Постоялый двор, – коротко пояснил я.– Сегодня мы, по всей видимости, будем есть горячую пищу и спать под настоящей крышей.

– Я бы лучше предпочла немного горячей воды и мыла, – сказала Мари зевая, при этом не забыв прикрыть рот ладонью. – Но и от горячей еды я бы тоже не отказалась. Тебе помочь выйти.

– Я сам, – улыбнулся я.– Я не настолько беспомощен. Лучше иди и узнай про воду. Я думаю, что твоя леди тоже от нее не откажется.

При упоминании леди Габриэлы, Мари как-то странно на меня посмотрела, но ничего не сказала, лишь быстро выскользнула из кабины повозки и направилась к экипажу лорда, где ее ждала леди.

Я вылез из повозки и направился к двери трактира. Меня слегка пошатывало с дороги, и я сильно опирался на свою трость. Стражники и кучера распрягали лошадей. Двое трактирных мальчишек один постарше, другой немногим младше, суетились, забирая коней и отводя их в специально предназначенное для них стойло, чтобы обтереть и накормить их. Люди, шедшие с нами, уже располагались во дворе, обустраивая себе место для ночлега. Несмотря на головную боль и усталость я решил подойти к Квинте и поинтересоваться, все ли у нее в порядке. Женщина как раз в это время помогала детям слезать с телеги с припасами.

– Все хорошо, – добродушно ответила Квинта широко улыбаясь. – Немного устала с дороги, вот и все. Не беспокойтесь господин. Сейчас мы немного обустроимся здесь. Идите внутрь. А то вид у вас совсем неважный. Видимо вы не очень хорошо переносите длительный путь.

– Видимо, что так, – ответил я.– Если вам что-нибудь понадобиться, вы…

– Я вас об этом попрошу. Хорошо, – перебила меня Квинта. – Я понимаю, что Кавир очень переживает за меня и просил присмотреть за мной, но думаю, что вам не стоит беспокоиться. Со мной и этими людьми все будет в порядке. Поверьте, мы можем о себе позаботиться.

– Я верю, – доброжелательно улыбнулся я. – Но все-таки если вам что-то понадобиться обращайтесь.

– Хорошо, раз вы так настаиваете. Если уж на то пошло, имеется ли возможность накормить детей чем-нибудь горячим? Все были бы благодарны вам.

– Сделаю все что в моих силах.

– Спасибо вам господин Эдин, – искренне поблагодарила меня жена кузнеца.

– Пока не за что, – ответил я уходя.

Внутри постоялого двора было душно. От палящей печи, в которой уже готовилась еда для неожиданно прибывшей большой группы гостей, исходил жар. Круглолицая хозяйка суетилась, разнося меж столами пиво. Многие стражники из нашего эскорта уже расположились за столами, отдыхая после утомительного дневного перехода.

Лорд Сатурлэй и барон Фольк сидели за самым большим столом в дальнем конце общей залы. Леди Габриэлы и Мари нигде не было видно.

– Сюда маглур, – махнул мне лорд свободно развалившейся на широкой лавке.

Подойдя к столу, я сел рядом с бароном, прямо напротив Сатурлэй. На столе уже стоял жбан с пивом и запеченный с яблоками каплун.

– Угощайтесь, – обвел рукой стол лорд. – Берите все что хотите.

Я удивленно посмотрел на барона, но тот лишь хмыкнул в ответ и пожал плечами.

– Я смотрю что вы удивлены маглур? – лорд оторвал одно из крылышек еще истощающего жар каплуна. – Кстати, птица вполне съедобна. Хозяин уверял меня что готовил его для себя лично и поэтому так быстро его нам подал. Попробуйте. Нет!? Как хотите. Вы удивлены тем что я в хорошем расположение духа? Да, это так. Я рад что мы можем переночевать в относительной сухости и тепле. Как вы тогда сказали барон, что уже привыкли ко мне? Так вот, сегодня вам везет, я не такой, как всегда.

Мы с бароном непонимающе переглянулись между собой. Тон лорда, хоть и доброжелательный, был насквозь пропитан иронией.

– Ладно, ладно, – наконец воскликнул Сатурлэй, после некоторого молчания, повисшего над столом. – Просто Габриэла все два дня нашего пребывания с ней в одном экипаже читала мне нотации. Представляете, целых два дня женского нуденья. Лучше бы я посадил с собой маглура. В этом случае нотации уже мог читать я. В итоге у меня не осталось выбора, кроме как согласиться на то, чтобы стать менее ворчливым и циничным и попробовать найти подход к людям. Ну вот я и пробую.

– Все ясно, – расхохотался Фольк.– А я-то уж подумал, что ты начал стареть Прай. Становиться сентиментальным.

– Неужели!? Ты действительно так подумал Кравит? – с издевкой в голосе спросил лорд, отламывая второе крыло каплуна и обмакивая его в горчичном соусе.

– Да нет, конечно, – отмахнулся барон. – Ты и в глубокой старости будешь все таким же скептически настроенным брюзгой. Даже еще более худшим, чем сейчас.

– Спасибо на добром слове, – равнодушно фыркнул Сатурлэй.

– Ну что ж, если уж сегодня лорд изображает роль добросердечного мецената нам следует воспользоваться этим господин маглур. Давайте есть.

– Благодарю, – ответил я.– Только прежде чем приступим у меня есть небольшая просьба.

– Ха. Посмотрите-ка на него, – лорд кинул на стол до костей обглоданное крыло. – Протягиваешь человеку руку, а он уже готов откусить ее тебе по локоть. Значит у вас просьба маглур? Так-так, интересно послушать. Говорите.

– На улице обустраиваются люди. Там женщины, старики и дети. И они голодны.

– О-о-о, – протянул лорд. – А вот это уже интересно. Спасибо что рассказали то, о чем я и так знаю, маглур. И что же вы хотите позвать их сюда к нам за стол? Боюсь настолько моя щедрость не распространяется. Я не благотворитель. Я и так пошел коменданту навстречу взяв их с собой. Тем более в телеге есть еда. Они не останутся голодными, маглур. Вы бы лучше побеспокоились о своем желудке. Советую вам его наполнить, пока есть такая возможность.

– И я ей воспользуюсь, – ответил я.– Но сначала давайте разберемся с моей просьбой. Да, у них есть еда. Но пока имеется, как вы выразились, такая возможность, мы можем накормить их чем-то горячим. Какой-нибудь похлебкой к примеру.

Лорд, закатив глаза, громко вздохнул и покачал головой из стороны в сторону.

– Знаете кого вы мне напоминаете маглур? Как бы странно это не звучало, мою дочь. Она такая же упрямая и любит строить из себя защитницу лишенных и обездоленных. Но она хотя бы женщина. Ну и конечно мой единственный ребенок. Все что у меня осталось маглур. Поэтому я ее терплю, не смотря на все ее слова и выходки. Но вас маглур я терпеть не намерен. Поэтому так как я сегодня изображаю добряка, представим, что вы ничего не просили, а я ничего не слышал.

– Но… – начал было я, но барон меня остановил, положив руку мне на плечо.

– Я распоряжусь чтобы их накормили и заплачу за это, – медленно проговорил он, видя, как меняется в лице лорд.

– Вы слишком потакаете его прихотям Фольк, – наконец зло проговорил Сатурлэй.

– Нет Прай, скорее уж я потакаю своим прихотям, – вздохнул барон.

– Зная тебя Кравит это меня нисколько не радует, – ответил лорд, исподлобья поглядывая на нас и барабаня пальцами правой руки по столешнице.

– Порой и меня тоже, – согласился барон.

Круглолицая жена хозяина подала горячую, исходящую аппетитным паром, похлебку. Барон Фольк дав ей монету велел приготовить похлебки и на всех людей, что расположились снаружи их постоялого двора. Та быстро закивала и пообещала, что обязательно выполнит нашу просьбу. Лорд при этом недовольно хмурился и недобро косился на меня, но вмешиваться не стал и не произнес не слова. К похлебке мы приступили молча, проголодавшись с дороги. Правда меня сильно мутило из-за головной боли, и я силой заставлял себя проглатывать ложку за ложкой. Но доесть так и не смог.

На второе принесли блюдо с прожаренными кусками мяса, украшенными зеленью и политыми белым соусом, состав которого на взгляд определить я не мог. Мне удалось втолкнуть в себя лишь один кусок мяса. После чего я понял, что, если я съем еще хоть что-то, все это выйдет обратно.

– Мы здесь единственные постояльцы? – спросил барон у хозяина двора, который лично принес нам большого карпа, обваленного в муке и запеченного в печи.

– Да, – жалобно подтвердил хозяин, ставя рыбу поближе к лорду, явно понимая кто из нас выше по положению. – Сейчас у нас почитай постояльцев то и нет. Тракт практически пустой. Проезжают порой военные разъезды да обозы, но они не так-то и часто здесь останавливаются. Да еще беженцы, что бегут вглубь страны, но у этих то ничего нет. Что с них взять, голодранцев. Вот и перебиваемся как можем. Так что за последние пять дней вы первые кто проезжает здесь. Этот тракт не пользуется спросом. К тому же больно уж разбойники и мародеры оживились. Нападают даже на конные разъезды. Поговаривают, что видели отряд волков. Упаси нас святой Авелин от этой напасти.

– Герцоговчане здесь!? Чушь, – полупрезрительно фыркнул лорд, – полный вздор. Это обычные пересуды неразумного мужичья. Они не могут забраться так далеко без поддержки основных сил. А если это был бы разведывательный отряд, то он не стал бы разъезжать по землям врага, щеголяя своим обмундированием. Герцоговчане хоть и варвары, но не настолько глупы. Так что можете не переживать, это обычные бандиты.

Судя по лицу хозяина, его никак не успокаивал тот факт, что вместо предполагаемых воинов Черного герцогства, здесь разгуливают геронские разбойники.

– Что слышно с тракта на Сагевар? – спросил барон, выводя хозяина постоялого двора из ступора.

– Сагевар!? – удивленно воскликнул тот, поднимая кверху брови. – А вы что собрались в Сагевар? Напрямик? Конечно у вас хорошо вооруженный отряд, но…

– Что, но? – нетерпеливо переспросил лорд.

– Просто вашим светлостям не стоит идти в Сагевар. По крайней мере не тем трактом что туда ведет. Ежели хотите добраться целыми, вам стоит отправиться дорогой на Корвид, а уже оттуда, если вам так угодно, в Сагевар. Конечно дорога до Корвида тоже небезопасна и вам придется сделать большой крюк, но зато у вас есть шанс добраться туда живыми.

– И что ты хочешь сказать, что если мы пойдем прямым трактом до Сагевара у нас таких шансов не будет? – хмуро спросил Фольк.

– Через Ливневый лес? – выпучил глаза хозяин. – При всем моем к вам уважение, простите, нет. Вы что не слышала об Алвере Гнилом? У него огромная банда в лесу. Говорят, что он разграбил несколько военных обозов и уничтожил один большой конный разъезд, который послали на поимку и уничтожение разошедшихся разбойников.

– Целая банда говорите, – усмехнулся лорд. – Вот именно что банда. Неорганизованное сборище из трусливых дезертиров, глупых, необразованных и не умеющих сражаться крестьян во главе с наглым зазнавшимся холуем, возомнившим себя великим предводителем. Этаким лесным корольком. Так вот, я знаю такой тип людей. Они нападают со спины из засады и при этом очень боятся открытой схватки.

– Ну и как вы собираетесь выманить его на такую схватку? – саркастически обратился к нему барон. – И даже если это и удастся, у этого главаря банально больше людей чем у нас. Причем в разы больше.

– Бросьте Фольк. «Волков бояться, в бой не вступать». С каких это пор вы стали таким осторожным? Помню былой Кравит Фольк не искал легких путей и бросался с головой в гущу событий.

– А насколько помню я, – голос барона стал жестким, в нем слышалось сильное раздражение, – былой лорд Прай Сатурлэй никогда не принимал необдуманных решений и всегда делал правильный выбор. Тем более мне не очень хочется бросаться в гущу, как вы это сказали, событий, рискуя при этом жизнями женщин и детей.

– Вы как всегда преувеличиваете Фольк, – зло прищурив глаза ответил лорд. – Тем более мы уже это обсуждали и как мне помнится пришли к тому, чтобы больше не затрагивать этой темы. Мы идем в Сагевар. Напрямую.

Барон медленно встал, тяжело глядя на лорда.

– Я никогда этого не говорил Прай и надеялся, что никогда не скажу. Но видимо все же придется. Ты глупец. А точнее хочешь, чтобы тебя им считали. Ты противишься всем и всему. Ты считаешь свою дочь бунтаркой, но ты и сам далек от идеала. Я прекрасно знаю, что тебе пришлось пережить и как все это сказалось на тебе. Но это не дает тебе права решать за других. Ты прекрасно понимаешь на что идешь, но все равно делаешь это идя наперекор общему мнению. Не пытаясь и не желая прислушаться ни к своему, ни к чужому здравому смыслу. Хотя я порой сильно сомневаюсь, что он у тебя остался.

Красный, словно вареный рак, Сатурлэй чуть подался вперед, немного привставая и упираясь обеими кулаками в стол.

– Не смей так со мной разговаривать, Кравит. Я тебе никакой-то там глупый щенок и не один из этих солдафонов. Я лорд из рода Сатурлэй и член королевского Совета. А ты всего лишь военный наблюдатель. Ты мне не ровня. Знай свое место Фольк!

На лице барона не дрогнул ни один мускул. Лишь зло сощуренные глаза выдавали в нем насколько он сейчас зол.

– Я-то как раз знаю свое место, а вот знаете ли его вы, мой лорд, – ледяным тоном проговорил он и, круто развернувшись на каблуках, ушел, оставляя меня один на один с разъяренным Сатурлэй.

– Вы то же так считаете маглур? – внезапно спросил он, поворачивая голову в мою сторону.

– О чем вы? – я сделал вид что ничего не понимаю.

– Вы тоже думаете, что я глупец? – холодно пояснил он.

– Нет! Я считаю, что двигаться прямым трактом на Сагевар крайне опасно и неразумно, но глупцом вас не считаю. Хотя, отчасти, я согласен с бароном.

– И в чем же? – спросил лорд, не сводя с меня взгляда своих маленьких глазок.

– В том, что вы очень упрямы и не хотите прислушиваться к чужому мнению.

– Ясно, – сказал лорд тоном, дававшим понять, что разговор окончен.

Я медленно встал и вышел из-за стола.

– Прошу меня простить. Я должен вас покинуть, так как не очень хорошо себя чувствую.

Сатурлэй не счел даже удостоить меня своим взглядом. Наверное, это к лучшему, подумал я, покидая общую залу. Последнее что я услышал был злой голос лорда, требующего немедленно принести ему еще вина.

Жена хозяина показала отведенную мне комнату. Постоялый двор был одноэтажной постройкой и поэтому все комнаты находились на одном уровне. Мне досталась крохотная комнатка с небольшой кроватью. Здесь не было даже стола, впрочем, мне этого было и не нужно. Оказавшись один, я облегченно вздохнул, довольный тем, что ушел из общей залы. Есть мне уже не хотелось и основной причиной тому была головная боль, вызывавшая тошноту.

Я слышал, как в соседней комнате леди Габриэла что-то втолковывает Мари. Они тихо переговаривались, но из-за прикрытой двери, слов было не разобрать.

– Маглур, – я резко обернулся от неожиданности.

– Не волнуйтесь, это всего лишь я, – барон стоял в проходе, опершись плечом о дверной косяк, под мышкой он держал широкую и длинную деревянную шкатулку. – Позволите?

– Да, конечно, – ответил я, жестом приглашая войти. – Правда в этой комнате нет даже стула, поэтому садитесь на кровать.

– Не стоит беспокоиться, я постою, – Кравит Фольк оглядевшись, вошел.

– Да уж, больше похоже на келью в которой живут служители Авелина. Но выбирать не приходиться. Не переживайте, у меня точно такая же комната. Впрочем, это лучше, чем ночевать в походном шатре.

– Не могу с вами не согласиться, – со слабой улыбкой ответил я.– Если позволите я бы присел, а то что-то не очень хорошо себя чувствую.

– Конечно, вам не стоит спрашивать моего разрешения. Тем более я ненадолго. У меня есть для вас кое-что.

Барон протянул мне деревянную шкатулку. Я принял ее из его рук и положив на колени, открыл крышку. Внутри, в специально выделенной выемке, лежал небольшой арбалет. На корпусе арбалета имелись желоб для болта, спусковой механизм для удержания и отпускания тетивы, а также скоба для натяжения тетивы арбалета. Деревянное ложе было украшено узорами в виде вставшего на задние лапы медведя с одной стороны и бегущего оленя с другой.

– Это мне? – удивленно спросил я, посмотрев на барона.

– Да! – невозмутимо ответил тот. – Подарок от меня. Кавир преподнес вам эту трость. Чем я хуже? Пусть это и не моя собственноручная работа, но все же вещь довольно полезная, и довольно ценная. В дороге он вам пригодится. Правда надеюсь, что все-таки до его боевого применения дело не дойдет. Но береженого как говорится…

– Спасибо Кравит! – восхищенно воскликнул я.– Это поистине великолепный подарок.

– Всегда рад угодить, – вежливо улыбнулся барон. – Арбалетные болты для него на дне шкатулке, вы увидите их, если извлекете выемку под арбалет. Да их не так много, но вы всегда можете пополнить запас в одном из крупных городов. К тому же арбалет является достаточно медленным оружием и вряд ли вы успеете использовать большое количество болтов, прежде чем окажетесь лицом к лицу с врагом, если конечно не стреляете из какого-нибудь укрытия и вас не прикрывают мечники. Впрочем, что-то я углубился в военную тематику, давайте оставим эту тему. Надеюсь, что в этом отношение он вам не понадобиться. Но вы можете использовать его на охоте. Если вы когда-нибудь окажетесь в предместьях Герона, я покажу вам настоящую охоту. У нас там прекрасные охотничьи угодья. В мое последнее пребывание в фамильном имении, я подстрелил вот таким вот оружием, прекрасного оленя. Вы должны были видеть этого красавца.

– И не смотря на то что он, по вашим словам, был прекрасен, вы его убили?

Мы с бароном одновременно повернули головы в сторону входа. Леди Габриэла оглядела комнату. В одной руке она держала зажженную свечу, в другой небольшой пузырек из темного стекла.

– Это жизнь леди, – ответил барон. – Есть хищник и есть жертва. Пусть даже эта жертва и прекрасна. В смерти тоже есть своя особая прелесть.

– Вы меня удивляете Фольк, – леди сделала пару шагов, входя внутрь и протянула свечу барону. – Подержите. В смерти нет ничего прекрасного и вы как никто другой должны это знать. Мы все в нашей жизни кого-то потеряли и все пережили боль утраты. Разве в смерти ваших близких было что-то прекрасное? Нет! Смерть – это забвение, тлен и боль.

– Но это совсем другое! – воскликнул барон, перекладывая отданную ему свечу в левую руку. – Смерть близкого человека и…

– Нет барон! Смерть одна. Да у нее много проявлений и вариаций, но она равна для всех. Бедное животное стало жертвой чьих-то забав и умерло веселья ради. И ему уже все равно считаете ли вы его прекрасным или нет. Для Черного герцогства мы те же звери, которых они рады загнать, но отнюдь не прекрасные.

Смущенный барон молчал, уставившись взглядом в пол. Ему нечего было ответить на слова леди. Габриэла укоризненно посмотрела на меня.

– А теперь вы! – она приложила ладонь к моему лбу. – Горячий, но не все так плохо. Выпейте это, оно поможет снять жар и облегчит головную боль.

Она откупорила крышечку флакона из темного стекла и протянула его мне. Я, отложив в сторону шкатулку и арбалет, принял флакон из ее рук.

– Пейте! – настойчиво сказала она.

Я поднес флакон к губам. От него сильно пахло травами. Я выпил и по горлу разлилась отвратительная горечь.

– Почему все эти настойки такие противные на вкус. – сказал я, проглотив остатки.

– Чтобы такие как вы не забывали о важности своевременного лечения. Скажите маглур, а вы знали, что терпеть головные боли крайне противопоказано? Тем более вам с вашими то ранениями. Можете не отвечать, вас это все равно не оправдывает. Я же ясно говорила вам по поводу вашего самочувствия. Если вам нехорошо вы должны сразу же обращаться ко мне. Почему вы не остановили повозку? Да и еще и втянули в это девочку? Теперь я дала ей указание вас не слушать. А пока она наказана!

– Леди я думаю, что вам не стоит ее… – попытался вступиться я за Мари, но Габриэла лишь отмахнулась.

– Мне все равно что вы там думаете, – сказала она. – Ложитесь, вам надо отдохнуть. Лекарство вдвойне эффективно во время сна. Пойдемте барон, не будем ему мешать.

Она быстро развернулась на каблуках и, потянув барона за руку, покинула комнату. Барон лишь смущенно пожал плечами. Выходя он затворил за собой дверь. Я остался один. Голова сильно болела. От выпитой настойки меня замутило еще сильнее. Я спрятал арбалет обратно в шкатулку и лег. Надо было отдохнуть, ведь впереди было еще много дней пути.