Она стояла на берегу, всматриваясь вдаль своими белесыми невидящими глазами. Она ждала его возвращения. Но почему он так долго не возвращался? «Море гневается на нас девочка» говорил он ей, но все равно отправился на промысел. Оставил ее здесь одну. Впрочем, ей было не привыкать. Они жили морем. Его дарами. И обычно она не переживала, но только не в этот раз. «Море гневается», думала она. Его не было слишком долго. Она пошла вдоль берега, вдыхая солоноватый запах, ощущая под своими босыми ногами мелкую режущею остроту гальки. Она шла, зная, что будет дальше, когда она сделает следующий шаг. Остановилась она только после того, как ее ступни коснулись самого края утеса. «Где же ты отец?» громко прокричала она. Ответом ей был лишь шум накатывающихся на прибрежные камни волн, да крики вездесущих и вечно голодных чаек.

Дни в плену шли медленно. Слишком медленно. Наша маленькая хижина превратилась в настоящую темницу. Хотя кормили нас хорошо. Еду, по распоряжению Алвера, нам приносила Квинта. Правда заговорить нам ни разу не удалось, так как за нами тщательно следили. Вид у женщины, надо сказать, был неважный. По всей видимости ее частенько избивали. Она приносила нам пищу и уходила, не смея поднять глаз. Мари, единожды, попыталась с ней заговорить, но разбойник приставленный к нам в качестве охраны, грубо велел ей заткнуться. Среди этих людей он был одним из немногих, кто пытался говорить с нами хоть как-то любезно. Правда, это не делало его меньшим негодяем и подонком, чем остальных. Я же никак не мог взять в толк как мальчишка, назвавший себя Алвером, сумел собрать вместе весь этот сброд, организовать его и заставить подчиняться своим приказам. Меня никак не покидало чувство того, что кто-то нас сильно разыграл и юноша, подставное лицо, а настоящий Алвер сейчас сидел, пил вино, и смеялся над нами. Также, меня очень волновала судьба леди Габриэлы и барона Фольк. Да что там говорить, в эти дни я даже был бы рад увидеть лорда Сатурлэй. Но нам с Мари приходилось оставаться в неведение. Алвер больше к себе нас не приглашал, да и в нашу хижину, служащую нам темницей, не заходил ни разу. На второй день нашего пребывания в лагере разбойников, нам принесли грубо составленное письмо, под которым нас заставили расписаться. Нам ничего не оставалось делать как согласиться. Единственное, что мы могли, это тянуть время. Поэтому я поставил рядом с росписью Мари свою выдуманную подпись, которая, по моему мнению, более всего подходила бы Фольк. Конечно, мы прекрасно понимали какой будет ответ. Но то, что нам принесли это письмо, говорило о том, что Кравита Фольк в лагере нет. А если и есть, то он выдает себя за другого. Но, что скорее всего, и то что меня сильно пугало, барон был уже мертв. Это было более рациональным объяснением того, что Алвер поверил в то, что я и Мари чета Фольк. Поэтому все что нам оставалось, это ждать и надеется на то, что к тому времени как Алвер получит отказ, если вообще ему соизволят ответить, и узнает о том, что мы не те, за кого себя выдаем, что-нибудь произойдет и наш плен окончиться. Впрочем, я прекрасно понимал, что чудо вряд ли случиться и готовился к худшему. Мари погрузилась в меланхолию и целыми днями проводила сидя на своем тюфяке или лежала, молча уставившись в потолок. Иногда мы разговаривали, но инициатором всех этих бесед был я и заканчивались они обычно вопросами девушки о том, что с нами будет и что же нам делать. Конечно я не мог дать внятного ответа на все эти вопросы, так-как и сам понятия не имел, что с нами будет и лишь успокаивал ее бессмысленными заверениями о благополучном исходе. Что явно никак ее не успокаивало, а лишь еще сильнее вводило в безмолвное молчание. Из хижины нас практически не выпускали, за исключением тех редких моментов, когда нам нужно было справить нужду.

Разбойники, поочередно охранявшие нас, были неразговорчивы и в большинстве своем злы на то, что им приходится торчать у нашей хижины в то время как их товарищи праздно проводили время.

– Эдин, – позвала Мари, выводя меня из задумчивости.

До этого дня она практически никогда не обращалась ко мне первой. Я повернул голову к девушке. Она сидела на своей скромной постели, обхватив согнутые колени руками и положив на них подбородок.

– Сколько мы уже здесь? – она не глядела на меня, взгляд ее был направлен на стену, а голос отрешен, но я знал, что вопрос направлен мне.

– Я не знаю. Шесть или около того.

– Семь, – спокойно поправила меня Мари. – Ровно семь с того самого дня как на нас напали.

– Ты что их считаешь? – я ласково улыбнулся в попытке ободрить девушку.

– Да, – подтвердила она. – Через это маленькое оконце, а еще когда меня выводят отсюда ну… ты сам знаешь куда.

За эти дни грани нашего общения окончательно стерлись и Мари в конце концов престала обращаться ко мне на «вы»

– Всего лишь семь дней, а мне показалось что прошла целая вечность, – вздохнул я.– Мы выберемся отсюда Мари, вот увидишь. Впереди у нас еще полно времени. Я что-нибудь придумаю.

Зачем я ей вру, тут же подумал я. Ничего я не придумаю. Мы взаперти в лагере полным головорезами и отморозками. А я всего лишь хромой калека, который даже не знает кто он есть на самом деле.

– Что здесь можно придумать, – печально сказала Мари, тем самым подтверждая мои мысли.

Она тоже не верила в меня. И была абсолютно права. Как можно верить в человека, который сам в себя не верит. Тем не менее я возразил ей.

– Мало ли что может произойти. Может кому-то удалось сбежать и сообщить о нашем похищение.

Мари лишь грустно улыбнулась. Она была довольно умной девушкой. С каждым днем общения с ней я все больше убеждался в этом.

– Ты же слышал Алвера, – произнесла она. – Они неуловимы в этом лесу.

– Алвер глупый юнец и может говорить все что угодно.

– Может быть и так. Но мне все же кажется, что он не лжет. В ином случае его шайку уже давно бы уничтожили. К тому же кто нас будет искать. Я всего лишь помощница леди Габриэлы, но не отношусь к какому-либо знатному роду, да и вообще какой-то благородной семье. Кому я нужна? Вы, аристократ, но ваше происхождение и знатность не известны. И вряд ли кто будет выяснять это пока вы здесь, а если даже и будут, то результат этого нам не известен. Да и к тому же это займет порядочное количество времени, а у нас его нет. Терпение Алвера не вечно.

– Хорошо. Спасать нас никто не будет, но как же лорд Сатурлэй и леди Габриэла? Их я думаю в плену не оставят.

– Если они в плену. В чем я очень сильно сомневаюсь.

– Отчего же?

– Почему они держат их отдельно от нас? Почему поверили в то что мы Фольк? Ты же видел лицо Алвера. Как оно перекосилось, когда он узнал, что в первом экипаже ехал лорд. Они все мертвы Эдин. И скоро мы последуем за ними.

Мари не выдержала и разрыдалась. Я подошел к ней и сев рядом приобнял за плечи в попытках успокоить. Мари прижалась к моей груди, вздрагивая в бессильных рыданиях.

– Мы будем живы Мари. И твоя леди тоже жива. И барон. Я искренне в это верю.

– Правда? – с надеждой произнесла она сквозь слезы.

Все-таки женская наивность и вера в слова мужчины перебороли в ней здравый смысл. Я решил этим воспользоваться.

– Конечно, – подтвердил я, сильнее прижимая ее к себе.

– Эдин, – тихо произнесла она и подняла на меня свои большие голубые глаза.

– Да? – ответил я.

– Я… я хотела сказать тебе. Ну… если это наши последние дни…

– Мари. Прекрати. Я же обещал тебе, что все будет хорошо.

Еще бы выполнить это обещание, про себя подумал я.

– Да, ты обещал, – она чуть приблизилась ко мне. – Но, если все же у нас ничего не выйдет, я бы хотела…. То есть я хочу умереть настоящей женщиной.

Она попыталась меня поцеловать, но я тут же отстранился и встал, так быстро, насколько мне позволила моя нога.

– Эдин, я люблю тебя, – в отчаяние выкрикнула девушка.

– Мари. Мы уже говорили об этом, – мягко, так чтобы не задеть чувств девушки, сказал я. – Ты достойна большего. Не меня. Пойми я хочу тебе только самого лучшего. Тебе не стоит совершать глупостей, о которых ты потом будешь жалеть.

– Это не глупости, – тихо, почти безнадежно произнесла Мари. – Это все из-за нее?

– Кого? – не понял я.

– Из-за леди. Ты любишь ее?

Я тихо вздохнул. Бедная девочка. Неужели, и я был когда-то вот так безнадежно и безответно влюблен.

– Дело не в любви Мари.

– Тогда в чем? – она посмотрела на меня умоляющим взглядом. – Я не понимаю. Я тебе не нравлюсь? Или…

– Дело не в тебе Мари. Точнее и в тебе тоже, но не в том смысле, что мне в тебе что-то не нравится и что с тобою что-то не так. Это все так сложно объяснить.

– Не утруждай себя. Я все поняла, – Мари легла на лежанку, повернулась ко мне спиной и закрыла руками голову. Она не плакала. Просто лежала так тихо, словно бы умерла.

Сначала я хотел подойти к ней и попробовать объясниться до конца. Но потом передумал, решив оставить девушку наедине со своими мыслями. Так ей будет легче это принять. Надо было дать ей время чтобы привести в порядок мысли. А уж времени у нас было предостаточно. Так, по крайней мере, я считал в тот момент.

Прошло еще пара дней прежде чем Мари соизволила со мной заговорить. До этого все мои попытки вывести ее на разговор не увенчались успехом. И, даже когда она заговорила, то вела себя довольно отстранено и холодно. Но я был рад даже такому общению.

– Ну вы что-нибудь придумали маглур? – ее официальный тон вернулся, но сейчас он звучал больше как насмешка, чем почтительное обращение.

Я был немного сбит с толку ее вопросом, но все же ответил.

– Нет. Еще нет.

Мари печально кивнула, как бы молча соглашаясь с доводами, известными лишь только ей. Если она когда-то и верила в меня, то сейчас эта вера исчезла полностью, понял я.

Дверь, глухо заскрипев, отворилась, впуская внутрь немного тусклого света, который только мог достигнуть этого места сквозь кроны многолетних деревьев. На пороге, к нашему удивлению, возник не один из наших охранников, а Алвер собственной персоной.

– Добрый день, – сказал он широко улыбаясь. – Вот, решил навестить своих гостей. Как вы себя чувствуете?

Мари презрительно отвернулась. Я взгляда не отвел, но отвечать ничего не стал.

– Вижу все хорошо, – невозмутимо произнес Алвер все с той же злорадной ухмылкой. – Надеюсь, что вам нравиться в нашем уютном местечке. Конечно это не имение в пригороде Лаборы, но все же. Хотя может в скором времени вы вернетесь туда. Мое послание ушло и, если ваши родственники благоразумные, а точнее благонадежные люди, они ответят на наши требования. Хотя, конечно, соблазн получить в наследство имение и титул могут перебороть их чувства ответственности. В таком случае мне жаль. Но пока об этом говорить рано. Баронесса, как вам ваши перины?

– Великолепно, – Мари резко повернула голову и посмотрела на юношу зло сощурив глаза. – В моем имение слуги живут в разы лучше.

– Серьезно!? – тут же парировал Алвер. – Шикарно же они живут я вам скажу. Может мне пойти к вам слугой?

Разбойник, стоявший за спиной Алвера, тихо гоготнул себе в кулак. Я посмотрел на Мари. Девушка была в бешенстве. В какой-то момент я даже испугался как бы она не кинулась на парня. Но она лишь пошевелила губами, посылая безмолвное проклятие в его сторону и повернулась к разбойникам спиной.

Алвер ехидно ухмыльнулся и посмотрел на меня.

– Я смотрю баронесса сегодня не в духе. А что насчет вас барон?

– Что насчет меня? – хмуро переспросил я.

– Вас все устраивает?

Я устал играть в его детские игры. Устал от своей беспомощности и от его ядовитого тона.

– Нет не все, – грубо ответил я, вставая и направляясь к Алверу. – Мне не нравится, что нас держат взаперти, словно зверей в клетке. Мне не нравится, как с нами обращаются и мне не нравится ваш насмешливый тон.

Я подошел вплотную к мальчишке. Тот даже не пошевелился, лишь дал знак своей охране оставаться на месте.

– Почему вы хромаете? – невозмутимо спросил он, глядя мне прямо в глаза.

– Что? – опешил я, не ожидая такого вопроса.

– Я спросил, – совершенно спокойным тоном произнес Алвер, – почему вы хромаете? Вы же военный наблюдатель? Или я ошибаюсь?

– Да!

Что это? Проверка? Неужели он что-то подозревает? Или знает, что я не тот, за кого себя выдаю? Куча вопросов роились в моей голове в этот момент.

– И вас не отстранили от этой обязанности несмотря на ваше увечье? – нагло ухмыльнулся Алвер.

– Идет война и каждый человек на счету. К тому же это свежая рана. Я получил ее в последней поездке и как раз возвращался домой на лечение. В первом экипаже ехала врач королевской Академии. Она занималась моим лечением. Поэтому мы и интересовались о судьбе первого экипажа.

– И как же вы получили это увечье? – Алвер явно нравилось издеваться надо мной.

– Я думаю, что тебя это не касается, – мной вдруг овладела внезапная ярость.

– Как грубо барон, – последнее слово юноша произнес с нескрываемым презрением. – Такое поведение недопустимо даже для почетных гостей.

– Гостей!? – вскричал я. – Ты называешь нас гостями? Разве это гостеприимство? Ты убил весь наш эскорт, а там помимо воинов были обычные люди: старики, дети и женщины.

Алвер рассмеялся прямо мне в лицо, так громко, что забрызгал меня слюной. Его чистый юношеский голос звучал словно насмешка всему во что я сейчас верил.

– Женщины? Дети? Старики? – Алвер буквально захлебывался от смеха. – Перестаньте барон. С каких это пор таких как вы волнует судьба обычных людей. Вас изнеженных и зазнавшихся аристократов, которые не видят ничего дальше своего носа. К тому же, как вы правильно заметили, идет война. И мы в ней тоже участвуем. Да-да, не надо на меня так смотреть. Я же еще не сказал на чьей стороне мы воюем.

Меня, словно стрелой, поразило внезапное осознание слов юного атамана.

– Так вы…

– Да, – совершенно спокойно прервал меня Алвер, – я смотрю вы начинаете понимать. Герцогство наступает и вполне успешно. И противостоять этой лавине подобно безумию. Попытки короля тщетны, ему не остановить их. Скоро Герон будет принадлежать Капаакам. И лучше в этот момент быть с ними, чем против них.

– И откуда только берутся такие как ты? – злобно просипел я, нависая на Алвером.

– О это довольно интересная история, – атаман нисколько меня не опасался. – Может когда-нибудь я ее вам и расскажу.

– Пошел ты, ублюдок, – ярость охватила меня полностью.

Я кинулся на юношу и попытался ударить его, но он видимо ждал этого. Ловко увернувшись от моего кулака, он со всей силы ударил меня по больной ноге. Яркая вспышка боли, подобно молнии, пронзила мое тело. Я вскрикнул и припал на правое колено.

– Знаешь, что я сделаю с тобой Фольк, если твои родственнички не соизволят прислать выкуп? Отдам тебя волкам. Думаю, они будут рады получить целого военного наблюдателя короля, который под пытками поведает им все что они захотят.

Алвер повернулся и вышел. Подбежавшая ко мне Мари опустилась передо мной на колени. Один из разбойников задержался в дверях, а затем внезапно с размаху ударил меня кулаком в висок. Последнее что я услышал, перед тем как померк мир, отчаянный крик Мари.

– Эдин, Эдин, очнитесь! – прикосновения теплых ладоней к моему лицу было приятными. – Очнитесь же!

Я с трудом открыл глаза. Сначала я ничего не мог видеть из-за царившей вокруг меня темноты. Но затем, когда глаза немного обвыклись, я смог различить слабые контуры наклонившихся на до мной людей.

– Мари, – произнес я имя девушки в надежде что она откликнется.

– Ну наконец-то, – сказал один из силуэтов голосом Квинты. – Мы уж и не чаяли до вас достучаться господин Эдин.

– Квинта!? – я решил подтвердить свои догадки.

– Ну а кто же еще, – хмыкнула женщина.

– Мари? – я вновь произнес имя девушки.

– Я здесь, – теплые ладони отнялись от моего лица. – Я рядом Эдин.

– Вы сможете идти? – серьезным голосом спросила Квинта.

– Думаю да. Но куда?

– Вы хотите быть свободным? Тогда вставайте и идемте, у нас совсем нет времени.

– Я помогу тебе, – вызвалась Мари и тут же взяла меня под локоть, помогая встать.

– Меня снова приложили по голове. Долго я был без сознания?

– Это случилось днем Эдин. Сейчас ночь, скорее всего далеко за полночь.

– Я бы сказала, что скоро уже рассвет, – хмыкнула в темноте Квинта. – Эти свиньи напились так, что большинство из них проснется не раньше обеда. Но вас схватятся сразу, как только обнаружат у дверей вашего бесчувственного охранника или если он очнется раньше времени.

– Что ты с ним сделала? – поинтересовался я на выходе из хижины.

– Приложила поленом по голове, – Квинта пошевелила носком своего башмака лежащее у двери бесчувственное тело.

– Думаю он это переживет, – злорадно ухмыльнулся я.– А если даже и нет, я расстраиваться не буду.

– Я тоже, – серьезно ответила Квинта. – Эти…

Она запнулась и замолчала.

– Эти твари недостойны жизни. Если у меня бы нашлось что-то получше полена я вогнала бы ему это в самое брюхо.

В голосе женщины послышалась нескрываемая злость. Она сплюнула на лежащее под ее ногами тело.

– Пора, – наконец сказала она.

– Но куда мы пойдем? – спросил я.– Они знают этот лес намного лучше нас. А я, к тому же, еще и хромаю. Да и что могут сделать двое женщин и, хм, такой как я, против целой банды головорезов?

– Ничего. И поэтому надо уходить быстрее. Мы должны покинуть этот лес, не попавшись им. Мари поможет вам идти.

Девушка действительно до сих пор держала меня под локоть и отпускать, по всей видимости, не собиралась. Мы пошли сквозь притихший лесной лагерь. Кое-где костры еще горели и несколько более стойких гуляк продолжали веселье.

– Пойдемте. Я проведу вас там, где нет охраны, – вполголоса прошептала Квинта. – Нам туда!

Женщина осторожно углубилась в лес, ступая так, чтобы не поднимать шума. Нам с Мари это было сделать сложнее, мне то и идти было не легко.

– А если мы наткнемся на Алвера? – тихо прошептала Мари, скорее обращаясь к себе, чем к кому-то еще.

Квинта несмотря на это услышала ее слова.

– Не наткнемся, – сказала она, уверенно скользя впереди меж темных силуэтов деревьев. – Сопляк с большей частью своих головорезов покинул лагерь. Насколько я смогла понять из пьяного бреда этих идиотов у них наметилось какое-то дельце. Поэтому Алвера здесь не будет в лучшем случае несколько дней. Более удачного времени для побега представить нельзя.

– Но как ты смогла…

– Очень просто, – Квинта не дала мне закончить мой вопрос предугадав его наперед. – Когда эти свинья удовлетворяют свои низшие потребности они не могут уследить даже друг за другом, не говоря уже о ком-то другом. Им то всего и надо, как только….

Она внезапно замолчала на полуслове, не желая говорить дальше.

– Что… что они с тобой сделали? – с ужасом в голосе спросила Мари. – Все эти дни пока мы были здесь как они с тобой обращались?

Квинта внезапно остановилась и обернувшись к нам, застыла темной фигурой меж толстых стволов вековых деревьев.

– А как вы думаете девушка? – наконец с некоторой желчью в голосе произнесла она, – что делают с женщиной толпа озабоченных, охочих до своих грязных утех, мужчин? Несмотря на вашу молодость, я не думаю, что вы настолько уж наивны, чтобы не понимать того как со мной обращались.

– И при этом они вас не связали и даже не следят за тем чтобы вы не сбежали, – произнес я свои мысли вслух.

Конечно эти слова были крайне несправедливы по отношению к Квинте, но я все же счел нужным сказать ей об этом.

– А зачем, – грустно ответила Квинта. – Мне в первый же день сказали, что со мной будет если я попытаюсь сбежать. Они думают, что этого вполне достаточно. Они подарили мне жизнь и за это я должна быть им благодарна, по крайней мере, они так считают.

– И все же, не смотря на угрозы вы бежите и помогаете нам, хотя я являюсь изрядной обузой?

– Понимаете Эдин, они все равно меня убьют, рано или поздно, если конечно к тому времени я сама с собой не покончу. Так зачем ждать того, что и так неминуемо. Уж лучше умереть в попытке стать свободным, чем в неволе. Так всегда говорил Кавир. Уж не знаю откуда он понабрался таких слов. А что насчет вас, то уйти одной и бросить вас здесь, мне не позволила моя совесть.

– И мы благодарны вам за это, – искренне сказал я.

– А что с остальными? Теми люди что были с нами? Дети, старики, женщины? – спросила Мари, помогая мне переступить через торчащий из земли, древесный корень.

На этот раз ответа от Квинты ждать пришлось намного дольше.

– Мертвы, ну кроме еще нескольких женщин которых они сочли годными для своих развлечений, – наконец хрипло произнесла она, осторожно минуя в темноте небольшой валежник. Правда все равно производя нежелательный для нас шум. Я вообще удивлялся как женщина ориентировалась в этой тьме, без света факела и фонаря. Мы с Мари лишь видели ее размытый силуэт впереди на который и ориентировалась.

– Дети и старики им не нужны. Зачем кормить лишние рты, – в голосе Квинты слышалась нескрываемая боль, смешанная с ненависть к напавшим. – Они у меня на глазах пронзили маленького мальчика стрелой. Я… я хотела спрятать их, сберечь. Я укрыла одну из девочек под телегой, но…

Она запнулась и замолчала. Кажется, она плакала. Нет, я был уверен, что она плачет. Рядом тихонько всхлипывала Мари. Я испытывал ужасные чувства в этот момент и проклинал себя за свою беспомощность.

– Ее звали Белла, – сказала Квинта. – Они перерезали ей горло. Даже рука не дрогнула. Твари. Она была такой милой девочкой. А я не смогла ее защитить.

– В этом нет твоей вины, – сказал я, хотя понимал, что мое утешение было слишком уж слабым. – Главное то, что ты хотела и пыталась их спасти.

– Нет, – ответила Квинта остановившись. – Главное то что я не сумела их спасти. Никто не смог. Мы были обречены уже с того самого момента как вошли в этот проклятый лес. Идти с этой колонной было дрянной затеей.

– Это все Сатурлэй, – сквозь слезы прошипела Мари. – Это он повел нас этой дорогой. Из-за его упрямства мы здесь.

Я еще никогда не слышал в голосе девушки столько злобы.

– Нее-т, – печально протянула Квинта, снова двинувшись вперед, – это не только его вина. Да он выбрал этот маршрут, но он не заставлял нас идти с ним. К тому же никто не переубедил его в том, что его идея плоха.

– Мы пытались, но лорд обладает невероятной способностью игнорировать чужое мнение.

– Любого человека можно переубедить, – вздохнула Квинта. – Даже лорда Сатурлэй. Вопрос в том, как это сделать.

– Нет, только не Сатурлэй, – я отрицательно покачал головой, правда это вряд ли кто-то увидел из-за царившей вокруг темноты. – Кстати вам не известна его судьба? Что с леди Габриэлой? Бароном?

– В лагере их нет, – ответила женщина.

– Вы в этом уверены?

– Абсолютно. Но я не уверена, что это их единственное убежище. Я не видела, что произошло с лордом и леди, так как они ехали в голове колонны. У меня не было времени на то, чтобы разглядывать их экипаж. А вот барон во время нападения находился рядом с нами. Его ранило стрелой, я видела, как он повис в седле и лошадь унесла его вперед по дороге. Не думаю, что он выжил.

– Почему вы в этом так уверены? – спросил я огорченный словами Квинты.

– Я не уверена. Барон хороший человек, в отличии от лорда, и мне действительно его жаль, вот только я не думаю, что в пылу битвы кто-то стал разбираться в его происхождение. Ведь барон ехал верхом, как и простые воины из экспорта. Хотя не думаю, что вам стоит терять надежду. Тем более насчет леди Габриэлы.

Мари сильнее стиснула мой локоть. Идти мне стало тяжелее, хотя мы и прошли совсем немного. Но я знал, что должен двигаться, хотя бы до тех пор, пока могу сделать хоть шаг. Мне было очень стыдно, что я всех задерживаю, но когда я попытался высказать это вслух, то получил в ответ легкий возмущенный тычок в бок от Мари. Квинта просто смолчала.

Воздух Ливневого леса был влажным и густым. Это я почувствовал на себе еще сидя взаперти в хижине. Но сейчас ощущал это особенно отчетливо. Через некоторое время пути мне стало трудно дышать, появилась хриплая одышка. Хотя может всему виной был не воздух, а мое слабое, еще не восстановившееся до конца, здоровье. Мне сейчас явно не хватало настоек леди и ее, пусть властного и неприятного, но требовательного и успокаивающего голоса. Мне не хватало подбадривающих речей барона, его крепкой дружеской руки, которая не позволит тебе упасть. Не хватало ворчливого и громогласного сетования на жизнь Кавира, его добродушной улыбки, сияющей сквозь кустистую бороду. Я помнил, как он просил напоследок присмотреть за его женой. И я обещал, но не смог выполнить обещания. А теперь вот Квинта, отданная на растерзание разбойникам, шла впереди, пытаясь спасти наши с Мари жизни. Хотя это был должен делать я.

Глаза по мере нашего продвижения немного свыклись с темнотой, и я стал лучше различать окружавшие нас стволы мрачных деревьев. Ночной лес был необычайно тих, лишь одинокие крики ночных птиц нарушали его покой. Поэтому каждый наш шаг был отчетливо слышен. Каждое неловкое движение, хруст веток, попадавших по подошву сапог, резали словно ножом по сердцу. Я то и дело ожидал внезапного нападения. За каждым стволом, в каждом овражке я видел готовящуюся засаду. И каждый раз я убеждал себя в том, что это всего лишь мои надуманные страхи.

Квинта шла так уверенно, будто хорошо знала дорогу. Порой мы теряли ее из виду, но каждый раз она останавливалась и терпеливо дожидалась нас. Мари тоже сильно устала. Я понял это по ее тяжелому дыханию. Но при всем этом девушка упорно двигалась вперед, подставляя мне свое хрупкое плечо. И даже ни разу не остановилась, чтобы отдохнуть, и не посетовала на то как ей тяжело. Я с каждым разом удивлялся тому сколько в этом юном создание силы духа.

– Немного отдохнем, – сказала Квинта, когда мы следом за ней вышли на небольшую круглую полянку.

– Мы сможем пройти еще, – стойко сказала Мари, хотя в ее голосе прозвучало явное облегчение от услышанных слов.

– Нет, – категорично заявила Квинта. – Остановимся в этом месте. Здесь подождем друзей, они проведут нас через лес.

– Друзей!? – чуть ли не в один голос воскликнули мы с Мари.

– Кто-то из нашей колонны выжил? – спросил я.

– Кто же? – поддержала меня Мари.

– Нет они не из нашей колонны, – возразила женщина. – Они… как это лучше сказать, вообще не люди.

– О чем это вы? – непонимающе вопросил я.

– Кто они такие? – практически в тон со мной воскликнула Мари.

– Лесные жители, – ответила Квинта. – Не стоит больше задавать вопросов. Вы все сами увидите.

Ждать, впрочем, пришлось недолго. Поначалу я услышал легкий шелест множества маленьких крыльев, так словно рой мотыльков разом закружил вокруг. Существа, заполонившие поляну, поначалу действительно напомнили мотыльков, но это только на первый взгляд. Такие же маленькие крылышки двигались так быстро, что сливались в единое целое. В остальном же, к моему превеликому удивлению, они были похожи на людей, только крошечных. Некоторые из этих удивительных существ держали в руках маленькие фонарики. Они окружили нас со всех сторон легко порхая над нами. Выглядело это зрелища надо сказать завораживающе. Квинта при этом сохраняла совершенно невозмутимый вид. Она громко поприветствовала существ.

– Это они? – рой разразился хором писклявых голосов.

– Они, они, они… – их голоса разносились эхом, так будто говорило одно существо и в тоже время множество голосов разом.

– Да, я их привела, – ответила Квинта. – Теперь вы выведете нас из этого места?

Они не ответили. Облепили нас с Мари и кружили вокруг.

– Какая хорошенькая, – одно из существ ущипнуло Мари за щеку. Девушка ойкнула и попыталась отстраниться. Хор голосов вторил.

– Какая миленькая, – пропищало другое существо передавая свои слова нестройному гулу роя.

– Да, да, да, – существа соглашались. Рой соглашался.

– Кто вы? – спросил я, пытаясь уклониться от кружащих вокруг меня существ, так, чтобы никого из них случайно не задеть.

– Кто мы? Кто мы? Кто мы? – пронесся гул. – Он спрашивает кто мы? Он не знает.

– Не знает, – утвердительно ответило одно из существ. Мне показалось, или оно хихикнуло?

– Знает, знает, знает…, – теперь смеялся весь рой.

– Я не знаю кто вы. Скажите мне.

– Сказать ему!? – часть роя летавшая надо мной закружилась быстрее.

Они что, снова смеются надо мной или раздумывают, вновь подумал я?

– Сказать ему, – это уже было утверждением. – Давайте ему скажем.

– Скажем, скажем, скажем, – разразился хором рой.

– Это лесные жители, – пояснила за них Квинта. – Сальвикины. Лесные эльфы.

– Эльфы, эльфы, эльфы…, – рой кружил все сильнее.

– Да эльфы. Мы эльфы. Да, да, да.

– Вы обещали нас проводить, – громко сказала Квинта. – Вывести из этого леса.

– Вывести!? Вывести. Да, вывести.

Рой взвился вверх, сливаясь там в единое целое, а затем устремился вниз вновь, разделяясь на три равные части и окружая нас.

– Так вы нас проводите? – настаивала Квинта, зная, что времени у нас не так много.

– Проводим. Мы проводим, – рой кружил.

– Но они гости, – пискнуло несколько существ. – Они должны погостить у нас.

– Гостить, гостить, гостить…, – рой гудел возбужденными голосами.

– Да! Танцевать, кружить, кружить.

– Да, да, да.

– Но у нас нет на это времени, – возразила Квинта.

Существа казалось не слушали ее. Они вновь слились воедино и устремились вперед меж деревьев. Нам ничего не оставалось как последовать за ними. Эльфы двигались довольно быстро, но как только мы начали отставать, вернулись, облетели нас кругом и вновь устремились вперед. Мари завороженно следила за перемещением этих странных существ. Несмотря на то что двигаться теперь пришлось немного быстрее, идти, как оказалось, было недалеко. Эльфы привели нас к еще одной поляне, более большой чем прежняя. На ней было довольно светло. Множество крошечных фонариков, на подобие тех, что держали в крошечных ручках некоторые из эльфов, сплошь украшали ветви деревьев, обступивших поляну. Рой устремился к ее центру, резко падая вниз к устилавшей поляну траве, но как только они практически коснулись земли, тут же резко взмыли ввысь, закрутившись словно бы небольшой ветряной вихрь. Наверху к ним присоединилось еще несколько групп эльфов, которые слетались с ближайших деревьев.

– Гости, гости, гости, – гудели одни.

– Пир, пир, пир, – вторили им другие.

– Танцевать, кружить, кружить, – верещали третьи.

– Правда они прекрасны? – восхищенно вздохнула Мари.

– Да уж, – я был настроен более скептически чем девушка, – только очень шумные и назойливые, у меня от них кружится голова.

– Это не от них. Голова у тебя болит потому что тебя снова по ней ударили, – поправила меня Мари.

– Спасибо что напомнила, а то уж я совсем забыл, – пробурчал я.

– Не будь занудой Эдин, – хихикнула девушка. – Помни, мы в гостях.

И она первой ступила на мягкий зеленый покров поляны эльфов.

– Как вы их нашли? – спросил я у Квинты, которая осталась стоять рядом со мной под сенью деревьев.

Я тоже не решался ступать на поляну. Это место вызывало у меня неприятные ощущения, особенно после того происшествия с ведьмами.

– Они нашли меня сами. Несколько эльфов прилетело в одну из ночей и заговорили со мной. Когда они узнали, что я пленница сказали, что помогут. Предложили бежать сразу, но я сказала, что есть еще двое и без них я никуда не уйду.

Квинта не повернула головы в мою сторону. Она печально смотрела на стоящую посреди поляны Мари и кружащих вокруг нее эльфов.

– Разумнее было бы оставить нас, а самой бежать, – сказал я.

– Разумнее, но нечестно, – ответила Квинта, а затем ступила на поляну.

– Пойдемте, – сказала она мне, – чем раньше все это закончится, тем быстрее мы покинем этот треклятый лес.

С этими доводами поспорить я не мог, поэтому, вздохнув, поковылял следом за женщиной. На поляне уже собралось приличное количество эльфов. Они так сильно шумели, что их, наверное, было слышно далеко за пределами поляны. Они окружили Мари восхищаясь ее красотой. Хотя я не понимал, как эти существа могут оценить красоту чуждого им рода.

– Кружить, кружить, кружить, – гудел значительно увеличившийся рой.

– Пыльца, – выкрикнуло несколько тоненьких голосков.

– Пыльца. Да, да, да, – вторил им весь рой.

– Одарите их, – опять несколько голосов.

– Дарите, дарите, дарите….

Рой взвился вверх, закрутился и резко распался на мелкие группки. Я и Квинта, встали по обе стороны от Мари, ожидая продолжения этого странного действа. Разделившиеся эльфы устремились к деревьям, а затем быстро вернулись, снова объединяясь в единое целое. Рой быстро облетел поляну делая круги, которые с каждым разом уменьшались, образуя спираль, сужающуюся к центру поляны, там, где стояли мы. При этом рой распространял за собой мелкую синеватую пыль которая оседала в воздухе медленно опадая на землю. По всей видимости, это и была та самая пыльца о которой говорили эльфы. Поначалу ничего не происходило. Но затем пыльца накрыла и нас. Она забивалась в ноздри, глаза, рот. Опадала на волосы. Я поднял ладонь, и пыльца обильно осела на ней синими блестками. Я чихнул раз, а затем следом еще. Эльфы не жалела своей пыльцы. Она была неприятно липкой, словно мед. Наконец рой остановился и завис в паре шагов от нас, на уровне наших глаз, словно бы выжидая чего-то.

– И это все? – спросила Мари.

У меня ужасно зачесался кончик носа, и я потянулся чтобы его почесать, но не смог этого сделать, так как рука перестала меня слушаться. Меня словно бы парализовало. Я стоял не способный пошевелиться, имеющий возможность лишь ошалело водить глазами и изредка моргать.

На вопрос Мари так никто и не ответил. С ними тоже самое понял я. Возможности повернуть голову я не имел, лишь только искоса посмотреть на моих спутниц. Я наблюдал за застывшим в воздухе, необычайно тихим сейчас, роем. И внезапно понял, что происходит сейчас и то, что произойдет с нами дальше. Мои мысли подтвердились уже в следующее мгновение. Рой резко взвился вверх, так быстро и высоко, что я не мог их видеть из-за своей неспособности пошевелиться. Но зато я мог прекрасно все слышать.

– Пир, пир, пир, – дружно гудели эльфы.

– Танцевать, кружить, есть, – рой пронесся за нашими спинами.

При последнем слове у меня по телу пробежали мурашки. Я собрал всю свою волю в кулак и попытался пошевелиться. Но все мои усилия были тщетны. Рой пронесся совсем рядом.

– Есть, есть, есть, – гудела одна часть.

– Пир, пир, пир, – верещала вторая.

Да уж, прекрасные создания, промелькнули у меня в голове слова Мари. Ничего не скажешь. Интересно что она думает сейчас в этот самый момент, когда эти милые, по ее словам, существа решили нами попировать.

Рой снова возник перед нами и завис в нескольких шагах.

– Сейчас!? – неуверенно пискнуло несколько голосов.

– Сейчас? – добавилось к ним еще часть, спрашивая более уверенно.

– Сейчас, – прогудел весь рой, колыхнувшись от волнения.

И он устремился к нам. В этот самый момент на поляну въехал всадник, облаченный в черную бригантину на черном жеребце под стать своему доспеху. За ним следовал второй всадник. Въехавший первым, резко пришпорил коня и пустил его прямо на напавший на нас рой. Эльфы уже облепили нас, но сделать ничего еще не успели. Завидев опасность, рой вновь объединился и резко взмыл вверх. Сбежали, подумал я, но как оказалось сильно недооценил этих маленьких бестий. Остановившись, судя по их взволнованному гудению, где-то на уровне верхушек деревьев, рой резко спикировал вниз, прямо на подоспевшего нам на помощь всадника. Тот ожидал этого и выставил перед собой смоляной факел, который держал в правой руке. Рой резко рассыпался, но нескольких эльфов огонь задел. Они дико визжали, тщетно пытаясь спастись от поедающего их пламени. Первыми сдавались их тоненькие, словно у стрекоз, крылышки. Они сгорали мгновенно, и их владельцы падали в траву, страшно корчась, пока огонь пожирал их тщедушные тела. Но большинство из роя не попало в огонь, успело увернуться и теперь со всей яростью накинулись на всадника и его лошадь. Коню, который был защищен меньше своего хозяина, доставалось больше всего. Человек же отмахивался факелом, то и дело поджигая новых существ. Но и ему доставалось тоже. Эльфы, маленькие и юркие, атаковали все его незащищенные места, лезли под сочленения доспехов. Я наглядно увидел на что были способны эти существа. На помощь товарищу размахивая своим факелом, подоспел второй всадник. Часть эльфов переключилось на него. Как оказалось, существа имели довольно острые мелкие зубы и очень неплохо ими пользовались. Я видел, как они буквально поедали брыкающихся лошадей и сидящих на них людей. Им не устоять, понял я. Один из обезумевших коней, скинул своего седока и, дико заржав, скрылся среди деревьев. Упавший всадник выронил факел и был тут же атакован большой группой, воспользовавшихся этим моментом, существ. Как только они закончат с ними, то примутся за нас понял я.

Но тут, к нашему необычайному везению, из леса появилось еще трое пеших воинов в черных кольчугах и факелами в руках. Они тут же напали на маленьких мерзких тварей, поджигая их и сбивая на землю. Оставшиеся эльфы взвились вверх, объединяясь на ходу в довольно поредевший рой. Немного покружив в воздухе, они скрылись в кронах деревьев, больше не решившись напасть. Второй всадник спешился рядом с тремя подоспевшими им на помощь воинами. Те уже стояли над лежащим на земле товарищем. Всадник подошел и присел перед ним на корточки. Лежащий на земле воин не шевелился.

– Даал? – спросил один из стоявших тесным полукругом людей.

Что-то смутно знакомое промелькнуло у меня в голове. Что он сказал? Кажется, спросил жив ли он. Или я ошибаюсь.

– Даал! Каорри фал хан, – ответил сидящий. – Тааен фил, си ам ортиз.

Все мое тело пронзила легкая дрожь. Я понимал, о чем говорят эти люди. Он ответил, что тот жив, но ему сильно досталось и приказал взять его, а сам он займется нами. Я испугался моих внезапно обнаружившихся знаний, но еще больший испуг во мне вызвало осознание того, кто пришел на помощь. Герцоговчане. Но как? Почему? Здесь в этом лесу? Конечно Алвер намекал что принимает сторону Черного герцогства, но я не думал, что он зашел настолько далеко. Или же это разведывательный отряд, и он сам по себе? Но почему они не удосужились хотя бы сменить свое обмундирование? Неужели волки настолько безнаказанно чувствуют себя на наших территориях что свободно разгуливают здесь? Неужели все так плохо? И откуда, будь я проклят, я знаю их варварский язык? Множество вопросов пронеслось в моей голове за то время пока я безвольно наблюдал за тем, как герцоговчанин, раздававший приказы, встает и направляется к нам. В шаге от меня он остановился, осветил факелом наши лица. Маленькие фонарики на деревьях давно погасли, словно бы зачахли с уходом своих хозяев.

– Женщины, – фыркнул воин на своем грязном наречии. – И один геронский ублюдок. Под действием пыльцы.

Грубое лицо воина исказила гримаса презрения. Он встряхнул головой, всколыхнув гриву черных, как смоль, густых волос. У него были тонкие плотно сжатые губы, небольшой острый нос и темные глаза под стать его волосам.

– Что с этими? – спросил у него подошедший пеший воин.

– Попробуйте найти лошадь Тоорина, а этих отвезите в лагерь. Они еще не скоро придут в нормальное состояние.

– Может оставить их здесь? Зачем нам эта геронская шваль? Хотя девок взять можно. Хоть и геронки, но ребята в дороге давно, нам сойдут и такие. Особенно вон та, молодая. Очень даже ничего.

– Я сказал в лагерь. А что с ними делать дальше пусть решает Коотин, – черноволосый воин развернулся и пошел к своему коню, похоже потеряв к нам интерес. Раненого Тоорина уже перебросили через круп лошади, закрепив ремнями чтобы он не свалился.

– А если мы не найдем коня Тоорина? – крикнул вслед уходящему оставшийся стоять рядом с нами герцоговчанин. – Что тогда?

– Это ваши проблемы, – ответил воин, осторожно садясь в седло, так чтобы не задеть Тоорина. – Они должны быть в лагере. Коотин должен на них взглянуть. И мне не важно, как вы их туда доставите.

Воин тронул коня и скрылся среди деревьев. К стоявшему напротив нас человеку подошли двое его товарищей.

– Ну и что делать? – спросил один из подошедших. – Будем искать коня?

– Ты что, дурной? – ответил тот, что получал приказы. – Где ты его сейчас сыщись в этом лесу ночью? Скажем что искали, но не нашли. Этих потащим на себе. Благо до лагеря недалеко. Да и вязать их не надо.

– Так может мы сначала девок оприходуем, пока они не могут сопротивляться? – хищно улыбнулся третий.

– Да, а потом тебя оприходует Коотин, – ответил получивший приказ, – да так, что ты не скоро это забудешь.

– А как он узнает? – спросил третий, с лица которого так и не сошла хищная улыбка.

– Узнает не узнает я проверять не хочу. Ты сам знаешь Коотина. Он долго разбираться не будет. Поэтому берем их и тащим в лагерь.

Третий неохотно вздохнул, схватил Квинту и, закинув ее себе на плечо, понес в лес. Меня взял тот, что спрашивал о поисках лошади. Он был самым большим и крепким из этой троицы, по крайне мере, внешне. Но, взвалив меня на плечо, он закряхтел, извергая проклятия.

Нас понесли словно безвольных марионеток особо с нами не церемонясь. Ну, по крайней мере, со мной. Мне было крайне неудобно и больно, но я не мог ничего ни сказать, не сделать. От герцоговчанина несшего меня, сильно пахло потом и луком, а еще несло, по всей видимости, не так давно выпитым, кислым вином. Впрочем, до их лагеря мы добрались довольно быстро, несшие нас воины лишь единожды останавливались чтобы передохнуть.

Временный лагерь, разбитый герцоговчанами был небольшим, но обустроен основательно. Один большой прямоугольный шатер и чуть меньший, круглой формы, были поставлены недалеко друг от друга. В выложенном камнями большом кострище весело потрескивали дрова. Костер был большим и яростно рвался ввысь, словно бы пытался вырасти до размеров деревьев. Герцоговчане явно не скрывали своего присутствия. Люди, сидевшие у костра все как один, имели черные цвета в одежде и доспехах. В отличие от шумных и разгульных разбойников они вели себя достаточно сдержанно и тихо. Они тоже выпивали, развалившись у костра, закусывая жареным мясом. Но делали это как-то степенно и медленно. Я, усаженный принесшим меня воином к стволу дерева рядом с прямоугольным шатром, наблюдал за ними. Их было около пяти. Среди них я не заметил всадников с поляны. Двое из несших нас, присоединились к сидящем у костра, сразу получив град вопросов о том, что произошло и кого это они притащили. Третий же направился к круглому шатру и откинув ее полог, спросил разрешения войти, а получив его, скрылся внутри. Спустя короткое время он вышел обратно, а следом за ним черноволосый всадник. Они подошли к нам.

– Уложите их на что-нибудь, – сказал он, хмуро глядя на меня. – И не забудьте приставить охрану. Пусть следят внимательно, к ним в любой момент может вернуться способность двигаться. А что насчет тебя, то бери этих двоих, и отправляйтесь на поиски коня Тоорина.

– Но…, – попытался возразить воин. Черноволосый предостерегающе выставил руку ладонью вперед.

– Ты прекрасно слышал Коотина. Так что выполняйте. Но сначала не забудь, чтобы позаботились об этих.

Воин недовольно скривил лицо, но возражать больше не стал. Он направился к костру, где довел до сидящих все приказы. Люди, выслушав его, неохотно вставали со своих мест. Особенно двое тех, что принесли нас с поляны. Вскоре втроем они скрылись среди деревьев. Где-то там бродил обезумевший от боли и страха конь Тоорина, которого им предстояло найти.

К нам подошел бородатый воин в распахнутой до середины груди рубахе. Он был огромного роста с широченной грудью и широкими плечами. На руках играли объемные мускулы. Через всю правую часть лица у него тянулся широкий шрам, чем-то напоминавший мой, только начинался от самого верха лба.

– Карнииген, – обратился к нему черноволосый, – этих уложишь в общем шатре. И не прозевай момент, когда они очухаются. Коотин хочет с ними поговорить.

Карнииген. Знакомое имя. Где-то я его слышал. Какое-то смутное воспоминание колыхнулось в моей голове, но я никак не мог уцепиться за него, чтобы вспомнить.

– Хорошо, – ответил здоровяк. – Сейчас займусь этим.

Голос. Его голос тоже был мне знаком. Я… я где-то слышал его. Внезапно резкая боль судорогой пронзила мою левую ногу. Он был там. В той битве. Я начинал вспоминать его смутные очертания, его голос. Их было двое. С ним был еще один. Я помню, что они называли друг друга по именам. Карнииген и…. Имени второго я не помнил. Главным было то, что они хотели меня убить. Хотели моей смерти.

Тем временем герцоговчанин поднял Мари и Квинту, взвалив обеих на плечи, словно двух небольших барашков и понес их в шатер. Черноволосый, имени которого я до сих пор так и не знал, еще раз окинул меня злым взглядом, а затем вернулся в круглый шатер.

Карнииген вернулся через пару минут. Он наклонился ко мне, чтобы поднять и на мгновение замер, вглядываясь в мое лицо. Узнал, подумал я. Он вспомнил меня. Но Карнииген, если даже и узнал, совершенно не подал виду и сделав невозмутимое лицо, взвалил меня на плечо и внес в шатер. Внутри было темно и прохладно. Герцоговчанин кинул меня на одну из твердых лежанок сооруженных, по всей видимости, из ветвей деревьев, поверх покрытыми шкурами.

– Полежишь пока на моей, – хмыкнул здоровяк. – Я сегодня слишком великодушен, раз позволяю геронскому ублюдку портить мою постель.

Карнииген сел в углу шатра у самого выхода, внимательно за нами наблюдая. Я некоторое время вглядывался в темное полотно шатра, а затем прикрыл глаза, благо на мои веки действие пыльцы не распространялось. Сон пришел быстро и в нем я умирал от руки Карниигена. Причем не один раз.