Алчность, в той или иной степени живущая в каждом из нас, безусловно, является одной из основополагающих власти. Она двигает многими, но является лишь частью человеческой сущности и проявляется в большой или меньшей степени совместно с другими негативными сторонами человеческого естества. Алчность влечет человека к обладанию чем бы то ни было, будь то богатства, земли или соседская жена под чью юбку некоторым так хочется запустить свои руки. Она словно болезнь снедает умы людей. Говорят, что более всего ей подвержены высокопоставленные особы, но должен признать, что это просто глупое заблуждение. Алчности подвержены абсолютно все. И если вы встретите отшельника, который питается корешками и травками, носит обноски и, припрыгивая, словно козел, глаголет умные речи об отказе от всего сущего и очищение, знайте, что в нем тоже жила и живет алчность. Он лишь притупил это чувство, попытался отказаться от него, но избавился ли он от нее до конца? Безусловно, нет. Тем самым алчность есть в каждом из нас и более того проявлялась не один раз по ходу всей нашей жизни, пусть у кого-то и в совсем малой форме. Вы спросите причем тут власть, но что есть желание обладать чем-либо как не проявление власти, а точнее желание владеть этим, то есть иметь над этим власть. Конечно, у многих может возникнуть резонные сомнения по поводу того, что именно алчность является частью власти, а не наоборот. Но должен уверить вас, что это именно так, и это не то же самое что и извечный спор о происхождение курицы и яйца.

Дни шли медленно. Слишком медленно. Лорд Сатурлэй был в нетерпение и лично следил за подготовкой к убытию. Мы с ним практически не пересекались, и оба были этим довольны. Впрочем, и с остальными я виделся реже, мы больше не собирались по вечерам. Комендант был занят подготовкой отряда, да и повседневные заботы форта никуда не делись. При встречах мы коротко обменивались приветствиями, перекидывались парой слов на злободневные темы и расходились, желая друг другу удачного дня. Барон все свое свободное время проводил в конюшне, осматривал лошадей, вел беседы с конюшим. Леди Габриэла редко покидала свою комнату. При редких встречах она спрашивала меня о самочувствие, утвердительно кивала головой, и на этом наши беседы заканчивалась. Лишь Мари, хоть и не столь часто как раньше, составляла мне компанию в пеших прогулках по двору, а иногда приходила ко мне в комнату, садилась напротив, вязала и рассказывала все узнанные ею за день сплетни. Я же целыми днями шатался без дела, пару раз заходил к Кавиру, но, к моему сожалению, он тоже был завален работой. Он угощал меня пивом, мы недолго беседовали, а потом он вновь возвращался к пламени кузни и своим немного жутковатым инструментам.

Прошло около шести дней после нашего разговора в кабинете коменданта. Мне надоело ничего не делать, и я, вспомнив про старую травницу, которая просила заглянуть к ней через пару дней, решил воспользоваться ее приглашением. Конечно, я не верил, что она сможет мне чем-то помочь, но делать было все равно нечего, поэтому я ничего не терял. Я нашел коменданта Ганара на тренировочной площадке вместе с командором Флайном, который сразу же демонстративно отошел в сторону, только завидев мое приближение. Но меня, впрочем, это вполне устраивало. Узнав о моем желании покинуть форт, Ганар Делаг немного посомневавшись все-таки согласился, но с тем условием, что меня будут сопровождать. Я, не колеблясь, согласился. Моими провожатыми оказались те же двое стражников, что и в прошлый раз. В конюшне нас застала Мари и изъявила желание поехать с нами. Но находившаяся, к ее огорчению, рядом леди Габриэла запретила ей ехать, сказав, что травы у старухи заберу я, а Мари должна выбросить глупости из головы и заняться насущными делами. Ей ничего не оставалось, как молча повиноваться. Пат и Морви оседлали лошадей, и мы неспеша покинули форт.

Когда за нами закрылись ворота, мы пустили лошадей рысью. Вязы тяжело шумели над нами. Деревню миновали довольно быстро. Люди встретили нас неприветливыми угрюмыми лицами. Женщины уходили в дом, забирая детей, мужчины же злобно провожали нас взглядами. Кто-то из них плевал нам вслед, кто-то сильнее стискивал находящиеся у них в руках хозяйственные орудия, кто-то просто отворачивал лицо. Я попытался не обращать на это внимания, сделав каменную мину. Мои сопровождающие и вовсе казалось, не замечали угрюмых лиц черни. Пат насвистывал какую-то глупую мелодию, а Морви ему подпевал. Когда мы подъехали к покосившейся лачуге травницы, она уже стояла у изгороди, словно знала о нашем приезде и ждала. На ее руках громко мурлыча, нежился рыжий кот. Она медленно гладила его по спине, а котяра вытянул лапы, растопырив подушечки пальцев, показывая чужакам острые коготки. Затем он широко зевнул и уставился на нас своими огромными, словно плошки, глазами.

Мы спешились. Старуха осторожно опустила питомца на землю. Тот недовольно фыркнул, выгнул в томном потягивание спину и лег, прижавшись спиной к покосившейся изгороди.

– А-а-а, – протянула старуха, так словно только заметила наше присутствие, – это вы. Как дела Морви, что там у тебя с твоим дружком, зашевелился?

Пат разразился громким смехом. Морви красный, словно вареный рак, что-то невнятно пробурчал, и отошел в сторону, отмахнувшись от товарища рукой.

– Я…, – было начал я разговор, но старуха меня перебила.

– Да знаю, зачем ты здесь, – она серьезно посмотрела на меня. – Я обещала помочь тебе. Только вот не знаю, будет ли от этого толк. Ладно, пойдем, есть одна мысль. А вы, два оболтуса, пока покараульте здесь.

Она вошла в дом, я направился за ней. Рыжий котяра, чуть было, не сбив меня с ног, ринулся за своей хозяйкой, обогнав меня на пороге, он скрылся в темноте коридора. Я последовал его примеру. Отодвинув грязное покрывало, я вошел в комнату. Дурманящий запах трав сразу же ударил мне в голову, щекоча ноздри.

Старуха наклонилась над столом, что-то невнятно бормоча себе под нос. Она брала травы и, отрывая по только ей ведомым порциям, кидала их в ступку. Затем она налила туда немного воды и тщательно размолола пестом содержимое в вязкую кашицу. Недовольно кряхтя, достала с полки небольшой бурдюк и налила содержимое в стакан. Вывалила туда же кашицу и тщательно перемешала, а потом протянула стакан мне.

– Пей, – сказала она.

– Что это? – неуверенно проговорил я, мне совсем не хотелось это пить.

– Ты пришел сюда за помощью или задавать вопросы? – недовольно пробурчала она в ответ.

Немного помедлив, я залпом выпил содержимое стакана. Жидкость неприятно обожгла горло, оставив во рту противный горький привкус. Отдав стакан старухе, я вопросительно посмотрел на нее.

– Подождем немного, – ответила она, усевшись на лавку напротив меня.

Я непонимающе пожал плечами. Сначала ничего не происходила, лишь горечь во рту напоминала о выпитой гадости. Но через какое-то время у меня начала сильно болеть голова, взор мой затуманился, глаза будто бы подернула пелена. Комната вокруг меня закружилась в диком танце, а потом я потерял сознание.

Очнулся я от дуновения легкого ветерка. Открыв глаза, увидел перед собой черноту звездного ночного неба. Жирная круглая луна, расположилась на нем словно дорогой сыр на темном блюде. Я лежал на мягкой, словно шелк траве. Приподнявшись на локтях, я огляделся. Как оказалось, лежал я на небольшой поляне окруженной высокими многолетними деревьями. Я встал, оглядываясь вокруг себя. В какой-то момент я понял, что на мне нет одежды. Совсем. Я стоял совершенно нагой посреди неизвестной мне поляны ночью, под тускло желтым светом луны. Я совершенно не понимал, как здесь оказался, и почему на мне нет одежды. Старуха напоила меня каким-то отваром, и я потерял сознание. Затем меня, по всей видимости, перенесли в это место. Но зачем и для чего раздели? Посмеяться надо мной? И где Пат и Морви? Духи бы их побрали. Я снова огляделся и увидел перед собой тропинку, скрывающуюся средь деревьев. Луна ласково осветила мне ее, как бы приглашая пройти вперед. И я пошел, не зная, что делать дальше. Сделав пару шагов, я вдруг понял, что не хромаю, да и нога у меня не болит вовсе. Осмотрев свою ногу, настолько насколько мне позволило лунное освещение, я не обнаружил никаких увечий, да и остальные шрамы, когда я коснулся мест их расположения, не обнаружились. Что за ерунда, тут же подумал я? Я что сплю? Но сон почему-то уж слишком походил на явь.

Я двинулся дальше, по узкой тропинке, и вошел под сень величественных деревьев. Идти, впрочем, мне пришлось недолго. Буквально через несколько шагов я увидел впереди проблеск костра, от которого слышалось пение и легкий девичий смех. Тропинка вывела меня к еще одной поляне более большей, чем та, на которой я очнулся. Посреди поляны действительно горел большой костер. Его жадное пламя хищно облизывало большой котел, подвешенный над ним на треноге. У костра сидело четверо молодых девушек. Они смеялись, передавая небольшую бутыль по кругу. Одна, высокая и черноволосая, напевала веселую песню такого содержания, что даже у меня вяли уши от стыда. Вторая, крепкая и низенькая, со светлыми цвета молодой ржи, волосами, хихикала при каждом похабном словечке спетой ее подругой. Она периодически помешивала большой ложкой содержимое котла. Еще две девушки тихо переговаривались между собой. Одна с волосами цвета свежевыпавшего снега, вздернутым маленьким носиком, круглыми губками и полными большими грудями что-то упорно втолковывала полулежащей напротив нее рыжеволосой красавице. Стройная девушка молча кивала ей, закусив нижнею губку, и лишь изредка что-то говорила в ответ. На всех девушках были легкие, полупрозрачные и столь откровенные платья, что терялся весь смысл в их ношение. Я в нерешительности застыл у самого края поляны, не зная, что же делать дальше.

– И чего это он там стоит? – внезапно громко спросила черноволосая, прерывая свою песню.

– Наблюдает, – громко хихикнула крепышка, не отрываясь от процесса помешивания своего варева. – Ему нравится твоя песня. А может быть ему понравилась я? Да точно, так и есть.

Она вновь громко рассмеялась. Часть содержимого котла выплеснулось наружу и злобно зашипело жадно пожираемое костром. Ни одна из девушек даже не повернула головы в мою сторону. Рыжеволосая все-так же кивала в ответ речам пышногрудой девушки. Наконец она встала и легким шагом направилась ко мне. Белое легкое платье более походило на сорочку и нисколько не скрывало ее небольших, но довольно соблазнительных грудей и полных точеных бедер. Подойдя, она хитро улыбнулась мне, показывая белоснежные маленькие зубки. Что-то знакомое было в ее внешности, но я никак не мог понять видел ли я ее где-то раньше или она просто походила на знакомого мне человека.

– Долго же ты спишь, – сказала она не переставая улыбаться. – Мы с сестрами уже заждались. Вот и похлебка готова. Ведь готова Айра?

Она утвердительно посмотрела на крепенькую светловолосую девушку.

– Готова, готова, – хихикнув, подтвердила Айра, и облизала большую ложку. – Давно готова.

– Вот видишь, – рыжеволосая снова посмотрела на меня. – Пойдем к костру. Ты можешь замерзнуть.

– Но я…

– Нагой, – закончила за меня девушка, нисколько при этом не смутившись. – Ничего страшного. Мы с сестрами любим природное естество и считаем, что не стоит скрывать под одеждами то, что дано нам природой. Как видишь, мы и сами не скрываем своего. Лишь эти легкие накидки.

Черноволосая девушка весело затянула новую похабную песню. Айра продолжала часто и глупо хихикать. Рыжеволосая взяла меня за руку и потянула за собой. Я неловко последовал за ней, прикрывая второй рукой, свое, так называемое природное естество. Девушка подвела меня к костру, остальные уже встали, подошли к нам.

– Э-э-э я должен извиниться, – смущенно залепетал я, – я очнулся на поляне неподалеку от вас в таком виде. Наверное, меня ограбили и раздели, правда не знаю кто и зачем. И я пошел по тропе, а затем…

– Мы знаем, – заговорила беловолосая. Голос ее был звонким и грубым.

– Знаем все, – продолжила она, впившись в меня прожигающим взглядом своих изумрудных глаз. – Тебя никто не грабил. Это мы тебя раздели.

Айра громко хихикнула, окинув меня с ног до головы хищным взглядом.

– Вы? – я непонимающе уставился на беловолосую.

– Ну не в буквальном смысле конечно, – тут же улыбнулась рыжая. – Киран имела в виду, что мы приложили к этому руку. А если уж быть более точной, то я. Ведь именно я так сказать привела тебя сюда. А переход не предусматривает наличия материальных вещей.

– Какой еще переход? Ничего не понимаю, – я уж начинал злиться. – И какое отношение ты имеешь к этому? Говоришь, это ты привела меня сюда. Но как и зачем? Последнее что я помню…

– Это то, как я дала тебе зелье. Ты просил меня о помощи, я согласилась. И вот ты здесь.

– Так ты… – у меня перехватило дыхание.

– Да я травница, – вновь улыбнулась рыжеволосая. – Я похорошела, не так ли?

– Так ты все-таки ведьма? – выдохнул я.– И эти твои так называемые сестры тоже?

– Фу, как грубо, – фыркнула черноволосая. – Не стоило тебе приводить его сюда Софин.

Две другие девушки поддержали ее дружным показным недовольством.

– Может быть да. А может быть, и нет.

– Мне он тоже не нравиться, – послышался чей-то тягучий мурлыкающий голос. – Никогда не нравился. Его взгляд и то, что он всегда пытался занять мое место. М-р-р, мяу наглец.

Я чуть было не подпрыгнул от неожиданности. Слева от меня, чуть в отдаление от костра на небольшом кособоком поросшим мхом пне, сидел большой рыжий котяра. Тот самый, что жил у травницы. В его огромных, словно блюдца, глазищах отражался лунный свет.

– Он что разговаривает? – опешил я, не веря своим ушам.

– Здесь да, – хихикнула Айра.

– Где это здесь? – негодующе спросил я.– Где я нахожусь?

– Здесь это значит здесь, – зло прошипела черноволосая, та единственная, чьего имени я еще не знал.

– Кимика ты слишком груба с нашим гостем, – проговорила рыжая Софин.– Впрочем, как и всегда. Не стоит обращать на нее внимания.

Кимика недовольно скривила лицо, а затем внезапно громко и раскатисто рассмеялась. Вечно хихикающая Айра поддержала ее.

– Да что здесь происходит? Что это за место и где моя одежда? Мне кто-нибудь ответит!

– А он действительно глуповат, – хмыкнула беловолосая Киран. – Идемте ближе к огню. Давайте сестры, кажется, наш гость проголодался.

– Я не…, – хотел возразить я, но Софин настойчиво потянула меня за руку, подводя к кипящему над костром котлу. Айра зачерпнула большой ложкой похлебку и поднесла к моим губам. Я сначала не хотел есть, но настойчивые взгляды и холодная ладонь Кимики коснувшаяся моего затылка заставили меня попробовать предложенное варево. Горячая густая субстанция обожгла рот и горло. Похлебка оказалась наваристой и довольно приятной на вкус.

– Смотрите, похоже, ему нравится, – хихикнула Айра.

– Конечно, нравится, – подтвердила Кимика. – Наша похлебка не может, не нравится.

– Моя, – поправила Айра. – Моя похлебка. Еще ложечку.

Она снова зачерпнула немного содержимого котла и поднесла к моему рту. Я осторожно проглотил очередную порцию.

– Ну ладно хватит, – Киран пренебрежительным жестом остановила Айру, уже опустившую ложку в котел за новой порцией. – Он здесь не для этого.

– Да не для этого, – подтвердила Софин. – Садись.

Она усадила меня у самого костра. Сама села напротив, с хищной улыбкой утерев мои губы большим пальцем левой руки.

– Итак, мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – недовольно пробурчал я, отстраняя лицо от руки Софин.

– Какой настырный, – фыркнула Кимика. – Мне нравятся такие. Только вот немного глуповат. Может быть, это следствие удара по голове. А может он таким был всегда.

– Не слушай мою сестру, – улыбнулась мне Софин. – Я уже тебе говорила, что она не очень приветлива.

– Зато я отлично пою и танцую, – Кимика истерично хохотнула и быстро провернулась вокруг себя, так что подол ее легкого полупрозрачного платья взвился вверх, обнажая все ее прелести находящиеся ниже пояса. Меня все сильнее охватывало сильное возбуждение.

– Хватит Кимика, – остановила ее Киран. – Не сейчас.

Черноволосая ведьма пожала плечами и села справа от меня, при этом как бы невзначай дотронувшись своим плечом моего. Я сделал вид, что не заметил этого, лишь вопросительно посмотрел на Софин, ожидая ответов на мой вопрос. Та выдержала мой взгляд, так что на ее лице не дрогнул ни один мускул. Впрочем, все же соизволила кое-что пояснить.

– Ты просил помочь, и я помогаю, – повторила она произнесенные ранее ей слова. – Но там, где находятся сейчас наши бренные тела, оболочки сковывающие нашу духовную часть, я этого сделать не могла. К тому же я подумала и решила, что мне понадобиться помощь моих сестер.

– Вы ведьмы? – спросил я.– И что-то я немного не понял про бренные тела?

– Нет, все-таки он глуп, – хмыкнула Кимика, потершись об меня плечом. От нее пахло лесными травами и сладковатым запахом женского пота.

– Мы предпочитаем называть себя лесными сестрами. Ведуньями, говорящими с духами леса, природой. Ведьмы слишком грубое название. Хотя и так нас назвать тоже можно. Некоторые из нас по характеру действительно те еще ведьмы.

Софин улыбнулась и нагло посмотрела на Кимику. Та громко расхохоталась прямо у меня над ухом, так что я почувствовал ее горячее дыхание.

– Что насчет оболочки, то должна сказать, что у нас помимо телесной, есть еще и оболочка духовная. И именно она сейчас находится здесь, в то время как телесная лежит в беспамятстве в моей уютной хижине.

– Получается, что и вы…

– Естественно, – перебила меня Киран. – Или ты думаешь, что все ведьмы летают на метлах и собираются где-то в горах на свои кровавые шабаши, на которых приносят в жертву младенцев? Хотя конечно случается и такое.

Она хищно оскалила белоснежные зубы в подобие улыбки. Айра коротко хохотнула, не переставая помешивать свою похлебку.

– Моя сестрица пошутила. Насчет младенцев, – сказала улыбающаяся Софин. – Но в остальном она права.

– Софин рассказала нам о твоей проблеме, – проговорила над самым моим ухом Кимика. – Ты действительно ничего не помнишь?

– Нет, – угрюмо ответил я, – не помню.

– А мы можешь помочь ему сестры? – спросила Кимика, не отрывая от меня взгляда и не отстраняясь.

– Наверное, – пожала плечами Киран. – Если он поможет нам. Точнее одной из нас.

– Помочь вам? – недоумевающе воскликнул я.– Это чем же?

Я совершенно запутался и не понимал, что происходит. Я уже сильно пожалел о том, что попросил помощи у травницы. А в следующий момент пожалел еще сильнее.

– Не бойся, есть мы тебя не собираемся, – Кимика провела пальцем по моему плечу.

– Сестра, – с некоторым укором посмотрела на нее Софин, – хватит заигрывать. Он должен выбрать сам. И не твоя невзначай задранная юбка, ни твои, как бы незаметные касание, тебе не помогут.

– Что выбрать? – я раздраженно отстранился от Кимики и зло посмотрел на Софин. Но ответила мне не она.

– Одну из нас, – совершенно невозмутимо ответила беловолосая Киран.– Ту, с которой сольешься в соитие.

– И лучше если ты возьмешь меня, – хихикнула Айра. – Я так отхожу тебя, что ты будешь помнить об этой ночи до самой своей смерти.

– Ну конечно! Не кичись сестрица. Не ты одна можешь ублажить мужчину.

Я смущенно оглядел четверку ведьм. Все четыре девушки были очень привлекательны. Каждая по-своему. Хотя меня и удивлял такой интерес к моей персоне, отказываться от такого предложения мне как мужчине было довольно глупо. Тем более что можно было совместить приятное с полезным.

– Ну, хорошо, – я попытался сделать более бравадный вид, – но мне интересно, зачем вам это надо? Неужели у таких, хм, эффектных дам есть недостаток в мужчинах.

– О нет, конечно, – Софин снова улыбнулась. – Даже будучи в бренном теле у нас нет в этом никакой нехватки. Просто ты должен зачать одной из нас ребенка.

– Что-о-о!? – я возмущенно вскочил на ноги, забыв даже прикрыться, впрочем, в этом уже не было смысла. Стесняться было некого.

– Смотрите, как взбеленился сестры, – хихикнула Айра. – Не стоило упоминать ему подробностей и цели, ведь он уже согласился. Мужчины всегда думают только своим членом.

– Зачем это вам от меня ребенок? – я пропустил тираду Айры мимо ушей. – Что это вы задумали?

– Какая тебе разница, – пренебрежительно фыркнула Киран. – Мы же не спрашиваем тебя, зачем тебе приспичило вернуть свою память. Некоторые люди наоборот стараются забыть свое прошлое.

– Если ты беспокоишься, что мы принесем ребенка в жертву, то можешь не волноваться, нам он нужен живым и здоровым, – поддержала названую сестру Кимика. – И да, не беспокойся, он никогда не узнает, кто его отец и не принесет тебе неудобств. Вы мужчины уж очень сильно печетесь о своей репутации и не любите своих бастардов.

– Зато очень любите то, от чего они появляются, – хмыкнула Киран.

– Очень любят, – подтвердила Айра. – Хлебом не корми, дай под юбку залезть и…

– Хватит, – воскликнул я.– Не хочу больше ничего слышать. Довольно. На такое я не согласен.

– А, то есть попользоваться одной из нас ты не прочь, но без каких-либо обязательств и последствий. Да еще и память вернуть в придачу? Так не бывает милый.

Киран зашла ко мне со спины.

– Выбирай и сделай то, что должен. И тогда…

– Нет, – наотрез отказался. – Ни за что.

– И как это понимать Софин? – выкрикнула Кимика, вскакивая на ноги. – Ты обещала нам.

– Спокойно сестра. Не кипятись, – Софин встала и зло посмотрела мне в глаза.

– Слушай внимательно мальчик…

– Я уже давно не мальчик, – оскорбленно ответил я.

– Для нас мальчик, – серьезно произнесла Софин. – Так вот, слушай внимательно. Мы, честно признаться, уже знаем кто ты такой. Кем ты был раньше. Но ты ничего не узнаешь, пока не согласишься помочь нам. К тому же у тебя нет выбора, без меня ты отсюда не выберешься. Да и в чем проблема? Разве мы тебе не нравимся?

Софин резким движением сорвала с себя платье. Ее нагое тело возбуждающе близко приблизилось к моему. Другие ведьмы тоже последовали ее примеру и лишили себя одежд. Затем подошли так, что я оказался в кольце обнаженных женщин.

– Выбирай, – услышал я над самым ухом голос Киран. Костер внезапно вспыхнул, взвился вверх яркими языками пламени, скрывая собой кипящий котел, из которого тут же пошел густой белесый пар. Он обволакивал меня, забивался в ноздри и рот, не давая дышать. Я закашлялся, из глаз покатились крупные слезы.

– Выбирай, – сказали девушки разом.

У меня не было выхода. По крайней мере, мне тогда так казалось. Я зашелся в кашле, а когда смог вздохнуть произнес:

– Кимика, – я зашелся в новом приступе кашля. – Я выбираю Кимику. Снимите этот гадкий котел. Мне нечем дышать.

Но снимать ничего не пришлось. Огонь медленно стих, уменьшившись до прежних размеров. Дым, шедший из котла, пропал. Лишь слышно было, как бурлит похлебка.

– Ха, я знала, – торжествующе воскликнула черноволосая ведьма. – Я так и знала, что он выберет меня.

– Жаль, – весело хохотнула Айра, похоже, нисколько не расстроившись. – Не самый лучший выбор.

– Ша сестры. Тише. Он выбрал, – серьезно воскликнула Киран. – Так начнем же ритуал.

– Какой еще ритуал? – непонимающе спросил я.– Мне же надо просто с ней переспать.

Но ответом мне был лишь дружный смех. Девушки взяли друг друга за руки, образовав круг, в который включили и меня. Софин вставшая слева вложила свою ладонь в мою, а Кимика сделала тоже самое с другой стороны. Затем Киран запела, мелодично и медленно. Язык был мне непонятен и составлял из себя набор коротких слов с глухим окончанием. Ее поддержали остальные ведьмы. Девушки двинулись, закружили хороводом вокруг костра, увлекая меня за собой. В конце каждого куплета они воздевали руки кверху и так же резко опускали их с началом нового. Темп с каждым движением нарастал. Песнопение становилось быстрее и громче, шаги шире. Вскоре мы уже кружили в бешеном ритме вокруг костра. Ведьмы, казалось, вошли в экстаз и не замечали ничего вокруг. Костер резко взмыл вверх, но, к моему облегчению, дым из котла на этот раз не повалил. Вообще я не понимал, что происходит. В какой-то момент у меня возникла мысль расцепить руки и убежать, но что-то меня остановило. Я вдруг представил всю эту картину со стороны, представлялось все довольно нелепо. Четыре голых девушки и один, не менее голый, мужчина пляшут вокруг костра, распевая нелепые песни. Прекратилось все так же неожиданно, как и началось. Девушки остановились так резко, что я чуть было, не упал.

– Пора, – воскликнула Киран.

Кимика ухватила меня за руку и притянула к себе. Я почувствовал прикосновения ее твердых упругих грудей к своему тела. Мое возбуждение достигло самого пика. Но когда я уже был готов войти в нее, случилось нечто непредвиденное.

Рыжий котяра, все это время, безмолвно наблюдавший за происходящим со своего пенька, внезапно дико зашипел и выгнул спину. Софин конвульсивно дернулась и закатила глаза.

– Дым! – завизжала она. – Огонь! В моем доме! Огонь!

Она чуть было не упала на колени, если бы не подоспевшие Айра и Киран.

– Не отвлекайся, – раздраженно, словно кошка, прошипела Кимика. – Продолжай.

Она притянула меня к себе, но в этот момент у меня все поплыло перед глазами и мир начал меняться, расплываясь, словно смазанная картина. Последнее что я услышал, был истошный крик Кимики.

– Нет, Софин! Ты же обещала! Нет!

Я очнулся на твердом холодным полу хижины травницы. Надо мной, припав на колени, сидел Морви и дико тормошил, держа за плечи. Он что-то кричал мне, но слова дошли до меня не сразу. Поначалу я не слышал вообще ничего, потом до меня стали доходить отрывки звуков, а затем слух вернулся ко мне полностью.

– Господин маглур, – Морви тряс не переставая. – Вы меня слышите? Господин маглур.

– Что, – я хватанул ртом воздух, – что происходит?

– Слава Авелину! Вы в порядке. На нас напали. Вставайте.

– Кто напал? Герцоговчане?

– Да нет же, нет! – Морви помог мне подняться. – Крестьяне. Целая толпа. Требовали выдать вас. И ведьму! То бишь травницу. Говорят, что вы служите темным духам! А Дьяки вы принесли в жертву! И Клеппера тоже.

– Что за ерунда, – воскликнул я.– И почему здесь так жарко?

– Они напали на нас, когда мы их послали куда подальше. Пришлось спрятаться в хате. И они подожгли изгородь и маленький сарай, что за домом. Скоро огонь охватит и его!

– Где Пат? – спросил я, кажется, только сейчас почувствовав запах гари.

– Охраняет дверь, чтобы внутрь никто не зашел. Впрочем, им этого и не надо! Знают сукины дети, что мы в скорости и сами отсюда вылезем, когда огонь до нас доберется.

В углу что-то закряхтело. Громко мяукнул рыжий кот, спрыгивая с печи. Старая травница на четвереньках выползла из угла и, уцепившись за край стола, тяжело поднялась на ноги. Я посмотрел на нее. Старая и жалкая женщина ничем не напоминала рыжеволосую красавицу Софин. Я вздрогнул, вспоминая костер и собравшихся вокруг него ведьм. Я подошел к ней и помог устоять на ногах.

– Мой дом, – проскрежетала она сквозь зубы. – Они подожгли мой дом. Из-за тебя.

– Из-за меня!? – мной внезапно обуяла сильная ярость. – Из-за меня говоришь. Да если бы не эти твои…

Я не договорил, покосился на Морви. Стражнику не обязательно было знать, что произошло. Я сильно встряхнул старуху и притянул к себе. Левая нога отдала тупой болью.

– Ты сказала мне, что знаешь, кто я. Сейчас ты мне все расскажешь.

– А если нет, то что ты сделаешь мальчишка? – старуха громко рассмеялась прямо мне в лицо. – Я ничего не знаю глупец. А если даже и знаю, то ничего не скажу. В любом случае ты не узнаешь ничего.

– Да я сейчас тебя, – я схватил старуху за шиворот и хотел вновь ее хорошенько встряхнуть, но в этот момент на меня с диким шипением прыгнул рыжий кот. Он целился мне в лицо, но я успел вовремя закрыть его рукой. Кот вцепился мне в рукав, и я попытался его отбросить, при этом ослабив хватку. Старуха с небывалой молодецкой силой вырвалась из моих рук и отпрыгнула обратно в угол. Схватив с полки маленький горшочек, она тут же бросила его себе под ноги. Горшок с треском разлетелся на мелкие осколки, выпустив наружу облачко серой пыли. Очертания старухи резко дрогнули. Кожа, словно у змеи, сползла вместе с одеждой и на ее месте оказалась нагая рыжеволосая Софин. Она громко рассмеялась, а затем внезапно дрогнула и растворилась в воздухе, словно облако легкого дыма. Я наконец-то смог освободиться от рыжей бестии, отбросив его к печи. Тот ударился о лавку, но тут же вскочил и громко зашипел на меня, оскалив свои маленькие кошачьи зубы. Затем бросился наутек к выходу. Я обернулся к Морви. Тот стоял словно вкопанный, что-то беззвучно бормоча себе под нос.

– Святой Авелин, – наконец смог вымолвить он. – Это что ж творится-то?

Я решил не отвечать. В хижине стало заметнее жарче, да и дыма прибавилось. В комнату влетел разгоряченный Пат с обнаженным мечом в руках.

– Огонь охватил хату. Надо выходить не то сгорим к духовой бабушке. Вы в порядке господин маглур? А тебя Морви только за смертью посылать. Где старуха? А ну и хрен с ней, – выкрикнул он, не дождавшись ответа. – Доставай меч Морви. Пошли, покажем этому мужичью, что опротив доброй стали никакие вилы и рогатины не помогут.

Пат развернулся и вышел в сени. Морви даже не пошевелился, стоял как вкопанный с открытым ртом и хлопал глазами. Пришлось толкнуть его в спину, только после этого он непонимающе покрутил головой и вышел вслед за Патом. Я, немного подумав, разломал о стол небольшой табурет и взял его ножку. Хотел прикрутить к ее концу небольшой затупленный нож, лежащий на столе, но потом передумал. Времени не было, дым заполнил всю комнату. Поэтому я просто взял ножку от табурета в правую, а нож в левую руку и последовал за стражами. Оружие было смехотворным, но выходить с пустыми руками мне не хотелось. Пат и Морви уже были снаружи и стояли, обнажив оружия, посреди горящего двора. Хлипкая ограда уже практически сгорела, по двору металась единственная обезумевшая от страха курица. Толпа крестьян, стоявшая чуть поодаль, за линией сгоревшего забора, при виде меня оживилась и зароптала. Их было не меньше двух десятков. Каждый вооружен, чем под руку подвернулось. Правда против нас троих достаточно было и этого. Впереди стояли двое, которых я помнил еще по придорожной таверне Эйдана. Здоровенный лохматый мужик был вооружен большим колуном, а лысый щуплый мужичонка длинной кривой рогатиной, которая, казалось, должна была его вот-вот перевесить.

– Вот он сучий потрох, – завизжал мелкий. – Вылез песий сын из своей норы, как только мы ему хвост подпалили.

– Ну сейчас мы ему не только хвост, но и брюхо вспорем, – громыхнул лохматый, перекидывая колун из руки в руку. – Так ведь мужики?

Толпа позади него одобрительно заворчала. Лохматый подался немного вперед, но остановился после того как Пат загородил меня собой.

– А, посмотрите на него, прячется за спинами стражников, подлюка, – взвизгнул мелкий, выставляя вперед рогатину. – А ну выходи.

– Смотрите-ка у него оружие, – выкрикнул кто-то из толпы.

– Ага, – поддержали его дружным хохотом другие. – Палка да кусок железа. Прямо страшно становится.

– Зато у нас мечи, – выкрикнул Морви, но голос его сорвался, чем вызвал новую волну смеха.

Позади меня ярко пылала хата травницы, уже полностью объятая пламенем.

– Вот мы сейчас вам энти мечи то в задницу и засунем, – хмыкнул здоровяк, – ежели вы с нашего пути не уберетесь. Нас только он интересует, и ведьма с которой он стакнулся. Но она, похоже, уже получила то что должна. Сгорела, хоть не на костре, но все же.

Толпа вновь поддержала его дружным ропотом.

– Так что, господа стражнички, мы вас не задерживаем. Но ежели вы свои задницы хотите за энтого подставить, милости просим. И ему, и вам их надерем.

– А ну-ка пошли вон мужичье поганое, – зло выкрикнул Пат. – Вы на кого это пасти пораскрывали. В задницу говоришь, мне этот меч засунешь, а ты попробуй.

Лохматый хмыкнул и ринулся вперед. Пат ловко увернулся и ударил ему лезвием клинка плашмя по животу. Здоровяк на ходу согнулся, и в таком положении пробежал вперед, чуть было, не влетев в горящую хату, но колун из рук не выпустил. Пат налетел на него сзади и огрел мечом по затылку. Здоровяк захрипел и повалился. Увидев это, мелкий взвизгнул и бросился на нас с рогатиной, а за ним с нескладным ревом и вся крестьянская братия. Морви при виде бегущей на него разъяренной толпы бросил меч и бросился наутек. Пат глухо выругался, прыгнул вперед, смаху перебил рогатину мелкого пополам, а ему самому съездил кожаной рукавицей с железными наклепками по лицу. Мужичонка взвыл, хватаясь за лицо и тут же повалился навзничь на землю, громко вопя и плача. В этот момент нас окружила толпа. Я крутанул в руке ножку от табурета, и принял боевую стойку, насколько мне это позволяла моя левая нога, удивляясь при этом что, потеряв память, боевые умения у меня срабатывают на уровне рефлексов. Толпа напирал, тыча в нас вилами и рогатинами. Я быстро отбил конец дубины низкорослого крестьянина, затем, не без труда, ножом отвел в сторону конец рогатины. И тут же чуть было не был насажен на вилы, вовремя успев отскочить назад. Левую ногу свело резкой болью, да так что я чуть было не упал. Но все же мне удалось устоять. Я посмотрел на Пата. Ему приходилось не легче. Правда, у него в руках был меч, а не ножка от табурета. Нас упорно теснили к горящей хате. Пат, пятясь, споткнулся о бесчувственное тело здоровяка и повалился прямо на горящее крыльцо. Он вскочил как раз в тот момент, когда обрушилась прогоревшая балка входа. Меня больно ударили рогатиной в плечо, я пошатнулся и припал на правое колено. Один из крестьян занес надо мной дубину, я попытался заслониться от него ножкой табурета, прекрасное понимая, что это меня не спасет. Я уже было простился с жизнью, но дубина на меня так и не обрушилась. Я услышал приближающееся конское ржание и топот копыт, совсем рядом просвистело несколько стрел. Один из нападавших завыл и схватился за пробитое бедро. Крестьянин, с дубиной в руке, так и остался стоять, открыв рот. А затем бросил оружие и пустился наутек. Впрочем, так поступила вся окружившая нас толпа. Пронесшейся мимо меня на коне командор Флайн саданул лезвием меча плашмя по спине одного из убегающих. Еще пара стражников на конях пустили им вслед несколько стрел и арбалетных болтов. Правда те не достигли своих целей, но на это и был расчет. Убивать крестьян, по всей видимости, не собирались. Уже стоявший на ногах Пат помог мне подняться. Возле нас, пришпорив своего вороного коня, остановился барон Фольк.

– Господин Эдин, я смотрю вам скучать не приходиться, – с полуулыбкой на лице обратился он ко мне. – Вы снова впутались в очередную авантюру. Надеюсь, мы подоспели вовремя и с вами все в порядке?

– Да, благодарю вас! Но еще бы немного и вы застали бы меня с проломленным черепом.

– Ну, вам не привыкать. Может еще один удар по голове помог бы вам вспомнить. Извиняюсь, военный юмор, – барон спешился.

– Если бы это помогло, я бы и сам ударил себя по голове.

Мы дружно рассмеялись, а затем крепко обнялись, похлопав друг друга по спине.

– А что с травницей? – поинтересовался Кравит.

– Сгорела, – солгал я.

Мне не хотелось рассказывать о произошедшем, тем более, убеждать всех в реальности случившегося со мной.

– Жаль, – серьезно произнес Кравит. – Она делала знатное пойло. А как же та помощь, что она обещала тебе оказать?

– К сожалению, она не смогла мне помочь, – огорченно вздохнул я.– Я лишь только успел отведать отвратительной на вкус травяной настойки. А затем потерял сознание. Очнулся от того что меня тряс Морви.

– Кстати о Морви, – кашлянул барон. – Мы встретили его по дороге сюда. Он улепетывал так, будто за ним гналась стая волков. Флайн отослал его в форт и велел наказать.

– Сукин сын бросил нас, как только запахло жареным, – хмуро буркнул Пат. – Эх, вот только вернусь в форт, я уж ему задам.

– Безусловно он это заслужил, – согласился барон. – Но давайте не будем горячиться и оставим все на суд коменданта.

Пат молча сплюнул на землю и отошел в сторону.

– А что же все-таки случилось с травницей? – поинтересовался барон. – Когда вы очнулись от действия того отвара рядом с вами был Морви, ну а где же была старая женщина? Неужели вы не попытались ее вытащить?

– Она уже была мертва!

– От чего же? Морви!?

– Нет, – тут же возразил я. – Она сидела в углу бездыханная. Наверное, сердце, хотя я, если честно, не уверен. Но то, что она была мертва, знаю точно. Поэтому я не посчитал нужным выносить ее наружу, тем более при сопутствующих этому обстоятельствах.

– Ну что ж, пусть осветит ее путь святой Авелин, – барон странно на меня взглянул, а может это мне только показалось. В любом случае это длилось несколько мгновений, а потом он отвел взгляд.

Командор Флайн спешился в нескольких шагах от нас. Я, было, попытался пролепетать благодарность, но тот лишь хмуро отмахнулся.

– Что здесь произошло Пат? – он потрогал носком сапога мелкого мужичонку, лежащего на земле все в том же положение что и раньше. Мужичок тихо застонал, когда командор вновь легко ткнул его носком сапога в бок.

– Крестьяне взбунтовались, – только и смог ответить Пат.

– С чего бы это? – ехидно спросил Флайн, искоса поглядывая в мою сторону. Ему никто не ответил, впрочем, ответа он и не ожидал.

– Зачинщики? – спросил командор, глядя на Пата.

– Вот этот здоровый и тот мелкий, что у ваших ног.

Флайн коротко кивнул и, подозвав пару стражей, велел связать этих двух, а также и остальных тех, кто не смог или не успел сбежать.

– В форт их, – приказал он. – Кинуть в свободные камеры. И, господин маглур, хорошее у вас оружие.

Он коротко и зло хохотнул, запрыгивая на коня, затем пришпорил его и ускакал. Я действительно все еще держал в руках нож и деревяшку. Поморщившись, я откинул их в сторону. Несмотря на смех командора именно это незамысловатое вооружение дало мне немного времени. С голыми руками я бы не протянул и минуты.

– Думаю нам тоже пора, – барон лихо вскочил на своего жеребца.

– Эй, солдат, – выкрикнул он одному из стражников. – Отдай своего коня господину маглуру.

– Но как жить это господин барон, а я-то сам как? – непонимающе заморгал глазами щуплый низкорослый стражник в потертой и поблекшей от времени кольчуге.

– Пешком доберешься. Как же еще, – грубо ответил барон.

Стражник что-то недовольно пробурчал себе под нос, но возражать не стал. Он подвел ко мне своего сивого конягу, а Пат помог мне забраться в седло. Я поблагодарил верного стражника за помощь. Тот лишь добродушно ощерился и махнул рукой, мол, езжайте.

– Возвращаемся, – крикнул мне барон, пуская коня рысцой. Я последовал его примеру. Выехав на дорогу к форту, мы пришпорили коней, пуская их галопом. Увечная левая нога делала меня крайне неуклюжим наездником. Но я как-то справился. Село миновали быстро и, промчавшись под величественными вязами, буквально ворвались сквозь открытые, прямо перед мордами лошадей, ворота форта. К моему удивлению встречала нас лишь одна Мари. Она стояла у входа в конюшни и как только я с помощью барона слез с коня бросилась мне на шею. Я немного приобнял ее за талию. Зардевшаяся Мари тут же отстранилась, смущенно потупив глаза.

– Простите, – прошептала она. – Я просто сильно переживала. Думала, что с вами, что-то снова случилось. Когда прибежала эта крестьянка…

– Крестьянка? – переспросил я.

– Ну да, – подтвердил барон. – А как вы думаете, мы узнали о том, что на вас напали. Одна из сельских женщин прибежала и со слезами на глазах поведала нам о своем неразумном муже, который пошел жечь местную травницу вместе с еще несколькими такими же олухами, как и он сам. Вы не представляете, как взбесился комендант, узнав об этом. И лишь мольбы женщины о том, чтобы ее мужа не убивали, немного смягчили его гнев. Комендант тут же послал к вам Флайна, а я вызвался ехать с ним.

Действительно обрадовавшись нежданному спасению, я даже не поинтересовался о том, как в форте узнали, что мы оказались в беде.

– Господин комендант ожидает вас в своем кабинете, – голос Мари прервал мою задумчивость. – Он велел сразу же идти к нему, как только вы вернетесь.

– Безусловно, – согласился барон. – Сию же минуту. Пойдемте маглур.

– Я провожу вас до дверей, – вызвалась Мари.

– Нисколько не возражаем против такого приятного общества, – тут же улыбнулся барон, разглаживая свои усы.

Передав лошадей в руки подоспевших к нам конюхов, мы направились в дом.

– С вами все в порядке, – обеспокоена, спросила меня Мари, помогая мне подняться по лестнице.

– Все хорошо, – как можно безмятежнее ответил я девушке.

– А что со старой женщиной так любезно предоставлявшей нам травы?

– К сожалению, она мертва, – изобразил я некий трагизм в голосе, хотя говорил неправду. Ведьма была жива, а если бы даже и сгорела то, наверное, вполне заслуженно.

– Какой ужас! – выдохнула Мари, из ее глаз покатились слезы. – Мне так ее жаль. Она была хорошей женщиной.

– Да, – со вздохом согласился я. Хотя прекрасно знал, что это не так. Впрочем, и совсем плохой Софин, если это конечно было ее настоящим именем, назвать я не мог. – Такова жизнь Мари, такова жизнь.

В кабинете коменданта было душно и сильно пахло табаком. Лорд Сатурлэй с недовольным лицом стоял в своем излюбленном месте у окна, словно бы высматривая что-то. К носу он приставил надушенный белый платок, пытаясь хоть-как-то спастись от дыма, идущего из трубки во рту коменданта. Тот, несмотря на возмущения лорда, нервно глотал табачный дым. При виде нас он встал, и, внимательно оглядев меня с ног до головы, одобрительно кивнул.

– С вами все в порядке? – осведомился он.

– Да, – коротко ответил я.– Благодарю за ваше вмешательство, если бы не…

– Не стоит, – угрюмо отмахнулся комендант, знаком приглашая нас с бароном сесть.

– Что там произошло? – спросил Ганар у меня, когда мы уселись в предоставленные нам кресла.

– Крестьяне хотели моей смерти. Заявили, что я мол в сговоре с ведьмой и приношу в жертву людей. И один из них Дьяки.

– Ерунда какая-то, – недовольно поморщился комендант. – Этот народ совсем ополоумел.

– Суеверность простолюдинов не знает пределов, – вставил свое слово доселе молчавший лорд Сатурлэй.

– Что мне до их суеверности, – огрызнулся комендант. – У нас война. А эти олухи нападают на своих сельчан и моих людей. Не говоря уже об аристократии в лице господина Эдина.

– Если он, конечно, тот за кого себя выдает, – хмыкнул лорд.

– И берутся судить этих людей за только им ведомую глупость, – возвысил голос Ганар, пропуская мимо ушей реплику лорда. – И это в тот момент, когда мы готовимся к нападению герцоговчан. Это им сукиным детям с рук не сойдет. Флайн уже доложил мне, что зачинщики пойманы. Они предстанут перед судом.

– Слишком много возни вокруг этой истории и маглура, – недовольно пробурчал лорд. – Есть более насущные дела. Например, подготовка к нашему убытию.

– С этим все в порядке, – с нажимом произнес Ганар. – Подготовка идет полным ходом. Но суд не глупость. Он должен быть и будет. Виновные не окажутся безнаказанными. То, что сегодня произошло, это не просто, как вы сказали, возня, а самая настоящая диверсия. Подрыв боевого духа. И я не думаю, что за этим стоят те двое крестьян. Их кто-то надоумил. И я хочу знать кто. Именно это сейчас выпытывает у них командор.

– Вы действительно считаете, что это не просто маленький простолюдинский бунт, а целый заговор? Если так, то вы преувеличиваете Делаг, – лорд отер платочком лоб.

– Нисколько, – зло ответил комендант. – И я докопаюсь до истины, так или иначе. Кстати, господин маглур, вы упомянули о Дьяки. Посидев у нас за решеткой, у него немного развязался язык. То, что они не раз воровали вещи с мертвых и раненых, то бишь мародерничали, он подтвердил. И то, что все это добро они сносили Свэну, тоже. Но самое главное, он признался, что прирезал своего дружка Клепера через пару дней после того как они обчистили вас. Они не поделили ваши деньги, и Дьяки решил забрать все себе. Именно поэтому он так занервничал, когда вы стали задавать ему вопросы в таверне Эйдана.

Я уже собирался прокомментировать слова коменданта, когда в дверь громко постучали, а затем она отворилась, и на пороге возник Карвер. На нем была запыленная дорожная одежда, выглядел он исхудавшим и усталым. Все молча уставились на вошедшего воина.

– Лидинг пал, – коротко произнес Карвер. В наступившей тишине негромко потрескивали поленья в камине, пожираемые жадными языками пламени.