Услышьте слова мои о народ Ардалии. Поднимите лица свои к солнцу, ибо именно оно реет на знаменах нашей Империи. А значит мы в свете, а не во тьме. И должны нести свет этот туда, где все еще лежит тьма. Там, где создала она ложных богов, заставляя заблудшие души следовать им. Но мы должны скинуть оковы тьмы и принести свет Ардалии. И если требует от тебя Империя, услышь ее. И если вопрошает к тебе Император твой, ответь ему. Ибо Империя и ее Император будут вечны. Ибо кровь Миора управляет творением его. И падут неверные перед величием Ардалии. Да сложат стяги они свои и поднимут новые, солнцем Миора украшенные. И появится у солнца того новый луч. Пусть служит он напоминанием об освобождение той земли от язычников. Нет богов ложных и праведных. Есть лишь Миор живущий в детях своих. И имя им всем Император.

Лан Призвел «Великая Империя»

Покинув поместье Ласса, я направился прямиком в «Серебряный рог». Пароф, как и всегда, встретил меня вполне радушно, а вездесущий Сульк отвесил мне шутовской поклон, за что тут же получил подзатыльник от Парофа и угрозу вылететь на улицу, если сейчас же не займется обслуживанием клиентов. В таверне было просто не протолкнуться, но Стагона среди всей этой гуляющей массы я не заметил. Спросив о нем у Парофа, я получил в ответ лишь неловкое пожатие плечами и короткий ответ, что с тех пор как мы прошлым утром вместе отправились в поместье Капур он его в глаза не видел. Я вздохнул и еще раз огляделся. Свободных столов не было, да и за стойкой было довольно тесно. Да у Парофа явно сегодня был довольно удачный день. Постоянное музыкальное трио снова ужасно фальшивило в правом углу общей залы. Их музыка и пение забавляло ровно столько, сколь и раздражало. Пароф, увидев мое замешательство, поманил меня к себе. Перевесившись через стойку, при этом раздвинув руками двух выпивох, он прокричал мне на ухо:

– Наверху есть пара свободных комнат. Я могу выделить тебе одну из них на вечер. Сульк тебя проводит.

Мальчишку, который сегодня был буквально на разрыв, практически без передышки выполняя прихоти посетителей, ждать пришлось довольно долго. Наконец Парофу удалось поймать его за ухо, когда тот брал со стойки очередные порции выпивки, чтобы разнести их меж столов. Выслушав указания хозяина, он поставил кружки обратно и махнул мне рукой, а затем бросился к лестнице, ведущей на верхний этаж. Показав мне небольшую комнатушку, он пообещал, что скоро вернется с едой, а затем также быстро скрылся за дверью оставляя меня одного.

Я сел на один из находящихся в комнате стульев и стал ждать, уставившись на пустую стену, единственным украшением которой был маленький железный крюк, непонятно зачем туда вбитый. Сульк, несмотря на свои клятвенные заверения, появился не скоро. Зато, спустя значительное время, он ввалился в комнату с огромным подносом, чем сполна восполнил все мое время ожидания. Перед его уходом я спросил не появился ли Стагон, на что мальчишка отрицательно покачал головой. Я вздохнул и отпустил его, не забыв при этом наградить его медным слэном.

На подносе принесенным Сульком из большой глубокой тарелки исходил паром аппетитного вида суп, состава которого на глаз определить я не мог. На второй тарелке лежал кусок хорошо прожаренной говядины, рядом немного сыра и вареного гороха. Довершало все это добрая кружка крепкого темного пива и коврига свежеиспеченного хлеба. Поняв, что сильно проголодался, я с удовольствием приступил к трапезе. Съел я все довольно быстро, при этом не оставив практически ни крошки. Отодвинув стул и отвалившись на его спинку, я закинул ноги на стол, наслаждаясь моментом насыщения. Я и не заметил, как задремал.

Проснулся я от громкого скрипа двери. Стагон скользнул в комнату почти бесшумно и, если бы не злополучная дверь, я бы не услышал его появления. В комнате было уже темно, за окном царила ночь.

– Значит отдыхаем? – со своей извечной издевкой в голосе спросил меня наемник. – А я брожу по самым дрянным закоулком этого города в поисках отъявленных негодяев и дегенератов, чтобы выполнить твой план. И где справедливость?

– Каждый делает свое дело, – ответил я, снимая ноги со стола и с нарочитым грохотом ставя их на пол. – Лучше скажи мне как твои успехи.

– Пока никак, – ответил Стагон со скрежетом отодвигая стул и садясь напротив меня. Его скимитары звонко брякнули при соприкосновении с полом.

– Здесь темно как в заднице претора, – проворчал он. – Неужели нельзя было попросить у Парофа свечу.

– Когда я пришел, было еще светло. Так что там с нашим делом? Когда ты сможешь организовать нам людей.

– Не знаю. Завтра или послезавтра, может через неделю или две. А может и никогда. Знаешь нелегко найти людей, которые готовы напасть на богатого господина окруженного солидной охраной, даже если они и не знают, что он сын Садона Капур. Для этого понадобиться хорошие доводы и солидная сумма. Ко всему прочему я говорил с нашим нанимателем, он не одобряет твоего плана.

– Мне плевать что он там одобряет или не одобряет, – ответил я.

Стагон громко вздохнул.

– Он это предугадал, поэтому хоть и не согласен, велел мне помочь тебе. Главное, чтобы была достигнута конечная цель, сказал он мне. Если таким образом мы подберемся к отцу Ласса, он готов стерпеть все твои безумные идеи. Кстати, он готов помочь нам в этот день со стражей. Они во время нападения не будут патрулировать в этом районе.

– Замечательно, – ответил я.– Что насчет средств, то это я беру на себя. А вот доводы, которыми ты будешь увещевать людей, за тобой. И естественно они ни в коем случае не должны знать, что не выживут после этого нападения. Кстати, позаботься о том, чтобы они ни с кем не болтали о деле.

– Тебе то легко говорить, не тебе их искать. А мне нужно нанять таких, которые бы согласились на подобную авантюру и при этом никому не разболтали. Также они должны быть довольно хорошо подготовлены и не трусливы, чтобы могли выстоять против наемников Ласса и в самый ответственный момент не сбежать. При этом они не должны задавать лишних вопросов и много думать. А сроки, как я понимаю, ты ставишь короткие. Должен сказать, что это практически невыполнимая задача.

– Не драматизируй, – сказал я наемнику словами Тавиша, вспомнив что именно он частенько так говорил. – У тебя получится. Должно получиться.

Мне не надо было видеть лица Стагона, чтобы понять выражение его недовольства. Наемник, впрочем, спорить больше не стал, понимая, что это бессмысленно.

– Что у тебя? – спросил он вместо этого. – Как успехи с Арофом?

– Как я и предполагал, Ласс предпочитает посещать свои излюбленные заведения в определенные дни. И последнее время они практически не меняются. Исходя из этого, нападение мы можем организовать либо в игральном доме Сонии, либо в борделе «Сладкая роза». Но игральный дом хорошо охраняется и, вкупе с наемниками Ласса, провернуть наше дело там будет довольно сложной задачей. Поэтому я считаю, что лучшим вариантом в нашем случае является бордель.

– А почему мы не можем напасть на них на открытом воздухе. Скажем в одном из переулков квартала Грез. Недалеко от того же борделя.

– Не можем, – вздохнул я.– И ты должен сам прекрасно понимать почему. Ну, во-первых, ты не можешь предугадать по какому переулку или улице в этот раз решит провести нас Эрвин, а ты и сам прекрасно знаешь, что он каждый раз меняет маршруты нашего движения. К тому же там мы не сможем контролировать ситуацию, а тебя и вовсе опознают и весь план пойдет прахом, так как остаться в стороне ты не сможешь. И последнее, отряд не будет разобщен, а когда он весь в сборе, то с легкостью даст отпор нападающим. Поэтому я думаю, что нам все же стоит рассмотреть вариант с борделем. Ласс посещает бордель по тодезам и будем надеяться, что он не изменит своим предпочтениям.

– Но он может в этот раз выбрать другой дом удовольствий. А нам, как я понимаю, нужно знать точное место.

– Думаю, что не изменит. По крайней мере в ближайшее время. В «Сладкой розе» ему понравилась одна из шлюх. Сайра. Поэтому думаю, что еще несколько раз он ее посетит. Во всяком случае я на это сильно надеюсь. Единственное что меня беспокоит это бордельные девки.

– Меня тоже всего аж трясет, – гоготнул Стагон, – особенно когда я хватаю ее за сиську и….

– Я не в том смысле, – перебил я наемника, не желая в данный момент выслушивать его шуточки. – Они будут присутствовать при нападении. И будут мешать нам контролировать ситуацию. Если вдруг одна из них увидит, что мы прирезали одного из своих, ее придется…

– Я понял, – Стагон не дал мне договорить, прекрасно понимая, что я имею в виду. – Конечно я привык их пользовать, а не пускать в расход. По крайней мере это не очень практично лишать шлюху жизни. Но если того требует дело можешь не сомневаться, моя рука не дрогнет.

– Ты не понял. Мне бы вообще хотелось избежать этой ситуации.

– Ты что хочешь их предупредить? – удивился наемник.

– Ни в коем случае, – ответил я.– Тогда о нашем предприятие можно забыть. Просто нам надо постараться, чтобы они этого не видели.

– Да пес с ними с этими потаскухами. Что ты о них так переживаешь. Подумаешь одной меньше, одной больше. Наберут новых. Понятно, что меня тоже не прельщает мысль о том, что придется убивать девок, но если надо, то надо. Тем более это твой план. И ты сам решил провернуть все это в борделе. Нам лучше сейчас хорошо продумать все наши действия и найти людей, а не беспокоиться о каких-то там девках из среднесортного борделя.

Да, он и прав, подумал я. Надо думать о деле. Но вслух этого произносить я не стал.

– Хорошо. Ищи людей. А я пока займусь вопросом денежного обеспечения. Помимо этого, мне надо сделать кое-какие приготовления. К тому же никто пока не отменял нашу службу Лассу.

– Это точно, – вздохнул Стагон.

Я встал и направился к двери. Наемник же остался сидеть.

– Думаю, что все это надо сделать уже в следующей тодез, – сказал я прежде чем выйти.

– На следующей неделе? – возмутился наемник. – Но…

– У нас не так много времени, как ты думаешь, – не дав ему договорить ответил я и вышел, слушая как вставая со стула, витиевато ругается Стагон, проклиная меня и темноту комнаты.

Внизу, в главной зале, народу стало еще больше. Здесь было очень душно от набившихся людей. Я с горем пополам пробился к Парофу, который что-то громко втолковывал пьяной компании в центре залы. Когда я подошел, он лишь коротко кивнул мне и продолжил кричать что-то об оплате и «свиных рылах» которые давно просят кулака. Я спросил не нужна ли моя помощь, но из-за стоящего гвалта трактирщик меня похоже не услышал. Поэтому я решил разыскать Сулька, чтобы через него передать деньги за комнату и ужин. Но это оказалось не так просто сделать. Сулька я не нашел, но зато уже у самого выхода, столкнулся со вторым служкой, Протом. Поймав его за шиворот, я отсыпал ему горсть медяков, велев передать их хозяину, а одну монету оставить себе. Мальчишка, утерев рукавом вечно сопливившийся нос, кивнул и убежал, зажав в кулаке монеты. Я вышел на улицу. Ночь потихоньку вступала в свои права. Глоток свежего воздуха после душного помещения показался мне просто чудесным. Я потянулся, разминая затекшее тело. Немного постояв я направился в Гильдию.

В знакомом уже мне Кожевенном переулке, я вновь встретил одиноко стоящую девочку с повязкой на глазу. По привычке полез в карман за медным слэном, но они закончились. У меня остался лишь один серебряный. Немного поразмыслив я подкинул серебряный слэн в ладони и, зажав его меж указательным и большим пальцем, протянул девчонке. Та, казалось, нисколько не удивилась, лишь протянула грязную худую ручонку за слэном.

– Используй монету с умом, – сказал я ей. – И никому не говори, что я тебе дал серебряный. Лучше хорошенько поешь, или сохрани его до лучших времен.

– Благодарю, – внезапно произнесла она впервые за все то время, которое я ее знал. – А говорят, что кинжалы жадные, но ты не такой.

– Кинжалы? Жадные? Кто говорит, ты о чем? – непонимающе спросил я.

– Так говорит лисица. А двулунный только улыбается.

– Подожди. О ком ты говоришь? Кто такая лисица? Двулунный? Ты об ордене Кварре?

– Кинжал щедрый, но глупый. Нельзя произносить такое вслух. За это можно быть укушенным змеей.

Девочка резво развернулась и быстро бросилась прочь. Я несколько мгновений стоял, опешивши от неожиданности, а затем ринулся следом. Но девочка уже завернула за угол в соседний проулок и когда я оказался там ее уже и след простыл. Она будто бы сквозь землю провалилась.

Я некоторое время еще покружил по кварталу, но не обнаружив никаких следов девчонки, решил бросить это занятие. Все то время пока я добирался до Гильдии, слова девочки не выходили у меня из головы. Она назвала меня «кинжалом» и неспроста. Значит она знает к какому ордену я принадлежу, а если в курсе она, то о том, кто я такой и моем присутствие в городе могут знать и другие. В том числе и мои враги. Впрочем, в этом городе у меня и не было друзей. Воров я считал слишком неблагонадежными для этого статуса. А были ли у меня вообще когда-то настоящие друзья, в какой-то момент подумал я. Можно ли считать таковыми Клода, Карима и Тавиша. Скорее всего да. Но это осознание полностью разрушало мой принцип всеобщего недоверия и отрицания дружбы и каких-либо других человеческих ценностей в принципе. Правило которому я пытался следовать с самого детства и которое мне втолковывали в Убежище. Правило, которое к своему несчастью я периодически нарушал.

Я решил отринуть эти мысли и обдумать более серьезные проблемы. Девочка упоминала двулунного, лисицу и предупреждала меня о змеях. Что насчет двух Лун, то не оставалось никаких сомнений, что девчонка имела в виду орден Кварре. Кто-то из этого ордена в городе, что, впрочем, нисколько меня не удивляло. Лиф говорил, что он с орденом охотится на змей. К тому же в таком большом городе можно было найти парочку, а то и больше серьезных заказов, не говоря уже о всякой мелочи. В Убежище говорили о существование в крупных городах специальных представителях, этаких посредниках, которые выдают заказы и о специальных пометках и знаках, по которым их можно найти, но когда я все-таки вычислил это место в Пазре, то никого там не обнаружил. Поэтому мне приходилось работать на Гильдию, что не очень меня радовало. Может быть девочка имела в виду Лифа, говоря, что двулунный все время улыбается, но если тот в городе, то почему до сих пор не связался со мной. Может он не тот, за кого себя выдает, хотя так можно было смело сказать о каждом убийце из ордена. Мы все меняли свои личины и обличья. Вполне возможно могло быть и так, что Лиф наблюдал за мной, используя меня в качестве приманки для членов ордена Тиразан, ведь он сам в открытую мне это заявлял, а то что кто-то из змей или их соглядатаев сейчас в городе я не сомневался. И я как никогда был подвержен их удару. Я действовал слишком открыто, позволил судачить о себе в городе, а уж что говорить о болтливых ворах, которые хвалятся наличием личного наемного убийцы. Как скоро Тиразан поймет, что я тот, кто им нужен, если они конечно уже не догадывались об этом. В любом случае мне нужно было быть начеку. Я внезапно вгляделся в темноту переулка, но тут же взял себя в руки, нельзя было поддаваться панике. Тем более сейчас я поменять ничего не мог, а бежать из города было нельзя. Мне нужны были деньги Гильдии, ее связи. Они предоставляли мне хоть какую-то, пусть и мнимую, защиту, и неплохой заработок. Тем более мое исчезновение лишь подтвердит подозрения тех, кто на меня охотится. Я вспомнил слова Лифа в ту ночь у костра, когда меня взяли в плен. Он сказал, что мы союзники. Временные. Оставалось надеяться, что он не врал. И Кварре следят за мной. Только вот заботит ли их жизнь приманки, которую они используют. И не отдадут ли они ее на съедение Тиразан, чтобы те заглотили крючок поглубже. Я глубоко вздохнул, пытаясь избавиться от мрачных мыслей. А ведь девчонка упоминала еще какую-то лисицу. Но кто это, не знал.

Я даже и не заметил, как оказался перед воротами Гильдии. Как всегда, мрачный привратник, впустил меня внутрь, не произнеся ни слова. В задумчивости я направился напрямик в кабинет Тирама, но его там не оказалось. Я спустился обратно вниз и только тогда понял, что все члены Гильдии ужинают. Я слышал их голоса и стук столовых приборов, доносящиеся из трапезной. И как я не услышал этого когда вошел, подумал я. Есть мне совершенно не хотелось, тем более сидя за общим столом и ловя на себе косые взгляды остальных. Все-таки часть из Семьи, как они себя называли, до сих пор не смирились с тем, что Тирам так внезапно принял меня в свои ряды. Тем более я не раз резко и в насмешливой форме высказывал им все что я, о этой их якобы Семье, думаю. Поэтому я вновь поднялся наверх и вошел в свою комнату.

Плотно закрыв за собой дверь, я скинул сапоги и завалился на кровать. В комнате царил непроницаемый мрак. С каждым разом эта маленькая комнатушка давила на меня все больше и больше. Поначалу я не обращал никакого внимания на отсутствие окна, но сейчас мне очень хотелось, чтобы оно было. Я бы с удовольствием открыл створки впуская внутрь свежий воздух. Но приходилось терпеть. Тебе ли жаловаться Ардос, когда, будучи мальчишкой ты обыскивал городскую помойку, воровал на рынке и спал где попало. Эта мысль, словно бы укор самому себе, вдруг пришла мне на ум. Но я тут же отринул ее. Все же человек привыкает к хорошему, а вспоминать прошлое не имеет никакого смысла.

Я лежал, вглядываясь в темноту с таким упорством, будто бы ожидал разглядеть там что-то особенное. Спать мне совсем не хотелось, да к тому же мне, во чтобы то не стало, нужно было поговорить с Тирамом. Впрочем, долго ждать мне не пришлось. Сначала я услышал громкие шаги на лестнице, а потом и в коридоре. Он слишком громко ходит для вора, подумал я. Это отличало Тирама от других членов Гильдии. Конечно, я не видел его в деле и мог лишь только предполагать, что там он действует тихо и осторожно, но внутри своего жилища, он вел себя достаточно громко, как бы каждый раз напоминая, что он здесь главный. Шаги раздавались уже в конце коридора, постепенно стихая. Я встал, быстро натянул сапоги и вышел из комнаты. Свет настенных светильников ослепил меня после мрака моей комнатушки, хотя и был довольно слабым из-за почти прогоревших свечей. Я прошел дальше по коридору. Дверь в кабинет Тирама была наполовину приоткрыта и я, воспользовавшись этим, бесшумно скользнул в проход.

Тирам сидел в кресле вполоборота ко мне. Глаза его были закрыты. Он с удовольствием выпускал изо рта колечки приторно-сладкого кальянного дыма. Казалось он был полностью расслаблен, не замечая ничего происходящего вокруг себя, но, как оказалось, впечатление было обманчиво. Мне лишь стоило сделать шаг в его сторону, чтобы понять это.

– А, это наш молодой убийца, – протянул Тирам не открывая глаз. – Давно пришел?

Он затянулся из трубки и кальян громко забулькал в унисон его дыханию. Затем Тирам шумно выдохнул, выпуская вверх струю сизого дыма, который через мгновение растаял над его головой.

– Недавно, – коротко ответил я, проходя ко второму креслу и садясь, не став дожидаться, когда это мне предложит Тирам.

– И снова решил пропустить ужин с Семьей, – сказал он, так словно бы констатировал факт.

– Я не голоден. Поел в таверне Парофа.

– И что, у него вкуснее кормят? – все так же невозмутимо поинтересовался Тирам, не открывая глаз.

– Я не сказал бы. Просто поел там, какая тебе разница?

– Да, как и все три предыдущих дня. Утром ты уходишь раньше, так чтобы не застать завтрака, в обед тебя никогда нет, а ужинаешь ты в «Серебряном роге». Ты говоришь какая мне разница? – Тирам наконец открыл глаза и посмотрел на меня затуманенным взором. – Мы Семья, Ворон. В большем понимание этого слова. И наши совместные трапезы – это особый ритуал, укрепляющий связь между нами. Там мы можем чувствовать, что мы едины. За столом мы обсуждаем незначительные злободневные вопросы, делимся чем-то личным. Ты же игнорируешь это, нарушаешь наши правила, хотя я принял тебя в Гильдию и не просто принял, а сделал членом Семьи. А это накладывает на тебя некоторую ответственность. Своим равнодушием ты подрываешь мой авторитет в глазах других членов, часть из которых до сих пор не одобряют моего решения принять тебя в наши ряды.

– Ты как всегда преувеличиваешь Тирам, – ответил я.– Эта часть, как ты выразился, только рада что я не сижу с ними за одним столом. Они, как бы ты не старался, никогда не признают меня одним из своих. Впрочем, мне этого и не надо. Я не просил тебя принимать меня в эту вашу Семью и, если честно, не считаю себя ее членом. И, если мне не изменяет память, не раз тебе об этом говорил.

– Говорил, – проворчал Тирам. – Мне просто интересно почему ты так упорно нас отталкиваешь? Не хочешь сближаться? Я конечно понимаю, что ты что-то пережил прежде, такое что останавливает тебя, заставляет опасаться других людей. Тебе надо перебороть себя Ворон. Одиночки редко выживают в этом мире.

– Что-то пережил!? – в голос рассмеялся я.– Да вся моя гребанная жизнь одно сплошное переживание. И да, тебе на заметку, одиночки выживают чаще так как у них минимален шанс быть преданным тем, кому ты до этого якобы доверял.

– Ты меня не понял, – недовольно поморщился Тирам, откладывая трубку от кальяна в сторону. – Но ты, как я понимаю, пришел сюда не за этим. Что тебе нужно? Как продвигается наше общее дело?

– Как раз насчет этого я здесь. Я разработал небольшой план, который при удачном раскладе должен помочь сдвинуть дело с места.

– Что за план? – поинтересовался Тирам облокачиваясь правым локтем на ручку кресла и чуть подаваясь вперед.

– Тот который поможет нам войти в большее доверие к Лассу и тем самым подобраться к его отцу, – уклончиво ответил я, обдумывая стоит ли посвящать Тирама в подробности.

– В чем суть этого плана? Ты приходишь ко мне и заявляешь, что у тебя есть план при этом раскрывать его мне не желаешь? Тогда зачем ты здесь? Ах да, прости, не утруждайся ответом. Тебе нужны средства на его осуществление, не так ли?

Я в ответ молча кивнул головой.

– Хм, – хмыкнул Тирам. – Назови мне хотя бы одну причину по которой я должен вложиться в твой сомнительный план, если даже не знаю в чем он состоит?

– То, что это нужно в первую очередь тебе, – невозмутимо ответил я.– Помнится кто-то говорил о доверии и о том, что полностью на меня полагается. Ты поручил это дело мне, и я пытаюсь довести его до конца, хотя мне оно до сих пор кажется чистейшей воды безумием. Но заметь я все же не бросаю попыток его реализовать. А ты, между прочем, обещал всячески мне способствовать в этом, причем разговора о том, что я буду докладывать тебе о каждом своем шаге не было.

– Ладно, ладно, – вскинул ладони кверху Тирам. – Не стоит так горячиться. Я просто хочу знать на что пойдут мои деньги.

– На достижение нашего общего дела. Думаю, пока это все что тебе нужно знать.

– Сколько? – обиженно пробурчал он.

– Много, – ответил я.– Хотя для тебя эта сумма не будет столь значительна.

– Много – понятие растяжимое. Говори точно.

– Пять золотых слэнов, – выпалил я, хотя надеялся потратить в разы меньше.

– Сколько!? – Тирам возмущенно выпучил глаза. – Ты что хочешь снять всех шлюх города, чтобы они затрахали Садона Капур до смерти? В этом состоит твой план?

– Нет, – ответил я, сделав невозмутимое лицо, – это было бы слишком просто. Но твое предложение мы тоже рассмотрим, если у нас ничего не выйдет. И не беспокойся, весь остаток вернется тебе.

Конечно я ничего не собирался ему возвращать и Тирам прекрасно это понимал.

– Хорошо, – вздохнул он. – Ты получишь деньги. Но не думай, что я и в дальнейшем готов раскидываться такими суммами. Кроме того, после осуществления плана, мне хотелось бы получить полный отчет по потраченным тобой средствам.

– Безусловно, – легко соврал я.– Все деньги пойдут на дело.

– Не сомневаюсь, – сказал Тирам, но так, словно бы сам не верил своим словам. – Когда тебе нужны деньги?

– Чем раньше, тем лучше, – ответил я.– И еще одно.

– Да, – Тирам беспокойно поерзал в кресле.

– Я знаю, что все попрошайки, убогие, предсказатели и иже с ними, те что побираются на улицах города, все должны отдавать тебе часть своих доходов. Так же через них ты получаешь всю ценную информацию.

– Ну и? – Тирам вопросительно приподнял правую бровь. – Это знают многие. И я считаю, что это правильно. Во всем должен быть порядок и ….

– Мне плевать правильно это или нет. Так же, как и на то каким образом ты ведешь свои дела. Меня интересует один, а если точнее одна из твоих попрошаек.

– И кто же?

– Маленькая девочка с повязкой на левом глазу. Та что стоит на Кожевенной улице.

– Маленькая девка, да еще и с повязкой на глазу. Это что бутафория или у не действительно нет глаза?

– Не знаю, я не проверял, – огрызнулся я, глупые вопросы всегда меня злили.

– Не знаю такую. Если честно, даже не слышал. Тем более на той улице что ты назвал, никто никогда не стоит, так как там практически невозможно получить нормальное пожертвование. А ты уверен, что видел ее именно там?

– Абсолютно. Я сам неоднократно давал ей несколько медяков в течении двух последних недель.

– Странно, – задумался Тирам, – а почему я об этом ничего не знаю? Неужели кто-то за моей спиной ставит на улице своих людей? А может она одиночка, которая еще не знает правил игры в этом городе? Но тогда почему она до сих пор не попалась на глаза Лейки, и та не объяснила ей как поступать? Ладно, в любом случае стоит разобраться в этой ситуации. Кстати, а зачем тебе понадобилась эта девчонка?

– Мне надо с ней поговорить, – ответил я.– Она кое-что знает, то, что нужно мне.

– Понятно, – вздохнул Тирам. – В данный момент ничем помочь не могу, а вот через пару дней, когда я во всем разберусь, вполне возможно, что я устрою тебе эту встречу. Если с этой девочкой ничего за это время не случиться, а то знаешь ли одиночка, да еще и ребенок, долго не протянет в этом городе, несмотря на твое слепое убеждение в том, что одному выжить легче. В любом случае можешь сам спросить о ней у Лейки. Это она собирает с них плату. И может что-то тебе расскажет и о этой твоей нищенке.

– Хорошо, – сказал я.– У меня все.

– Все так все, – Тирам тоже встал, потянулся. – Тогда доброй ночи, Ворон. И ах да, деньги будут завтра.

– Замечательно, – ответил я уже направляясь к двери. – Тогда завтра мы и приступим к реализации моего плана.

Тирам ничего не ответил, впрочем, я от него этого и не ждал. Покинув кабинет главы Гильдии, я решил найти Лейки и спросить ее о девочке. Воровку я нашел у фонтана перед входом в дом, где она о чем-то упорно спорила с Виартом. Завидев меня тот еще что-то сказал девушке и, развернувшись на каблуках, направился в дом. Проходя мимо меня, он бросил в мою сторону косой взгляд и скрылся внутри здания. Лейки села на краешек чаши фонтана закинув ногу на ногу и, отклонившись назад, оперлась обеими руками о холодный камень. На ее губах играла легкая ироничная улыбка.

– Смотрите-ка кто идет, – громко воскликнула она, раскачивая запрокинутой одну на другую, ногой. – Страшный и ужасный убийца. Гроза канализационных бандитов и личный охранник будущего капитана будущего претора. Вы меня искали, мастер?

Говоря это, она состроила до серьезности строгое лицо, но, когда я как обычно хмуро на нее посмотрел, не оценив шутки, она прыснула от смеха.

– Почему ты всегда такой серьезный? – она пристально посмотрела мне в глаза, не переставая широко улыбаться. – Улыбнись Ворон. Ведь жизнь прекрасна.

– Это ты можешь рассказать тем, кто сейчас тянет грязные руки в мольбе о подаяние. А я здесь не для того чтобы наслаждаться жизнью, тем более что в моей жизни совершенно нет ничего такого чем бы я мог насладиться.

– Вот поэтому у тебя все так ужасно, потому что ты сам так думаешь. У таких как ты вечно все плохо, чтобы они не делали и как бы не жили. Бедный мой мальчик, – она встала и обошла меня полукругом, встав за моей спиной, – такой несчастный и одинокий. Вечно грустный, хмурый, задумчивый. Тебя что-то гложет?

Ее фальшиво-сочувственный голос раздражал. Я резко повернулся, и заглянул ей прямо в глаза.

– Я пришел не затем, чтобы участвовать в твоих глупых играх и выслушивать насмешки. Мне надо узнать у тебя о кое-каком человеке.

– Понятно, – сухо произнесла Лейки, недовольная тем что я ее прервал. Она вернулась к фонтану и снова села приняв тоже самое положение, в котором пребывала чуть ранее.

– Я тебя слушаю, – сказала она, при этом сделав совершенно безразличный вид, так, будто хотела сказать, что ей совершенно все равно то, о чем я буду говорить дальше.

Я глубоко вздохнул, так чтобы она меня слышала, а затем подошел и сел рядом.

– Тирам сказал, что ты собираешь деньги со всех попрошаек в этом городе.

– Допустим. Они сами мне приносят часть своих заработков. И должна сказать, что это один из основных доходов Гильдии. Взамен мы определяем им места, договариваемся со стражей, чтобы они их не трогали. Конечно это не касается одиночек, которые думают, что могут обойтись без наших услуг. Правда долго на этих улицах они не задерживается. А почему ты этим интересуешься? Если не ошибаюсь, тебя никогда не интересовали дела Гильдии.

– Они и сейчас мне нисколько не интересны. Мне просто надо узнать об одном человеке и при возможности поговорить с ней.

– И кто тебе нужен? – Лейки казалось с неописуемым интересом рассматривает носок своего правого сапога.

– Девочка с повязкой на левом глазу. Та, что стоит на Кожевенной улице. Мне нужно у нее кое-что спросить. Ты можешь помочь мне в этом?

– Могла бы, – сказала Лейки с гримасой досады на лице, – если бы сама ее поймала. На этой улице у нас никто никогда не стоял. Там ходит мало народа и практически никогда не подают. Но с неделю назад я чисто случайно узнала от наших источников об одиночке, которая просит милостыню именно на Кожевенной. Я решила проверить и действительно обнаружила ее там. Увидев меня, она пустилась наутек, так, будто бы знала кто я или почувствовала это. И представляешь, она скрылась от меня. Я до сих пор не могу понять, как ей это удалось. Причем не один раз. Я пыталась поймать ее трижды. И все три раза она ускользала от меня так ловко, будто бы растворялась в воздухе. Поверь, со мной провернуть такой трюк очень сложно. Но у этой маленькой бестии это получилось.

– Выходит она не от одного меня сумела скрыться. Юркая девчонка, – я удивлено покачал головой.

– А зачем она тебе понадобилась? О чем ты с ней хотел поговорить?

– Похоже у нее имеется кое-какая нужная мне информация. И я хочу это выяснить.

– Так что за информация? – в глазах рыжеволосой воровки вспыхнули искорки алчного интереса. Видимо до всякого рода сплетней и слухов она была также охоча, как и до золота.

– Тебе она совершенно не интересна. Она никак не относится к Гильдии и не пересекается с ее интересами. Знаешь, я что-то устал, думаю мне стоит пойти немного поспать.

– Ну-ну, – кисло произнесла Лейки, провожая меня взглядом прищуренных глаз.

На входе в дом я споткнулся и чуть было не упал. Лейки разразилась громким переливчатым смехом, звонко разносившемуся по всему двору. Я не оборачиваясь вошел в дом и быстрыми шагами направился к лестнице. Уже поднимаясь, мой взгляд случайно скользнул по изображению Лайнии Соферет. Красавица с волосами цвета меда кажется тоже улыбалась, радуясь моим неудачам.