После заключения мира Мирэм вернулся в столицу. Он созвал совет и объявил, что теперь, когда угроза со стороны его деда исчезла, он может продолжить дело своего отца. Император обратил свой взор на земли, раскинувшиеся на востоке и юге от Ардалии. Он решил расширить территорию своей Империи за счет экспансии этих земель. И Мирэм вновь встретил непонимание в лице своих советников. Многие считали, что Ардалия ослаблена и ей требуется время на восстановление и усмирение то и дело вспыхивающих бунтов. Они считали, что казна не сможет обеспечить военные действия, а новые поборы лишь приведут к еще большему количеству бунтов. Другие считали, что союз с Лирдом лишь видимость и старик предаст Мирэма также, как и его отца. Стоит лишь Императору ослабить свои границы, уведя основное войско на войну и Лирд сразу же нападет, воспользовавшись представившейся ему возможностью. Того же мнения был и Великий претор Карпион, но выросший и окрепший не только как мужчина, но и правитель, Мирэм был непреклонен. Он велел ввести однократный военный сбор с населения Империи, а жителям гарантировать его возвращение после успешного похода. Также Император велел отправить послание своему деду и союзнику вождю Лирду с предложением присоединиться к нему в этом военном походе. Ошеломленные советники так и не смогли убедить Мирэма отказаться от своих планов.

Вал Кофпа «История Империи: Правда или ложь»

Пароф молчал, делая вид, что ничего не произошло. Только вот то, как он в это самое время протирал расставленные перед ним кружки, говорило о многом. Трактирщик был в не себя от гнева, и я его прекрасно понимал. Перепуганный, словно загнанный зверек, Сульк кинул в мою сторону скользящий взгляд в тот самый момент, когда я пробирался меж столов и посетителей «Серебряного рога» к стойке за которой стоял Пароф. Мальчишка скрылся прежде, чем я смог ответить ему взглядом.

Я остановился у стойки прямо напротив трактирщика, не совсем вежливо подвинув в сторону занимавшего это место светловолосого парня, на что тот ответил недовольным ругательством, но дальше этого дело не зашло. Пароф продолжал невозмутимо начищать свои кружки, будто от того что он протрет их до дыр будет какая-то польза. Я громко кашлянул, привлекая к себе внимание. Пароф медленно поднял на меня глаза.

– Что-то хотел? – довольно холодно и грубо спросил он меня, не отрываясь от своего занятия.

– Для начала пива, – также жестко ответил я, не отводя взгляда от трактирщика. – И еще комнату. Я хотел бы здесь переночевать.

– Свободных нет, – Пароф невозмутимо отставил очередную кружку в сторону и, упершись обеими руками в край стойки, чуть наклонился вперед. – А что насчет пива, то садись за свободный стол, тебе его принесут.

– Мне и здесь неплохо. А что с комнатами? Не припомню, чтобы в последнее время у тебя был такой наплыв клиентов.

Пароф некоторое время молчал, угрюмо изучая меня исподлобья.

– Ну ты и наглец парень, – наконец проворчал он. – Явиться сюда после того что случилось и вести себя как ни в чем не бывало.

– Я не собираюсь оправдываться, – нагловато заявил я, – но кое-что сказать хотел бы.

– Хорошо, но не здесь, – Пароф махнул в сторону прохода на кухню.

Я молча кивнул и, встав, направился туда, куда указал мне трактирщик. Он остановил меня, схватив за локоть, в небольшом коридорчике соединяющим кухню и главную залу.

– Ну, я слушаю, – сказал он мне, как только я к нему повернулся.

– Мне жаль твоего парня, – сказал я.– Но никто не хотел его смерти. Я тем более.

– Вы послали его прямо в руки к этим ублюдкам, – прошипел Пароф, сильнее сжимая пальцы на моем локте, – а он был всего лишь несмышленым мальчишкой, у которого не было родителей и который очень хотел, чтобы его заметили, и всегда старался выполнять все поручения.

– Я никого и никуда не посылал, – спокойно ответил я, освобождая руку из цепкой хватки трактирщика, – не надо сваливать на меня то, чего я не делал. Тем более, когда Стагон передал свое послание из «Золотого гуся», ты мог отказаться от его затеи и никуда не посылать мальчишку. Так что в этом есть и твоя вина.

Пароф, нахмурив брови, некоторое время молча хлопал глазами, а потом громко вздохнул и опустил взгляд.

– Я знаю, что виноват. Я лично несу ответственность за этих мальчишек. До того, как я взял их к себе, они жили на улице. Я дал им кров и пищу в обмен на помощь в таверне и обещал, что буду защищать и оберегать их. Но я не выполнил своих обязательств. Да я виноват. Но я хотел бы сказать тебе, чтобы ты в следующий раз тщательнее продумывал свои действия. И больше никаких посланий через меня. Рисковать Сульком я не собираюсь.

– Я понимаю, – согласился я. – Сулька мы не тронем. Что со Стагоном? Ты его выселил?

– Нет, он съехал сам по собственной инициативе. Я не выгоняю своих постояльцев, даже если они такие безмозглые идиоты как Стагон. Я просто повысил цену за его комнату до той, что беру с остальных постояльцев, вот и все. Он с этим не согласился.

– А что насчет комнаты для меня? Мне-то ты отказал.

– У меня действительно нет свободных комнат сегодня, – Пароф скрестил на груди руки, – если только небольшая коморка, в мансарде которую и комнатой назвать-то сложно.

– Пойдет, – согласился я.– Мне нужна лишь кровать, ничего более. Не хочу сегодня возвращаться в Гильдию.

– Серебряный слэн и по рукам, – ответил Пароф.

– Серебряный, – я чуть было не поперхнулся словами, – за какую-то коморку. Ты шутишь?

– Нет, – с серьезным видом покачал головой трактирщик. – Теперь для тебя и Стагона скидок нет. По крайней мере, до тех пор, пока я помню о смерти Прота. А помнить об этом, поверь мне, я буду вечно.

– Хорошо, я согласен. Серебряный так серебряный, – я порылся в кошельке и нащупав нужную мне монету со вздохом отдал ее Парофу.

– Вот и отлично, – ответил тот, пряча монету в нагрудный карман своего фартука. – Хочешь идти прямо сейчас?

– Нет. Пожалуй, я сначала все же выпью пива.

– Ладно. Я скажу, чтобы пока тебе приготовили постель. Как только решишь, скажи Сульку, он тебя проводит. И не вздумай забивать мальчишке голову всякими глупостями.

Я молча кивнул, соглашаясь. Затем вернулся в общую залу. Выбрав свободный стол, я подождал, пока Сульк принесет мне выпивку. Мальчишка бросал на меня странные взгляды все то время пока шел в мою сторону и ставил передо мной кружку. Я ответил ему, вопросительно подняв бровь, но мальчишка тут же отвел взгляд и убежал.

Я некоторое время спокойно хлебал свое пиво, но, как оказалось, выпивка не приносила мне должного удовольствия и облегчения. Поэтому я все-таки решил отправиться в предоставленную мне Парофом за значительную цену комнату. Я подозвал Сулька и велел ему меня отвести. Мальчишка кивнул и быстро направился к лестнице, ведущей наверх. Я направился за ним.

Комната, которую я снял, как таковой ее не являлась. Даже название коморка, данное ей Парофом, звучало довольно громко. Это был небольшой закуток с хлипкой дверью на скрипящих петлях, без окна, служащий, скорее всего, для хранения всякого уборочного инвентаря, а сейчас приспособленного для моего ночлега. Расстеленный на полу соломенный матрас, да такая же подушка, вот и все что составляло убранство этой комнатушки. Впрочем, больше бы сюда ничего и не влезло. Я, в который уже раз, вздохнул и велел Сульку идти. А сам попытался устроиться на матрасе. Я уже лег, когда увидел, что мальчишка не ушел, а стоит в дверях неуверенно переминаясь с ноги на ногу.

– Ну чего тебе? – недовольно спросил я его, понимая, что мальчишка что-то явно от меня хочет, но просто не решается спросить.

– Медяка не получишь твой хозяин и так сорвал с меня непомерную цену за вот это, – добавил я, хотя и догадывался что Сульку было нужно не это.

– Господин, я хотел спросить… я…, – начал служка запинаясь.

– Ну, – нетерпеливо надавил я на него. – Говори уже, я не хочу слушать до самого утра, как ты мямлишь.

– Как… как умер Прот?

– Я не видел, как он умер, – немного подумав, ответил я.– Но Прот был храбрым малым, поэтому я думаю, что он так просто не дался.

Сульк некоторое время молча стоял, а затем утвердительно кивнул, как бы соглашаясь с чем-то в своих мыслях.

– Я всегда считал Прота трусливым и глупым, – неожиданно сказал он. – Мы никогда не дружили. А еще он постоянно жаловался на меня хозяину. Но я все равно думаю, что он не заслуживал смерти, какой бы она не была в его случае.

Сульк резко развернулся и быстро побежал прочь по коридору, громко стуча ботинками по деревянному полу.

– Ты прав, – сказал я пустоте коридора. – Не заслужил. Но, несмотря на это он мертв, в то время как те многие, кто достоин умереть, живы.

Я лег, взбивая твердую подушку так, чтобы хоть как-то удобнее положить голову. Сон не шел долго, а когда он все-таки настиг меня, я пожалел о том, что уснул.

Я словно висел в воздухе, а точнее в белесом густом тумане бесплотном как, впрочем, и я сам. Казалось, что мое тело не имеет четких форм, сливаясь с окружающей меня массой и, в тоже же время, оно имело определенные грани, не давая мне расползтись и стать частью этого тумана. Тишина, царившая вокруг, на удивление резала уши, она словно бы звенела, только как-то по-особенному бесшумно. Но затем, словно издалека, я услышал шум, так словно бы ветер завывал в вершинах деревьев. Шум нарастал, становился ближе. Вскоре я мог различить в нем взволнованный гомон тысячи голосов, чьих смысла слов я не понимал. Наконец шум настиг и меня, приобретая форму смазанных размытых фигур, теней, объединившихся и мчащихся в неопределенную сторону. Пролетая мимо меня, они внезапно резко остановились и замерли, приглушая свой ропот. Я смотрел на них и гадал, видят ли они меня? А они видели, так как в следующий момент окружили меня и, громко загомонив, стали вертеться вокруг словно маленький вихрь. Я не различал их голосов и не понимал, что они мне говорят, но догадывался о том, что те пытаются меня о чем-то предупредить. О том, от чего так спешно бежали они. О том, что неизбежно надвигалось прямо на меня. Тени недолго кружили свой хоровод, в какой-то момент они снова замерли, а затем ринулись дальше, громко гомоня, практически вопя от безумного страха. Чего они так боятся, подумал я, а в следующий момент меня накрыло нечто, оно словно бы укутало мягким одеялом. Я не мог словами объяснить этого ощущения, но откуда-то знал, что оно именно то, от чего спасаются тени. В какой-то момент я потерял свое невесомое состояние и стал падать вниз, сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее. Голос, который заговорил со мной, не имел ни пола, ни возраста. Он переливался всеми мыслимыми и немыслимыми оттенками интонации, меняясь буквально ежесекундно.

– Освободи, освободи, освободи, – говорило мне нечто.

– Нет, не смей, не смей, не смей, – тут же кричало мне оно.

Падения достигло немыслимой скорости. Это было просто ужасное, и, в то же время, невероятно прекрасное ощущение.

Я проснулся, остро ощущая боль в костяшках пальцев, сильно сжимающих рукояти кинжалов. Я почувствовал чье-то присутствие почти сразу же, как только открыл глаза. В следующее мгновение я уже был на ногах, а кинжалы покинули ножны, становясь продолжением моих рук. Слишком тесно, тут же промелькнула мысль в моей голове, в этой маленькой комнатушке я загнан в угол.

– Господин, – услышал я взволнованный голос Сулька, – все в порядке?

– Сульк? – прохрипел я, – это ты. Я уж было подумал…

– Что вы подумали? – Сульк поднял перед собой тусклую масляную лампу с ужасно закопченными стеклами, так что света она практически не давала.

– Неважно, – ответил я.– Чего тебе?

– Там… это, вас хотят видеть! – лампа в руке Сулька чуть закачалась, слабо скрипнув при этом.

– Кто? – удивленно спросил я. Кто-то из Гильдии? Но почему так поздно? А может это и вовсе кто-то иной?

– Господин Стагон, – сказал Сульк, развеяв все мои догадки. – Он ждет вас на улице.

– Как он узнал, что я здесь?

– Не знаю господин. Спросите это лучше у него. Так что вы выйдете или мне сказать, что…

– Нет, я сейчас спущусь, – ответил я, выходя из своей комнатушки. – А ты иди, нечего расхаживать здесь с фонарем, словно призрак.

Я обошел все еще стоящего на месте Сулька и спустился вниз в опустевшую главную залу. Миновав ее, я прошел мимо дремлющего охранника к выходу. Громила, по имени Клиф, приоткрыл глаза и окинул меня недолгим скользящим взглядом, а затем просто отвернулся и продолжил дремать дальше. Я вышел на улицу и огляделся. Сначала я никого не заметил, но затем увидел темную, едва различимую, фигуру у пекарни, маячащую на самой грани тени и света, отбрасываемого тусклым уличным фонарем. Я направился туда, предварительно извлекши кинжалы из ножен, на тот случай если темная фигура окажется вовсе не Стагоном. Я немного успокоился, когда наемник вышел передо мной на свет.

– Как ты узнал, что я здесь? – первым делом спросил я, не зная с чего начать наш разговор.

– А я и не знал, – пожал плечами Стагон, – просто сразу пришел сюда, потому что это единственное место, где ты бываешь довольно часто, и где мы с тобой встречались каждый раз, как заступали на службу к Лассу. На крайний случай я мог бы попробовать спросить Парофа о том, как тебя можно найти.

– Понятно, – ответил я.– Зачем ты меня искал? Это не могло подождать до утра.

– Вот именно что нет! – в голосе наемнику прозвучали злые нотки раздражения. – Срочные новости. Слишком срочные чтобы их игнорировать, к тому же требующего нашего немедленного вмешательства.

– Рассказывай, – тут же потребовал я.

– Хорошо. Только давай уберемся со света, а то мы, словно два идиота, стоим посреди пустой улицы ночью. Не хочу чтобы нас кто-то видел или слышал.

Стагон вновь скрылся в темноте, а я быстро последовал за ним. В ближайшем переулке наемник остановился, поджидая меня.

– Ну, говори, что там у тебя? – сказал я, как только поравнялся с ним, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что мы здесь одни. Правда вокруг была такая темень, что я еле различал силуэт Стагона, стоявшего от меня на расстояние вытянутой руки, поэтому если кроме нас кто-то здесь еще и был, разглядеть его я все равно бы не смог.

– У нас проблемы! – голос Стагона прозвучал словно гром, в тишине, что нас окружала, хотя он и старался говорить как можно тише.

– Это я уже понял! Леонел!? – предположил я.

– Да, и не только он, – Стагон смачно сплюнул в сторону, – но раз ты упомянул этого, начну, пожалуй, с него.

– Дай угадаю, – перебил я наемника, – он все-таки разболтал лишнего. И сейчас ты скажешь, что предупреждал меня об этом.

– Да, предупреждал. Но ты же никого не слушаешь, считая, что придумываешь великие планы. К нашему невеликому счастью он еще не успел все разболтать, точнее не таким образом, чтобы это нам повредило именно сейчас.

– Как это? – спросил я.

– Произошло то, чего мы никак не могли предположить. Леонел просто-напросто сошел с ума. Свихнулся после нашего на него нападения. Об этом уже судачит весь город.

– Так быстро? – удивился я.– Нападение было совершено лишь вчера, а об этом знает уже весь город?

– Да, и непросто знают. Люди в ужасе, ну, по крайней мере, те, что более склонны верить во всякие знаки и предзнаменование, а таких поверь мне очень много. Леонела нашли сегодняшним утром, воющим в том углу, где мы его оставили, а рядом труп Вилля. Правда его имя нигде не упоминается, хоть это-то пока удалось скрыть городской страже. А вот тот бред, что поведал Леонел о нападении, скрыть не удалось, кто-то проболтался. Если верить всему тому, что говорят на улицах и собрать это воедино, то получается, что Леонел рассказал об охоте на него, только вот охотники, по его словам, были полулюдьми-полузверьми, призраки, охотящиеся ночью, а управляли ими Капур, причем, как оказалось, оба отец и сын. А его сестру они просто-напросто съели.

– Ну и кто поверит в этот бред сумасшедшего? – спросил я.

– Многие. Большинство уже связало это со всеми остальными исчезновениями в городе. Конечно, Капур-старший дело замнет и спишет все на слабоумие Леонела, но ему придется очень постараться, а его репутация, думаю, сильно пострадала. В этом ты оказался прав, я надеюсь. Конечно, ему тяжело будет объяснить пропажу сестры Леонела и экипажа с кучером. Единственное, чем он может оперировать, это то, что на его сына тоже напали и чуть не убили в тот же вечер. Я думаю, он постарается связать эти два нападения и выставить Ласса жертвой, а не охотником. Правда, кто станет крайним в этой игре, я не знаю. Единственное что ему мешает, это труп Вилля и бред Леонела. Если люди узнают, что Леонел защищаясь, убил наемника из личной стражи Ласса Капур, старшему Капур будет крайне тяжело отвертеться. И тогда слова Леонела, которые все сейчас считают бредом сумасшедшего, приобретут иной смысл.

– И что в этом плохого? – спросил я, удивляясь тому, как переживает Стагон. – Мы навредили репутации Капур как и хотели. Пускай теперь выкручиваются, а мы пока обдумаем, что делать дальше. Конечно, я не предполагал, что все выйдет таким образом, но все же.

– Да, а ты не подумал о том, что Леонел в своем бреде упомянет о том, кто сохранил ему жизнь. О полулюдях-полузверях убивающих друг друга. И если здравомыслящий Леонел может и сдержал бы язык за зубами, то, думаю, в сегодняшние состояния молчать он не будет. А Капур будет его допрашивать. И когда сложит все за и против, предварительно поговорив со своим сыном, то догадается, кто стоит за смертью Вилля и спасением Леонела.

Я некоторое время молчал, обдумывая слова Стагона.

– Ты прав, – наконец согласился я.– Я об этом не думал.

– Конечно я прав, – негодующе фыркнул наемник, – и должен тебя обрадовать, это еще не все. Есть еще одна проблема. Люди, которых мы наняли, точнее я нанял.

– А что с ними? – удивился я.– Мне казалось, что они все погибли в том нападение в квартале Грез? Мы же проверили их, не осталось не одного живого.

– Да, только вот мы не учли тех, кто не отправились вчерашней ночью на дело и тех кому Прил успел разболтать про меня. Благо не все знают меня в лицо и моего имени, но парочка таких нашлась. Они устроили мне встречу в «Изобилии Мандоры», зная, что я там остановился. Эти сукины дети нашли меня этим вечером и потребовали денег за свое молчание. Сказали, что завтра утром ждут от меня решения и деньги.

– Как-то все слишком быстро, – я скрежетнул от досады зубами. – Все произошло только вчера, а сегодня уже повлекло за собой кучу проблем.

– А как ты хотел? – Стагон снова сплюнул. – Помнишь, что я говорил обо всех твоих глупых задумках, предупреждая об их нелепости, а ты лишь отмахивался от меня. Вот теперь ты воочию видишь к какому результату все это привело. Ты хотя бы не так засветился, как я, ведь не ты же нанимал Прила и его людей.

– Что уж теперь об этом, – отмахнулся я, хотя из-за царящей темноты Стагон вряд ли видел мои движения, – надо как-то решать эти проблемы и срочно.

– Неужели!? – хмыкнул Стагон. – И что же ты предлагаешь?

– Сначала люди Прила. Потом решим с Леонелем.

– С последним, помимо всего, есть одна большая загвоздка.

– И какая же? – поинтересовался я.

– Как и любого более-менее важного сумасшедшего его, скорее всего, отправят в Дом Равнодушия, если уже не отправили, – ответил Стагон.

– А это что еще за место?

– Дом для душевнобольных, – пояснил Стагон. – Там их вроде как пытаются вылечить, а на самом деле просто ставят над ними опыты, прикрываясь тем, что ищут новые методы лечения. Правда туда не каждый еще может попасть, лишь те, чьи родственники могут платить. Но тут вопрос спорный что лучше, быть сумасшедшим, не имеющим средств, но на свободе, или терпеть издевательства в Доме Равнодушия. Тем более, я слышал и о таких случаях, когда некоторые подкупом ложно выдавали своих родственников за свихнувшихся, чтобы раньше времени получить их наследство.

– И с чего ты взял, что Леонела поместят туда, а не в темницу?

– Да с того, что он жертва и если его посадят в темницу, то народ будет сильно возмущен, тем более это подтвердит причастность семьи Капур, а ему этого не нужно. А вот содержание в Доме Равнодушия стоит денег, тем более, как считает большинство, там лечат, а это довольно хорошо. Тем более Капур сможет допросить его и там.

– Значит, нам надо попасть туда раньше капитана Садона Капур, – сказал я.– Ты точно уверен, что Леонел там?

– Нет, но вероятность большая. Мы не узнаем этого, пока не проверим. Либо надо ждать официального подтверждения, когда об этом объявят всем. Только вот, боюсь, для нас это будет слишком поздно.

– Боюсь, что да, – согласился я.– Надо действовать быстро. Когда они хотят с тобой встретиться, завтрашним утром? Хорошо! Планы меняются. Сначала Леонел, а потом уже люди Прила. Где находиться этот Дом Равнодушия?

– В Северном квартале, – проворчал Стагон. – Ты что собираешься туда влезть?

– В Северном, – задумчиво проговорил я, пропуская последние слова наемника мимо ушей. – Не так далеко от таверны, в которой ты остановился. Хорошо, я должен попасть в этот дом Равнодушия. И ты мне в этом поможешь.

– Я!? – удивился Стагон. – Ты знаешь, какая там охрана? Так просто мы туда не попадем, тем более там несколько зданий, а мы не знаем точно, в какое из них именно поместили Леонела.

– Сейчас полночь? – поинтересовался я у Стагона.

– Думаю около того, – вздохнул наемник.

– Значит у нас не так много времени, – сказал я.– Надо действовать быстро.

– Угу, – буркнул Стагон. – Тебе-то хоть удалось вздремнуть пару часов, я же не сомкнул и глаза, это при том, что предыдущей ночью мы тоже не спали. Ладно, что будем делать?

– Веди к дому Равнодушия, – ответил я.– Разберемся на месте.

– Ну, тогда идем, – громко вздохнул наемник. – Ах да, забыл, еще одно. Наниматель крайне нами недоволен, нет, проще сказать он в гневе, и требует, во что бы это не стало, вернуть расположение Ласса. Иначе он разорвет договор с Гильдией, а меня…. Впрочем, то, что станет со мной, уже моя личная проблема.

– Об этом потом, – огрызнулся я.– Сейчас мне не до Ласса и твоего нанимателя. Нам надо разобраться с насущными проблемами, а потом уже все остальное.

– Угу, – недовольно буркнул наемник. – Кстати, может расскажешь, что ты собираешься сделать с Леонелем?

– Пока не знаю. Но, кроме того, как покончить с ним радикальным способом, ничего пока в голову мне не приходит.

– Надо было воспользоваться этим способом еще вчера, тогда бы ничего этого не было.

– Поздно об этом, – сказал я.– Веди.

И Стагон повел. Двигались мы достаточно быстро и, к концу пути, ко мне вернулась прежняя усталость прошедших дней. Как чувствовал себя наемник, по его же словам не отдыхавший вовсе, я мог лишь только предполагать. Дом Равнодушия занимал обширную территорию, которую окружали высокие массивные стены, и чтобы перебраться через них, надо было приложить немало усилий. К тому же через каждых несколько ярдов их освещали фонари, как с внутренней стороны, так и со стороны, прилегающей к ним улицы. Двухстворчатые широкие ворота, выполненные в виде полуарки с высеченными на каждой створке сгорбленными людьми, стоящими на коленях и тянущими руки кверху, охраняли три городских стражника. Я нисколько не сомневался в том, что по ту их сторону стражи не меньше. Да и вся внутренняя территория однозначно патрулировалась стражей.

Мы со Стагоном остановились на противоположной стороне улицы, подальше от ворот и стражников у них, а также фонарей, которых по эту сторону было значительно меньше. Я внимательно осматривал стены в поисках хоть какой-то лазейки, но взгляду было не за что зацепиться. Лишь голые серые стены, освещенные фонарями. Стагон тихо выругался сквозь зубы, видимо тоже осознавая всю тяжесть нашего положения.

– Попробовать через стену, – я высказал вслух свои мысли, – может, если ты меня подсадишь, мне удастся перебраться на ту сторону.

– Ага, – саркастически ответил Стагон, – и если нас не заметит стража с этой стороны, то по ту сторону тебя сцапают точно.

– И прорываться с боем тоже нельзя, – вздохнул я.– Это все равно, что выйти днем на людную улицу и объявить все наши тайны.

– Да-а, а ты хочешь сказать, что мы осилим всю эту стражу?

– Может да, а может и нет, – ответил я.– Я не знаю, сколько их внутри. В любом случае пробовать я не собираюсь. Надо придумать что-то другое и быстро. Время у нас на исходе.

– Есть один способ, – пробурчал Стагон, – но мне очень не хотелось бы его использовать.

– Что за способ? – зацепился я за слова Стагона. – Говори, сейчас все методы хороши. У нас нет выбора.

– Городская канализация, – Стагон шумно вздохнул.

– Ну и чего ты молчал. В чем проблема?

– В дерьме, вони и крысах, – огрызнулся наемник.

– Да, неприятные аспекты, – согласился я, – но, похоже, другого выхода у нас нет.

Стагон что-то пробурчал себе под нос, но я не разобрал слов, поэтому решил не обращать внимания на его недовольство.

– Ну и как нам спустится в городскую канализацию? – я повернулся к все еще неподвижно стоящему позади меня наемнику.

– Здесь почти в каждом доме есть своя лазейка, – наконец ответил Стагон, – вот только дыра, боюсь, для нас будет уж слишком узкой. Думаю, что через нее мы точно не пролезем. А если быть более серьезным, ближайший спуск, который мне известен, через две улицы отсюда.

– Ну так веди, – нетерпеливо огрызнулся я, – чего стоишь. У нас и так нет времени. А еще ты со своими шутками.

Стагон витиевато выругался, упоминая в своих проклятиях чью-то мать. Но с места наконец сдвинулся, направляясь обратно по переулку, по которому мы вышли ранее. Спуск в городскую канализацию находился относительно недалеко, но я почему-то сильно подозревал, что, будучи там внизу, наше продвижение не окажется таким быстрым и легким. Стагон шумно скользнул в узкий проулок меж двумя двухэтажными каменными строениями, которые являли собой простые жилые дома. Неприметного вида каменная лестница была очень узкой. Ступени ее были сколоты и настолько истерты, что ступать приходилось с невероятной осторожностью, чтобы ненароком не подвернуть себе ногу и не сломать шею, скатившись вниз. Стагон шел первым, громко пыхтя, в отличие от вечно осторожных воров и моих собратьев наемных убийц, он не пытался вести себя тихо, если не чувствовал в этом необходимости. Лестница вскоре повернула налево и, если бы не Стагон, я бы врезался лбом в стену, прежде чем бы понял, что надо повернуть. Правда, после того как мы повернули, я заметил впереди свет чадящего факела и облегченно вздохнул. Миновав лестницу, мы оказались в широком каменном переходе тянущимся далеко вперед и разветвлявшимся дальше на несколько более узких переходов. Наемник выдернул из настенного держателя факел.

– Нам нужнее, – пояснил он, хотя я и не нуждался в его разъяснениях.

Стагон двинулся вперед, громко шлепая по хлипкой жиже под нашими ногами. В целом же пока здесь было достаточно сухо и воняло не так сильно, впрочем, я понимал, что стоит нам углубиться чуть дальше и ситуация в корне изменится.

В одном из ответвлений основного туннеля, в которое свернул наемник, в небольшой самодельной жаровне горел слабый костерок, у которого расположилась группа нищих, состоящая из четырех человек. Двое из них уже спали, кто как вытянувшись на жестком камне. Один дремал, прислонившись спиной к стене, то и дела роняя голову на грудь, а потом, резко вздергивая ее кверху, пробуждаясь от беспокойного сна. Четвертый, самый грязный и старый из них, грел вытянутые над костром руки. Он воззрился на нас острым взглядом цепких серых глаз, как только мы со Стагоном поравнялись с жаровней.

– Чего вылупился, ущербный? – рявкнул Стагон, отчего сидящий у стены проснулся, а лежащие зашевелились.

– Ничего, добрый человек, – ответил старик, но взгляда не отвел и даже более того, еще пристальнее вгляделся в наши лица.

Меня защищал капюшон плаща, надвинутый на лицо, а вот Стагон ходил всегда, так сказать, с «открытым забралом». Наемник остановился и злобно уставился в ответ.

– Если ничего, тогда отверни свое хлебало, – злобно прорычал наемник, – иначе я мигом разгоню ваш гадюшник.

– Хорошо, хорошо господин, как скажите, – старик опустил взор уставившись в пляшущие язычки пламени, но при этом его губы чуть дрогнули в подобие слабой улыбки, а может это просто пламя так исказило его лицо, точно утверждать я не мог.

Стагон удовлетворенно крякнул довольный тем, что запугал нищего старика, впрочем, что уж в этом было такого сложного, я не знал. Я бы вовсе не стал обращать на них внимания. Ответ пришел ко мне от наемника, когда мы свернули в очередное ответвление уже этого бокового прохода.

– Терпеть не могу этих нищебродов, – громко проворчал он, быстро ступая впереди меня, – всяких там попрошаек, юродивых и бродяг. Вечно ноют и клянчат с людей их честно заработанные деньги. Поганые ублюдки меня раздражают.

Стагон смачно харкнул перед собой.

– Ну и вонища здесь, – его факел мерно раскачивался, слабо освещая влажные стены старой городской канализации.

Я молчал, не обращая внимания на жалобы наемника.

– Твою же мать, – голос Стагона глухо разнесся по туннелю. – Мне что-то брызнуло в лицо. Кажется, это дерьмо из-под ног, я слишком сильно шлепаю сапогами. Твою же мать, Ворон, посмотри, что там у меня на лице. Дерьмо? Или что? Мне кажется оно стекает вниз.

Он повернулся ко мне и поднес факел к своему лицу. Я вгляделся в его лицо, губы наемника были крепко сжаты и искривлены, наверное, он не хотел, чтобы ему попало в рот. По его щеке вниз вальяжно сползал бледный, прозрачный слизень.

– Это не дерьмо, – спокойно ответил я, видя, как глаза Стагона недоверчиво расширяются, – а всего лишь слизень.

– Вот ведь ж сучье отродье, – взвизгнул наемник, резким движением руки смахивая с лица слизня.

Склизкая тварь с характерным шлепком упала в вонючую жижу под нашими ногами.

– Вот же мерзкая тварь, – Стагон отер лицо рукавом рубахи. – Ну это во всяком случае лучше, чем дерьмо.

– Конечно, – согласился я, – если не учитывать того, что он всю свою слизневую жизнь провел в этом дерьме. Он его ел, и он в нем ползал.

Лицо Стагона перекосилось от отвращения, и он разразился очередной порцией проклятий. Я расхохотался в ответ, но смех, отражаясь от стен туннеля, оказался каким-то злым.

– Пойдем, – сказал я.– Нет времени на твои игры со слизнями. Когда все закончится, я оставлю тебя с ними наедине.

– Пошел ты, – огрызнулся Стагон. – Посмотрел бы я на тебя, когда по твоему лицу ползет этакая мразь.

Наемник еще раз отер лицо, а затем медленно двинулся вперед, высоко подняв перед собой факел и тщательно осматривая путь перед собой. Правда это не спасло его от следующего слизня, упавшего ему прямо на макушку, отчего наемник подскочил, словно горный козел, и чуть было не выронил из руки факел. Но все-таки справился с собой и быстрым движением стряхнул тварь с головы. Я и сам не был уверен в том, что по мне не ползает разная мерзость, но плащ спасал, по крайней мере, пока. Мы сворачивали еще несколько раз и, в конце концов, оказались в туннеле перегороженным решеткой из толстых железных прутьев. О том, чтобы пройти здесь не могло быть и речи.

– Твою же мать, – Стагон тяжело дыша, задрал кверху голову и громко застонал.

– Не боишься, что тебе кто-нибудь свалиться в рот? – невозмутимо спросил я и наемник тут же опустил голову.

– Надо искать другой путь, – вздохнул Стагон разворачиваясь.

– Неужели, – вздохнул я.– А то я и сам не догадался. Веди уже.

Наемник что-то буркнул в ответ, так, чтобы я не мог разобрать слов. Другой путь, предложенный им, оказался тупиком, а третий вел неизвестно куда, уводя нас все дальше в сторону от нашей цели.

– Надо возвращаться, – наконец сдался Стагон, осознавая тщетность своих попыток, – иначе мы заблудимся здесь. Если уже не заблудились. Ты случаем не запомнил, как мы сюда шли? Просто я, кажется, забыл, куда повернул после третьего туннеля направо или налево.

Я громко вздохнул, осуждающе качая головой.

– Помню, – ответил я.– Да, проводник из тебя явно хреновый. Давай сюда факел, идем обратно.

– Эй, я отгоняю им слизней, – было запротестовал Стагон, но после того как я предложил ему оставить его с ними наедине, он нехотя передал мне факел.

Получив из рук наемника чадящий светоч, я повел нас обратно, выводя из хитросплетений зловонного лабиринта городской канализации. Плутали мы недолго и вскоре вышли к самодельной жаровне и расположившимся вокруг нее людям. Казалось, ничего не изменилось с того момента как мы проходили здесь. Два человека спало, третий все также дремал, прислонившись спиной к стене, а старик грел над костром руки. Он бросил взгляд своих серых глаз на нас, но в этот раз тут же отвел его, уставившись обратно на пляшущие языки пламени. Но при этом на лице его играла широкая улыбка, и сейчас это точно нельзя было приписать к отблескам пламени, искажавшим лицо. Видимо Стагон это тоже заметил.

– Чего ты скалишься, бродяга? – прорычал он. – Я же предупредил тебя о том, что не стоит меня злить.

– Вы просили меня не смотреть на вас, господин, и я не смотрю, – насмешливо произнес старик, явно дразня Стагона. – Но вы ничего не говорили о том, что мне нельзя улыбаться. Я всего лишь вспоминаю прошлые временя, когда был того же возраста, как и вы. Я…

– Хватит, – рявкнул Стагон. – Я не хочу слушать глупые истории из твоей никчемной жизни. Захлопни свой рот.

– Хорошо господин, как скажете, – старик замолчал, но кривая ухмылка пробивалась сквозь его грязную седую щетину.

Стагон махнул рукой в сторону другого ответвление основного туннеля, в который мы спустились ранее.

– Туда, – заявил он мне, – обойдем стороной и выйдем прямо э-э к нужному нам месту.

– Ты уверен? – уточнил я, сомневаясь в словах наемника.

– Уверен, – ответил он, но голос его прозвучал крайне неубедительно.

– Извините господа, что вмешиваюсь в ваш разговор, – раздался внезапно голос старого нищего, – но этим туннелем вы никуда не попадете.

– Я же сказал тебе чтобы…

– Подожди, – прервал я начавшего уже закипать Стагона. – О чем ты старик?

– Я догадываюсь, куда вы пытаетесь попасть, – нищий осмелился поднять взгляд и посмотрел на меня.

– И куда же? – спокойно спросил я, сдерживая громко и недовольно сопящего наемника.

– Туда, откуда остальные страстно желают сбежать, – старик вновь опустил глаза, решив не испытывать терпение Стагона.

– И откуда же все стараются сбежать? – продолжал я давить на нищего, прощупывая его намерения.

– От Равнодушных, – спокойно пояснил старик. – Единственное что можно искать в этой части городских катакомб – это вход в дом Равнодушия. Остается лишь вопрос, зачем это вам?

– Не твое дело прощелыга, – не выдержал Стагон, – куда мы хотим попасть и что нам здесь нужно.

Старик вновь посмотрел на меня, пропуская слова наемника мимо ушей.

– А ты, значит, знаешь, где этот вход? – я чуть склонил голову набок и вызывающе посмотрел прямо в глаза нищему старику.

– Я этого не говорил, – лукаво улыбнулся тот в ответ.

– Но ты знаешь, где этот вход, – более настойчиво сказал я.

– Знаю, – подтвердил нищий, убирая от огня руки.

– Ты проводишь нас туда? – я потянулся к кошелю на своем поясе, но монету доставать не спешил, просто давая понять, что готов заплатить ему.

На лице старика не отразилось совершенно никаких эмоций, кроме неисчезающей ухмылки. Он даже не посмотрел ни на мою руку, ни на мой кошель.

– Думаю, второй господин не желает видеть меня в проводниках. Не так ли? – он скользнул взглядом по наемнику, а затем вновь посмотрел на меня.

– Конечно нет, сраное ты отребье, я и сам могу найти…

– Подожди, – грубо прервал я Стагона, – у нас нет на это времени. Пусть показывает дорогу.

– И ты ему веришь? – удивился Стагон.

– Да, – твердо ответил я, почему-то абсолютно уверенный в своих словах.

Из уст наемника вырвалось лишь безнадежное «эх» и он отвернулся, надув губы, словно обиженный ребенок.

– Мой спутник не против, – заверил я старика. – Веди.

– Хорошо, – неожиданно легко согласился нищий. – Нам туда.

Он махнул рукой в сторону того туннеля, откуда мы только что пришли. Затем тяжело встал.

– Мы там уже были, дурень, – огрызнулся Стагон. – И все осмотрели. Прохода там нет.

– Значит, плохо смотрели, господин, – спокойно ответил старик, выдвигаясь вперед, – только через эти туннели и можно попасть в Дом Равнодушия. А вот там, куда несколькими мгновениями ранее хотели направиться вы, как раз ничего и нет.

– Слишком умный, да? – рука Стагона непроизвольно потянулась к одному из скимитаров, но я остановил его, удержав за запястье.

– Успокойся, – прорычал я сквозь зубы. – Ты же знаешь, что у нас нет выбора и времени тоже нет.

Стагон отвел взгляд и убрал руку. Старик лишь пожал плечами и поковылял в ответвления туннеля. Я двинулся следом, а наемник завершил нашу немногочисленную процессию. Старик хромал на левую ногу, и поэтому идти пришлось достаточно медленно.

– Возьми факел, – предложил я ему, но тот лишь отмахнулся, ответив, что и так все прекрасно видит, а путь он может отыскать и на ощупь с закрытыми глазами.

Поначалу старик вел нас знакомым мне путем, и я слушал постоянная нарастающее ворчание идущего позади меня наемника. Но вот в одном из знакомых нам туннелей нищий внезапно скользнул вправо, проходя в невысокий неприметный проход, которого я ранее не заметил. Я повернулся к Стагону и, осветив его лицо факелом, многозначительно на него посмотрел. Тот в ответ лишь виновато пожал плечами. Я вздохнул и шагнул следом за стариком. Проход оказался довольно узким, так что в некоторых местах приходилось пробираться боком. Но вскоре наш проводник снова свернул, и мы вышли в более обширный туннель. Шли недолго, свернув всего лишь несколько раз, и остановились в небольшом подобии квадратной комнаты. Посреди нее лежало груда отходов. Запах стоял просто невыносимый. Мы со Стагоном тут же закрыли лица полами своих плащей. Старик указал нам рукой на железную решетку над нашими головами.

– Туда, – сказал он. – Выйдете аккурат за их трапезным корпусом. Они сливают отходы через эту решетку, но для вас это единственный путь внутрь.

– Да-а, а тебе откуда известно про это место? – недоверчиво поинтересовался Стагон.

– Ну-у, – замялся было старик. – В общем, рядом с трапезной у них склад с продуктами и вещами, и мы пару раз залазили туда, чтобы пощупать, так сказать, их запасы.

– Понятно, чего еще ожидать о таких как ты, – пренебрежительно фыркнул наемник. – Только вот решетка высоко, как мы туда поднимемся?

– Пусть один из вас подсадит другого, а потом тот, что окажется наверху, подаст руку второму, – ответил старик ухмыляясь. – Мы делали так.

– Гениально, – иронично покачал головой Стагон.

– Ничего больше предложить не могу, – пожал плечами старик. – Если у вас господин есть свои мысли на этот счет, можете попробовать сделать по-своему.

– Ладно, нечего стоять, – прервал я их. – Стагон, подсади меня.

– Ты ему веришь? – уже во второй раз за последний час, спросил меня наемник. – А если он привел нас в западню?

– Вот сейчас и проверим, – ответил я.– Давай уже помоги мне забраться.

Но Стагон и не думал сдвигаться с места.

– Ну что еще? – нетерпеливо вздохнул я.

– Что с этим? – наемник многозначительно кивнул головой в сторону старика.

– А что с ним? – переспросил я, хотя уже догадывался, на что намекает Стагон.

– Надеюсь, ты не собираешься его отпускать? – спросил он меня, не отрывая от нищего взгляда.

– Не знаю, – пожал плечами я, решив поддразнить наемника. – Может да, а может и нет. А ты что же, имеешь что-то против?

– Конечно. Ты же прекрасно помнишь, чем заканчивается эти твои минутные слабости. В ином случае у нас выйдет тот же результат что и с тем, из-за кого мы в данный момент находимся в этом месте.

– Помню, – неохотно ответил я, разворачиваясь к нищему. – Извини старина, но он прав.

На лице старика не дрогнул не один мускул, а нагловатая улыбка не сошла с губ даже после того как я извлек кинжалы.

– Вы можете не опасаться разглашения с моей стороны, мастер Ворон, – внезапно произнес нищий, заставляя мои руки с кинжалами остановиться. – Тем более негоже убивать верных соратников человека, который взял вас под свою опеку.

– О ком это он? – спросил ничего не понимающий Стагон.

– Думаю, мастер Ворон прекрасно понимает, о ком я говорю, – еще сильнее ощерился старик.

– Ты соглядатай Тирама, – спокойно ответил я, пряча оружие обратно в ножны. – Уходи.

Старик наигранно низко поклонился и быстро скрылся в туннеле, из которого мы пришли.

– Может быть, объяснишь мне что происходит? – заявил тяжело сопящий от недовольства Стагон, скрестив на груди руки.

– Он служит Гильдии воров. А я работаю на Гильдию, – ответил я, подходя ближе к куче отбросов и задирая голову к находящейся на до мной решетки. – А теперь подсади меня. Мы и так потратили слишком много времени.

– Хорошо. Только я пойду первым, поэтому подсаживать придется тебе, – заявил наемник, подходя ближе.

– Я думаю, что тебе стоит ожидать меня здесь, – отрицательно покачал я головой. – Один я справлюсь быстрее.

– Ну уж нет, – воспротивился Стагон. – Здесь так воняет, что у меня уже слезятся глаза. Я иду с тобой.

– Ладно, – нехотя согласился я, не желая тратить время на споры.

Стагон широко ухмыльнулся, отстегивая пояс со скимитарами.

– Держи, отдашь их мне, когда я окажусь наверху, – он протянул мне пояс и скимитары звонко брякнули, опечаленные расставанием с хозяином.

Забрав у наемника его оружие, я чуть присел, давая возможность наемнику забраться ко мне на плечи. Когда он взобрался на меня, мне показалось, что мой позвоночник переломится, словно сухая тростина, но мне, шатаясь, все же удалось встать. Благо до решетки было невысоко, и Стагон сумел достать до нее, лишь чуть выпрямившись и протянув руки вверх. Мне пришлось немного попотеть, за то время пока Стагон сдвигал решетку в сторону. Наконец он крякнул, и моя ноша внезапно исчезла. Я посмотрел вверх и успел увидеть нижнюю часть туловища Стагона свисающую из зева проема, а затем исчезла и эта половина.

– Сейчас придумаю, как тебя поднять, – вполголоса прохрипел сверху наемник, – а пока подай мне мои мечи.

Я увидел его лицо, выглядывающее на меня сверху сквозь проем. Я поднял пояс со скимитарами и протянул их вверх. А в следующий момент услышал ликующий крик, за которым мелькнул конец длинной палки, которая ударила наемника по голове. Я ошеломленно открыл рот, наблюдая затем, как лицо Стагона исчезает вслед за телом, влекомым кем-то сверху, тем, кто на него напал. Я резко отошел от проема и, отведя факел в сторону так, чтобы его отсвета не было видно сверху, затаился в ожидание.