Он шел не ощущая, как колючий снег ледяными искрами хлестал его по лицу. Его ноги сами несли его вперед. Он шел ни останавливаясь, делая шаг за шагом навстречу Ее зову. Он жаждал этого и поэтому шел. Он уже и не помнил, когда последний раз спал. Дни и ночи слились воедино, а он даже ни разу не остановился чтобы просто перевести дух. Он ни ел и не пил. Очень-очень долгое время. Казалось, что прошла целая вечность с тех пор как он грелся у костра, ел мясо, пил растопленный снег. Какой же он был тогда идиот, он просто терял время. Но он освободился от мирских желаний. Сейчас это было совершенно ему не нужно. Он должен следовать Ее зову. А Она звала его. Лелеяла его слух. Ласкала его. Она наполняла его собой. Он чувствовал Ее в себе. Он чувствовал Ее везде. В каждой снежинке, в каждом порыве злого колючего ветра, который, благодаря Ей, не причинял ему никакого вреда и неудобств. Она защищала его, и он был благодарен Ей. Верен Ей. Он любил Ее. И Она любила его. По крайней мере, он искренне верил в это. А Она делала все, чтобы питать его веру.

Сарн Гловер «Предания народа гра»

Таверна, в которой остановился Стагон, носила гордое название «Изобилие Мандоры», хотя изобилием здесь и не пахло. На мой вопрос почему именно изобилие, и кто, или что такое Мандора, наемник лишь пожал плечами. Находясь далеко ни в самом хорошем квартале города, она являла собой унылое зрелище и являлась местом сборища всего сброда Северного квартала. Но, как пояснил Стагон, другого позволить себе он не мог. Хотя я и подозревал что наемник лукавит и деньги у него водятся, оспаривать его слова я не стал. Посоветовавшись, мы решили, что на встрече будет присутствовать лишь Стагон, а я понаблюдаю в стороне, ведь обо мне и моем участие в нападение вымогатели ничего не знали. По крайней мере, я на это сильно надеялся. Стагон вошел в таверну первым, а я решил подождать того момента, когда начнет рассветать и в общей зале появятся хоть какие-то посетители. Единственное чего я опасался, это того что наемник уснет и мне придется искать его комнату, чтобы его разбудить. Надо было заставить ждать его вместе со мной, в какой- то момент подумал я, но было уже поздно что-то менять, так как Стагон уже был внутри. Наконец, когда первые рассветные лучи коснулись крыш городских построек, я решился войти внутрь. Трактирщик, толстый и лысый, как и было положено выглядеть любому уважающему себя владельцу заведений подобного типа встретил меня равнодушным взглядом. Наверное, он оценил меня по моему внешнему виду, хотя большинство его постояльцев выглядели много хуже меня, а может быть он встречал так всех своих гостей.

Несмотря на столь раннее время трактирщик не выглядел сонным, а в общей зале сидело около пяти человек. Я занял дальний столик в углу залы, поближе к выходу. Недовольная и, в отличие от трактирщика, явно заспанная девка, небрежно смахнула грязной тряпкой с моего стола крошки и остатки костей, поинтересовавшись при этом чего мне принести. Я заказал себе кружку пшеничного пива, и девка ушла, вяло виляя бедрами, когда проходила меж столами.

Стагона нигде не было видно. И меня, если честно, это заставляло немного нервничать. В ожидание я решил приглядеться к тем, кто сейчас вместе со мной в столь ранний час находились здесь в зале таверны. Ничего примечательного, надо сказать, в них не было, по крайней мере, на первый взгляд, хотя в простом частенько скрывался подвох и никогда нельзя было ослаблять своего внимания. Двое простых рабочих в грязных одеждах сидели за длинным столом в левой части залы. Они медленно поглощали что-то из больших кружек, при этом громко разговаривая и смеясь. В их словах, которые мог отчетливо слышать каждый сидящий в этой зале, независимо от его желания, не было ничего особенного. Совсем ничего. За столом, находившимся чуть ближе к стойке, за которой развалился хозяин таверны, сидел лысоватый человек с округлым оплывшим лицом, маленьким впалым подбородком, затронутым легкой двухдневной щетиной. Толстый короткий нос был чуть вздернут кверху, а губы его были толсты, выпирая вперед словно клюв утки. Он сидел молча, не сняв темно-зеленого заляпанного грязью плаща, и медленно отпивал из стоявшей перед ним кружки, уставив взгляд в никуда. Четвертый посетитель долговязый, крепко взбитый мужчина с квадратным, словно выточенным из камня лицом, и выпиравшим вперед подбородком, сидел за столом в центре залы, жадно поедая поданного ему жареного гуся. Скорее всего он был стражником в увольнение, который после тяжелой ночи, проведенной им в карауле, решил отдохнуть и подкрепится. Хотя одежда на нем была совершенно простая и не выдавала своего владельца, осанка и то, как он периодически надменно оглядывал залу и сидящих в ней людей, говорило о многом. Особенно его внимание привлекали двое рабочих, слишком громко и слишком много болтавших. Последним посетителем оказался щуплый старик, сидевший через стол от меня. Он, казалось, дремал, глаза его были полуприкрыты, а стоявшая перед ним бутыль с красным, словно кровь, дешевым вином была наполовину пуста. Он периодически разлеплял глаза и отпивал из бутыли, при этом морща свой узкий, крючковатый, покрытый оспинами нос.

Трактирная девка громко поставила передо мной большую деревянную кружку, отвлекая меня от наблюдения за сидящими в зале. Я небрежно кинул ей медный слэн и та ушла со все той же, не сходящей с ее лица, гримасой недовольства. Я сдул на стол пену, обильно выпирающую из принесенной мне кружки, и сделал глоток, теряя на время интерес ко всему происходящему вокруг меня. Пиво, как и ожидалось, оказалось дерьмовым, да к тому же еще и теплым, но после столь трудной и долгой ночи мне было просто необходимо выпить, пусть даже напиток был изрядной гадостью. Сделав еще глоток, я вернулся к своим наблюдениям за посетителями таверны. Но как я ни хотел, ничего примечательного или странного не заметил.

Стагон появился, когда я уже допивал вторую кружку. Лицо его было сильно осунувшимися, под глазами пролегли темные круги. При свете можно было разглядеть, что наемник давно не спал. Было видно то, с каким трудом ему удается бороться со сном. Он огляделся по сторонам, скользя взглядом по присутствующим. Мне он уделил внимание не больше чем остальным, сделав вид что не знает меня. Роль свою он, надо сказать, играл хорошо.

Лысоватый человек до этого проявлявший полное отсутствие интереса к чему-либо, увидев Стагона, оживился. Он тыльной стороной ладони отодвинул стоявшею перед ним кружку в сторону, а затем, когда взгляд Стагона скользнул по нему, легким и небрежным движением головы пригласил его за свой стол. Стагон состряпав невозмутимое лицо принял приглашение и вальяжно проследовал к столу незнакомца, занимая место напротив него. Я, сделав вид что смотрю на двух разгулявшихся рабочих, краем глаза внимательно следил за наемником и его собеседником. Разговора, из-за достаточного отдаления голосов беседующих рабочих и того что незнакомец говорил вполголоса, я слышать не мог, но мне это и не было нужно. Я и так знал, о чем идет речь в их беседе. Один требовал денег за молчание, угрожая разболтать его секрет, а второй пытался сбить цену. Все это было уже не важно, ведь Стагону надо было сыграть свою роль до конца и тогда в дело должен был вступить я. Наемник знал, что должен делать. И он это делал.

Говорили они долго. За это время я успел выцедить еще одну кружку пива, принесшую мне, такое нужное сейчас, расслабление, но в тоже время и притупляющее мои чувства и реакции. Наконец я увидел то, чего так долго ждал. Стагон неохотно достал тугой кошелек и кинул его на стол прямо перед лысоватым человеком. Тот медленно потянулся к кошельку и попробовал его на вес, а затем что-то недовольно заметил. Стагон ответил, и незнакомец, немного помедлив, неохотно кивнул, соглашаясь. Конечно он был недоволен, ведь в кошельке не было той суммы что он хотел, у нас со Стагоном просто не было таких денег. Но его жадность, по всей видимости, сподвигла его на то, чтобы принять деньги частями. Они еще некоторое время что-то обсуждали, вероятнее всего оговаривали время и место передачи оставшейся части денег. Наконец незнакомец протянул руку открытой ладонью вперед, призывая скрепить соглашение рукопожатием. Стагон руки подавать не стал, лишь мрачно что-то заметил, а незнакомец одернул руку, широко ощерившись в злорадной ухмылке. Затем он встал и отвесил шутливый полупоклон, а после медленно вылез из-за лавки, на которой доселе сидел и покинул таверну. Стагон остался сидеть за столом.

Я, кинув на стол пару медяков за пиво и один сверху для недовольной трактирной девки, тоже вышел наружу. Темно-зеленый плащ незнакомца мелькнул в переулке, чуть дальше по улице. Я, прибавив шаг, последовал за ним, при этом стараясь сохранять определенную осторожность. Но свернув в переулок я снова увидел перед собой грязный темно-зеленый плащ. Незнакомец, вымогавший у нас деньги, никуда не спешил и, казалось, совершенно не опасался слежки. Он был вполне в себе уверен, шел твердо, не оглядываясь назад и не озираясь по сторонам. Меня удивляло его безрассудство, но в тоже время и настораживало. Если незнакомец не опасался преследования, то на это у него вполне могли быть определенные причины. Впрочем, для меня это было не столь важно, главное, чтобы он привел меня к своим дружкам, тем кто тоже знал об участие Стагона в нападение на Ласса Капур.

Несмотря на то, что незнакомец не проявлял никакой видимой настороженности, он долго петлял, избегая больших и широких улиц, предпочитая им переулки и маленькие неприметные улочки и дворы. Я так долго следил за ним, что в какой-то момент даже немного расслабился, позволив себе сократить между преследуемым и мной дистанцию. Незнакомец свернул в очередной переулок, я скользнул за ним, а в следующий момент понял, что попал в ловушку. Круглолицый вымогатель стоял ко мне лицом посреди переулка, а за его спиной появилось еще трое человек. Я вздохнул и посмотрел назад, как я и ожидал, отход мне перекрыло еще трое личностей, возникших из ниоткуда позади меня. Я снова вздохнул, кляня себя за неосторожность и то, что позволил непринужденному виду преследуемого мной человека ослабить мою бдительность.

– Ну вот, я же говорил, что этот идиот пошлет за нами слежку, – ощерился человек в зеленом плаще, вытягивая и без того похожие на утиный клюв, губы вперед. – Ну ему хотя бы хватило ума не идти самому. Вот только посылать за мной всего лишь одного человека, это…. Знаете, ребята мне даже как-то обидно. Мы здесь собрались чтобы размять кулаки, а к нам присылают всего одного человека.

Окружившие меня люди дружно заржали. Они все были вооружены дубинками и длинными щербатыми ножами. Выглядели они все как ярые представители отчаянной банды головорезов.

– Мне даже стало как-то неудобно перед тобой, – хмыкнул главарь, принимая от стоящего ближе всех к нему бандита, короткую дубину, закругленный наконечник которой был усеян острыми гвоздями. – Но куда деваться. Боюсь сегодня не твой день парень. Ты выбрал не ту сторону.

– Боюсь тебя разочаровать, – нагло заявил я, – но это ты выбрал неправильного противника.

Я медленно, так чтобы все видели, расстегнул верхнюю пуговицу рубахи и потянул за цепь. Черный, словно смоль, скорпион лег на мою грудь поверх рубахи, тихо раскачиваясь, так будто бы ожил и сейчас сорвется с цепи и побежит по моему телу. Схватившиеся за рукояти своего оружия разбойники, отпрянули назад, те что были позади меня непонимающе зашептали, видя лица своих впереди стоящих товарищей. На лице главаря в зеленом плаще возникла удивленная гримаса, а зубастый наконечник его дубины уперся в землю.

– Наемный убийца!? Здесь!? В Пазре!? – его голос дрожал от напряжения. – Да еще и из ордена. Давненько я вашего брата здесь не наблюдал. Только всякий сброд, готовый насадить за звонкую монету на нож кого угодно, но таких как ты сейчас в городе днем с огнем не сыщешь. Сколько же тебе заплатил этот слюнтяй что ты согласился? Идиот, ему дешевле обошлось бы расплатиться с нами.

Я ничего не ответил, лишь чуть распахнул плащ, показывая рукояти своих кинжалов.

– Послушай, – главарь облизнул кончиком языка пересохшие губы, – нам незачем ругаться. Мы ничего не имеем против тебя, а ты…

– Связан контрактом, – закончил я за него, хотя думаю, что тот хотел сказать совсем не это.

– О да, конечно, конечно. Я все понимаю. Сколько ты хочешь?

– Я, как ты заметил, наемный убийца из ордена Моорфан, а не какой-то оборванец готовый за чуть большую цену отказаться от своего клиента и перейти на другую сторону, – мои руки легли на рукояти кинжалов.

– Постой, – губастый главарь выставил ладонь левой руки вперед. – У всех есть своя цена. Даже у таких как ты. Назови ее. Давай так, этот идиот дал тебе задаток, не так ли? Так вот, можешь оставить его себя. А я гарантирую тебе добавить сверху, так, чтобы ты не остался в накладе. А что касается твоего нанимателя, то мы с ним разберемся сами.

– Я не простой наемник, а наемный убийца. Я не обязан рассказывать, как заключаются мои контракты, но я выполняю их без нарушений. Самое важное что есть у нашего братства – это наша репутация. Если мы потеряем ее, никто не станет пользоваться нашими услугами, ведь никто не обратиться за услугой к людям, которых легко перекупить. Если я нарушу…

– Никто и не просит тебя его нарушать, – в голосе главаря в темно-зеленом плаще послышались нотки смелости, – я лишь прошу тебя немного подождать, потянуть время. А мы разберемся с твоим нанимателем. По-тихому. И твой контракт уже не будет иметь никакой силы. Я вижу, что ты сомневаешься, ведь если бы ты не сомневался, то сейчас не разговаривал со мной.

– Да, ты прав, – сказал я, наблюдая за тем как на широком лице мужчины расползается жабья улыбка, – долой сомнения. Репутация наемного убийцы превыше всего.

Кинжалы в моих руках оказались еще до того, как улыбка спала с лица главаря.

– Убейте ублюдка, – заверещал он, вздымая свою дубину кверху и тут же ударил, метя в то место, где стоял я, но дубина рассекла лишь воздух, так как меня там уже не было.

Я напал на тех, кто был позади меня. Они не ожидали этого и промедление стоило им жизни. Одного я убил сразу, точным движением вогнав кинжал ему в глаз и тут же вынув его обратного. Другому же располосовал лицо вторым кинжалом. Тот тут же дико завопил и, выронив из руки нож, закрыл раскрывшуюся, от самого лба до скулы правой щеки, рану. Третий успел поднять дубину для защиты, но сделал это так неуклюже, что я с легкостью отвел ее лезвием левого кинжала в сторону, а острием правого нанес удар прямо в сердце противника. Ни имея на себе никаких доспехов, а лишь простые одежды, он был обречен. Он умер еще прежде чем смог осознать, что же с ним произошло.

Я быстро развернулся в сторону нового противника и сразу пошел в наступление, увернувшись при этом от нового удара дубиной. Ударом плеча оттолкнув главаря в сторону, я налетел на толкущихся позади него бандитов. Тот что был дальше всех, поняв бедственность своего положения бросился бежать. Я не придал этому никакого значения, занявшись остальными двумя. Те, так как деваться им уже было некуда, напали на меня одновременно, надеясь проколоть меня своими ножами. Я с легкостью отвел их кинжалами и проскользнул меж противниками заходя им за спину. Лишь один из них успел развернуться и отпрянуть, прежде чем я нанес удар, второй же получил удар под лопатку. Лезвие с легкостью пробило легкое врага и с той же легкостью вышло обратно. В этот момент на помощь оставшемуся бандиту подскочил главарь в зеленом плаще. Они напали на меня удвоенными силами что, впрочем, задачи для меня нисколько не усложнило. Я уклонился от удара дубины, тут же уходя чуть в сторону от метившего мне в бок ножа, а затем ударил носком сапога главаря под колено и когда тот припал на одну ногу быстро разделался со вторым из бандитов. Я распорол ему глотку, разводя скрещенные перед собой кинжалы. И тут же ударил пытавшегося встать главаря ногой в грудь, так, что тот завалился на спину. Я тут же выбил из его руки дубину, отбрасывая ее в сторону. Главарь, тяжело дыша, попытался перевернутся со спины на живот, но я со всего маха заехал ему носком сапога в бок. Он завыл, громко и протяжно, извиваясь словно большой слизняк, путаясь в своем грязном темно-зеленом плаще. Я демонстративно отошел от него и одним ударом прикончил стонущего бандита с распоротым лицом. Затем вернулся к оставшемуся в одиночестве главарю.

– Нет, постой, – поспешно выкрикнул тот, задыхаясь от боли и страха, – у меня есть деньги. Сколько тебе надо? Я отдам все. Только не….

Дальнейшие его слова потонули в вопле боли, а затем он внезапно затих, дернувшись в последней конвульсии. На темно-зеленом плаще растекалась алая кровь. Я спокойно оттер кинжалы и вернул их в ножны. Затем отошел чуть дальше вглубь переулка, на ходу пряча под рубаху медальон с черным скорпионом, и, остановившись подальше от места бойни, стал ждать. Главное, чтобы сюда раньше времени не заявилась городская стража, вызванная каким-нибудь случайным зевакой, или человек выбравший этот переулок в качестве своего пути. Впрочем, ждать пришлось недолго и мои опасения не оправдались.

– Н-да, – заключил Стагон перешагивая через трупы убиенных мной бандитов, – угораздило же ребятам связаться с тобой, Ворон. Я так предполагаю они перед смертью пытались откупиться?

Он присел около бандита в темно-зеленом плаще и обшарил его карманы и пояс. Нащупав отданный им ранее мешочек, он удовлетворенно хмыкнул, забирая его себе.

– Надо бы и этих обыскать, – он кивком головы указал на лежащее рядом тело разбойника с перерезанной глоткой, – глядишь еще и в наваре останемся.

– Некогда нам собирать с этих нищебродов их медяки, – отрезал я. – Ты узнал?

– Да, – вздохнул Стагон вставая и с печалью оглядывая лежавшие вокруг тела. – Здесь недалеко. Этот так драпал от тебя что я еле успевал за ним бежать, при этом пытаясь быть незамеченным. Но, думаю, если бы я даже дышал ему в спину, он все равно ничего бы не заметил, так он был напуган. А ты страшный человек, Ворон.

– Веди, – только и ответил я на саркастическое замечание Стагона.

Наемник удрученно вздохнул и кивнул в конец переулка. Я согласно кивнул в ответ и последовал за ним. Идти как оказалось было действительно не так далеко. Стагон привел меня к одному из многочисленных двухэтажных домов Северного квартала. Улица, на которую привел меня Стагон была столь узкой, что высунувший руку из окна верхнего этажа человек, мог пожать руку человека из дома напротив.

– Вон тот, – наемник пальцем указал на один из таких домов и его обшарпанную деревянную дверь. – Туда он вбежал.

Я не знаю, как Стагон запомнил этот дом и дверь, ведь он был совершенно таким же, как и соседние дома, расположившиеся выше и ниже его по улице. Но если Стагон говорил, что сбежавший там, значит так оно и было.

– Есть черный ход? – поинтересовался я у наемника.

– Думаю нет, – наемник с сомнением осмотрел улицу. – Если честно, я не проверял, но думаю, что нет.

– Сможешь выломать дверь?

– Думаю да, – вновь многозначительно ответил Стагон.

– Тогда вперед, – сказал я. – Давай уже покончим с этим. А то я что-то немного устал.

Стагон хмуро на меня покосился. Темные круги под его глазами казалось стали еще чуть темнее. Потом он быстрыми шагами направился к двери нужного нам дома и, не останавливаясь, с ходу ударил в нее ногой. И буквально влетел внутрь, чуть было, не упав на колени, так как дверь оказалась незаперта. Я спокойно вошел следом за извергающим проклятья наемником. Как оказалось, никаких прихожих в доме не было, а лишь одна общая комната, надо сказать, довольно тесная. На малюсенькой крохотной кухне помимо полуразвалившейся, черной от гари, печи, имелся истрепанный временем стол с узкими лавками по обеим его сторонам. Лестница, в дальнем конце кухни, вела на второй этаж.

Двое сидящих за столом мужчин так и застыли с открытыми от неожиданности ртами и поднятыми над грязными мисками ложками.

– Доброе утро, суки, – скимитары Стагона со свистом рассекли воздух описав два ровных полукруга.

Ложки глухо попадали на столешницу, а державшие их люди потянулись к своему оружию. Но взять и уж тем более воспользоваться им, они не успели. Стагон прыгнул, вытянув перед собой руки так, что скимитары становились их прямым продолжением, а затем резким и быстрым движением развел их в стороны. Две головы покатились по полу, а пульсирующие кровью тела повалились одно на стол, другое через лавку на пол. Я быстро миновал Стагона, перепрыгивая через обезглавленное тело и бросился к лестнице. По ней на шум уже сбегало двое человек.

– Эй, мне то оставь, – услышал я позади себя голос наемника.

– Держи, – на ходу ответил я и сбросил первого попавшегося мне врага с лестницы вниз.

А затем услышал тягучий свист скимитаров и хрипящие, булькающее звуки.

– Благодарю, – крикнул мне Стагон, но отвечать ему времени у меня не было, так как я сцепился со вторым сбегавшим по лестнице противником.

Тот, размахивая короткой деревянной дубиной, пытался оттеснить меня вниз, а я, уворачиваясь, пытался подобраться к противнику чуть ближе, так чтобы его могли достать мои кинжалы. Наконец я просто бросил в него один из кинжалов, противник чисто случайно отбил его дубиной, но при этом он отступил, пошатнувшись. Этого хватило чтобы схватить его за запястье правой руки и дернуть на себя, сам же я при этом прижался спиной к стене. Не ожидавший этого бандит плашмя полетел вперед и со всего маха рухнул на ступени лестницы, а затем кубарем покатился вниз. Уже ступивший на лестницу наемник успел вовремя отскочить, а его скимитары довершили дело.

Мой отлетевший в сторону кинжал лежал где-то внизу и спускаться за ним времени у меня не было. Поэтому перекинув оставшийся кинжал из левой руки в правую, я буквально влетел на второй этаж. Рядом с моей головой туго просвистела выпущенная из лука стрела, втыкаясь в стену над лестницей, прямо в каких-то нескольких дюймах от носа Стагона.

– Вот же… – наемник отпрянул назад, еле удержавшись на ногах, от того чтобы не свалиться с лестницы и не покатиться кубарем вниз.

В дальнем конце комнаты стоял человек с опущенным длинным луком, а позади него еще двое, одним из которых был сбежавший от меня из переулка разбойник.

– Мать твою, – удивленно воскликнул позади меня Стагон. – Мы же его прикончили? Он должен быть мертвее мертвого, ты же проверял его, да и я…

Прил отбросил лук в сторону и извлек меч. А затем сделал шаг в нашу со Стагоном сторону. Двое человек стоявших за ним даже не пошевелились, лишь испуганно поглядывали на нас.

– Ну что, не ожидали? – рявкнул светловолосый громила. – Наняли моего брата для своих грязных дел и сами же его и порешили, и при этом думали, что все сойдет вам с рук. Мой человек наблюдал тогда из переулка и видел, как вы перебили людей моего брата, а затем порешили и его самого.

– А-а-а, – безмятежно протянул Стагон, – ну тогда все ясно. Близнец. А то-то я смотрю рожа то гладкая, а у того шрам был.

Я лишь удрученно покачал головой. Об этом я уже догадался и без него.

– Так ты мстишь за брата? – спокойным тоном спросил я близнеца.

– Да мне срать на Прила. Все что нас связывало, это то что мы вылезли из одной дырки. Мне всю жизнь приходилось слушать его глупые советы и наставления, лишь потому, что он якобы появился на свет первым. Сраный козел. Но он все же мой брат, а вы его наняли для дела и обещали заплатить кругленькую сумму. После его смерти эти деньги принадлежат мне. И если вы не заплатите, все узнают кто порешил моего братца.

– И ты думаешь кому-то интересно кто порешил твоего брата? – усмехнулся Стагон, вставая слева от меня.

– Кто его порешил, нет, – ответил близнец, ухмыляясь в ответ, – а вот то дело, в котором он участвовал и люди, которые его наняли, да.

– Кто еще знает об этом кроме тех, что сейчас в комнате? – невозмутимо спросил я.

– Никто! – ответил близнец, а затем вдруг осекся, меняясь в лице, поняв какую промашку допустил. – Есть еще люди…

Я не дал ему договорить. Переглянувшись со Стагоном, мы одновременно кивнули друг другу и бросились вперед. Я ловко ушел от меча близнеца в сторону, оставляя его на наемника, а сам занялся двумя стоявшими за ним людьми. Трусливый бандит, сбежавший из переулка, бросился к окну пытаясь сбежать и в этот раз, но я его опередил, на ходу сделав ему подножку. Тот рухнул как подкошенный, при этом я успел ткнуть его кинжалом в шею. Упав на пол, он задергался в предсмертных конвульсиях, я же уже переключился на второго. Тот нападать не спешил, пятившись назад, он внимательно следил за каждым моим движением.

С грохотом на пол упал близнец, пав от скимитаров Стагона, не продержавшись против наемника и минуты. Оставшийся бандит, стоявший напротив меня, затравленно озираясь отступил еще на пару шагов назад, тем самым загоняя сам себя в угол. Стагон совершенно спокойно переступил через тело близнеца, при этом еще раз ткнув его острием одного из скимитаров в грудь, чтобы уж наверняка. Пятившийся от нас разбойник уткнулся спиной в стену. Поняв всю безысходность своего положения, он отбросил в сторону свой кривой нож и пал на колени.

– Умоляю, я ничего не знаю, – забормотал он. – Прошу вас, я никому ничего не скажу. Клянусь Императором, никому.

– Сколько раз можно повторять людям что мне насрать на Императора, – спокойно сказал я.

– Мне тоже, – пожал плечами Стагон и вдруг прыгнул. Один из скимитаров свистнул и опустился на голову стоящего на коленях человека, раскраивая ее на две половины.

– Надеюсь ты не собирался его отпускать? – спросил он меня, убирая свои клинки.

– Нет, – ответил я, уже направляясь к лестнице. – Думаю это все. Пойдем пока на шум не сбежались соседи, если конечно им есть до этого какое-то дело.

Спустившись вниз я подобрал свой второй кинжал и подойдя к входной двери, выглянул наружу. Улица была пустынна, а окна соседних домов закрыты плотными ставнями. Я поманил за собой наемника, и мы, выскользнув наружу, покинули бандитское логово, не забыв при этом плотно прикрыть входную дверь.

– Куда теперь? – спросил меня Стагон.

– Все дела вроде как сделаны, теперь можно и отдохнуть. Мне помнится, что тебе так и не удалось поспать за эти последние дни. Вот, у тебя появилась такая возможность.

– Да, думаю я так и сделаю, но позже. Есть предложение отметить наше успешное предприятие в «Изобилии Мандоры». Но прежде надо найти укромный уголок и немного привести себя в порядок. А то мы как два мясника, вылезших из канализации. Все в дерьме и крови, правда первое относится больше к тебе, я успел поменять в таверне рубаху, да и сапоги немного почистил.

Действительно, на лице Стагона красными пятнами застыла кровь противника, у меня, как я понял вид был не лучше. Поэтому я согласно кивнул. В ближайшем грязном переулке к нашему счастью нашлась старая дождевая бочка. Правда воды там было совсем немного, на самом дне, и она воняла гнилью и тиной. Впрочем, это нас не остановило. Немного приведя себя в порядок, насколько это было возможно в данный момент, я, после недолгих уговоров, принял предложение Стагона.

Вернувшись в «Изобилие Мандоры», мы решили не сидеть в общей зале, которая, надо сказать, была уже не столь пустой как некоторым временем ранее, а пойти сразу в комнату к Стагону. Попросив хозяина принести теплую воду и пару полотенец, мы поднялись наверх. Комната оказалась довольно просторной что меня немного удивило. Скорее всего она была одной из лучших в этой таверне. Широкая кровать в углу была опрятно застелена, оставив правда на себе следы недавнего переодевания Стагона. Грязная рубаха валялась рядом с кроватью.

– Садись, – наемник указал на один из стульев, задвинутых под добротный стол в другой части комнаты, а сам направился к небольшому дорожному сундучку, стоявшему у кровати.

Немного порывшись в нем, он достал пару свежих рубах, одну из которых он отдал мне.

– Штанов нет, а вот этим могу поделиться, – сказал он мне передавая смятую рубаху.

Я принял ее, поблагодарив наемника кивком головы. Вскоре в дверь постучали. Стагон впустил внутрь девушку принесшую небольшой чан, еще исходящей паром, воды. Поставив его на стол, она положила рядом два маленьких полотенца, а затем ушла, недовольно ворча себе под нос о том, что ей приходиться носить такие тяжести. Неужели все в этой таверне такие мрачные и ворчливые, подумал я.

Опомнившийся в последний момент Стагон, догнал девушку в коридоре. Вернувшись, он сказал, что заказал нам еды и выпивки. Я лишь громко фыркнул в ответ, уже плескаясь в приятной, обжигающей кожу, воде. Немного освежившись, я уступил место наемнику, который все это время ворчал о том, что должен был умываться первым. Я, пропустив его стоны мимо ушей, натянул свежую рубаху, которая оказалась мне немного великовата.

Наемник еще не закончил умываться, когда девушка вернулась с большим подносом в руках, на котором лежал зажаренный в собственном соку гусь, тарелка с нарезанным толстыми кусками сыром, несколько ломтей не совсем свежего хлеба, зелень, два небольших стакана и прозрачная бутыль с вытянутым горлом, содержимое коей, имело зеленоватый оттенок.

Поставив все это на край стола, она забрала чан с водой, буквально вырвав его из рук наемника. Оголенный по пояс Стагон, шлепнул по заднице, забравшую у него воду, девушку. Та довольно пискнула, словно бы только этого и ждала, и скользнула к двери, чуть покачивая худыми бедрами.

– Ну что, – Стагон потер ладони, – перекусим немного. Но прежде отведай вот это.

Он резким движением схватил бутыль и, откупорив деревянную пробку, разлил содержимое по стаканам. Затем поставил бутыль на место, взял стаканы в руки и один передал мне.

– За удачное предприятие, – сказал наемник, – и за то, чтобы все наши старания за сегодняшнюю ночь имели для нас лишь благоприятные последствия.

Я хмуро ухмыльнулся в ответ и залпом осушил стакан. Горло ожгло, оставляя во рту терпкий травяной привкус.

– Ну как? – спросил наемник, ставя на стол свой стакан и запихивая в рот пучок зелени.

– Нормально, – ответил я. – Немного странный вкус конечно, но в целом ничего.

– Ха, ничего!? Да это единственное пойло, которое можно пить в этой дыре, да не услышит меня хозяин сего заведения. Здесь даже пиво похоже на верблюжью мочу, зверя в существование, которого ты не веришь. Кстати, не мог не заметить твоего медальона, когда ты передавался. Раньше я у тебя этого не замечал. Черный скорпион? Знаешь знавал я однажды одного из ваших. Называл себя Хазвелем. Правда это имечко подходило ему точно так же, как тебе, Ворон. И скорпион у него был не черный, а серебряный.

– Правильно, потому что он обычный наемный убийца, а я мастер, – невозмутимо соврал я.

Какое-то время Стагон внимательно до скрупулезности вглядывался в мое лицо, а затем вдруг зашелся в грубом хохоте.

– Ты!? Мастер!? —наемник захлебнулся от смеха. – Нет, я конечно нисколько не принижаю твоих способностей, но мастер. Не слишком ли ты молод для этого? Конечно я не знаю, как у вас все там происходит и каким образом вы зарабатываете свои повышения, но…

– Думай, что хочешь, мне все равно, – равнодушно отмахнулся я от наемника и отломил от гуся ножку.

– Сколько же тебе платит Гильдия, раз ты согласился на них работать, а, мастер Ворон? – в последних его словах слышалась нескрываемая издевка.

Наемник так и не дождавшись моего ответа прекратил смеяться и вновь разлил травяной настойки по стаканам.

– Ну что, давай еще по одной? – спросил он, при этом буквально впихивая мне мой стакан в руку так, чтобы у меня и мысли не возникло отказаться.

Впрочем, отказываться я и не собирался. Мы выпили за то, чтобы ситуация с Капур разрешилась, и мы могли вновь приступить к выполнению нашего задания. Затем следом пошел еще стакан, а за ним еще, и еще, до тех пор, пока бутыль не была осушена нами до дна.

Стагон под конец начал баловать меня историями из своей наемничьей жизни, при этом так сильно все приукрашивая, что верилось во все это с трудом. В этом он сильно походил на Арофа любившего рассказывать всякие небылицы.

– Послушай, Стагон, – в какой-то момент прервал я наемника порядком устав от его историй, – а что ты можешь рассказать мне о некоем наемнике Паланире по прозвищу Задарский зверь? Говорят, он участвовал в восстание в Ладозе?

– Э-э-э, – протянул наемник, явно сбитый с толку моим вопросом. – Ну да. А почему ты спрашиваешь?

– Просто интересно. Так что ты можешь мне о нем рассказать?

– Да ничего особенного, – пожал плечами Стагон. – Он был на стороне Таннэя Кульф. Я же участвовал в защите интересов претора. Заговорщики проиграли. А Задарский зверь спешно покинул Ладозу. Говорят, что его осудили за то, что он встал на сторону заговорщиков. Хотя конечно Багровая рука получила от этого немалую прибыль. Правда это не помешало им наказать за это Задарского зверя, ведь он оказался на проигравшей стороне. Но то что он в тот день положил немало людей с нашей стороны, это я помню прекрасно. Мне повезло что я не встретился с отрядом, которым руководил Задарский зверь. Таннэй Кульф погиб раньше, чем заговорщики достигли преториата. В тот день нам удалось победить, только вот цена оказалась слишком большой.

– Так что, ты не видел этого самого Паланира? – подтолкнул я ближе к теме Стагона.

– Лично, нет. И знаешь ли, очень этому рад. Ведь не зря же его прозвали Задарским зверем. А я бы еще прибавил к этому и восстание в Ладозе.

– Значит ты ничего не можешь рассказать мне о нем? – кисло спросил я.

– Нет. Если кто и мог тебе о нем рассказать, так это Хазвель, тот самый убийца с тем же медальон скорпиона что и у тебя, о котором я упоминал ранее. Только вот он пропал в тот день в Ладозе. Кажется, у него был персональный заказ на кого-то из заговорщиков и похоже он его не выполнил.

– А с чего ты взял что он мог мне рассказать что-то о Паланире?

– А с того что при упоминании кем-либо Задарского зверя Хазвель менялся в лице и сыпал проклятиями на задарском. Я немного знаю этот язык, поэтому мог представить какую ненависть испытывает убийца по отношению к этому Паланиру. Хотя я тогда не предавал этому значения, ведь после той резни в Кулхуне, после которого Паланир и получил свое прозвище, наемника ненавидела половина Задара. Так вот, думаю Хазвель мог поведать тебе многое о Задарском звере. Так ты мне скажешь почему ты так им заинтересовался?

– Просто интересно, – коротко ответил я.

Стагон лишь хитро ухмыльнулся.

– Ладно. Не хочешь не говори. Но если ты желаешь узнать что-то о Багровой руке, лучше обратись к Мелкому Падину, а не ко мне.

– Не думаю, что хочу общаться с ним на эту тему, – ответил я. – И кстати хочу попросить тебя, чтобы ты никому не говорил о нашем сегодняшнем разговоре.

– Как скажешь, – улыбка на лице наемника стала еще шире.

В дверь постучали. Стагон и рта открыть не успел, как девка, приносившая нам еду, скользнула в комнату, не дожидаясь нашего разрешения.

– Повторить, – велел наемник, ущипнув при этом девушка за правую ягодицу, та хрипло хохотнула и красноречиво покосилась на него. Затем быстро подхватила поднос и направилась к выходу.

– Эй, красавица, – остановил ее голосом Стагон, – мой друг тут интересовался почему это благопристойное заведение называется «Изобилием Мандоры»? Ты не пояснишь ему смысл сего замечательного названия.

Девушка насмешливо фыркнула.

– А мне почем знать. Хозяин Латит и тот не знает, а я уж и подавно.

Она вышла из комнаты, плотно захлопнув за собой ногой дверь.

– Что-то не тянет она на красавицу, – с ухмылкой заметил я.

– Еще одна бутыль, и она превратится в самую красивую женщину из тех, которых ты встречал в своей жизни, конечно до тех пор, пока ты не протрезвеешь.

– Слушай, ты же жаловался, на нехватку средств, а тут угощаешь меня едой и выпивкой. С чего такая щедрость?

– Ну, во-первых, для этого есть повод. А во-вторых угощаешь ты, а не я.

– Как это? – не понял я.

– Да очень просто. Те деньги, что мы собрали на выкуп, у меня. И на ту часть из них, что вложил ты, мы сейчас пьем.

– Замечательно, – я вздохнул и укоризненно покачал головой.

– Извини дружище. Тебя кормит Гильдия, а вот обо мне позаботиться некому. Ну чего ты надулся, хорошо же сидим, – и наемник, рассмеявшись, сильно похлопал меня по плечу.

Мне же пришлось лишь смириться с потерей моих денег.